Интервью с АнТюром – 12

Андрей Митин: День добрый, Анатолий!

Анатолий Тюрин: Здравствуйте, Андрей!

Андрей Митин: В последнее время среди многих людей распространяются страхи относительно будущего многих профессий. Какие профессии, с вашей точки зрения, скоро отомрут? Кто среди стран мiра является «первопроходцем» в деле устранения профессий?

Анатолий Тюрин: Несколько раз писал про проблему «лишних людей». Для нормального функционирования современного сообщества достаточно, чтобы в производящих сферах экономики работало примерно 25% трудоспособного населения. Еще 25% – в структурах управления, сфере обслуживания, армии, полиции. Немного обучается в ВУЗах. Туда-сюда.

Примерно 40% трудоспособного населения являются «лишними людьми».

Они не востребованы в обозначенных сферах. Но проблема в том, что они должны являться потребителями сфер производства и услуг. Проблема сегодня не решаемая.

На общемировом уровне её острота снижается гонкой вооружения (снижение числа «лишних людей» за счёт непроизводительных контуров экономики) и локальными военными конфликтами. Главная цель выхода США из Договора РСМД – раскручивание нового витка гонки вооружений с целью снижения у себя проблемы «лишних людей».

В раннем СССР коммунисты снижали остроту проблемы, поместив «лишних людей» (крестьян) в резервации, в позднем – тотальным снижением производительности труда (Мы делаем вид, что работаем, а вы делаете вид, что платите нам).

Исходя из этого, понятна суть Мирового разделения труда (МРТ). Оно отражает силовое решение каждой страной своей локальной проблемы «лишних людей».

Попросту говоря, страны Запада решают её за счёт остального мира.

Кудрин рассуждая о десятилетиях отставания России от Запада в производительности труда, показывает, что он редкий дурак, не понимающий простых вещей. Производительность труда в какой-то стране – есть функция её положения в МРТ. А положение в МРТ является проекцией силы этой страны, причём, не потенциальной, а здесь и сейчас.

Нужно учитывать и большую инерционность МРТ. На Западе эту проблему хорошо понимают. Там оперируют понятием «рабочие места». Именно за них и ведётся конкуренция между странами. Например, при приёме в ЕС перед странами Восточной Европы «старая» Европа по умолчанию обозначила главное условие: «Мы принимаем вас в ЕС, а вы отдаёте нам часть своих рабочих мест». Исходя из этого, понятны проблемы Украины, Грузии и Молдовы. У них нет рабочих мест, которые они могут передать «старой» Европе. 

Главный фактор страха «многих людей» обусловлен видимым углублением проблемы «лишних людей». Растёт вероятность оказаться среди них. «Первопроходцами» в деле устранения профессий являются страны, проигрывающие в МРТ. Например, Украина. Много там осталось кораблестроителей?  

Что такое профессии? Это часть среды обитания людей, вернее, её структурной основы. Цивилизация развивается, меняется среда обитания людей, трансформируется её структура, включая профессии. Если человек вписан в развитие, то у него не может быть страха за будущее многих профессий, прежде всего, ту, которой он кормится. Страхи у тех, кто «застыл» в своём развитии. Отсюда понятно, что отомрут те профессии, которые не смогут трансформироваться под изменившуюся среду обитания людей. Но какие конкретно, сказать не могу.    

Андрей Митин: Кто ответственен за исчезновение профессий? Сами люди, государства, общий прогресс? Кто-то или что-то ещё? Или есть целенаправленные усилия управленцев мiра по тому, чтобы ЛИШИТЬ часть людей каких бы то ни было профессий вообще?

Анатолий Тюрин: В ответах на эти вопросы можно написать кучу банальностей про научно-технический прогресс, его порождение – «лишних людей», управляемое МРТ, и т. д. Всё это фигня. Если к человечеству подходить целостно, то ааши вопросы не имеют смысла.

Андрей Митин: Что, в свете вышесказанных вопросов, есть «профессиональная пригодность»?

Анатолий Тюрин: «Профессиональная пригодность» = востребованность, соответствие её критериям здесь и сейчас.

Люди с высоким уровнем отражения реальности легко отслеживают динамику изменения критериев востребованности и способны вычислить вектор их развития.

И они работают на то, чтобы соответствовать будущим критериям. А люди с относительно низким уровнем отражения этого не видят. Рано или поздно они перестают быть востребованными в областях главного вектора развития. Но на периферии они могут быть востребованы до глубокой старости. Если повезёт.

А что такое востребованность? Это потенциальная возможность вписаться в Ж-вертикальные и НЖ-горизонтальные структуры. Востребованность даёт свободу. Но она почти мгновенно разменивается на несвободу нахождения в структурах. Имеются НЖ которых устраивает самый низкий уровень горизонтальных структур – общение среди таких же, как и они. У них нет потребности получать профессию. Они свободны от этого.

Андрей Митин: Как будет в России в будущем с профессиями людей? На какие, лет на 50-100 вперёд стоит обратить внимание, в том смысле, что востребованность их будет только расти? Или же – пофигу профессии – главное, чтобы человек был хороший ментальный уровень человека рос?

Анатолий Тюрин: На первый и последний вопросы ответы ясны и понятны. Нам жизненно необходимо переформатировать МРТ в нашу пользу. Существующее направлено против нас. Если хорошо переформатируем, то всё будет хорошо в будущем и с профессиями россиян.

Но чтобы переформатировать МРТ и удерживать его в нужном нам состоянии, требуется перманентно повышать уровень отражения реальности (ментальный уровень россиян). То есть, это для нас сегодня жизненно важно. Подчеркиваю – жизненно.

Например, зачем США повышать ментальный уровень своих граждан? У них и так всё есть. Там эта задача не только не ставится, но и не понимается.

Ответ же на второй вопрос: будет расти востребованность профессий, требующая глубокого понимания мира.

Это не только интеллектуалы, но и, например, моряки торгового флота. Будет востребован «Человек понимающий». И здесь разделение будет не по профессиям. Экономист «понимающий» будет востребован. А экономист «непонимающий» будет выполнять работу счетовода.

Андрей Митин: Есть ли прямая взаимосвязь между уровнем ментальности человека и его профессией? Или эти штуки не связаны между собой? Какие профессии прямо-таки сподвигают людей на ментальный рост? И вообще, есть ли такие?

Анатолий Тюрин: Эти вопросы в России не принято обсуждать публично. Но как написал В. Сурков «всё равно все всё понимают».

В начале 90-х я попал в Узбекистане в тяжелое положение. Пробовал «наняться» в западные компании. Изучал (на чём придется) то, как у них устроено это дело (рекрутирование работников). Оказалось, что там имеется глубокое понимание тех вещей, про которые вы спрашиваете. Там есть запрет на наём работника на конкретную должность, если его уровень отражения выше, чем для неё требуется. Здесь голый прагматизм. Такой работник будет крайне плохо исполнять свои служебные обязанности и искать другую работу. Это в общем плане.

А на ментальный рост сподвигают любые профессии. Но здесь есть тонкости. Человек с относительно низким уровнем отражения может стать суперпрофессионалом мирового класса. Но он будет узким специалистом. Человек с высоким уровнем отражения будет осваивать смежные дисциплины. Но ему не интересно становиться узким специалистом. В результате первый будет признанным специалистом, а второй работником уровня несколько выше среднего. Причем первый в житейском плане может быть дураком.

Есть и ещё один важный момент. Я несколько раз писал о том, что у людей разные уровни отражения реальности. Это генерально (обще). Но у людей по-разному развиты отдельные контуры ментальности. У кого-то развит контур абстрактного мышления, у кого-то – образного. У кого-то прекрасно развит речевой контур. А кто-то – косноязычен. В выборе профессии или специализации это важнее, чем общий уровень отражения реальности. Вполне возможно, с Ж и НЖ всё просто. У Ж включается какой-то ментальный контур. Он не даёт развиваться контурам, характерным для НЖ.

В 60-х гг бурно развивалась сейсморазведка на нефть и газ. В начале 70-х –началось внедрение цифровой обработки её данных. По уровню сложности и объёмам машинного времени эта область стояла на втором месте после военной.

Те ребята, которые начали работать в полевых сейсмопартиях в 60-х имели прекрасные возможности для самореализации в той области, которая была им по душе. Кто-то из них стал руководителем работ. Кто-то освоил обработку полевых данных на ЭВМ. Кто-то освоил программирование и стал создавать обрабатывающие программы. Кто-то стал интерпретатором результатов обработки.

Были и две немногочисленные группы. Руководители обработки данных (несколько десятков на весь СССР) и руководители групп освоения новых программных продуктов. Но все они были геофизиками. И они не просто так выбрали специализацию. У них была прекрасная возможность сделать выбор в соответствии со своими склонностями и уровнем отражения реальности. И большинство из них его сделала. Их выбор определялся наиболее развитым метальным контуром. Но здесь есть одна тонкость. Это счастливое поколение специалистов самореализовалось в быстро развивающейся системе. И система сама заставляла их развиваться. 

Грубо и примерно, люди с образным мышлением становятся интерпретаторами, а с абстрактным – обработчиками. И никому в мире не удалось соединить в единое целое обработку и интерпретацию данных сейсморазведки. Даже мне. Два года назад я был супервайзером обработки и интерпретации огромного массива данных. Обработчики и интерпретаторы – это совершенно разные люди, хотя они и окончили ВУЗ по специальности «геофизик».   

Андрей Митин: Батя мой, когда я был мелкий, говаривал, если ты свяжешь жизнь с железками, всю жизнь будешь себя чувствовать хорошо, и работа всегда будет. А я, дурень, выбрал профессию переводчика. А что вы говорите своим детям/внукам в подобных случаях?

Анатолий Тюрин: Со своими детьми ни разу не говорил на эту тему. С внуками тоже не буду говорить.

Андрей Митин: Есть ли (будет ли) влияние Постмодерна на сферу человеческих профессий? Какое оно будет?

Анатолий Тюрин: Какие-то элементы проявления Постмодерна в этой области я обозначил. Главная трансформация профессий тоже понятна. Все профессии будут элементами игры.

Грубо и примерно, «геофизик» – это будет не профессия, а «персонаж» игры. Шоу на ТВ на политические темы это иллюстрируют. В них участвуют не политики, политологи и журналисты (профессии), а персонажи. Но они этого не понимают. За исключением некоторых политиков. Это, не Постмодерн. Постмодерн – это понимание того, что нам показывают шоу, в котором участвуют «персонажи».  

Андрей Митин: Может ли в человечестве, или в России, появиться слой людей тотально непрофессиональных? Как с ними думают поступать «профессионалы»?

Анатолий Тюрин: Это второй негативный аспект проблемы «лишние люди». В позднем СССР было выгодно быть «умеренно непрофессиональным». Работу «грузили» на «достаточно профессиональных», а «умеренно непрофессиональные» сачковали.

В США сегодня большой процент «тотально непрофессиональных» людей. Живут на пособия. Сюда же относятся фавелы Латинской Америки. Это в целом, конечно. В России гарантированно появятся «тотально непрофессиональные» если у нас не получится переформатировать МРТ.

С «тотально непрофессиональными» поступают по-разному. В США их содержат на пособия. В Венесуэле пытаются социализировать через предоставления бесплатного жилья и государственных субсидий.

Условно «тотально непрофессиональные» большинство жителей Индии. Они вполне профессионалы в той среде, в которой живут. Но в современном мире они «тотально непрофессиональные». В Индии введён классический апартеид. Одна часть нации (примерно 200-300 млн) живёт в современном мире, другая – в резервациях. И это не фигурально. Жилые массивы первой части огорожены стенами. В воротах пропускная система.

В Израиле «тотально непрофессиональные» большая часть ортодоксов (харедим). Это безотносительно к тому, что они затратили и тратят огромный труд на изучение иудейской Традиции и в этом вопросе являются профессионалами. С другой стороны, они тратят огромный труд на воспроизводство евреев. В их семьях по 5-6 детей. Но их дети в большинстве становятся ортодоксами. Тех харедим, кто в социальном плане выбрал «тотальный непрофессионализм», содержит Мировое еврейство.

Здесь есть ещё одна проблема. «Тотально непрофессиональные» люди могут создать свою среду обитания – «фавелы». Одно из решений, снижающих проблему «тотально непрофессиональных» людей – это их исключение из управление сообществом (демократических выборов власти). На это намекал В. Сурков. Что хорошего могут выбрать фавелы Венесуэлы?

Андрей Митин: Спасибо.

Анатолий Тюрин: И вам спасибо.

В конце XIX века возникла новая профессия – лаборант. Его главная задача – производить типовые измерения чего-либо. Например, содержание сахара в моче. Правильно оформлять результаты измерений. Держать измерительную технику в рабочем состоянии (пробирки чистыми, пробки притёртыми).

В XXI в. профессия лаборанта сохранилась. Например, оператор масспектрометра – классический лаборант. Он производит типовые измерения. Например, содержание «меченых» атомов в образцах воды разрабатываемого месторождения нефти или содержание изотопа 14С в датируемом образце (радиоуглеродное датирование).  Содержит в рабочем состоянии измерительный прибор. Тестирует его и протирает ваткой со спиртом монитор. Имеет высшее образование и, часто, ученую степень к. ф.-м. н. Но его профессия – не ученый, не физик, а лаборант. То, что некоторые из них считают себя учёными и физиками, ничего не меняет. Они занимаются типовыми измерениями того, что им поручили измерять конкретным измерительным прибором. То есть, выполняют работу лаборанта.

Теперь у меня к вам вопрос. Что вы имели в виду под «профессиями» в своих вопросах? «Физиков» или «лаборантов»?

Андрей Митин: «Физиков». У меня сложилось впечатление, что за последние 10-15 лет, очень многие молодые люди на каком-то безсознательном уровне «забивают болт» на обучение и реализацию себя для того, чтобы быть «физиком» (не знаю, почему), у них нет на это драйва, а в результате – становятся даже не «лаборантами», а ещё ниже, подмастерьями, помощниками «лаборантов».

САМОСТОЯТЕЛЬНО двигаются в «фавелы». Ускоренным маршем.