Страсти по Карлу. И мордасти тоже.

 

 

В середине 20-х годов молодой еврей пришёл к известному нью-йоркскому раввину и заявил, что хочет изучить Талмуд.

— Ты знаешь арамейский? — спросил раввин.

— Нет.

— А иврит?

— Нет.

— А Тору в детстве учил?

— Нет, ребе. Но вы не волнуйтесь. Я закончил философский факультет Беркли и только что защитил диссертацию по логике в философии Сократа. А теперь, чтобы восполнить белые пятна в моих познаниях, я хочу немного поучить Талмуд.

— Ты не готов учить Талмуд, — сказал раввин. — Это глубочайшая книга из всех, написанных людьми. Но раз ты настаиваешь, я устрою тебе тест на логику: справишься — буду с тобой заниматься.

Молодой человек согласился, и раввин продолжил.

— Два человека спускаются по дымоходу. Один вылезает с чистым лицом, другой — с грязным. Кто из них пойдёт умываться?

У молодого философа глаза на лоб полезли.

— Это тест на логику?!

Раввин кивнул.

— Ну, конечно, тот, у кого грязное лицо!

— Неправильно. Подумай логически: тот, у кого грязное лицо, посмотрит на того, у кого лицо чистое, и решит, что его лицо тоже чистое. А тот, у кого лицо чистое, посмотрит на того, у кого лицо грязное, решит, что сам тоже испачкался, и пойдёт умываться.

— Хитро придумано! — восхитился гость. — А ну-ка, ребе, дайте мне ещё один тест!

— Хорошо, юноша. Два человека спускаются по дымоходу. Один вылезает с чистым лицом, другой — с грязным. Кто из них пойдёт умываться?

— Но мы уже выяснили — тот, у кого лицо чистое!

— Неправильно. Оба пойдут умываться. Подумай логически: тот, у кого чистое лицо, посмотрит на того, у кого лицо грязное, и решит, что его лицо тоже грязное. А тот, у кого лицо грязное, увидит, что второй пошёл умываться, поймёт, что у него грязное лицо, и тоже пойдёт умываться.

— Я об этом не подумал! Поразительно — я допустил логическую ошибку! Ребе, давайте ещё один тест!

— Ладно. Два человека спускаются по дымоходу. Один вылезает с чистым лицом, другой — с грязным. Кто из них пойдёт умываться?

— Ну… Оба пойдут умываться.

— Неправильно. Умываться не пойдёт ни один из них. Подумай логически: тот, у кого лицо грязное, посмотрит на того, у кого лицо чистое, и не пойдёт умываться. А тот, у кого лицо чистое, увидит, что тот, у кого лицо грязное, не идёт умываться, поймёт, что его лицо чистое, и тоже не пойдёт умываться.

Молодой человек пришёл в отчаяние.

— Ну, поверьте, я смогу учить Талмуд! Спросите что-нибудь другое!

— Ладно. Два человека спускаются по дымоходу…

— О Господи! Ни один из них не пойдёт умываться!!!

— Неправильно. Теперь ты убедился, что знания логики Сократа недостаточно, чтобы учить Талмуд? Скажи мне, как может быть такое, чтобы два человека спускались по одной и той же трубе, и один из них испачкал лицо, а другой — нет?! Неужели ты не понимаешь? Весь этот вопрос — бессмыслица, и если ты потратишь жизнь, отвечая на бессмысленные вопросы, то все твои ответы тоже будут лишены смысла!

 

Еврейская традиция не отвергает в принципе абстрактное мышление. Мудрецы стараются предусмотреть все возможные варианты, и ситуации, которые рассматриваются в Талмуде, иногда могут лежать в сфере маловероятного. Но сама изучаемая проблема всегда должна иметь конкретный смысл и прочную опору в реальной жизни.
 

 Известная еврейская притча с известного сайта о притчах.

 

Мало кто знает(с), что Карл Генрих Маркс в студенческие годы был выборным главой студенческой общины. Статус не просто позволял, но настоятельно предписывал его владельцу иметь ухарские замашки, склонность к бражничеству, проделкам, рукоприкладству и ироничному взгляду на всё и вся. Отчасти характеризует молодого смуглолицего Маркса кличка, даденная ему однокашниками, биографы её приводят как «Мавр», но по смыслу ближе современное русское – «Чуркобес». Ко всему прочему Маркс был по происхождению потомком раввинского рода, а поэтому имел возможность воспринять и отразить в последующем стиль мышления, описанный выше в притче. Уже этого набора должно быть достаточно для того, чтобы понять, что речь идёт не о «бОтане», а о индивиде склонном к маргиналии в экстремальных, т.е. интеллектуальных формах.

При всей популярности Маркса, евреи-ортодоксы довольно прохладно относятся к его славе, по-моему, это идёт еще и оттого, что Маркс вольной волею или нехотя, но явил миру в довольно популярной форме мировоззренческий подход в осмыслении проблем, выработке дискурса, методологии умного делания, что многие века пестовали талмудисты с каббалистами и что, по их мнению, было единственным стОящим предметом для траты собственных усилий и посторонних вожделений. В этом смысле Маркс прямой аналог Прометея и если считать аналогию завершенной, то все его тайные или явные ненавистники готовы и продолжают клевать ему не только печень, но и мозг.

Но перейдём от лирики к вещам более приземленным. Вот задача, надо описать в доступных терминах XIX столетия понятие гомеостазиса, устойчивого динамического самоподдерживающегося состояния равновесия среды. Еще даже не совершен прорыв в раздел органической химии, биология, по сути, в зачаточном описательном состоянии, а феномен гомеостаза уже отмечен и описан, но как, в каких терминах? Вы, уважаемый читатель, знаете, что такое мельничный потрясок? Маркс с Энгельсом знали.

К чему это я? Да к тому, что имея под рукой только самые зачатки современных научных знаний, они как могли, пытались поведать миру о догадке, о некоем открытии, грандиозность масштаба которого не вмещалась не только в умы титанов мысли, но и в научный лексикон современного им знания. Да, конечно, их идеи сами послужили локомотивом этих знаний, резко расширили границы понимания проблем, но, кажется, в какой-то момент локомотив оторвался от упиравшегося всеми стоп-кранами состава и ушёл в отрыв.

Кто вообще сказал, что Маркс это синоним коммунизма как политической доктрины и партии с соответствующим названием? Нет, эти понятия непротиворечивы, но может статься, что и компартия и коммунизм это лишь этапы большого пути и критики Маркса за деревьями сиюминутных политических выгод не видят леса будущего человечества, как тот поклонник Сократа не сумел уловить подвоха в по-детски простом вопросе.

На склоне жизни Маркс ворчал, что молодежь по-факту признает его недостаточно марксистом. Нет, ну, каково это? Маркс - не марксист, это посильнее «Фауста» Гёте, ей-богу! Что это означало на самом деле? Да простую, в общем-то, вещь, ученый по фамилии Маркс за свою жизнь успел скормить столько философских откровений, что публика объелась ими, начала выковыривать «изюм», перестала воспринимать учение как единое и целое. Ленин только подтвердил этот факт своей сентенцией про то, что Маркса за 50 лет так никто и не понял. Возможно, для русского Ульянова понимать Маркса было проще, поскольку немецкий был его вторым родным языком, да и в целом Ильич производил впечатление германофила. Но дело даже не столько в этом. И Ленину и Марксу, не смотря на своё происхождение, удалось посмотреть на жизнь с изнанки, более того, они оба были по своему образованию юристами, а провинциальные юристы каким-то необыкновенно пышным цветом гнездятся на радикальной клумбе. Тут и Максимилиан, наш, Робеспьер, и Дантон, и Марат, и Сен-Жюст и даже Александр Федорович Керенский (что как бы намекает на современное перепроизводство юристов). Так вот, имея цепкую память, ясный ум и тренировку в систематизации и формализации входящей информации извне, практически любой любознательный чел начинает улавливать контуры некоей фактуры, которая выпячивается на фоне и сквозь обыденность и по некоторому времени наблюдения обнаруживать у неё некие свойства, т.е. она оказывается познаваемой для людей с определенной профподготовкой, жизненным опытом и складом ума. При этом юристы мало того, что вычисляют наличие этой фактуры, но еще и способны её неким образом формализовать, правда, чаще через отрицание, поскольку, как я уже выше указал, общеупотребимый лексикон для отображения этой действительности в позитиве не годится, ибо скуден вельми. Отчасти и из-за табуированности тем.

А вот еще одна особенность марксового подхода. Поскольку закономерности вычисленные им носят объективный характер, то все практики, т.е. деятели и делатели, чья эмпирика упирается в описанную Марксом реальность, являются его стихийными, при этом очень часто неосознанными последователями именно в своём рукомесле. Что характерно, эта особенность учения начисто выпадает из понимания теоретизирующей части маргиналии, вернее даже так, она в неё не впадает, ибо нет русла, по которому это понимание могло бы проникнуть в круг их понятий. При этом эта маргиналия может носить условно марксистский подход и с пеной у рта объяснять, что-то за Маркса.

«Никто не даст нам избавленья, ни бог, ни царь и ни герой. Добьемся мы освобожденья своею собственной рукой» – писал известный автор-исполнитель Эжен Потье. Он вообще-то много песенок написал, но только вот эта стала на некоторое время гимном одной Большой Северной Страны. Под слово «герой» в этой песне можно подвести кого захочешь, даже Маркса. Да и сам Маркс недвусмысленно намекал, что его идеи носят прикладной, практический характер и есть смысл их воспринимать как побудительный мотив к действиям по выходу из тупика в каждом конкретном случае, а не как мартиролог душеспасительных пожеланий, их признаков и рекомендаций для увеличения «маны».

Известная цитата - «Оружие критики не может, конечно, заменить критики оружием, материальная сила должна быть опрокинута материальной же силой, но теория становится материальной силой, как только она овладевает массами. Теория способна овладеть массами, когда она доказывает ad hominem (в переводе с латинского: для этого, каждого конкретного человека, адресата), а доказывает она ad hominem, когда становится радикальной. Быть радикальным - значит понять вещь в ее корне (radix по-латыни «корень»). Но корнем является для человека сам человек». То есть, проблемы не решаются трехкратным прочтением этой цитаты Маркса с последующим земным поклоном, но только самым пристальным интересом к человеку, к любому, в том числе и к самому себе. Если интерес достиг адресата – отклик неминуем.

А чем таким интересным стоит интересоваться в человеке, чтобы не сразу попасть в ситуацию «ужос сковал его члены», как не попасть в ощип и не пролететь на мелочах, работая с глубинами человеческих потёмок? И тут Маркс не подкачал, ну, практик же, талмудист. Почти.

«Фейербах хочет иметь дело с чувственными объектами, действительно отличными от мысленных объектов, но самое человеческую деятельность он берет не как предметную деятельность. Поэтому в “Сущности христианства” он рассматривает, как истинно человеческую, только теоретическую деятельность, тогда как практика берется и фиксируется только в грязноторгашеской форме ее проявления. Он не понимает поэтому значения “революционной”, “практически-критической” деятельности».

Революционная и практически-критическая деятельность это и есть обращение к корням человеческих проблем по Марксу, радикализм. Это от того, что по-иному в этом подлунном мире не бывает. Хочешь дойти до точки в постижении нужды ad hominem – становись радикалом, становись как он и только после этого пытайся объяснить и увлечь. Но помни, сытый голодного не разумеет, если ты решил стать как «он», уровень до которого тебе придется спуститься, называется грязно-торгашеским, (а в оригинале подло-еврейским, то бишь не талмудическим), т.е. по-современному – биологическим. Что бы тащить «его» с этого днища, надо быть сильнее «его», потому как только сильный может быть добрым, только сильный может быть радикальным. Но оно того стоит, ибо теория овладевшая массами становится материальной силой, сопоставимой по энергетике с термоядерным синтезом.

Ну, что ещё надо-то от деда Карла? Вот он нерв учения, а не процент прибавочной стоимости. Прибавочная стоимость это критика современного для него состояния окружающей действительности, но к чему она полтораста лет спустя? Все и так всё поняли – капиталу каюк, а что дальше? Вот про это дед Карлеоне и размышлял, это и есть самое интересное для нас, это и стоит обсуждать.