Прогрессии Мальтуса и сущность его теории

Геометрическая прогрессия размножения населения (1) и арифметическая прогрессия роста продуктивности сельского хозяйства (2), – всего лишь демонстрационная модель Мальтуса (1798), но ни в коем случае не сущность его теории. За сущность выдают её лишь те, кто в политических целях хочет исказить, оспорить и отвергнуть Мальтуса любой ценой. Прогрессии Мальтуса – чисто умозрительная модель, демонстрирующая масштабы расхождения между потребностями вида и их обеспечением в том случае, если бы популяция не имела естественных ограничений для роста.

              Нет значительного превышения численности популяции над её обеспеченностью – значит, нет перенаселения, т.е. популяция ограничивается на уровне, адекватном её жизнеобеспечению. Это и показал Мальтус своими теоретическими прогрессиями и отсутствием в природе ожидаемого катастрофически пагубного следствия из них. Тем самым он, наоборот, опроверг существование этих прогрессий в природе, тогда как его противники фактически признают их реальность. Настаивая на возможности неограниченного роста второй из них, они не учитывают, что продуктивность экосистемы ограничена, и потому обеспеченность вида не может расти ни по арифметической прогрессии (линейно), ни тем паче с положительным ускорением. Рост обеспеченности населения (2), наоборот, замедляется с приближением её к уровню производительности экосистемы, который она не может превзойти.

            Сущность теории Мальтуса глубоко экологическая. Превышение возможного экспоненциального роста населения (1) даже над завышенным ростом его обеспеченности (2) и отсутствие при этом острого голода и мора показывает, что существует постоянный контроль численности вида со стороны ограничивающих факторов, и это предотвращает стравливание видом среды его обитания и сохраняет жизнь. Факторами, регулирующими численность человека, Мальтус назвал пороки (социальные патологии в самом широком смысле слова) и нищету (трудности существования). Подтверждения тому он видел в истории человечества. Войны и все иные неурядицы и распри людей не столько несут разрушение жизни на Земле, сколько регулируют численность населения и тем самым предотвращают катастрофу, которая была бы неизбежна при их отсутствии.

         «Всякое отдельное зло есть благо для Вселенной» (А. Поуп), и потому малые несчастья предотвращают большие бедствия. Пороки становятся важнейшими факторами контроля численности, когда устраняются его биоценотические агенты, так что контроль никогда не ослабляется. Если нет внешних, экологических ограничений (как недостаток пищи, хищники, паразиты и инфекционные болезни), то активируются внутренние, аллоцентрические (полезные для других видов), и вид самоугнетается, так что контроль его численности совершенно инвариантен. Пороки и нищета – постоянные спутники человека, но не следует видеть в них только негативные явления. Признав их необходимость и, следовательно, пользу, будем к ним в меру снисходительны.

           Человек не властен по своей прихоти изменять мир, который устроен не только для него, но и для всех других видов. Благополучие всех видов обеспечивается их коллективной деятельностью, в которой всякое явление исполнено глубокого смысла и целесообразности. Но Дарвин отверг идеи Мальтуса о регуляции численности вида и провозгласил борьбу всех против всех (т.е. социальные патологии) основным принципом жизни, не усматривая в ней временного, вспомогательного, регулирующего начала и принимая её за источник созидания и прогресса, несмотря на её разрушительный статус. Неприятие дарвинизмом внутренних, биологических самоограничений численности вида, которые не могли быть выработаны отбором, ведёт к фантасмагорическим ошибкам.

           Полагая, что Мальтусовы прогрессии (1) и (2) выдаются им за действительную реальность и что ими он якобы пророчит голод (что совершенно не так), его противники резко восстают против этого и защищают взгляд, что численность человека достигнет многих сотен миллиардов душ и что даже при этом земной шар будет обеспечивать их пищей и всем необходимым: дело только в научной организации общества. К.А. Тимирязев полагал, что даже если человек заселит сушу и поверхность океанов, для чего придётся покрыть её плотами, то и при этом продуктивность планеты будет достаточна для пропитания населения. Однако в книгу рекордов Гиннесса должен быть занесён всё же не он, а Фремлин.

           Дж.Х. Фремлин, полагая, что население мира удваивается каждые 37 лет, со всей серьёзностью рассматривает его рост до 60000000 млрд. чел. за 890 лет. Тогда на 1 квадратный метр поверхности планеты будет приходиться 120 человек, и важнейшей проблемой станет не получение энергии, а отведение её, чтобы избежать перегрева. Размещение людей путём многоэтажного строительства и все остальные проблемы «для техники 2854 года н. э.» (пишет Фремлин) окажутся разрешимыми. Диву даёшься, когда читаешь: «Мы свободны сообща выбирать, на какой плотности населения мы хотели бы остановиться где-то между 0,000006 чел. на кв. метр, как сейчас [в 1964 году – Ю.И.], и 120 чел. на кв. метр, как при достижении теплового предела. Если же мы откажемся сделать выбор, то в конце концов достигнем [!] этого предела» (New Scientist, № 415, 1964).

             Ни один вид, и человек в том числе, не может существовать вне экосистемы. Но технократ Фремлин этого не сознаёт, ибо воображает искусственную жизнь на синтетическом питании, т.е. вне биокруговорота. (Но химический, небиологический синтез продуктов питания – дело невозможное. Вследствие того, что при нём получается смесь правых и левых изомеров сахаров, аминокислот и всех других биохимических мономеров, тогда как во всех живых организмах ферментативные системы могут использовать только левые изомеры, синтетические продукты непригодны для питания в принципе.) Биологические ограничения численности (поведение и социальные патологии) действуют провиденциально и превентивно, так что до пищевых (голод) и тем более до физических (теснота и перегрев) ограничений дело не дойдёт даже отдалённо. Сбрасывать со счёта биологический контроль населения – значит предаваться беспочвенным фантазиям. Работа Фремлина совершенно пустая и позорит журнал, в котором опубликована. Такова вся рецензируемая эволюционистами научная пресса, абиологическая по существу.

              Теория Мальтуса фактически утверждает, что, благодаря наличию экологического контроля численности, перенаселение, вообще говоря, не наблюдается. Об отсутствии перенаселения будто бы говорит продолжающийся рост населения мира. Однако, согласно И.В. Недоспасову (устное сообщение), перенаселение есть отставание возобновления и воспроизводства природных ресурсов от роста населения, при котором ресурсы подвержены необратимой деградации, так что будущие поколения окажутся в условиях их острого дефицита. Вследствие успехов НТП, несмотря на деградацию среды и за счёт усиливающейся её безоглядной эксплуатации, точка демостата (стационарный уровень населения, при котором смертность равна рождаемости) повышается, поэтому население растёт. Деградация природной среды и рост населения вместе означают развитие перенаселения.

              При глобализации, означающей также, что мир становится однородным по неблагополучию и кризисному состоянию, это приближает вымирание человека как вида. Вследствие постоянства контроля численности вида, перенаселение отсутствует в общем случае; но в случае прогрессирующего человечества оно неуклонно развивается, ибо наука устраняет все внешние ограничивающие его факторы, а тем самым усиливает действие внутренних (социальных патологий). Поэтому население скоро начнёт и будет сокращаться до полного исчезновения.

            Для читателей, в массе своей получившей абиологическое образование в духе СТЭ (синтетической теории эволюции, объединившей дарвинизм и формальную, евгеническую генетику), подведу конспективный итог.Мальтус как представитель концепции сотворения, исходя из представления о разумном устройстве мира, открыл регуляцию численности видов, в т.ч. человека, в экосистеме. Постоянство контроля численности вида означает, что условия его жизни не могут быть изменены так, чтобы устранить гнёт регулирующих численность факторов. Они имеют глубокий смысл в экосистеме и служат сохранению среды обитания вида. В случае человека ограничивающими факторами являются «пороки и нищета».

           Устраняя бедность, мы усиливаем действие пороков. Поэтому проекты создания благоденствующего и беспорочного общества неосуществимы на практике. Именно за это Мальтус был отвергнут революционными преобразователями общества (Марксом и последователями), полагающими, что организацию общества можно по их проектам усовершенствовать без нарушения условий жизни в целом. Но прогресс человечества даром не даётся: в целом это – согласно II второму закону термодинамики, регресс. Англия извлекла из теории Мальтуса ту несомненную пользу, что, в отличие от других стран, избежала бессмысленных революционных потрясений. Оставив для себя Мальтуса, она всучила миру Дарвина: хорошее взяла себе, дурное оставила другим, но и сама от него не убереглась. Дарвинизм фальсифицировал генетику, породил евгенику и стал идеологией фашизма. Никакого отношения к социал-дарвинизму, свойственному политике стран капитализма, Мальтус не имеет.

           Но прогрессисты, оспаривая Мальтуса, рассматривают его как ретрограда, апологета несправедливостей традиционного общества, защитника его от революций и как пророка голода, войн и других бедствий совсем без оснований. Они приписывают ему представление о неискоренимости этих чрезвычайных несчастий. Напротив, он считал, что, вследствие контроля численности вида, его существование обеспечено и застраховано от чрезвычайных потрясений и катастроф малыми и переносимыми бедами. Ошибся он только в том, что не предусмотрел разрушения среды успехами НТП, в результате которых экосистема обеднела видами, утратила регуляционные свойства, а человечество, за отсутствием других ограничивающих факторов, устраняемых НТП, погрузилось в пучину разврата и порока и вымирает от внутренних движущих причин.

                                                                                                                                           Ю. Иванов