AY: Ополчение ДНР/ЛНР превращается в банды, ведущие борьбу за ресурсы

Already Yet, 16 марта 2014:  "Донбасс сейчас идёт по пути Крыма. Отплыть с пока ещё здоровыми структурами подальше от киевского бардака. Во Львове разгромлены уже все РОВД. В Киеве - анархия на улицах. Так что - ждать, когда всё это прихлынет в Донецк?"

Already Yet, 18 октября 2014: "Число ополченцев растет. Тем более, что не все же воюют непосредственно на фронте. Масса подразделений представляет из себя батальоны поддержки и охраны, которые контролируют населенные пункты в тылу. В таких городах как Свердловск, Антрацит есть свои территориальные батальоны ополчения, которые уже отстоят от текущей линии фронта на 100 и более километров. Туда уже ни снаряды, ни ракеты не долетают.

Эти вооруженные отряды превращаются сейчас либо в регулярные соединения милиции (что редкость, как например в Снежном) либо как раз и превращаются в банды, которые начинают контролировать определенную часть территории, с целью получения пропитания и собственной выгоды. Между бандами начинается борьба за источники ресурсов, в том числе и денежных... Масса тех, кто был связан со старой властью, связан с бандитскими кланами, которые никуда не делись с Донбасса, многие из их главарей просто превратились в полевых командиров".

Полностью:

Партия войны, партия мира, партия отжима и грабежа

На Донбассе "партия войны" права стратегически, а "умеренная партия мира" права тактически.

Руководитель центра координации "Новая Русь" Алексей Анпилогов рассказал Накануне.RU о том, что сейчас происходит в Донбассе, зачем в период "ожесточенного" перемирия проводить выборы, и как борются между собой две силы "партия войны" Мозгового и Стрелкова и "умеренная партия".

Вопрос: Что сейчас происходит в Донбассе, уже непонятно, кому верить, кто является хоть сколько либо ответственным спикером? Судя по противоречивым сообщениям в СМИ - это бардак.

Алексей Анпилогов: В реальной жизни точно такой же бардак. Пусть медиа стараются подавать картинку, которая пытается выглядеть позитивной и душеспасающей, но скрыть реального положения уже не получается. Но сейчас и на территории Украины нарастает бардак – второй за текущий год майдан, и такой же бардак нарастает сам по себе на территории Донбасса. Вот вам и ситуация.

Вопрос: И во всем этом бардаке решили проводить выборы в местные органы власти, это еще зачем?

Алексей Анпилогов: С моей точки зрения, проводить выборы во время войны – это профанировать саму идею выборов. Выборы должны, так или иначе, проходить в спокойной обстановке. Распространенная практика всех демократий - выборы в период действия военной администрации (а именно такая сейчас по факту присутствует в ЛНР и ДНР) - не проводят, а объявляют только после определённого спокойного периода, который позволял бы выстроить систему власти. А вот системы власти в ДНР и ЛНР как раз и нет. Есть только сеть полевых командиров, каждый из которых контролирует какой-то свой ресурс. Формально, конечно, есть центральные парламенты и правительства, которые мало что контролируют за пределами собственных зданий и есть абсолютно брошенное население, которое существует на остатках власти и инфраструктуры, с минимальной поддержкой со стороны новых властей и даже полевых командиров.

Вопрос: А кто есть кто сейчас среди полевых командиров? Из чего формировать новое государство? Между кем идет борьба? Теми, кто "за мир", и теми, кто "за войну"?

Алексей Анпилогов: Если вы задумаетесь, какая конфигурация вырисовывается в результате постоянных перемирий и меморандумов, то вы увидите, что обе республики с одной стороны и Украина с другой не являются самостоятельными игроками. С одной стороны на бывшем украинском едином поле играет Россия, а с другой играют США и Европа. Все это разбавлено "дикими" подразделениями с обеих сторон, которые готовы сражаться друг с другом до конца. Со стороны Украины это территориальные добровольческие батальоны, а со стороны Новороссии это, например, бригада "Призрак" Мозгового и "Славянская" бригада Стрелкова – у них есть мотивация продолжать борьбу. А вот у многих подразделений среди ополчения такой мотивации нет, зато есть уже кулуарные договоренности о линии разграничения между воюющими сторонами. Это даже неплохо, потому что умеренные силы, которые сейчас берут верх в Новороссии, они же правы тактически, ведь если война продолжится в том же темпе, мы в течение нескольких зимних месяцев рискуем получить вместо десятка жертв от бомбежек тысячи замерзших и погибших от голода. Перспектива грустная.

Таким образом, условная "партия войны" права стратегически – война действительно продолжится (по моим прикидкам, она будет длиться еще года два-три, то затихая, то снова разгораясь), а "умеренная партия мира" права тактически – как можно воевать в отсутствие зимних квартир, обмундирования в самом густонаселенном районе Европы, где любое повреждение инфраструктуры грозит критичными последствиями для людей, живущих в донбасских мегаполисах?

Вопрос: Но тогда не у дел остается и сама армия, которую так и не удалось создать, кстати?

Алексей Анпилогов: Сама не рассосется. Со стороны ополчения это минимум 30 тысяч человек вооруженных, со стороны нацгвардии и тербатальонов - тоже немало…

Вопрос: 30 тысяч?

Алексей Анпилогов: Ну, если посчитать все подразделения, вы получите около 30 тысяч вооруженных человек.

Вопрос: Летом все, в том числе и сами ополченцы, называли число 10 тысяч, ополчение выросло?

Алексей Анпилогов: Число ополченцев растет. Тем более, что не все же воюют непосредственно на фронте. Масса подразделений представляет из себя батальоны поддержки и охраны, которые контролируют населенные пункты в тылу. В таких городах как Свердловск, Антрацит есть свои территориальные батальоны ополчения, которые уже отстоят от текущей линии фронта на 100 и более километров. Туда уже ни снаряды, ни ракеты не долетают.

Эти вооруженные отряды превращаются сейчас либо в регулярные соединения милиции (что редкость, как например в Снежном) либо как раз и превращаются в банды, которые начинают контролировать определенную часть территории, с целью получения пропитания и собственной выгоды. Между бандами начинается борьба за источники ресурсов, в том числе и денежных.

Вопрос: Ну вот это и называется разложением армии, разве нет?

Алексей Анпилогов: Это называется война полевых командиров между собой. Любое восстание приходит к этому со временем.

Вопрос: Если не спорить о терминах, то речь все равно будет о том, что зимой, без консолидации вокруг общего врага в ходе боевых действий, есть вероятность того, что ополчение просто разбежится, разве не так?

Алексей Анпилогов: Процесс этот всегда идет на самотек. Другое дело, что когда эти процессы возникали в 1917 году, они были внове для людей, которые в них участвовали, а сейчас очень многие из полевых командиров, как тот же Мозговой, понимают необходимость организации военного совета. Я надеюсь, что здравый смысл восторжествует, ведь Украина это не африканская страна, где необразованные вояки отправляют сражаться глупых четырнадцатилетних детей, давая им в руки ржавый автомат Калашникова и горсть патронов - и так год за годом. В Новороссии в ополчении состоят взрослые люди, получившие советское образование, в основном - моего возраста, например мне 40 лет. Я очень надеюсь, что все эти процессы, о которых мы говорим, продемонстрировав для всех участников событий всю свою разрушительность, будут остановлены здоровыми силами. Я оптимист.
Например, мы, я и мои друзья в координационном центре "Новая Русь", стараемся встречаться со всеми полевыми командирами и стараемся убеждать их встречаться и общаться со своими коллегами, умерять свои личные амбиции и аппетиты с тем, чтобы встраиваться в систему нового государства. Без государства они так и останутся восстанием, территориальным ополчением, которое неспособно удержать свои победы, если же будет как-то организована милиция, таможня и так далее, то и ополчение получит совершенно другой легальный статус и возможность нести свет закона и армейского порядка на те территории, которые де-факто останутся в ДНР и ЛНР, а не бандитизм. А потом, когда придет окончательная победа над киевским фашизмом, а я верю в нее, для нее уже будет сформирован тыл, который еще и поможет эту победу одержать.

Вопрос: А кто в этой ситуации за что борется? За какие идеи?

Алексей Анпилогов: Нельзя сказать, что кто-то "за", а кто-то "против". Большинство командиров, как я и сказал, взяли оружие в руки не для денег, не ради славы, иначе они не ходили бы в смелые, без укрепленного тыла атаки на украинские войска. Но сейчас я бы вычленил из них тех людей, которые занимаются рэкетом, вымогательством, прямыми хищениями имущества, не мотивированными никакими военными целями, с этими людьми здоровым силам не по пути. Я не буду утомлять вас именами и позывными этих командиров, просто те люди, которым вменена в обязанность сейчас организация устойчивой власти, знают их по именам. Я думаю, что после того, как пройдут выборы, хоть я и против самих выборов, но я за любую легитимацию власти в Донбассе, у руководителей республик просто не останется выхода иного, никакого маневра, они вынуждены будут начать действовать, и это и станет окончательным толчком к формированию системы власти.

Вопрос: А что случилось с Губаревым?

Алексей Анпилогов: С Губаревым случилось очень печальное событие. Я знаком с Павлом лично и очень хорошо знаю Екатерину, его жену, еще с тех пор, когда он пребывал в застенках СБУ. Он человек, безусловно серьезного личного мужества, он стоял у истоков донецкого восстания, и Павел сейчас очень неудобен тем, как раз таки деструктивным силам, которые хотели бы его убрать. С Павлом очень трудно договориться, если не учитывать его идей, подкупить его также невозможно, поэтому его и хотят убрать из политической жизни.

Кто эти люди, я не знаю, но очень рад, что Павел остался жив. Я не считаю, что политическая жизнь должна быть заморожена в Новороссии, пусть, конечно, истинный плюрализм во время войны невозможен, но и до уровня казармы опускать политическую жизнь тоже нельзя. Павел как раз из таких людей, которые не боятся высказывать свое личное мнение, оставаясь при этом всецело приверженным самой идеи антифашистского восстания, у истоков которого он и стоял.

Вопрос: Это те, кого вы называете "деструктивными силами"?

Алексей Анпилогов: Масса тех, кто был связан со старой властью, связан с бандитскими кланами, которые никуда не делись с Донбасса, многие из их главарей просто превратились в полевых командиров, и им нежелательно сейчас иметь во власти принципиальных людей, они хотели бы видеть своих марионеток в рядах новой власти. А Павел как раз из идейных.

Вопрос: Все-таки непонятно, что в них деструктивного, за что они выступают?

Алексей Анпилогов: Нет у них идеологии никакой! И никакого образа будущего, кроме ухудшенной копии старой, обанкротившейся Украины.

Вопрос: К примеру, из какой они партии? Из, как вы их называете, "партии войны" или из "умеренной"?

Алексей Анпилогов: Нет, есть ещё партия "отжать и украсть" - они из нее. Когда я говорю о "партии войны" или "умеренной партии", я говорю о людях, у которых есть идеи и желание создавать государство, и бороться с фашистами, а ведь кроме них есть и просто бандиты. Отнюдь не все герои на этой войне. Это печальный, но неизбежный факт.

ИСТОЧНИК