Война дронов: где мы сейчас и куда движемся. Россия побеждает или проигрывает?

Интервью с человеком, который в теме. 

Ссылка на само видео: https://vk.com/video-157500775_456242656

0.36 Ведущий Иван: Ну, здравствуйте, друзья! Сегодня у нас специальный стрим, у меня сегодня специальный гость. Тема очень важная, одна из важнейших тем, скажем так, негражданского применения, это дроны. И ситуация с дронами непосредственно там, где они сейчас больше всего нужны, скажем так. Мы всё-таки на ютубе находимся, поэтому какие-то слова говорим очень таким эзоповым языком.

И про дроны много разрозненной информации, но не хватает именно такой полной картины, откуда они взялись, почему они так важны и почему они будут еще более важны в ближайшей перспективе. В гостях у меня сегодня Дмитрий Кузякин, Генеральный Директор Центра Комплексных Беспилотных Решений, приветствую.

Один из немногих военных экспертов, кто может эту ситуацию, что называется, разложить по полочкам. Начнем с такого информационного повода, по которому мы все снова обращаем внимание на тематику дронов.

Информационный повод такой, что главком неприятеля недавно подготовил колонку в CNN, причем до того, как слухи об отставке его там муссировались и так далее. И в этой колонке он написал в частности следующее, что его государство, его страна сделает миллион дронов для того, чтобы победить, собственно, нашу страну. Насколько это заявление просто хайп или действительно есть у неприятеля планы изготовить миллион, это какая-то фантастическая цифра.

2.16 Дмитрий Кузякин: Эта информация поступает из различных источников. Залужный не единственный человек, который озвучивает данную информацию. Значит, она в открытых источниках первый раз появилась на украинском сайте Forbes, где они заявили о программе миллион дронов к марту месяцу, по-моему, ну к весне. Миллион дронов к весне. Причем речь идет не только об FPV-дронах, речь идет также о всем многообразии тех беспилотных летательных аппаратов, так называемой третьей волны, о которой мы сегодня еще, надеюсь, поговорим.

Это могла быть и утечка какая-то, это могла быть дезинформация, но в любом случае с линии СВО поступает большое количество так называемых трофейных дронов. Такого объема не было раньше. Я не буду называть цифры, но их стало значительно больше.

Это первое. Второе. Анализируя открытые источники, телеграм-каналы противника, можно понять, что это проектная деятельность. Находятся рэперные точки, показатели ставятся порядка миллиона, я уж не знаю, достигнут они миллиона или нет, но то, что кратно увеличится производство, это точно.

Есть целый пул работ, то есть целое направление работ, которое противник начал вести. Есть целое направление стоп-факторов, которые помешали бы им эту цифру достичь, но они целенаправленно по этим направлениям работают. То есть обходят сложности, которые могут возникнуть при такого рода производстве. И это да, это может стать проблемой.

3.46 Ведущий Иван: Ну, начиная с истории вопроса, как-то внезапно совершенно мы узнали про FPV-дроны. И про то, что надевая очки, человек может управлять маленькой совсем в масштабах военной техники, по сути миниатюрной конструкцией, которая очень эффективная, оказывается, и способна уничтожать достаточно крупные единицы техники, которые стоят в несколько нулей больше, чем сама вот эта вот штучка. Насколько давно вообще началось применение подобных дронов, ну скажем так, в военных целях и почему именно только сейчас вот это направление получило такую массовость?

История создания беспилотников

4.34 Дмитрий Кузякин: Направление получила массовость на самом деле с первых дней специальной военной операции, потому что подготовку, работу мы достаточно давно вели, естественно не зная где это всё будет применяться, но тем не менее такая работа велась и тут важно вот что понять, почему вдруг такой массовый взрывной рост, почему вдруг противник делает ставку на такого рода технику.

Это можно понять и сделать шаги в будущее, только зная историю этого вопроса. Беспилотники существуют уже больше ста лет и развивались они по направлению развития весьма медленно.

Значит, к недавнему времени сформировалось три таких мощных волны, три таких больших направления. Первое – это беспилотники первой волны. Они разрабатываются усилиями целых стран. То есть, там нельзя в рамках одного какого-то консорциума или одной фирмы сделать такой беспилотник. Это межконтинентальные баллистические ракеты, это далеко летящие крылатые ракеты, это подводные автономные достаточно большим периодом времени беспилотники.

Значит, первая лига развивается десятки лет, потому что требует развития технологий, соответственно, определенной закрытости и так далее. Да, туда же относятся спутниковые группировки, чтобы не было иллюзий, что Маск за пару лет сделал этот самый старлинк. Нет, он делался годами. Это не одна фирма участвовала, это целый проект был.

5.56 Ведущий Иван: Кстати говоря про тот же Буран, недавно совершенно узнал, что и Буран оказывается тоже был беспилотником. Его полет первый был абсолютно беспилотный. Получается, что это какое-то новое поколение или как правильно называется?

6.12 Дмитрий Кузякин: Лига или волна. Вторая лига или волна - это то, что делается годы и требует напряжения отдельных компаний или корпораций. Это беспилотники типа Рипера, Глобал Хавка, наших Орионов.

Байрактары туда же, да. Значит, применять беспилотники второй волны, второй лиги, можно только при условии отсутствия противодействия первой лиги. То есть, можно применять беспилотники второй лиги где-нибудь против колхозников, обратно говоря. То есть, когда ты в ответ не получишь ничего из технологий первой лиги. Конечно, против нашей страны применять такого рода беспилотники, да, это неоправданно.

6.44 Ведущий Иван: Против ядерной боеголовки, да.

6.47 Дмитрий Кузякин: Даже не самой ядерной боеголовки. Речь о технологиях. Если страна может себе позволить производить ядерное оружие, то соответственно сам сумма технологий первой лиги, она позволит обеспечить безопасность от дронов второй. Но есть еще третья лига, которая существует последние 15-20 лет. Есть несколько факторов, благодаря которым эта лига собственно и появилась. Третья волна. Ну в простонародье это можно назвать игрушками.

То, что мы увидели в виде всего многообразия этих дронов. Не было дронов в 70-е годы, в начале XX века, в 80-е, в начале XXI века не было. И вдруг, на тебе, в 10-х годах взрывной рост. Появились эти Мавики, появились FPV, появились самолеты. Эта тема на самом деле достаточно новая.

7.34 Причины популяризации дронов третьей волны

И для её возникновения потребовалась совокупность факторов, то есть это не инопланетяне прилетели и не создали эту технологию здесь у нас, я имею в виду у нас в мире. Значит, первое – это тотальная цифровизация, то есть если раньше беспилотники строились вокруг рулей управления, вокруг силовой установки,

Всё это требовало гироскопического управления, была отдельная связь между гироскопами и рулями. Всё это строилось отдельно. Сам беспилотник строился разными инженерными группами, как некий такой сложный объект, Буран, например. Сейчас произошло интересное явление. Вместо того, чтобы сопрягать отдельные устройства, всё просто завязывается на центральный компьютер.

А дальше пишется программное обеспечение, которое обеспечивает работу, начиная от системы радиоканалов и заканчивая элементами управления рулями, моторами, чем угодно. Камера, если она на борту есть и так далее. То есть это цифровизация и тотальное сведение на один бортовой компьютер. Как обычный персональный компьютер, то есть принтер, клавиатура, все подключается к центральной системе, она дальше уже все это дело обрабатывает.

Сложность написания программного обеспечения решилась через Open Source. То есть, цифровизация, у нее обратная сторона и плюсы то, что легче собрать, минусы заключаются в том, что нужно написать сложный софт достаточно, который будет определять работу всего на борту. Но тут помогло Open Source, где всем миром такое программное обеспечение было написано. То есть, у нас не только Linux есть как операционная система в свободном доступе, которую можно скачать в исходных кодах.

Но у нас есть такое же программное обеспечение для беспилотников, которое можно спокойно скачивать с интернета, заливать на те или иные полетные контроллеры и использовать. Следующий момент — это дешевизна. То есть раньше элементные базы для радиоканалов они стоили там безумных денег. Сейчас это все может позволить себе образно сейчас говорю школьник со сдачи от завтраков.

А тут же, кстати, появилась такая технология Arduino, но не тут же она в то время появилась. И как раз ее основная цель была, что все должно стоить тем не дороже, чем школьный завтрак. Вот. И появились новые энергетические и электрические системы, типа литий-полимерных аккумуляторов, которые позволили все это дело поднять в воздух. То есть появилась энергетика. И тут не важно квадрокоптер ли это, самолет ли это. Здесь вообще, как бы важно понять, что третья лига, третья волна, это не только FPV. FPV это часть этой системы.

На самом деле там очень много такого рода аппаратов беспилотных. Чтобы вы понимали, туда же относятся и морские беспилотники боевые. То, что взрывчатку несут, то, что может достаточно большой промежуток времени плыть на одной системе навигации, потом переключиться на ручное управление. В общем, там вариантов много. Вот эти факторы, сложившиеся и открывшие третью лигу, позволили в принципе небольшим инженерным группам, или вообще даже отдельным скучающим инженерам создавать решения, которые до недавнего времени в боевых действиях не использовались.

10.25 Ведущий Иван: А почему?

10.27 Дмитрий Кузякин: Ну, потому что военные люди такие весьма консервативные. И просто по своему опыту знаю, что до начала специальной военной операции приходилось достаточно долго ходить и объяснять, ребята, вот здесь вы получите эффективности как бы в разы выше, чем то, что у вас сейчас есть непосредственно из стоящего на вооружении. И эффективности и многообразия.

Соответственно, потом, когда в определенный момент нам поверили, началось активное, достаточно бурное применение, в первую очередь, конечно же, FPV, как самое простое от того, что можно быстро получить результат.

Противник, естественно, на месте не стоял, он увидев эффективность. Я уверен, кстати, что вопрос использования Третьей Лиги в военных действиях, он не только в России испытывал препоны. Я думаю, что это во всем мире так. Потому что прийти к любому генералу, какой бы армии он ни был, и сказать, что из робота-пылесоса можно собрать какую-нибудь мобильную мину, которая сама найдет цель, приедет куда надо, встанет на дежурство.

11.30 Ведущий Иван:  А из простой стиральной машины можно сделать перспективную ракету. Шутки шутками, но на самом деле в каждой шутке есть только доля шутки. Получается, что просто увидели возможности, которые есть.

Это получается так, что буквально любой человек может на каком-нибудь интернет ресурсе купить компоненты, запрограммировать дрон, настроить систему управления на совершенно разные частоты. То есть тогда получается так, что..

Многообразие дронов третьей волны и проблемы противодействия им

12.16 Дмитрий Кузякин: Универсального стандарта на это дело нет, т.е. когда мы говорим FPV устройство, на самом деле это только в голове у нас такой быстролетящий квадрокоптер с боеприпасом, на самом деле они настолько разные бывают, что, ну я говорю, сейчас вот у нас штабелями лежат дроны противника, там найти повторяющиеся это целая проблема, т.е. они все имеют разные радиоканалы, они имеют разную систему управления, они имеют все разную систему сбросов, т.е. управления боеприпасом.

То есть повторяющихся нет от слова совсем. Это кстати очень сильно усложняет противодействие такого рода беспилотникам. То есть когда мы пытаемся делать некий универсальный рэб, это бесполезно сделать. Ну то есть можно над этим работать, но даст ли это результат, большие сомнения. Потому что как только мы научимся валить тот или иной тип дронов, в том числе FPV,

А в этот момент достаточно быстро перевести канал управления на другую частоту или вообще в принципе на другой протокол. Потому что все зациклены почему-то давлением какой-то той или иной частоты. В одной и той же частоте могут работать два разных протокола. Один может быть вообще нечувствительным к белому шуму, если давить белым шумом. Соответственно, нужно какие-то вмешательства в протокол вносить. А этот протокол другой. То есть, по многообразию того, куда можно убежать выше крыши, это касается и каналов управления, и навигационных систем, и систем передачи видео, и чего угодно. Да и сами полетные контроллеры, они разные. И системы пилотирования. И сама схема. То есть, может быть, квадрокоптер, может быть, самолет вообще сейчас.

Вообще, FPV начиналось с самолетов, и сейчас самолеты до линии боевого соприкосновения наконец-то доехали, и сейчас тоже начинается это применение. В общем, многообразие. И самое главное, что если вдруг по какой-то причине вот того многообразия, что сейчас есть, вдруг не хватит, то не представляет большой сложности написать, например, свой протокол управления, потому что он лежит в открытом доступе в виде кода. Внести туда какие-то изменения, сместить частоты, использовать там другую элементную базу.

И в общем-то проблем нет, полетели. Те системы противодействия, которые были на сегодняшний день, они там работать перестали.

14.17 Ведущий Иван: То есть раньше в любой практической отрасли, когда появляется новое направление, сначала все идут в разные стороны, пробуют, потом все находят какое-то одно или несколько наиболее эффективных решений, потом вводятся стандарты, потом вводится авиационное правило, мы все это учили, и потом, соответственно, все начинают делать так, как правильно. Наступит ли когда-нибудь такой момент в дронах, что все будут делать так, как правильно? Вот сейчас попробуют, то всё, пятая-десятая, потом найдут что-то, и вот будут всё-таки делать так. Или это в момент никогда не наступит?

О вреде стандартизации и монополизации производства дронов

14.50 Дмитрий Кузякин: В третьей лиге этот момент никогда не наступит. Настолько легко стало создавать, скажем так, отдельные элементы вот этого беспилотника, не важно, каналы связи, силовые установки и так далее, программное обеспечение в первую очередь, потому что о цифровизации речь идет, что такого рода стандарт, его появление крайне маловероятно. Как только такой стандарт появляется, как только мы пытаемся монополизировать, стандартизировать и монополизировать производство, мы сталкиваемся с ситуацией, когда у нас выходят однотипные дроны.

А как только у нас выходят однотипные дроны, к ним очень быстро подбираются ключи. И если у нас дроны поступают с одним и тем же каналом связи, с одним и тем же каналом передачи видео, с одной и той же системой навигации, если она на борту присутствует, мы получаем проблему того, что у нас нет многообразия. А многообразие убивает в данном случае. То есть до этого войны как бы стандартизировать нужно было авиацию, патроны, калибры и так далее. А сейчас мы столкнулись с тем, что тут нужно максимально расширять многообразие дронов.

Диверсификацию, чтобы не появилась универсальная система противодействия.

15.55 Ведущий Иван: Чтобы не появилась универсальная система, которую уже все давно умеют сбивать. Насколько я знаю, по движениям, которые делались у нас в государстве еще совсем недавно, естественно, начальство сказало, самое высокое или не самое, неважно. Надо, 100-500 тысяч беспилотников, вот мы их сейчас сделаем. И я так понимаю, в разрезе то, о чем ты говоришь, сделали и сделали. Если они тут же устарели моментально, или тут же противник нашел противоядие, то хоть миллион... Они бесполезны будут. Они абсолютно бесполезны. Так ли это?

16.30 Дмитрий Кузякин: Да, есть как бы правда в этом, потому что во-первых противник конечно не может всю линию фронта обеспечить системами противодействия, но сама стандартизация здесь вредна именно в этом смысле. Как только мы начинаем производить одни и те же конечные устройства, не важно кстати FPV устройства или самолетного типа устройства, не важно какие, к нему достаточно быстро находятся средства противодействия, которые потом, поскольку других дронов не появляется на ЛБС, зачем вариативность средств противодействия.

17.00 Средства противодействия

Вообще, по поводу средств противодействия, я бы здесь, если были бы акции компаний по РЭБу, я бы туда сейчас не вкладывался. Мы не устаём повторять, и, собственно, основная тема здесь это сравнение FPV, неважно какого, самолётного или дронового типа, это сравнение со снайпером. То есть, когда появляется снайпер и начинает свою работу, мы не бегаем и не пытаемся сбить каждую выпущенную пулю.

Надо в срочном порядке искать FPV расчет или снайпера в случае, если проводить параллель. Противник, кстати, понимает это и ведет планомерную охоту за нашими FPV расчетами. Соответственно, с нашей стороны такая работа тоже ведется и хотелось бы усиление в этом направлении, потому что здесь как раз быстрее и эффективнее бороться именно с теми, кто эти дроны запускает и кто ими управляет, чем перехватывать и гоняться за каждой отдельной FPV.

17.56 Ведущий Иван: То есть это возможно гоняться не за каждой пулей? Получается ситуация такая, что огромное количество разных наработок по типу дронов, по архитектуре самой конструкции, по системе управления, по протоколам управления, по частотам на которых работают.

То есть, я так понимаю, особенно если это опенсорсный код, ты можешь хоть какой-нибудь Steam приспособить для того, чтобы передавать видеосигнал.

18.26 Дмитрий Кузякин: Есть и такие проекты, да, где под игру шифруется передача данных через интернет, но она не к FPV, естественно, относится, но таких вариантов много.

Стандартизация и монополизация, она плоха помимо того, что мы теряем вариативность и многообразие на ЛБС, она еще плоха тем, что монополизируя производство или концентрируя его в одном месте, мы избавляемся от возможного многообразия у себя в части инженеров и инициативных групп, которые вдруг остаются не у дел и не могут никак поучаствовать в этом движении со своими идеями и тем многообразием, о котором мы говорим.

То есть здесь как раз вот эта концентрация, она не только по технической части очень сильно бьёт, но и, скажем так, по организационной, по общественной. Потому что в самом начале было очень много энтузиастов, которые этим делом занимались, очень много идей, направлений, которые разрабатывали. Понятное дело, что большинство не сработает. Эволюция тем и хороша, что многообразием любой вызов перемолет. Да, понятно, что, грубо говоря, куча решений не выживет, именно решений.

Но те, что имели бы право на существование при этом многообразии, они как раз позволяют выполнять боевые задачи и нормально вести войну с помощью беспилотников Третьей Лиги. А вот такого рода стандартизация, монополизация, потому что это многообразие не роботы делают, а уже люди делают. И выдавливая, вводя таможенные запреты для своих же собственных предприятий.

Когда нет возможности как-то реализоваться, люди обратно уходят по тем местам, где они работали.

20.11 Ведущий Иван: Программистами. В условные IT-гиганты. Или даже не российские. Возвращаясь к дронам, если такое огромное многообразие, то есть любой, буквально человек, любая артель может сделать свой собственный беспилотник, работающий на своих каких-то протоколах и так далее. Как в этом случае можно бороться с FPV-дронами?

Если у людей такое большое количество параметров, по которым они могут собрать дрон, это же опасность-то гигантская, получается. Его можно, грубо говоря, диверсант, проникнув на нашу территорию, может на нашей же территории, если это нужно всего лишь 3-4 человека, маскируясь под честных айтишников, собрать этот самый дрон, и не где-то там у них, а где-то здесь у нас, и соответственно этим дроном воспользоваться, и поскольку он будет уникальный, то никакие стандартные решения не уберегут не только какие-то заводы, нефтебазу какой-нибудь, но и даже возникает опасность и для стратегических предприятий, и что греха таить даже для первых лиц. Каким образом вообще тогда можно бороться с FPV-дронами?

21.14 Дмитрий Кузякин: Не только с фпви, еще раз говорю, самолетные, морские, беспилотники, это все одно. То есть не обязательно фпвху собирать, под какие-то задачи это оборудование может само приплыть, к примеру. То есть здесь его под управление взял и вариантов много на самом деле, не буду про все рассказывать, зачем противнику помогать в этом смысле.

Значит, повторюсь, бороться надо на этапе формирования этой группы. То есть, во-первых, должна быть агентская работа, агентская сеть. То есть, если вдруг где-то кто-то начинает таким вопросом заниматься, это должно быть тут же известно и ясно. Первый момент. Второй момент. Значит, когда уже применение началось, соответственно, в срочном порядке не пытаться там со шваброй, с дробовиком или с каким-то...

Антидроновым ружьем, которое не сработает сто пудов в данный конкретный момент, в данном конкретном месте, потому что оно работает по определенным частотам, по определенным протоколам. Вдруг угадают, да, такое возможно, но скорее всего нет. Я бы на это не ставил, по крайней мере.

22.06 Ведущий Иван: То есть противодроновые ружья это абсолютно неэффективно?

22.10 Дмитрий Кузякин: Они эффективны для определенного вида беспилотников, но поскольку мы говорим про многообразие третьей лиги, поэтому скорее всего прилетит то, к чему это ружье не разрабатывает.

22.16 Ведущий Иван: То есть первый беспилотник можно им сбить, а второй беспилотник уже поймут, что за ружьё там, и ты его просто не собьёшь.

22.22 Дмитрий Кузякин: Первый беспилотник, который был сделан год назад, они может и собьют. А современные, те, которые сейчас уже знают, какие ружья есть, знают, какие частоты давят, знают, какой протокол ломают, потому что там не только частоту надо оглушить, но и, соответственно, протоколы определённые, если про управление говорить. Из-за многообразия атакующего, ты заранее от всего не защитишься, но можешь от каких-то направлений защититься. И дальше вероятность того, что к тебе придут и попадут ровно в то место, где ты защитился, она есть, но она мала. Потому что многообразия применений больше. Поэтому для противодействия в первую очередь агентская работа, противоагентская работа. И второе это, скажем так,

Мероприятие по очень быстрому обнаружению такого рода расчета. Которые могут работать в непосредственной близости от объекта. Если про линию фронта говорить. Что-то относительно недалеко с той стороны работает.

23.24 Ведущий Иван: А если говорить про борьбу в тылу с диверсантами. Которые так или иначе будут проникать в приграничные районы. Понятное дело, что в любом деле, если что-то где-то готовится, какая-то плохая вещь, то можно через каких-то агентов, через интернет.

Но тем не менее, а если уже на стадии того, что люди собрали дрон, с ним поехали куда-то, на какой-то объект, запустили его, и дальше что? Бесполезно что-то противопоставлять?

24.05 Дмитрий Кузякин: Естественно, не надо не пробовать рэю. Есть вероятность того, что рэб все-таки сработает. Это первое. Второе, что беспилотник может быть необязательно фпв. ФПВ это короткий радиус действия. Это 3-4 километра. Если объект где-то в городской или пересеченной местности, это еще ближе получается. Ты не сможешь его применить на большом расстоянии.

Поэтому противники используют в основном дальнолеты самолетного типа, но что бы ты понимал, это технология третьей волны. Там нет ничего от крупных Lockheed Martin производителей. Цена у него бы сразу выросла до космических значений.

24.39 Ведущий Иван: По крайней мере, Туполевские реактивные стрижи. 145 по-моему он называется. 123 или еще какой-то. Их же применяли, но я так понимаю...

24.50 Дмитрий Кузякин: Их мало. Наделать самолетов из пенопласта, обрезать их карбоновой пленкой и поставить на них электрический или бензиновый небольшой двигатель намного проще. Поэтому здесь никогда не сработает какой-то конкретный инструмент. Волшебной палочки уже не будет. Мир изменился. Такого универсального средства, чтобы кнопку нажало и все попадало, уже не будет.

То есть придется именно комплекс мер всегда применять и по комплексу мер ну то есть грубо говоря представь, что вместо вот заменить слово фпв на слово снайпер то есть группа появилась ружье собрала и пошло на дело и начала работать по какой-то территории, по какому-то объекту, то есть в любом случае придется искать это самое снайперское гнездо, снайперский расчет. По тому, откуда пули прилетают, куда бьют, быстро выяснять это место, отправлять быструю группу реагирования для того, чтобы ее найти. То есть ты точно против пули не начнешь бороться, не будешь бегать с сачком их ловить.

25.50 Ведущий Иван: Мы обозначили штрихами опасности определенные, то, что это важно, откуда это пошло, разнообразие. Хотелось бы такую краткую справку. А что сейчас в России?

Как это развивалось, когда уже началась эта вся история. Мы же на ютубе находимся. Нельзя тут некоторые слова. История, скажем так, началась.

Как это всё было, как эта тематика развивалась и какие у нас сейчас плюсы и минусы той ситуации, которая у нас есть?

История развития дронов в России

26.28 Дмитрий Кузякин: Смотри, когда эта тема попала в жернова административно-биотехнического аппарата, она попыталась её переварить. То есть сделать единые стандарты, сделать единого производителя, ну может быть не единого, но пару-тройку, перестать делать какой-то бардак, закрыть этот бардак.

Я помню эти слова. То есть закрыть этот бардак с производством беспилотников, со всем остальным. Первое. Второе. У нас есть несколько крупных таких игроков типа как НТИ, Руднева и так далее. То есть было обеспечено финансированием данные вот такие структуры. Подобные к Сколково, но чисто заточенные под беспилотники.

И была полная уверенность на тот момент, что мы подготовились полностью и сейчас все пойдет поедет. Но, к огромному сожалению, не пошло, не поехало. И здесь нужно просто ввести некоторые корректировки в работу того, что сейчас происходит. Об этом мы ниже скажем. То, что нужно поменять.

Я не хочу сказать врагов, ради бога только, уважаемые зрители, и ты, Вань, не подумай. Тут врагов нет, я имею ввиду, на нашей стороне. Все поступали, исходя из благих намерений. Любой военный скажет, что патроны разного калибра – это плохо.

27.45 Ведущий Иван: Это очевидно.

27.47 Дмитрий Кузякин: Любой военный скажет, что если оборудование поставляется на фронт неограниченным кругом лиц – это плохо.

27.56 Ведущий Иван: Ну, как бы тоже логично, потому что стандарт всегда считался чуть не соединением качества. Нет стандарта, значит, кто в лес, кто по дрова, одно с другим не состыкуется, болт в резьбу не лезет, и полный швах. Это совершенно понятно.

28.11 Дмитрий Кузякин То, что государство создало профильные организации, которые должны были заниматься беспилотием, это была полная уверенность, что эти организации справятся, что они оседлают эту волну.

Обеспечат новыми технологиями, новыми дронами, новыми сценариями боевого применения. Кстати, мы об этом еще не говорили, это еще отдельное направление, которое еще добавляет многообразие. Как применять, да. Потому что применять можно одну и ту же технику, применять можно по-разному. И по совокупности этих факторов, любого спроси в тот момент, все бы сказали, да, действие абсолютно верное, абсолютно правильное, надо так и делать. Но по факту того, что мы имеем сейчас,

Тут есть некоторые сомнения в том, правильно ли было все сделано на тот момент и требуются ли какие-то изменения. Потому что, как кто-то сказал, что безумие – это повторение одного и того же в попытках на разный результат.

Взять, сменить, грубо говоря, одни лица на другие, одну компанию на другую. Даже, грубо говоря, если сейчас все деньги за беспилотье, я сейчас образно говорю, упадут в ЦКБР с вопросом типа, да-да-да, давайте, вот вам деньги, вот все бюджеты. Мы получим те же грабли, виду сбоку, вот так перефразирую.

Здесь как раз противопоказано вот это вот единое финансирование, стандартизация, монополизация, вот эти вот вещи заканчивающиеся на ция, они здесь как раз не сработали. И вопрос к вот этим фондам, научной НТИ, к Руднева, ну как бы без обид, но вопрос где результат.

Я уверен, что есть определённые причины, по которым сейчас помощи от этих организаций на фронте нет. Я уверен, что есть определённые причины, я уверен, что они аргументированы. Но просто по факту нет никакой помощи, нет ничего.

Хотя может быть она и есть, просто я про неё не знаю. Но тем не менее. Я просто смотрю по объёму беспилотников, которые сейчас производит противник. Приблизительно знаем сколько сейчас у нас. И здесь есть нюансы. Скажем это так. Могу рассказать, что противник делает сейчас.

30.20 Ведущий Иван: Да, вот это тоже интересно, потому что В основном, главное же всегда, и в бизнесе, и особенно в боевых действиях, не делать что-то идеальное, а делать лучше, чем кто-то. Поэтому у нас, естественно, сравнение всегда идет с противником. У нас нет цели делать идеально, как-то в сферический конь-вакууме. Есть смысл делать так, как делает лучше, чем противник. Ну и, соответственно, как у противника дела обстоят.

История развития производства дронов у противника

30.52 Дмитрий Кузякин Мы проанализировали достаточно большое количество открытых источников, ну неважно там каких, интернет, телеграм-каналов, там всего-всего-всего-всего-всего. Значит, они поставили себе задачу, значит, понятное дело не в миллионе дронов, потому что миллион дронов нужно как-то запускать, а это в кадрах, которые будут их применять потом.

Речь о том, какие инженеры это будут собирать, как не допустить потери многообразия и прочее. На тот момент, не на сегодняшний день, а на какой-то момент в прошлом, я не буду говорить какой, у противника было минимум 200 независимых артелей, производящих FPV устройства, морские беспилотники.

31.40 Ведущий Иван: 200, да?

31.41 Дмитрий Кузякин Минимум 200. За 200 можно говорить.

Я думаю, что их уже на тот момент было больше и сейчас, потому что они объявили там клич, все кто могут собирать, пожалуйста собирайте. Если собирать не умеешь, а проблема кадров это одна из основных именно по сборке, потому что собирать конечно относительно просто, если знаешь как.

Поэтому там велась разработка, скажем так, дистанционного обучения. Типа, знаешь, как в SkillFactory, там вот этот вот... Ну, когда у нас есть видеоматериал о том, как работать, есть некие задачи, которые нужно там сделать, есть некий куратор, который за этим делом смотрит для того, чтобы достаточно быстро и дистанционно, без необходимости куда-то ехать учиться. Сделать нового специалиста из ничего. И производство у них вплоть до квартир, частных домов. Если человек заявляет, что может собирать беспилотники, его берут в оборот. Сколько б он там не произвел, у него все выкупается.

32.40 Ведущий Иван: Ну, у нас так было принято какое-то время назад над этим смеяться, мол, ахаха, в гараже будут паять, но тем не менее это обеспечивает действительно разнообразие и массовость, потому что когда несколько человек в гараже могут паять. Но, с другой стороны, а как тогда обеспечивать качество?

Считать, что каждый человек с паяльником это какой-то суперспециалист и инженер, это немножко наивно. Каким образом они пытаются, каким образом они обеспечивают качество продукта.

33.08 Дмитрий Кузякин Там персональная ответственность перед непосредственно теми людьми, которые применяются. То есть там каждая артель не обеспечивает абстрактную линию фронта дронами. Она не работает в общем-то на армию, как бы это широко не звучало. Она не куда-то там в склады это все поставляет. Нет. Каждой артели, каждому производителю прям привязана та или иная тайная бригада, я не особый специалист как это там распределяется. Какие-то конкретные люди на фронте, которые применяют дроны конкретной артели. И здесь контроль качества осуществляется за счет обратной связи от тех людей, которые эти дроны применяют.

Если артель или производство большое, у них большой список применяльщиков на фронте. Если артель маленькая, у них может быть небольшой этот список применяльщиков. Но связь прямая. И персональная ответственность здесь очень быстро дисциплинирует на предмет брака, каких-то недоработок, недоделок или что-то не выслали, что-то не послали. То есть очень быстро производитель узнает о том, что что-то не работает.

Также производитель быстро узнает, если что-то надо доделать, сменить протокол, поставить другое управление, поставить другую видеосвязь, сменить частоты или что-то еще. Потому что потребитель, скажем так, на линии фронта противника, он быстро понимает, что с нашей стороны, например, работает РЭБ, он валит определенные частоты, определенные протоколы.

То есть заявить это все быстренько с производителем, который с ним в прямом контакте находится. Причем это заявление будет выполнено, исполнение будет для конкретного группы на ЛБС, для конкретного подразделения. Это не будет массовый характер. То есть никто не пойдет там докладывать в генеральный штаб, что вот там здесь на таком-то куске фронта что-то не работает. Это будет сказано непосредственно артели, непосредственно группе людей, которые этими гронами обеспечивают для того, чтобы ребята измените

Они, соответственно, достаточно оперативно всё это дело меняют. Как результат, у нас в компании, в шкафу лежат море дронов, и никто из них не повторяется. Они все разные, с разных мест привезены, а некоторые даже с одного места привезены. И у них у всех разные вот эти вот... Да, и при этом контроль качества за счёт персональной ответственности и то, что ты работаешь с непосредственно... То есть могут приехать и ногу прострелить, если будешь плохо работать.

35.20 Ведущий Иван: Ну, да, это, конечно, я думаю, что у них тут примерно так все и обстоит, тем более это ни в каком не в переносном смысле, если уж там командиры многие заявляют, что так надо, собственно, народ-то и мобилизовать, да, если что, вдруг это. То есть все это все понимают. Ну, конечно, у нас вряд ли кто-то так будет делать, но персональная ответственность, я так понимаю, это то, чего не хватает.

35.42 Дмитрий Кузякин Движущий фактор

35.44 Ведущий Иван Движущий фактор прогресса, потому что конкуренция и персональная ответственность, как в советское время сделали в свое время с конструкторскими бюро по авиации.

35.50 Дмитрий Кузякин Открыли максимум, сколько смогли в свое время, если фамилии посмотреть, Ильюшин, Туполев, потом Сухой, Мясищев, море было.

То есть, в принципе, на тот момент, когда они создавались, можно было просто прийти со своей инициативной группы и сказать, я могу создавать самолёты. Убедились, что можешь, сразу назвали. Да, дальше забыл сказать, по поводу артели ещё, как раз шпаргалку подсмотрел. Когда противник диверсифицирует артельное производство, артели, нет такого момента, когда, скажем так, потеря одной артели или одного источника производимых дронов, оно может привести к потере производства.

Потери может быть любая. Личный состав ликвидировали, таможенные ограничения ввели, невозможности финансовых движений по банку. То есть, грубо говоря, чтобы не помешало работе, это помешает работе конкретной артели и только небольшому числу применяльщиков - операторов, пилотов, которые сидят непосредственно на ЛБС или где-то там на берегу моря запускают эти дроны. То есть, получается, что здесь, как на корабле на боевом или как на подводной лодке, за живучесть борьба заключается в том, что они как бы не утопят сразу весь корабль просто потому, что у них вот это на артели все разделено. И какая бы причина ни случилось это не приведет к остановке всего производства, всего, что есть. И еще один момент. Как бы там ни работало местное обучение кадров, сложным обучить инженера. Они сейчас пылесосят инженерные кадры фактически по всей Европе, по всему миру. Там сейчас такие вкусные ценники предлагаются для того, чтобы приехать на территорию Украины и начать собирать дроны, что какому-нибудь европейскому инженеру, занимавшемуся разработкой европейского космического агентства, от двух до десяти тысяч в месяц, естественно, все в Европе, учитывая тот кризис, сложности и сокращения, которые сейчас массово идут,

Это весьма жирное предложение, чтобы приехать и пособирать. Короче, здесь многообразие не управляется. То есть мы не можем сказать, что там есть какой-то центр, который определяет планы, строит плановое управление. Но с другой стороны, из-за его отсутствия появляется массовость и многообразие в смысле технических решений. И очень быстрая обратная связь между теми, кто применяет, и теми, кто производит.

38.17 Ведущий Иван А можем ли мы также пробовать пылесосить тех же инженеров, потому что очень много русских людей живет в Европе, русскоязычных, и собственно говоря ситуация это та же, потому что у нас до сих пор даже людей, у которых русских не граждан при Балтике, которые там живут, у них до сих пор огромные проблемы с тем, чтобы гражданство получить. То есть человек говорит на русском языке свободно, не как это гости из Средней Азии чаще всего. Есть некоторые, кто говорит хорошо, но есть те, кто вообще почти не бельмеса. Здесь же такая большая потребность. Понятное дело, что если такое же многообразие делать, сразу эта потребность возрастет, зарплаты возрастут.

Что нам делать? Мы видим, как противник, несмотря на то, как бы мы там ни говорили, как бы ни загибалась загнивающая Европа, потому что действительно там ситуация с экономикой не очень, мягко говоря. Что нам можно сделать в ближайшее время, чтобы в том числе позитивный опыт неприятеля воплотить у нас, ну как это обычно водится, догнать и перегнать?

Перспективы и шаги по развитию отрасли

39.27 Дмитрий Кузякин Во-первых, нужно перестать искать врагов среди своих и больше начать доверять производителям. Начать доверять тем инженерам, которые уже показали свою эффективность в начале специальной военной операции.

И те, которые уже что-то в свое время успели поставить, произвести на ЛБС. Второе – это расширить закупки беспилотников у наших артелей. Грубо говоря, если артель будет знать, что сколько бы она не произвела беспилотников, они все будут выкуплены и поставлены конкретным лицам. Тут еще и вопрос секретности решается. То есть, ты не получаешь обратную связь с разных мест, тем самым понимая, где кто находится.

Ты работаешь с небольшим кусочком и про этот кусочек все что ты и знаешь. И знаешь все вопросы, которые на применении твоего собственного оборудования ребята испытывают. Надо ввести обратно эту практику, когда есть возможность закупать у каждой отдельной артели. Делать это ни в коем случае не целенаправленно. Хотя можно сами финансы распределять централизовано, но тем не менее артели должны знать, что сколько бы они дронов не произвели, если они устраивают непосредственно тех бойцов, которые будут применять их на ЛБС, вот конкретно эта артель, привязана конкретно к этой, и, соответственно, если устраивает, то почему бы нет? Почему бы не начать им платить и, соответственно, увеличивать такого рода объемы?

40.57 Ведущий Иван Тут все будут бояться, я думаю, коррупционной составляющей, что бойцы договорятся с производителем.

41.06 Дмитрий Кузякин Есть такое. Противник на это пошел, доверив. Но тут можно воровать до определенного момента. Там-то люди воюют.

И если ты начинаешь где-то там крысить деньги, то в конечном счёте ты подставляешь тех, кто с тобой в одной связке находится. То есть артель и те люди, которые воюют. Наверняка там кто-то крысит, наверняка, но это не может происходить в товарных количествах. То есть это не может происходить, как раньше говорили, вагонами. Потому что в конечном счёте бойцам станет жарко.

Отсутствие дронов как раз придёт к тому, что будет сложно. И опять же, они приедут и зададут вопросы. Где деньги, Зин? Тут есть момент. Юридически оформить это в рамках законодательства очень сложно, сразу скажу. Получается, бойцы должны в суд пойти, как-то что-то заявить, суд должен решить, кого-то наказать.

Здесь необходима, наверное, больше военная экономика, военное производство. Чтобы такой артелью стать, нужно, соответственно, быть готовым к тому, что ты немножечко не по обычным законам будешь жить. Я не знаю, как это реализовать, пусть юристы над этим подумают, но здесь такая особенность есть. Поэтому кража средств, не скажу, что она невозможна совсем,

Но она не может носить большой характер, просто потому что здесь одни воюют, а другие производят. И от того, как одни производят, зависит от того, как другие воюют.

42.36 Ведущий Иван То есть требования заказчика такие, что заказчик сам себе не позволит халтурить, потому что на кону, по сути, жизнь заказчика.

Ну, здесь, да, интересный момент. И еще один момент, да, ведь обычно же как? А если не сделаем? То есть, представим ситуацию, что наше государство, говорят, да ладно, ну что вы тут понимаете? Вот у нас стандарты, вот у нас люди, вот у нас фирмы проверенные, там, как это в том анекдоте, все члены партии с 1917 года.

Все нормально, а вы тут что-то говорите, вы просто ничего не понимаете и так далее. Что может произойти в том случае, если враг будет работать так, как он работает по современным стандартам, а мы будем продолжать, скажем так, как по старинке?

Что будет, если не принять экстренные меры по развитию производства

43.28 Дмитрий Кузякин Плачевно может произойти.

43.30 Ведущий Иван Ну что такого плачевного? Ну плачевно, не плачевно, тут же обычно принято считать, что ну дроны, ну там танки же выигрывают. Не-не-не, дружище, сейчас не то время. Ну вот поэтому и интересно, да, потому что одно дело пожелания каких-то благих…

43.51 Дмитрий Кузякин Я могу нарисовать фантастическую ситуацию, скажем так, заглянуть немножечко в будущее, что может произойти, если делать вид, что ничего не было, и проблемы нет, и давайте мы мебель просто переставим, и у нас всё обратно будет хорошо.

У третьей волны беспилотников нет ограничений по количеству. То есть межконтинентальных баллистических ракет первой лиги ты не можешь собрать миллион.

Ну просто ресурсов всей страны не хватит на то, чтобы это сделать. Наделать байрактаров, риперов и второй волны того, что тут в беспилотнике, тоже огромное количество сделать не можешь. А уж тем более незаметно применить не сможешь. И там нет такого многообразия по частотам, по всему остальному. То есть, в принципе, к ним достаточно легко все это подобрать.

Лига третьей волны позволяет сделать в принципе неограниченное количество. То есть миллион — это может оказаться еще и с заниженной цифрой. Туда же пойдут наземные оборудования, туда же пойдут всякие системы связи, кстати, туда же относятся новые системы связи, которые могут быть разработаны. Которые могут работать в том числе незаметно через белый шум, образно говоря. То есть таких нюансов много.

К чему это в конечном счете может привести? К тому, что фронт может в нестабильность перейти. Это может привести к тому, что количество пожаров или взорвавшихся каких-то нефтехранилищ увеличится. И никто не будет знать почему и как это все дело произошло.

Поэтому это количество будет расти, рано или поздно перейдет в критическое значение, что приведет к новому витку уже на других условиях. Не хочется про это думать.

45.46 Ведущий Иван Витку конфликта уже не на наших условиях.

45.49 Дмитрий Кузякин Спасибо, что поправил.

Поэтому не хочется об этом думать. Хочется, как раз говорить здесь и сейчас о том, с чем мы столкнулись. И если, скажем так, дальше не принимать действий, о которых мы сегодня с тобой уже битый час говорим, то будет плохо. И это плохо заключается как-то правильно, мы как сейчас это говорим. То, что когда-то объем перейдет в качество, и мы потеряем там проблемы с фронтом будут, проблемы с охраной объектов будут, проблема вообще со всем может стать.

Я не хочу сказать, что дроны третьей лиги это прям вот ультимативное оружие, что вот мы типа его понаделаем, или там противник их понаделает и все решит. Нет, это вот как, не знаю, фалс-патроны во время Второй мировой войны, там в Великой Отечественной, когда в 1945 году они появились на улице, ну не знаю, их массово стали применять.

Это же не значит, что все танки сгорели сразу. Да, появились сложности, да, появились нюансы. И, тем не менее, ординарными видами вооружения смогли победить. Но теперь ситуация другая. Теперь представь, что у тебя каждый месяц появляется новый фаустпатрон. Даже не новый фаустпатрон, а разные изделия типа фаустпатрона.

Совершенно на других принципах работающие, совершенно по-другому применяемые. Сценарии разные должны быть. Где-то в городском бою, где-то на пространстве, где-то на большой высоте, где-то на низкой. Появился фаустпатрон, стало проблемой, но мы победили. А теперь представь, что у тебя каждый месяц появляется что-то наподобие фаустпатрона.

Всё время новое, новое, новое. И здесь ответом должно быть такое же противодействие. И самое главное, ответные боевые ударные системы такого же класса. То есть надо развиваться по максимуму в этом смысле. Со всем возможным многообразием. А уж что будет работать, что не будет работать, это уже покажет эксперимент, то есть линия боевого соприкосновения. Там это станет ясно.

47.44 Ведущий Иван Ну, помимо, скажем так, применений именно на фронте, хотелось бы поговорить немножко про будущее. Очень большая опасность того, что да, всё закончится, конфликт, надеюсь, всё-таки на наших условиях он закончится.

Но после этого все эти технологии, как это очень часто бывает, придут в гражданскую жизнь. И придут они не только к тем людям, кто захочет какие-то линии электропередач от снега чистить, но и к тем людям, которые захотят, например, эти вещи использовать в боевом применении в гражданской жизни. Если такую штуку может собрать команда энтузиастов из трех-пяти человек, то эти энтузиасты могут иметь довольно криминальные цели.

Применение дронов в мирных целях

48.42 Дмитрий Кузякин Я тебе даже больше скажу. Есть огромное количество подготовленных кадров как с нашей стороны, так и со стороны противника. Подготовленных кадров к боевому применению. Мало того, с опытом боевого применения. Мало того, с опытом боевого применения под воздействием РЭБ. То есть еще под противодействием.

И это достаточно большое количество людей, которые сейчас скованы боевыми действиями. И как только боевые действия закончатся, они, соответственно, начнут себе искать кусок хлеба, начнут искать работу. Здесь, как в 90-е годы, когда советская армия разваливалась, многие специалисты пошли в криминалитет. Снайперы по рукопашному бою, специалисты и так далее.

Поэтому здесь как нельзя важно именно найти гражданское применение всех этих специалистов, устроить. Для этого есть варианты, то есть мы сейчас как раз работаем по этому направлению, именно по гражданскому применению, чтобы их опыт, по крайней мере, был востребован в мирной гражданской жизни.

Это охрана объектов, это охрана аэропортов, это мониторинг протяженных объектов, это технические работы на больших вышках, чтобы не лазить на эту вышку, проще слетать и посмотреть, что там. Образно сейчас говорю.

Это изучение акватории, это вещи, касающиеся рыбного хозяйства. В общем, на самом деле достаточно много. Другое дело, что сама сумма технологий, накопленных в рамках боевого применения, она, во-первых, требует переосмысления, чем мы сейчас, собственно, и занимаемся. Потому что сейчас одно, завтра другое. Это можно бесконечно продолжать, но надо над этим работать. И второй момент – это то, что с этим делать потом.

Я скажу так, вот та спичка, вот этого огня применения боевых дронов из третьей лиги, третьей волны, она сейчас будет распространяться по всему миру. И в первую очередь, вообще говоря, это не наша проблема, Россия, а это проблема мирового, так скажем, сообщества, Латинской Америки, Ближнего Востока.

50.25 Ведущий Иван Там, насколько я знаю, в Латинской Америке это там уже пионеры по применению, чтобы всякие мешочки с белым порошком через границу.

50.34 Дмитрий Кузякин Это до войны, да, было распространено. У них там просто, я не знаю, как, да, они работали.

50.43 Ведущий Иван Возможно, перевороты в Карибском бассейне или в Южной Америке будут происходить все больше. Чаще, да. Чаще, больше и кровавее.

50.51 Дмитрий Кузякин Да, данная технология невозможно удержать, потому что информация распространяется, боевые сценарии распространяются. Удачные комбинации частот и каналов, которые прорываются достаточно далеко и качественно распространяется и здесь как бы я бы больше переживал не нашему руководству хотя как бы есть как бы есть опасения надо с ним работать но мы знаем с чем мы имеем дело по крайней мере да мы можем и мы с открытыми глазами по крайней мере на это смотрит но есть же куча грубо говоря

стран, которые не сталкивались и даже не представляли, с чем столкнуться в ближайшие 3-5 лет. То есть я бы товарищам сейчас в срочном порядке посоветовал бы быстрее поискать возможности защиты и, по крайней мере, профилактики, чтобы у них в стране эту штуку никто там активно не начал применять. Ну да, то есть пожар новых вот этих конфликтов, который сейчас начинается по всему миру, он однозначно будет с применением той техники, которая сейчас на ЛБС применяется с двух сторон.

51.50 Ведущий Иван Но по крайней мере мы-то наших специалистов можем в каком-то смысле отправить на экспорт, потому что как мы это делали с известной частной компанией, которая в Африке стала достаточно известной символом российского присутствия.

А если говорить про эти технологии, которые мы можем, а им как-то надо с этим жить, тем не менее, я вот уже вижу первые признаки того, что вполне возможно это не всё, не пустые домыслы, о чём мы говорим. Вот те же хуситы в Красном море, я понимаю, вряд ли нам с тобой кто-то эту информацию даст, как ты считаешь по внешним признакам.

Хуситы применяют что-то подобное и готовы к применению?

52.30 Дмитрий Кузякин Хуситы абсолютно готовы к применению. Единственным сдерживающим фактором сейчас является уровень компетенции тех инженеров, которые на месте работают, и тех специалистов, которые будут это применять.

То есть, как только уровень компетенции превысит некий порог, массовость применения, неважно каких, самолетного типа, квадрокоптерного типа, морских беспилотников, он будет просто чудовищным.

52.56 Ведущий Иван То есть, как только в российском каком-нибудь университете типа Московского авиационного института появится группа студентов из Йемена,

53.05 Дмитрий Кузякин Это, скорее всего, она не там появится, она, скорее всего, в какой-то артели приедет по обмену опытом. Скорее всего, это будет так. Или вообще перекупят ее. Потому что контроля за производителями сейчас нет. Из-за монополизации и централизации люди остались без работы. Они сейчас могут спокойно переехать куда-нибудь в другую страну за большие деньги, к примеру. Я сейчас фантазирую, но такое возможно.

И, соответственно, обеспечить компетенции. Многие артели имеют опыт боевого применения. Обеспечить компетенции кому угодно. А там, я так понимаю, люди заинтересованы и ограничений посредств у них там быть не должно.

Поэтому вот конкретно про Йемен, да, сейчас просто тупо вопрос стоит в уровне компетенции. Как только он у них станет достаточно необходим, ну выше определенного уровня, массовость применения со стороны хуситов будет просто... И никакие бомбардировки, опять же скажу, здесь не помогут, потому что производство может находиться где угодно. хоть в подвале.

54.05 Ведущий Иван а разных тоннелей в секторе газа так много было, так много и осталось. Хорошо, что у нас есть северный морской путь, на котором батареи просто замерзают, и лишний раз никакие дроны там не достанут. Кстати говоря, я думаю, что нашим политикам через какое-то время вполне можно говорить, что там север, там холодно, там дроны не летают.

А если летает, то низэнько, низэнько.

54.30 Дмитрий Кузякин Ну, где-то какой-то я отчёт смотрел, что Северный морской путь станет экономически более выгодным, если стоимость перевозки стандартными путями не превысит там, по-моему, то ли 4, то ли 6 раз. Вот. Сейчас в 2 раза выросло. То есть, мы где-то уже близки к тому, что через Северный морской путь станет тупо выгоднее возить, просто по деньгам.

Потому что сейчас корабль через Красное море или где там эти хуситы воюют, там, соответственно, просто стоимость... То есть всегда самое важное для капиталистов, это когда бьют по кошельку. А по кошельку бьют не из-за того, что корабль пройти не может, а потому что стоимость страховки становится просто заоблачной. И как только эта стоимость вырастает выше определенного предела, иногда страховая компания скажет, знаете, через Северный морской путь я вас застрахую как бы намного дешевле, чем если вы попрётесь стандартными путями или там в обход Африки вообще.

Тем более, что наш северно-морской путь, он просто лежит на нашей территории, там контролируется намного проще, там никакие хуситы не появятся. Тем там шлепанцев-то будет прохладно немножко.

55.30 Ведущий Иван Ну, вот вроде поговорили про применение, поговорили про как у нас, как у противника, как у хуситов, как у северного морского пути.

Будущее развитие, сейчас многие говорят про миниатюрные дроны, которые вообще способны еще быть меньше, еще в меньшее залетать отверстия. И вот это направление, насколько оно перспективно, или это уже страх где-то ближе к тому как с вакциной или чип для 5G.

Стоит ли бояться появления дронов нового поколения

56.08 Дмитрий Кузякин Слушай, дружище, что ты боишься вот этих вот маленьких дронов? Значит, секвестр ДНК стоит сейчас как кофе-машина. То есть, чтобы разложить ДНК на код, непосредственный код, стоимость оборудования крайне сильно снижается. Тебе ничего не напоминает?

Это будет третья лига только по части фармакологии и генной инженерии. Когда школьник сможет заниматься этими вопросами.

56.34 Ведущий Иван Генной инженерии?

56.36 Дмитрий Кузякин Генной инженерии, да. Транспорт сейчас сложно реализовать. Он там через вирусы в клетке и так далее. Там нестабильно всё. Но всё развивается в том направлении, что становится доступно и дёшево.

А дальше всё опять же ложится на часть программного обеспечения. То есть ты берёшь код кошки своей, тёмный, например, секвеструешь ДНК, получаешь АТГ, ГТА, дальше смотришь, какие группы за что отвечают. У тебя есть библиотеки, которым умные люди уже выложили, посчитали. Где-то какая-то часть гарантирована, где-то под вопросом, там проверено, не проверено. Какой ген за что отвечает. Да, но там не бывает так, что один ген поменял. Ты когда один ген поменял, то у тебя может всё посыпаться. Это как в программном обеспечении, в коде нельзя просто взять и поменять, надо смотреть строчку. Но над этим работа ведётся, и работа над кодом в том числе ведётся в виде программного обеспечения, а это самое главное. То есть потом ты скажем, хочешь, чтобы кошка была белая. Вот. И, соответственно, тебе говорят, поменяй здесь пять цифр с этих самых последовательностей, здесь поменяй, здесь. Ты, соответственно, всё это сделал инструментами типа химического принтера, где у тебя последовательное воздействие на структуру ДНК, вот эти вот изменения вносят. Потому что кусок ДНК, он имеет определенный ключ для работы. И когда ты знаешь, какой ты кусок кода хочешь поменять... Я к чему? Все эти вещи становятся доступнее и дешевле.

Искусственные ограничения тут ни к чему не приведут, они просто станут доступными на рынке. Уже сейчас количество лабораторий, занимающихся генной инженерией, растет чуть ли не в геометрической прогрессии. Почему? Если раньше, чтобы создать что-то по этой генной инженерии, тебе нужны были бюджеты как на ускоритель, то теперь это все укладывается, можно несколько компьютеров купить, а можно какую-нибудь необходимую железяку для того, чтобы с генами работать.

Потом ты берешь вот этот имплементатор, вот этот вирус пустой, без ДНК, который внутри, вкладываешь туда вот эту синтетическую... Ну как, она не синтетическая, она та же самая кошачья, но с небольшими изменениями. Вот. И заражаешь, мажешь, берешь палочку и коту нос помазал, в общем он заразился.

И через некоторое время этот вирус, он же не воспринимается иммунной системой как что-то враждебное. Через некоторое время кошка начнёт белеть. Сначала пятнами, потом целиком и полностью. Есть же этот самый ген, который позволяет увеличивать фотолюминисценцию на волосах. Это уже давно пол-ютуба, можно посмотреть, как это всё делается.

59.06 Ведущий Иван Ну то есть, грубо говоря...

59.08 Дмитрий Кузякин Да вот этого я боялся бы больше, а не вот этих маленьких дронов. То есть с дронами как бы все проехали. То есть третью волну объявили, она пошла. Дальше все это многообразие. А теперь представь такое же многообразие в генной инженерии. И доступное всем.

59.20 Ведущий Иван То есть человек может у себя на химическом принтере напечатать, помазать себе нос, не коту, а уже себе, и волосы побелеют, покраснеют, позеленеют.

59.29 Дмитрий Кузякин Это если он про волосы, он же может изменить себе все что угодно.

59.34 Ведущий Иван Тут да, тут сразу, как говорится, гусары молчать!.

Первая фраза, да, но это ещё полбеды, а если действительно, ладно, ещё когда человек там сам над собой опыты ставит, хотя это тоже, а если он будет над другими опыты ставить?

59.47 Дмитрий Кузякин А в биологии нельзя, т.е. если ты не в закрытой лаборатории, то поставив опыт даже на себе, ты можешь заразить других. И вот если чего бояться, вот если б я чего боялся, я бы вот больше всего боялся, но ты ничего с этим не сделаешь, под запрет если начнёшь ставить, ну как бы, ну и чё, ну будет называться по-другому.

То есть, всё равно производители будут делать. Производителям нужен сбыт этого оборудования. Когда одно дело, ты продаёшь это оборудование каким-то лабораториям и институтам, а другое дело, когда у тебя открывается массовый рынок, когда любой школьник, любая организация из двух человек, скинувшихся, как на принтер, 3D принтер, могут себе позволить начать производить генный материал, ради бога, они же только за.

Если какие-то конкретные вещи будут запрещать, значит будут переименовывать, ну короче вариантов много. Я к чему? Рано или поздно, даже если с этим бороться, ну чуть позже будет, но рано или поздно у нас третья волна вспыхнет в биологии.

1.00.42 Ведущий Иван Да, это как-то совсем получается постапокалиптично. Но возвращаясь к старым добрым дронам, точнее к новым добрым дронам, помимо самого-то дрона, собственно говоря, нужно обучить тех, кто будет его применять. Потому что это как в авиации говорят, что обучение лётчика стоит практически столько же, сколько самолёт на котором он летает. И поэтому стараются летчиков, особенно таких опытных асов, в любом случае, если они там где-то катапультировались, там в плен попали, не дай бог, то есть его вытащить максимально стараются любыми средствами.

В плане FPV-дронов мы поговорили о том, что делается для изготовления самих дронов, а что делается у нас и у противников в части обучения пилотов. Потому что, ну, в конце концов, изготовить – изготовим, а дальше-то что делать?

Обучение пилотов дронов

1.01.37 Дмитрий Кузякин Существует иллюзия, что ФПВ-шника-пилота можно подготовить за 2 недели. По какой-то причине, вот этот срок в 2 недели, он когда-то появился, и его, собственно, всё обучение ведётся 2 недели. Я всегда, когда во время обсуждения говорю одну вещь. Значит, снайпер, сколько готовится? Ну, минимум 3 месяца снайпер.

Хороший снайпер готовится 9 месяцев, т.е. как женщина рожает, так и снайпер готовится. Это с учетом тренировок, выездов и т.д. FPV-устройство намного сложнее, чем снайперская работа. И она может быть намного эффективнее, потому что снайперу нужно выходить на позицию, он находится на линии огня, потому что раз ты можешь попасть в противника, значит и противник в тебя может попасть.

С ФПВ расчетом такого нет. То есть ты можешь применяться из закрытых позиций, ты можешь не видеть противника. В условиях городского боя ты можешь находиться за несколько кварталов и сидеть вообще при этом где-нибудь в убежище, только антенны федерального хозяйства наверх выставить. То есть нюансов от

Помимо того, что есть многообразие, а просто самих нюансов, вне зависимости от многообразия, то есть как радиосигнал распространяется, как работают системы подавления, какие боевые сценарии применения. А мало того их изучить, нужно их еще потом на практике, хотя бы на тренажере, а желательно как бы на полигоне все это дело отточить.

То есть ни о каких двух неделях здесь срок не идет точно. То есть это должны быть месяцы. По тому, как ведется подготовка у противника, к сожалению, сейчас ничего сказать не могу. Мы еще информацию только анализируем по этому направлению.

Как бы вот это неправильное предположение, что FPVишник это только тот, кто научился летать, садиться и поехали воевать. Нет, так делать нельзя. Должна быть программа. Программа тоже, кстати, должна быть многообразная. Нельзя ставить одно и то же. То есть программа должна тоже отличаться.

И соответственно эволюционно станет ясно какая программа работает, какая нет. Или может быть несколько работает, или в режиме эволюции остаться. То есть вариантов может быть много. Но подготовка, да, это краеугольный камень. И здесь дронов можно наделать и 100 тысяч, и миллион можно наделать. А вот пилотов 100 тысяч очень сложно наделать. Это время.

Это человеческий ресурс, с которым нужно совершенно по-другому. Это не конвейер, с которым работать таким образом не получится, как с железяками. И тем ценней FPV расчет, тем больше он навоевал. То есть, помимо того, что мы подготовить сложно его, еще очень сложно, соответственно, обеспечить его безопасность, когда у него большой опыт.

То есть здесь надо это тоже понимать. И вот эти вот, ну, про две недели там я часто слышал, вот, это неприемлемо мало. И вообще говоря, дальность полета дрона, кстати, извини. Дальность полета дрона, она вот говорит, вот у нас дроны летят там типа на 5-7 километров. Да черт побери, у одного он может на 5-7 километров слетать при одном и том же дроне и одном и том же наземном оборудовании, а у другого нет.

Просто тот, кто летает на такие дистанции, обладает определенной суммой знаний о том, как работает канал, как правильно разместиться, где встать и так далее. А кто-то не обладает такого рода информацией и, соответственно, у него дрон не летит. А дрон не виноват, или дрон, или наземное оборудование, без разницы. То есть практически всеми характеристиками боевой системы, она вся практически зависит от качества подготовки расчета, который с ним работает.

1.05.14 Ведущий Иван Все равно все упирается в какие-то кадровые вопросы. Если, например, к противнику могут со всего мира приезжать, есть ли данная информация о том, готовят ли уже к таким вещам натовцев, прибалтов, поляков.

1.05.37 Дмитрий Кузякин Слушай, ну вот прям по списочному личному составу было бы странно ожидать, что они где-то там опубликуют. Но по косвенным данным, я скажу так, с первого дня войны. С первого дня войны эта работа ведется. Наверняка она сейчас интенсифицировалась. Такого рода работа ведется. И не надо думать, что вдруг по какой-то причине ее закрыли. То есть мы знаем, что она велась с первых дней войны. Сейчас просто я тебе объем не могу сказать, но я думаю он только увеличился.

1.06.12 Ведущий Иван Ну в общем такая вот картина получается. С одной стороны, достаточно апокалиптичная, с другой стороны позитивная. Все-таки какой позитивный момент есть, вот мы много говорили о том, что про противников что-то больше говорили в комплементарном плане, какие они молодцы, там про наши говорили проблемы, что надо исправить, все-таки что у нас есть позитивного

То в чем мы противника, ну конечно секретов не надо раскрывать сразу говорю, но то что противнику будет трудно нас догнать и как мы обеспечим нашу победу в этом.

Позитивные моменты развития отрасли в России

1.06.45 Дмитрий Кузякин Значит, смотри, самое главное, что у нас есть, из всех стран мира Россия сейчас самая подготовленная по части третьей лиги. Потому что мы вынуждены были ввязаться в войну дронов вот этой вот третьей волны. И мы достаточно худо-бедно, но мы держим паритет здесь. Мало того, мы вообще эту гонку вооружения и начали. Первые боевые применения были на нашей стороне.

То есть, грубо говоря, нашим генералам не надо объяснять, с чем мы столкнулись. Нашим генералам понятно, что... Мы, во-первых, сами это и начали. Во-вторых, каждый, кто так или иначе с этим столкнулся, у нас это большинство, знают, что это такое. То есть, не нужно ходить, рисовать презентации, говорить о том, что вот это вот летает на скорости 200 км в час, там высота подъема до 5-7, иногда даже выше километров, что там, ну, боевых сценариев, море и так далее.

Здесь очень важным моментом является то, что мы из всех стран мира сейчас наиболее подготовлены. Больше, чем Китай, больше, чем Америка, больше, чем Евросоюз и так далее. Понятно, что Украина вторая страна, но ее в данном случае не хотел бы рассматривать. Следующий момент. Опыт, который приобретают наши инженера и наши боевые специалисты.

То есть этот опыт нельзя получить на тренировках, где-то поехав куда-нибудь на полигон. Можно до какой-то степени, но самое главное ты узнаешь только во время боевого применения. И этот опыт у нас сейчас есть.

Разным каналам к нам обращались и спрашивали, дроны нам не нужны, нам нужно боевое применение, опыт и все остальное. А это сейчас является самой главной военной тайной.- как эффективно применять так, чтобы получать результат. И здесь, скажем так, мы занимаем лидирующий позиции. Паритет, по крайней мере, точно держим. Я не скажу, что лучше и лучше, но паритет, по крайней мере, точно держим. Первый момент. Второй момент. Все-таки мы более ресурсоемкие. То есть, несмотря на то, что мы работаем сейчас с системой, где требуется многообразие и так далее, мы можем, например, сейчас позволить оставить стандартизированную систему,

И параллельно провести конкурс на это самое многообразие. У нас экономика растет, у нас спрос есть, у нас внутренний валовый продукт движется. Мы там не закредитованы, никому ничего не должны. Мы можем сейчас себе просто позволить провести эксперимент, оставить все как есть по-старому, например, и запустить это. Мы можем себе это позволить. Это не минус, это плюс.

Доступность технологий. Сейчас Китай немножко разворачивается. Пошли уже политические заявления по поводу оценки специальной военной операции и по России со стороны Китая. Это явно проявляется и в поставках оборудования. Уже сейчас мы видим то, что творится у противника. Они по некоторым позициям лишены поставок того, что мы можем себе спокойно получать.

Следующий момент, в качестве примера хочу тебе привести. Есть такая штука как DJI и у него есть такая штука как аэроскоп. То есть компания DJI производит одновременно дроны, а с другой стороны средства противодействия этим дронам. Так вот, аэроскопы можно купить. Ты их ставишь у себя и они тебе показывают где находится либо точка старта, либо соответственно дрон в воздухе. Да, там научились это дело обходить, но я тебе просто сути раскрываю на этом примере. То есть не про конкретное боевое применение, а вот как было в начале и как оно будет по всем другим странам, где сейчас это только-только начинается. Аэроскоп, программное обеспечение, которое на нем стоит, поставляется разным покупателям по разному. То есть, грубо говоря, можно на территорию России поставлять для российских потребителей полноценный,

А на территории Украины поставлять неполноценно. И ты никогда не узнаешь разницы. Там и там номер прошивки стоит один и тот же. Но здесь при определенных условиях он будет обнаруживать дроны Mavic и подобные. А у противника не будет. И, скажем так, политический перевес в этом смысле, он на нашей стороне. Потому что Китай достаточно мощный производитель. Я там не говорю, что это прям панацея и все остальное. Многое, что производит Китай, на самом деле не в Китае производится. Он тут выступает как посредник. Я тебе просто как пример это рассказываю.

Экономика BRICS сейчас выше, чем экономика J7. По совокупности, здесь мы впереди. У нас больше права на ошибку. У противника ее нет вообще.

Да, если сейчас вдруг мы действительно услышим сообщество и начнём вот эту вот вариативность с рт-элементом, с развитием вот этого вот кустарного, в кавычках кустарного, потому что оно сразу перестаёт быть кустарным, как только ты видишь лицо того бойца, который применяет твои изделия, ты сразу из кустаря становишься профессионалом. Как только это будет запущено, у нас как бы есть возможность, ну не то, что там к марту месяцу миллион сделать, мы можем это там за месяц, эту операцию провести.

Просто из-за того, что все равно в войне в конечном счете побеждают ресурс и производственные мощности. У нас их намного больше.

1.12.12 Ведущий Иван Но если, как говорил Наполеон, побеждают большие батальоны, то сейчас видимо, такая ситуация, когда побеждает большой рой дронов. И, собственно, батальоны тех, кто их применяет. Ну вот, на самом деле, на такой позитивной ноте хотелось бы так подытожить. Все в наших руках и очень надеемся, что будут прислушиваться. Какое-то заключительное слово, может быть, пожелание

1.12.43 Дмитрий Кузякин Слушайте, победа будет за нами, прорвёмся. Действуем, злодействием, работаем. Что ещё хочу сказать? Ребята, которые в этой отрасли работают, вам не унывать держать хвост пистолетом. Всё будет хорошо.

1.13.06 Ведущий Иван Ну, в общем, на этой позитивной ноте, друзья, это был стрим по дронам. У меня в гостях был Дмитрий Кузякин, генеральный директор Центра Комплексных Беспилотных Решений ЦКБР. Мы говорили о дронах, даже, правда, затронули еще и генетику, мировую политику, даже про хуситов поговорили. Видео будет доступно на канале Великоросс.вк.