Основная причина падения рождаемости

И опять довелось поучаствовать в дискуссии по причинам падения рождаемости в мире вот тут.

Решил изложить в виде отдельной заметки свое мнение на этот счет.

Прежде всего, выскажусь по аргументам автора исходного поста.

1. Капиталистический способ производства (частная собственность + наемный труд + стремление к максимизации прибыли), на мой взгляд, не является значимой причиной снижения суммарного коэффициента рождаемости (СКР).

Капитализму 200+ лет, однако рождаемость начала падать относительно недавно. Еще в 1950 г. СКР США был около 3, Франции – около 3, Канады – 3.4. Прямо сейчас капиталистический Израиль имеет СКР в районе 3.

Те условия труда на капиталиста, что есть сейчас, это «слезы» по сравнению с условиями 100-150 летней давности. Однако же СКР в те времена был высоким.

Если бы дело было только (или даже преимущественно) в капитализме, то мы не видели бы такого разброса показателей СКР по миру, т.к. капитализм сейчас условно везде. Если дело в капитализме, то как можно объяснить, что в капиталистической Турции СКР 1.9, а в капиталистической же Южной Корее он около 0.9, хотя в 1950 г. он был сопоставимым: 6.47 против 5.97?

Наконец, в СССР был социалистический способ производства, однако СКР падал параллельно с капиталистическими странами (и даже быстрее, чем у главного конкурента, «оплота капитализма»). В 1950 г. СКР РСФСР – 2.95, в 1991 г. – 1.74.

Таким образом, дело не в капитализме как таковом.  

2. Вовлечение женщин в общественный труд так же не является причиной снижения рождаемости.

Дело в том, что женщины были вовлечены в общественный труд… всегда. Начиная от собирательства и охоты в первобытное время. Вот свежее исследование того, что женщины с незапамятных времен вполне себе охотились наравне с мужчинами и даже участвовали в вооруженных конфликтах (и до сих пор это делают в соответствующих обществах). В этих суровых сообществах каждый человек на счету и используется по максимуму. В сарафанчике на лавочке да на балалаечке никто не тренькает.

До недавнего времени трудовое участие женщин в жизни общества было гораздо бОльшим, нежели сейчас, если считать по трудозатратам и условиям труда.

Женщины использовались в таких тяжелых работах, как добыча угля, промышленное производство, лесозаготовки, земляные работы и т.д. Странно, что автор исходного поста, вроде как шахтер, не в курсе, кто именно «давал угля» стране 80-150 лет назад, особенно в годы ВОВ. Иначе не выдвигал бы такой странный тезис.  

Про сельское хозяйство и труд крестьянок и рассказывать нечего. Современная среднестатистическая женщина «потеряется», если нагрузить ее так, как нагружалась обычная крестьянка. И никакие отговорки про «мне же еще рожать» тут не пройдут.

Труд деревенской женщины в местностях, живущих сельским хозяйством, громаден; не меньше он и в губерниях с развитым отхожим промыслом, где за уходом мужчин женщины выполняют все сельские работы и все службы. Не говоря о страдной поре, даже осенью, зимой хозяйка вся в работе: поздно ночью и рано утром она прядет и ткет, носит на себе воду, часто издалека, по тяжелой дороге; стряпает раза по два в день, убирает скотину; месит квашню с двумя пудами ржаного теста, изнывает на холоде за мытьем толстого посконного белья. В центре России она таскает на себе трехпудовые мешки огурцов; в черноземных губерниях она стоит по пояс в ледяной воде, моя овец, которых стрижет на холоде; и все это выполняет беременная, со всеми невзгодами женского организма.
(Е. Д. Щепкина. Труд и здоровье крестьянки. Труды Первого Всероссийского женского съезда (10-16 декабря 1908 года, г. Санкт-Петербург).

Нынешнее трудовое участие женщин настолько лайтовое по сравнению с былыми временами, что даже странно обсуждать серьезно выдвигаемый тезис. Никогда трудовое положение женщины в обществе не было более благоприятным, чем сейчас.

Обсуждаемый тезис опровергается и тем фактом, что современные безработные женщины (принципиальные домохозяйки, жены обеспеченных мужчин, разные блогерши, инстасамки и прочие нетрудовые элементы) тоже что-то усиленно не рожают, хотя не обременены работой, имеют массу свободного времени, не страдают от голода, холода, болезней, жизненных неурядиц и прочего. Казалось бы – рожай; но нет.

Таким образом, дело и не в женском труде. По логике, если бы дело было в нем, наоборот, женщина сейчас должна была бы рожать больше, чем раньше, т.к. у нее появилось больше времени, чем раньше, труд не такой суровый, больше сил и возможностей на деторождение и детовоспитание, более развитая медицина и пр. Но этого не наблюдается.

3. Еще один из наиболее упоминаемых факторов – урбанизация. Упрощенно: люди переместились в города и из-за этого стали меньше размножаться.

Урбанизация, безусловно, влияет на показатели СКР. Однако, как видится, решающего значения все же не имеет. Так как есть примеры, когда более урбанизированные страны имеют показатели СКР более высокие, чем менее урбанизированные.

Израиль. Урбанизация 92%, СКР 3

Таиланд. Урбанизация 51%, СКР 1.1-1.2.

Саудовская Аравия. Урбанизация 84,3%, СКР 2.43.

Китай. Урбанизация 61,4%, СКР 1.16.

Однако, по общему правилу, СКР на селе в большинстве стран все же выше, чем в городе. То есть при общих равных урбанизация выступает дополнительным, усугубляющим фактором снижения СКР.

Изменение массового сознания, рост эгоизма, потребительского отношения к жизни, стремление пожить для себя, отсутствие вызовов, расслабленность, непринятие трудностей и т.д. – все эти причины так же являются второстепенными, на мой взгляд. СКР снижается везде, даже в традиционных и религиозных обществах, где все вышеуказанное не наблюдается.

4. Так что же в действительности является ключевой причиной снижения СКР?

Как видится, такой причиной является научно-технический прогресс (НТП).

Именно НТП является главным фактором снижения рождаемости, из которого вытекают все остальные менее значимые причины.

Итак, вот что дало развитие НТП с точки зрения снижения рождаемости (СКР).

5. Рост производительности труда. Первое ключевое следствие НТП.

Для получения того же/большего объема благ стало необходимо все меньше затрат труда/рабочего времени.

С развитием технологий и производительности труда человечество смогло позволить себе постепенно вывести детей за контуры рабочей силы, т.е. лишить детей экономического смысла. Это завоевание последних десятилетий. Всю историю человечества до этого дети имели важнейшее экономическое значение, составляли очень значительную долю трудящихся безотносительно того, рассматриваем мы город или село. Были не просто продолжением рода, а рабочей силой.

Детский труд существовал и был необходимостью всю историю человечества до недавнего времени.

Дети привлекались к самым тяжелым работам наряду со взрослыми, но труд их оплачивался меньше, чем труд взрослых, либо вовсе был бесплатным (для их родителей как минимум). То есть эксплуатация детей как трудящихся приносила максимальный доход.

Широкий процесс по запрещению детского труда начался только с 20-х гг. 20 века. В 1924 г. была принята Женевская декларация прав ребенка, призывавшая защиту детей от всех форм эксплуатации. В США детский труд окончательно был запрещен только в 1938 г. А в СССР - в 1956 г., хотя в декларативной форме запрет был введен сразу после прихода большевиков к власти. К сожалению, без детского труда СССР было не обойтись, особенно в годы ВОВ. В 1959 г. уже под эгидой ООН вышеуказанная декларация прав ребенка была принята в более расширенной форме и там появился четкий принцип: «Ребенок не должен приниматься на работу до достижения надлежащего возрастного минимума; ему ни в коем случае не должны поручаться или разрешаться работа или занятие, которые были бы вредны для его здоровья или образования или препятствовали его физическому, умственному или нравственному развитию». Но это еще только декларация, носящая рекомендательный характер.

Конвенция же, прямо запрещающая детский труд, была принята только в 1989 г. Согласно ее ст. 32, государства - участники признают право ребенка на защиту от экономической эксплуатации и от выполнения любой работы, которая может представлять опасность для его здоровья или служить препятствием в получении им образования, либо наносить ущерб его здоровью и физическому, умственному, духовному, моральному и социальному развитию. Данная конвенция подписана почти всеми государствами планеты. Интересно, что США - единственная страна, которая подписала и не ратифицировала данную конвенцию, т.е. юридически данный документ не связывает США. Все остальные приняли на себя обязательства по запрещению детского труда.

Однако несмотря на все конвенции и обязательства прямо сейчас детский труд — это данность в экономически неразвитых странах третьего мира. И почему-то именно там СКР, как правило, в порядке. Рожать детей выгодно, т.к. с 6-8 лет это уже работник (как и всю историю человечества до этого), выходящий на самоокупаемость/прибыль.

В т.н. развитых же странах детский труд запрещен, дети не имеют экономического смысла, не рассматриваются родителями как работники.

К примеру, в России на селе основной хозяйственной единицей являлась крестьянская община и земля между конкретными семьями распределялась общиной по количеству работников: чем больше работников выставляет семья, тем больше получает земли. В те времена иметь побольше земли означало прямое выживание и решение самого главного вопроса любой жизни – голода. Поэтому рожать детей имело непосредственный экономический смысл. Родишь побольше, есть шанс, что проживешь подольше.

Рост производительности труда решил проблему голода, холода, элементарной неустроенности и т.д. Сейчас уже не надо рожать детей, чтобы как можно скорее привлекать их к труду. Проблема выживания решена.

В то же время рост производительности труда привел к усложнению труда. Для труда стали требоваться знания, умения, квалификация, а не простая физическая сила человека, пусть и маленького. Перед тем, как начать трудиться, стало необходимо обучиться. Все это привело к тому, что на данный момент детский труд в развитых странах с более-менее нормальной производительностью труда не представляет ценности и не требуется. Гораздо выгоднее потратить общественный продукт и время на образование ребенка и лишь потом вовлекать его в трудовую деятельность.

В таких странах на данный момент дети это лишь продолжение рода для их родителей, потеряли свое экономическое значение, их наличие не несет экономических преимуществ (материнский капитал и другие денежные формы помощи не имеют критического значения для благосостояния семьи с учетом затрат, необходимых для воспитания современного ребенка, которые надо понести до того, как он выйдет в самостоятельное плавание), наоборот, влечет дополнительные экономические издержки. Говоря на языке экономики, дети стали «убыточным активом». Ведь время (и накладные расходы) от рождения ребенка до его вовлечения в экономическую деятельность увеличилось в 2-4 раза.

Для продолжения рода кому-то достаточно и 1 ребенка. А кому-то на продолжение рода плевать.

Рост производительности труда решил экзистенциальные проблемы текущих поколений, им уже не надо размножаться для решения своих проблем, в условиях отсутствия острых вызовов инстинкт продолжения рода (который является продолжением инстинкта самосохранения) спит крепким сном. «Поживу для себя», «дети это трудно», «жить надо здесь и сейчас, буду чайлдфри», «я не самка/самец, я личность». То, что личности не бессмертны и новые личности могут появляться только в процессе животного размножения, остается за скобками.

Диалог с местными пользовательницами:

12y:

- На мой век хватит, а дальше хоть трава не расти. Да? Генетический материал-то, копившийся веками, не жаль, если дочери не размножатся?

NaCl

- Неа. 

Spring:

- Что не размножатся – совершенно не жаль! Как бы вы не хотели обратного, но женщина не свиноматка, единственной целью жизни которой является регулярно приносить приплод. Родит, если сможет и захочет. И столько, сколько с мужем смогут и захотят.

12y:

- Ну тогда на обочину истории.

NaCl

- Йес, сэр!

Как видим, кто-то совершенно не против вымереть, что является нонсенсом для рационального носителя жизни.

Наконец, рост производительности труда в рамках имеющейся системы хозяйственного целеполагания (миллионы краткосрочных мини-планировщиков) делает ненужным такое количество работников (любых возрастов), которое было необходимо ранее. Возникает проблема, чем занять не только будущих людей, но и даже текущих. Производства развиваются не по экстенсивному принципу, как раньше (приращение рабочих рук), а по интенсивному: автоматизация, роботизация, улучшение организации труда, внедрение новых технологий и т.д. Занятость в производительных секторах сокращается.

Поэтому наблюдается рост бессмысленного труда, лишь бы чем-то занять массы. Сфера услуг, финансов, развлечений и нелепых точек приложения человеческих сил растет как на дрожжах. Все больше обсуждается безусловный базовый доход. Сферы же с длительной отдачей, которые могли бы аккумулировать бесконечное количество новых будущих людей (освоение космоса, наука/инженерия, освоение мирового океана и т.д.) не вдохновляют текущих планировщиков, т.к. их горизонт планирования короткий, цель – получение немедленной отдачи.

СССР второй половины срока своего существования тоже страдал хозяйственным целеполаганием и бессмысленным трудом тоже, к сожалению, занимался.

Необходимость оптимизации численности рабочих, повышения производительности труда путем внедрения машин, сокращения и переквалификации лишних и малопродуктивных людей перекрывалась политической необходимостью обеспечения всеобщей занятости на «пролетарских производствах», равенства трудящихся, а также нацеленностью на экстенсивные показатели развития. Труд ради самого процесса, а не максимально эффективное использование имеющихся трудящихся и технологий.

Поэтому разные лентяи, алкаши, маргиналы и нахлебники «получали получку» на гигантских производствах, не переживая, что их могут выпнуть на улицу, где они умрут с голода. Прогуливать, работать спустя рукава, нарушать план, гнать брак. Ну поставят на вид на собрании, ну, может, исправительные работы впаяют. С отбыванием на своем же рабочем месте. Воспитательную беседу с условным Борщевым проведут.

Устаревшие техпроцессы не заменялись немедленно более современными по мере развития НТП. Техника не внедрялась в оптимальном темпе. Исключение – сектор ВПК.

В политической плоскости это особенно выпукло прослеживается в рамках попыток массового внедрения ЭВМ в производство (ОГАС), о чем я писал отдельную заметку про опыт Глушкова В. М. Этот проект мог значительно поднять производительность труда и управления, и высвободить очень большой человеческий ресурс, который можно было бы направить в перспективные отрасли хозяйства.

Однако многие чинуши прямо намекали, что не заинтересованы в снижении числа трудящихся на подконтрольных им предприятиях (отраслях), т.к. это повлечет более прозрачное управление и более строгий спрос за срыв планов. Если все заменить компами, сократить количество бумажек и пустых совещаний в разы, то мы-то что будем делать тогда? Как тогда мы будем властвовать, ведь окажется, что мы не такие уже незаменимые?

В сталинское время нельзя было по-другому хозяйствовать, как строя заводы-гиганты на тысячи людей-работников, т.к. масштабы производства требовались колоссальные, но реализовать их можно было только путем тысяч рабочих рук, т.к. труд был ручной, малоавтоматизированный, экстенсивный. Плюс время поджимало, был фактор срочности.

После ВОВ в условиях решения вопроса со стратегической безопасностью спешки уже не было и можно было заняться максимально эффективным использованием имеющихся трудовых ресурсов и технологий, перевооружать производства на самые передовые процессы, делать их более компактными, сокращая людей. Но и более производительными, а лишних людей переквалифицировать с физического труда на труд умственный, творческий. Перестать обучать десятки тысяч рабочих, начав обучать десятки тысяч ученых/конструкторов, давай им фронт для работ и максимально оперативно внедряя результаты их труда. То есть сделать процесс самоподдерживающимся. Снизить число занятых в с/х производстве, внедряя передовые процессы, семена, технику, удобрения. А высвободившихся колхозников опять же направлять в умственный труд. Сделать строительство уделом немногочисленных профессионалов + развитой техники и техпроцессов и т.д. Но нет. 80% строителей БАМ в 70-е гг. – комсомольцы/ССО.

В итоге при таком хозяйственном целеполагании в стране имел место дефицит рабочей силы. Все были как бы при деле, трудились, но далеко не в оптимальном режиме. Очень избыточную долю ресурсов оттягивал непроизводительный сектор ВПК. При том, что проблема безопасности была решена еще в середине 50-х гг.

Проводя некоторые параллели, вот и сейчас в стране дефицит рабочей силы из-за перекосов в структуре занятости и низкой производительности труда. Но вместо того, чтобы условно заменить «100 землекопов одним экскаватором», текущие управленцы ищут, где взять еще больше «землекопов». Местных землекопов нет, завозят импортных.

К 60-м гг. за счет роста производительности труда жизнь в целом наладилась, проблемы голода, холода и т.п. ушли на второй план, стали страшным сном. И у советских граждан, как и у всех прочих в это время в т.н. развитых странах, встал вопрос: а зачем, собственно, рожать много детей? Для чего? Дети свое экономическое значение потеряли, преимуществ не несут, а даже наоборот. Для продолжения рода достаточно 1-2 детей. Вот и будем рожать 1-2. И если на селе высокая рождаемость еще имела место по инерции и памяти от старшего поколения, то в городах она стала резко снижаться. В 1967 г. СКР РСФСР пробил уровень простого воспроизводства, начался процесс старения и вымирания.

Бороться с процессом вымирания в условиях потери детьми экономического смысла для их родителей возможно лишь путем целенаправленной политики на уровне государства. Если родителям перестает быть нужно много детей, то много детей должно стать нужно для государства. И государство должно свое отношение к вопросу деторождения соответствующим образом корректировать, тем или иным способом стимулируя рождаемость и обеспечивая ее.

Однако этого процесса не наблюдалось ни в капиталистических странах, ни в странах соцблока. На такую долгую перспективу никто не задумывался, решая текущие краткосрочные задачи. Как итог – повсеместное падение СКР.

Итак, рост производительности труда – ключевая причина снижения рождаемости. Больше не надо столько людей (столько детей) в рамках текущей производительности и текущей системы постановки хозяйственных целей (планирования). Рост производительности труда не зависит от способа производства в его марксистском понимании, поэтому снижение СКР наблюдалось и в буржуазных обществах, и в советской зоне.

6. Второе следствие НТП – развитие здравоохранения.

Привело к гигантскому росту продолжительности жизни человека (ОПЖ).

Еще в 19 веке средняя продолжительность жизни в развитой Европе составляла около 45 лет. В России – около 30. Тургенев в "Дворянском Гнезде" называет стариком Лаврецкого, которому было только 43 года. И такая продолжительность жизни была сотни лет до этого на всем протяжении истории.

В менее развитых странах ОПЖ оставалось низкой и в 20 веке. В 1950 г. ОПЖ в Индии составляла 41.7 лет, Китая – 43.7 лет, Турции – 47.7 лет. Как следствие, СКР в этих странах в это время был 5.73, 5.81, 6.47 соответственно.

Для сравнения, ОПЖ в России в 1950 г. была 57.2 лет, в Великобритании 68.6 лет; СКР 2.95 и 2.24 соответственно.

Почему продолжительность жизни влияет на СКР?

Во-первых, потому что это снижение смертности, прежде всего, детской смертности. Значит не надо рожать много детей, пытаясь снизить риск, что какая-то их часть может погибнуть при родах, в детском, подростковом и даже зрелом возрасте от любой болезни, эпидемии, «грязных рук», «случайной царапины», несчастного случая, голода, холода, ошибки врача и т.д.

Во-вторых, резко снизилась оборачиваемость рабочей силы. При продолжительности жизни в 40 лет вам постоянно нужен новый приток рабочих рук, т.к. текущие «мрут как мухи». При продолжительности жизни в 70-80 лет резко увеличивается период трудоспособности отдельного индивида. В совокупности с п. 5 (требуется все меньше рабочих рук, труд становится все более интеллектуальным, все менее физическим, трудиться можно до преклонного возраста) это опять же влечет снижение требований к рождению новых рабочих рук.

Это общая биологическая закономерность: чем больше размер и продолжительность жизни вида, тем ниже количество приплода.

Наконец, развитие здравоохранения и контрацепции влияет на возможности безопасного прерывания нежелательной беременности/ее исключения. Раньше это было сопряжено с риском для жизни матери, многие нежелательные беременности не прерывались, заканчивались деторождением. Теперь это стало вопросом выбора женщины. Контрацепция как средство гарантированного исключения беременности. Секс не как способ продолжения рода, а как удовольствие. Соответствующая сексуальная революция. Инстинкт самосохранения вида (продолжения рода) лег спать.

7. Третье следствие НТП – рост социального обеспечения человека со стороны государства.

Повышение производительности труда, победа над голодом и другими элементарными физиологическими потребностями, резкий рост продолжительности жизни сделали возможным социальное обеспечение пожилых людей, т.е. оттягивание части общественного продукта на поддержание их жизнедеятельности. Где-то раньше, где-то позже, если мы говорим про промышленно развитые государства.

Вследствие этого пожилой/нетрудоспособный человек перестал быть зависимым от своих родственников в плане обеспечения его жизнедеятельности: пенсия по старости, базовое всеобщее здравоохранение, социальные гарантии и льготы, пособие на случай инвалидности. И с этой позиции не стало нужды рожать как можно больше детей, т.к. теперь государство (все люди, а не только твои родственники) взяло на себя заботы о престарелом человеке.

Однако этот фактор не надо преувеличивать, он, как и урбанизация, носит дополнительный характер. СКР снижается и в тех странах, где пенсионная система не развита либо вовсе отсутствует.

Поэтому сама по себе отмена пенсий, как предлагают некоторые местные авторы, не решит проблемы рождаемости с учетом вышеуказанных факторов. В Китае и Индии пенсионные системы не всеобщие, однако там СКР тоже ниже нормы простого воспроизводства, в Китае – почти в два раза.

Это три ключевых следствия НТП, непосредственно влияющих на снижение рождаемости во всем мире. Есть и другие, но они не столь принципиальные.

Таким образом, для решения проблемы снижения деторождения государство должно вернуть детям экономический (материальный) смысл, а именно сделать отсутствие детей невыгодным, а наличие – выгодным, как это было всю историю человечества до недавнего времени. Как именно это сделать: стимулированием добровольного размножения в той или иной форме либо внедрением принудительного размножения – тема отдельной заметки.

Кроме того, государство должно взять на себя задачу постановки целей хозяйственного развития для оптимального задействования будущих потоков новых людей. Для обеспечения расслабленной жизни «золотого миллиарда» или мира виртуальной реальности много людей ни к чему. Для освоения космоса, колонизации пространства и постижения всех тайн мироздания никакое количество людей нельзя признать избыточным.