За всё хорошее - смерть!

Именно это произведение Максуда Ибрагимбекова вспоминается, когда читаешь сегодня новостную ленту.
Всё началось в 2014-м, когда кровавый пастор Турчинов объявил АТО – антинародную террористическую операцию. Военная авиация укронацистов расстреливала города и посёлки Донбасса. Ствольная и реактивная артиллерия укров выпускала боекомплект за боекомплектом по школам, детским садам, городской инфраструктуре непокорного нацистам края.

  Орудийные жёрла, словно пасти огнедышащего дракона, отпрыгнув назад в дыму и пламени, исторгали из себя тяжеленные осколочно-фугасные снаряды. Гаубичные стволы мотались в откатниках, как пьяницы в руках собутыльников. Боеприпасы с заунывным воем возносились в небо, чтобы визжащей смертью обрушиться вниз, на спящие пятиэтажки Донецка и Луганска, проламывая о железобетонные конструкции и раскидывая, как спички, бревенчатые домики частного сектора. Дымящиеся, звонко грохнувшиеся оземь гильзы, вылетали из чрева орудий под радостный хохот укроюберменьшей и рукоплескания  «всего цивилизованного человечества».

20 июня 2014 года в самостийном стане благоухали цветы и лилось шампанское. В этот день укропатриоты одержали очередную победу. Вместе с украми праздновал весь коллективный Запад, демонстрирую свою полную солидарность с бандеровцами. Хлопал по плечу и бормотал с заметным прусским акцентом: «Гут-гут! Карашо!» В этот жаркий летний день ещё одним "сепаром" стало меньше. Даже двумя. Погиб маленький мальчик Арсений. Его мама, пытаясь закрыть сына своим телом, умерла на месте, разорванная на куски снарядом. Арсению досталось 30 осколков. Он умер через 2 часа. Ему было 4 года.... Ему было всего 4 года!!! Европа и США неистовствовали. За победу над «колорадами» украм  обещалась всемирная поддержка, нобелевскую премию мира и признание «самой демократической демократией»

-Да у них кондиционер самовзорвался! – гоготали укронацисты

-Какой геноцид? Какого такого мирного населения? Ничего не видим! – лупали глазёнками «наши западные партнёры» из ОБСЕ и радостно помечали в секретных отчетах начальству «минус два!»

Потоки беженцев широким потоком лились в Россию, спасаясь от нацистского нашествия. В Ростовской области — основном перевалочном пункте — в июне 2014 года из-за наплыва беженцев было введено чрезвычайное положение. Только с июня по сентябрь того года, по данным ФНС, в Россию въехали более полумиллиона беженцев с бывшей Украины, превращённой стараниями «наших западных партнеров» в филиал Освенцима.

Европа и США, затаив дыхание, следила за исполнением своих собственных мечтаний, так нагло и бесцеремонно обрубленных «русскими варварами» в 1945-м году, радоваласчь  до слёз каждой русской смерти, на всех языках Евросоюза одобряла геноцид мирного населения Донбасса. А потом началось непредвиденное. Нацистам начали давать сдачу! Самые обычные шахтёры, работяги, колхозники, коммерсанты, интеллигенты,госслужащие, отложив привычный инструмент, взяли в руки оружие и начали загонять укронациков в котлы, а оттуда - обратно в ад!

Свидомиты и сочувствующие, только что с такой помпой и отвагой победившие 4-летнего Арсения и его маму, почувствовав запах жареного, ломанулись туда, где не стреляют. На государственную границу РФ никто не смотрел. Укронацики переходили её, спасаясь от рассерженных шахтёров повзводно, поротно, побатальонно. На приграничной территории России сложилась фантасмагорическая картина – чуть ли не на расстоянии прямой видимости друг от друга расположились лагеря беженцев и карателей. И те, и другие – напуганные и измождённые. И тем и другим нужна  медицинская помощь. И началось то, что отличает русскую цивилизацию от насквозь гнилой, а потому запредельно жестокой и бежалостной цивилизации англосаксов.

Российские медики бросились спасать жизни раненых укрогвардейцев, которые ещё накануне, с криком "Москалив на ножи", убивали русских везде, где находили. Расстреливали из минометов и гаубиц, добивали из личного оружия. Встретили бы они, ещё здоровые, этих российских врачей - расстреляли бы без тени сожаления... Но это вчера…

https://www.youtube.com/watch?v=9JPWvKRJ2-I
На видеоролике с российской границы, российские врачи скорой помощи передвигаются бегом  - носилки, шины, жгуты, обезболивающее... Бегом - в больницу - в реанимацию, потому что жизнь человеческая - это самое ценное, что есть на свете… Не задумываются о том, что эта жизнь принадлежит укроубийце, который легко отбирает её у других, но очень дорожит своей собственной. Дорожит настолько, что предпочитает бежать в ненавистную Россию, а не стреляться и не подрывать себя гранатой с криком «Хероям-сала!». Жить, оказывается, так дорога, что можно бежать к "ватникам" и "колорадам", которые, по шесть часов стоят в операционных, спасая нацистские укродушонки при полостных ранениях. 

     Десять операций за одну ночь. Реанимация, перевязки, опять реанимация. "Ни один не умер, всех удалось спасти!" - устало говорит русский врач, которого укронацисты с одобрения еврорейха и англосаксов объяили недочеловеком... "Недочеловеки" бросили все свои дела и всю ночь спасали УкроСверхЧеловеков, которые  успели уже "победить" "недочеловека" Арсения 4х лет, Ксению 6ти лет и еще очень много детёнышей "недочеловеков" из Новороссии. Будет у них хоть малейшая возможность - даже не сомневайтесь - "победят" точно также и детей "недочеловеков", которые делали им операции и спасали их никчёмные жизни. 

«Всё цивилизованное западное сообщество» просто взревело, наблюдая такое варварство! Антироссийские санкции посыпались, как из рога изобилия. Июнь-август 2014 – очень урожайное время на самые изощренные рестрикции, ограничения и просто проклятия на тему «Что эти русские себе позволяют?!» Яйцеголовые умы НАТО непрерывно раскладывали пасьянсы из списков первоочередных и внеочередных гадостей, которыми следует «наградить» унтерменьшей. Расчеловечивание России и русских приобрело самые затейливые формы. Ни «побежденные» укронацистами Арсений и Ксения, ни русские врачи, работающие на границе с Украиной,  в списке человеков у «всего цивилизованного человечества» не присутствовали. США и ЕС объявляли о введении новых санкций против них всех и аплодировали "умеренным" и "оправданным" победам укрогвардейцев над детьми Донбасса...

 Прошло восемь лет. Ничего не поменялось. Рыльца фугасных боеприпасов с лязгом всаживаются в провонявший горелым порохом желудок казенников. Стволы пушек подняты в небо, словно просят у него благословение на убийство. Земля Донбасса всем телом содрогается в ответ на залпы. Кажется, что её рвёт огнём и сталью. Толстокожие чушки с килограммами взрывчатки, взмывают к звёздам, чтобы через несколько секунд завершить своё короткое путешествие в мирных городах и посёлках «этих русских варваров», раздирая осколками, сминая взрывной волной тела, ломая многотонные конструкции, превращая в хлам и металлолом творение рук человеческих.

Всё повторяется. Опять грудью своих закрывают свои семьи донецкие-луганские работяги. Опять кровью жаждет напиться укромразь. Опять верещит, заходясь в русофобии «всё цивилизованное человечество», проклиная Россию за попытки спасти мирное население от геноцида. Они – «наши западные партнёры» уже приговорили к смерти женщин и детей Донбасса. Уже внесли в свои торжественные реестры новые жертвы. Не убивая их цивилизация существовать не в состоянии. «Да какой это геноцид! Смешно даже!» - хохочет евромразота в ранге канцлера Германии. Они ничего не поняли с 1945 года и ничему не научились. Но они очень недовольны поведением России! Спасать? Кормить? Давать убежище? Да как ты смеешь! Ату её! Задавить! Задушить! Растерзать и забыть, как кошмарный сон, как живой пример нормальности, на фоне которой морда Запада выглядит особо инфернально. 

«Что-то меня в этом разговорнике очень интересовало, а что, я никак понять не мог. Я его весь уже наизусть знал. Я точно мог сказать, за что полагается смертная казнь, и даже точнее, за что повешение, а за что расстрел; Я уже заметил, если человек желал в те времена хорошее только себе, скажем, если кто-то скрывал от немцев, что он коммунист или военный, или что у него приёмник есть дома, то его расстреливали, а если он другому человеку делал добро - прятал у себя раненого или помогал партизанам, то его за это вешали. Очень странно все это было читать, и сколько я ни перечитывал, а привыкнуть не мог, каждый раз становилось от всех этих угроз страшно. И еще из-за этого разговорника я чувствовал, что существует какая-то главная странность, но в чем она заключается - никак понять не мог. Но чувствовал.» (За всё хорошее - смерть!)