Британский бардак. Что будет, то будет: пока Борис Джонсон отдыхает в Испании, а экономика коллапсирует, министры бьют горшки

Энергетический кризис в Великобритании набирает обороты, но все, что мы имеем, – это ссора между министрами

Габи Хинслифф

В связи с тем, что премьер-министр отказался брать себя в руки, просьбы крупных отраслей промышленности о помощи остаются без ответа

Пн, 11 октября 2021 года

Часы тикают, и угроза для нашего жизнеобеспечения не может быть более ясной. Тем не менее, несмотря на предупреждения крупных обрабатывающих отраслей о том, что им осталось работать несколько дней до закрытия заводов из-за растущей стоимости энергии, в эти выходные всё, что правительство смогло им предложить, - это публичная жаргонная перепалка. Когда бизнес-секретарь Квази Квартенг сказал, что он ожидает казначейской помощи для пострадавших от этой ситуации, источник в Казначействе огрызнулся, что он не участвовал ни в каких переговорах и что “это не первый случай, когда [бизнес-секретарь] придумывает разные небылицы во время интервью”.

Если это правда, что мы не должны верить ни единому слову Квартенга, то он не должен быть бизнес секретарем. Если это гнусная клевета, то тогда напротив головы должны полететь в Казначействе. В конце концов, премьер-министр, возможно, соизволит взять все это под контроль, но сначала он решил провести отпуск в солнечной Марбелье. Пока Whitehall [улица в Лондоне, где расположены правительственные учреждения – прим.пер.], как сообщается, обдумывает план действий на случай непредвиденных обстоятельств, предписывающий общественности надеть еще один джемпер и выключить отопление, возможно, Борис Джонсон захотел бы поразмыслить со своего шезлонга на предмет того, для чего именно предназначено его правительство.

Очевидно, канцлер, который должен обнародовать в течение двух недель тщательно согласованный всеобъемлющий обзор расходов, не в настроении рвать его и искать еще больше денег для спасения предприятий. Но у него может не оказаться особого выбора. Британия рискует быть втянутой в спираль непредвиденных последствий, когда один кризис пугающе быстро приводит к другому. Среди поглощающих газ отраслей, просящих о помощи, - производство цемента и стали. Если их вынудят вернуться к чему-то вроде трехдневной рабочей недели в стиле 1970-х годов, это быстро приведет к побочным эффектам для крупных инфраструктурных проектов и для строительной отрасли, на которую министры рассчитывают, что она будет поставлять 300 000 домов в год, а также для остальной части производств.

Чем сильнее это затянется, тем больше рабочих мест потенциально подвержено риску, особенно в местах, сильно зависящих от производства – места в парламенте, где заседает “красная стена” [Также известная как Глубокий тыл лейбористов и Красная стена лейбористов, используемый в британской политике термин, подразумевающий группу исторически тяготящих к лейбористам избирательных округов в Мидлендсе, Йоркшире, Северо-восточном Уэльсе и Северной Англии – прим.пер.] находятся предположительно непропорционально ближе всех к сердцу правительства. Неудивительно, что Квартенг все еще упорно настаивает на том, что у него были “разговоры” с Казначейством; было бы странно, если бы их не было. Но его признание в том, что он также “ни о чем не просил [Сунака – главу казначейства]”, предполагает, что эти разговоры могли быть очень односторонними.

Если в чем-то из этого и есть заметная логика, а на удивление часто с этим правительством ее нет, то, возможно, Казначейство сейчас в частном порядке считает, что Brexit, Covid-19 и переход к низкоуглеродной экономике неизбежно кардинально изменят британскую экономику, и что лучше просто позволить всему этому произойти быстрее, нежели затягивать болезненный период своим вмешательством. Это будет жестоко, но так работает логика сторонников свободного рынка, а в конечном счете возникнет более компактная и приспособленная экономика. Что будет, то будет.

Но даже если предположить, что это правильная стратегия, это не то, за что, по мнению многих новых сторонников Тори, они голосовали. Им было обещано правительство большого государства с большими расходами, которое встанет на защиту маленького парня и вернет славные дни городов, где тяжелая промышленность потерпела крах.

Они слышали, как Риши Сунак снова и снова повторял, что он сделает “все возможное”, чтобы помочь всем пережить пандемию. Они хотели перемен, но в то же время жаждали безопасности. Но вместо этого они получают дикую неопределенность: нехватку бензина, пробелы на полках супермаркетов, сокращение пособий бедным, рост счетов за отопление, а для некоторых - беспокойство о том, что рабочие часы на заводе будут сокращены.

Трудно поверить в то, что какое бы то ни было правительство выбрало бы этот особенно сложный момент, чтобы угрожать началом торговой войны с ЕС. Но именно к этому мы, похоже, и направляемся, учитывая дерзкую угрозу министра по Брекситу Дэвида Фроста разорвать протокол по Северной Ирландии, если ЕС не перепишет сделку, о которой Фрост вел переговоры, которая, как оказалось, имеет именно те недостатки, о которых – сейчас будет спойлер – ему неоднократно говорили, что так и будет. Не важно, что роковые слова “Кризис, какой кризис?”, премьер-министр лейбористов Джим Каллаган на самом деле никогда не произносил в 1979 году. Девиз этого правительства оказывается ещё более крутым: “Кризис? Какой именно вы имели в виду?”

Так что, несмотря на то, что, конечно, будут призывы к премьер-министру слезть со своего испанского шезлонга, в конце концов, не имеет значения, где он находится в этом мире. Важно то, что у него есть план для страны на тот момент, когда он вернется, который включает в себя нечто большее, чем просто “что будет, то будет”. Но, как говорится, не забывайте дышать.