Последнее время наши «партнёры» в отчаянии готовы открыть ящик Пандоры и начать патентовать практически законы природы.

См. например историю про насу и траекторию полёта на Луну (да-да…).

И тут необходимо оказать им услугу по направлению на три буквы. То есть ВОН! Или, если развёрнуто, то за приобщением к научному наследию товарища Богданова.

Который наглядно показал сугубую ограниченность простраства целесообразных решений в природе, со сходимостью, обусловленной законами мироздания, в… внезапно в точку. Которая, если её надлежащим образом (посматривая на прецеденты продления по запросу интересантов из области т.н. «авторского права») запатентовать, может превратиться в источник вожделенной ренты.

Полагаю полезным напомнить как это может отразиться на рынке высокотехнологической продукции. Благо, есть очень хороший и крайне показательный пример. Фотография. А точнее — фототехника, хотя с точки зрения результата (фотографического отпечатка) рассматривать необходимо всю систему. Но для темы статьи можно ограничить рассмотрение одним из элементов системы.

---

История

Согласно современным источникам история начинается в четырнадцатом году (хотя по личным воспоминаниям, связанным с эпопеей выпуска юбилейной серии Leica 0 тянется ассоциация с восьмым годом). Естественно, речь идёт о 1914 и соответственно 1908.

Историю разработки первого товарного и достаточно технически-совершенного артефакта полагаю правильным начинать с указания на готовность работодателя обеспечивать изобретательский зуд грамотного инженера:

В Йене Оскар Барнак устроился на работу в конструкторское бюро Carl Zeiss, где по роду деятельности частенько сталкивался с новаторскими для тех времён кинопроекционными и съёмочными технологиями. Интерес к киносъёмке побудил Барнака задуматься над разработкой прибора для получения пробных экспозиций на киноплёнке. Однако руководство компании Carl Zeiss не разделяло новаторских инициатив Оскара.

Как видите: «несколько» не согласуется с набросами (постулирование желаемого) поборников патентной системы. По факту инициативные разработки оплачиваются преимущественно самим изобретателем.

Вскоре, по рекомендации одного из друзей, Барнак перешёл на работу в небольшую фирму Эрнста Лейтца в Ветцларе (Ernst Leitz, Wetzlar), в часе езды от Франкфурта. Компания называлась тогда «Optisches Institut von Ernst Leitz»

Как раз в это время Эрнст Лейтц II* подыскивал специалиста на должность руководителя исследовательских работ для своего предприятия. Именно на эту должность и был принят Оскар Барнак. Таким образом, в 1911 году он возглавил исследовательскую лабораторию фирмы «Лейтц».

В результате чего в 1923-1924 годах на рынке появился такой вот артефакт:

Применительно к теме статьи: в очень хорошо анально- патентно-огороженном виде. В результате чего до пира… освоения наследия Третьего Рейха данные (запатентованные) технические решения использовались практически только разработчиком. Да-да, здравствуй почти монополия. На этом «почти» пока и остановимся, не пересекая границ Германии.

На [достаточно] хлебный рынок желающих было… полагаю, немало. Но возможностью преодоления патентного барьера могли похвастаться не только лишь все.

В качестве лирического отступления отмечу, что, помимо [относительно простого] технологического уровня тогдашние инженеры ещё не были продуктом индустриальной (надеюсь, всем помнят о побочном эффекта начальных этапов индустриализации?) Системы подготовки кадров и были достаточно близки к практике предметной области.

На разработку альтернативы ушло порядка девяти (!) лет (это на технологическом уровне начала прошлого века (некоторые контрольные точки в качестве пищи для размышлений ниже по тексту). Не забываем о характерной черте человеческой истории (впрочем, наблюдаемой на всей реконструкции процесса эволюции жизни)). Хотя, строго говоря, у меня нет точных данных о сроках начала разработки. Я озвучиваю лишь свои представления об оных. Ну и, для полноты, необходимо также вспомнить классический анализ тов. Богданова на тему догоняющего. В комплекте с причинами, по которым он не вполне подходит к технологическим гонкам.

И только в 1932 году был представлен Contax I. Значительная часть технических решений которого была организационно-предопределена требованием наглядной оригинальности относительно «партнёрских» патентов:

Причём появление новой модели Лейки (Leica II) с встроенным дальномером и сменной оптикой датируется тем же 32-м годом. К вопросам о промышленном шпионаже и ресурсоёмкости согласования патентных ограничений для текущих разработок. Ибо реализации узлов… заметно различны.

Было бы правильно сравнить оригинальные цены, но это во-1) требует времени и во-2) является некоторым уклонением от темы статьи. Поэтому в долгий ящик.

К слову должно отметить и единственное известное мне достаточно массовое исключение из области действия патентов Leitz'а: Советский Союз. В котором выпускалась несколько упрощенная версия допиленной Лейки (обратите внимание на окошки дальномера и видоискателя) под маркой ФЭД и с прыжком на уровень Leica II:

Факт передачи технологий (обратите внимание на Время и вспомните об Индустриализации) можно объяснить сотрудничеством между СССР и Германией, обусловленным логикой обстоятельств после успеха Революции и поражения в Войне соответственно и свёрнутым с демократическим приходом к власти в Германии малоизвестного австрийского художника.

С учётом позиции капиталистов по вопросу экономической блокады Союза и, сугубо, закономерностей, отмеченных в памфлете Дениса Соколова, факт производства в СССР на международной торговле никак не отражался и скорее всего попросту остался незамеченным.

Здесь же, темой для пытливого исследователя, стоит отметить роль первенства для отражения в литературной традиции. Полагаю, все помнят военные стихи «С „лейкой“ и блокнотом…». Но. Аналогичных упоминаний Contax'а мне не известно.

После Победы в Великой Отечественной в СССР к ФЭДу прибавились более точная реплика из Красногорска под именем «Зоркий»:

И реплика Contax'а под именем «Киев»:

Легендой же Contax является потому что без принципиальных изменений конструкция простояла в серии больше полувека, если считать от прародителя до последних советских реплик. Оставаясь вполне на уровне необходимом и достаточном для фотолюбителя, проблемы которых начались с попытками производителей окучивать массы, которым артефакт (в данном случае — фотокамера) ненужен.

Причём догнать инновации 32-го года (в первую очередь замок (или на буржуинский манер — байонет) крепления объектива и полнофункциональный затвор) заклятые конкуренты из Leitz'а смогли только через двадцать с лишком лет, в 1954 году в системе М.

И-23: тут полезно вспомнить два нюанса:

Во-1) элемент Устного Предания о физическом смысле решения: «Запомни, сын мой, нет выдержки короче выдержки синхронизации» © анонимус Andy.

И во-2) тот факт, что наиболее массовые советские однообъективные зеркальные узкоформатные фотокамеры Красногорского завода так и выпускались с базовым (простейшим) затвором.

Но дальнейших независимых продолжений технологическая линия не получила.

В качестве оригинального полу-клона (в котором, видимо в расчёте на угрозу возрождения Германии, причудливо переплелись конструктивные элементы антагонистичных систем: из наглядного обратите внимание на уменьшенную базу дальномера) отмечу дальномерную систему Nikon:

---

Продолжение

Однако, как показала Практика, при всех несомненных достоинствах описанной сладкой парочки, у них были и неустранимые недостатки. В результате чего наибОльшее развитие на разработанной их стараниями базе получил… отличный и заметно более сложный подход к решению задачи — однообъективные зеркальные камеры.

Эпопею становления семейства узкоформатных однообъективных зеркальных камер можно почитать здесь.

Фигурант с портрета — ещё один элемент к оценке фактора Времени (разработки). Одна из наиболее долговечных любительских камер. Семь (по некоторым источникам — восемь) лет серийного производства. Сопоставимо (и где-то даже немногим больше) только у одной камеры, совсем другой эпохи и контекста.

В рамках темы статьи для оценки цены, выплачиваемой обществом организаторам Системы, необходимо и, полагаю, достаточно перечислить основные независимые (или претендующие на независимость и, чтобы наверняка, за исключением некоторых оговорок взаимно-несовместимые) решения одной типовой задачи крепления сменного объектива к камере.

Итак:

• Contax (SLR)
• Nikon
• M39×1* (формат крепления объектива дальномерной Лейки)
• M42×1*
• Pentax (K)*
• Olympus
• Minolta
• Canon FD
• Leica (SLR)

* отметил не огороженные патентами разработчика. Экзотику (см. например Exakta) не считал, ибо оно только усугубляет описываемую тенденцию, а мои знания предмета весьма фрагментарны)..

Считаем: 8 шт. если не давать себе труда различения первых [НЯЗ решение свойственно исключительно Союзу] опытов с зеркальными камерами (М39×1) и не огороженного патентными ограничениями, а потому весьма распространённого стандарта М42×1 (из «японцев» первой линии — Asahi Optical, ныне больше известный как Pentax, из прочих значимых: Красногорский завод и ГДР'овский Цейсс).

По другую сторону объектива (крепление светофильтров) успехи стандартизации были много выше. Но полного согласия между производителями не было, а был тот же, только несколько менее удручающий, бардак.

Отступление об именах

Наглядной иллюстрацией влияния юридического отдела фирмы Leitz (фактор, обычно не попадающий в поле зрения) необходимо отметить два эпизода:

Во-1) подошедший к выпуску однообъективной узкоформатной зеркальной фотокамеры опять вторым заклятый конкурент на фоне Leicaflex был вынужден корректировать имя своеё зеркальной камеры и понтоваться с Contarex.

Во-2) памятником любимому рыночному принципу «укради (запатентуй) первым» японцы поосторожничали и скорректировали имя системы (одной из двух, в которых увековечено имя создателя) во избежание коллизии с Leica M.

Отступление о национальном менталитете

На фоне описанных танцев занимательно наблюдать параллели оригинальных (!) технических решений на островах (в Японии). Если кто-то не в теме: имеется в виду подобие подхода к решению интерфейса выставления выдержки в первом поколении любительских [узкоформатных однообъективных зеркальных] камер Nikon с аналогичной системой Olympus.

Мораль

Вишенкой на торт, к восьми по-капиталистически «эффективным» решениям нужно посчитать минимум три (ну ладно, два) решения аналогичной задачи для узкоформатных дальномерных систем и тот прекрасный эпизод, что двое из списка (Canon и Minolta) при переходе на автофокусировку… благополучно кинули своих покупателей, добавив ещё пару решений (Canon EF и… не интересно). Итого — дюжина.

Причём необходимо помнить, что байонет — это только вершина айсберга. За которым стоит много больше труда по разработке линейки объективов. Часто (как например Planar 50/2) — уникальных.

В качестве наглядной иллюстрации тенденции и проблемы с выходом за рамки сиюминутной перспективы и коррекцией антропоморфизма причинно-следственных связей (необходимостью учёта как минимум фактора инерции) должно отметить электросети Англии. А точнее — зоопарк стандартов. Появление которого в существенной степени спровоцировано патентной Системой. И здесь необходимо помнить, что основные деньги зарыты в процессе эксплоатации. Ну и о потерях на преобразовании. Не это всё — издержки. Которые в лучших капиталистических традициях национализированы. В отличие от являющегося частной собственностью гешевтика.

Ещё более выпукло проблема проявилась в вычислительной технике. Ибо там, в отличие от *разработки* электросетей, целостное (и только благодаря целостности практически-полезное) решение сколько-нибудь сложной (реальной) задачи под силу не только лишь всем. Откуда следует насущнейшая задача эффективного объединения трудовых активностей. Патентная же система увеличивает «трение» (© К. Клаузевиц, но можно сразу ВОН), часто до уровня, достаточного для дезорганизации комплекса.

Этот факт был достаточно очевиден для управленцев старой школы. Поэтому они вполне тоталитарными методами организовали разработку и внедрение отраслевых стандартов.

Но, к сожалению, довести дело до конца не успели. Им на встречу пришёл продукт индустриального тиражирования минетжиров.

Хотя тут необходимо также учитывать инерцию и масштаб антагонистических комплексов (намёк на самую распространённую ОС, если кто-то не узнал, а точнее — на обеспечиваемые оной гешевтики нужным людям).

В качестве последней иллюстрации к тенденции и выгодам стандартизации напомню об эволюции автомобильной промышленности. Не вполне в смысле хрестоматийного памфлета. В автопроме давно наблюдается тенденция к объединению производителей с продолжением в виде оптимизации затрат на НИОКР (то есть унификации, когда по сути одна конструкция, с минимальными косметическими изменениями, продаётся под разными брендами).

Строго говоря, ту же тенденцию можно наблюдать и в минимально подверженной искажению коммерческой мотивации отрасли разработки ПО — OpenSource. Там тоже очевидна тенденция: одна задача × один подход к решению ⇒ одна реализация.

Напоследок, наглядной иллюстрацией как логики обстоятельств, так и влияния ноосферы из описываемой эпохи можно вспомнить особенности определения актуального термина (об особенностях технологий организации людей, реализовавшихся в одно время в разных… социальных системах).

Или, из современности, — стандарты реализации web-интерфейса (яндекс практически воспроизвёл практикуемые мылом.ру технологии трансляции коммерческой пропаганды).

По мере преодоления барьеров физической реализуемости конкурентной модели (напоминаю гипотезы о причинах (!) первой/второй мировых войн) всё насущнее встаёт вопрос о разработке альтернативной модели.