Реальная звёздная экспансия

Итерация первая

Десять поросят пошли купаться в море,

Десять поросят резвились на просторе…

 

Тишина. Темнота. Запах моря. Тёплый плотный солевой раствор обволакивает тело, создавая ощущение невесомости. Только мягкий шлем, охвативший гладко выбритую голову, щекочет кожу, не давая полностью отрешиться от окружающего мира. Шлем жёстко соединён с бортом ванны, и это несколько ограничивает свободу перемещения внутри камеры.

Состояние полудрёмы, на грани сна и бодрствования. Я даже не понимаю, на самом деле происходит следующий диалог, или это только сон.

«Павел», -  негромкий женский голос заставляет дрогнуть ресницы. Внутри депривационной капсулы никого быть не может, видимо, звук исходит из встроенных динамиков.

«Да».

«Меня зовут Ольга. Я возглавляю отдел по работе с личным составом проекта. Могу я задать пару вопросов, которые не входили в официальный опросник?»

Процедура записи занимает около двенадцати часов, почему не поболтать пару минут?

«Да, конечно».

Что-то пощёлкивает. Невольно представляю себе красивую молодую девушку, постукивающую ноготками по твёрдой полированной столешнице.

«Как Вы относитесь к тому факту, что оцифрованная копия Вашего сознания может быть безвозвратно утрачена вследствие каких-либо не учтённых обстоятельств?»

Я, конечно, думал об этом, и мой ответ вряд ли будет отличаться от ответов других участников проекта…

На самом деле, тот человек, который ступит на другую планету – это ведь будет отдельная личность, и он начнёт свою, совершенно новую жизнь.

У него будут, конечно, мои знания, умения, воспоминания, мой опыт. Они, возможно, пригодятся ему на первых порах, но, в дальнейшем, скорее всего, будут только мешать.

Поэтому я сухо отвечаю:

«Неважно. Он, когда обретёт сознание, будет знать, что я умер аж целых сто лет назад, так почему меня должна слишком заботить его судьба? О том, что что-то пошло не так, мы ведь сможем узнать только на начальном этапе миссии, во время разгона, не так ли? Ну, я имею в виду нас с вами, и наших современников…»

Пауза.

«Не совсем так… Я в любом случае узнаю результат. Я ведь веду данную миссию».

Мысли медленно ворочаются в какой-то вязкой каше.

Очевидно, со мной сейчас общается искусственный интеллект. Один из тех, что будет отслеживать весь процесс от создания базы данных матриц сознаний колонистов до прибытия корабля на чужую планету, а может, и далее.

 «Павел, основная Ваша специализация нас очень порадовала, но в Вашей анкете, в вопросе про хобби, есть ответ про то, что Вы с друзьями любите выбираться в экстремальные походы «на выживание», в далёкие от цивилизации места, с минимальным набором снаряжения и провианта».

«Да, это так».

«По результатам отбора Вашей кандидатуры для возможного участия на первом этапе освоения планеты, я должна получить Ваше согласие на то, чтобы Вы были «разбужены» в первой партии колонистов».

«Почему бы и нет?»

Это должно быть забавно! К тому же, честно говоря, это уже буду не совсем я, это будет какой-то непонятный чувак с моей памятью в голове. Вот он пусть и разбирается на месте.

«Отлично! На этом я прощаюсь. Приятного отдыха. Приятного пробуждения».

Снова наваливается тишина.

А я лежу, думаю об Ольге. Размытое сознание, в глупости своей, продолжает рисовать в воображении привлекательный образ. Ведь каждый школьник уверен, что все искусственные интеллекты с приятным женским голосом - красавицы писаные.

Почти уже проваливаюсь в небытие, но вдруг люк капсулы откатывается в сторону, и гибкое обнажённое женское тело скользит внутрь…

Ну, это точно уже бред. Вселенную заливает чёрная смола чего-то, более крепкого, чем сон.

***

Загорается свет, и я открываю глаза.

Раствор из капсулы уже откачали, но стенки ванны ещё сырые. Они покрыты крупными каплями, и ладони скользят, когда я пытаюсь выкарабкаться наружу.

В голове вата, конечности двигаются не согласованно. Оно и не удивительно – я целых двенадцать часов провёл в невесомости раствора сульфата магния.

Что там Ольга говорила про приятный отдых и приятное пробуждение?

Чувствую себя так, будто меня долго лупили резиновыми палками, стараясь не пропустить ни одного квадратного миллиметра. Надо скорей убираться отсюда, заскочить по дороге домой в кафешку, скушать пару блинчиков с клубничным джемом и выпить чашечку кофе…

Чёрт, ведь уже завтра с утра на работу!

Кое-как выползаю из капсулы.

Снаружи очень тесное помещение, и это прекрасно, поскольку  у меня возникает срочная потребность на что-то опереться; какое-то время просто стою, спиной прислонившись к стене, собираясь с силами.

Осматриваюсь.

Пластиковая аскетичная белизна больничной палаты. Из обстановки – круглая душевая кабинка с прозрачными стенками. Рядом висит мягкий кофр, видимо, с моей одеждой. С противоположной стороны - круглые цилиндрические створки, - выход.

Кожу уже начинает стягивать от соли, поэтому спешу в душ.

Вода включается сразу, как только за мной автоматически закрывается дверка, брызжет, кажется, со всех сторон, даже снизу. Температура воды оптимальная, впрочем, регулировок всё равно не наблюдается. С удовольствием стираю ладонями соль с тела, массирую лысину. Вата из головы никуда не исчезает, но всё равно становится значительно легче.

Минуты через три душ прекращает подачу воды, дверка скользит в сторону, выпуская меня обратно в помещение.

Кофр оказывается изготовленным из серой тонкой плёнки, которую приходится просто рвать руками. Внутри (ура!) одноразовое полотенце, довольно большое, и одежда. Явно не моя одежда.

Я даже не вскрываю упаковку до конца, смысла нет – надо срочно сообщить кому-то об ошибке, ведь где-то неподалёку такой же, как я, человек, с такой же ватой в лысой голове, сейчас вскрыл кофр с моими шмотками, и таращится на них, силясь понять, что делать дальше.

Лихорадочно обтираюсь, и, обернув полотенце вокруг бёдер – не звать же на помощь голым, иду вдоль стенки к двери.

Дверь при моём приближении распахивается сама, так, что от неожиданности я чуть не подпрыгиваю, ожидая увидеть, как минимум, дежурную стойку, а за ней  девушку-администратора, типа той, что провожала меня к капсуле депривации.

За дверкой оказалось круглое помещение, размером  с душевую кабину, из которой я только что вышел, и теперь планировка окружающего пространства обрела черты некой симметрии.

Я смутно помнил путь, которым меня сюда привели, поэтому предположил два варианта. Первый – передо мной лифт, и он увезёт меня вверх или вниз. Второй – кабинка поворотная. Заходишь внутрь, двери закрываются, кабинка проворачивается вокруг своей оси. Двери открываются в холл или в коридор. В любом случае, я в костюме Тарзана рискую оказаться в людном месте, и учинить знатный конфуз.

«ЭГЕЙ! Э-ге-гей!» - кричу, на всякий случай. Громко хлопаю открытой пятернёй по стене, прикладываю к ней ухо. Ти-ши-на.

Приходится возвращаться к кофру и всё же вскрывать его до конца.

Достаю сначала комбинезон светло-оливкового цвета, следом выуживаю высокие коричневые кроссовки со шнуровкой и мягкое термобельё. Ещё есть трусы и майка, за которыми с незапамятных времён закрепились названия – «трусы семейные» и «майка-алкоголичка». В жизни таких не носил! Панама под цвет комбинезона. Ну и носки в наличии, конечно.

Всё нижнее бельё и панаму заталкиваю обратно в упаковку, а комбинезон натягиваю на голое тело. Носки надеваю, да. И кроссовки. Шнурки заправляю внутрь кроссовок. Странно, но обувь оказывается моего размера.

Облачившись, смело вхожу внутрь кабинки, похожей на лифт, и таки оказавшейся в итоге лифтом.

Короткое ускорение заставляет слегка присесть, и через несколько секунд я стою на открытой площадке.

Твоюжмать…

Жёлтый ослепительный диск над головой ощутимо греет. Размашистые перья серебристых облаков разбросаны по бледно-голубому небосводу.

Ветра почти нет; жара и духота.

Полгоризонта – далёкая синева океана. С противоположной стороны, в дымке – фиолетовые горные вершины.

Запах джунглей, простирающихся вокруг, - нагретая солнцем зелень, гниющая органика. Резко пахнет горячим железом.

Масса неидентифицируемых резких звуков со всех сторон.

Над джунглями парят или стремительно проносятся некие летающие существа, и неопровержимые следы жизнедеятельности этих существ пятнами разбросаны вокруг.

На смотровой площадке я не один. Странного вида твари с кожистыми крыльями сидят на перилах периметра, с интересом наблюдая за группой растерянных людей, стоящих и сидящих на корточках неподалёку друг от друга. Семь человек, включая меня. Молодые парни. Всем на вид не больше двадцати лет. Один облачён только в полотенце, обёрнутое вокруг бёдер. Остальные в одинаковых комбинезонах светло-оливкового цвета, кое-кто даже напялил панаму на лысую макушку.

- Ага, - говорю первое, что приходит в голову, - судя по всему, на работу завтра я уже не попадаю!

Парни смотрят на меня, как на идиота, но шутка всё же вознаграждена. Раздаётся звонкий женский смех.

Слышу его, слава богу, не я один, иначе впору заподозрить себя в шизофрении. Озираемся дружно по сторонам, но женщин не площадке не наблюдается.

- Уважаемые колонисты, поздравляю вас с прибытием на новую планету, - звучит знакомый голос, - меня зовут Ольга, и я буду вашим гидом на первых порах…

Звук идёт «из ниоткуда», и я всерьёз подозреваю, что приёмник встроен куда-то прямо в черепную кость, и присоединён прямо к слуховому нерву.

Ольга продолжает:

- Сейчас дождёмся ещё троих, и я сделаю краткий обзор текущей ситуации. Наши товарищи поднимутся к нам с минуты на минуту.

Ждём.

Один из парней подходит к перилам, и сидящая поблизости тварь тянет к нему тощую шею, явно намереваясь ухватить за икроножную мышцу. Получив по голове хорошего пинка, обиженно клекочет, но не улетает, а просто перемещается по поручню подальше. Стараюсь отогнать навязчивое видение, в котором штук тридцать подобных существ скопом кидаются на нас.

Наконец, одна за другой, снизу поднимаются кабинки лифтов, вынося на площадку еще трёх человек. Цилиндр кабинки возникает над плоскостью палубы, затем стенки скользят вниз, открывая любопытным взорам содержимое. Двое парней в комбинезонах, но без панам; ещё один в панаме, но надел только нижнюю часть комбинезона, повязав рукава вокруг пояса, поэтому видно майку с узкими лямками, обтянувшую мощный торс.

Голос Ольги раздаётся снова.

Её нет здесь физически, но почему-то представляю, как она в обтягивающей узкой юбке расхаживает перед нами. В руках короткий хлыстик с кисточкой, которая периодически постукивает по голенищам высоких блестящих сапог.

Диспозиция, в общих чертах, вырисовывается следующая:

Мы находимся на планете с рабочим названием Новая Земля, которая расположена примерно в двенадцати световых годах от Солнца, в системе звезды с рабочим названием Тау Кита (или, пока, для удобства, просто Солнце). Впоследствии наша колония сможет дать всем объектам вокруг любые новые, более благозвучные имена.

Девяносто лет назад сюда прибыла разведывательная миссия, по результатам сообщений от которой и было решено отправить сюда нас. Корабль разведчиков до сих пор висит на высокой орбите, переведённый в энергосберегающий режим, но данные с датчиков, установленных исполнительными механизмами спускаемого модуля до сих пор поступают на Землю. Эти же данные наш корабль получал в течение всего полёта, и сейчас все они хранятся в его памяти.

Миссия разведчиков проделала грандиозную работу. Кроме детальной картографии поверхности, они произвели разведку полезных ископаемых, тщательно изучили флору и фауну планеты, нашли и подготовили идеальное место для посадки нашего колониального модуля.

Три недели назад модуль отделился от разгонного блока с термоядерными двигателями, и, после феерического двойного нырка в атмосферу, и управляемого спуска, угнездился в заранее подготовленное разведывательной миссией ложе, таким образом, чтобы своим продолговатым корпусом перегородить небольшую реку.

Вся наша жизнь, конечно, очень сильно зависит от наличия воды. Воды нам нужно много. Из образовавшегося небольшого водохранилища она закачивается мощными насосами в утробу корабля, поступая туда, где необходима.

Кроме этого, вода – это охлаждение автоматически запущенного на второй день после посадки ядерного реактора. Реактор – это энергия, а энергии нам также необходимо много.

Нас пока - десять мужчин. Именно на такое количество одновременно выращиваемых особей (как бы грубо это ни звучало) рассчитана ёмкость биореактора.

Через пять дней из инкубатора выйдут десять женщин, и мы к их появлению должны успеть хоть немного обустроить лагерь и быт. Десять лысых юных девушек без макияжа – что может быть лучше! Впрочем, две из них замужем; оказывается, у нас тут скоро воссоединятся две семейные пары. Они приняли решение вместе переселиться на другую планету. На мой взгляд, чертовски глупое решение, но это их выбор. Остальные восемь девушек свободны, как ветер.

Автоматические устройства на данный момент уже расчистили от джунглей довольно большую площадь по периметру, оставив только крупные деревья. Всю добытую органическую субстанцию они, как муравьи, непрерывно тащат к разверстому зеву в борту корабля. Конвейер гонит её дальше, внутрь, где биомасса измельчается, сортируется, сепарируется и поступает в конвертер биореактора. Да, мы – плоть от плоти этого мира. Геном земной, но подправлен под реалии данного мира, под его силу тяжести, под его атмосферу и природную радиацию. Я чувствую себя превосходно, как, допустим, чувствовал бы себя на Земле, но, чудом оказавшись там, в земных условиях, внешне не сильно отличаясь от аборигенов, вряд ли протянул бы дольше пары часов, скончавшись в болезненных корчах.

Внешний вид выращенного из местного биоматериала клона еще до полёта согласован с тем, чьё сознание будет в него помещено. Я, лично, обошёлся минимальными правками, но, подозреваю, женская половина более серьёзно подошла к вопросу, основательно поглумившись над своим естеством. Перезапись сознания производится методом полного переноса, так, что в памяти корабля не остаётся сохранённой копии личности. Но, поскольку корабль привёз порядка трех миллионов сохранённых матриц, скорая остановка работы биореактора пока не предвидится.

Ближе к концу передачи вводной информации Ольга представляет нам временного начальника колонии, отобранного еще на Земле.

- Знакомьтесь, это Александр Воронцов. Александр - капитан Вооружённых Сил Союза.

Один из парней неуверенно начал хлопать, но тут же перестал.

Капитан Воронцов поднимает руку и отделяется от группы. Комбинезон и панама сидят на нём так, будто он в них родился. Не очень высокий, но коренастый и ладно скроенный. Волевое лицо с тяжёлым подбородком с первого взгляда вызывает доверие.

- Бойцы! – говорит он, и парень в комбинезоне с завязанными на животе рукавами неожиданно фыркает. Саша смотрит на него очень выразительно, и, предупредительно направив на него палец, заканчивает фразу, - Строиться!

Нет, ну, правильно, наверное. Только анархии нам тут не хватало. Страшно представить, как наша группа спускается вниз и каждый начинает заниматься тем, что ему придёт в голову.

Девять человек выстраиваются шеренгой, правда, довольно криво, и совсем не по росту. Воронцов, похоже, перфекционист. Он тратит некоторое время, чтобы это исправить.

- Прошу каждого по очереди представиться и кратко доложить, чем занимался в прошлой жизни.

Данная процедура призвана сильно ужать время знакомства. Всем хочется скорее покинуть пекло верхней палубы.

В строю всего один человек выше меня. По правую руку. Он представляется просто: «Вася», и оказывается лейтенантом войск специального назначения.

Боже, тут что, одни вояки?

Представляюсь сам:

- Павел. Врач-реаниматолог.

Александр поднимает большой палец вверх в знаке одобрения и переводит взгляд на следующего «бойца».

Тот оказывается архитектором, моим тёзкой. Он сбивчиво начинает объяснять, что еще на Земле подготовил несколько перспективных проектов для внеземного поселения, а также имеет большую практику в малоэтажном строительстве и сдаче посёлков со всеми коммуникациями «под ключ», но Саша, подняв ладонь, останавливает его, отметив негромко, что сильно бы удивился, обнаружив сегодня в строю случайных людей.

По итогу переклички, из десяти человек первой партии трое оказалось военными, один – архитектор-строитель, один врач, двое техников разных специальностей, ещё двое работали в МЧС спасателями.

Ну, собственно, всё правильно. Не хореографов же со стилистами первыми в дикие джунгли выпускать.

Парень в майке оказался инструктором по экстремальному туризму по имени Алексей, и я решил в ближайшее же время познакомиться поближе с родственной душой.

Два лифта, находящиеся в дальнем углу площадки, переносят нас на нижний уровень, где находятся складские и бытовые помещения. Здесь прохладно, и вентиляция непрерывно гонит воздух по широкому коридору, соединяющему внутри корабля два берега реки.

Парень в набедренной повязке-полотенце поднимает руку.

Ольга понимающе хихикает, и произносит одно слово: «Позже».

Капитан первым делом ведёт нас в компактную учебную аудиторию, рассчитанную примерно на тридцать человек, и мы с наслаждением плюхаемся в первом ряду, на жёсткие кресла.

Фронтальная стена становится прозрачной, и Ольга начинает демонстрировать голографические слайды, судя по всему, предназначенные для максимально быстрого введения личного состава в курс дела.

Объёмная карта звёздной системы. Семь планет. Две из них в так называемой «зоне обитаемости», но только на одной обнаружена высокоорганизованная биологическая среда. У планеты два небольших естественных спутника. Искусственные спутники недавно также появились. Это сеть спутников навигации и связи на стационарных орбитах, выставленная еще разведывательной миссией, и значительно дополненная нами. Ещё один крупный искусственный спутник – орбитальный модуль разведывательной миссии. Там в энергосберегающем режиме хранятся матрицы сознаний разведчиков, подаривших нам этот мир. Каждый из будущих колонистов, кстати, ещё на Земле обязался неустанно работать над тем, чтобы спасти этих ребят. А для этого придётся вторично освоить технологию выхода в космос, как ни крути. На данном этапе это выглядит совершеннейшей фантастикой, ведь, несмотря на чудо инженерной мысли, которое привезло нас сюда, наш небольшой коллектив находится, по сути, в каменном веке.

Слева от экрана открывается небольшая дверка, и грузовая тележка развозит оставленные нами в помещении инкубатора вещи. Кроме вещей, каждый получает небольшой именной рюкзачок, наручный коммутатор, импульсный пистолет в набедренной кобуре и разгрузку с запасными обоймами-аккумуляторами к нему, большим ножом, и множеством карманов.

Коммуникаторы, по указанию Александра, все тут же надевают на предплечья. Проверяем связь. В режиме ожидания на экране появляются одинаковые у всех цифры, похоже – местное время, к которому еще предстоит привыкнуть. Нажимая на кнопки, можно вывести массу дополнительной информации, но пока некогда с этим разбираться.

С удовольствием ребёнка изучаю содержимое рюкзачка.

Термос, фонарик, набор простенькой посуды, включая котелок, фляжка, складной нож-мультитул, аптечка, две зажигалки армейского типа в отдельных кармашках, тёмные очки в мягком чехле, две пары лёгких тапочек, перчатки с двумя обрезанными пальцами, сухой паёк, средства гигиены, включающие, в том числе, гель для нейтрализации щетины на лице. Ещё есть планшет и пара устройств, пока непонятного предназначения. Сбоку к рюкзачку приторочены мачете в чехле, коврик и плащ-палатка из тонкой, но прочной серебристой плёнки.

Лёша рядом бормочет под нос:

«Какая куча полезных вещей на халяву!»

Алексей производит впечатление этакого непоседы. Он подвижен, как ртуть, видно, что всё происходящее ему страшно нравится. Тёмные глаза блестят.

После непродолжительной паузы немного сумбурное экпресс-знакомство с нашим новым домом продолжается.

Итак, далее про планету. Вот она – огромный голубой шар, покрытый белыми вихрями циклонов.

Сила тяжести в два раза выше земной. Но, как уже упоминалось ранее, мы этого не замечаем, вследствие подправленной физиологии.

Планета совершает один оборот вокруг звезды за сто сорок своих суток, которые длятся около двадцати восьми земных часов.

Эксцентриситет орбиты невелик. Наклон оси вращения – минимальный, поэтому смены времён года ожидать не приходится. Снег и лёд есть на полюсах, но в ближайшее время нам будет не до столь отдалённых мест, поскольку мы высадились практически на экваторе.

Среднегодовая температура в месте нашего пребывания от двадцати пяти до пятидесяти пяти градусов по Цельсию, в зависимости от времени суток и облачности.

Осадки, в виде кратковременных, но сильных ливней, происходят примерно один раз в четверо суток.

Три больших океана и четыре материка, на которых есть всё. Горы, пустыни, болота. Это не считая небольших островов, озёр, морей. Глаза разбегаются. Как же всё это объять?

Появляется рельефная карта материка, очертаниями отдалённо напоминающего Австралию. Точка высадки отмечена неоновым зелёным маркером.

Мы находимся на самом большом материке, на его восточном побережье. Река, в устье которой угнездился корабль, впадает в большую бухту, вход в которую прикрыт со стороны океана архипелагом островков. До берега бухты около двух километров, но бросаться загорать на пляж, и купаться настоятельно не рекомендуется. По данным от разведчиков, воды океанов просто кишат опасными тварями, для которых мы будем лакомой добычей.

Немного обидно это. Любая тварь, сожравшая меня земного, сдохла бы, спустя некоторое время от несварения желудка, из-за несовместимости белков. Слопать же меня таким, какой я в нынешнем состоянии – это праздник жизни для любого местного организма.

Карта приближается так, что становится видно наш крохотный корабль, реку, толщиной с волосок, бухту, океан, горный кряж на западе.

В горах разведаны залежи доступных к извлечению полезных ископаемых, которые понадобятся нам уже в ближайшее время.

На север и на юг тянутся бескрайние джунгли, настолько бескрайние, что пока нам особо даже незачем знать, где они кончаются.

С флорой и фауной нам предложено ознакомиться по факту. Обозначено только, что живность вокруг бродит весьма разнообразная, и далеко не безобидная.

Переходим к упрощённой схеме корабля.

Верхний уровень полностью защищен от любого несанкционированного проникновения. Там находится «мозг» корабля с блоками памяти и системами управления, биореактор с обслуживающими устройствами и инкубационные камеры.

На нижнем уровне, кроме лектория и коридора, которые мы уже видели, находится необслуживаемый ядерный реактор. Также здесь расположены:

• санитарная зона с душевыми кабинами, гальюнами и прачечной;
• складские помещения;
• пищеблок;
• многофункциональная мастерская.

Всё очень компактно, и рассчитано на обслуживание и поддержку жизнедеятельности максимум ста человек. При этом, мест для размещения колонистов внутри корабля просто нет. То есть, теоретически, первое время мы можем, конечно, ночевать в прачечной, мастерской, или в лектории, но нам предлагается в кратчайшее время перейти на «подножный корм» и размещение «в поле». В любом случае, через три-четыре месяца, когда население колонии перевалит за сотню, пищеблок и санитарные системы корабля не справятся с возросшей нагрузкой.

Переходим к тем ресурсам, которыми мы располагаем.

Из более-менее крупной техники у нас имеется пара одноместных коптеров для полётов на расстояние до ста километров и две грузовые тележки с манипуляторами. Землеройной, а также прочей строительной техники не предусмотрено. Зато есть дюжина лазерных резаков и масса хорошего ручного инструмента. Да, ещё компактная пилорама, которую, впрочем, ещё предстоит собрать.

Из оружия: полсотни лазерных штурмовых винтовок и сотня импульсных пистолетов. Большое количество запасных аккумуляторов к ним.

Медицинское оборудование. Тут было много достойного внимания, но на первое время я для себя отметил чемоданчик первой помощи, в котором уместились компактные: дефибриллятор, аппарат искусственной вентиляции лёгких, аппарат переливания крови, инфузионный насос, ручной сканер, небольшой набор хирургических инструментов, а также пакеты с обезвоженными стимуляторами и обезболивающими, по всей видимости, разработанные с учётом нашей новой физиологии. Надо будет первым делом один такой чемоданчик выписать со склада.

Техники оживились, узрев знакомое им диагностическое и ремонтное оборудование.

Ну и далее пошёл огромный список бытовой утвари, одежды и мелкого снаряжения, который сначала вгоняет в уныние своим объёмом, а по здравому размышлению взгляд на этот список подводит к мысли о том, что, когда всё это в обозримом будущем закончится, придётся, к примеру, тарелки учиться лепить из глины и обжигать на углях.

Ах, да, как я мог это забыть: «Не боги горшки обжигают».

На экране всё ещё полз список наличия складских остатков, когда Ольга предложила завершить лекцию и перекусить.

Александр вывел нас в коридор и повёл в пищеблок, по пути взмахами руки обозначив ответвления в санитарную зону и в мастерскую. Он откуда-то уже знает многие вещи, и это наводит на определённые размышления. Впрочем, при упоминании о туалетах все конспирологические мысли улетучиваются под напором естественных потребностей.

Что-то вдруг сообразив, капитан спрашивает, не нужно ли кому туда. И вместе со мной в сторону санузлов двинулись ещё пятеро.

Санитарный блок представляет из себя параллелепипед помещения прачечной, с установленными здесь несколькими стиральными машинами, и далеко уходящие вдоль бортов узкие коридоры. В одну сторону – коридор с душевыми кабинками, в другую – коридор с гальюнами. Еще два крохотных помещения содержат по паре раковин для умывания, с зеркалами над ними.

Скромненько, но чистенько. И присутствует запах стерильности.

До ответвления к пищеблоку по коридору от санитарного блока осталось пройти метров двадцать. Его помещение оказалось настолько тесным, что пришлось заходить туда по очереди. И никакой одноразовой посуды. Выдача питательного брикета происходит только в подставленную тарелку, извлечённую из рюкзака. Аналогично, налив напитка, отдалённо напоминающего по вкусу то ли чай, то ли кофе, производится в стаканчик из того же набора.

Пища, как объяснила Ольга, синтезирована из того же органического вещества, которое загружается в конвертер. Это, естественно, никому не добавило аппетита, впрочем, Михаил, один из МЧСовцев, заявил, что этим же вечером пойдёт и «завалит» к ужину местного «кабанчика».

Для приёма пищи пришлось вернуться в лекторий. Брикеты оказались безвкусными, но питательными, кофечай слегка горчит.

По очереди идём в санитарный блок, сполоснуть посуду.

Всем уже не терпится наружу, и, естественно, заходит разговор об оружии.

Саша тут же назначает лейтенанта Василия интендантом, передав ему карту доступа к складам и перекинув в его планшет базу данных со списками. Движемся в сторону оружейной комнаты. С этого момента мне стало окончательно ясно, что командира ввели в курс дела раньше остальных, чтобы подготовить к руководству. Видимо, клонирование капитана было запущено немедленно по достижении достаточной массы вещества в биореакторе, а остальных начали «делать» одновременно, и несколько позже. Он вышел из инкубатора как минимум, на несколько часов раньше нас, его тут же ввели в курс дела, «провели» по кораблю, выдали карты доступа к помещениям. Весьма правдоподобное объяснение у меня получилось.

На корабле два складских помещения, расположенных ближе к концам коридора, соединяющего берега реки. Оружейная комната в центре коридора.

Круглая физиономия новоиспечённого интенданта преисполнена важности. Впрочем, в светлых глазах прыгают озорные искорки. Мне кажется, когда у него отрастут волосы, он будет рыжим. Посмотрим позже.

- Итак, для тех, кто не в курсе, - начинает инструкцию по обращению с оружием Василий, - это лазерная штурмовая винтовка ИМ-3. Очень простое и эффективное оружие. В данной модификации не персонифицирована под владельца. 

В разгрузку лейтенант уже успел заправить четыре сменных магазина.

- Эффективная дальность огня не более пятидесяти метров, вследствие рассеивания луча в атмосфере. Невысокая дальность - основной недостаток данного оружия, зато нам не нужны тонны боеприпасов. Энергетическому оружию, к счастью, нужна только энергия. которая содержится вот в этой небольшой коробочке. Установка и замена аккумулятора производится вот так…

В руке у него непостижимым образом возникает магазин, и в это же мгновение с щелчком встаёт в гнездо на винтовке.

Все, включая Василия, гогочут. Но процедуру перезарядки лейтенант, конечно, повторяет для «чайников», типа меня, в замедленном темпе, акцентируя внимание на волшебной кнопке, которую необходимо нажать для извлечения магазина.

- Далее. Это – переключатель режимов огня. В самом верхнем положении вы сможете использовать оружие, разве что, в качестве дубинки. Следующее положение – для стрельбы одиночными уколами. Но, если более двух секунд удерживать пальцем курок в этом режиме, произойдёт автоматическое переключение в режим непрерывной очереди. Третье положение – стрельба пучками лазерных уколов, по десять в импульсе. Четвёртое – непрерывная очередь, с частотой выстрелов – пятьсот в минуту. Ёмкость магазина – те же пятьсот выстрелов, так что, теоретически, целую минуту вы можете, вопя, как дебил, поливать огнём всё вокруг себя.

Вася заслуживает одобрительный смех от своих коллег.

-  Да, немаловажно! Ёмкость магазина напрямую зависит от срока службы аккумулятора. Через два-три года работы в боевых условиях вы сможете выжать из магазина при тех же условиях только триста-триста пятьдесят уколов. Через десять лет, пожалуй, аккумулятор сгодится только на то, чтобы запускать им «блинчики», считая, сколько раз он отскочит от воды, прежде чем утонет. Последнее, пятое положение – непрерывный луч. Крайне не рекомендуется к использованию. Очень быстро разряжает аккумулятор, и вызывает перегрев всего механизма. Тепловой предохранитель выключит данный режим не позже, чем через пять секунд работы, а винтовка после этого сможет остыть и активироваться только через пять-десять минут.

Василий поднимает винтовку на уровень плеч, смотрит вдоль ствола, прищурив один глаз, и продолжает:

- Прицеливание. Лазерный целеуказатель имеется, но в яркий солнечный день от него мало толку, поэтому рекомендую освоить стрельбу «по старинке», с использованием мушки и целика. Оптический прицел дополнительно навесить также, конечно, можно, но на первых порах нам он без надобности.

Я получаю винтовку первым. Закидываю её на плечо, стволом вверх, и прошу до выхода на поверхность обязательно выдать мне заветный медицинский чемоданчик.

Вася подтверждает выдачу, ткнув пальцем в экран планшета, но чемодан придётся забрать позже, с одного из складов с прочим оборудованием. Грузовая тележка должна просто вывезти его в коридор.

Теперь автоматы, наконец, получают все, но военные и МЧСовцы, в отличие от меня, сразу размещают оружие на животе, стволом вниз.

Александр обращается ко мне, но, одновременно, получается, что и к остальным:

- Забираем твоё оборудование, и сразу выходим!

***

Аппарель беззвучно опускается, и в западном конце коридора возникает слепящий глаза прямоугольник.  Коридор, до того сохранявший прохладу, заполняется душным горячим воздухом и знакомым уже запахом и разноголосьем джунглей.

- Одеть очки! – командует Саша.

Очки оказываются типа горнолыжных, с мягкой подложкой вокруг стёкол. Думаю о том, сложно ли изначально подправить у клона адаптивность к резкой смене яркости освещения.

Наружные камеры показывают отсутствие поблизости какого-либо движения, но предосторожность, по мнению военных, не помешает. На расчищенной от подлеска территории вокруг корабля всё еще стоят крупные деревья, и в их кронах что угодно может прятаться. Оба лейтенанта – Василий и Николай начинают плавно двигаться к выходу, скользя спинами по стенам коридора. Ноги полусогнуты, парни готовы к прыжку и перекату. Ближе к порогу они поднимают дула автоматов, и, осторожно выглядывают за кромку портала, быстро водя ими во все стороны. Чисто!

Саша выходит первым, спускается по аппарели, и первым же ступает на поверхность планеты. Под его ногами податливый красно-зелёный мох, перемежающийся островками жёлто-зелёной травы. Кое-где видны проросшие бледные побеги, видимо, разбуженные внезапно возросшим уровнем освещённости.

Капитан снимает перчатку, опускается на одно колено, и кладёт растопыренную ладонь поверх одной из ближайших моховых кочек. С трудом разбираю произнесённую им фразу:

- Ну, здравствуй, что ли, новая Родина…

Лейтенанты спускаются следом, не опуская, впрочем, стволов, и повторяют за командиром, похоже, только что изобретённый им ритуал, причём Василий дотрагивается пальцами до «земли», затем прикладывает их к губам, и мелко крестится.

Я оставляю свой чемодан в коридоре, неподалёку от среза рампы, «в тенёчке», и вместе со всеми иду вниз. Странное ощущение. Верхний слой почвы, как губка, пружинит под ногами.

Парни перебрасываются между собой первыми впечатлениями.

- Надо бы расчистить сектор, - замечает Николай, второй из лейтенантов, обведя рукой полукруг в сторону от корабля.

- Да, этим займёмся в первую очередь, - кивает Александр.

- У нас светлого времени осталось четыре часа, - вдруг проявляет себя Ольга, - темнота здесь наступает быстро, сумерек почти нет. Луны у планеты небольшие, одна из них будет на небосводе сразу после заката на юге, как тонкий полумесяц, вторая взойдёт на востоке после полуночи. Света ни та ни другая на общем фоне звёздного неба не добавят.

Ночевать вам предлагаю сегодня внутри корабля. Снаружи может быть опасно.

- Но мы же начнём разминаться уж сегодня? – скорее утвердительно, чем вопросительно обращается к нам Саша, - У кого есть опыт валки деревьев?

Руку поднимаю я, Алексей и Миша – МЧСовец. 

- Василий, выдай необходимый инструмент по требованию Паши, Лёши и Миши, и везите всё сюда, как можно быстрее.

***

-Я джедай!!! – не удерживаюсь, срезая первый ствол.

Лазерный резак отличается от джедайского меча, пожалуй, только сдвижным кожухом, прикрывающим лезвие. Да и лезвие не гудит и не шипит, и его плохо видно в ярком солнечном свете.

Алексей, давясь от смеха, лопатой поддавливает ствол, помогая дереву упасть в задуманном направлении. Надо будет как можно быстрее нарезать длинных шестов. Лопата слишком короткая. Идём отсекать ветки. Их, если специально не проследить, вездесущие роботы-муравьи тут же утаскивают, и отправляют в конвертер.

Мы с Лёхой успели подружиться. И он и я в своё время побывали и на плато Путорана, и на Приполярном Урале, и много где ещё. За работой мы постоянно отвлекаем друг друга фразами: «А ты помнишь…», «А вот у нас было…». Ему в момент снятия матрицы сознания было двадцать семь лет, мне – почти тридцать три. Почти ровесники. Забавно, что любому из нашей группы может быть и двадцать, и шестьдесят, и даже девяносто лет, хотя, если человек сам не скажет, как определить?

Из кроны третьего поваленного дерева выскочило перепуганное существо, размером с крупного глухаря, и попыталось удрать в сторону леса. Метким выстрелом Николай прервал бег, и Михаил под прикрытием лейтенанта пошёл осматривать добычу.

Ольга включается снова со своими инструкциями.

- В рюкзаке у каждого из вас находится анализатор, с помощью которого легко определить, съедобное или ядовитое животное или растение.

- Ты съедобный, ты съедобный… - приговаривает Миша, роясь в рюкзачке, - эй, пацаны, у нас сегодня будет шашлы-ык!

Алексей указывает на очередное дерево неподалёку, и говорит:

- «Сухарка» какая хорошая.

Я соглашаюсь с ним, и мы, под прикрытием Василия валим сухару, и занимаемся заготовкой дров. Остальные, разбившись на пары, продолжают валить деревья и чистить стволы. Трое военных следят за обстановкой. Это оказывается совершенно не лишней предосторожностью. С одного из деревьев соскальзывают сразу два, похожих на рассерженных рысей, создания, и бросаются на Пашу-архитектора. Тот просто встал столбом, и это оказалось правильным действием. Александр без помех расстреливает рассерженных «кошек». Да, выкрутасы сознания продолжают автоматически присваивать знакомые наименования окружающим предметам.

На поваленном дереве в дупле Паша находит гнездо, где пищат и сучат слабыми лапками четверо слепых малышей. Архитектор молча несёт их в сторону корабля, но получает окрик в спину от Александра:

- Только не внутрь!

И Паша примащивает гнездо рядом с аппарелью. Мой тёзка замкнут и молчалив. По его худощавому телосложению и плавным жестам сразу видно творческую личность, и он постоянно подтверждает своими словами и делами первоначальное впечатление. Поскольку Павлов у нас двое, командир зачастую обращается к нему и ко мне, используя фамилии. Поэтому все знают, что фамилия архитектора Чернев.

Существ, похожих на огромных мохнатых кошек, никто анализаторами не проверяет. Как-то нет аппетита их есть. Зато подстрелили еще одного «глухаря», и Миша азартно разделывает две тушки, что-то напевая себе под нос.

Позже «кошек» один из роботов-муравьёв подбирает и уносит в сторону корабля.

Мы с Лёхой порезали сухару на чушки поперёк резаком, но вдоль решили поколоть вручную. Невероятный кайф – в охотку поработать хорошим тяжёлым колуном.

Потом мы сходили к реке, притащили камней для очага, и развели костёр. Горит он каким-то непривычным зеленоватым пламенем, но всё же это живой огонь, первый разведённый нами огонь на этой планете.

Миша подтаскивает к очагу мясо и тонкие рогатинки, да и все остальные побросали работу, и потянулись к костру.

- До темноты один час! – напоминает Ольга.

Я автоматически смотрю на циферблат коммуникатора. На нём цифры: 19:32

- А соль у нас есть? – вдруг всполошился Михаил.

Вася молча достаёт планшет, и колдует над ним.

- Прикинь, есть! – говорит он, - не очень много, но есть!

Один из техников, Володя, вызывается сбегать за солью. Темнеющий прямоугольник входа в корабль недалеко, от деревьев мы уже расчистили весьма приличное пространство. Николай на всякий случай идёт с Вовой, но останавливается на полпути, внимательно озираясь по сторонам. Прекрасно видно, как техник поднимается по аппарели, скрывается внутри, затем появляется снова, победно неся над головой пакет.

Слегка подсоленное свежее мясо, подрумяненное на углях – это шедевр. Не хватает хлеба, но, тут, увы, пока ничего не поделаешь. В дальнейшем – перспективы получить адекватный заменитель у нас, несомненно, имеются.

За шутками и прибаутками время летит незаметно.

Ольга снова напоминает о приближающейся ночи.

Заливаем костёр на всякий случай, и идём «домой».

 Паша вспоминает про своих «котят», но Александр непреклонен – местную живность внутрь заносить не разрешает. Тогда Павел переносит гнездо ближе к борту корабля, добывает в пищеблоке брикет, и, покрошив, кладет его в миску из своего набора, предварительно набрав в неё немного воды. Миску ставит поближе к гнезду, и заваливает всё сверху камнями от очага. Мы с Лёшей помогаем таскать камни. Это мы проделываем практически бегом, поскольку начинает резко смеркаться, и в небе появляются первые звёзды. Александр терпеливо ждёт в проёме рампы, и, впустив нас внутрь, поднимает аппарель.

Есть больше не хочется, спать пока тоже не хочется, поэтому командир предлагает «испить кофейку», и пройти в лекторий, посмотреть ещё какие-нибудь «полезные мультики». Рассаживаемся в этот раз посвободнее – в несколько разных рядов.

Ольга включает для нас обзорный фильм по географии планеты. Архитектор Чернев достал из рюкзака свой планшет, растянул до максимального размера, уткнулся в него, шепчет что-то, водит по экрану то пальцами, то стилусом. Техник Костя клюёт носом – ему впечатлений дня уже хватило. Я сижу, попиваю «кофечай» вместе со всеми, и думаю вслух, что неплохо бы подняться сейчас на смотровую площадку. Там звёзды, луна, свежий воздух и романтика.

Саша смотрит пару мгновений на меня, потом отвечает:

- Там сейчас, пожалуй, не только красиво, но и небезопасно. Ольга!

- Да.

- Включи нам камеры наблюдения, которые на смотровой площадке.

Летающих тварей наверху стало явно больше. Ещё они, похоже, затеяли строить там гнездо – натаскали веток, и, заунывно причитая, раскладывают их по палубе.

- Блин, ещё одна забота на завтра! – замечает Вася.

- В общем, понятно. Никто никуда не идёт, сидим до утра на попе ровно, - говорит Саша, - завтра длинный тяжёлый рабочий день, да, Паша?

Павел вздрагивает, отрывается от планшета, потом кивает.

- Да, я тут пробежался по породам деревьев, в общем, примерно понятно, что куда пускать. Проекты и план посёлка почти накидал. Завтра Вова с Костей установят нам пилораму, и можно будет начинать… помолясь. Древесина сырая, конечно, но на первых порах у нас и выбора особо нет.

- Отлично! – снова берёт слово Александр, - Василий, приготовь к выдаче личному составу десять спальных мешков.

Он ещё что-то продолжает говорить, но меня отвлекает чья-то рука, дотронувшаяся до моего плеча.

- Доктор, - шепчет из-за спины Володин голос, - мне как-то нехорошо.

Обернувшись, вижу смертельно бледное лицо и глаза, в которых зрачки сузились до размера наконечника иголки.

Чёрт, чёрт, чёрт, мне не деревья надо было сегодня валить, а заниматься изучением фармацевтических возможностей, имеющихся в наличии, и прикидывать, как что применять, исходя из текущей физиологии. Я даже порошковые препараты, находящиеся в чемодане, не удосужился восстановить!

Хватаю Вову за запястье. Пульс не могу найти. На сонной артерии пульс редкий и слабый. Пациент начинает терять сознание, валится набок.

Успеваю крикнуть, чтобы принесли воды, и пулей выскакиваю в коридор, за реанимационным чемоданом. Сзади топот ног. Кто-то несётся в санитарный блок.

На адреналине бегу обратно с чемоданом так, будто он пустой.

А у Володи уже закатились глаза, дыхания и пульса нет.

Лихорадочно готовлю дефибриллятор, и ору, чтобы кто-нибудь занялся вентиляцией лёгких и непрямым массажем сердца. К счастью, Алексей, имеющий опыт инструктора, примерно представляет, что делать, соединяет трубки, и запускает аппарат, закрепив маску на лице пострадавшего. Грудь вздымается-опадает. Спасатель Виктор толчками в грудину массирует сердце. Оттесняю его в сторону, даю разряд, и сразу готовлю стимулятор. Для этого сначала приходится шприцем впрыснуть воду в флакон с порошком и поболтать флакон несколько секунд.

Ввожу стимулятор в вену. Ещё разряд…

***

Этой ночью все спят очень плохо. Я неважный доктор. У нас первая потеря. И, что очень прискорбно, через несколько дней в наших рядах появится первая на этой планете вдова. Ольга негромким голосом поведала, что им было уже под шестьдесят, когда рука об руку Владимир и его супруга явились в рекрутинговый центр, и изъявили желание прожить ещё одну совместную жизнь на другой планете.

На теле Владимира при осмотре я не нашёл следов укусов. Никаких ран, никаких припухлостей. Но, всё же, скорее всего, его кто-то цапнул, когда он бегал за солью.

Образец крови я отправил в анализатор, для разработки антидота, а тело мы завернули в плёнку и отнесли в коридор, поближе к выходу.

***

Мы долго совещались вечером, и в итоге решили сделать вот так.

И каждый подтвердил, что, будь он следующим, желает именно таких проводов.

Построившись перед зевом конвертера, салютуем Володе, и, сняв панамы, молча провожаем взглядами его тело, возносимое лентой конвейера вверх, в темноту.

***

Надо ли говорить, что, опасаясь укусов змей, следующим утром мы подобрали на складе плотный материал, и, защитив им лодыжки, закрепили скотчем.

У всех заметно прорезалась щетина на щеках, подбородке и лысине. Василий и вправду оказался рыжиком.

Сегодня на арене цирка Павел. С утра он не забывает проведать и подкормить своих «котят». Но, главное, под его руководством мы начинаем возводить первые постройки нашего посёлка. На фундамент и венцы архитектор отбирает какие-то тяжёлые маслянистые брёвна, на стены идёт лёгкая и прочная древесина. Пилорама, собранная Костей и отряженным ему в помощь вместо Володи, Виктором, загружена на полную мощность.

На то, как происходит разделка леса, можно смотреть бесконечно. Наш капитан еле отгоняет любопытных. Загруженное бревно умный аппарат сначала быстро сканирует, затем выводит на экран его трёхмерное изображение и предлагает оптимальный раскрой, с учётом внутренней структуры дерева – сердцевины и сучков. По выбранному варианту происходит резка с помощью тончайших лазеров. На выходе можно получить от полноформатного бруса до досок и, теоретически, даже фигурную вагонку.

Скобы, гвозди, фурнитуру получаем на складе, и тут же пускаем в дело. Грузовые тележки-манипуляторы снуют по строительной площадке, подвозя и перемещая материал.

Первым делом мы строим общежитие, совмещённое со столовой. И в этом же здании планируется обустроить  медицинский кабинет.

Рук, естественно, не хватает. Саша сам с удовольствием помогает на стройке, оставив патрулировать Колю и Василия. На мою просьбу выделить время на изучение специфической медицинской тематики, отвечает, что этим я могу заняться вечером, после заката.

Пока нет времени на охоту. Еще вчера с поваленных деревьев набрали оказавшихся съедобными плодов, и они теперь разнообразят наше меню.

Пока все обедали, Саша, Коля и Василий поднялись в лифте на верхнюю площадку, и стоя спина к спине, слегка увеличив растр лучей на винтовках, выкурили оттуда всех непрошеных гостей. Самые упрямые улетели изрядно дымясь и пованивая палёной шерстью. Затем военные сбросили вниз гнездо и оставшиеся от него ветки, а также разместили на перилах пару захваченных с собой автоматов, настроив их режим так, чтобы они отпугивали или отстреливали настырных тварей.

К вечеру становится понятно, что для завершения строительства первого здания нам потребуется ещё как минимум пара дней. Крыша и какая-никакая отделка дому необходимы, а у нас ещё даже стены толком не стоят.

Павел из всех коммуникаций планирует ограничиться пока только электропроводкой.

За полчаса до заката загоняем технику в коридор, с пилорамы снимаем оба компьютерных режущих блока, станину накрываем чехлом. В сборе её не затащить внутрь, а разбирать слишком долго. Паша возится со своими «котятами», мы с Алексеем ему помогаем обустроить их удобнее. Александр терпеливо ждёт в проёме рампы. Со стороны джунглей в неуверенном вечернем свете косо падающих сквозь ветви деревьев лучей появляется какая-то мошкара. Лёша протягивает руку и говорит:

- Смотрите, снежинка!

Успеваю только увидеть нечто белое, похожее на пушинку одуванчика.

Эта штука, прикоснувшись к ладони, тут же пропадает.

- Что это было?

- Да фиг знает, пойдём уже спать, я устал, как собака…

Интересно, только у меня этим вечером возникают мысли о том, чтобы запереться в корабле и выждать десять дней, - дождаться, когда из инкубатора выйдет ещё одна партия мужиков?

***

Утром Лёша не просыпается. Симптомы те же, что и у Володи. Самое обидное, что антидот готов, да и мы теперь знаем, что смертельную опасность представляют крохотные пушинки, появляющиеся незадолго до заката.

Ещё одна беда – ночью на стройплощадку приходило что-то большое и неуклюжее. Оно растоптало станину пилорамы, раскидало штабель брёвен, готовых к укладке, и оставило после себя множество трёхпалых следов. На записи с инфракрасных камер видно громадного бесхвостого ящера, бестолково топчущегося вокруг возведённого нами сооружения. И, в целом, очевидно, что если ему захочется войти внутрь барака, это не составит для него труда.

Ольга в ярости кричит на Сашу:

- За два дня потерять двух человек! Что тут вообще происходит? И этот монстр! Вы собирались переехать в общежитие вместе с женщинами через три дня. Я сегодня представляла себе, что сижу в вашем бараке, а это чудовище ходит снаружи, и ищет меня!

- Прекрати истерику, - говорит капитан очень спокойным голосом, - я никоим образом не снимаю с себя ответственности, и очень сожалею о потерях личного состава, но на данный момент, как минимум, одна крупная опасность определена, имеется противоядие. Мы знаем, в какое время появляется «смертельный пух». Что касается ночного гостя – надо получше разобраться с его повадками, и в следующий раз приготовить достойную встречу. Я поручил Павлу хорошенько подумать о том, как это лучше организовать. Если это чисто ночной зверь, то мы быстро решим эту проблему.

Гоняю невесёлые мысли в голове.

Да уж, ещё позавчера мы сидели у костра на райской планете. Всё было великолепно, и мир вокруг был прекрасен. А сейчас нам надо идти хоронить моего друга Лёху, ремонтировать сломанное оборудование, и думать, как обороняться от свирепого ящера.

Вот если разобраться по-людски, причём здесь вообще Александр? Он, конечно, по своей должности за всё и за всех в данный момент отвечает, но мы не на Земле, здесь другой, незнакомый мир, его бы неплохо сперва хорошенько изучить, прежде чем предпринимать какие-то действия. Стоп! А разведчики? Они здесь уже восемьдесят лет, они должны от и до изучить повадки местных созданий. Павлу была предоставлена полная информация даже по породам дерева, когда он проектировал посёлок. Неужели нет подробной информации по всей флоре и фауне? Должна быть.

Здесь чувствуется какой-то подвох.

От умных мыслей меня отвлекает голос Павла.

- Я полностью пересмотрел требования к строениям посёлка и изменил проекты. Затраты времени вырастут приблизительно раза в три, плюс время, которое придётся потратить на возведение на временном периметре защитных сооружений, так что, как минимум, трём партиям колонистов придётся пока пожить в корабле. Что касается защитных сооружений…

***

После проводов Алексея первым делом усиливаем свой барак, чтобы случайный ночной бегемот не развалил его безвозвратно. Пока Виктор в мастерской печатает новые лонжероны для пилорамы взамен погнутых, пускаем в дело заготовленный вчера материал. Нижние несколько рядов усиливаем ещё тремя слоями бруса и делаем от уровня земли «накат» под углом сорок пять градусов, чтобы невозможно было в лоб протаранить стену. Окна превращаем в узкие глубокие бойницы, ещё в один слой зашив стены выше наката.

 Паша доволен. Утверждает, что теперь не каждый танк сможет сокрушить наш форт.

Нашему «дворцу» не хватает только крыши, но её возведение, похоже, придётся отложить на неопределённое время. Во-первых, после обеда Ольга «накаркала» ливень, во-вторых, гений нашего архитектора обозначил следующий приоритет. Необходимо выдвигаться на периметр, - рыть ров, насыпать вал, вбивать колья. Всё по заветам предков!

Заметно холодает, приползают плотные тёмные тучи.

До дождя Павел не забывает заранее соорудить укрытие для своих питомцев и покормить их. Они уже встречают его радостным писком, лезут на руки.

Технику загоняем в коридор, пилораму заранее разбираем, тоже заносим внутрь, и запечатываем вход.

Как известно с незапамятных времён, на дождь лучше смотреть по телевизору, попыхивая трубкой и сидя в мягком кресле, положив ноги на полку жаркого камина.

Ничего из вышеперечисленного, кроме, пожалуй, голографического экрана, способного с лихвой заменить телевизор, у нас, конечно, нет. Но у нас тепло и сухо, а на экран Михаил поочерёдно выводит картинку с разных камер, установленных на бортах корабля.

Вертикальные струи ливня. Опять струи ливня. И снова…

- Ольга, а покажи-ка нам лучше местных зверушек, - вкрадчиво просит Саша, - что-то мне подсказывает, что нас ждёт ещё не один неприятный сюрприз.

Ольга, после странно затянувшейся паузы, молча включает обзорную запись.

Примерно через десять минут я уже просто перестаю воспринимать обилие информации, отмечая для себя только самых крупных и опасных животных.

Ящер, посетивший нас ночью, кстати, оказывается безобидной травоядной коровой. Зато хищных крупных созданий, способных наделать бед в нашем лагере и теоретически могущих бродить где-то рядом, тоже в избытке. Чего стоит один только камуфлированный «дракон», в холке достигающий четырёх метров, плюющийся «теннисными мячами» из загустевшей смолы. Или стремительно бегающий бесхвостый «крокодил» на длинных лапах. Или «птеродактиль», в три раза крупнее тварей, облюбовавших нашу смотровую площадку, но явно их дальний родственник.

Александр запросил отдельный информационный блок про ядовитые растения. Здесь тоже много пугающей информации, но, в целом, ничего, сопоставимого по коварности с уже знакомым нам, безобидным с виду, смертельным пухом, не обнаружилось.

Пух, отравляя жертву, распыляет свои микроскопические споры по её телу с помощью её же кровеносной системы, и через несколько дней прорастает сквозь кожу. Экран показывает нам бесформенную тушу мёртвого животного, покрытую белёсым мхом, неподвижно лежащую в высокой траве. Случайный зверь, наткнувшийся на поверженное животное, стремглав улепётывает прочь, предупреждая сородичей испуганным рёвом.

Ближе к закату пушинки отправляются в самостоятельный полёт, надеясь в темноте подловить зазевавшуюся жертву, чтобы повторить цикл размножения, но в массе своей просто не доживают до рассвета, затерявшись в джунглях.

***

После дождя работать просто невозможно. Мох не успевает впитывать огромные лужи. Александр объявляет «парково-хозяйственный день». Мы наводим блеск в используемых нами помещениях, затем стираемся. Закидываю в стиральную машину рабочий комплект одежды, полученный в первый день, и, сполоснувшись в душе и побрившись, переодеваюсь в выданный Василием «домашний» комплект.

Теперь я могу, наконец, уделить время изучению медицинских препаратов, имеющихся на складах, и показания к их применению.

Примащиваюсь в углу лектория на свёрнутом спальнике; планшет на коленях.

Народ занят кто чем. Кто читает, кто дремлет. МЧСники раздобыли на складе нарды и азартно трясут кубики, стучат фишками. Александр, Николай и Василий совместно изучают наручные коммутаторы. Кстати, тоже надо потом поразбираться. Наверняка там много всяких полезных функций.

А по фармацевтике для Новой Земли в голове постепенно начинает складываться картинка.

В какой-то момент, бросив взгляд на циферблат, вижу цифры 20:00, и прикидываю, что сейчас снаружи должен начаться закат, а мы ещё ни разу не встречали и не провожали местное «Солнце». Ну и вообще, должно быть красиво.

Александр на этот раз не отвергает предложение о выходе на смотровую площадку. Мы проверяем обстановку по наружным камерам, и едем наверх. Только Миша и Виктор остаются резаться в нарды.

Закат, действительно, неописуемо красив. Диск «Солнца» нанизывается на одну из горных вершин на западе, затем скользит по склону, и исчезает в одном из ущелий. Павел делает несколько снимков на свой планшет, весь бурля художественными замыслами, и громко выражает желание снимать рассветы и закаты каждый день.

Джунгли, провожающие светило, заходятся оглушительным ором своих обитателей, но звуки резко стихают, как только последний луч пропадает в небе. А там уже прорезались первые звёзды, и их свет набирает силу с каждой секундой. Не без труда нахожу красноватый серп одной из лун. Примечательно, что одна из планет-гигантов системы в данный момент имеет визуальный размер на небосклоне, сопоставимый с размером естественных спутников, так что сейчас наблюдаем на небе сразу две «луны». Когда взойдёт второй естественный спутник, в небе будут висеть аж три полумесяца разных цветов, и разной фазы.

Темнеет со страшной скоростью.

То ли воздух планеты прозрачней, чем земной, то ли это причуды скорректированного зрения, но кажется мне, я никогда ранее не наблюдал настолько грандиозной картины звёздного неба. Ни в одном из походов по самым безлюдным местам, ни ползая высоко в горах. Мироздание просто давит своим великолепием. Млечный путь необычайно ярок, и рисует в океане светлую зыбкую дорогу – своё отражение.

Начинаю беззвучно напевать «Moon river».

Паша догадывается с помощью планшета и встроенной утилиты поискать настоящее Солнце. Он водит планшетом над собой на вытянутых руках, читая знакомые и незнакомые названия звёзд с экрана. Все сгрудились рядом, нетерпеливо ожидая результат.

Наша звезда находится невысоко над горизонтом, - еле заметная искорка. Программа выделяет её четырьмя яркими стрелками.

Взгрустнуть не успеваем. Одна из закреплённых на перилах винтовок выбрасывает сгусток света навстречу чему-то, летящему в нашем направлении. В то же мгновение с другой стороны короткой очередью отвечает вторая винтовка.

Александр, ругнувшись сквозь зубы, объявляет экстренную эвакуацию, и наша группа едет вниз.

Всё-таки странная идея, думаю – сразу из инкубационной камеры поднимать новорождённых колонистов наверх – под открытое небо. А вдруг осадки? А вдруг нашествие бешеных птеродактилей, или разносимые ветром хлопья ядовитого пуха?

***

Как известно, ямы можно копать, а можно не копать. Мы с Мишей как раз заняты тем, что роем длинный ров вдоль намеченной Павлом линии. Выброшенная наверх земля образует невысокий земляной вал. Виктор и Саша с помощью манипулятора забивают в слегка утрамбованный склон вала тонкие стволы, заостряя резаками их концы, обращенные в сторону джунглей. Со стороны защитное сооружение смотрится весьма солидно – будь я даже большим страшным ящером – ни за что не попер бы на него. Александр опять лично участвует в работах, выставив в охрану лейтенантов. Николай как раз бродит поблизости, присматривая за нами и за Пашей, который, вооружившись теодолитом на треноге, изображает из себя придворного архитектора. Картина маслом. Рабы, надсмотрщики… Звездолёт? Не, не слышали. У нас тут пока ещё рабовладельческий строй.

Василий остался возле корабля, вместе с Костей, который продолжает заготавливать пиломатериал. Николай периодически трещит с ними по коммуникатору. Наконец-то устройство пригодилось. До этого мы постоянно работали плотной группой, и было довольно глупо общаться с помощью средств связи.

Первая линия обороны намечена примерно в восьмидесяти метрах западнее корабля, вдоль реки. И начали мы строить её от левого внешнего края.

Работа, между прочим, идёт довольно быстро. Если двигаться такими темпами, то через неделю, утверждает Павел, мы замкнём первый в истории нашей колонии защитный периметр, и будем чувствовать себя в относительной безопасности. И можно будет дальше заниматься возведением жилых построек.

- Вот, - высказывает Александр свои мысли как бы между прочим, не отрываясь от работы, - есть у нас две винтокрылые машины. Но что-то мне на данном этапе даже в голову не приходит вытаскивать их со склада и пробовать поднять в воздух.

- Да, сто процентов, фатальный исход, - бормочет Миша, продолжая ковырять лопатой землю, - но мы всё же поохотимся в самых прекрасных местах этой планеты ещё при нашей жизни.

Миша на Земле был охотником. Похоже, хорошим. В один из «перекуров» он рассуждает:

- Вот вы, жители больших городов, находясь на природе, смотрите вокруг, и ничего не замечаете, думаете, что вы в одиночестве шаритесь по пустому лесу. А между тем, зверушки – они повсюду, и следят за вами из своих укрытий. Вот, смотри!

Проследив направление, обозначаемое веточкой в Мишиной руке, натыкаюсь на россыпь любопытных глаз, наблюдающих за нами из травы. Стайка маленьких «лемуров», поняв, что их обнаружили, моментально рассасывается, будто их и не было.

- Так вот вы какие, Снусмумрики! – кричу восторженно, но гулкая тишина за спиной заставляет обернуться.

«Дракон» почти невидим в своём камуфляже на фоне джунглей. Неизвестно вообще, сколько он там уже стоит, подглядывая за нами. Непостижимо, как такая туша вообще смогла бесшумно просочиться сквозь густую чащу близкого леса.

Рядом с ящером, на длинных тонких ногах, готовые к спринтерскому рывку, замерли четыре бесхвостых «крокодила».

- Да вы совсем там ухи переели… - неизвестно к кому обращается Саша, и плавно начинает перемещаться в направлении своей винтовки, - всем замереть. Эти твари, вроде, плохо видят неподвижные предметы.

При взгляде на группу хищников совершенно очевидно, что «крокодильчики» исполняют роль этаких «гиен» при боссе, находящемся на вершине пищевой цепочки этих мест.

Смотрят они все, кстати, не на нас, и не на Пашу, находящегося к ним ещё ближе, но до сих пор ничего не замечающего, а на грузовичок-манипулятор, в данный момент исполняющий роль штабелёра, лихими виражами кружащий рядом с кораблём. Василия не видно, он где-то за бараком, а вот Костя с джойстиком примостился на удобном пеньке, в позе индийского йога, и всё внимание его поглощено управлением.

«Босс» глухо рявкает, и два «крокодила», сорвавшись с места, несутся в сторону Константина.

Василий внезапно возникает на их пути, он, похоже, стоял, прислонившись к стене барака, между брёвнами наката так, что его не было видно, и с колена открывает огонь. Дистанция убийственная, но лазерные уколы не останавливают ящеров, они летят вперёд так, что мелькающих лап почти не видно. Вася с яростным криком делает то, что не рекомендовал делать на лекции по обращению с оружием – включает пятый режим, режим непрерывного мощного луча.

Правая  половина бегущего первым ящера проносится справа от лейтенанта, а левая с громким стуком врезается в накат барака. Но второй крокодил, разинув пасть, надевается ей сначала на винтовку, а затем и на вытянутую руку Васи. Челюсти смыкаются намертво.

Лазерный луч ещё пару секунд буравит внутренности уже дохлого противника, а затем винтовка выключается, и становится бесполезным куском железа на несколько минут.

Василий, не выдерживая веса вцепившегося в него ящера, валится на спину, продолжая орать, а Костя лежит неподвижно рядом с пнём. То ли потерял сознание, то ли притворяется мёртвым. Позже я вижу, что у него отсутствует полголовы, и понимаю, что «Босс» действительно умеет метко стрелять кусками смолы.

Оба оставшихся крокодила поджимают лапы, готовясь также стартовать в сторону корабля.

Николай и Саша выскакивают на открытое место, кричат, машут руками, пытаясь отвлечь внимание ящеров от Василия на себя, и это им удаётся.

Дракон слегка поворачивает голову.

Один из «теннисных шаров» попадает Коле в середину груди. Лейтенанта отшвыривает назад, из его горла вылетает фонтан крови. Скорее всего, сердце лопнуло мгновенно.

Александр невероятным образом уворачивается от комка смолы твёрдости застывшего битума. Почти уворачивается. Ему отрывает правую руку ниже локтя, вместе с винтовкой.

«Дракон», скотина, оказывается, умеет стрелять ещё и ОЧЕРЕДЬЮ!

Я бегу к капитану, на ходу вытаскивая из рюкзака аптечку, а он, несмотря на рану, перехватывает меня на бегу, и мы вместе валимся за ближайший пень. И вовремя. Чувствую, как пень содрогается под ударами.

Громадное красное пятно расплывается с правой стороны Сашиного комбеза. Накладываю жгут выше локтя, чтобы остановить кровь, и вкалываю обезболивающее.

- Странно, вообще нет боли, - сквозь зубы цедит Александр, окаменевшим взглядом гипнотизируя ужасно выглядящий обрубок, - полностью никаких ощущений.

- Это шок, - озвучиваю прописную истину, - боль нахлынет позже.

Накидываю на рану антисептическую эластичную плёнку, которая тут же обволакивает кровоточащее повреждение с торчащими из развороченного мяса осколками костей.

Саша уже держит в левой руке импульсный пистолет. Я даже не заметил, как он его выхватил. Командир, похоже, уже «плывёт», частично от потери крови, частично от наркотиков, но держится. До нас доползает отвратительный запах горелого крокодильего ливера.

Осторожно выглядываем из-за пня.

Ящеры, похоже, решают вечную проблему Буриданова осла. И до нашего укрытия, и до вопящего, матерящегося и барахтающегося в тисках мёртвых крокодильих челюстей Василия примерно одинаковое расстояние, и им, похоже, очень трудно выбрать – кого идти добивать в первую очередь.

Паша Чернев продолжает стоять столбом в сторонке, и на него вообще никто не обращает внимания. Миша и Виктор притаились во рву.

Крокодилы всё-таки выбирают Василия, обозначая начало движения в его сторону. До этого они как бы прикрывали большого ящера, располагаясь от него по правую сторону.

И тут я делаю то, чего сам от себя совсем не ожидаю. Переместив переключатель огня в пятую позицию, я выскакиваю на свободное пространство, и с яростным криком мчусь прямо к открывшемуся боку «Босса». У меня в руках есть пять секунд свирепого огня невероятной мощности, и я, конечно, распластаю большого дракона вдоль и поперёк… если пробегу ещё хотя бы двадцать метров.

В этот момент происходит нечто странное.

Всё вокруг замирает в движении и отдаляется – я вижу себя со стороны, - с штурмовой винтовкой наперевес, с разинутым в крике ртом, «крокодилов», уже летящих вперёд, и не успевающих вернуться на защиту босса, Сашу, приподнявшегося из-за пня, со вскинутым импульсным пистолетом, бесполезным против такого противника.

Поверх всего этого появляется красная объёмная надпись:

«Тренировочная миссия номер один прекращена!»

- Что тут вообще происходит! – ору в исступлении. Адреналин, кажется, хлещет даже из ушей.

- Мы провалили первую тренировочную миссию, - слышу стальной голос Ольги, - прошу всех участников откликнуться…

Неподвижное пространство взрывается ором возмущённых голосов.

- Перекличку она тут устраивает! – громче всех кричит Василий, - Девочка, ты реально считаешь, что это офигенно весело, когда тебя заживо ест крокодил?

- У вас максимально снижен болевой порог во время экстремальных травм…

- А это, - не унимается Вася, - было самое страшное, - тебя едят, а ты боли не чувствуешь. Как тебя найти, родная, у меня есть к тебе очень неприятный разговор. И я с удовольствием потом отшлёпаю тебя по круглой упругой заднице.

- Да, да! – слышны всячески одобряющие данные возможные действия возгласы, а также пожелания участия в экзекуции.

- К сожалению, в НАШЕМ текущем состоянии мы не имеем возможности физического контакта в любых проявлениях. Я бы на вашем месте лучше поинтересовалась, что вообще происходит, и где мы все в данный момент находимся.

- Неужели на Земле, - после короткой паузы предполагает кто-то.

Действительно, загрузить нас в виртуальный мир могли в любом месте, и в любое время, недаром же я, очнувшись, засобирался на работу. Фактор ощущения себя в определённом времени и месте утрачен напрочь.

- Ты сама-то знаешь, где мы сейчас, и уверена ли ты, что то, что знаешь, тебе не внушили так же, как ты нам, - Саша, спокойно произнёсший данную гениальную фразу, до сих пор молчал.

- Я ЗНАЮ, - отвечает Ольга, - что на данный момент мы уже находимся в системе Тау Кита; наш корабль сейчас в режиме торможения, и готовится к выходу на круговую орбиту вокруг планеты. До посадки четверо суток.

- И что, ты предлагаешь нам опять загружаться в виртуалку, и эти четверо суток опять переживать то же самое? – звучит голос Павла Чернева, который также до этого молчал, - что вообще мы успеем за оставшееся время?

- Вас «разбудили» и «загрузили» всего три часа назад. За эти три часа вы успели «прожить» три полноценных дня. Сами прикидывайте, сколько у нас времени для виртуальных миссий по изучению планеты. И как вообще вы представляете себе тренировки по преодолению сложностей и опасностей, которые нас ждут? Сидя в мягком кресле, попивая пиво, есть чипсы, и разглядывать картинки на экране?

Представив описанную в последней фразе картину, я чуть не захлебнулся виртуальной слюной.

- Что касается текущего состава… - продолжает Ольга, - Александр, есть пожелания по заменам?

- Н-никак нет, - немного с запинкой отвечает наш командир, похоже, поражённый данным предложением, - я бы хотел попросить оставить всех. Как известно, за одного битого двух небитых дают.

- Отлично! Анатолий, поделитесь Вашими мыслями по поводу недостатков и упущений, которые Вам, конечно, были видны, как стороннему наблюдателю, и с учетом Вашего опыта.

Проходит несколько секунд, и я слышу приятный баритон, произносящий фразы со странным акцентом, который я бы определил, как прибалтийский, если бы никогда не слышал, как прибалты говорят на русском языке.

- Ольга, не спеши так, у нас достаточно времени. Пожалуйста, объясни ребятам сначала, кто я, чтобы с первых же минут не возникло недопонимания.

- А… Ну да. Друзья, Анатолий – это искусственный интеллект исследовательского модуля экспедиции, от которой и были получены подробные данные из нашей (уже) звёздной системы.

Баритон журчит дальше:

- Уважаемые колонисты. Я, если можно так выразиться, «играл за противника» в той симуляции, в которую вы были погружены. Возможно, вам не придётся сразу после посадки столкнуться с таким количеством опасностей, с которыми пришлось иметь дело только что. Но руководством вашей миссии еще на Земле было принято решение максимально поднять уровень сложности уже самой первой тренировки, не посвящая вас в детали. Тяжело в учении, легко в бою, говорил наш великий предок. Не корите слишком Ольгу, - тех людей, которые это всё планировали, давно нет в живых. На самом деле, вы совершили не так много ошибок, и я вижу огромный потенциал у вашего коллектива.

- Толя, - вступает в разговор Александр, - я бы очень хотел выслушать твои рекомендации по организации работ, обороне поселения, и вообще, накидать чёткий план действий.

Проходит несколько секунд до ответа. Если всё так, как утверждает Ольга, то так и должно быть – нас с орбитальным модулем разведчиков всё еще разделяют миллионы километров.

- Ну конечно, - слышим опять странный акцент. Это невозможно, но в голосе искусственного интеллекта явно пробиваются нотки отеческой заботы, - сейчас мы с вами всё обсудим…

Анатолий продолжает общаться с участниками миссии, с удовольствием отвечая на вопросы, а я вдруг слышу голос Ольги, обращённый лично ко мне, похоже, по выделенной ею только для нас двоих линии связи.

- Паша, твой бросок на дракона, - это было нечто! Я аж вся мурашками бы покрылась, если бы смогла. И точно разрыдалась бы вдогонку, когда искусственный интеллект нашего корабля прервал симуляцию.

- Оля, а признайся – ты ведь залезала ко мне в депривационную капсулу ещё на Земле, перед самой записью матрицы сознания?

- Ты всё-таки больной какой-то… - отвечает Ольга и прерывает контакт.

 

ЭПИЛОГ

Мы с Ольгой загораем на смотровой площадке корабля, в расставленных здесь для этой цели шезлонгах. У меня на животе, в эластичном кенгурятнике уютно посапывает наша полугодовалая красавица-дочка.

Борта корабля и поручни площадки увиты вездесущим плющом. Взгляду открывается широкая просека, протянувшаяся вдоль обеих берегов реки до самого берега бухты, до пляжа с зонтиками. На расчищенном пространстве расположился наш первый посёлок, с досконально продуманной Черневым планировкой, очень свободной, прекрасно вписанной в ландшафт.

Взглянув на палубу, я вдруг вспоминаю одну вещь, которая периодически не даёт мне покоя, но отходит всё время на задний план, вытесняемая бурными событиями.

- Оль, скажи пожалуйста, кто придумал в виртуальном корабле изменить планировку так, что лифт поднимает новорожденных сюда, на смотровую площадку, а не опускает вниз, в коридор, как сделано в реальном?

- Ну-у… Э-э-э… На самом деле, очень уж хотелось посмотреть на ваши обалдевшие рожи.

***

Вася, кстати, привёл в действие свою угрозу. Как только он распознал Ольгу в первой группе появившихся из инкубатора девушек, он подошёл к ней, слегка шлёпнул по прекрасной упругой попке, а затем обнял. Она оказалась совсем не такой, как я себе представлял – маленькой, худенькой, да впоследствии ещё и брюнеткой…