Куда деваются памятники - 3. Закон колебания.

 В истории России было несколько периодов, когда страна пыталась начать жизнь с нуля, с чистого листа. При этом, создавая новое, строители всегда пытались скомпрометировать прошлое или уничтожить память о нем. В ход шли разные средства: от физического разрушения памятных знаков неугодного прошлого до более тонких техник вытравливания памяти и придания старым памятникам новых смыслов. Опыт XX века показывает, что современные методы строительства позволяют легко восстановить разрушенное, поэтому физическое уничтожение памятников превращается в фикцию.

                                                          1. Город Солнца в северных широтах.

Очередную попытку обнулить опыт прошлого и построить новую страну предприняли большевики. Поразительно, что идея массового уничтожения старых памятных знаков и строительства новых была выдвинута уже в 1918 году, когда у большевиков вроде бы имелись более насущные проблемы.

Согласно воспоминаниям Луначарского, Ленин хотел реализовать в северных широтах идею, описанную Кампанеллой в «Городе Солнца». В придуманном Кампанеллой утопическом городе стены домов украшали фрески. Делалось это не для красоты, а в целях воспитания молодежи. Изображения должны были служить «наглядным уроком по естествознанию и истории», а также «возбуждать гражданское чувство».

Буквально следовать рекомендациям Кампанеллы Ленин не решился, опасаясь, что в северном климате фрески долго не проживут. Было решено мобилизовать сидящих без денег скульпторов и поэтов. Поэты должны были сочинять краткие лозунги и выразительно пересказывать основные идеи марксизма. А скульпторам предстояло изготавливать доски с текстами, которые придумают поэты, а также ваять памятники тем деятелям прошлого, которых новая власть объявит своими предтечами.

Результатом такого прочтения Кампанеллы стал декрет Совета народных комиссаров «О памятниках республики». Этот документ можно пересказать при помощи трех глаголов: «снести», «изваять» и «переименовать».

Памятники «в честь царей и их слуг» следовало разрушить, а вместо них поставить другие, созвучные новой идеологии. Кроме того, следовало переименовать улицы и площади, дав им новые, прогрессивные названия. Первые результаты должны были появиться к 1 мая, то есть всего через 18 дней после обнародования декрета.

Проще всего было реализовать программу по разрушению неугодных памятников. Собственно говоря, разрушать начали еще до декрета и даже до большевиков. Еще в марте 1917 года, то есть сразу после Февральской революции, в Киеве демонтировали памятник Столыпину. Разрушение памятника было оформлено как спектакль: сначала перед памятником состоялся «народный суд» над Столыпиным, а затем скульптура была повалена при помощи сооружения в форме виселицы, напоминая о 3741 смертном приговоре, приведенном в исполнение за период с 1906 по 1910 год.

Тогда же в Екатеринославе (ныне Днепр) снесли памятник Екатерине II.

После принятия декрета о монументальной пропаганде разрушение старых памятников приобрело массовый характер. 1 мая 1918 года в ходе работ по благоустройству Кремля снесли спроектированный Васнецовым памятный крест, стоящий на месте убийства великого князя Сергея Александровича (вскоре перед Александровским садом торжественно открыли памятник Ивану Каляеву, убившему великого князя).

Тогда же начали разбирать грандиозный мемориальный комплекс, посвященный Александру II, который находился в Кремле на Бородинском холме (окончательно уничтожили его лишь в 1928-м).

Памятник Александру Второму построили за пять лет, а на его демонтаж потребовалось в два раза больше времени.

Летом 1918 года к делу разрушения памятников подключили кинооператоров, которые зафиксировали весь процесс демонтажа памятника Александру III, стоявшего перед храмом Христа Спасителя. Получившийся фильм показывали по всей стране, демонстрируя, как Москва расправляется с прошлым.

В конце концов была уничтожена существенная часть дореволюционных памятников. И хотя в декрете говорилось, что сносить следует лишь памятники, не представляющие художественной ценности, цари почти полностью исчезли с улиц и площадей. Остались единицы. Если на Медного всадника всерьез не покушались, то стоящий по другую сторону Исаакиевского собора памятник Николаю I неоднократно предлагали снести, чтобы соорудить на его месте памятник декабристам. Большевики не разрушили и монумент «Тысячелетие России», открытый в Великом Новгороде в 1862 году. Его лишь обшили досками, превратив скульптурную композицию в огромный деревянный ящик.

А вот со строительством новых памятников дело обстояло не столь гладко. Дело в том, что среди художников и скульпторов, работавших над первыми советскими памятниками, преобладали представители художественного авангарда. Созданные ими скульптуры по большей части не были понятны ни городским обывателям, ни большевистским лидерам. Так, установленный Сергеем Коненковым на Лобном месте памятник Стеньке Разину — ярко раскрашенная деревянная скульптура лихого атамана с возлежащей у его ног персидской княжной — простоял лишь несколько дней. От греха подальше памятник предпочли убрать.

В первые послереволюционные годы было создано очень много интересных и ярких скульптур и памятных досок. Но большая часть их оказалась недолговечной. Из того, что дошло до наших дней, наиболее известен созданный Л. В. Рудневым мемориальный комплекс на Марсовом поле в Петербурге. Сохранилось также небольшое количество памятных досок и еще несколько памятников.

Но идея создать новое символическое пространство в конце концов была реализована. За годы советской власти построили огромное количество памятников. Каждый город и каждое село имели своего Ленина. Причем размеры скульптуры и материал, из которого ее делали, соответствовали статусу населенного пункта. В провинциальных городах мне несколько раз довелось слышать рассказы о том, как когда-то местные власти подсуетились и получили более крупного Ленина, чем полагалось.

                                                                    2.Вторичная переработка.

Старые памятники не всегда разрушали до основания. Дешевле было не снести, а перестроить. Наиболее показательной является судьба Романовского обелиска, который открыли в 1914 году в Александровском саду. В 1918 году силами латышских стрелков с него сбили двуглавого орла, а сам обелиск превратили в памятник марксистам и их предтечам. На месте Георгия Победоносца появилась надпись «Р.С.Ф.С.Р.», а на месте имен русских царей из дома Романовых — имена Маркса, Энгельса, Либкнехта, Лассаля, Томаса Мора, Сен-Симона и других мыслителей. В таком виде памятник благополучно пережил советскую власть и достоял до того момента, когда марксизм вышел из моды, а монархическая идея вновь стала популярной.

В 2013 году памятник реконструировали. Можно было бы ожидать, что ему вернут первоначальный облик, но научной реставрации не получилось. Сейчас в Александровском саду стоит новодельный памятник, заметно отличающийся от того, который стоял здесь до революции. Достаточно сказать, что надписи на мраморе не воспроизводили дореволюционные начертания, а делались с использованием стилизованной компьютерной гарнитуры. А уж об орфографических ошибках в текстах лучше не говорить, чтобы не расстраиваться.

Судьба памятника в Александровском саду не уникальна. В 1883 году в Ирбите (ныне Свердловская область) был установлен памятник Екатерине II. После революции памятник снесли, а на его постаменте поставили памятник Ленину. В 60-е годы обветшавший монумент демонтировали, постамент разобрали, а в 2013 году вновь установили памятник императрице.

Аналогичной оказалась судьба памятника П. П. Шувалову, который был владельцем Лысьвенского металлургического завода (Пермский край). Его построили в 1904–1907 годах, а после революции разрушили и спустя некоторое время водрузили на пустующий пьедестал Ленина. В 2009-м демонтировали Ленина и на его месте поставили копию памятника Шувалову. Такая же история произошла и с памятником казачьему атаману Матвею Платову в Новочеркасске.

Вторая волна использования старых постаментов для новых памятников началась после XX съезда, осудившего культ личности Сталина. Памятники вождю народов стали сносить, а пьедесталы иногда оставались.

На пьедестале грандиозного памятника Сталину, открытого в 1952 году в Волгограде около шлюза Волго-Донского канала, появился 57-метровый памятник Ленину. (Я уже писал об этом памятнике - https://aftershock.news/?q=node/854841 - примечание мое).

А постамент памятника Сталину на территории Санкт-Петербургского военно-морского института дважды менял постояльца. После XX съезда на постаменте появился бюст Ленина, а уже в постсоветское время на освободившееся место был водружен Петр I. Зная, с какой скоростью в России меняются идеологии, можно только догадываться, чей бюст займет это место в будущем.

                                                                  3. Сам сломаю, сам и починю.

После падения советской власти  идея, что для строительства светлого будущего необходимо расквитаться с проклятым прошлым, вновь завладела умами. Возникло что-то вроде традиции отмечать радикальные политические перемены торжественным сносом какого-нибудь памятника. Наиболее зрелищным было, по всей вероятности, разрушение памятника Дзержинскому на Лубянской площади. Это произошло 22 августа 1991 года после падения ГКЧП.

Но опыт последних десятилетий показывает неэффективность физического уничтожения символических пространств прошлых эпох. Разрушенное большевиками воссоздается на наших глазах. Их надежды на то, что потомки будут ненавидеть дореволюционную Россию и все, что с ней связано, полностью не оправдались. На месте снесенных символов быстро вырастают чистенькие, блестящие новоделы. Но новодел — это не подлинник, и исторические утраты невосполнимы.

Можно сколько угодно рушить памятники советским вождям и ставить на их место — на выбор — Столыпина, Сахарова или Ивана Ильина. Но пройдет пара десятилетий, общественные настроения вновь поменяются, и старые пьедесталы займет кто-то еще. И нельзя исключить, что это будут сброшенные с пьедесталов революционные вожди. Пока нам не удастся научиться воспринимать памятники революционным деятелям не как призыв прославить их действия, а как напоминание о конкретном историческом моменте, каждая смена поколений будет сопровождаться очередной волной уничтожения памятников.

АЛЕКСАНДР КРАВЕЦКИЙ.