Здоровые спецслужбы – это лучший залог долголетия

 

В начале девяностых я попал на семинар молодых фантастов и детективщиков  в доме отдыха Союза писателей в латвийских Дублтах. Там перед нами выступал гуру всех фантастов и читателей фантастики Борис Стругацкий. Он находился тогда в состоянии либерального разложения высшей нервной деятельности, поэтому настойчиво сеял доброе-вечное-рыночно-либертарианское в жестоко перепаханные перестройкой умы  своих почитателей.

Ох, много чего от него наслышался, в том числе в плане трактовки его произведений. Больше всего в память врезалось объяснение, данное прекрасной повести «За миллиард лет до конца света». Там учёных, которые стоят на пороге судьбоносных открытий, начинает донимать какая-то природная высшая сила, которая не даёт человечеству продвинуться вперёд, дабы этой Вселенной через миллиард лет не пришёл кирдык. Забавное допущение, интересная идея, которую всегда воспринимали буквально – фантастическая теория в фантастической книге. Типа гоблинов и  эльфов.

И тут Борис Стругацкий заговорщическим шёпотом объявляет:

- В образе этой неведомой силы мы вывели КГБ.

И глаза закатил при этом – мол, теперь и вы посвящены в тайну. И стало понятно, что для него и всей его интеллигентской братии спецслужба является чем-то волшебно-инфернальным, притом настолько, что многие из них не прочь заложить этому чёрту свою беспорочно-чистую либеральную душу.

Для нашей творческой либеральной интеллигенции  родные спецслужбы были всегда трансцедентальным воплощением зла. Оно и понятно – всевидящее око Саурона, от которого не скрыться. И обижали их, несчастненьких, безликие слуги Тьмы – всякие безымянные майоры и полковники, не давали за долю малую государство разрушать да на неокрепшие умы кислоту своих ядрёных «правочеловеческих» мыслеобразов лить.

Между тем, если спецслужбы и зло, то меньшее и необходимое. Хорошее лекарство часто бывает горьким, иногда невыносимо. Историческая практика свидетельствует о том, что те правители, кто гордо отвергал это постыдное лекарство, заканчивали плохо. Бунт декабристов едва не удался, поскольку считалось западло вести агентурно-оперативную деятельность в среде высшего дворянства, да и спецслужб тогда в России практически не существовало.  Ну, так повелось – честь там дворянская и прочее не позволяли. У древних шумеров позволяли – до сих пор находят на глиняных табличках агентурные сообщения на имя  царя, что против него бандиты злоумышляют и чинят безобразия. А в России не позволяли.  Где Павел Первый? Где его планы замириться с Наполеоном, рассориться с Англией и избежать больших проблем для страны? Получил табакеркой по голове, поскольку не имел под рукой людей, способных вовремя распознать заговор. Зато английские спецслужбы, к тому времени являвшиеся одним из самых заточенных орудий этой кровавой пиратской империи, поправшей всё человеческое на Земле, отлично сумели этот заговор организовать, в результате чего история вильнула, и Россия была обречена на многие беды. И эти фокусы с заговорами и подкупом высших чинов в России англичашки проделывали ещё не раз, вложив большую лепту в доведении нас до революции и Гражданской войны.

Знающие с обоих сторон баррикад эту проблему большевики с самого начала проявили незаурядные способности в деле организации тайных спецопераций и формирования соответствующих структур. В результате перед войной было зачищено и ранжировано все политическое пространство, уничтожена пятая колонна. Страна подошла к войне единой. А во время войны СМЕРШ переиграл вчистую немецкий Абвер.

Так уж получилось, что сие ремесло в нашей семье фактически наследственное. Один дед мой от начала до конца войны прошёл следователем военной контрразведки. Другой дед – заместитель министра госбезопасности СССР. Мама – следователь. Отец – что-то типа референта у Щёлокова.

Дети как дети росли с зайчиками и куколками. А я – с пистолетом под подушкой, который мне давал отец поиграться, предварительно извлекая оттуда все патроны.

Конечно, больше всего заслуги перед тайными службами и всякими органами у моего деда, легендарного чекиста генерал-лейтенанта Василия Рясного.

Кстати, своим высотам в этом ремесле, он был совершенно не рад. В своё время учился на химика, был любимым учеником великого химика Зелинского и был готов положить свою жизнь на эту науку. Сетовал, что сложись всё хорошо, был бы академиком, уважаемым человеком.

А от системы, хоть и занимал там лидирующие роли, получил немало и плюх, и обид. Но так уж получается – не мы выбираем войну, а она нас. И у многих она становится самой жизнью. И прожить её надо с  достоинством. И, надо сказать, у деда это получилось.

- Ты не представляешь, насколько это морально тяжёлое ремесло – оперативная работа. Чтобы малейшего результата достигнуть, столько набегаешься, столько сил и времени потратишь. Тяжёлая это судьба.

Тяжёлая, но моей семье на роду написано. Вот и я, вполне преуспевающий журналист, однажды переместился в какое-то параллельное пространство, где не просто живут и работают люди, а процветают агентурные сети, работают явочные помещения, люди следят друг за другом всеми возможными способами и ведут какую-то странную фантастическую игру. И, пару десятков лет занимаясь этими делами, всегда вспоминал слова деда.

Вообще, был бы у нас нормальный кинематограф, поставили бы про Василия Рясного шикарный блокбастер. Человек уникальной судьбы. В шестнадцать лет в Туркмении пошёл в Красную Армию. Потом руководил продотрядами, дрался в ЧОНе с басмачами. Был секретарём райкома Комсомола. Учился в Промакадемии со многими историческими персонажами. Не доучился – послали бороться в Сталинградскую область с Голодомором. Там был парторгом МТС, секретарём райкома ВКПБ. До сих пор его в районе вспоминают, потому что его дикой энергией и предприимчивостью удалось спасти тысячи людей, не дать погибнуть им от голода. Даже книжку про него  издали, как он людей от голодной смерти избавил.

А потом призыв в НКВД. В 1937 году, когда там царствовал Ежов. Практика – в службе наружного наблюдения и в следственных группах, занимавшихся делами больших политических деятелей. А затем работа в немецком отделении контрразведки – от оперуполномоченного до начальника.

Не жизнь была, а сплошной триллер. Такое напряжённое повествование, как немецкое отделение завербовало половину персонала посольства Германии в Москве. Как подземный ход прорыли в особняк военно-морского атташе, а потом Василий Рясной лично лазил туда, вытряхивать сейфы, фотографировать списки немецкой агентуры, расставлять микрофоны. Как работали по словацкому посланнику, а по совместительству агенту Абвера – главным артистом в этой уникальной комбинации был гениальный советский разведчик и великий гражданин Кузнецов, до войны правая рука деда. Николай Кузнецов под видом лётчика и спекулянта внедрялся в окружение дипломатов, подловил посланника на незаконных операциях. Завербовали бедолагу, получили от него уникальные документы и разведсведения. В том числе и о дате начала Великой Отечественной.

Дед вспоминал, как в конце рабочей недели сказал сотрудникам:

- В выходные быть всем в пределах доступности. Начнётся война.

Она и началась.

А потом дед руководил Горьковским НКВД, где главной его работой стало обеспечение бесперебойного труда оборонных предприятий. Ну а также борьба с парашютистами, террористами. В результате ни одного теракта за всю войну. А затем были новые объекты усилий – распоясавшиеся, разжившиеся за счёт Абвера оружием на целую общевойсковую армию бандеровцы. С 1943 по 1946 год служил народным комиссаром внутренних дел Украины. Давил гадов нещадно. Ему принадлежат самые плодотворные идеи – создание агентурно-боевых групп из сотрудников НКВД и раскаявшиеся бандеровцев. Организация фальшивых бандеровских отрядов, занимающихся внедрением в среду националистов и уничтожением таковых. До сих пор вспоминают эти отряды бандеровские мрази – мол, не мы людей убивали, а замаскировавшиеся под нас  отряды НКВД, что является гнусным враньём. Дед рассказывал, что главным условием деятельности легендированных отрядов было то, чтобы не пострадало мирное население. Для красоты представления могли кому-нибудь по морде съездить активисту – мол, враг свободной Украины. Но стрелять по мирному населению запрещалось категорически, за это самого могли расстрелять.

Там сошёлся дед с Хрущёвым, неделями жили в одной комнате, путешествуя по Украине. Но так и не сблизишь. Хрущёв при своей внешней простоте был совершенно закрытым человеком, никого к себе н подпускал и разменивал окружающих людей с необычайной лёгкостью. Сам ратовал, чтобы больше бандеровцев к стенке ставили. А когда разоблачал культ личности, в жертвы этого культа записал и многих националистов. Тогда прошла партконференция на Украине, где как на подбор собрались перекрасившиеся националисты и их родня. Эти твари потом и поучаствовали в развале Союза, а сегодня их идейные последыши форматируют саму Украину в духе ненависти к России. Так вот, на той конференции деда в открытую обвинили в том, что он гнобил «патриотов»  Украины и выселял их с семьями  в края холодные и далёкие.  Хрущёв тут же откликнулся на партийный зов и указом Президиума Верховного Совета СССР отобрал у деда орден Красного Знамени, полученный за борьбу с бандеровской швалью. Даже номер запомнился этого ордена – 45000. Вот такая во всём политика была у лысого колхозника – хитрая и извилистая, а в стратегическом плане в итоге привёдшая к краху страны. Как дед о нём говорил: «Семь классов образования и соответствующий кругозор».

Потом дед в качестве замминистра внутренних дел строил трассы, Волго-Донской канал. Около года после ухода Абакумова и Власика руководил в МГБ контрразведкой и охраной Сталина. Последний год жизни Сталина фактически каждый день встречался с ним, считал его настоящим  гигантом. Был первым, кому начальник охраны сообщил, что вождю плохо, а потом вскрывал кабинет  Сталина. Руководил потом ещё год разведкой СССР. Затем Управлением МВД по Москве и области. Потом Хрущёв его выпер – мол, поддерживал культ личности, в репрессиях участвовал. И дед больше к спецслужбам отношения не имел, а занимался тем, к чему испытывал всегда склонность – строил каналы, блестяще руководил хозяйственными структурами и работал до восьмидесяти двух лет, при этом его подчинённые говорили, что контора держимся на его плечах. Администратор был от Бога.

Василий Рясной дожил до девяноста двух лет. И всё время удивлялся этому факту. Всю жизнь ходил по грани. И когда воевал с басмачами. И когда на заводе ГАЗ во время войны рядом с ним рвались авиабомбы – тогда немцы сумели фактически уничтожить завод. И когда участвовал в наступлениях на Украине, командуя внутренними войсками, и на КП выскочило немецкое танковое подразделение, полковники с гранатами ложились под гусеницы, но отбили атаку. И когда бандеровцы устраивали на него засады. И когда лично участвовал в ликвидации самых больших банд. Ну а ещё похлеще было, когда на совещании у Сталина вступился за замминистра госбезопасности Питовранова, сидящего в камере – мол, он не враг. Это по тем временам могло плохо кончится. И когда верхушку  МГБ физически уничтожил совершивший военный переворот Хрущёв. Да и Берия с Кабуловым обещали расстрелять, когда высказался, всё что думает о планах устроить в Москве партсобрание с участием всех зарубежных резидентов. А он выжил. И увидел, как развалились и компартия, которой он был верен до последнего вздоха, и его родная страна СССР.

Вообще, много наших милицейских и чекистских генералов я видел за свою жизнь. И могу отметить одно – ни одного даже близко приближающегося по масштабам личности к моему деду не было. Тут и кристально чистое сознание, способное вычленять главное. И верность долгу. И потрясающая способность видеть людей насквозь.  И творческий подход к делу, который приводил к успеху самых невероятных операций. И какой-то редкий объективный взгляд на жизнь, без восторгов но и без чернушества, способность увидеть и чёрное, и белое. И потрясающие организаторские способности, и гипнотическое воздействие на окружающих, на которых никогда не повышал голоса, но которые попадали в его поле воли. Да,  таких нынче уже не делают. Не в смысле, не производят. А в смысле, система таких не культивирует. Это эпические герои ушедших героических эпох.

Вернёмся к спецслужбам. Понятно, что хорошая спецслужба - это залог геополитического долголетия государства. Но государства и их тайные службы живут долго. И порой проходят путь от юношеского задора и энергии до старческого слабоумия.

На заре советской власти были созданы органы ВЧК-ОГПУ, которые железной хваткой не дали развалиться стране, уконтропупили и контрреволюцию, и интервентов. А потом переиграли хвалёные западные и дальневосточные разведки в оперативных играх. Это сделали бывшие матросы, рабочие,  большевики, многие из которых  имели большой опыт подпольной работы и знали изнутри, как чего функционирует.

А позже, пусть с большими издержками и перегибами, но раздавили пятую колонну и обеспечили тем самым победу в войне. Потом успешно бились с американской разведкой, когда человечество зависло на грани ядерной войны. И в те времена эти люди понимали, что пусть жестоко и порой кроваво, но делают главное дело – сохраняют страну и народ.

А потом пришла пора зрелости и сытости и советского государства, и его спецслужб, когда уже не надо было рваться в бой, а главное задача стояла – обеспечить стабильность и главенство политической верхушки. Катастрофа в органах началась, когда Хрущёв фактически подчинил госбезопасность партийным царькам и вывел из-под ответственности партаппарат. При Сталине НКВД присматривал за партией, особенно на местах. При Хрущёве номенклатуру вывели из правового поля. И пошло обвальное падение принципов государства трудящихся. Хрущёв выпер со службы стойких закалённых бойцов. На место Председателя КГБ стали назначать пустобрёхов из комсомольских лидеров – Шелепина, Семичастного (последний, впрочем, говорят нормальный был). А закончилось назначением хитрого и до сих пор непонятного партийного функционера Андропова, который умудрился избежать фронта и к вопросам защиты Отечества вообще отношения не имел. Как так получилось? А вот так.

Ещё один момент. Как ни ругай коммунистов, но долгое время и партия, и органы безопасности были по-настоящему народными. Созданы из представителей народа. Жили интересами народа. Жестоко, но боролись за выживание народа. Они были в пределах доступности.

А потом началось. Насмотрелся я на партноменклатуру и органы в восьмидесятых годах. Тогда многие из этих деятелей при слове народ уже презрительно кривились. Они были выше. Они были небожителями. Элитарии, блин! Чтобы попасть на службу в госбезопасность, нужны были рекомендации кого-то из шишек в этих органах, не ниже полковника. Понятно, что у простого человека доступа к таковым не имелось. Зато правильным мальчикам были открыты все дороги. Вот в результате и были все резидентуры в Европе забиты детьми из хороших чекистских и партийных семей, и воспринимали они свою службу как доступ к западному барахлу и возможность погулять на Монматре. Тогда как те, кто сделал себя сам, гнили в резидентурах Африке. Ну и результат налицо – переиграли нас европейцы и американцы, чего уж говорить. И не удивительно. Вон, почитать воспоминания папаши основателя разложившей наше телевиденье перестроечной программы «Взгляд» Любимова. Тот работал в разведке в Англии, потом написал мемуары. В них очень показательно – атмосфера полного пофигизма и иронии со стороны его лично и его коллег по отношению к своей стране. В разведке завелись шмоточники и западные воздыхатели – пол, там всё хорошо, не то, что в СССР.

«Перестройка мать родная,

Хозрасчёт отец родной.

На хрена родня такая,

Лучше буду сиротой.

В этом гимне перестройки большая заслуга и нашего родного КГБ. Мало того, что фактически чекисты стали посторонними созерцателями развала. Но есть мнение, что и приложили к этому свою уже далеко не твёрдую руку.

Нигде не было таких антисоветских настроений, как в партийных органах и некоторых структурах КГБ, особенно связанных с зарубежьем. У них был комплекс посвященных. Мол, для народа орём «Слава КПСС!», а в кулуарах у нас «капитализм загнивает социально, а социализм капитально». Только диссиденты с ними тут соревноваться могли. Конечно, речь не о честных чекистах, преданных народу и стране, уважаемых и готовых на самопожертвование, которые составляли основную часть ведомства, а о приближенных к верхушке, к правящим кланам, допущенных к телу.

В общем, с народностью в органах на излёте Союза стало хреновато. Они стали элитой, а не народом. Перестали заботиться о народе. Для них куда важнее стало не дело, а уровень личного политического влияния, власть, интриги.

А тут ещё и идеологическая борьба подоспела по развенчанию кумиров и базовых понятий. Вот и выходит на экраны фильм Рязанова «О бедном гусаре замолвите слово». Такая у него отличная конъюнктурная мерзость получилась, может, бессознательно или по заказу для того, чтобы  доказать в самый разгар психологической борьба со страной и её народом – мол, со спецслужбами общаются одни мерзавцы, и само ремесло мерзкое и ненужное. Результат не заставил себя долго ждать. В итоге не стало кровавого НКВД и коварного КГБ. Здравствуй, Басаев и компания.

Тут ещё есть один интересный момент. Иногда спецслужбы выходят из-под контроля и становятся вещью в себе. Они начинают вести свою политику. Или участвовать в политических играх на стороне разных кланов. А иногда просто заигрываются в свои игры по дури, как обезьяна с гранатой.

Печально известна история царского охранного отделения. Читал воспоминания спецслужбистов тех времён, которые прямо говорят о том, что движение эсеров, терроризм и много ещё каких радостей были созданы начальником охранки Зубатовым. Мол, таким образом он собирался контролировать революционную среду. А на деле её создавал.

Да и потом примеров таких не счесть. Аль-Кайда и ИГИЛ, которых бережно взрастили америкосы, в результате падают башни-близнецы и горит Ирак. Много ещё таких примеров. Франкенштейны, создаваемые спецслужбами, выходят часто из-под контроля и разрушают всё. Думаю, в такие игры заигрались и наши родные чекисты на переломе времён.

Роль КГБ в развале СССР, наверное, кому-то известна. Или станет известна в будущем. Или канет в лету. Но что она была – по-моему, это факт. К сожалению, эта спецслужба продемонстрировала неспособность не только обуздать разрушительные социальные процессы, но и элементарно вычислить  агентурные сети противника, вредителей, террористов, просто ворья и шпионов, которые в итоге воцарились в стране, усадив поганое идолище Ельцина на трон.

Трудно сказать, чего там было. Много пишут о роли Андропова, который ещё с семидесятых годов якобы принадлежал к фракции, стремящейся к демонтажу социализма и вхождению в мировое сообщество. Вообще-то, очень похоже. Поскольку в КГБ у многих деятелей настроения царили именно такие. И очень много странностей было и в работе КГБ в семидесятые-восьмидесятые против западных спецслужб, и в организации народных фронтов в восьмидесятые. Кто слышал о выявлении тогда каких-то серьёзных структур, разваливающих страну? Обычных шпионов выявляли, спасибо за это героям из СВР. Но сколь-нибудь серьёзную антисоветскую структуру с проникновением в органы власти не вскрыл никто.

Так что, к сожалению, боялись КГБ и с придыханием говорили о нём больше  представители творческой интеллигенции, как Борис Стругацкий, да расстрелянные по делу «Океана» расхитители госсобственности. А между тем под боком у советских людей, судя по всему, действовала огромная сетевая структура, в итоге пожравшая и органы гсодуарственной власти, и страну. В систему эту, возможно, были вписаны и деятели госбезопасности. Но это так, фантазии.

А чем чекисты занимались в начале девяностых, когда всё рушилось? Один опер из КГБ рассказывал, как в Москве начались перебои с продуктами и реально нависла угроза голода. А он стоял на въезде в столицу и заворачивал фуры с едой – мол, езжайте куда хотите. Свалки со свежей колбасой под Москвой – это всё оттуда же. А вот что это было?

Куча вопросов. Вот о чём Крючкова хотелось бы спросить. Но уже не ответит.

Новый экономический уклад некоторые представители, в основном из верхушки, наших спецслужб встретили с фанфарами. Рассовали во все экономически значимые точки своих людей – мол, власть сменится, а у нас будет контроль над экономикой. Ну, прямо не жизнь наставала, а рай. Партийные бонзы и спецслужбисты  теперь уже на зависят от кресел, у них появляется контроль над собственностью, и будут они не служащими, а хозяйчиками. И вот тут наметился колоссальный облом. Их красиво  кинули. На волне развала социалистического строя пришли к власти силы, которым вообще наши спецслужбы были не нужны.  Страна фактически попала под внешнее управление. Пиндосы тут заправляли. Поэтому олигархи помахали ручками своим друзьям из всяких структур СССР, типа, до свиданья, мой ласковый Миша. А Ельцин фактически добил органы госбезопасности, устроив там такое позорище, как назначение Бакатина, кеоторый выдал американцам секреты первой степени важности, а заодно объявил, что агентурная работа – это неприлично и надо от неё дистанцироваться. При Борьке чекисты чувствовали себя хуже дворников. Большинство настоящих профессионалов, людей чести, для которых Родина это всё, просто вынуждены были уйти. Зато отлично пристроились приспособленцы, лезшие в делёжку пирога – хоть главные куски и забрали, но можно было хоть пошестерить новым хозяевам. Начальник Пятого Главного Управления КГБ – по политике, генерал-полковник Бобков стал главсторожем у олигарха Гусинского. Сотрудник КГБ Литвиненко, когда опергруппа МВД по делу о расстреле Влада Листьева приехала обыскивать офис Березовского, скакал козлом там  с пистолетом наперевес и орал, что всех положит, но хозяина обыскивать не даст. Борис Абрамович между тем висел на телефонах и как-то вопрос урегулировал – опергруппе сказали возвращаться на базу.

Спасибо Путину, выходцу из спецслужб. Он отлично понимает, зачем нужны органы и как они должны работать. Восстановил, как мог, и идеологию и авторитет структур. И, насколько могу судить, после Ельцина многие позиции возвращены. Во всяком случае, по борьбе с терроризмом органы наши работают отлично. Думаю, и по другим линиям работа идёт вполне себе. Хотя и скандалы бывают феерические. Но в целом система занялась своим делом – защитой Отечества и постоянной войной с его недругами.

Вообще, к чему это я пишу. Сейчас переиздана моя книга.

Сергей Зверев «Рыцарь ордена НКВД».

Значится она как художественное произведение. Но фактически слово в слово это воспоминания моего деда. Там вскрыты некоторые до того неизвестные стороны деятельности наших органов госбезопасности в тридцатые-пятидесятые годы. Кому интересно, можете прикупить. Буду этому рад, поскольку  чем быстрее разойдётся, тем быстрее переиздадут. Значит, больше народу прочитают и чего-то узнают для себя важное для мировоззрения…