Откуда берутся «набросы»

«Набросы», как и «троллинг» (см. попытку описания сути феномена) являются сущностями, с которыми, не смотря на отсутствие чётких формулировок, принято бороться.

Попробую исправить это.

«Набросом» полагаю правильным называть утверждение, основанное исключительно на логике языка (в том числе — декларация желаемого), без поверки утверждаемых элементов Практикой (а зачастую не предполагающее такой поверки по причине архаичности формы, т.е. абсурдности).

При этом необходимо помнить, что в типовой дискуссии, особенно в интернетах, приходится руководствоваться той самой логикой языка. С крайне неравномерным обеспечением элементов оной связями с материальным миром.

Правда, обычно почему-то «набросами» называют не все… второсигнальные комплексы, соответствующие описанным критериям, а только те, которые нарушают гармонию утверждений оценивающего субъекта. Но этот дуализм полагаю порочным.

В качестве примера «наброса» в общепринятом смысле (с точки зрения русского марксиста) процитирую доктора истории и философии, автора предисловия к шестому изданию «Тектологии»:

В памфлете «Материализм и эмпириокритицизм» рецензенты и читатели того времени увидели больше грубости и некомпетентности, чем убедительности.

Обосновано ли данное утверждение? В линии моего опыта, да с учётом НЯП не упоминаемого в предисловии шестого издания ответа тов. Богданова — несомненно.

Можно ли убедить в этом русского марксиста (например)? Дожать до уровня, аналогичного внутригильдейскому консенсусу по вопросу оценки личности господина Макиавелли — в некоторых случаях, возможно… До открытого публичного признания — фантастика, ненаучная.

Наиболее распространённым методом борьбы с «набросами» является технология «феномена юридической доказуемости» или требование подтверждения высказанных утверждений цитатами из авторитетного источника (опять же при этом обычно не формулизуется понятие «авторитетности» и тем более не приводится тестов для отнесения источника к категории «авторитетных»).

Данный метод интересен в первую очередь с точки зрения поверки предъявляемых требований с жизненными наблюдениями господина Фокса:

Запись обычно приводит к смягчению оценок до такой степени, что существо дела теряется.

И предупреждением господина Брукса:

Если организационная структура может представлять угрозу, не будет документироваться ничего, кроме того, что нельзя оспорить.

Которые замечательно и вполне независимо подтверждаются в исследовании Р.М. Мельникова, посвящённом биографии крейсера «Баян» (акценты полужирным мои):

…Приходится, однако, отдавать себе отчет в том, что даже полное исследование переписки МТК, ГУКиС, ГМШ, донесений морского агента во Франции, вахтенных журналов и рапортов командира может оказаться недостаточным для раскрытия всех “тайн мадридского двора”, связанных с заграничными (да, впрочем, и отечественными) заказами. Мало в чем может помочь и предпочитающая о многом умалчивать мемуарная литература. Таково коварство истории, продолжающей упорно, даже спустя 100 лет, скрывать свои тайны.

Наглядной иллюстрацией — доступность или хотя бы известность вышеупомянутого ответа товарища Богданова.

ЗЫ: Продолжение. О решаемости задачи опровержения.