Два взгляда на «семеро с ложкой…»

В качестве первого предварительного замечания напомню вывод из зафиксированного тов. Богдановым казалось бы «парадоксального» факта из истории рабочего движения режыма старейшей демократии: ресурсное обеспечение является первой необходимой (но не достаточной!) предпосылкой реализации сложных функций, к которым в первую очередь следует отнести специализацию на управленческой функции.

Вторым предварительным замечанием отмечу проблему «добровольного» (и с песней) приобщения к общемировому и «прогрессивному» «культурному» наследию. За счёт своей (всё ещё большинства населения) Традиции. Что можно было наглядно наблюдать на затруднениях, испытываемых членами общества *русских* (!) литераторов при попытке идентификации Михаила Николаевича.

Поэтому полагаю нелишним напомнить пару цитат из одного замечательного (вполне на уровне тов. Иванова) исторического романа:

– Какие за Николкой недоимки?! – кричит дворский, обращаясь к дьяку.

Дьяк смотрит в бумагу и громко читает:

– «Николка, сын Фектиста Щегленка, гусей двух да барана не дал…»

– Волк ты, Ипатыч, волк лютый! – кричит мужик в ярости и, упав на колени перед боярином, молит: – Помилуй, господине! Пожди до осени, до Егорья-зимнего! Я те барашками отдам…

Но боярин делает знак дворскому, и слуги набрасываются на Николку, обступая со всех сторон. Мелькают взмахи руки с батогами, сверлят воздух вопли избиваемого на правеже, надрывается плачем, причитает жена его.

– Ироды окаянные! – не стерпев, грозно прогудел Ермилка-кузнец. – Для сирот хуже вы татар поганых!

Но старик Щегленок, что сноху останавливал, ткнул в бок кузнеца и молвил с досадой:

– Дурак ты! Прикуси язык-то, покуда цел! На том и мир стоит, дабы сильный да богатый сирот теснил. Оно от дедов повелось: один с сошкой, а семеро с ложкой.

Сердито оглянув изумленного кузнеца, быстро пошел Фектист Щегленок к воротам, побежал потом по двору, звонко выкликивая:

– Стой, стой! Слушай, Ипатыч, слушай! Слово боярину! Слово боярину! Стой же, стой, окаянные!

Битье прекратилось. Слуги боярские закопошились возле избитого, подняли его на ноги, поддерживая под мышки, чтобы не упал. Ермилка глядел на бледное, искаженное от боли лицо Николки. Тот, увидев отца, бегущего к боярину, нежданно и так ласково усмехнулся, что от этой слабой усмешки дрогнуло у кузнеца сердце и защипало в носу.

– Господине, – валясь в ноги боярину, восклицает Фектист, – господине, смилуйся! Возьми телку за все, а я те куропаток да тетерок еще за остатки малые петлями да сетками наловлю… Господине, отпусти сей часец Николку моего… Вот те хрест, все изделаем мы с Николкой-то!..

Боярин сурово оглядел Щегленка и его сына и сказал громко дворскому:

– Ослобони. Пусть идет Николка, да чтоб было бы все как сказано!

Пока слуги развязывали руки Николке, дьяк достал перо из-за уха и, приложив лист к спине одного из слуг, обмакнул перо в чернильницу и приписал за Николкой телушку, куропаток и тетерок, зачеркнув барана и пару гусей.

Они выехали в Занеглименье молча и, проехав версты две, пустили лошадей легкой рысцой. В полях пели жаворонки, а мужики, покрикивая и понукая лошадей, кое-где разворачивали сохами-косулями прошлогоднюю щетину жнивья под овес, чтобы успеть до мая посеять. Грачи, важно переваливаясь на ходу, следовали за пахарем, выклевывая червей и личинок. Меж этих важных птиц сновали юркие скворцы, ловко перехватывая добычу и на свою долю.

– Вот так и мы за кажным пахарем ходим, – усмехнувшись, сказал Иван. – Недаром народ-то баит: «Один с сошкой, а семеро с ложкой…»

– Ну вот и надо бы всех пахать заставить! – воскликнул Юрий. – Всяк бы собя сам кормил.

Иван громко рассмеялся.

– А кто бы горшки делал? – спросил он весело. – Кто бы серпы да косы ковал, сохи бы ладил? Кто бы в конниках был и от татар Русь ограждал?

Все смеялись в ответ на эти вопросы, и Юрий, тоже смеясь, спросил брата:

– Что ж тогда прочим-то деять надобно, дабы сирот не обижать?!

Иван перестал смеяться, сказал твердо:

– Всякому надобно свое деять, что он ведает и умеет. Тогда никому обиды не будет, а всем польза.

© В.И. Язвицкий «Иван III — государь всея Руси» Книга I «Княжич. Соправитель. Великий князь Московский»

Вечный двигатель коррупции (И-23)

Одним из наиболее плотно представленных поводов для претензий к Державе (причём неважно в каком из воплощений) со стороны наших «партнёров», а сугубо — их подпевал, является песнь о коррупции. Причём складывается впечатление, что если физиологическую квоту восприятия негативной информации выбрать этими сказками, то обыватель сам поверит в желаемую картину мира (что на благословенном заокраинном...