Танковая война. Цифры и факты.

Эта статья в каком-то смысле является продолжением предыдущей Потери во ВМВ. Цифры и факты, только здесь мы рассмотрим не солдат а бронетехнику. В принципе, цифры взяты в основном из источников, указанных в предыдущей статье. Поэтому я указал только новые.

1. Количество бронетехники сторон в Великой Отечественной Войне.

Всего за годы войны в РККА поступило 128 846 бронированных машин без учета тягачей для артиллерийских орудий и бронеавтомобилей: 104 079 танков (81%) из них 5340 тяжелых, 57 160 средних, 34 584 легких, 2808 огнеметных и 4187 плавающих; а также 24 767 самоходных установок из них 340 ЗСУ, 8592 истребителей танков, 28 САУ, 15 807 штурмовых и прочих.

В войска Вермахта за годы поступило всего 90 964 бронированные машины без учета тягачей для артиллерийских орудий и бронеавтомобилей: 27 683 танка (30%) в том числе не менее 5500 трофейных, 739 командирских танков, 21 880 полугусеничных БТР, 10 960 штурмовых орудий, 9826 противотанковых САУ, 5120 истребителей танков, 4823 разведывательные машины, 2358 САУ, 2053 ЗСУ, 1677 установок штурмовой артиллерии, 1351 машин наблюдателей, 1225 транспортеров боеприпасов, 899 ремонтно-эвакуационных машин, 345 огнеметных танков и 25 мостоукладчиков.

Можно, конечно, взять и сказать, что полугусеничные БТР, разведывательные машины, машины наблюдателей, транспортеры боеприпасов, ремонтно-эвакуационные машины и мостоукладчики, это как бы и не танки. Но сказать, что это не боевые машины, очевидно, нельзя. Также нельзя сказать, что они как бы и не очень нужны. Ведь если этих машин нет, то решать их задачи, а значит, не выполнять свои, приходится танкам.

Следовательно, то что в РККА таких машин не было, это не достоинство, а недостаток. То же самое можно сказать про мизерное количество ЗСУ и САУ. Танкам приходилось таскать за собой обычную полевую артиллерию, которая значительно менее подвижна и значительно более уязвима для огня противника. И все эти проблемы приходилось как-то решать. А это «как-то» означает лишние потери и невыполнение боевой задачи.

Эйке Миддельдорф в своей книге «Тактика в Русской кампании» напишет «Немногие немецкие батальоны мотопехоты, имевшие на вооружении бронетранспортеры, сыграли во ВМВ исключительную роль». А в РККА эту роль тоже выполняли танки.

В отличие от немецких форм использования пехоты, которая сопровождала наступающие танки на бронетранспортерах или в пешем строю, советские командиры, не имея бронетранспортеров, первыми стали использовать в боях танковый десант. Довоенные инструкции запрещали размещать пехоту на бронированных машинах, однако опыт показал, что большую помощь танкистам в борьбе с танками оказывала пехота, посаженная на танки.

 В общем, у азиатов как всегда. Бронетранспортеров нет, а воевать надо. Поэтому плевать на инструкции.

По данным Кривошеева потери РККА за годы войны составили 96 500 бронированных машин: 83 500 танков в том числе 5200 тяжелых, 44 900 средних и 33 400 легких; а также 13 000 самоходных установок из них 2300 тяжелых, 2100 средних и 8600 легких. Соответственно, Вермахт так или иначе потерял в войне всю свою бронетехнику в количестве 90 964 машины.

По данным Мельтюхова к июню 1941 г. Германия располагала 6292 танками и штурмовыми орудиями, из них исправных 5821 (93%). В том числе Pz.III — 1113, StuG~III — 377, Pz.IV — 613. Красная Армия располагала 25 479 танками из них 19 810 исправных (78%). В том числе Т-34 — 892, КВ — 504.

Немецкие танки включают трофейные чешские, но не учитывают захваченные французские, которые немцы использовали преимущественно на вспомогательных и маловажных направлениях — для вооружения оккупационных войск в Нормандии и пр. Часть трофейных французских танков была преобразована в другие виды боевой техники, в частности в различные самоходные установки.

Накануне нападения на СССР общее количество немецких танков и штурмовых орудий, сосредоточенных на восточном фронте, составляло 3865 машин, кроме того имелось 402 танка союзников. Причем на Советский Союз была брошена большая часть машин типа Pz.III, StuG~III и Pz.IV. Группировка советских войск на Западе насчитывала 13 924 танка (из них 11 135 исправных). Большинство Т-34 и КВ также здесь.

Не стоит недооценивать StuG III. Читаем у М.Б. Барятинского «Штурмгешютце» в бою воспоминания заместителя командира 10-й танковой бригады B.C. Архипова, которая в канун 1942 г. ведет наступление на г. Обоянь: «Основу вражеской обороны составляют штурмовые орудия, то есть самоходные артиллерийские установки, очень низко посаженные, с короткой и сильной 75-мм пушкой. Нам уже приходилось иметь с ними дело, и должен признаться, что это куда более неприятный противник, чем немецкий средний танк Т-4. Особенно в обороне, когда штурмовое орудие может укрыться даже в высокой траве, в кустарнике, за снежным бугром или в городских развалинах». Этот эпизод хорошо объясняет, почему безвозвратные потери штурмовых орудий к концу 1941 года составили всего 96 единиц. Тогда как для танков Pz.IV за тот же период эта цифра равнялась 348 (38% и 79% от первоначального количества).

За первые месяцы войны Красная Армия потеряла порядка 20 500 боевых машин, тогда как немецкие потери составили всего 2700 единиц. Но первые месяцы, это еще не вся война, и если вычесть эти потери из общего количества бронетехники, то за оставшийся период танковые войска РККА, имея примерно 108 тыс. бронемашин, наголову разгромили панцерваффе с их 88-ю тысячами.

Это, так сказать, в целом, без учета «великих» танковых сражений в Африке и Арденнах, которые конечно сыграли свою роль, но явно не дотягивают до «Барбароссы», «Тайфуна», «Блау», «Цитадели», «Багратиона», Висло-Одерской, Берлинской и т.п. операций.

Многочисленные исследователи в целом одинаково объясняют причины столь противоречивой картины: разгром РККА при явном преимуществе в начале войны и блестящая победа в конце. Если коротко, то их выводы можно сформулировать следующим образом: неадекватная структура механизированных корпусов, неправильная тактика их применения, плохое оперативное искусство, в частности, отсутствие взаимодействия танковых войск и авиации.

Потом выходит так, что мы создали танковые корпуса и армии, аналогичные немецким, переняли их тактику, наладили выпуск бронетехники и выиграли войну за счет количества танков. Идет бесконечная дискуссия о качественном превосходстве: у кого была лучше бронезащита, огневая мощь и подвижность, и что было главнее. Но вопрос о весьма не очевидном количественном преимуществе РККА обычно не поднимается.

Однако как быть, если подавляющего стратегического превосходства, т.е. количественного и качественного преимущества перед врагом, все-таки нет. Если ни общего количества бронетехники, ни подвижности, бронезащиты и огневой мощи даже Т-34-85 все равно явно не достаточно, чтобы вот так взять и разгромить немецкий «зверинец». В этом случае войну можно выиграть только за счет тех трех факторов, которые отсутствовали в её начале: лучшей, чем у противника, структуры танковых войск, лучшей тактики их применения и лучшего оперативного искусства.

Как же так? Ведь «всем известно», что немцы — создатели танковых войск. У них лучшая тактика, блестящие полководцы и огромный опыт сражений. Русские конечно могли собезьянничать и перенять немецкую тактику, структуру немецких войск и некоторые приемы оперативного искусства. Да, русские могли проявлять героизм, наклепать в тылу армаду не особо качественных танков и завалить немцев трупами. Но превзойти их в военном искусстве по всем статьям? Это, батенька, перебор.

Рассмотрим по очереди эти три фактора.

2. Структура танковых войск страны отражает систему взглядов конкретного военного руководства на их использование.

СССР и Германия были единственными странами, имевшие перед началом ВМВ достаточно стройную систему взглядов на использование танковых войск. Несмотря на различную терминологию в обеих странах суть данной концепции ведения танковой войны для советского и германского командования заключалась в применении большой массы танков для прорыва глубоко-эшелонированной обороны противника и дальнейшего развития успеха в его тылу. 

Немцы потому вырвались так далеко вперед, что они сразу начали строить Панцерваффе (Panzerwaffe), а не комплектовать отдельные танковые подразделения и части. В отличие от Англии, Франции и СССР немцы к началу ВМВ имели полноценные танковые войска, хотя еще не имели хороших танков. Немецкие танковые дивизии 1939 г. уже были инструментом маневренной войны, способным захватить территорию и удерживать ее до подхода моторизованных и пехотных войск.

Франция в 1940 году имела больше танков, чем Вермахт, но не имела танковых войск. Немцы к 1940 году имели уже танковые корпуса, аналог которых — танковые армии — появились в РККА только во второй половине войны, а к середине 1942 г. она имела только аналог немецких танковых дивизий — танковые и механизированные корпуса. Аналог же немецких танковых групп образца 1941 г. так никто и никогда больше не сможет создать. 

Немцы из опыта войны на Западном фронте выяснили, что имеющиеся средства управления достаточны для организации действий одной танковой группы (армии), но управление группой танковых армий затруднено. Кроме того, танковая дивизия из танковых и пехотных бригад двухполкового состава оказалась слишком громоздкой. В дивизии в два раза сократили количество танков — остался один танковый полк 2-х или 3-х батальонного состава.

Однако многие исследователи и даже некоторые немецкие генералы объяснили переход на новые штаты весьма оригинальным способом: Гитлер хотел задействовать в «Барбароссе» побольше танковых дивизий, а у него видите ли не хватало танков, забывая при этом, что в целом новая структура сохранялась у немцев до конца войны.

Советское руководство также только в ходе начавшейся войны выяснило следующие проблемы своих танковых корпусов: неадекватность средств управления, избыточность танков, недостаток пехоты, артиллерии и автотранспорта, мизерность тылов.

На самом деле как немецкие, так и русские танковые соединения не были сбалансированными. То, что двухполковая танковая бригада слишком громоздка и плохо управляема, немцы поняли почти сразу. Именно это стало настоящей причиной того, что в танковой дивизии был оставлен один танковый полк.

Однако тот факт, что и танковый полк усложняет управление в скоротечном танковом бою, советское руководство поняло почти сразу, после первого боевого применения танковых бригад нового типа, а немецкое руководство так и не поняло до конца войны.

После войны офицер генерального штаба на Восточном фронте подполковник Эйке Миддельдорф в своей книге «Тактика в Русской кампании», изучая уроки прошедшей войны и планируя новую, напишет: «В начале войны танковые дивизии состояли из полков. В состав полка входили подразделения какого-либо одного рода войск — танков, мотопехоты или артиллерии. В конце войны обычным явлением стало расчленение танковых и мотопехотных полков на отдельные подразделения и создание из них танковых боевых групп, состоявших из подразделений различных родов войск».

Дело в том, что в скоротечных танковых боях штаб танковой дивизии не в состоянии детально анализировать обстановку и организовывать взаимодействие между танками и мотопехотой. Поэтому в составе танковой дивизии должны быть не отдельные танковые и мотострелковые полки, а смешанные танковые бригады, включающие танковые и мотострелковые батальоны.

Немцы такие боевые формирования называли танковые боевые группы (Kampfgrup-PEN). Но создавать их, причем не по утвержденному руководством штату, а именно как временные боевые группы — расчленением танковых и мотопехотных полков на отдельные батальоны — войсковые командиры (не руководство!) начали только в конце войны. Но было уже поздно.

Построение же новых советских танковых войск в 1941 г. сразу пошло более правильным путем. Приказом от 12 августа 1941 г. были созданы отдельные танковые бригады смешанного состава.

А.И. Радзиевский причинами перехода к отдельным танковым бригадам называет перебазирование промышленности на восток, значительные потери в танках, организационные недочеты и др.

Эту мысль как попугаи повторяют многочисленные исследователи военных событий. Однако, чтобы её опровергнуть, достаточно прочитать приказ наркома обороны Сталина о формировании отдельных танковых бригад № 0063 от 12 августа 1941 г.

«На основании указаний Государственного Комитета Обороны:
1. Сформировать по штатам согласно приложению № 1 к 1 января 1942 года 120 отдельных танковых бригад (по 7 танков KB, 20 танков Т-34 или Т-50 и 64 танка Т-60).
2. Формирование отдельных танковых бригад провести в следующие сроки:
1) 3 отдельные танковые бригады — в августе месяце 1941 г.
2) 15 отдельных танковых бригад — в сентябре месяце 1941 г.
3) 30 отдельных танковых бригад — в октябре месяце 1941 г.
4) 35 отдельных танковых бригад — в ноябре месяце 1941 г.
5) 37 отдельных танковых бригад — в декабре месяце 1941 г.»

Штат каждой отбр включал танковый полк из 91 танка (танковый батальон немцев по штату апреля 1944 г. — 96 танков) и 3268 чел. Их формирование шло на базе разгромленных в летних сражениях танковых дивизий.

Помимо этих 120 отбр по 91 танку в каждой нарком обороны Сталин 23 августа 1941 г. утвердил штат отдельного танкового батальона (29 танков — 9 Т-34, 20 Т-40, Т-60), предназначенного для усиления стрелковых дивизий. 28 ноября 1941 г. этот штат увеличен до 36 танков — 5 KB, 11 Т-34 и 20 Т-60.

На 1 декабря 1941 года в РККА было 68 отдельных танковых бригад и 37 отдельных танковых батальонов, т.е. приказ № 0063 неуклонно выполнялся.

Наверное, раз нарком обороны Сталин подписал приказ на создание 120 отбр по 91 танку, то он знал, где эти танки взять. Половины этих бригад с лихвой хватит (по количеству танков и самих бригад), чтобы сформировать из них все шесть танковых армий, которые были в РККА в конце войны. Останется только добавить артиллерию и специальные войска. А всего количества бронетехники в 120-ти отбр и многочисленных отб хватит на комплектование всех тех танковых войск, которые были в РККА в конце войны.

Раз уж нарком обороны Сталин не подписывает такой приказ, то, наверное, не из-за того, что у него нет танков. Верховный Главнокомандующий Сталин также не подписывает такой приказ, но, наверное, не из-за того, что не желает проводить глубокие стратегические операции с массированными ударами танковых армий.

Следует, по-видимому, сделать вывод, что дважды председатель Совнаркома и Государственного Комитета Обороны товарищ Сталин мыслит стратегически и неспроста дает указания наркому обороны Сталину сформировать именно отдельные танковые бригады, а не корпуса или армии.

Он не хочет опять наступить на те же грабли, создать громоздкие и плохо управляемые объединения, которые ждет бесславная гибель. Сначала необходимо приобрести боевой опыт, отточить тактику применения и создать оптимальную структуру минимальных тактических формирований танковых войск. А уже затем двигаться дальше.

Вообще создание штата воинского формирования, это весьма нетривиальная задача. Если мы окунемся в историю нескольких последних лет, то вспомним о совсем недавнем расформировании танковых дивизий советского образца и создании бригад «нового облика».

После утверждения новых перспективных штатов и формирования первых бригад, на Дальнем Востоке, в Сибири и Забайкалье прошли стратегические учения «Восток—2010». Они показали недостатки бригад нового облика, перегруженных артиллерией, саперами и ПВО, со слабым тылом, техническими подразделениями и практически без пехоты. Как шутили офицеры ЦВО, это «саперно-артиллерийско-зенитная бригада».

По всей видимости по результатам учений бригады переформировали по новым штатам, и только затем приступили к формированию танковых дивизий и даже армий. Тем самым, современное военное руководство полностью повторило эволюционный путь танковых войск военного времени.

Применение отбр «нового облика» в ВОВ не заставило себя ждать. На юге 30 сентября началась операция «Тайфун», то есть на двое суток ранее намеченного. Опять немцами была достигнута полная оперативная и тактическая внезапность. 2-й танковая группа Гудериана с ходу прорвала фронт и без боя 3 октября заняла Орел через 72 часа после начала операции. Фронт в очередной раз прорван, дорога на Тулу и Москву открыта.

Для восстановления положения навстречу Гудериану развертывается 1-й особый гв. стрелковый корпус г.-м. Д.Д. Лелюшенко. Для прикрытия развертывания корпуса, ему в оперативное подчинение поступают не до конца завершившие формирование: 3-го октября 4-я отбр п. М.Е. Катукова и 4-го октября 11-я отбр пп. В.А. Бондаря. 

Не имевший точных сведений о ситуации в Орле Катуков направил в город две танковые разведгруппы. Город был забит войсками и техникой противника. В результате боевой разведки установлено, что 3-я и 4-я танковые и одна мото-дивизия армии Гудериана имеют целью главными силами прорваться вдоль шоссе в направлении Мценск, Тула. 5 октября 4-я отбр, 6 октября 11-я отбр приняли свой первый бой, а затем действовали методом танковых засад под Мценском.

10-го октября немцы заняли Мценск и окружили 4-ю отбр. Неоднократные попытки 4-й и 11-й отбр выбить передовой немецкий отряд из Мценска успехом не увенчались. В ночь на 11 октября 4-я отбр скрытно вышла из окружения и с 16 по 19 октября переброшена к Кубинке, а затем под Волоколамск. Бригада становится 1-й гвардейской, а Катуков генерал-майором.

Сам Катуков так описывает (еще в 1942.году) бои под Мценском: «Чтобы не быть обманутым, надо обязательно вести тщательную разведку для выяснения действительных сил противника.

О значении разведки можно судить по следующему факту из жизни 1-й Гвардейской танковой бригады. В октябре 1941 г. под Орлом бригада была брошена в район Мценска. Прибыв на место, я узнал, что немцы (части Гудериана) захватила Орел. Моя бригада не только сдерживала противника в течение 8 дней, но и славно била немцев. А все это потому, что я с самого начала обманул матерого фашистского волка.

Как это удалось?

Сил у меня было в 5–6 раз меньше, чем у Гудериана, но мы так организовали дело, что у немцев создалось впечатление, будто я располагал огромными силами и средствами. Мы маневрировали на широком фронте, отлично зная, благодаря хорошей разведке, расположение частей противника. Гудериан бросится в одно место, а мы тут как тут. Он — в другое, а мы его там встречаем. Не зная нашего расположения и нашей численности, Гудериан действовал напролом, силой и неизменно натыкался на наш организованный отпор.

Еще одно важное обстоятельство обеспечило нам успех: мы никогда не обнаруживали всех своих сил, никогда не открывая огня из всех своих огневых точек.

Под Орлом мы ввели в систему ложные окопы. Мы их отрывали ночью на расстоянии 1–1,5 километров от переднего края нашей обороны. Были случаи, когда противник яростно долбил с самолетов не только по нашим ложным окопам, но и по своим запутавшимся частям. Так, под деревнями Первый Воин и Второй Воин немцы били по своим частям в течение двух часов.

Под Орлом Гудериан действовал массой вдоль дорог. Он вылезал прямо против нашего переднего края, думая вызвать в наших рядах панику, нo неизменно терпел поражение».

Командиру 11-й отбр повезло меньше. 19 октября 11-й мсб и рота лёгких танков (10 Т-26) из состава бригады, расположенной в городе Чернь (Тульская область), направлены в район Тулы. 24 октября 24-му тк немцев удалось овладеть городом Чернь. Командный пункт 11-й отбр в Черни был атакован немецкими танками.

По немецким данным пп. В.А. Бондарь застрелился и был найден с пистолетом в руке танкистами 35-го тп 4-й тд в одном из домов, где обустраивался п. Эбербах. Из бумаг мертвого офицера Эбербаху стало ясно, что он был командиром танковой бригады, которая столь ожесточенно и упорно сражалась с их танковым полком. Полковник Эбербах отдал честь своему храброму противнику и приказал похоронить его.

Действия частей 1-го гв. стрелкового корпуса, 4-й и 11-й танковых бригад затормозили продвижение 2-й танковой группы на Мценск на 7 суток. 4-я отбр отчиталась об уничтожении: 133 танка, 2 бронемашины, 2 танкетки, 4 полевых орудия, 6 дальнобойных орудий, 8 самолетов (сбиты зен. дивизионом), 12 автомашин, 2 цистерны, 35 ПТО, 15 тягачей с боеприпасами, 6 минометов, 4 зенитных орудия, до полка немецкой пехоты.

Потери бригады за этот же период: убито 27 человек, ранено 60 человек. Потери мат. части: танков – 28, из них сгорело на поле боя 9, пропало без вести 6, а остальные эвакуированы и частью отправлены на заводы промышленности, а частью восстановлены своими силами и возвращены в строй. Автомашин потеряно 23, раций 4, мотоциклов 12, ПТО 3, минометов 6. По другим данным потери бригады составили 23 танка, 24 автомашины, 555 человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести.

Этим сведениям не верят, так как противник их не признал. Однако Г. Гудериан Тулу так и не взял, а в своих «Воспоминаниях солдата» написал: 

«24-й танковый корпус выступил из Глухова на Севск, Орел, имея впереди 3-ю и 4-ю танковые дивизии, за которыми следовала 10-я мотодивизия. ... 3 октября 4-я танковая дивизия захватила Орел. Это дало нам возможность получить хорошую шоссейную дорогу и овладеть важным железнодорожным узлом и узлом шоссейных дорог, который должен был стать базой для наших дальнейших действий.

Захват города произошел для противника настолько неожиданно, что, когда наши танки вступили в Орел, в городе еще ходили трамваи. ... 4-й танковой дивизии на 9 октября была поставлена задача занять Мценск. ...

Особенно неутешительными были полученные нами донесения о действиях русских танков, а главное, об их новой тактике. Наши противотанковые средства того времени могли успешно действовать против танков Т-34 только при особо благоприятных условиях. Например, наш танк Т-IV со своей короткоствольной 75-мм пушкой имел возможность уничтожить танк Т-34 только с тыльной стороны, поражая его мотор через жалюзи. Для этого требовалось большое искусство. Русская пехота наступала с фронта, а танки наносили массированные удары по нашим флангам. Они кое-чему уже научились. ...

На поле боя командир (4-й) дивизии (барон фон Лангерман) показал мне результаты боев 6 и 7 октября, в которых его боевая группа выполняла ответственные задачи. Подбитые с обеих сторон танки еще оставались на своих местах. Потери русских были значительно меньше наших потерь.

Возвратившись в Орел, я встретил там полковника Эбербаха, который также доложил мне о ходе последних боев... . Впервые со времени начала этой напряженной кампании у Эбербаха был усталый вид, причем чувствовалось, что это не физическая усталость, а душевное потрясение. Приводил в смущение тот факт, что последние бои подействовали на наших лучших офицеров».

Выходит так, что крестьянин Катуков из села Большое Уварово, Московской губернии придумал тактику, как громить дивизию барона фон Лангермана и танковый полк Генриха Эбербаха, кавалера двух железных крестов и Рыцарского креста с Дубовыми листьями. В результате «лучшие офицеры» Гудериана испытывают «не физическую усталость, а душевное потрясение», но ничего не могут противопоставить «новой тактике» азиатов. Им приходится валить все на новые танки русских.

Командир 4-й тд Лангерман написал рапорт от 22 октября 1941 года, в котором, в частности, отмечалось, что «впервые в ходе Восточного похода выявилось абсолютное превосходство русских 26-т и 52-т танков над нашими Pz.III и Pz.IV» и в качестве безотлагательных мер предлагалось «немедленно начать собственное производство русского 26-т танка» и ряд других предложений по созданию новых видов вооружений, которые позволят достичь технического превосходства над советскими танками.

Уже в ноябре 1941 года во 2-ю танковую армию прибыла специальная комиссия известных конструкторов с целью изучить новые типы советских танков: профессор Порше (фирма «Нибелунген»), инженер Освальд (фирма MAN) и доктор Адерс (фирма «Хеншель»). Комиссия провела подробные технические исследования тяжёлых танков КВ-1, КВ-2 и среднего Т-34, имевшихся в расположении 35-го тп 4-й тд, в том числе из состава 11-й отбр, предположительно потерянных 6 октября 1941 года на шоссе Орёл — Мценск.

Гудериан об этой комиссии написал так: «В ноябре 1941 г. видные конструкторы, промышленники и офицеры управления вооружения приезжали в мою танковую армию для ознакомления с русским танком Т-34, превосходящим наши боевые машины; непосредственно на месте они хотели уяснить себе и наметить, исходя из полученного опыта ведения боевых действий, меры, которые помогли бы нам снова добиться технического превосходства над русскими. Предложения офицеров-фронтовиков выпускать точно такие же танки, как Т-34, для выправления в наикратчайший срок чрезвычайно неблагоприятного положения германских бронетанковых сил не встретили у конструкторов никакой поддержки. Конструкторов смущало, между прочим, не отвращение к подражанию, а невозможность выпуска с требуемой быстротой важнейших деталей Т-34, особенно алюминиевого дизельного мотора. Кроме того, наша легированная сталь, качество которой снижалось отсутствием необходимого сырья, также уступала легированной стали русских.

Было решено восполнить этот недостаток следующим образом: выпустить ранее разработанную конструкцию танка «тигр» весом почти в 60 т и, кроме того, сконструировать более легкий тип танка весом в 35—45 т, который впоследствии окрестили «пантерой». 23 января 1942 г. проект этого танка был представлен Гитлеру. При его обсуждении Гитлер приказал довести производственную мощность танковой промышленности Германии до такого уровня, чтобы производить ежемесячно 600 танков. В мае 1940 г. наша производственная мощность составляла 125 танков всех типов в месяц. Увеличение производственной мощности важнейшего боевого средства — танков почти за два года войны было очень незначительным; это свидетельствует о том, что ни Гитлер, ни генеральный штаб не понимали полностью значения танков в боевых действиях. Крупные успехи бронетанковых сил в 1939-1941 гг. также нисколько не изменили это положение».

В общем у Гудериана вышло так, что азиаты уже научились кое-какой тактике, но немецкая тактика однозначно лучше, а во всех неудачах, задержке наступления и потерях виноваты новые танки русских, но тупой Гитлер ничего в танках не понимает, и из-за этого все наши беды.

Причем, во время летних боев ни один из войсковых немецких генералов «не заметил» 1400 этих самых новых русских танков. А тут вдруг появилось всего две не завершивших формирования отбр «нового облика», и это внезапно «заметил» сам командующий танковой группой, не говоря уже о командире дивизии и рядовых танкистах.

Что же касается наркома обороны Сталина, то он выводы сделал мгновенно. Сталин подписывает приказ о переходе отбр с полковой на батальонную структуру. По штату № 010/303 от 9 декабря 1941 г. бригада включала два танковых и один мотострелковый батальон, всего 46 танков и 1471 чел. Штат каждого танкового батальона 22 танка — 5 KB, 7 Т-34 и 10 Т-60.

С этого времени и до мая 1942 года новые и выводимые на доукомплектование танковые бригады создавались по этому штату, пока не начали создавать бригады для танковых корпусов (аналог немецкой танковой дивизии). Новая бригада имела три танковых батальона, моторизованный батальон автоматчиков, зенитную пулемётную роту и другие подразделения (всего 65 танков).

3. Новая тактика танковых войск родилась в этих же сражениях под Мценском.

Очень быстро выходят две очень небольшие книжки:
Генерал-майор Катуков М. Танковые бои. (Из опыта фронтовика). — Воениздат НКО СССР, 1942.
Подполковник Клейн Г. Бой танков с танками. — Воениздат НКО СССР, 1942.

Выходит так, что нового боевого устава еще нет, а книжки нарком обороны Сталин уже напечатал, и читают их, по-видимому, не в школах.

Как следует из книги, Клейн — это офицер из бригады Катукова. Авторы явно согласовывали тексты, повторов в книжках нет. Клейн очень коротко, но подробно и доходчиво описывает и даже разжевывает тактику основных видов танкового боя, роль огня и маневра в танковом бою, а также взаимодействие танков с авиацией.

Катуков подробно описывает танковую разведку, метод танковых засад, метод танкового наступления и бой танков в населенном пункте, а также типовые действия противника. В конце книжки Катуков делает, в том числе, следующие выводы:

«1. Какой бы бой ни был, какой бы противник ни был, какая бы местность ни была и в какой бы обстановке ни находились части, — надо всегда всеми доступными средствами вести тщательную разведку. Разведка может быть хорошей только тогда, когда командир сам непосредственно ею руководит. Разведчиков надо воспитывать и учить, — только тогда можно добиться успехов.

2. При решение вопроса о той или иной операции обязательно надо предусматривать организацию всесторонней, взаимодополняющей и дублирующей связи — радиостанция, посыльная машина, мотоциклет, танк, ракеты, трассирующие пули и т. д. Ни в коем случае нельзя надеяться только на один вид связи, какой бы прочной она ни казалась.

3. Организуя и планируя бой, командир обязан в ходе развертывания операции постоянно контролировать и проверять, как выполняется то или иное его распоряжение».

В частности, «бой в населенном пункте» описывает тактику совместных действий танков и штурмовой группы. Эта тактика в дальнейшем будет применяться при штурме множества населенных пунктов и крепостей во второй половине войны.

Многочисленные специалисты постоянно твердят, что танки не должны атаковать опорные пункты противника, а должны их обходить. Мол там их пожгут, а стихия танков — глубокая операция.

Это все верно, но ведь эти пункты не всегда можно обойти или занять с ходу. Кроме того, если гарнизон не капитулирует, то рано или поздно опорный пункт, город или крепость надо штурмовать. А делать это пехоте лучше при поддержке бронетехники, меньше будет потерь. Немцы так и не освоили штурм городов во взаимодействии танками. Гитлер вообще запрещал штурмовать города и приказывал разрушать их артиллерией. Единственное исключение — Сталинград, закончился для немцев катастрофой.

Катуков уже в 41-м году придумал, как такой бой вести.

Кроме того, Катуков придумал, как вести наиболее оптимально наступление танков на подготовленную оборону, что нашло отражение в штате танкового батальона. Сначала, само собой разведка, потом танки ведут за собой пехоту:

«Если противник силен, то выгоднее, наступая (атакуя), вести танки в глубоком построении, не менее чем в трех эшелонах, имея впереди тяжелые, во втором эшелоне средние и в третьем эшелоне легкие танки. Удаление эшелона от эшелона должно быть в пределах зрительной и огневой связи.

Задача первого эшелона, следующего за боевой разведкой, — уничтожать танки и противотанковые орудия противника и вообще все его артиллерийские средства, не забываясь в глубь расположения противника и не отрываясь от второго эшелона.

Задача второго эшелона — зорко наблюдать за действиями первого эшелона, охранять его от неожиданно появляющихся огневых средств противника и уничтожать их своим огнем. Особенно надо предохранять первый эшелон от возможного нападения с флангов, своевременно обнаруживать и уничтожать засады противника, его бутылочников.

Задача третьего эшелона — уничтожать пехоту противника, пулеметы и минометы и охранять второй эшелон от всяких неожиданностей со стороны противника. Третий эшелон ведет непосредственно за собой нашу пехоту.

Если противник слабый и у него нет сильных танков, может быть иное эшелонирование, в зависимости от огневых средств, характера местности и т.д.»

Что же тут такого особенного, спросите вы, ведь и немцы применяли глубокое эшелонирование боевых порядков. Существовало два вида боевых порядков танкового батальона в составе танковой дивизии: BREITKEIL (широкий клин) — применялся для атаки на широком пространстве и KEIL (клин), когда часть танков двигаются в колоннах — применялся для атаки на ограниченном пространстве (в узком месте).

Дело в том, что, по-видимому, именно под эти три эшелона танков был утверждены штаты всех танковых батальонов, как отдельных, так и в составе бригады. Они все были смешанного состава: тяжелые танки КВ в первом эшелоне, средние Т-34 во втором, и легкие Т-60 в третьем.

Многочисленные исследователи постоянно твердят, что более выгодны соединения с одним типом танков, дескать скорость движения соединения определяется скоростью самого медленного танка. Это верно, и батальоны однородного состава действительно формировались. Но до конца войны в РККА в основном были танковые батальоны смешанного состава.

В книге Артема Драбкина «Я дрался на Т-34» есть такая, вполне справедливая фраза: «Особо стоит сказать о том, что за годы войны роль танка Т-34 в Красной Армии изменилась. В начале войны «тридцатьчетверки» с несовершенной трансмиссией, не выдерживавшие длительных маршей, но хорошо бронированные, были идеальными танками для непосредственной поддержки пехоты. В ходе войны танк утрачивал имевшееся на момент начала боевых действий преимущество в бронировании. ... Но неуклонно совершенствовались и даже полностью заменялись элементы, которым до войны не придавали должного значения или попросту не успевали довести до приемлемого уровня. В первую очередь это силовая установка и трансмиссия танка, от которой добились устойчивой и безотказной работы. При этом все эти элементы танка сохранили хорошую ремонтопригодность и простоту в эксплуатации. Все это позволило Т-34 делать вещи, нереальные для «тридцатьчетверок» первого года войны. ... «Тридцатьчетверки» стали к осени 1943 года идеальным танком для самостоятельных механизированных соединений, предназначенных для глубоких прорывов и обходов. Они стали основной боевой машиной танковых армий — главных инструментов для наступательных операций колоссальных масштабов».

Все это верно, но в результате выходит примерно как у Гудериана. Вот не было в 1941-м надежной и скоростной «тридцатьчетверки», не было глубоких прорывов. Вот когда они появились, тут всё и началось.

В результате совершенно теряется смысл смешанного танкового батальона, а тяжелым танкам отводится роль только танков прорыва и непосредственного сопровождения пехоты. В результате кое-кто приходит, например, вот к таким выводам:

«В качестве примера можно привести проведенную чуть позже советскими войсками Висло-Одерскую операцию. Операция эта носила стремительный характер - на протяжении 20 суток советские войска продвигались на расстояние от 20 до 30 км в день. За это время они преодолели 7 укреплённых рубежей противника и 2 крупные водные преграды. Главными виновниками успеха были не громоздкие дивизии вооруженные чем-то вроде ИС-2 и даже не танковые армии как таковые. Половина успеха зависела от небольших по численности рейдовых групп, чьим командирам поставили четкую задачу: тот, чья группа достигнет среднего темпа наступления 60 километров в день, станет Героем Советского Союза. Действия этих групп и привели к тому, что наши войска избежали затяжных боев на этих самых семи оборонительных рубежах. Противник просто вынужден был их бросать, как только получал доклад, что в тылу у него появились русские танки. Если бы мы сделали ставку на хорошо бронированные монстры, не видали бы не то что Берлина, до Одера бы не дошли».

Про Висло-Одерскую операцию все сказано верно, и про рейдовые группы тоже. Ошибка заключается в отрицании роли громоздких дивизий, вооруженных чем-то вроде ИС-2 и даже танковых армий как таковых. Видите ли «если бы мы сделали ставку на хорошо бронированные монстры, не видали бы не то что Берлина, до Одера бы не дошли».

Я лично предлагаю не спорить, а в качестве примера, как и предлагает автор этой фразы, рассмотреть боевые действия 108-й танковой бригады в этой самой Висло-Одерской операции. Выбор именно 108-й тбр связан не с какой-то ее особо выдающейся, по сравнению с другими бригадами ролью, а с тем, что именно о ней капитан запаса С. Сергеев опубликовал статью «Танки развивают успех» в «Военно-историческом журнале» №2, 1976 год.

Однако в статье не говорится о том, какая бронетехника была в составе 108-й тбр. С этой целью сначала посмотрим действия 9-го тк, в состав которого она входила. Краткий пересказ выглядит так:

1 января 1945 г. 9-й тк был выведен из состава 2-й гв.ТА и составлял подвижную группу 33-й армии, которая наступала с Пулавского плацдарма (вспомогательный удар 1-го Белорусского фронта). Командиром корпуса в январе 1945~г. был назначен г-л. И.Ф. Кириченко.

Корпус имел задачу 14 января после прорыва пехотой главной полосы обороны быть готовым войти в сражение и на второй день освободить город Радом (около 90 км южнее Варшавы). В дальнейшем корпусу предстояло стремительно развивать наступление в глубину, не давая возможности противнику занимать подготовленные оборонительные рубежи, и захватом их с ходу способствовать продвижению стрелковых соединений.

14 января в 8:30 после мощной артиллерийской подготовки пехота 33~армии перешла в наступление и в 12:00 преодолела 2—3 линии траншей противника. В этот момент 9 тк был введен в бой за вторую полосу обороны по приказу командующего 33-й армией г-п. В.Д. Цветаева.

Ввод 9-го тк не в прорыв, а в бой дорого ему обошелся. Его продвижению мешали обширные минные поля между 2 и 3 полосами. Потери составили 20 сожженных и 42 подбитых танка, потери на минах составили 14 танков. Однако оборона врага была прорвана на всю глубину.

К вечеру корпус сменил направление наступления и обходя сильный опорный пункт Секерка к 18:00 перерезал ш. Зволень, Цепелюв. Утром 15 января немецкая 214 пд начала отход в направлении на Радом. К участку прорыва подтянулась из района Лодзь 10 мд противника. Преодолевая третью полосу обороны врага корпус к вечеру завязал бои за Радом.

К утру 16 января Радом был очищен от врага, а к 13:00 корпус занял Шидловец. В течение ночи на 17 января бригады не останавливаясь продолжали наступление. Танковые бригады с ходу ворвались в многокилометровые колонны отступающего противника. Было захвачено до 4000 автомашин, 50 танков и САУ, 75 орудий, 1000 лошадей, 300 пленных, Уничтожено 2000 солдат и офицеров противника.

К утру 20 января корпус очистил от врага Лодзь и продолжил наступление, давя встречающиеся обозы врага на дорогах. Потери корпуса за 5 дней боевых действий составили 45 сожженных танков, 65 подбитых, 14 на минах и 1 СУ-76; оставалось 67 Т-34, 19 ИС-2, 21 СУ-85 и 20 СУ-76.

К исходу 27 января корпус овладел Вольштыном и к 16:00 28 января вышел на польско-германскую границу, где немцы пытались организовать оборону используя межозерные дефиле и довоенные укрепления. Обороняли их остатки разбитых частей, курсанты военных училищ и полицейские формирования. В течении 28 января немцам удавалось удерживать рубеж Бенчин, Кебниц, Швентен, однако к 31 января они отошли за р. Одер.

1 февраля корпус был выведен из подчинения 33 А в резерв фронта и переброшен в район г. Шнейдемюль. Всего за 16 дней Висло-Одерской операции корпус преодолел более 500 км по прямой, а затем совершил еще 250~км марш в район Шнейдемюля. Ходовая танков была сильно изношена. Требовалась сплошная замена траков, пальцев и опорных катков.

За время операции было захвачено 3260 пленных, 40 орудий, 25 танков, 1600 автомашин, 9 САУ и т.д. Безвозвратные потери корпуса составили 57 Т-34, 3 ИС-2, 3 СУ-85, 1 СУ-76, 1 МК-9. К исходу 9 февраля 9~ТК насчитывал 83 Т-34, 13 ИС-2, 17 СУ-85, 20 СУ-76.

Как мы видим 9-й тк имел не «однородный состав», а «солянку» из всевозможной бронетехники, в том числе 16 ИС-2. Однако это не помешало ему за 16 дней пройти более 500 км по прямой, а затем совершить еще 250-км марш в район Шнейдемюля. Что бы там не говорили исследователи про исключительную роль Т-34 в наступательных операциях второй половины войны.

Воины 108-й тбр в ходе Висло-Одерской наступательной операции, так же как и корпус, с боями прошли на запад более 500 км. В конце наступления 108-я тбр, имея, как и корпус, танки ИС-2 смогла не только достичь р. Одер (что кое-кому кажется невозможным), но умудрилась с ходу захватить плацдарм на южном берегу и удержать его.

За этот период было уничтожено 7 танков, 2 штурмовых и 45 полевых орудий, 358 автомашин, 20 тягачей, 175 повозок с грузами, 30 мотоциклов, 51 бронетранспортер, 20 станковых и ручных пулеметов, 2400 солдат и офицеров противника. Взято в плен 214 гитлеровцев и захвачено 14 автомашин.

Если теперь сократить статью о 108-й тбр и применить к описанию боевых действий книжки Катукова и Клейна, то это будет выглядеть примерно так: В 108-й тбр 9-го тк было тщательно организовано взаимодействие между пехотой, танками и артиллерией, а также хорошо налажена разведка. Наличие артиллерийских корректировщиков с радиостанциями обеспечивало четкое взаимодействие с поддерживающей артиллерией, которая своевременно наносила удары по опорным пунктам и узлам сопротивления противника.

В полдень 8 января 108-я тбр, совершив 50-км марш, сосредоточилась на Пулавском плацдарме в лесу. Материальная часть была тщательно замаскирована, техника и вооружение приведены в боевую готовность. В соответствии с приказом командира 9-го тк 108-й тбр предстояло действовать на левом фланге корпуса. Слева соседей не было. Поэтому 108-я тбр имела также задачу обеспечивать левый фланг корпуса от возможных ударов противника. Справа наступала 23-я трб 9-го тк.

Полковник В.Н. Баранюк решил ввести в бой бригаду по одному маршруту тремя боевыми эшелонами, имея впереди передовой отряд — 63-й танковый батальон с 1-й ротой автоматчиков; первый эшелон — 257-й танковый батальон со 2-й ротой автоматчиков; второй эшелон — зенитная и истребительно-противотанковая батареи, минометная рота и 3 «СУ-М-17»; третий эшелон — 3-й танковый батальон с танкодесантной ротой.

Следует отметить, что танковый батальон РККА, это в понимании немцев — танковая рота из 22 танков. Здесь мы сразу видим формирование батальонных ударных групп из отдельных рот, что немцам и не снилось даже в конце войны, не снится «партнерам» и сейчас. Батальонные ударные группы уже двигаются, по сути, в глубоких боевых порядках, готовые к немедленной атаке. Артиллерия находится в кулаке у командира бригады.

Читаем дальше: 14 января 1945 года в 12:00 9-й тк был введен в бой за 2-ю полосу обороны. В 13~часов танки 108-й тбр обошли пехоту и, сбивая заслоны и уничтожая отдельные очаги сопротивления, к 17 часам вышли к селению Кшивда (около 100 км юго-восточнее Варшавы), где натолкнулись на сильную оборону. Разведгруппа в составе танкового взвода провела разведку боем. Командир разведгруппы ст.-л И.С. Мазницын погиб.

Оценив полученные сведения Баранюк атаковал опорный пункт с востока 63-м тб и с юга 257-м тб, прикрыв фланги танковых батальонов ротами автоматчиков. Танки быстро уничтожили вражеские огневые точки и боевую технику, а воины 1-й и 2-й рот моторизованного батальона автоматчиков, прочесав деревню и прилегающий лес, ликвидировали остатки живой силы противника.

19 января 108-я тбр участвовала в освобождении Лодзи.

29 января бригада, усиленная дивизионом 218-го минометного полка, зенитной батареей 216-го зенитного артиллерийского полка и саперной ротой 109-го отдельного саперного батальона, переправилась через р. Обра, вступила на территорию Германии и в 16 часов завязала бой за город Цюллихау — важный опорный пункт противника. К 24 часам 108-я тбр во взаимодействии с 95-й и 23-й тбр 9-го тк овладела городом.

К исходу дня в исключительно тяжелых условиях оказался 3-й тб (м. В.В. Филимоненков), получивший приказ захватить плацдарм на южном берегу Одера. Выполняя поставленную задачу, подразделение с ходу овладело населенным пунктом Одерек (7 км южнее Цюллихау) и вышло к переправе через реку. Когда 7 Т-34 с десантом автоматчиков (28 чел.) оказалось на противоположном берегу, раздался взрыв: гитлеровцы уничтожили мост.

Отрезанные от наших войск воины атаковали опорный пункт Вальдхойзер, выбили из него противника и заняли круговую оборону, готовясь к отражению контратак. Первую отразили к вечеру. 30 января едва рассвело, гитлеровцы, подтянувшие в течение ночи резервы, открыли по защитникам плацдарма артиллерийский огонь и в течение дня проводило атаки силами до батальона пехоты с танками и штурмовыми орудиями.

Однако подразделение Филимоненкова, поддержанное с северного берега Одера огнем танков 63-го и 257-го танковых батальонов и орудий 868-го легкого артполка и 286-го отдельного гвардейского минометного дивизиона, стойко держало оборону. К вечеру была отбита четвертая атака. Причем Филимоненков действует методом танковых засад, описанным в книжке Катукова.

Ночью на плацдарм переправилась мотострелковая рота подошедшей 8-й мсбр бригады. По тонкому льду на санках защитникам плацдарма были доставлены продовольствие и боеприпасы. К утру наши воины укрепили свои позиции: поставили мины на танкоопасных направлениях, сделали укрытия, соорудили запасные огневые позиции для танков.

31 января бои возобновились и продолжались 9 дней. 7 танков 3-го танкового батальона и рота 8-й мотострелковой бригады, отразив 14 контратак, удерживали захваченный рубеж, пока не был восстановлен мост и на южный берег не переправились другие наши части. 1 февраля 1945 года 9-й ТК, в том числе и 108-я тбр (без 3-го тб), был выведен в резерв фронта.

Майору Василию Васильевичу Филимоненкову, капитану Павлу Васильевичу Болотову, лейтенанту Владимиру Алексеевичу Гаврикову, младшему лейтенанту Виктору Егоровичу Бонину, старшинам Геннадию Петровичу Александрову, Константину Арсентьевичу Малинке, Василию Евдокимовичу Власову, Вениамину Ивановичу Ситникову, Николаю Арсентьевичу Стацюку, старшему сержанту Михаилу Сергеевичу Пичугину, рядовому Алексею Алексеевичу Зуеву присвоено звание Героя Советского Союза. Высоких правительственных наград удостоены многие другие воины бригады.

Надо сказать, что немцы тоже стали применять тяжелые танки в смешанных боевых порядках, но сделали это немецким «особым путем» и только начиная с Курской дуги, когда смогли «наклепать» побольше «тигров» и «пантер». Вместо маневренного танкового батальона из 22 танков в трех-эшелонном построении немцы выстраивали громоздкий и плохо управляемый «клин».

Выглядело это примерно так: «Тигры» шли группами во главе клина, а «пантеры» и T-IV развертывались сзади веером. Легковооруженная пехота двигалась сразу позади танков, а тяжеловооруженная и имевшая минометы — следовала в основании клина в гусеничных бронетранспортерах.

Больше всего это напоминает «клин» тевтонских рыцарей во время Ледового побоища. Впрочем, с тем же самым результатом. Хотя историки утверждают, что  этот «клин» часто использовала еще пехота германцев в боях с римлянами и викинги в битвах с франками.

4. Оперативное искусство танковых войск РККА в ВОВ.

У меня не стоит задача анализа всех оперативных приемов РККА. Я хочу остановиться только на одном, но очень важном. 

 Радзиевский описывает этот прием примерно так (это не точные цитаты):

При наступлении на главном направлении с прорывом обороны противника возникает вопрос, следует ли использовать ценные танковые войска а) с самого начала для прорыва главной полосы обороны противника из исходного положения, б) вводить их в сражения для завершения прорыва обороны или в) нужно вводить их в созданный полевыми войсками «чистый прорыв» — коридор прорыва тактической зоны обороны на всю ее глубину?

Использование ударных войск с самого начала для прорыва обороны выгодно тем, что нет потери темпа при развитии наступления в глубину. Однако это возможно только при тщательной разведке системы обороны противника и выявлении слабого в противотанковом отношении участка. В этом случае исходное положение для наступления танки занимают в 4—7 км от переднего края противника, чтобы он не услышал шум их моторов. 

Опыт показал, что танковые армии, введенные в сражение даже не с самого начала, а для завершения прорыва, как правило, несли до 30—40% потерь танков только за время тактического прорыва, что приводило к более низким темпам наступления в глубине, так как их ударные возможности значительно снижались.

Для минимизации потерь более целесообразен ввод ударных войск в «чистый прорыв». Это возможно, если стрелковые войска прорывают главную и вторую полосы самостоятельно. Задача прорыва главной полосы обычно возлагается на общевойсковую армию, усиленную всей имеющейся артиллерией. Для надежного подавления вражеской обороны на участке прорыва проводится мощная артиллерийская и авиационная подготовка наступления.

С другой стороны, при сильном сопротивлении противника завершение прорыва тактической зоны стрелковыми войсками и передача участка прорыва ударным войскам требует времени и может привести к потере темпа, маневру противника и созданию им новой тактической полосы. Поэтому, если стрелковым войскам не хватает сил, то для быстрого завершения прорыва тактической зоны в сражение водятся танковые войска.

А что же у немцев?. А они всю войну боролись за темп операции, и использовали танковые войска для прорыва обороны, ставя их плечом к плечу с полевыми армиями. Если противник не успел подготовиться к обороне, то им способствовал успех. Когда же эти азиаты научились создавать «пакфронт», головокружение от успехов закончилось. Однако до самого конца войны немцы с упорством дятлов пытались атаковать  «пакфронт» танковыми войсками.

Драбкин А.В. «Я дрался с Панцерваффе»: Усовершенствованная система противотанковой обороны Красной армии получила у немцев наименование «пакфронт» (Pakfront). РАК — это немецкая аббревиатура для обозначения противотанкового орудия — Panzerabwehrkannone. Вместо линейного расположения орудий по обороняемому фронту в начале войны они объединялись группами под единым управлением. Это позволяло концентрировать на одной цели огонь нескольких орудий. Основой противотанковой обороны являлись противотанковые районы.  

А что же азиаты? У Радзиевского написано примерно следующее: Первый опыт применения танковых армий новой организации в наступлении был получен в Орловской операции (с 12 июля по 18 августа 1943 г.). Все три (2, 3 и 4) танковые армии вводились не для развития успеха после прорыва обороны общевойсковыми армиями, а фактически для прорыва подготовленной обороны без надежного огневого поражения противника. Такое использование танковых армий приводило к большим потерям, в связи с чем войска фронта лишались средства развития успеха. Этот опыт был учтен уже в Белгородско-Харьковской операции (3–23 августа 1943 г.) и последующих операциях.