О пенсионной реформе, результатах выборов, признаках фашизации. По-живому. Б. Юлин в гостях у К. Сёмина

Сёмин К. Борис, так что получается, ты за то время, что мы говорим, аккуратненько, взяв за шкварник нашего зрителя, подтащил его к зеркалу, для того, чтобы сказать, что многие из тех признаков, которые мы сейчас обсуждали, многие сейчас видны?

Юлин Б. Да. Просто они видны в зеркале не только у нас. Фашизм сейчас насаждается в мировом масштабе. Собственно говоря, достаточно серьёзное распространение он получил и в середине ХХ в., когда половина европейских стран стали фашистскими сами, не захваченные немцами, а самостоятельно, потому что фашистская теория была очень популярна. <=>

Люди будут жить вот в таком обществе повышенной стабильности, но так как это общество всегда танцует вокруг борьбы с внешним врагом и канализация всех социальных всплесков перенацелена вовне, следующий шаг – это война, абсолютно неизбежная. Государство фашистское вынуждено либо отказываться от фашистской идеологии, когда не с кем воевать, как это произошло в Испании, либо ввязываться в войну.

==============================================================================================================

Сёмин К. Всем добрый вечер. Нынешний формат нашей передачи называется «Повторение пройденного» и вы сейчас поймёте, почему. В гостях у нас человек, с которого проект «По-живому» когда-то начинался. Это Борис Юлин, Борис, добрый вечер.

Юлин Б. Аналогично.

Сёмин К. И нашим первым вопросом будет тот вопрос, которым мы заканчивали когда-то первую передачу этого проекта, просто изменился событийный контекст, многое поменялось с тех пор. и появился повод для того, чтобы оглянуться назад и спросить себя и всех окружающих: «Как же оно вышло и почему оно вышло так»? Но, прежде чем мы приступим к разговору, давай послушаем с чего всё начиналось, вот перед выборами в марте этого года прозвучали следующие предположения в нашем с тобой разговоре.

Фрагмент передачи «По-живому» от 01 февраля 2018 г.

Юлин Б. В буржуазных демократиях во всех, т.е. буржуазных республиках, процесс легитимации власти происходит через выборы. Дело в том, что вот идут люди голосовать. Не играет роли за кого они проголосовали, т.е. пришёл человек, проголосовал, допустим, за Путина, за Грудинина, за Жириновского, исчеркал авторучкой свой бюллетень или написал, что ни за кого не голосует, или сожрал вообще свой бюллетень, это играет вторичную роль. Первичную роль играет то, что эти люди пришли на выборы. <=>

И вот они, придя на выборы, узаконивают имеющуюся власть и имеющийся порядок. <=>

И вот победил не тот кандидат, это не правильно, нужно, чтобы победил наш кандидат. Но, выборы то состоялись и эта власть законная. <=>

Государственная Дума, которая принимает антинародные законы, но она избрана этим народом, чтобы принимать антинародные законы, так что ли? Это же бред. Т.е., кто у нас в стране из народа мечтал о повышении пенсионного возраста? Но, его подняли решением Государственной Думы, вводят идиотские законы о «балванках», системе «Платон» и т.д., т.е. принимают законы, против которых весь народ, но народным избранникам плевать. Так вот, нужно просто отказать вот этой структуре, как Государственная Дума, вправе называться нашими избранниками. https://www.youtube.com/watch?v=q54tNOghWWo

Сёмин К. Всё подтвердилось?

Юлин Б. В общем-то, да. Потому, что иначе и быть не могло, т.е. есть какие-то объективные причины, и если народ поступает так-то, правительство поступает так-то, то следствие вполне себе предсказуемо. Меня больше удивляло другое, когда люди перед выборами, например, искренне рассчитывали, что президент Путин, придя на смену президенту Путину, сменит, допустим, кабинет министров. Т.е. такую интригу разжигали, что Медведева отправит в отставку …

Сёмин К. Была популярная мысль, что если вы продемонстрируете вот такой предельный уровень протестного голосования, предположим за «народного» кандидата, то кто-то одумается, дрогнет какая-то жилка в верхах, и тогда курс решительно будет изменён, правительство будет заменено на патриотов и государственников, а то и на коммунистов, и корабль поплывёт в другую сторону.

Юлин Б. В 1996 г было, не работает, проверили. Тогда уровень голосования против действующего президента был колоссальный. Однако, никто не одумался, единственное что, подстраховались, чтобы больше того не было, и всё. И когда говорят, что президент сменит тех людей, которых он 18 лет вокруг себя собирал, вопрос возникает: «А почему, зачем ему это надо?» Когда идут такие заявления, что после выборов будут наводить порядок, делать лучше, опять же, откуда это взяли? Ясно же, что перед выборами, это всегда у нас, это каждый раз у нас повторяется, одно и то же, это одни и те же грабли. Людям рассказывают, как хорошо сделают после выборов, но при этом максимально сглаживается социальное напряжение, именно, перед выборами, а как только выборы прошли, сразу начинают затягивать гайки. Так повторяется раз за разом, но такое ощущение, что у большинства наших граждан память, как у рыбок барбусов, говорят там у них по 4 секунды. Я не верю, что у рыбок такая короткая память, но вот у граждан, похоже, что такая. Т.е. они не помнят, что было перед предыдущими выборами…

Сёмин К. Обидно будет такие слова слышать, это же народ оскорбляешь.

Юлин Б. Не оскорбляю, констатирую печальный факт. Т.е. они каждый раз повторяют одну и ту же ошибку, каждый раз верят в одни и те же легенды, которые никогда не срабатывают. Выборы у нас происходили раньше каждые 4 г, сейчас думские будут происходить реже, каждые 5 лет, президентские раз в 6 лет, но они всё равно проходят регулярно. И можно было бы уже запомнить, как это всё делается. Т.е. сначала оголтелые обещания, бурная социальная фантазия со стороны тех, кто выборы организовывает, а затем, закручивание гаек после выборов. Когда, всё, народ отдал свою лояльность правительству…

Сёмин К. Сначала девушку ужинают, или по крайней мере, обещают ужин, а потом в жёсткой форме танцуют.

Юлин Б. Здесь, именно, обещают ужинать.

Сёмин К. Смотри, теперь вожжи натянуты снова, получили всё то, что и предрекали, что будет происходить, а может быть это и есть инструмент повышения классового сознания масс, может быть в результате этого с чьего-то носа слетят розовые очки, и люди, наконец, одумаются и …

Юлин Б. Но, компенсируется-то это пропагандой, правильно? И компенсируется тем, что людям дают ложные цели. Это очень хорошо видно, кстати, на примере Украины. Дело в том, что не так обидно наблюдать за украинцами, как наблюдать за собой. Т.е., в принципе, и у нас и у них проблемы, на самом деле, одинаковые. Но, когда смотришь со стороны, взгляд получается более ясным.

Сёмин К. Имеется ввиду, что дом соседа горит всегда более ярким и приятным пламенем?

Юлин Б. Нет. Имеется ввиду то, что когда смотришь со стороны, ты не смотришь с позиции эгоцентризма, т.е. типа того, что «У меня-то всё хорошо». Ты просто смотришь со стороны, и становится заметно, например, есть такая вещь, что там есть огромные социальные проблемы, но которые списываются на внешнего врага, т.е. «напала гнусная, подлая Россия, оккупировала Крым, захватила Донбас, проводит  оккупацию, из-за этого мы все живём плохо, иначе всё было бы великолепно, мы были бы богатой, процветающей европейской страной». Нет, если убрать внешний раздражающий фактор, то процветающей страной бы не стали, но стало бы сложнее объяснить «почему мы живем так плохо».

Сёмин К. Т.е., если бы «агрессора» не было бы, его бы следовало придумать.

Юлин Б. Да. И это работает, допустим, в конфликте Армения-Азербайджан, это работает в Грузии, где тоже ссылались на «русскую агрессию», это работает у нас, когда у нас постоянно во всем виноват госдеп. Т.е. это у нас госдеп повышает НДС, это у нас госдеп повышает …

Сёмин К. Кстати говоря, есть такая версия. У нас тут в одной из передач присутствовал человек, возглавляющий «Национально-освободительное движение», который именно так и говорил, что всё, что голосуется, всё, что принимается, это было за долго, за месяцы, до появления на небосклоне всех этих замечательных законопроектов, всё, что происходит в Государственной Думе или в правительстве, всё это следствие заговора.

Юлин Б. И активный участник заговора, как раз таки, вот этот руководитель НОДа Фёдоров, потому что можно посмотреть, как он голосовал по тем или иным законопроектам, и видно, что он голосовал всегда в интересах госдепа, про который он рассказывает.

Сёмин К. Короче, «заговор» необходим, он позволяет объяснять, что происходит.

Юлин Б. Да. Можно объяснять, допустим, проблемой с мигрантами, рассказывать, допустим, москвичам, что у них падают зарплаты и ухудшается обстановка с безработицей, в связи с тем, что мигранты отбирают рабочие места. Ясно, что совершенно любой здравомыслящий человек, просто подумав, не поверив пропаганде, а подумав над этой фразой 5 минут, неожиданно поймёт, что отобрать рабочее место может только тот, кто его даёт, т.е. капиталист и больше никто. Т.е. не может какой-нибудь мигрант из Таджикистана прийти к моим работодателям и сказать, что увольняйте его, я буду за место него работать. У него нет такой возможности. Т.е. трудящимся в Москве не хотят платить капиталисты, они хотят использовать как можно более дешёвую рабочую силу, но им нужно куда-то канализировать процесс и даётся ложная цель. Тоже самое, как для Украины Россия – ложная цель. Мигранты – это ложная цель, госдеп – это ложная цель, т.е. даются ложные цели, куда народное возмущение канализируется.

Сёмин К. Нормально так канализируется, вполне работают цели.

Юлин Б. Да. А потом народ искренне удивляется, почему когда они борются с этими целями, ситуация не изменятся к лучшему. Она не изменяется к лучшему, потому что они борются с ложными целями, они не понимают «откуда растут ноги» у тех проблем, которые у них есть и с чем именно нужно бороться для того, чтобы эти проблемы решить.

Сёмин К. А как ты объясняешь, что так всё лихо, ну да, раньше бывало, что медовый месяц, а потом наступает прозрение на несколько лет до следующих выборов, но всё-таки так лихо, дело же, наверное, не только в одном чемпионате мира, как в такой хорошей дозе анестезии, от которой пройдёт всё, что угодно? Дело, наверное, в каких-то других, экономических причинах, политических, социальных причинах? Это что ж сразу, и пенсии, и НДС и куча всяких разных повышений, это почему так?

Юлин Б. Так проблемы то назрели у нашего правящего класса давно, т.е. им не хватает денег. Цена на нефть упала, у нас основное наполнение и бюджета, и кармана олигархов идёт, всё таки, через нефте-газовую отрасль. Т.е. она у нас локомотив. А терять свои позиции ни в коем случае нельзя. Кстати, с этим они прекрасно справляются, у нас несмотря на кризис, несмотря на падение цен на нефть количество наших миллиардеров в списке Форбс только растёт. В этом отношении правительство справляется прекрасно. Был принят в своё время, когда были введены санкции, закон Ротенберга, который до сих пор очень эффективно используется. Это компенсация наших олигархам их убытков из бюджета. Нет, нам конечно, объясняли раньше 90-е гг, в 2000-е гг, что они живут так хорошо и богато, потому что у них большие риски и большая ответственность. Вот риски наступили, но почему-то по рискам платим мы, а не они.

Но, это всё нужно компенсировать, это всё нужно делать, деньги нужно откуда-то брать. Отбирать их можно только у народа. Как было сказано одним из наших славных госчиновников, мол народ – это и есть наша нефть, мол мы слезли с «нефтяной иглы». А как? Как раз подняв пенсионный возраст, увеличив налоги. Другое дело, что когда у нас шла подготовка к выборам, нужно было максимально сдерживать социальное напряжение, поэтому у нас всё это откладывали. Например, МВФ требовал от правительства РФ поднять пенсионный возраст ещё в 2017 г.

Сёмин К. А как может МВФ требовать чего-то в 2017 г, если мы давно послали его на все советские буквы?

Юлин Б. Нет, это мы любим говорить, что мы послали, мы любим рассказывать, как мы боремся против США, но перечисляем десятки, даже сотни миллиардов долларов в американские ценные бумаги, регулярно. Я не помню точно, но по-моему, в 2017 г на 130 млрд. дол. перечислили. Это наш вклад в американскую экономику. Деньги наших олигархов хранятся за рубежом. Почему и получается, допустим, весной швейцарской полиции получилось наложить лапу на активы стоимостью миллиард долларов, которые принадлежат Вексельбергу. И мы этот миллиард, кстати, компенсируем сейчас из своих карманов.

Сёмин К. Это интересная особенность, на которую не обращают часто внимание, потому что люди, всеми силами защищающие тот порядок вещей, который сложился, говорят: «Ну вот же, довели до минимума внешнюю задолженность». Государственную внешнюю задолженность, может быть, сократили, но корпоративная задолженность в стране выросла колоссально. А поскольку корпоративное государство от государства, как такового, сейчас фактически не отличаются, они друг в друга перетекают, то и повышение долгового бремени, процентных выплат для олигархов, и уж тем более введение санкций против олигархов – это та же самая ситуация, что и в 90-х была. И разруливать эту ситуацию будут те же самые Всемирный Банк и МВФ.

Юлин Б. Люди могут возражать, что, мол, это деньги не государства, это деньги олигархов, но как мы видим по закону Ротенберга, нет, это таки наши деньги, которые забирают, чтобы скомпенсировать им, причинённый вот той же самой швейцарской полицией, ущерб. Но, почему эти средства там находятся, почему у нас принимается закон об уголовном преследовании тех, кто нарушил встречные санкции, но при этом принимается такая поправка, что наши ведущие нефтегазовые компании, коммуникационные компании освобождаются от этого закона, т.е. он на них не распространяется? Т.е. они могут нарушать режим санкций. Почему, допустим, у нас Сбербанк действует на территории Украины и финансирует украинские власти? У нас же два самых крупных банка, которые действуют на территории Украины, ВТБ и Сбербанк, и они финансируют фашистский режим на Украине. Но, при этом, Сбербанк не действует в Крыму, потому что там введены санкции.

Сёмин К. И так во всем.

Юлин Б. И так во всем. Это и есть, как раз, тот момент, что у нас рассказывается о том, как мы там чему-то противостоим, или как-то с чем-то боремся, …

Сёмин К. А потом приезжает делегация парламентариев конгресса и наши собственные народные трибуны встают на карачки и сладостно, яростно аплодируют, приветствуют, потому что только свисти, только щёлкни, они побегут дружить, мириться …

Юлин Б. Да, и в этом же самом участвует тот же самый лидер НОД, который, якобы, с этим борется.

Сёмин К. Да бог с ним, с конкретным человеком…

Юлин Б. Я просто говорю, что нам ложные цели рисуют те, кто реальные цели знает.

Сёмин К. Тем не менее, сейчас это всё, как из рога изобилия, или наоборот, посыпалось на людей. И чего дальше? Т.е. есть уверенность, что эта кобыла не взбрыкнёт, что её можно нагружать чем угодно?

Юлин Б. Ну, пока народ терпит. А мы знаем из истории достаточно хорошо, что революционную ситуацию всегда в стране создаёт власть и только власть. Именно своей неспособностью саму себя ограничивать, неспособностью умерить свои аппетиты, усилением ограбления, рано или поздно, практически любая капиталистическая власть создаёт революционную ситуацию. Ну, если не может решить её за счёт внешних источников, допустим, разграбив колонии.

Сёмин К. Или просто кого-нибудь, более слабого.

Юлин Б. Да. Т.е., допустим, как США грабят всю Латинскую Америку благополучно и за счёт этого обеспечивают…, в общем-то весь мир грабят, но Латинскую Америку особо нагло, и за счёт этого обеспечивают…

Сёмин К. … внутреннюю стабильность, внутренне равновесие.

Юлин Б. Относительную внутреннюю стабильность, хотя тоже уже гайки закручивают.

Сёмин К. Чем это является, что это отражает? Вот мы говорим сейчас о наших либералах, о некоем финансовом глобальном консенсусе, который диктует правящим кругам, что им делать, и они теперь начинают внезапно выполнять всё, что от них просят. Но ведь, то же самое, если оглядеться вокруг, мы поймём, что мы не одиноки. Точно такие же ножницы, которые начисто срезают социальные расходы, работают в Турции, в Греции, во Франции, в Австрии многотысячный митинг – сейчас 12-ти часовой рабочий день вводят. Это мы что, в начало ХХ в откатываемся? В Латинской Америке, Аргентина, Бразилия, все на площадях, это происходит везде. Почему так синхронно, это заговор, это волосатые руки какие-то?

Юлин Б. Это действительно заговор, что самое интересное. Это действительно заговор. Дело в том, что классовая борьба, что бы люди там себе не думали, она идёт постоянно, просто всегда. И как в любой борьбе, есть в ней две стороны, а не одна. Т.е. классовая борьба это не когда трудящиеся борются за свои права, а когда идёт борьба между трудящимися, которые пытаются бороться за свои права, за свободы и т.д.,  и капиталом, который пытается всего этого их лишить. И всегда у трудящихся, с древнейших времён до наших дней, были только те права, которые они выбили в борьбе с рабовладельцами, с феодалами, с капиталистами.

Сёмин К. Т.е. перестал бороться – на тебе 12-ти часовой рабочий день, перестал бороться – на тебе пенсию в 70 лет.

Юлин Б. Постепенно, да. Т.е. пока трудящиеся борются за свои права, свирепо борются, отчаянно борются, и готовы бороться за то, что уже завоёвано, у них эти права остаются. Как только они перестают бороться, у них постепенно, потихонечку, небольшими шагами все эти права отбираются. Т.е. главное сначала внушить трудящимся, что бороться не нужно, что у нас классовый мир, что у нас всё хорошо. И когда они перестают бороться, им начинают закручивать гайки. Потихонечку, постепенно, объясняют всегда хорошими причинами, как у нас сейчас пенсионный возраст, идиотскую вот эту причину придумали, что, мол, для того, чтобы были более достойные пенсии. Зачем более достойные пенсии мёртвым людям, т.е. которые до этих пенсий не доживут? Зачем более достойные пенсии тем людям, которые до этих пенсий будут, допустим, лет 5-10 мыкаться без работы? Ну, потому что найти хорошую работу в 60 лет это практически не реально. Но, при этом, вот такие байки рассказывают, и рассказывают всегда. Объясняют ограничение свобод борьбой терроризмом, наведением порядка, обеспечением безопасности граждан. Ясно, что безопасность граждан гораздо проще обеспечивать, когда они живут в условиях комендантского часа, т.е. когда с 10 ч вечера до 7 ч утра никому нельзя появляться на улице, когда ходят по установленным заранее согласованным маршрутам, и когда гуляют только хором во дворе, сложив руки на затылке под бдительным оком ЧОПовца. В этом случае не будет никаких ни преступлений, ничего.

Сёмин К. Но, ведь и это имеет универсальную природу и относится не только к нам, то, что ты перечислил. Т.е., сокращение социальных расходов с одной стороны, массовая пропаганда идей социального мира, что мол, всё спокойно, ребята, не дёргайтесь, с другой стороны, цензура, которая препятствует появлению любых альтернативных оппозиционных голосов, ужесточение этой цензуры, с третьей стороны, с четвёртой стороны, разрастание репрессивного аппарата и подавление любых несогласных голосов, если такие ещё остаются, в особенности голосов трудящихся, профсоюзного движения и т.д. и в пятых – это милитаризация и использование образа внешнего врага для всё того же сплочения, не обязательно нашей нации, соседской нации. Этот «семицветик» симптомов, он нам напоминает…

 Юлин Б. Он нам напоминает фашизм.

Сёмин К. Он нам напоминает фашизм?

Юлин Б. И я сразу сказал, что это можно назвать заговором. Почему? Да потому, что это делается мировыми финансовыми кругами во всём мире, в т.ч. и у нас. Только в чём заключается обман, когда нам говорят про заговор? Нам говорят, что это заговор, направленный против России и наши патриотические круги с ним борются, а западные либеральные круги пытаются нас сломить. Вот это как раз обман, потому что на самом деле в этом заговоре …а это заговор, как раз, мирового финансового капитала против трудящихся, в нём участвуют и наши властные и наши финансовые круги. Они совместно ведут наступление на права трудящихся во всём мире. Почему я упомянул требование МВФ поднять пенсионный возраст? Он же это требование выдвигал практически всем странам.

Сёмин К. Да, это не уникальная ситуация.

Юлин Б. В 2016 г он это требовал от Украины, он это требовал от Франции, причем раньше, чем от нас. Т.е. казалось бы, там у них одно из гнёзд, но тем не менее, там пенсионный возраст подняли.

Сёмин К. В Австрии вот-вот поднимут, вслед за 12-ти часовым рабочим днём.

Юлин Б. Да, это общая картина, это общая проблема. И почему именно фашизм? Дело в том, что люди у нас любят называть фашизмом всё плохое.

Сёмин К. Фашизм – это жёсткое, хлесткое слово, которое тут же вызывает в памяти огромное количество ассоциаций, понятно каких. Не видно, если оглядеться по сторонам ничего такого не видно.

Юлин Б. Ну как, не видно? В принципе, уже заметно, основные признаки фашизма. Дело в том, что у фашизма есть как внешние, бросающиеся в глаза, признаки, так и внутренние, которые обеспечивают саму суть фашизма. Дело в том, что фашизм это не какой-то особый строй, какая-то особая система, это всего лишь одна из форм капиталистического государства, ну собственно и почему фашизм возможен только при капитализме.

Сёмин К. Тут интересный момент. Дело в том, что если зайти в интернет, или в какую-нибудь википедию, какую-нибудь популярную энциклопедию, то можно обнаружить 20 определений фашизма. Одни будут даваться буржуазными теоретиками, другие – противоположной идеологической ориентации теоретиками.

Юлин Б. Очень любят хлёсткую фразу Георгия Димитрова, которую…

Сёмин К. Часто используется речь  Георгия Димитрова на известном процессе – «террористическая диктатура реакционных элементов финансового капитала» и т.д.

Юлин Б. Да, но дело в том, что эта фраза, во-первых, мало того, что она сокращена очень сильно, т.е. Димитров несколько больше сказал, а во-вторых, это всего лишь образная и чёткая фраза, сказанная на судебном процессе, а не научное определение, потому что Димитров тогда не занимался тем, чтобы дать научное определение фашизма.

Сёмин К. Т.е. может быть складывается ситуация, когда научного определения фашизма просто не дано?

Юлин Б. Нет, просто его от нас всех скрывают.

Сёмин К. Как-то это конспирологически звучит. Как должно выглядеть определение по-вашему?

Юлин Б. Дело в том, что для того, чтобы у человека была прививка от какой-либо болезни, нужно чтобы он с этой болезнью, пускай даже в ослабленной форме, хоть как-то сталкивался, т.е. чтобы был знаком. Чтобы человека защитить от какой-нибудь разрушительной, античеловеческой идеологии, нужно ему хотя бы объяснить, в чём эта идеология состоит, чтобы он знал от чего защищаться и какие есть недостатки в этой идеологии, и чем она опасна. Вот вышла такая книга Дена Брауна в своё время, «Код Да Винчи». Жутко популярная. А на самом деле, это просто достаточно убогий детектив, с шарадами, которые нужно разгадывать, построенный на творчестве идеолога нацизма Курта Вирта, т.е. все эти вещи с Монсегюр, это всё творчество идеологов СС.

Сёмин К. Как это связано с тем, о чём мы говорим?

Юлин Б. Дело в том, что люди просто были зацеплены, потому что они не знали первоисточника, им показалось, что это что-то такое крутое, такое достаточно мистическое, где есть, может быть, даже какая-то правда. Просто потому, что они не знают, что это такое.

Сёмин К. Т.е. не способны распознать явление, поскольку они не знакомы с его признаками. Тогда давай перечислять признаки, которые для нас являются более важными, чем все данные до сих пор определения.

Юлин Б. Есть такая брошюра, запрещённая у нас, как экстремистская литература, называется «Доктрина Муссолини». Вот там подробно самим Муссолини было описано, что он считает фашизмом, а он – создатель фашизма. И хотя бы какую-нибудь вытяжку из неё, я думаю, что стоило бы людям давать, чтобы понять, чего нужно опасаться, т.е. вот это – фашизм, не лезь туда даже длинной палкой, обходи стороной. Но этого не делается, у нас просто фашизмом объявляется всё подряд, у нас не отличают фашизм от нацизма, да и в нацизме тоже толком не понимают, что это такое.

Есть моменты, которые связаны с самой сущностью фашизма. Это, как раз, власть финансового капитала, о чём говорил Димитров. Это означает, что фашизм отбрасывает ключевые, опорные моменты буржуазной демократии. Такие, как свобода слова, парламентаризм и отбрасывает, собственно говоря, право людей бороться за свои права. Т.е. когда капитализм молодой, сильный и борется с феодализмом, он декларирует, например во Всеобщей декларации прав человека право народа на восстание, продвигаются такие вещи, как свобода и тайна переписки, т.е. борьба с цензурой. Тогда это капитализму всё выгодно, он только растёт, он расширяется и он использует противоречия феодализма, а своих противоречий ещё серьёзно не наработал. Когда капитализм переходит в стадию империализма, т.е. капиталисты подмяли под себя уже весь мир, их идеология господствует, у них уже трудящиеся не являются их союзником в борьбе с феодализмом, они являются их не просто даже основным врагом, они являются их дойной коровой и врагом одновременно. И вот нужно побольше доить, поменьше кормить и сделать так, чтобы стадо не взбунтовалось.

И вот здесь, как раз, начинают разрабатываться вот такие доктрины, как фашистская теория Муссолини, которая была продвинута в Италии, потому что в Италии был очень большой революционный подъём в 1919-1920 гг, связанный с тяжёлым положением Италии после Первой мировой войны.

Т.е. она была страна-победитель, но при этом очень сильно обедневшая в ходе войны. И там оказалось, что трудящиеся благополучно захватывают фабрики, заводы, лишая по сути капиталистов собственности. И итальянский капитал сделал ставку на фашистов Муссолини, т.е. он получил полную поддержку, он был назначен впоследствии премьер-министром, хотя фашисты до этого на всех выборах с позором проигрывали, т.е. на первых выборах, в которых участвовали фашисты, у них в итальянский парламент не прошёл ни один кандидат, даже сам Муссолини. Но, они получили очень серьёзное финансирование, они получили поддержку очень большую финансовую.

И вот здесь мы подходим к основной сути фашисткой теории. Фашистская теория отрицает полностью классовую борьбу, о чём собственно говоря и писал Муссолини. Фашистское государство – это государство солидаристское, т.е. корпоративное, он эти термины постоянно использует (солидаризм - социально-политическая концепция, провозглашающая основополагающим фактором жизни и деятельности любого общества, прежде всего буржуазного, солидарность его членов. К идее солидаризма обращался фашизм, а позже, в 60-70-х гг ХХ в на идее солидаризма основываются такие буржуазные концепции, как «социальное партнёрство», «ассоциация труда и капитала» и др.). Солидаризм подразумевает всего лишь то, что государство вмешивается во все стороны жизни человека, т.е. и в личную жизнь в какой-то мере, и в политическую, в общественную, в культурную, во все. Почему? Потому, что все люди связаны через государство. И всех людей, в первую очередь, объединяет то, что они относятся к одной нации, к одному государству, это главное. Есть наша страна, и есть все другие страны, и граждане нашей страны, которые являются одни – богатыми людьми, другие – среднего достатка, третьи – бедными, каждый на своем месте вместе борются за счастье и благо нашего государства. Это и есть корпоративизм, основа фашизма.

Для многих звучало достаточно приятно, т.е. люди получают, как бы, гарантию и защиту в рамках своей социальной страты, и происходит стратификация общества. И, типа, каждый на своём месте выполняет свою роль, как допустим, в нацисткой Германии представители династии Круппов стали крупными гос.чиновниками, занимавшимися тяжёлой промышленностью Германии.

Т.е. они уже были не просто богатыми коммерсантами, миллиардерами, они были в это время государственными топ-менеджерами. Но, правда, с колоссальными доходами. Например, с 1933 по 1937 гг доходы компаний Круппа, это при синдикализации немецкой промышленности, при официальном снижении нормы прибыли до 5%, прибыль компаний Круппа увеличилась в 3 раза, а зарплата рабочих в отрасли, которую контролировал Крупп, увеличилась на 9% . Это вот и есть суть солидаризма. Т.е. всё оказывается в руках крупного капитала, но теперь это не крупный капитал, а люди, которые теперь, так сказать, офицеры этого корабля, который идёт в море конкуренции между государствами.

Сёмин К. Да, мы разделены переборками, да, у нас есть гребцы, а есть штурман, а есть капитан, фюрер, или башбуг, как назовут в Турции, предположим, но в принципе, мы все одной крови, или одной почвы, или одной веры, мы не делимся на классы.

Юлин Б. Да. И при этом классовых противоречий, как таковых, нету, потому что они легко решаются через интерфейс государства, которое защищает, с одной стороны, капиталистов от рабочих, с другой стороны, защищает рабочих от капиталистов.

Сёмин К. Т.е. выступает посредником.

Юлин Б. Да. Т.е. оно не принадлежит капиталистам, нет, оно над ним. Это важный момент фашизма – государство над всем. Т.е. оно может бороться с олигархами, типа, застроило олигархов. Это абсурд, это бред, идиотия, когда говорится, что капиталистическое государство застроило олигархов, нет, оно им принадлежит. Другое дело, что олигархи готовы сыграть такую роль, как те же самые Круппы, которые …

Сёмин К. Выстроиться во фронт, отдать честь…

Юлин Б. Да, отдать честь фюреру, и более того, занять позицию какого-нибудь вот именно государственного топ-менеджера, но доходы то их растут, и власть над трудящимися тоже растёт. И, кстати, в той же самой нацистской Германии, например, с ростом зарплат на 9% в отрасли, выросла продолжительность рабочего дня до 10-12 ч., был введён запрет на переход с одной работы на другую без разрешения работодателя. Т.е. человек не мог уже уволиться с работы по своему желанию.

Сёмин К. Т.е. эксплуатация нарастала, на самом деле. Для того, чтобы она не ощущалась болезненно, для того, чтобы это не приводило к возмущению, к всплескам той самой классовой борьбы, эту самую классовую борьбу необходимо было гасить, амортизировать, и здесь свою роль выполняли как репрессивные органы, которые просто отправляли всех кого надо по известному адресу, или органы пропаганды.

Юлин Б. Да. И, кстати, могу сказать, с кем боролись и германский народ, под руководством своего фюрера, и итальянский народ, под руководством своего дуче. И те и другие боролись с англо-американским капиталом, с англо-американским империализмом за благо итальянского, немецкого, румынского, венгерского, нужный народ вписать.

Сёмин К. Т.е. снаружи империализм плохой, а здесь, дома империализма быть не может, потому что венгр не бывает империалистом, итальянец не бывает империалистом, или немец, это благородная нация, которая несёт свет просвещения всем, кто её окружает уникальной тягой к справедливости, уникальной тягой к культуре.

Юлин Б. Именно так. И вот здесь мы переходим к одному внешнему моменту фашизма. Во-первых, при фашизме всегда все основные проблемы навешиваются на внешний фактор. Это внешний фактор играет роль пугала, т.е. довольно глобальное зло, с которым нужно бороться. Американский империализм – это у немцев, английский или французский империализм – это у итальянцев, госдеп – у нас, российский империализм – у украинцев.

Сёмин К. А если мы перепрыгнем океан к англосаксам, там такого нету?

Юлин Б. Есть. Дело в том, что у них другие проблемы. У них есть, во-первых, такая мировая пугалка коммунизма, которая объявляется тоже таким абсолютным сюрреальным злом, т.е. они не дают своим людям узнать, что такое коммунистическая идея, они сразу объявляют, что это адово зло. Сейчас, например, у Трампа основное пугало, это Китай. До этого у США в советский период было основное пугало Советский Союз.

Сёмин К. Ну, а черты корпоративизма, солидаризма там те же самые?

Юлин Б. Сначала их там не было, они там были не нужны, там был бурно развивающийся капитализм на начальном этапе, который процветал за счёт ограбления других стран. Но, весь мир уже поделен, грабить больше, расширять фонд ограбления особо после распада Советского Союза уже некуда, земля закончилась, она и так вся ограбляется. И возникает уже необходимость закручивать гайки у себя. В США это началось в 90-е годы ХХ в. При этом эксцессы были и раньше, это и охота на ведьм, знаменитый маккартизм, это и запреты на профессии, которые у них были. Но, в 90-е годы у них пошло резко, по нарастающей. Это усиление полицейского аппарата, быстрый рост военных расходов, и такая благостная вещь, как взрыв башен-близнецов, под который они благополучно ввели законы по АНБ.

Сёмин К. Я тут могу поспорить с тем, что это в 90-е годы началось, но это не имеет отношения к сути нашего разговора. Получается, что корпоративизм повсюду, кого ни возьми.

Юлин Б. Да. И они тоже сплачивают своих граждан против страшного внешнего врага, сейчас в данном случае это Китай.

Сёмин К. Хорошо, мы определили контуры этого «чудовища», выяснили, что если посмотрим в зеркало, то увидим очень много признаков, которые «чудовище» определяют, и что дальше?

Юлин Б. Мы ещё не все определили. Во-первых, этот уже сам момент, связанный с переключением на внешние угрозы, он обязательно требует определённых лозунгов сплочения нации, где показывается особая миссия народа, его богоизбранность, право этого народа на что-то, что у него отняли, но чаще всего это связано с определённой миссией, мол, наш народ более правильный, и он служит защитой всего мира от этого самого зла.

Сёмин К. Кроме того, он нередко бывает унижен, этот народ. И должен постоять за себя.

Юлин Б. Да. Этот как раз то, что я сказал, что у него чего-то там отняли, свободу отняли, землю и т.д. Т.е. обязательно особость твоего народа, чтобы как раз тебе было понятней, почему тебе ближе свой олигарх, чем чилийский рабочий. Ну, потому, что мы же к одному народу относимся, к «крутому», а те относятся к либеральному углу зарубежному. Вот такой момент. Это тоже обязательный элемент фашизма, потому что вокруг этого происходит, как бы, сплочение нации.

Сёмин К. Что же получается, если эти признаки наличествуют, а, предположим, диктатуры финансового капитала не наблюдается, то это всё равно фашизм?

Юлин Б. А как она не наблюдается? Допустим, некоторые говорят, что на Украине нет фашизма, потому что там нет финансового капитала. А что такое финансовый капитал? Это всего лишь сращивание промышленного капитала с банковским, и ничего более. Когда они существуют раздельно, это начальный период капитализма, то промышленный капитал развивается за счёт развития производства, а банковский капитал на этом наживается, предоставляя короткие и длинные кредиты, т.е. занимаясь ростовщичеством. Кстати, у нас многие любят говорить, что банковского капитала нет, это ростовщический капитал, но банковская деятельность это и есть ростовщическая деятельность, т.е. основная деятельность банков, это деятельность ростовщиков и менял.

Сёмин К. Ну, а сращивание, соответственно, означает, что ростовщики пришли в производство, управляют им и владеют.

Юлин Б. Или производство развернуло у себя, допустим, ростовщические конторы.

Сёмин К. Что, в общем-то, повсеместно и происходит. Приват-Банк окажется, что он собственник какого-нибудь портового терминала, или завода по производству…

Юлин Б. Именно так. Более того, крупные промышленные холдинги заводят свои банки, это тоже финансовый капитал.

Сёмин К. А то, что эти банки ничтожны по сравнению с банками международных партнёров, конкурентов или друзей, то это ничего не меняет?

Юлин Б. Это никакой роли не играет, это сращивание капитала, потому что через финансовые круги, через связь через Центральный Банк, через ту же самую ставку рефинансирования и т.д. там всё это всё равно связывается в единую систему. Так вот, когда финансовый капитал становится основным, т.е. банковский капитал сросся с промышленным, то само наращивание промышленного производства становиться финансовому капиталу уже у себя в стране ненужным.

Сёмин К. России эта черта присуща?

Юлин Б. А у нас развивается промышленность? Нет. У нас это присуще, т.е. у нас сейчас, как раз таки, господствует финансовый капитал, одни и те же люди владеют банками, промышленными предприятиями, владеют нефтью, т.е. это всё одни и те же кланы, и это и есть финансовый капитал. Если финансовому капиталу нужно поднять производство, он обычно вывозит промышленный капитал в другие страны …

 Сёмин К. где проще эксплуатировать, где дешевле рабочая сила и выше норма прибыли.

Юлин Б. Да. И финансовый капитал, в отличие от чисто промышленного капитала, который всё-таки бывает национальным, финансовый капитал всегда интернационален, космополитичен.

Сёмин К. Наш финансовый капитал космополитичен?

Юлин Б. Абсолютно. Более того, это даже подтверждено законодательно. У нас недавно принимался закон, о том, что ряд наших крупных компаний могут быть нерезидентами России для того, чтобы выйти из-под санкций.

Сёмин К. Но, скажем, Е.Федоров, или кто-то похожий на него, скажет тебе, что это не наш капитал, это пиндосы, это иностранцы, они захватили здесь все господствующие высоты в банковском бизнесе, везде, мы под оккупацией, нам нужен собственный национальный капитал, ради которого стоит сплотиться, ради борьбы за пришествие которого стоит сплотиться и потерпеть.

Юлин Б. Так он как раз и стал международным финансовым капиталом, наш национальный капитал. Национальный капитал всегда стремится стать интернациональным, потому что в этом случае у него расширяются дополнительно горизонты для наращивания своего богатства, своей власти, и при этом, повышается его защищённость. Поэтому всё, кто у нас изображал национальный капитал в 90-е годы, либо сошли с арены, либо превратились постепенно в представителей финансового или даже чисто банковского капитала. Вот как тот же кандидат в президенты на предыдущих выборах Прохоров. Постепенно все его промышленные активы были переведены в банковские. А так, как финансовый капитал постепенно становиться всё более международным, то и диктатура его распространяется на весь мир.

Сёмин К. Парадоксальная вещь заключается в том, что фашисты, насколько я себе представляю, в самых разных странах, в т.ч. на Украине, демонстративно объявляют войну ростовщикам, финансистам, торгашам, представителям того самого финансового интернационала.

Юлин Б. Ну, да. А потом выбирают олигарха себе в президенты.

Сёмин К. Т.е. это болтовня, они находятся на службе у них?

Юлин Б. Разумеется. Это точно так же, как германский фашизм боролся с англо-американским капиталом и англо-американским империализмом, но при этом, значительная часть очень крупных, важных немецких предприятий принадлежало этому самому американскому капиталу, а сами немцы имели серьёзные вложения в США и в Англии. И это сказывалось во время войны, т.е. это и деятельность компании Coca-Cola на территории нацисткой Германии, когда Fanta изобрели.

Сёмин К. … и химический концерн Dupon

Юлин Б. … и Shell, которая обеспечивала немцев нефтью во время войны.

Сёмин К. Борис, так что получается, ты за то время, что мы говорим, аккуратненько, взяв за шкварник нашего зрителя, подтащил его к зеркалу, для того, чтобы сказать, что многие из тех признаков, которые мы сейчас обсуждали, многие сейчас видны?

Юлин Б. Да. Просто они видны в зеркале не только у нас. Фашизм сейчас насаждается в мировом масштабе. Собственно говоря, достаточно серьёзное распространение он получил и в середине ХХ в., когда половина европейских стран стали фашистскими сами, не захваченные немцами, а самостоятельно, потому что фашистская теория была очень популярна.

Польша

Испания

Румыния

Венгрия

Основным внешним признаком фашизма является его ярый антисоветизм и ярый антикоммунизм. Он создавался для борьбы с коммунистической идеологией. Именно поэтому, для того, чтобы выбить почву из-под ног у коммунистов, он проповедует, что классовой борьбы не существует, он отрицает классовую борьбу, т.е. то, что ведут коммунисты, объявляет это химерой, о чем, кстати, тоже писал Муссолини.

Сёмин К. И это, к сожалению, в зеркале наблюдается тоже?

Юлин Б. Да. И вот этот яркий, ярко выраженный антикоммунизм, ярко выраженный солидаризм, корпоративизм… Что такое корпоративизм? Это каждый человек может наблюдать самостоятельно. Вот он работает в какой-нибудь компании, корпорации, в любой компании, и там есть такая вещь, как корпоративы, на которых приходит владелец, приходит менеджмент этой компании и он там обнимается, чуть ли не в дёсны целуется со своими работягами, рассказывает о том, что мы одна семья в море бизнеса, вместе противостоим и т.д. Но, как только возникают какие-то финансовые трудности, рядовые члены этой семьи пинком под задницу и вылетают с этой работы.

Сёмин К. Или, не дай бог, они имеют неосторожность тяжело заболеть.

Юлин Б. Или найдётся какой-нибудь более хороший родственник, который согласен делать ту же работу за меньшие деньги. И тогда тоже этот получает под зад.

Сёмин К. И тут выясняется, что классовые различия существуют.

Юлин Б. Да. И вот этот корпоративизм в фашистских государствах находится на государственном уровне. Вот как я приводил пример Круппов, роста их доходов и как менялось положение трудящихся.

Сёмин К. Мы ничего не забыли?

Юлин Б. При фашизме есть государство, есть лидер этого государства, вокруг которого и сплачивается нация, но при фашизме полностью исчезает такой момент, как власть народа, т.е. то, что в буржуазных демократиях всё-таки пропагандируется как через представительскую демократию, это тоже, конечно, обман, но там хотя бы это декларируется, то при фашизме это исчезает. Есть вождь нации, вокруг которого сплачиваются, и … такой характерный момент, в фашистских государствах никогда не проводятся референдумы.

Сёмин К. Ни по каким вопросам.

Юлин Б. Ни по каким, потому что они для фашистского государства являются абсурдом, т.е. есть государство, есть народ, есть капиталисты, а государство как-бы над всем этим, оно всё это объединяет. Если оно всё объединяет, но при этом оно управляет, для чего референдум? Фашистское государство всегда является полицейским. Там должна быть очень сильная многочисленная полиция, и там часто создаются ещё отдельные формирования специально для борьбы с внутренним врагом, строго говоря государственные организации, типа той же Росгвардии, которая создавалась для поддержания порядка внутри страны. Т.е. у нас сокращаются вооруженный силы для защиты от внешней агрессии, хотя у нас про неё постоянно говорят, но в то же время усиливаются силы, которые предназначены для борьбы с внутренними проблемами, при том вполне официально. Были учения Росгвардии,  где как раз были показан разгон забастовки рабочих, которые, чтобы ясно было, что это майдауны, должны были обязательно жечь покрышки.

Такая же картина происходит и в других странах. Кроме того, это тоже очень важный момент любого фашистского государства, это объединение неравнодушных граждан, которые берут на себя функции по поддержанию порядка. Это «чернорубашечники» в Италии, это штурмовики в Германии.

Сёмин К. Т.е. добровольные помощники государства, друзья государства. Соответственно должны быть и враги государства, националпредатели, с другой стороны, т.е. изменники, руссофобы, 5-я колонна.

Юлин Б. Да, ненавистники славной Италии, великого Рейха и т.д. И вот такие добровольные помощники, это один из самых ярких внешних признаков фашизма. Сейчас, допустим, мы открываем новости и читаем такую вещь, что казаки на Кубани начинают останавливать граждан и проверять у них телефоны, не установлен ли там Telegram. Без всякой защиты Telegram, я считаю, что Дуров гнида ещё та, редкостная, но какое право имеют казаки, если это свободная демократическая страна, кого-то останавливать и у кого-то что-то проверять, кто они такие? Более того, казаки у нас теперь привлекаются к охране различных мероприятий, используются для того, чтобы вразумлять митингующих, тех самых навальнят. Опять же, я очень плохо отношусь Навальному и считаю, что его последователи, это люди скорбные разумом, но при этом, какое к этому имеет отношение казаки, почему они могут кого-то разгонять.

У нас появляется казачество, у нас есть такая религиозная организация «Сорок Сороков», которая действует, как бы в интересах церкви. Кстати, Муссолини ещё очень хорошо писал о взаимодействии с религией.

Сёмин К. Но, это же тоже момент, о котором стоило сказать. Дело даже не в религии, как таковой, а в некой мистической, метафизической природе фашизма, которая даже в названиях ряда фашистских партий находила отражение. Многие фашисты прямо называют себя идеалистами, т.е. они агрессивные антиматериалисты, они всегда опираются на некое неисчисляемое, духовное основание, которое сплачивать, собственно, и должно. Эту роль может выполнять религия, это может быть культ, это могут быть руны и веды, как в нацистской Германии, предположим, но это всегда должно быть что-то идеалистическое.

Юлин Б. Я сейчас прочитаю. Вот хорошая цитата, это как раз тоже Муссолини писал: «В фашистском государстве религия рассматривается, как одно из наиболее глубоких проявлений духа, поэтому оно не только почитается, но и пользуется защитой и покровительством». Т.е. это не абстрактная метафизика и т.д., а прямое использование религии, как государственного института и государственного инструмента. При фашизме это норма. И создание организаций на религиозном основании, в данном случае это те же самые боевики. И, кстати, один из них уже успел отличиться самым натуральным терактом.

Сёмин К. Хорошо, вот мы подошли к какой-то черте. Замечательно. Вот мы констатируем диагноз, не очень радостный, не очень бодрый диагноз. И, откровенно говоря, все выборы, и даже то, как обсуждается в обществе ход пенсионной реформы, не даёт надежды на то, что взбодрится трудящийся, взбодрится народ, откроет глаза, подойдёт к зеркалу, ужаснётся и начнёт что-то делать. Получается, что дальше?

Юлин Б. Его будет обманывать пропаганда. Если трудящий не будет бороться с наступлением фашизма, он неизбежно наступит. Т.е. сейчас идёт строительство фашизма. В некоторых странах его уже, по сути, достроили, на той же самой Украине. У нас ещё достраивают. А дальше все радости фашизма, жёсткая стратификация общества, т.е. превращение всего нашего населения в группы людей, разбитых на касты, с совершенно разными правами, с совершенно разными обязанностями.

Сёмин К. Как заведено у настоящих арийцев.

Юлин Б. Да, дело в том, что там не предусматривается равенство перед законом, кстати, у нас тоже. У нас же Дума рассматривала вопрос по поводу ареста одного из наших крупных бизнесменов во Франции, что граждане такого уровня не должны попадать под действия обычных законов. Это уже вполне официально сейчас будет рассматриваться, будет вводиться, т.е. у нас люди официально будут не равны перед законом. Кстати, в какой-то мере и сейчас официально не равны перед законом, допустим, у нас есть преимущество верующих перед неверующими.

Сёмин К. Тоже известная из истории формула: «Друзьям - всё, врагам – закон».

Юлин Б. Люди будут жить вот в таком обществе повышенной стабильности, но так как это общество всегда танцует вокруг борьбы с внешним врагом и канализация всех социальных всплесков перенацелена вовне, следующий шаг – это война, абсолютно неизбежная. Государство фашистское вынуждено либо отказываться от фашистской идеологии, когда не с кем воевать, как это произошло в Испании, либо ввязываться в войну.

Сёмин К. Таким образом, перспектива, которая видна из этого окна, из этого зеркала звучит именно так? И плата за непрозрение, неосознание того, что видно сейчас, именно такова?

Юлин Б. Да. Для сохранения своих капиталов и власти своего капитала над простыми людьми, трудящихся будут заставлять убивать друг друга под тем или иным предлогом.

Сёмин К. Это звучит как-то нейтрально, или не звучит набатом, пока это не касается каждого, кто это слышит.

Юлин Б. Нам просто не поверят. В то, что мы говорим, люди не поверят, подавляющее большинство.

Сёмин К. «Ты нагнетаешь. Выходишь на улицу, нормальные улицы, мощёные тротуары, всё красиво, в центральных городах так замечательно всё».

Юлин Б. В Третьем рейхе с улицами было, пожалуй, лучше, чем у нас сейчас.

Сёмин К. Автобаны. Индивидуальное мещанское счастье, по крайней мере, его образ нарисован.

Юлин Б. Ещё один важный момент. Дело в том, что основной опорой фашистов являются те, кто как раз таки мечтает получить защиту от крупного капитала, это мелкобуржуазный элемент, это какие-то представители рабочей аристократии, тоже любят поддерживать фашистов.

Сёмин К. Те, кого называли «лавочниками», как правило.

Юлин Б. Да. Но, дело в том, что первой жертвой фашистов оказываются именно они, потому что фашисты очень успешно переклассифицируют их в пролетариат, потому что они убирают, как раз таки, всех конкурентов крупного капитала, потому что это террористическая диктатура крупного капитала.

Сёмин К. Таким образом, перспектива примерно очерчена. И какие способы противодействовать этому есть ещё?

Юлин Б. Только один – борьба трудящихся за свои права.

Сёмин К. Абстрактно звучит. Иди борись, вот вышел на улицу, иди борись. Что дальше? Где борись, как борись?

Юлин Б. Стачки, забастовки, традиционные методы борьбы трудящихся за свои права. Весь ассортимент.

Сёмин К. Вести такую борьбу с текущем уровнем классового сознания возможно?

Юлин Б. Сейчас нет. Для того, чтобы вести такую борьбу, трудящиеся должны, во-первых, понимать, что происходит, во-вторых, они должны научиться объединяться.

Сёмин К. Трудящиеся понимают, что происходит?

Юлин Б. В основной массе, нет.

Сёмин К. Трудящиеся могут объединяться?

Юлин Б. Даже те, которые понимают, в большинстве своём, нет.

Сёмин К. Т.е. картина печальная вдвойне.

Юлин Б. Да.

Сёмин К. Мы на этом должны поставить точку, или есть какой-то восклицательный знак, который ты можешь вытащить из-за пазухи и хоть как-то подсластить пилюлю?

Юлин Б. Есть такой момент, это не подсластить пилюлю, это, на самом деле, сделать её настолько горькой, что она станет рвотным. Этот путь не является таким ровным, стабильным, он идёт, как раз таки, всё время под уклон, т.е. положение трудящихся будет ухудшаться и дальше. И правительство, рано или поздно, создаст революционную ситуацию само, это неизбежно. Если эту революционную ситуацию удастся канализировать, как на Украине, и превратить в майдан, когда произошла всего лишь перетасовка олигархов, то всё-равно, через какое-то время будет нарастать новая революционная ситуация. Это, как раз таки, не хорошо, это плохо, но это тоже неизбежно, потому что богатство даёт власть, а власти много не бывает, они постоянно конкурируют друг с другом за это богатство. Картина будет всё более чётко проявляться в ходе всё возрастающей монополизации всего, что здесь есть, т.е. когда всё будет принадлежать …

Сёмин К. … пяти корпорациям, пяти сетям. Примерно понятно, давай на этом ставить, тогда уже, многоточие, и постараемся сличить твои прогнозы с действительностью ещё через 6-7 месяцев, посмотрим насколько реальность изменится по сравнению с тем, что ты предчувствуешь, насколько твои прогнозы подтвердятся, будут соответствовать реальному положению дел. Надеюсь, что ты ошибаешься.

Юлин Б. Я тоже надеюсь.