Америка стала анти-инновационной, и это - экономическое самоубийство

Если вы уже пользуетесь интернетом в течение последнего года, вы, вероятно, то, вероятно, помните историю с Juicero. Juicero - это компания из Сан-Франциско, которая продавала соковыжималку стоимостью $400. Вот как это работает: вы подключаете предварительно купленный вами пакет нарезанных фруктов и овощей, и машина превращает его в сок. Но, как оказалось, в действительности специальная машина для приготовления сока не нужна. 19 апреля Bloomberg News сообщило сенсационную новость: вы можете сжать пакеты вручную и получить тот же результат. И быстрее.

Интернет разразился смехом. Juicero сделал идеальный ход: знаменитый стартап, получивший одобрение одобрение New York Times и привлёк $120 млн финансирования от VC (с голубыми фишками), таких как Kleiner Perkins Caufield & Byers и Google Ventures, продавал дорогостоящий способ автоматизировать то, что вы могли бы сделать быстрее и бесплатно. Это была афера во всех смыслах слова.  И это принесло злорадное наслаждение соц.сетям, дав пищу для насмешек и над богачами, готовыми тратиться на ерунду, и над милениалами с их паническим бегством от традиционных бутербродов с сыром и хот-догов. 

Juicero - это комично. Но это также отражает глубоко непристойную правду о Силиконовой долине (Silicon Valley) и нашей экономике в более широком смысле. Вопреки утверждениям Vox, Juicero не является аномалией в инновационном инвестиционном климате. Напротив, это еще один пример того, сколь глубоко анти-инновационной стала Америка. И последствия - серьезнее некуда: экономика, которая породила Juicero - это та же самая экономика, которая создает опиоидных наркоманов в Огайо, калечит работников в штате Алабама и выселяет семьи в Лос-Анджелесе.

Эти явления могут казаться весьма далёкими  друг от друга, но они тесно связаны. Инновации стимулируют экономический рост. Это повышает производительность, позволяя создавать больше прибыли с меньшими  трудозатратами. Когда экономика не внедряет инновации, результатом является стагнация, неравенство и широкий горизонт безысходности - реалии сегодняшнего дня в жизни большинства трудящихся. Juicero - это не просто забава безумств Силиконовой долины. Это признак того, что страна совершает экономическое самоубийство.

В основе проблемы лежит легенда об инновациях. Остановите меня, если вы слышали это раньше: одинокий гений исчезает в гараже (желательно в Пало-Альто) и появляется с изобретением, которое меняет мир. А двигатель технологического прогресса - предприниматель: мобильный, рисковый, ломающий правила провидец типа Стива Джобса.

Эта история повторялась столь часто, что стала клише. Но она в корне ошибочна.

Вопреки распространенному мнению, предприниматели обычно чураются инноваций. Предоставленный сам себе, частный сектор куда чаще препятствует технологическому прогрессу, чем способствует ему. Это объясняется тем, что настоящие инновации очень дороги для производства: это предполагает вливание колоссальных средств в исследовательские проекты, которые могут потерпеть неудачу или, по крайней мере,  никогда не дадут  коммерчески жизнеспособный продукт. иначе говоря, это требует большого риска -  того, на что (вопреки легендам) капиталист не согласен. 

Стив Джобс часто подаётся, как идеальный пример современного предпринимателя . Photograph: Ted Thai/Time Life Pictures/Getty Images

Это создает проблему. Компании нуждаются в инновационных прорывах для развития бизнеса, но они, как правило, не могут или не будут финансировать развитие этих прорывов. Так откуда берутся деньги? Правительство. Как  показала показала экономист Мариана Маццукато (Mariana Mazzucato), почти все крупные инновации со времён Второй Мировой Войны потребовали значительной поддержки со стороны государственного сектора по очевидной причине: государственный сектор может позволить себе сектор может позволить себе значительный риск, на который частный сектор пойти не может.

Принято считать, что рыночные силы способствуют инновациям. Фактически, именно изоляция правительства от рыночных сил исторически сделала его таким успешным новатором. Для него не стоит вопрос конкуренции, нет нужды учитывать интересы инвесторов, требующих свою долю прибыли. И несравнима щедрость в отношении плодов научных исследований: ни одна частная компания никогда не будет столь глупа, чтобы постоянно  бесплатно делиться инновациями, на которые она существенно потратились. Но это именно то, что делает правительство. Динамика, известная по финансовым кризисам: налогоплательщик поглощает риск, а инвестор получает вознаграждение.

От энергетики до фармацевтики, от сланцевого газового бума до жизненно-важных лекарств, государственные научные исследования везде заложили основу для частной прибыли. И промышленность, производящая Juicero,  была особенно большим бенефициаром государственной щедрости. Достижения, которые создали то, что мы стали называть технологиями (развитие цифровых вычислений, изобретение Интернета, формирование самой Силиконовой долины)  -  результат постоянных и значительных государственных инвестиций. Даже iPhone, ставший символом индивидуализма и креативности, не существовал  бы без потока государственных средств. Его основные технологии, от сенсорного экрана до GPS и Siri, все произрастают из финансируемых государством исследований.

Однако в последнее время жесткая экономия лишила правительство способности к инновациям. Как доля экономики, финансирование научных исследований  упало на протяжении нескольких десятилетий. Сейчас оно сократилось до самого низкого уровня в процентах от ВВП за сорок лет. И республиканцы хотят ещё большего снижения:  бюджетный план Трампа предусматривает глубокое сокращение финансирования науки.

Десятилетия снижения налогов также подорвали инновационный потенциал. По странной иронии, эти сокращения были поданы, как меры стимулирования инноваций путём усиления динамизма частного сектора. Наибольшее падение налога на прирост капитала произошло в конце 1970-х годов, когда Национальная ассоциация венчурного капитала успешно пролоббировала в Конгрессе сокращение доли в два раза, заявив, что венчурные кампании создали интернет. Вот так мы получили налоговый кодекс, согласно которому Уоррен Баффет платит более низкую ставку налога, чем его секретарь.

Безусловно, VC не создавали Интернет - и они не тратились на научные исследования, результатами которых воспользовались (приобретя их), притворяясь создателями всего, чем владеют. Фактически, VC -  являются анти-инновационны по сути. Они хотят получить большие прибыли для своих партнеров в короткие сроки, обычно выискивая стартапы, ориентированные на выход на IPO или приобретение крупной компанией - в течение  трёх - пяти лет.

Это не рецепт для взращивания настоящих прорывов, которые требуют более терпеливого финансирования в течение куда более длительного периода времени. Но это хорошая формула для производства ерунды, такой как Juicero, или переоцененных компаний, служащих движком для финансовых спекуляций.

А как насчет корпораций? Если венчурные компании  не заполняют пустоту, созданную в результате краха гос.финансирования исследований, то и крупные компании на это, как правило, не идут. Немногие из них  готовы вкладывать  значительные ресурсы в фундаментальные исследования. И не похоже, что от нехватки средств - монопольные прибыли и уклонение от уплаты налогов позволили Apple  накопить  кучу денег в размере четверти триллиона долларов. Но завоевание корпоративной Америки финансовым сектором гарантирует, что денежные средства не будут переданы на производственные цели. Уолл-стрит куда больше  увлечён извлечением богатства, чем его созданием. Скорее всего, компании будут пожирать сами себя, выгребая прибыль своим акционерам в виде выкупа акций и дивидендов, чем смогут инвестировать в  возможности роста.

По мере того как государственный сектор хиреет, частный сектор становится все более раздутым и хищным. Экономика становится механизмом обогащения богатых, а деньги, которые могли бы использоваться для финансирования очередного интернета, выделяются на спортивные автомобили и суперяхты. Результатом становятся не только меньшее количество чудесных изобретений, но существенное ослабление роста. С 1970-х годов американская экономика выросла гораздо медленнее, чем в период "золотого века" середины столетия, - и, как следствие, заработная плата упала. Богатство было перераспределено вверх, где оно накапливается впустую, в то время как масса людей, его создавших, продолжают сползать в нищету. 

Трудно представить себе более иррациональный способ организации общества. Капитализм гордится тем, что хорошо распределяет ресурсы - если он создает неравенство, утверждают его защитники, по крайней мере, он также создает рост. Все чаще это уже не так. В своей бесконечной мудрости капитализм пожрал сам себя. Более здравая система признала бы, что инновации слишком дороги для частного сектора, и что капитализм, как любой утопический проект, работает лучше в теории, чем на практике.

Ben Tarnoff