Государство в разрезе исторического материализма

Несколько недель назад на АШ появилась не одна, а даже несколько статей о том, считать ли государственную бюрократию классом. Лезть в споры в комментариях я не стал, но над вопросом изрядно призадумался. С одной стороны, по классическому марксизму государевы люди классом быть не могут, так как они тупо должны выражать интересы правящего класса. С другой стороны, будучи технарем и просто наблюдая со стороны, как оно, государство, работает по жизни, нельзя закрывать глаза на аргументы сторонников того, что государственная бюрократия таки является классом. Знаток марксизма, по сравнению с многими завсегдатаями сайта, из меня практически никакой, но, будучи сторонником исторического материализма и банальной инженерной логики, я решил действовать по-простому. А именно, все-таки попытался понять и объяснить, откуда оно, это самое государство, в его нынешнем виде взялось, как развивалось, куда идет, что упустили из виду предыдущие исторические материалисты, сведя все к банальным производственным отношениям, игнорируя собственные же высказывания, и почему государевы люди сейчас таки являются классом.

 

Эпиграфы:

Ложь, повторенная тысячу раз,

становится правдой

приписывается Геббельсу

 

Идея ( в оригинале -теория)

становится материальной силой,

когда она овладевает массами

Маркс

 

Создавая партии и классы,

лидеры вовек не брали в толк,

что идея, брошенная в массы -

это девка, брошенная в полк.

Губерман

 

Начнем издалека, с эпохи образования наций. В древние времена лингвисты насчитали 5000 языков, что, по мнению Лопатникова, совершенно не случайно совпадает с числом участков суши, которые охватываются радиусом одно-двухдневного перехода. Развитие коммуникаций привело к увеличению радиуса контроля и, как следствие, уменьшению числа языков. Что именно происходило в те времена, и как конкретно происходило формирование наций, конечно, не описано подробно и достоверно. К счастью, у нас на границе южнее Белоруссии есть живой пример того, что нужно делать для формирования нации. Тут и создание новых слов на мове типа «автопрахосмукачка», и боевой гопак, от которого создавший простой гопак бедолага-хореограф наверняка в гробу переворачивается, и карты расселения украинцев по Евразии, и вышиванки… В общем, в ход идет абсолютно все, что подчеркивает: «Мы — ИНЫЕ и не такие, как остальные». Само собой, эти методики времен первого тысячелетия, применяемые в третьем и, спасибо Интернету, быстро разносимые им по всему миру, не вызывают у сторонних наблюдателей ничего, кроме глумления различной степени жесткости, НО! Представьте себе эффективность таких методов во времена, когда не то, что Интернета не было — даже читать умел 1% населения в лучшем случае. При этом подобная работа по формированию наций наверняка целенаправленно проводилась столетиями, и это — не фигура речи. Правителям было просто необходимо поставить языковые и культурные барьеры для того, чтобы привязать к себе территории и подданных, которые до этого наверняка хоть кое-как понимали и соседствующие 4 из 5000 языков и могли смотаться от них в случае чего. Делать это надо было и для создания проблем завоевателю, если территории оттяпают. Собственно, других методик создания наций, насколько мне известно, нет, вот вна Украине и приходится работать, мягко говоря, по старинке. К счастью, времени у них на это не вагон, да и денег МВФ тоже дает не вдоволь, а вот раньше… С деньгами — не факт, что было всегда хорошо, но времени уж точно было в достатке. И эта кропотливая работа по формированию наций явно дала свои плоды. В начале процесса отличались люди наверняка слабо, НО! Итог сейчас очевиден: Появились и немцы и французы и венгры и…. Да, и кстати, русские тоже. Вместе с нациями формировались и национальные государства.

Предвижу вопрос: «А к чему бы это ты пишешь и к чему клонишь?» Да все к тому, что написано в первых двух эпиграфах — истина, к которой мы еще не раз вернемся ниже. Более, чем тысячекратно повторенная за столетия ложь взяла, да и стала правдой, а идея, овладевшая массами о том, что они немцы, поляки, китайцы — материальной силой. Ибо ни один материалист не станет отрицать прилежно выработанных предками языковых и культурных различий у сформированных наций.

Теперь посмотрим на государство в этот же исторический период. Маркс совершенно прав в том, что тогда государство было совершенно тупым слугой правящего класса. Да оно часто из него в изрядной степени и состояло. Есть полным-полно примеров того, что феодалы сами занимали государственные должности, «имя им-легион». Чем эта не только тесная, но и явная смычка правящего класса с государством кончилась — можно увидеть по результатам французской революции. В ходе которой бывший правящий класс был почти истреблен с помощью изделия имени «доброго доктора Гильотена». Даже такого добрейшего и милейшего человека, как маркиз де Сад (слово садизм от него пошло, если кто не знает), которого из-за гонений на него со стороны старого режима вначале признали за своего, сделав судьей, было потащили к гильотине. Да не за что-нибудь там, а за очень мягкие, или, скорее, недостаточно садистские приговоры! Маркизу-то повезло, пока он в очереди стоял, произошел очередной переворот, а вот очень многие — таки дождались…

Само собой, наблюдавший за процессом отделения голов от аристократических туловищ новый правящий класс извлек из этого уроки. И напрямую в государство не полез — пускай другие подставные ребята на гильотины ходят, а нам и без них хорошо! Формально буржуазия никогда не была правящим классом, вспомним, что там из кричалок в ту первую буржуазную революцию было популярным:. «Свобода, равенство, братство»… По жизни в начале 19-го века это была свобода работать по 16 часов в сутки, равенство сесть в тюрьму после принятых в пользу фабрикантов законов, а о братстве вовсю вспоминали при начале войн за колонии или рынки сбыта. Маркс прав в том, что от феодального состояния «государство — это я» дело тогда ушло совсем недалеко. НО! Произошли две важные вещи, которые надо запомнить и учесть в дальнейших раскладах:

1. Буржуазией были введены в то время еще формальные свободы и равенство. Хоть и такие, как указано выше, но они декларировались и признавались всеми.

2. Произошло пока еще бутафорское отделение государства от правящего класса В случае социальных взрывов формально виноватыми были не промышленники, а государственные чиновники. Из прежней прямой «правящий класс — все остальные» начал образовываться треугольник «правящий класс — государство — все остальные».

Тогда, в начале 19-го века одна сторона треугольника была еще ну очень короткой, так как государство было теснейшим образом связано с правящим классом. Однако! Обратите внимание на эпиграфы, особенно третий. Возможно, если бы парижские буржуа как следует ознакомились с ним, то дело пошло бы совсем по-другому, но история сослагательных наклонений не знает. В течении 19-го века да и до нашей революции происходили следующие процессы:

1. Тысячекратно повторенная ложь о свободе и равенстве стала если не правдой, то овладевшей массами материальной силой, с которой требовалось считаться. Ощущающие себя свободными люди, которым «нечего терять, кроме своих цепей» понятно, что могут сотворить (и сотворили ведь)

2. Отчетливо понимавшие свой статус «терпил» при возможных социальных потрясениях госчиновники всеми правдами и неправдами, пользуясь опять таки декларируемыми правами и свободами выгрызали по кусочку дополнительные улучшения и степени свободы, прежде всего, для себя, но и для простых людей тоже, обеспечивая тем самым собственную безопасность и статус.

Каким образом тогдашние госчиновники становились свободнее сами и мало-помалу несли свободу остальным — процесс, конечно, интересный, и, по понятным причинам, мало описанный. Такое дневникам и мемуарам явно не доверишь — не писать же про не то, что совершенно, а даже абсолютно беспринципные собственные «гибкость» и двурушничество. Если у кого есть достойные источники на этот счет — поделитесь! Но результат понятен - глядя на отмененные законы о бродяжничестве в Англии (в середине 19-го века) и многие иные примеры послаблений, можно предположить следующие направления деятельности:

1. Запугивание буржуазии массовыми беспорядками в случае потери управляемости. Даже если физически пострадавшими окажутся только госчиновники, что отнюдь не факт, потери бизнеса в этом случае могут быть весьма значительными.

2. Игра на любых противоречиях в правящем классе. Бизнес в своей сущности не однороден и делится не только по размерам (мелкий, средний крупный), но и по интересам — импортеры, очевидно, имеют интересы, отличные от локальных производителей. Ясно, что на этих противоречиях можно играть, повышая собственную значимость. Благо, люди там не бесхитростные, юлить и лавировать между разными интересами должны уметь.

Таким образом, треугольник буржуазия-государство-прочие мало-помалу становился шире. Но настоящий толчок процессу дала наша революция. Возник живой пример того, что революции могут устраиваться не только за буржуазию, но и против ее. Очевидно, что госчиновники не могли не воспользоваться ситуацией в своих интересах, решительно потянув одеяло на себя. Тут и восьмичасовой рабочий день и профсоюзы и... В итоговом результате на сейчас положение чем-то напоминает средневековую ситуацию с духовной и светской властью. Думаю, можно назвать промышленной и политической, формальная независимость законодательной и судебной власти — она явно от лукавого и призвана прикрывать обе ветви действительной власти. Как и в средние века с духовной и светской властью, при затрагивании коренных интересов обоих ветвей власти они выступают против этого единым фронтом, но имеют и немало противоречий. Таким образом, класс государственного управления сформировался если не к середине, то к концу ХХ века совершенно точно.

Предвижу возгласы ортодоксальных марксистов: Какой там, в ( конкретное место — в зависимости от испорченности), класс! Где там у него экономическая основа! Производство-то все равно у буржуазии. Смотрите второй эпиграф и ловите встречный вопрос — с какого ж Вы, сами признавая то, что овладевшие массами идеи становятся материальной силой, не допускаете создания этой, признанной Вами же материальной силой, классов? Или материальной силой могут только идеи, высказываемые марксистами, становиться, а остальные их недостойны? Я понимаю, Маркс писал тогда, когда новая роль государства, была, мягко говоря, НЕ очевидна, и государство от правящего класса практически не ушло. Ленину в гражданскую было совсем не до этого. Виссарионычу со следующей войной и ее последствиями разбираться надо было. Институт марксизма-ленинизма думал, если не над тем, чтобы интригами оттереть конкурентов из иных подразделений от премий и прочих кормушек, то над тем, как бы от этого самого марксизма избавиться и легализовать капиталы. На беду, получилось и в 90-е, понятное дело, всем совсем не до таких мыслей было… Но сейчас-то что думать мешает!? К тому же, экономическая основа у многих государств присутствует в виде национализированных компаний и даже отраслей промышленности, став при этом не то, что полноправным, а даже привилегированным участником экономики. Не говоря уже о том, что государство еще с рабовладельческого строя занимается сбором налогов с пошлинами и исторически сидит на достаточно значительных денежных потоках. Да и силовой ресурс в виде армии и полиции тоже важен. Если первым бюргерам пришлось строить стены вокруг поселений, ставших в будущем городами и заниматься организацией обороны, то государству этого не требовалось.

Сухой остаток от вышесказанного:

1. Зачатки класса государственных чиновников сформировались после буржуазных революций.

2. Первоначальной задачей государственных чиновников в буржуазных государствах (кроме «обычных» государственных задач) было служение громоотводом для отведения гнева народных масс от буржуазии и придания законности ее интересам.

3. В ходе векового бесконечного повторения тезисов типа «свобода, равенство, братство», призванных прикрывать экономическое неравенство, тезисы овладели массами и стали материальной силой, подобно процессу, описанному выше в формировании наций. Это дало нарождающемуся классу первую дополнительную материальную поддержку. Люди, формально считавшие себя свободными и на бумаге имевшими даже какие-то там «права», стали более склонными к устройству забастовок, протестов и прочих мешавших буржуазии беспорядков, что дало государству дополнительное влияние.

4. После октябрьской революции процесс перетягивания одеяла государством пошел быстрее. Особо он ускорился во время великой депрессии. Даже в США государственные чиновники тогда говорили «голод — не тема для прений» (с бизнесом). Не говоря уже о прочих деталях «нового курса». К тому же, в некоторых странах государство заимело собственную экономическую платформу в виде национализированных предприятий\отраслей промышленности или перешло к госкапитализму, как в Китае. И даже без госсобственности в явном виде нельзя не принимать в расчет возможностей регулирования экономики не только тарифами, налогами и пошлинами, но даже и законами с подзаконными актами. Степень перетягивания государством управленческого одеяла на себя разная во всех странах — это зависит от множества причин и исторических и местных особенностей. Но государство, даже в таких исторически либеральных странах, как США, давно может позволить себе хоть и не часто, но идти поперек значительных и влиятельных кругов бизнеса. Характерный пример — недавние антироссийские санкции США, против которых выступали отнюдь не мелкие нефтегазовые корпорации.

С классом более-менее разобрались. Теперь попытаемся рассмотреть политические и экономические интересы этого класса и чем они отличаются от буржуазии. Пойдем по пунктам:

1. Первейшим интересом любого госчиновника является сохранение и приумножение мощи государства, как собственной кормовой базы, категорически не допуская различных социальных потрясений. Этим, возможно и невольным, но естественным патриотизмом государственники радикально отличаются от бизнеса, который интернационален и бежит туда, где прибыль выше. Безусловно, часть чиновников может быть перекуплена и «конкурирующей стороной», играя против государства, но! Перекупить отдельных представителей класса — можно, перекупить ВЕСЬ класс- нельзя. Оно ж понятно, что в игре с такими ставками вполне могут и кинуть, всех в оккупационную администрацию явно не возьмут, а честно награбленное на Западе могут и отнять — один Кипр чего стоил, да и прочие примеры есть, «замучаетесь пыль глотать...».

2. Естественной задачей госчиновников является увеличение сферы влияния государства и, как следствие, собственного благосостояния. Это достигается, как внедрением различных видов регулирования и регламентирования деятельности граждан, как для обеспечения самих себя работой, так и вытекающей из подобной ситуации коррупцией. Сразу говорю — фамилия у меня не Навальный и стран без коррупции НЕТ. И явление это неизбежное, как проституция, я бы тех, кто обещает победить коррупцию, для начала проституцию бы послал полностью истребить, чисто для разминки. Сдается мне, с рапортом об успехе они бы не вернулись... Кстати, этот навальный персонаж почему-то умалчивает о том, что коррупция бывает двух видов:

1. Коррупция на частно-индивидуальном уровне — взятки гаишнику, например. Или какому столодержателю за быстрое решение вопроса.

2. Коррупция системная — например, выдача денег из бюджета под строительство эсминцев стоимостью с авианосец, которые после этого буксирами тягают после открывающихся течей. Само собой, в интересах буржуазии, а не простых людей, ну и тех, кто подмахнул финансирование, не забывают.. А таскают эти ребята из бюджета не в разы, а на порядки больше.

Вот по распространенности этих видов коррупции можно четко понять, насколько влиятельно государство по сравнению с бизнесом. Идиоты могут и дальше считать не берущих взяток гаишников символом окончательной победы над коррупцией, не замечая утверждаемых «увеличений стоимости проектов», унитазных кругов на подлодках за тыщу долларов и прочего лоббизма в штатах, который коррупцией, типа, не является, так как про него закон написан. Это как лакмусова бумажка: если допускается только системная коррупция, то государство плотно контролируется бизнесом (который конкурентов очень мало терпит), а если появляется индивидуальная — то государство уже окрепло и может себе позволить разные мелкие шалости низового звена. При этом количество и масштаб крупных шалостей наверху уменьшается, что в итоге оказывается лучше для всех, так как потери на душу населения от ухода из бюджета «системных» сумм явно больше. Одно дело, когда идет «свободная конкуренция», например, за поставку кое-как летающих F35 — контролируемые бизнесом чиновники дерутся за то, кто больше и\или быстрее\ловчее… нет, не стибрит, а сумеет утвердить для хозяев в бюджете. Те, кто находятся в сильной зависимости от бизнеса, ведут себя в стиле «после нас - хоть потоп» с понятными результатами. Ведь если человек попал в государство ставленником какой-то силы, то он будет на эту силу работать, гораздо меньше отвлекаясь на последствия. Да пока что, кстати, и прецедентов наказаний за итоги пентагоновских тендеров не было, бояться нечего, рука руку моет... Другое дело при сильном государстве — когда даже крупнейшие госчиновники оказываются в зоне риска, если теряют берега и ставят под угрозу кормовую базу. Когда в штатах заметут своего Улюкаева, вот тогда можно будет с уверенностью сказать, что государство там вышло на первые роли, но до этого, сдается мне, нескоро… Кстати, к озорству низового государственного звена в сильных государствах простой народ часто относится вполне терпимо, воспринимая это, как своего рода дополнительный налог за быстрое решение вопросов. Бизнес — тот, конечно, воет, но с бизнеса есть намного больше, что взять, и соответственно, причин для воя на порядки побольше. По ходу, в нынешние неспокойные времена нашему государству приходится и с пресловутыми мелкими шалостями бороться, чтобы не давать поводов для организации беспорядков, и это, на удивление, даже и получается…

Теперь, внимание! Из сказанного следует достаточно важный вывод: Государство, фактически, а не формально управляемое государственными служащими, является более эффективным собственником. Творения и мнения различных либеральных экономиздов, пусть даже и шнобелевских лауреатов по процессу сведения дебета с кредитом идут известно куда, три базовых направления «На», «В» или «К» известны всем, а дальше — по вкусу читателей. Как там написано в романе «Банк»: «Мы понимаем Вашу озабоченность и несогласие, и, как вежливо и по-дипломатически пишут в протоколах разных собраний слово «похерить», принимаем это к сведению». Приведем доводы в пользу высказанного тезиса:

1. Более самостоятельное государство эффективнее расходует бюджетные средства в виду меньшего итогового уровня коррупции. Когда госбюджет растаскивается контролируемыми бизнесом госчиновниками под дудку лоббистов, государство неизбежно хиреет. Возможно, и не сразу, но в исторической перспективе — точно. Так как чиновники, нет, не воруют, а «всего лишь» выделяют своим ненасытным хозяевам финансирования больше, чем государство может потянуть с понятными результатами. Пример перед глазами: совершенная неэффективность расходования государственных средств США на оборону. Новые самолеты хреново летают, эсминцы стоимостью с авианосец травят, как рассохшиеся деревянные лодки (смолой не пробовали?), томагавки сбивают десятками, хорошо, хоть у наших хватило ума что-то еще оставить для сохранения лица «партнеров», доставка литра топлива в Афган стоит каких-то безумных денег, продолжать можно долго.. В результате государство фактически утрачивает свой силовой ресурс: ни на Иран, ни на Корею наезды не делаются, так как стремно. Разве что только наезды словесные, но лай, не сопровождающийся укусами, кончается известно чем — банальным игнорированием…

2. Менее контролируемое бизнесом государство обладает более далеким горизонтом планирования и может эффективнее развиваться, также этому способствует большая итоговая эффективность госрасходов. Что в итоге идет на пользу всем — и простым людям и бизнесу и государству. Если даже транснациональные корпорации имеют горизонт планирования на пару-тройку десятилетий, то сильное государство может делать этот на века, и это — не фигура речи. Если государство сильно контролируется бизнесом, то инфраструктурные проекты часто утверждаются по принципу «кому больше надо для бизнеса», сиюминутно, что в стратегической перспективе может идти во вред самому государству. Отдельно о бюрократизации, регулировании и связанных с этим потерями бизнеса, о которых либералы воют. У нас хоть стандартов на размер и внешний вид овощей и фруктов не принимали, как в «свободном» ЕС! Их там, правда, частично отменили, (искать по строке «ЕС отменил стандарты внешнего вида на 26 категорий фруктов и овощей») и даже милостиво разрешили продавать «некондицию» дешевле, но у нас-то ТАКОЕ и обсуждать не пытались… Количество разных уложений, производственных квот и прочих невидимых рук рынка там уж точно не намного меньше. Госчиновники там придумывают себе работу не хуже и не лучше прочих, материальных предпосылок к чему-то другому лично я не вижу.

3. Самостоятельное государство эффективнее поддерживает порядок и социальную стабильность на своей территории, как в виду более эффективного финансирования (см. п.1), так и в виду того, что оно кровно в этом заинтересовано. Бизнес может смотаться, куда выгоднее, государевым людям идти некуда. Отсутствие, либо эффективное подавление в зародыше различного рода «бузы» в итоге оказывается выгоднее всем — в том числе и бизнесу, втихомолку воющему от «социальной ответственности».

4. В итоге п.п. 1-3 более самостоятельное государство, укрепившись, получает возможность проецировать силу вовне для стратегического решения собственных внешнеполитических задач. И делает это намного эффективнее и умнее, чем те государства, которые контролируется бизнесом, в виду более далекого горизонта планирования и более качественной постановки целей. Примеры перед глазами, сдается мне, намек поймут все… При успешном решении поставленных задач, или даже хотя бы разрушению планов конкурентов государство еще более укрепляется.

Само собой, толковым мыслящим людям в странах, государство в которых контролируется бизнесом, это должно быть очевидно. Любой бизнес, как водится, конкурентов не терпит, особенно тех, которые в исторической перспективе имеют большие шансы на выигрыш. Было бы совершенно наивным предполагать, что капиталисты не захотят полностью устранить угрозу от столь опасного конкурента. Выбран был простейший способ — попытка устранения не только национальных государств, а в перспективе и наций, религий и даже семьи в ее классическом виде. Называется это модным словом «глобализация». Тут и насаждение «универсальных и общечеловеческих» ценностей и ювенальная юстиция и культурный, а скорее, бескультурный империализм, стирающий национальные различия, и разные серо-буро-малиновые революции, не оставляющие от стран камня на камне (Ливия — живой пример), и пропаганда разного рода гомосятины и… Кстати, обратите внимание на первый эпиграф — еще сотня-другая лет без контрпропаганды и в итоге народ представить-то не сможет, что можно иметь друг друга НЕ в задницу! А размножаться будут с помощью искусственного оплодотворения, вспоминая про свой пол только при этом, а то и вообще до однополого размножения дойдут, с них станется. В авангарде глобализации, само собой, государства, наиболее плотно контролируемые капиталистами. Получится ли у них? — вопрос пока открытый. Некоторые телодвижения госвласти даже в Европе, типа организации наплыва бешенцев или избрания Маркона с его прекрасной женушкой, выглядят, как тихий саботаж процесса, даже несмотря на возможные беспорядки. У них же сейчас есть две альтернативы — быть стертыми с карт вообще, оказавшись евро-халифатом, или попытаться рвануть одеяло на себя, после беспорядков, к которым засилье бешенцев и приведет. А во время беспорядков государство неизбежно выйдет на первые роли. Проблема у европейских государственников сейчас с первым эпиграфом — электорату так долго талдычили про разное там уважение к правам и толерантность, что он во всю эту туфту и поверил… Посему, для устройства конкретных беспорядков, с моей точки зрения, нужен только недостаток базовых потребностей - пищи, тепла, электричества, такие мелочи, как массовое насилование немок, или, скажем, отъем у парня девки и имение ее пятью арабами прямо у него на глазах уже не прокатывают… А вот если жратвы нет, то никакие внушения о толерантности уже не помогут — достаточно только вовремя и правильно намекнуть обоим сторонам, из-за кого именно есть нечего и дело в шляпе. Но масштаб беспорядков при недостатке базовых ценностей будет о-го-го какой и даже само государство может не устоять. Это, видимо и держит, в «последний и решительный» они пока еще не готовы… Но такое, сдается мне, совсем не за горами.

Кстати, если глобализация и победит, то имеет все шансы завершиться в стиле французской революции — гильотинами. Потому что перетягивание каната в стиле «правящий класс — все остальные» без третьей точки в виде государства так и заканчивается. Но лучше бы глобализация не победила, так как темные века по сравнению с ее победой — просто рай... Уж лучше не повторять прежних глупостей на более высоком уровне, надеюсь, что это текст хоть малость этому поможет…

Соответственно, более самостоятельные государства ведут с глобализацией открытую борьбу. Естественно, в их ряду и Россия, которая издревле управлялась государственниками. Потому что «дикая» Россия издревле оттяпала себе такую территорию, до которой ни одна из стран считающей себя просвещенной Европы не доросла. Держать такие земли без мощного государства — немыслимо и опыт государственного управления у нас на самом деле куда побольше, чем у, типа, «просвещенных». Кстати, по моему мнению, именно поэтому буржуазия не смогла нормально взять власть в России в 1917, несмотря на достаточно сопутствующие этому факторы. Промышленники, недостаточно влиявшие на государственников, не сумели толком подготовить своих людей к передаче власти. Схватить-то власть схватили, а вот с удержанием оказались проблемы…

Кстати, раз речь пошла о России, достаточно интересен и вопрос о том, почему буржуазия не справилась в 1991 году. Государственные традиции, безусловно, достаточно важны и сыграли свою роль, но этому совершенно не способствовали обстоятельства, правильно указанные опять таки в романе «Банк»

...Тут под ковром за десять лет прошел целый исторический процесс. Вначале контроль над экономикой и отчасти, над политикой захватили те, кто в том или ином смысле противостоял советской системе и не вписывался в нее. Фарцовщики, спекулянты, прочие барыги — я, например. А то и вообще преступный элемент. В значительной степени они, из-за того, что противостоять тогдашним порядкам было очень даже непросто, имели нормально развитые сволочные качества для новой элиты. Многие мои знакомые после 1991-го даже «Капитал» Маркса внимательнейшим образом штудировали, изучая, как бы это половчей народ эксплуатировать. Однако, беда наша в том, что при противостоянии системе, проповедовавшей коллективизм, всем нашим советским сволочным классом был выработан жесткий и закоренелый индивидуализм. Все бы ничего, но этот самый индивидуализм сопровождается практической невозможностью договориться друг с другом, исключения достаточно редки. Этому, кстати, есть вполне разумные причины — леший его знает, кто в те времена был стукачом, а кто нет? Лучше было без самой крайней необходимости чужих в свои дела не тащить. В итоге, сволочи получились, возможно, и качественные, однако совершенно не компанейские, а устройство нормально связанной, и управляемой не только командами, но и на взаимных договоренностях системы — одна из первейших задач элиты, поодиночке передушат. И мы с этим, надо быть честным, не справились Хотя, справедливости ради, сработали мы намного лучше, чем выпускники высшей школы КПСС. Но вот справиться с первоначальной разобщенностью так и не смогли, хотя… Скорее всего, по тому же истмату, создать работающую систему взаимосвязанной элитной гопоты за десять лет, да еще при первоначальной разобщенности потенциальных составляющих не сумел бы никто. Но, все-таки мы, по большому счету, не сообразили и лоханулись.

— Самокритично, однако…

— Но честно…

Цитату Сталина о логике намерений и логике обстоятельств, думаю, вспомните. Съесть-то они явно бы съели, но объективные обстоятельства не дали. А там уже и государственники, оклемавшись, справились. И они теперь, укрепив государство, пытаются противостоять ползучей глобализации, а, вернее, полному оскотиниванию человечества.

Но в авангарде борьбы с глобализацией, как это не странно для государства, которое не раз боролось практически со всем миром, находимся не мы. Есть еще наши соседи, даже с намного большей государственной традицией, чем у нас - где-то южнее Хабаровска. Китайцы, кстати, сработали так ловко, что я просто поражен простотой и эффективностью замысла. Они подхватили термин «глобализация», но начали вкладывать в него свой собственный смысл! Естественно, никакого оскотинивания у них там нет, а нечто совершенно другое и выгодное Китаю. Так что брошенная в массы западом идея глобализации, попав в китайский полк (см третий эпиграф) станет, как говорят в армии «более другой» - к бабке не ходи. Конечно, китайцы они тоже, мягко говоря, себе на уме, но уж лучше помочь их глобализации. Хотя бы и так, как завещал Владимир Ильич «Идти врозь, бить вместе», а про битье западной глобализации можно «и с удовольствием» добавить.

Вот так, блин, и живем в соответствии с древним китайским же проклятием «Чтоб Вы жили в эпоху перемен». И остается только стараться делать так, чтобы перемены были к лучшему...