Алчная, Хищная, Великая Империя Чингисхана - 13. Потрясатель Вселенной и его ближайшие потомки.

Чингисхан был из монгольского племени Нирун. История возникновения племени крайне любопытна.  Текста довольно много, не я не удержался и привел эту историю.

Рашид-Ад-Дин.

Вышеупомянутый Добун-Баян имел весьма целомудренную жену, по имени Алан-Гоа, из племени куралас…

Неотъемлемым признаком волеизъявления всевышнего и всесвятейшего господа является то, что он для проявления следов своего могущества всегда созидает в мире бытия и исчезновения нечто необыкновенно-чудесное…Доказательством этой мысли и подтверждением этого заявления служит странный случай и происшествие удивительного события с Алан-Гоа, из чистого чрева которой, согласно утверждению монголов, – а ответственность [за это лежит] на передатчике! – без посредства брака и тесной связи [с мужчиной] на свет появилось трое озаренных божественным блеском сыновей,…

Предание сказителей таково, что Добун-Баян, муж Алан-Гоа, скончался в молодости….В соответствии с этими предпосылками утверждают, – а ответственность [за это лежит] на рассказчике, – что Алан-Гоа, спустя некоторое время после того, как лишилась мужа, однажды спала дома. И вот через [дымовое] отверстие шатра проник луч света и погрузился в ее чрево. Она поразилась этому обстоятельству и перепугалась и никому не пошла рассказать об этом. Спустя некоторое время она поняла, что забеременела. Когда подошло время разрешиться от бремени, ее братья и родичи ее мужа собрались и сказали: «Как можно, чтобы женщина, не имея мужа, тайком завела бы [себе] мужа и забеременела?!». Алан-Гоа в ответ [им] сказала: «Так как я принесла ребенка, не имея мужа, как бы [в действительности] ни обстояло дело, ваше предположение уместно и подозрение, которое вы питаете, внешне правильно. Однако несомненно, что «воистину некоторые подозрения являются грехом». Как смогла бы я совершить поступок, достойный порицания, который послужил бы причиной срама?! Да, я каждую ночь вижу во сне, что какой-то рыжеволосый и синеокий человек медленно-медленно приближается ко мне и потихоньку возвращается назад. Я вижу [его собственными] глазами! Любое подозрение, которое вы питаете в отношении меня, – ложно! Эти сыновья, которых я принесла, принадлежат к особому разряду [существ]. Когда они вырастут и сделаются государями и ханами всех народов, тогда для вас и прочих племен карачу  определится и выяснится, как обстояло мое дело!».

Когда Алан-Гоа это рассказала и [после того как] по всяким внешним данным ее скромность и целомудренность для них стала установленной, они не стали ей [больше] чинить никаких придирок и беспокоить ее. Они поняли, что слово ее истинно, а речь ее правдива.

От Алан-Гоа появилось на свет трое сыновей….Имя младшего [сына] Бодончар-каан,… чистый род [насаб] Чингиз-хана восходит к нему.

Что можно сказать, молодец баба, высший пилотаж, вдова вне брака родила троих сыновей и все в порядке, выкрутилась. Ясно, кто в племени Нирун верховодил – это «весьма целомудренная жена» Алан-Гоа. От кухарки у костра такую историю никто бы не принял.Скорее всего, Алан-Гоа не могла вторично выйти замуж за любимого человека, была большая социальная разница, вот и приходилось ее возлюбленному тайком пробираться в шатер. Хотя, как тайком, наверняка все племя было в курсе. Также ясно, в кого Чингисхан был рыжим и голубоглазым, как никак родственник Солнца. Ну, или другая версия, незаконнорожденность Чингисхана потом прикрыли, выдумали красивую легенду.

Далее у Р-а-Д идет описание предков Чингисхана. Единственно, что можно из этих описаний сказать, предки жили в междуречье рек Онон и Керулэн, это верховья реки Селенга (Обь). Нирун  были в родовой вражде с татарами. Одно из татарских племен  выдало вождя племени (предка Чингисхана) китайцам, а китайцы его жестоко казнили. Именно это татарское племя потом прошло через селекцию по монгольски - «под нож всех, кто ростом выше тележной чеки, оставшихся малых детей раздать на воспитание в семьи». Кроме того, у Нирун были частые конфликты с тайджиутами. Тайджиуты были ближними родственниками и оспаривали первенство в племенном объединении монголов. Кочевья тайджиутов располагались на реке Селенга (Обь) и в лесах по притокам Оби. 

Сам Чингисхан был родом из знатного монгольского рода. Его отец был главой большинства монголов, он погиб, когда  Чингисхану было тринадцать лет. После этого большинство племен, ранее находившихся под властью его отца, приняло сторону тайджиутов. Его мать Оэлун-эке управляла немногими оставшимися верными сторонниками (ну, как уж у женщины получалось).

Есугэй-бахадур – отец Чингиз-хана, монголы же отца называют эчигэ. Он был государем большинства монгольских племен. …Он был причастен к отваге и храбрости. [Есугэй-бахадур] много воевал и сражался с другими племенами монголов, и в частности с племенами татар, точно так же с хитайскими эмирами  и войсками.

В частности, в пору благословенного рождения Чингиз-хана Есугэй-бахадур выступил на войну с татарами и убил Тэмуджин-Угэ  и Кори-Буку, которые были их государями, а табуны их и добро разграбил. Когда он вернулся назад, Чингиз-хан [уже] счастливо появился на свет. [Есугэй-бахадур], считая это событие [победу над татарами] за счастливое предзнаменование, положил ему имя Тэмуджин.

Сам Чингисхан явно не отличался кротким и законопослушным нравом. Вот, что пишет Карпини.

II. В земле Йека-Монгал был некто, который назывался Чингис; он начал быть сильным ловцом перед Господом, ибо он научил людей воровать и грабить добычу. Далее, он ходил в другие земли и не оставлял пленять и присоединять к себе кого только мог, людей же своего народа он преклонил к себе, и они следовали за ним, как за вождем, на все злодеяния. 

Похоже, Чингисхан в пору молодости пограбил соседей вдосталь, особенно досаждал он тайджиутам. Рашид-Ад-Дин.

Положение Чингиз-хана неоднократно становилось плохим, несколько раз племена тайджиут использовали благоприятный случай [напасть] на него и заключали его в оковы, а всевышняя истина спасала его [из этих положений].

После того, как Чингисхан вошел в силу и обрел известность, он начал восстанавливать прежнее положение своего рода в племенном объединении монголов.

Благодаря [его] щедрости и тароватости, слава и молва о нем распространилась по окрестностям и в сердцах [людей] зародилась любовь к нему… Из-за того, что его родичи, двоюродные братья и старшее поколение [падаран] завидовали ему, а в особенности племена тайджиут, которые были [его] соседями и юрты их близки друг к другу… [то] он прежде всего напал на них и перенес всякие трудности до того момента, пока не уничтожил большую часть тех племен… Затем он покорил и подчинил [себе] некоторых из родичей и монгольских племен, которые были к нему в более близком отношении…

Совершенно естественно, что Чингисхан начал с наведения порядка в собственном владении. Сначала он уничтожил конкурентов - тайджиутов, потом вернул под свою власть всех оставшихся родственников. Далее, идет следующий этап, завоевание ближайших соседей.  

После того он принял меры в отношении тех монгольских племен, которые сидели в пределах его юрта, [ибо] любой сосед по большей части бывает врагом и завистником.

В итоге, Чингисхан полностью покоряет всех монголов и выходит на границы найманов. Монгольские племена  были данниками государя найманов, то есть, входили в найманское государство. Следующий абсолютно логичный этап, завоевание власти в собственном государстве. Чингисхан начинает войну с найманами и выигрывает ее.

Затем между ним и государями найманов, … утвердилась вражда и неприязнь, и злоба укрепилась в их сердцах. Кроме того, области, которые находились близко к [юрту] Чингиз-хана, были очищены [им] от противящихся и враждебных [ему], границы найманов соединились с [границами юрта Чингиз-хана], и несколько врагов Чингиз-хана из его родичей и монгольских племен ушли к ним [найманам] и положили начало неприязни и вражде к нему. По этим причинам [Чингиз-хан] был вынужден воевать с ними, пока не уничтожил и не покорил их всех.

После завоевания власти в своем государстве (государство найманов)  пришел черед самому ненавистному восточному соседу – Хитаю (нынешняя Монголия). Следует удар монголов по Хитаю, война шла 5 лет. В итоге удалось хорошо пограбить, но захватить весь Хитай монголам не удалось. Сил для удержания всего завоеванного у монголов пока маловато. Полностью покорить Хитай удалось только Хубилаю.

Затем государь Хитая Алтан-хан, который был весьма великим и уважаемым государем и которому большинство монгольских и тюркских племен, оттого что они жили в пределах страны Хитая, во все времена выказывали покорность и повиновение, – тоже вел себя заносчиво [и], согласно прежнему, ждал от Чингиз-хана покорности и повиновения; кроме того, государи Хитая убили несколько человек из старших поколений  Чингиз-хана, как это излагалось в предшествующих повестях. По этим причинам между ними появилась вражда и распря. Когда всевышняя истина даровала Чингиз-хану силу и мощь и к нему собралось множество войска, он счел для себя необходимым приступить к возмездию и мщению за старую вражду [и] выступил с многочисленным войском на войну против Алтан-хана. Он покорил большую часть областей Хитая и уничтожил их государей и гордых их вельмож, а все избежавшие [монгольского] меча покорились и подчинились [ему].

Через пять лет он оставил войска в тех пределах, а [сам] вернулся назад в свою орду.

Для продолжения войны с Хитаем  монголам нужно увеличить свою военную мощь. Идет покорение других, более слабых государств-соседей – это Тангут (Монгольский Алтай)  и Тибет с целью наращивания ресурсов и получения наиболее удобного пути в Хитай. Идет атака на Чагаджан (Восточно-Караханидское ханство). Но скорее всего, после ухода войск Чингисхана эти области большей частью отпали. Потом их снова пришлось покорять Хубилаю.

После того он покорил государства Тибета и Тангута, бывших так же в сфере его областей, и думал вторично отправиться в Хитай, чтобы сразу завоевать его владения, а также покорить область Кара-джан, смежную с Хитаем и близкую к Монголии.

После удара по Хитаю запланировано покорение Караджана (Западно-Караханидского Ханства). В результате этого планировалось захватить весь Китай и Кара-Китай (Караханидское государство).

Он твердо решился на это важное дело, но так как [в ту пору] Кушлук-хан, сын государя [найманов], в то время, когда убили его отца, бежав, ушел в область Туркестана  и, стакнувшись с некоторыми монгольскими племенами, врагами Чингиз-хана, завладел страной [мамлакат] Туркестана, которой владел [до сего] карахитайский гур-хан. Гур-хан умер, и слух об этом дошел до Чингиз-хана, – его намерение итти на Хитай и в те пределы ослабло. Занявшись подавлением смуты Кушлука, он послал [против него] Джэбэ с войском и тоже низверг его. Так как Кушлук по совету султана Хорезмшаха [Мухаммеда]  отобрал у гур-хана Туркестан – государство обширное, – и Кушлук завладел [его] частью, а Хорезмшах – другой, – [то], когда войско Чингиз-хана уничтожило Кушлука, султан Хорезмшах завладел всей страной Туркестана до [сильной крепости] Отрар [включительно], являющейся пограничною.

Планы Чингисхана сорвал Кушлук-хан.  Кушлук-хан в союзе с султаном Хорезмшаха уничтожает остатки Кара-Хитая (государство Караханидов). Чингисхан возмущен и подавляет мятеж Кушлука. В итоге, Кара-Хитай делится между Чингисханом и Хорезмшахом. Граница проходит по городу Отрар, он находится в нынешней Южно-Казахстанской области. Хорезмшах получил большую часть Кара-Хитая.

По этому поводу Чингиз-хан воспылал гневом, а кроме того, дядя по матери [хал] султана, по имени Инал-чук, которого называли Кайр-хан, неосмотрительно и необдуманно перебил в Отраре мусульманских купцов, посланных Чингиз-ханом к султану в целях единения и дружбы. Вследствие этого Чингиз-ханом овладела такая ярость и гнев, что он позабыл про дела областей Хитая и Чина  и Караджана, поспешно двинулся в области [дийар] Туркестана и землю Ирана и покорил оба [эти] государства при содействии сыновей и с помощью своих эмиров.

Идет удар на Среднюю Азию, но весь Хорезм тогда не покорить не удалось. Более Чингисхан не воевал, все остальные территориальные захваты совершают его дети  и внуки. Все логично, военные действия Чингисхана понятны и обоснованы географически. Империя Чингисхана расширяется, последовательно поглощая соседей. Нет непонятных географических скачков. Последующие Войны Империи рассматривать не будем, это уж совсем выйдет за формат небольших статей. Тем более, в этой географии войны Чингизидов тоже вполне понятны и объяснимы. События не скачут постоянно  за многие тысячи километров, как это происходит в официальной истории.

Давайте еще посмотрим, какими людьми были первые монгольские ханы. Дам небольшую подборку их поступков из Р-а-Д с комментариями.

Угедэй-Каан.

Обычай и порядок у монголов таковы, что весной и летом никто не сидит днем в воде, не моет рук в реке, не черпает воду золотой и серебряной посудой и не расстилает в степи вымытой одежды, так как, по их мнению, именно это бывает причиной сильного грома и молнии, а они [этого] очень боятся и обращаются в бегство. Однажды каан шел вместе с Чагатаем с охоты. Они увидели какого-то мусульманина, который совершал омовение, сидя в воде. Чагатай, который в делах обычая придерживался [даже] мелочей, хотел убить того мусульманина. Каан сказал: «[Сейчас] не время, и мы устали; пусть его содержат под стражей сегодняшнюю ночь, а завтра его допросят и казнят». Он поручил его Данишменд-хаджибу, приказал тайно бросить в воду в том месте, где он [мусульманин] совершал омовение, один серебряный балыш  и сказать ему [мусульманину], чтобы во время суда он говорил [следующее]: «Я человек бедный, деньги, которые я имел, упали в воду, и я спустился, чтобы их достать». На другой день, во время расследования, он твердо держался этого объяснения. – Когда туда послали, то в воде нашли балыш. Каан сказал: «У кого может хватить на то смелости, чтобы преступить великую ясу? Этот несчастный ведь жертвовал собой ради такого пустяка из крайней нужды и бедности». Его простили. Каан приказал выдать ему из казны еще десять балышей, и с него взяли письменное обязательство в том, что впредь он не осмелится на такой поступок.

Угедэй был добрый и великодушный. 

Один купец взял из казны чистоганом 500  балышей. Спустя некоторое время он пришел и привел не заслуживающие внимания доводы [в оправдание того], что тех балышей [больше] не осталось. Каан приказал выдать ему еще раз 500 балышей. Он взял их и на следующий год снова пришел еще более несостоятельным и привел [какой-то] другой довод. [Каан] приказал, чтобы ему дали еще столько же. Он опять пришел и [опять] стал оправдываться. Битикчии порасспросили о правдивости его слов. [Им] сообщили, что такой-то губит и проедает по городам деньги. [Каан] спросил: «Как можно проедать балыши?». Ответили, что он раздает [их всякому] сброду и тратит на яства и пития. [Тогда каан] сказал: «Так как сами балыши остаются прежними, а люди, которые [их] от него берут, – наши подданные, то деньги все так же остаются в наших руках. Пусть ему дают, как давали раньше, и скажут, чтобы он не мотал».

Нда, правителю настолько добрым быть нельзя. Неудивительно, что Угедэя остальные родственники держали далеко от устройства дел Империи.

Когда он [каан] уже построил город Каракорум, он вошел однажды в казнохранилище и увидел около двух туманов балышей и сказал: «Какая нам польза копить это? Постоянно надо охранять. Пусть объявят, чтобы те, у кого есть сильное желание [взять] балыши, явились и получили». Жители города – знать и простой народ, богачи и бедняки – [все] направились в казнохранилище, и каждый получил обильную долю. Вот и все!

У каана было такое обыкновение: три зимних месяца в году он охотился, а остальные девять месяцев, каждый день, как только кончал трапезу, садился у входа на стул и, разложив грудами разные вещи, которые были в казне, одаривал всякого рода людей, монголов и мусульман. Часто бывало, что он приказывал дюжим людям брать какого хотят товару столько, сколько кто сможет унести. Однажды один из таких людей забрал целый тюк. По дороге одна штука одежды упала. Он вернулся, чтобы поднять. [Каан] сказал: «Как можно человеческую ногу утруждать из-за одной штуки одежды!» – и велел ему [взять] тех одежд еще столько, сколько он сможет унести. Вот и все!

Добрый и никчемный пьяница. Смерть и погребение Угедэя.

Каан очень любил вино и постоянно находился в опьянении и допускал в этом отношении излишества. [Это] с каждым днем его все больше ослабляло; сколько ни старались приближенные и доброжелатели удержать его, [это] не удавалось. Наперекор им он [еще] больше пил. Чагатай назначил одного эмира в качестве шихнэ, чтобы он не позволял [ему] пить больше определенного количества. Так как он не мог нарушить приказ брата, то вместо маленьких чаш выпивал большие, дабы число [чаш] оставалось то же. И тот эмир-блюститель тоже [от себя] давал ему вина и составлял общество, чтобы при удобном случае стать инаком. Его служба не принесла каану никакой пользы.

В итоге, Угедэй умер от пьянства.

Останки Угедей-каана и запретное место его [могилы] находятся на горе, весьма высокой, на которой лежит вечный снег и которую называют ..., а в настоящее время ее называют ... С этой горы берут начало ... мурэн, ... и ..., которые впадают в реку Ирдыш. От той горы до Ирдыша два дня пути.

Два дня пути от Иртыша - скорее всего, это Алтай. В следующей статье подробнее о погребении Чингизидов. Заодно поищем Онон и Керулэн.

Менгу-Каан

Когда монаршие помыслы Менгу-каана были направлены на упорядочение [положения] честных людей и уничтожение бунтовщиков, его благословенные думы обратились в сторону успокоения подданных и облегчения [им] разных тягот. Его совершенный ум веселью и праздности предпочел старание и труд, и он перестал постоянно пить вино. …

…Так как после [смерти] Гуюк-хана множество ханш и царевичей выдавали людям ярлыки и пайзы без числа, рассылали во все концы государства гонцов и покровительствовали и простым и знатным, потому что имели долю с ними в торговле и по другим причинам, то [Менгу-каан]  повелел указом вышеупомянутым лицам, дабы каждый из них, разыскав в своей провинции ярлыки и пайзы, кои люди со времени Чингиз-хана, Угедей-каана и Гуюк-хана от них и других царевичей получили, – все отобрал, чтобы впредь царевичи не давали и не писали приказов о делах, касающихся провинций, без спроса у наместников его величества,…

…Поскольку насилие и вымогательство все увеличивались и земледельцы,  особенно [страдавшие] от множества причитавшихся сборов, повинностей и поборов, дошли до того, что урожая хлебов у них не хватало на удовлетворение половины причитавшихся сборов, – [Менгу-каан] приказал, чтобы простые люди из [числа] купцов, владельцев промыслов и ремесленников своим подручным оказывали снисхождение и уделяли [им] из своих благ и чтобы всякий безотлагательно уплачивал причитающийся с него с суммы сделки [денежный сбор] пропорционально количеству и достатку и исключая лиц, освобожденных от стеснительных обязанностей и повинностей согласно ярлыку Чингиз-хана и каана [Угедея]: из мусульман – великих  шейхов, знаменитых сейидов и благочестивых имамов, из христиан – епископов, священников, монахов и причт, из идолопоклонников – известных [туинов],  а из всех сословий – людей очень преклонного возраста и неспособных к труду и занятиям. Так как каждый работающий не может уделять ежедневно долю [своего заработка], [Менгу-каан] установил ежегодный налог: в китайских областях богатый должен давать [в казну] десять  динаров, а бедный пропорционально – один динар; в Мавераннахре – такое же [количество], в Хорасане богатый – семь динаров, бедный – один динар. [Он приказал], чтобы сборщики податей и писцы не были пристрастны и лицеприятны, не брали бы взяток; налог с пастбища, который называют копчур, с каждого рода скота всякий, у кого будет сто голов, должен дать одну голову, а с [количества] меньше ста голов ничего не должен давать. А недоимки, где бы и за кем бы они ни оставались, с населения не брать.

До Менгу-Каана в империи правили «добрые цари». Один Угедэй чего стоил. Был период, когда Великого Каана не было, тогда местные правители совсем распоясались. Видимо, правление «добрых царей» всегда кончается бардаком в государстве, повальным воровством и самоуправством  региональных элит и притеснением простого населения. Это же надо, всех доходов от урожая земледельцу не хватало на выплату даже половины налогов. Менгу начал активно наводить порядок в Империи. Он привел в порядок налоги, финансы, систему государственного управления. Кроме того, Менгу освободил все религии от уплаты налогов.  Результат  умного правления Менгу-Каана не замедлил проявиться.

Когда молва о его справедливости и правосудии распространилась по сторонам и окрестностям, – тюрк и тазик, и близкий и дальний, [все] по искреннему желанию искали убежища в его подданстве, а мелики тех городов, кои [еще] не были приведены в подданство, посылали дары и подношения.

Что же, Империя увеличивалась и так, территории присоединялись добровольно. Достаточно неожиданно и рушит людоедскую репутацию Монгольской Империи. Это было нормальное средневековое государство, куда некоторые территории входили добровольно, не только завоеванные народы. Новгород именно так вошел в состав Империи.

Хубилай-Каан.

Каан разозлился на своего эмира Ахмеда. Сначала Каан благоволил Ахмеду и после смерти дал 4000 золотых на погребение эмира. А вот что случилось потом.

После того через сорок дней каан стал требовать большой солитер, чтобы посадить его в корону. [Такого] не находилось. Там были два купца, они пришли и заявили: «Мы уже однажды привозили для каана большой солитер и отдали [его] эмиру Ахмеду». Каан сказал: «Мне он не принес [его]». И послал разыскать [его] в доме [эмира Ахмеда]. Тот [камень] нашли у жены [эмира Ахмеда] Инджу-хатун и отнесли [его] каану. Каан очень рассердился и спросил тех купцов: «Какое наказание должно быть слуге, совершившему такое вероломство?». Они ответили: «Если он жив – его следует убить, а если умер – нужно выкопать [его труп] из могилы и нанести ему бесчестие для поучительного примера другим». …Поэтому он приказал вырыть его [труп] из могилы и, привязав веревку к ногам, тащить на «чарсу» базара, [где] по нему проезжали телеги. Его жену Инджу-хатун убили, сорок других жен и четыреста наложниц, которых он имел, роздали, его имущество и утварь забрали в казну, с его сыновей – эмира Хасана [и эмира Хусейна] – живьем содрали кожу, остальных его детей и потомков простили.

Хубилай был крут. Выкопать труп обидчика и таскать его по городу, это да, изрядная месть. Другая история про Хубилая.

Во времена везирства Санке в столицу каана прибыло несколько купцов мусульман из областей Кури, Бурку  и киргизов. Они преподнесли [каану] белоногого красноклювого кречета и белого орла. Каан пожаловал им награды и дал им кушанье со своего стола, они не ели. Он спросил, почему они не едят. Они сказали: «Эта пища для нас поганая». Каан рассердился и приказал, чтобы мусульмане и люди писания  впредь не резали баранов, а рассекали им по обычаю монголов грудь, и всякого, кто зарежет барана, [приказал] убивать таким же способом, а его жену, детей, дом и имущество отдавать доносчику.

Вообще-то, правильный забой  животных является важнейшим религиозным принципом в Исламе. Кровь с животного должна быть слита, только после этого мясо становится «чистым». Если мусульманин употребляет в пищу неправильно забитое животное, он оскверняется. Круто Хубилай поступил с мусульманами, уж не знаю, за что он не взлюбил ислам. Вот чем все кончилось.

Дело дошло до того, что большинство мусульман оставили хитайскую страну. После этого вельможи мусульман той страны – Беха-ад-дин Кундузи, Шади Цзо-чжэн, Омар Киргизи, кашгарский мелик Насир-ад-дин, индус Цзо-чжэн и другие влиятельные люди – поклонились большой суммой  везиру Санке, так что он доложил [каану]: все купцы мусульмане отсюда уехали, из мусульманских стран купцы не приезжают, таможенные доходы недостаточны, редких и ценных товаров не привозят, [а все] потому, что вот уже семь лет, как не режут баранов, если последует разрешение резать, то купцы будут приезжать и тамга будет получаться полностью. Вышел указ о позволении [резать баранов].

Опять видна крайная алчность монголов. Хубилаю наплевать на мусульман, интересует только дань. Указ отменен только после того, как Каан начал терпеть убытки. Да еще пришлось изрядно «подмазать» министра Хубилая – эмира Санке.

Вот такой был правитель Хубилай. Не знаю, насколько он был просвященным правителем, но нрав имел крутой.

Чингисхан. 

Еще он сказал. В то время когда Чингиз-хан предпринял поход на владения Хитая и выступил на войну против Алтан-хана, он один, согласно своему обыкновению, поднялся на вершину холма, развязал пояс и набросил его на шею, развязал завязки кафтана [каба], встал на колени и сказал: «О, господь извечный, ты знаешь и ведаешь, что ветром, [раздувшим] смуту, был Алтан-хан и начало распре положил он. Он безвинно умертвил Укин-Баркака и Хамбакай-каана, которых племена татар, захватив, отправили к нему, а те были старшими родичами отца моего и деда, я же домогаюсь их крови, лишь мстя [им]. Если ты считаешь, что мое мнение справедливо, ниспошли мне свыше в помощь силу и [божественное] вспоможение и повели, чтобы с высот ангелы и люди, пери и дивы стали моими помощниками и оказывали мне поддержку!» С полнейшим смирением он вознес это моление; затем сел на коня и выступил. Благодаря [своей] правоте и верному намерению, он одержал победу над Алтан-ханом, который был столь могущественным и великим государем, многочисленности войска, обширности страны, неприступным крепостям которого нет предела, и его владения и его дети очутились во власти [Чингиз-хана]! 

Чингисхан был искренне верующим человеком. Справедливость войны для Чингисхана не пустой звук.

Однажды Чингиз-хан расположился на возвышенности [бала-и пуштэ], название которой Алтай, и, окинув взором [свои] орды, слуг и окружение, соизволил сказать: «Мои старания и намерения в отношении стрелков [хурчиан] и стражей [туркак],  чернеющих, словно дремучий лес, супруг, невесток и дочерей, алеющих и сверкающих, словно огонь, таковы: усладить их уста сладостью сахара [своего] благоволения и украсить их с головы до ног ткаными золотом одеждами, посадить их на идущих покойным ходом меринов, напоить их чистой и вкусной водой, пожаловать для их скота хорошие травяные пастбища, повелеть убрать с больших дорог и трактов, являющихся общественными путями [шар’-и ‘амм], валежник и мусор и все, что [может причинить] вред, и не допустить, чтобы росли колючки и были сухие растения».

Чингисхан не  был алчным человеком. Он любил свою семью, свой народ, свою Империю.

Еще он сказал: «Если кто-нибудь из нашего уруга единожды нарушит ясу, которая утверждена, пусть его наставят словом. Если он два раза [ее] нарушит, пусть его накажут согласно билику, а на  третий раз пусть его сошлют в дальнюю местность Балджин-Кулджур. После того, как он сходит туда и вернется обратно, он образумится. Если бы он не исправился, то да определят ему оковы и темницу. Если он выйдет оттуда, усвоив адаб,  и станет разумным, тем лучше, в противном случае пусть все близкие и дальние [его] родичи соберутся, учинят совет и рассудят, как с ним поступить».

Чингисхан не был кровожадным. Скорее он был справедлив (по своему, конечно).

Еще он сказал: «Каждого эмира десятка, который не в состоянии построить к бою своего десятка, мы обвиним вместе с женой и детьми, а из его десятка выберем кого-нибудь в качестве эмира, и таким же образом мы [поступим с эмирами] сотен и тысяч и эмиром-темником!».

Чингисхан не церемонился во время войны даже со своими подданными. Провинившиеся во время войны командиры шла на казнь вместе со своими семьями. Армия монголов была спаяна жесточайшей дисциплиной.

Еще он сказал: «Среди [мирного] населения будьте смирны, как малый теленок, а во время войны кидайтесь в бой, как голодный ястреб, бросающийся на дичину».

Даже не знаю, как комментировать, Чингисхан призывал к милосердию к мирному населению? С другой стороны, Империю можно завоевать силой, но удержать Империю силой долгое время невозможно. В общем-то, согласуется с утверждением, что монголы щадили сдавшиеся города и государства.

Далее, Чингисхан спрашивает своих детей и внуков, какое самое большое наслаждение в жизни мужчины. Ему отвечают: охота, пиры, развлечение и т.д.

Тогда Чингиз-хан соизволил сказать: «Вы не хорошо сказали! [Величайшее] наслаждение и удовольствие для мужа состоит в том, чтобы подавить  возмутившегося и победить врага, вырвать его с корнем и захватить все, что тот имеет; заставить его замужних женщин  рыдать и обливаться слезами, [в том, чтобы] сесть на его хорошего хода с гладкими крупами меринов, [в том, чтобы] превратить животы его прекрасноликих супруг в ночное платье для сна и подстилку,  смотреть на их розоцветные ланиты и целовать их, а их сладкие губы цвета грудной ягоды [‘унаб] сосать!».

Да, Чингисхан великий воитель и «горе побежденным».  Ну и естественно, добыча – это святое. Вот таким он был, величайший завоеватель и «Потрясатель Вселенной». Пассионарий с большой буквы. Искренне верующий, безжалостный к врагам и милостивый к мирным, справедливый, любящий свое государство и свой народ. Жестоко карающий всякое разгильдяйство. Наверное, создатель Великой Империи иным и не мог быть.

Первая статья https://aftershock.news/?q=node/506845

Вторая статья https://aftershock.news/?q=node/507280

Третья статья https://aftershock.news/?q=node/513733

Четвертая статья https://aftershock.news/?q=node/514970

Пятая статья https://aftershock.news/?q=node/514981

Шестая статья https://aftershock.news/?q=node/517290

Седьмая статья https://aftershock.news/?q=node/519099

Восьмая статья https://aftershock.news/?q=node/520727

Девятая статья https://aftershock.news/?q=node/523589

Десятая статья https://aftershock.news/?q=node/524869

Одиннадцатая статья https://aftershock.news/?q=node/527678

Двенадцатая статья https://aftershock.news/?q=node/530304