Иллюзия успеха. Преодоление

(Окончание постов Иллюзия успеха. Введение. Ч.1. Успешность учёного, Иллюзия успеха. Ч. 2. Успешность преподавателя, Иллюзия успеха. Ч. 3. Успешность в сфере культуры)

Что следует делать, чтобы преодолеть иллюзии в оценке успешности деятельности специалистов в сфере науки, образования и культуры и повысить возможности каждого на пути к реальному, а не призрачному успеху?

Начать, на мой взгляд,  следовало бы с главного – с системы подготовки кадров. Прежде всего, стоит пересмотреть требования к специальностям, требующим среднего и высшего профессионального образования, поскольку сегодня и то, и другое во многом  превратилось в профанацию.

Например, для выполнения большинства библиотечных работ высшее образование ни к чему, а лучшими специалистами, как показывает практика, становятся те, кто закончил хороший библиотечный техникум. Профессиональные навыки и амбиции этих людей находятся в гармоничном равновесии, что порождает удовлетворённость своей работой. Если кто-то из этих специалистов проявил склонность к дальнейшему росту, скажем, по административной линии, его следует направлять на получение подходящего высшего образования, а если показал способности к творческим видам деятельности – на переквалификацию по соответствующему направлению. При этом в научных библиотеках высока потребность в профильных, а не только библиотечных специалистах, – их и в прежние времена принимали на службу из числа лиц с высшим образованием, соответствующим научному профилю библиотеки, и направляли на прохождение краткосрочного дополнительного образования в виде высших библиотечных курсов, либо они достигали высот библиотечной профессии в результате постепенного освоения необходимых навыков в ходе многолетней работы.

Тот же принцип логично применять и в сфере образования. Для того, чтобы быть воспитателем в детском саду или учителем младших классов, достаточно хорошего среднего педагогического образования – оно в полной мере обеспечивает выполнение задач, которые возлагаются на таких специалистов. Но для учителя-предметника просто необходимо получение полноценного высшего образования по той специальности, которую он собирается преподавать – причём не в педагогическом, а обязательно в профильном для этой специальности вузе. Тем, кто ещё в процессе обучения решил связать свою судьбу с преподавательской деятельностью, нужно предоставить возможность пройти в рамках основного обучения курс, позволяющий получить дополнительные навыки, необходимые для работы в средних и высших учебных заведениях (на отдельных специальностях некоторых вузов в принципе принят именно такой порядок). Тем же, кто пришёл к этой необходимости позже, следует дать возможность закончить краткосрочные курсы дополнительного педагогического образования и получить необходимую квалификацию. Помимо прочего, это усилило бы приток в сферу образования зрелых специалистов, нацеленных на передачу детям и молодёжи своих знаний и своего опыта, а не только зелёных юнцов, которым предстоит долго совершенствоваться и в том, и в другом, и которые в большей мере склонны к развлекательному, нежели к научному способу подачи материала, что существенно влияет на качество образования. Значительная часть бед системы образования связана сегодня именно с нарушением преемственности поколений и последовательности продвижения по ступеням профессиональной  лестницы. Что же касается педагогических вузов, то их следовало бы переориентировать исключительно на подготовку преподавательских кадров для педагогических училищ, обеспечение дополнительного педагогического образования и организацию повышения квалификации.

Кроме того, во всех вузах необходимо запретить подготовку любого уровня по специальностям, не соответствующим профилю данного учебного заведения. А в идеале – и прекратить называть университетами вузы, предназначенные для подготовки специалистов и учёных-практиков узкого профиля, а не для поддержки фундаментальных знаний, потому что введённая вместе с Болонской системой классификация не только не возвышает такие вузы, но и нивелирует специфику и значение университетского образования.

Изменение системы профессиональной подготовки позволило бы преодолеть снисходительное отношение к специалистам сферы науки, образования и культуры, повысить их статус в обществе и обоснованно пересматривать систему оплаты их труда, исходя из реальных потребностей общества, а не из абстрактных представлений о них отдельных невежественных управленцев – таких, из-за которых в 1990-е мы ухитрились практически лишиться преемственности выращенных на отечественных традициях инженерных кадров.

Второе, что следовало бы сделать, это отказаться от развлекательного характера науки, культуры и образования, который стал превалировать в последние годы, и вернуться к исходно им присущему – интеллектуальному и духовному. Потому что, как сказано в п. 16 свежеутверждённой «Стратегии развития информационного общества на 2017–2030 гг.», «Темпы развития технологий, создания, обработки и распространения информации значительно превысили возможности большинства людей в освоении и применении знаний. Смещение акцентов в восприятии окружающего мира, особенно в сети "Интернет", с научного, образовательного и культурного на развлекательно-справочный сформировало новую модель восприятия – так называемое клиповое мышление, характерной особенностью которого является массовое поверхностное восприятие информации. Такая форма освоения информации упрощает влияние на взгляды и предпочтения людей, способствует формированию навязанных моделей поведения, что даёт преимущество в достижении экономических и политических целей тем государствам и организациям, которым принадлежат технологии распространения информации». Для ликвидации этого смещения нужно, прежде всего, устранить из задач учреждений, относящихся к сферам науки, образования и культуры то, что нацелено на извлечение прибыли и достижение массовости или, по крайней мере, переместить эти задачи в число второстепенных, разрешаемых в дополнение к основным. И тогда специалисты, избравшие для себя научную, педагогическую, просветительскую или творческую стезю, перестанут чувствовать себя бесполезной гирей на шее у общества, считать своё образование неполноценным, а свою профессию – ущербной. И, что существенно, само общество неизбежно пересмотрит своё отношение к этим людям и их труду, перестав воспринимать его как очковтирательство и клоунаду.

В-третьих, необходимо поставить барьеры на пути продвижения на должности, требующие полноценной профессиональной подготовки, дилетантов путём введения прозрачной и единой (независимо от места работы) системы присвоения квалификации для каждой из профессий. И условием получения более высокой ступени ставить не отработанный срок на предыдущей, а соответствие требованиям к уровню знаний, навыков и практической деятельности. При этом наличие определённой квалификации сделать обязательным условием для получения соответствующей должности наряду с наличием минимально необходимого стажа работы и навыков выполнения соответствующих обязанностей. Причём квалификацию сделать не требующей подтверждения, но с возможностью повышения, а периодическую аттестацию проводить исключительно для установления соответствия занимаемой должности. И тогда о квалификации специалистов не будут судить по тем, кто не по праву занимает своё место, а передвижение по должностям будет отражать реальную, а не мнимую успешность.

В-четвёртых, необходимо прекратить порочную практику присвоения учёных степеней по непрофильной специальности без прохождения всех необходимых для претензий на неё предварительных ступеней. Чтобы кандидат или доктор социологических, политических или филологических наук, например, не мог защитить диссертацию по истории, не подтвердив своё право на это в том же объёме, как диссертант-историк, а юрист или математик – как их коллега-экономист.

В-пятых, следует кардинально пересмотреть систему грантовой поддержки науки, образования и культуры. Решение о выделении гранта должно приниматься на основе экспертного заключения профильных (и это ключевое слово) специалистов, отбираемых для оценки поданной заявки из единой базы экспертов. В базу необходимо включать всех обладателей учёных степеней и обладателей высшей квалификации с указанием параметров, которые позволят включать их в рассылку предложений к участию в экспертизе по профильной теме. Сами заключения должны размещаться в системе с возможностью доступа всех остальных профильных экспертов и не только оплачиваться, но и учитываться как показатель эффективности, потому что экспертная работа является одной из основных задач учёных и специалистов высшей квалификации. Результат работы по гранту должен оцениваться по тому же принципу, но обязательно экспертами, не участвовавшими в начальной экспертизе, и если он окажется ниже ожидаемого, то это, в первую очередь, вопрос к экспертам первого этапа, которые должны отчасти разделять ответственность и славу за результат того, на что они рекомендовали или не рекомендовали грантодателю выделить финансирование. И вот рейтинг адекватности экспертиз как раз был бы очень уместен для оценки квалификации эксперта вообще и учёного в частности.

Также должна быть предусмотрена возможность участия в грантах на особых условиях казённых учреждений науки, образования и культуры при согласовании такого участия их учредителем, как соответственным за результат работы. Это позволило бы существенно повысить мотивацию высококвалифицированных специалистов к работе в казённых учреждениях, поднять авторитет самих учреждений и способствовать привлечению их ресурсов на благо не только управляющего ведомства, но и других сфер общества.

Кроме того, поскольку исполнение гранта должно производиться в свободное от основной работы время, необходимо установить жёсткие правила, не позволяющие превращать участие в грантах в способ насильственной сверхэксплуатации труда учёных и специалистов. В идеале, участие в грантах вообще следует запретить включать в число требований к учёному и специалисту, потому что выполняемая в рамках личного времени работа по гранту не может рассматриваться как их обязанность – только как предоставляемая им возможность расширения своей профессиональной деятельности. А вот то, что следовало бы учитывать в качестве показателя эффективности и успешности, так это участие в исполнении работ по государственному заказу, к числу которых могут относиться, например, и экспертные работы.

В-шестых, необходимо отменить систему оценки эффективности учёных на основе их публикационной активности и цитируемости. Потому что целью научной деятельности является разработка научных тем, а не словоблудие, и результаты этих разработок могут находить отражение отнюдь не только в печатных публикациях, но и в выступлениях, отчётах о НИР, экспертных заключениях, неопубликованных рецензиях, научных консультациях, научном обосновании различных проектов, которые вообще никто не цитирует. Для улучшения же ситуации с количеством и качеством публикаций и их цитируемостью следует озаботиться возвращением полноценного комплектования научных и отраслевых библиотек, обеспечением актуального обновления информационных ресурсов (библиографических, фактографических, полнотекстовых баз данных) и установлением режима работы библиотек и архивов, обеспечивающего потребности всех склонных к научной деятельности специалистов, а не только людей со свободным графиком работы. А для продвижения наших научных достижений за рубежом на государственном уровне достаточно выпускать иноязычные реферативные обзоры силами выделенных для этого специалистов. И премиально поощрять учёных, которые самостоятельно готовят и продвигают свои работы за рубежом, но, опять же, не делать это обязательным требованием, влияющим на профессиональную карьеру научных работников. Также как следует в принципе отменить требование энного количества публикаций в рейтинговых журналах, поскольку единственным его результатом является искусственная поддержка изданий, включённых в рейтинг, независимо от их реального уровня. Если научный уровень журнала высоко оценивается профильными специалистами, они итак стараются публиковать в нём свои работы. А если учёный смог опубликовать работу в менее популярном издании, самостоятельно, без помощи опытных рецензентов обеспечив её высокое качество, то это скорее очко в его пользу. Учитывать надо не количество публикаций и рейтинг журналов, в которых они вышли, а качество научной деятельности автора, то есть наличие вклада в разработку соответствующей научной темы, в том числе, в сравнение с другими его публикациями. А это может сделать только эксперт, а не бездушная машина.

В-седьмых, давно назрела необходимость возобновления независимого нормирования всех видов работ, без которого нормальная организация труда, составление адекватного штатного расписания, требований к специалистам и оценка эффективности их работы и работы всего коллектива в целом, а значит, и планирование и расчёт финансирования их деятельности – невозможны. Только отсутствие утверждённых на государственном уровне норм времени и минимальных расценок оплаты труда позволяют до сих пор сохранять такой перекос в оценке смысла и оплате труда разных специалистов, и ставить перед ними заведомо невыполнимые задачи ради удовлетворения пустых амбиций управленцев, занимающих не своё место, а в результате, фактически, уничтожать высокопрофессиональные кадры сверхперегрузками и откровенно бредовыми затеями.

В-восьмых, надо отказаться от начавшей внедряться идеи о присвоении учёных степеней и званий не в рамках единой системы, а в рамках конкретных научно-образовательных учреждений. Потому что она означает ничто иное как отказ от государственного контроля над этим процессом и переход подготовки научных кадров в частные руки, но за государственный счёт. Наблюдая, до какого уровня бесправия доведён не только профессорско-преподавательский состав, но и управленческий персонал факультетов одного из старейших университетов России, я в полной мере осознаю последствия этого чудного нововведения для нашей науки, в которую в скором времени бурным потоком хлынут незаслуженно остепенённые, но высокоамбициозные выдвиженцы господ, прорвавшихся к рычагам власти в условиях ослабления государства и всеми силами до сих пор удерживающих свои позиции. У слова «учёный» появится реальный шанс превратиться в ругательство.