Рассмотренная в предыдущих статьях педагогика с нравственно-этической и современной научно-популярной позиций вплотную подвели к необходимости обратиться к истокам возникновения педагогики как части философии и развитию в самостоятельную дисциплину. В этой статье хотелось бы подвести философско-религиозное обоснование в понимание разницы педагогических концепций гуманизма и консервативно-авторитарного способа воспитания.

                                       Педагогика как часть философии

Педагогика – это наука об обучении и воспитании, о закономерностях данных процессов и о становлении личности в них.

В то же время связь с философией остаётся необходимым условием развития педагогической мысли. Философские положения выступают как наиболее общие ориентиры, входящие в состав методологического обеспечения педагогического исследования. Они необходимы для построения педагогических теорий и осмысления их значения, а также прогнозирования последствий для общества новых педагогических идей и разработок. Философия является фундаментом для педагогических исследований. На протяжении истории философия и ее течения служили основой для претворения тех или иных педагогических моделей обучения и воспитания. Философия отражала происходящее в общественном сознании и формулировала основные принципы педагогической деятельности.

С. И. Гессен в своё время отметил, что «история педагогики есть часть или, если угодно, отражение истории философии». Не вызывает сомнения, что история философии является историей образовательных и воспитательных идей. С этой позиции педагогику можно рассматривать как практическую или прикладную философию.

                                       Развитие философских концепций

Античная философская мысль на всём своём развитии задавалась вопросом общего блага. Крупнейшие философы античности пытались найти идеальное построение общества. В этом смысле православие наследовало поиск всеобщего блага для всех, включая вновь присоединяемые земли и народы. Общинный образ жизни содействовал такому подходу.

Расхождение между византийским символизмом и западным модерном началось со времени эпохи Возрождения и окончательно оформилось после периода религиозных войн.

В западном обществе после перехода античности к средневековью и далее через череду религиозных столетних войн XVI-XVII веков европейская философия пошла по другому пути. С образованием нескольких центров силы, Церковь, следуя общественному неравномерному развитию Европы, раскололась на различные ветви, исповедующие различные подходы к идее общего блага. Возобладало право сильного, когда мощные центры продвигали свои смыслы и видение дальнейшего развития. Вместо единства европейского общества стала развиваться её фрагментарность.

С этого момента произошёл отход православия от западного христианства. Православие несёт общинную идею всеобщего блага общества. Западная модель постулирует благо сначала для отдельных фрагментов, слоёв общества в целях распространения своей воли на другие фрагменты общества в дальнейшем. В модерне и постмодерне эта фрагментация приобретает единственный верный способ существования общества, где фрагменты имеют право сильного на подавление воли слабейшего в рамках собственного видения своего развития.

                                       Формирование педагогики

Педагогика выделилась из философии в период, когда началась дифференциация наук с Нового времени или эпохи Возрождения. Как особую науку педагогику впервые выделил из системы философских знаний Ф. Бэкон, а основоположником научной педагогики считается Я. А. Коменский, сформулировавший первые законы обучения и воспитания в знаменитом труде «Великая дидактика» (1632). В этот период произошло рождение педагогической системы. Педагогика выделилась из философии, представляя собой новую отрасль научного знания с собственным предметом исследования, проблемным полем, «языком» и понятийным аппаратом. Такого рода философско-педагогические системы были сформированы в трудах философов эпохи Просвещения Дж. Локка, Ж.-Ж. Руссо, И. Г. Песталоцци, Ф. А. В. Дистервега и др.

Следует отметить роль философско-методологических принципов в педагогическом исследовании.

– принцип признания научной картины мира. Научная картина мира для педагогического знания отражает определённое философское мировоззрение, являясь формой её систематизации.

– принцип системности. Весь мир представляет собой множество элементов, взаимодействующих и взаимосвязанных между собой и образующих целостность. Педагогика изучает образовательные и воспитательные системы, которые относятся к разновидности социальных систем.

– принцип развития. Развитие – это непрерывное изменение всех предметов и явлений действительности. Проблемы обучения и воспитания человека также могут быть поняты с позиции идей саморазвития.

– принцип объективности. Для педагогики важно учитывать характер отношений между субъектом и объектом в процессе познания. В педагогическом исследовании важно отразить педагогическую действительность независимо от человеческой воли и сознания для получения объективной картины происходящего.

– принцип практики. Под ней понимается способ бытия человека, его отношение к действительности. Человек выступает как субъект социальной действительности. Практика в педагогической науке представляет собой непосредственную деятельность учителя или воспитателя. Включает в себя методы, приёмы, способы организации процессов воспитания и обучения, наглядные пособия, технические средства и прочее.

            Православный византийский символизм и западный виртуальный постмодерн.

Трещина, превратившаяся в пропасть, между византийским православием и западным христианством, распространилась на все стороны бытия. Фундаментально это ярко проявляется на разнице символизма и виртуальности.  Для более полного понимания философского содержания символизма интересно рассмотреть понятие симулякра.

 Симулякр – это символ, который обозначает нечто материальное. В симулякре существует взаимосвязь между материальным и нематериальным. На пересечении двух этих пространств и возникает симулякр. Пространство симулякра может быть заполнено любым материальным содержимым.

В научном подходе симулякру предшествовал принцип реальности, что поднимает ложную дилемму выбора между символизмом (пустым пространством с потенциальной наполненностью) и реальностью (то, что исчислимо). Но в дальнейшем развитии человеческого общества по западной модели виртуальность начинает подменять собою реальность.

Виртуальность не предполагает ничего реального. Виртуальность может существовать исключительно вне материального пространства, полностью отрезав себя от любого онтологического, бытийного содержания.

Возникает противоречие между реальностью и отсутствием реальности в модерне/постмодерне, когда утверждается, что ничего не существует, а лишь является продуктом человеческой воли.

В свою очередь, символический подход православного мира является противоядием от этих двух крайностей.

Наиболее рано и ярко различие философско-религиозных концепций Запада и Востока проявилось в отношении к иконе. Икона с философской точки зрения равно симулякру. Но с художественной точки зрения, в культуре как предмет искусства икона, несомненно, не симулякр.

Содержание иконы – это не предмет искусства, это предмет молитвы. Это окно по контакту с духовным миром. Напротив, находящаяся в музее икона является предметом искусства для зрителя. В музее она не несёт изначального внутреннего содержания, оставаясь предметом восхищения ценителей. Но при переносе иконы из галереи в храм икона вновь обретает своё истинное предназначение связующего звена между материальным и духовным, теряя идею экспоната, становясь вновь симулякром.

Каждый феномен имеет целевое начало или причину. Здесь важен критерий цели и намерения. Икона создаётся не для нахождения в музее или галерее, чтобы быть лишь музейным предметом. Любой автор, создающий икону, задумывает её для размещения в церкви, домашнем алтаре, святом месте, чтобы она была проводником в духовный мир, отображением божественного мира в мире материальном. В то же время и сам автор является неким символом, не оставляя личной подписи на иконе. Древние и средневековые авторы не подписывали написанные ими иконы. Можно сказать, что автор и не рождался.

Эпоха модерна привнесла идею авторства и авторских прав. Все авторские произведения искусства, в том числе и иконы, стали подписываться. Капиталистические отношения создали прямую зависимость личного достатка от авторства. Это низвело духовную составляющую до уровня достижения материального благополучия, убрав из жизни поколений стремление совершенствоваться духовно. Сама западная церковь превратилась в коммерческое предприятие, в котором стало возможным выкупить за материальные ценности виртуальное божественное прощение. В современном западном понимании культура отмены позволяет вместо глубинного духовного переживания получить общественную индульгенцию через симулякр исповеди.

Постмодерн, осознавая наличие этих цепей, тянущих духовное развитие общества в никуда, отрицает авторство как идею. В нём автор умер. Постмодерн – это виртуальный мир, выпавший из реальности. Жизненные ценности и реальность в постмодерне существует исключительно в воображении, питаемым навязанным мнением через полностью подчинённые управляющей элите СМИ. Совершенно не важно, что происходит в реальном мире. Единственным критерием становится отношение к виртуальной картинке подменённой реальности.

С этой точки зрения иконой может быть любое изображение и даже не существующие в реальности предметы или выдуманные явления и события, которые в данный момент являются нарративом навязанной повестки. Виртуальность полностью вытесняет реальность.

Западная система модерна, показавшая свою несостоятельность, не смогла выбраться из философского тупика и разрешить дилемму реальности и виртуальности, отринув символизм. Она избрала погружение в виртуальное существование, которое ведёт  западное общество к окончательной потере связи с реальностью. И, как следствие, столкновению с непреодолимыми противоречиями в реальном мире.

Символизм – это про православие, где нет места виртуальности, подменяющей реальность. Икона в православии несёт двойственную функцию и символизма и реальности. В философии сознания это дуализм души и тела, согласно которому дух и материя представляют собой две взаимодополняющие и равные по значению субстанции. Это даёт возможность человеку из материального мира прикоснуться к духовному миру, связывая воедино двойственность материального и духовного, что напрочь позабыто и отринуто в западной системе ценностей.

В этом понимании православная икона из византийского начала уже напрямую противостоит воцарившемуся европейскому гуманизму.

На иконе изображена обнажённая природа человека, которому дана божественная возможность преображения. Икона предполагает человека не таким, какой он есть, а каким он может стать. Как на литургии божественная плоть преображается в хлеб и вино, так и человек может преобразиться, о чём и свидетельствует икона.

Дуалистическая природа иконы проявляется в отсутствии тени в изображениях икон. Но это не означает отсутствие тени как таковой. В отличие от гуманизма икона не отрицает тень, но интегрирует её в человеческую плоть, растворяя и преображая её в свет. Икона отображает момент, когда произошла интеграция тени в свет, показывая не путь, а финальную точку. Как было сказано Каину: «Грех лежит перед твоим порогом, но ты можешь господствовать над ним».

То есть, грех – это то, над чем человек может властвовать. Необходимо уловить тонкую грань между самоволием и самовластием. Самоволие означает возможность совершать любые поступки с позиции силы. Самовластие означает способность проявить власть не совершать неблаговидных и греховных поступков.

Гуманизм говорит о том, что человек хорош, как он есть. Не имеется, соответственно, никакого императива для преображения. Гуманизм считает, что человек и так сам по себе достаточно прекрасен и совершенен, чтобы существовать в том секуляризированном промежутке между приходом Христа и вторым пришествием Христа. И в этом промежутке человек самовольно занят не собственным совершенствованием, а завоеванием власти для трансформации и преображения окружающего мира. В то время как иконографическое преображение говорит о том, что ключом к человеческому совершенству является его собственное духовное преображение.

Гуманизм, по сути, выступает за ре-форму (reform), то есть превращение одной формы в другую, что есть механистический подход к реальности. Православие выступает за метаморфозу, то есть органический и одновременно сверхъестественный способ преображения человека.

Таким образом, разница между византийским православным и гуманистическим подходом заключается в постановке цели. Гуманизм стремится к ложным идеалам, заявляя о совершенстве человеческой природы. Византийский идеал далёк от реализации. Но не потому, что он ложный. Церковь хороша настолько, насколько хороши её представители. Человеческая природа не совершенна, но к совершенству следует стремиться. Если представители Церкви не могут воплотить в себе некий идеал, это не означает, что идеал не верен. Гуманизм построен на миражах, в которых идеал подменён обманом. Поэтому нет даже теоретического шанса прийти к верному результату, какие бы усилия ни приклывались. Гуманизм, провозгласив права человека, совершенно забыл о правах Бога.

                                             Заключение

Современная западная философия власти олицетворяет собой платоновскую пещеру, в которой предлагается совершенствоваться в тех тенях, которые производятся манипуляциями на стене. Виртуальная реальность – это платоновские тени, доведённые до совершенства. Это сказка, в которую предлагается верить. Это иллюзия, за которой рекомендуется прятаться. Операторы теней запугивают людей наружной реальностью, где иначе придётся столкнуться с бездонным хаосом.

Тогда как платоновская идея, продолженная византийской философией,  предполагает выход на свежий воздух.

Можно осторожно предположить, что западная культура обречена выйти из виртуальности на каком-то этапе и вновь прийти к античному символизму на новом уровне. Иначе она будет обречена на исчезновение.