«Тот самый длин­ный день в году…»: Ми­но­бо­ро­ны опуб­ли­ко­ва­ло ар­хив­ные до­ку­мен­ты о на­ча­ле Ве­ли­кой Оте­че­ствен­ной войны

К 83-й го­дов­щине на­ча­ла Ве­ли­кой Оте­че­ствен­ной войны Ми­но­бо­ро­ны РФ за­пу­сти­ло на своём сайте муль­ти­ме­дий­ный раз­дел «Тот самый длин­ный день в году...». В нём опуб­ли­ко­ва­ны уни­каль­ные до­ку­мен­ты: ру­ко­пи­си ко­ман­ди­ров под­раз­де­ле­ний Крас­ной армии, на­град­ные листы СССР, по­ка­за­ния немец­ких плен­ных. По сло­вам ис­то­ри­ков, эти ма­те­ри­а­лы сви­де­тель­ству­ют о му­же­стве и ге­ро­из­ме со­вет­ских во­ен­но­слу­жа­щих уже в пер­вые дни Ве­ли­кой Оте­че­ствен­ной.

«Наши люди — это зо­ло­то»

К июню 1941 года на­цист­ская Гер­ма­ния ок­ку­пи­ро­ва­ла уже 12 ев­ро­пей­ских стран. Её новой целью стал раз­гром Со­вет­ско­го Союза, у го­су­дар­ствен­ных гра­ниц ко­то­ро­го гит­ле­ров­ское ко­ман­до­ва­ние раз­вер­ну­ло от­бор­ные, хо­ро­шо обу­чен­ные вой­ска. Немец­кий Ге­не­раль­ный штаб сде­лал глав­ную став­ку на со­кру­ша­ю­щую мощь вне­зап­но­го пер­во­го удара и стре­ми­тель­ность брос­ка кон­цен­три­ро­ван­ных сил авиа­ции, тан­ков и пе­хо­ты к жиз­нен­но важ­ным по­ли­ти­че­ским и эко­но­ми­че­ским цен­трам СССР.

За­кон­чив со­сре­до­то­че­ние войск, Гер­ма­ния рано утром 22 июня без объ­яв­ле­ния войны на­па­ла на Со­вет­ский Союз. На сайте Ми­но­бо­ро­ны РФ об­на­ро­до­ва­ны вы­держ­ки из рас­сек­ре­чен­ной ру­ко­пи­си бу­ду­ще­го Мар­ша­ла Со­вет­ско­го Союза Ан­дрея Ерё­мен­ко, ко­то­рый с 30 июня 1941 года ко­ман­до­вал вой­ска­ми За­пад­но­го фрон­та.

«22 июня вдруг в 12:00 мне зво­нит по те­ле­фо­ну то­ва­рищ Смир­нов (генерал-​лейтенант, на­чаль­ник штаба Даль­не­во­сточ­но­го фрон­та) и со­об­ща­ет по­тря­са­ю­щую вещь. До­слов­но он пе­ре­дал сле­ду­ю­щее: «Немцы с утра 22 июня на­ча­ли бом­бить наши го­ро­да». После этого мне стало со­вер­шен­но ясно, зачем меня вы­зы­ва­ют в Моск­ву», — писал Ерё­мен­ко.

При­быв по ука­за­нию Став­ки 28 июня в Моск­ву, Ан­дрей Ерё­мен­ко узнал, что ко­ман­ду­ю­щий вой­ска­ми За­пад­но­го фрон­та ге­не­рал армии Дмит­рий Пав­лов от­стра­нён из-за по­ра­же­ния мощ­ной крас­но­ар­мей­ской груп­пи­ров­ки и сдачи Мин­ска врагу. Надо было при­ни­мать экс­трен­ные меры по ис­прав­ле­нию си­ту­а­ции. Ерё­мен­ко в свой ру­ко­пи­си рас­ска­зал, что нар­ком обо­ро­ны СССР Мар­шал Со­вет­ско­го Союза Семён Ти­мо­шен­ко озна­ко­мил его с об­ста­нов­кой на За­пад­ном фрон­те, ко­то­рая ока­за­лась ис­клю­чи­тель­но тя­жё­лой.

«Он вы­ра­зил страш­ное недо­воль­ство Пав­ло­вым. По тону раз­го­во­ра, хотя внешне он и был спо­кой­ным, я чув­ство­вал вол­не­ние Ти­мо­шен­ко и бес­по­кой­ство за фронт. Но я ещё не знал цели сво­е­го при­ез­да. В конце раз­го­во­ра при изу­че­нии об­ста­нов­ки он мне со­об­щил, что я ре­ше­ни­ем пра­ви­тель­ства на­зна­чен ко­ман­ду­ю­щим За­пад­ным фрон­том, и тут же вру­чил мне пред­пи­са­ние и удо­сто­ве­ре­ние», — вспо­ми­нал Ерё­мен­ко.

Из об­на­ро­до­ван­ных до­ку­мен­тов сле­ду­ет, что до на­зна­че­ния Ерё­мен­ко ко­ман­ду­ю­щим стра­те­ги­че­скую ини­ци­а­ти­ву в зоне от­вет­ствен­но­сти войск За­пад­но­го фрон­та удер­жи­вал про­тив­ник, а со­вет­ские части от­сту­па­ли. В своей ру­ко­пи­си Ерё­мен­ко рас­ска­зал, что из раз­го­во­ра с Пав­ло­вым ему стало ясно: «Фрон­та не су­ще­ству­ет». Оста­ва­лись лишь раз­роз­нен­ные груп­пы войск, ко­то­рые вели бо­е­вые дей­ствия в усло­ви­ях от­сут­ствия связи.

«Война ока­за­лась для зна­чи­тель­ной части со­вет­ско­го об­ще­ства неожи­дан­но­стью. За несколь­ко дней до её на­ча­ла было сде­ла­но за­яв­ле­ние ТАСС, в ко­то­ром слухи о воз­мож­ной гер­ман­ской агрес­сии на­зва­ли бес­смыс­ли­цей и про­па­ган­дой враж­деб­ных сил. Так по­сту­пи­ли для того, чтобы изу­чить ре­ак­цию Бер­ли­на. Но обыч­ные люди, вклю­чая ря­до­вой со­став Крас­ной армии, за­мыс­ла со­вет­ско­го ру­ко­вод­ства не по­ни­ма­ли. По­это­му мощ­ный удар на­цист­ских войск вы­звал у них сна­ча­ла ощу­ще­ние рас­те­рян­но­сти», — про­ком­мен­ти­ро­вал в раз­го­во­ре с RT со­бы­тия пер­во­го дня войны ис­то­рик Егор Яко­влев.

Из вос­по­ми­на­ний Ерё­мен­ко сле­ду­ет, что он сразу же при­сту­пил к по­ис­ку кон­крет­ных ре­ше­ний для ис­прав­ле­ния си­ту­а­ции, сло­жив­шей­ся на За­пад­ном фрон­те. В част­но­сти, рас­по­ря­дил­ся ак­ти­ви­зи­ро­вать дей­ствия во­ен­ной авиа­ции.

«Сколь­ко было вос­тор­га и ра­до­сти среди на­се­ле­ния и войск, когда наши ис­тре­би­те­ли встре­ти­ли над Мо­ги­лё­вым шесть «Юн­кер­сов», пять из них в те­че­ние одной ми­ну­ты были сбиты на гла­зах всего на­се­ле­ния го­ро­да... В ре­зуль­та­те такой так­ти­ки за два дня было уни­что­же­но 120 са­мо­лё­тов про­тив­ни­ка... Нужно толь­ко хо­ро­шо ор­га­ни­зо­вать дело, а наши люди — это зо­ло­то, сде­ла­ют всё, толь­ко ру­ко­во­дить ими умело и со­здать вы­год­ную об­ста­нов­ку для их дей­ствий», — опи­сал свой опыт Ерё­мен­ко.

Под его ко­ман­до­ва­ни­ем в Бе­ло­рус­сии шла ак­тив­ная ор­га­ни­за­ция пар­ти­зан­ских от­ря­дов, ко­то­рым ста­ви­лись за­да­чи по на­ру­ше­нию ком­му­ни­ка­ций врага и ата­кам на гит­ле­ров­ские аэро­дро­мы.

«Мною было ор­га­ни­зо­ва­но 30 пар­ти­зан­ских от­ря­дов... Это были пер­вые пар­ти­за­ны», — вспо­ми­нал со­вет­ский во­е­на­чаль­ник.

В вос­по­ми­на­ни­ях ко­ман­ди­ра 28-го стрел­ко­во­го кор­пу­са генерал-​майора Ва­си­лия По­по­ва, также раз­ме­щён­ных на сайте МО, со­дер­жат­ся опи­са­ния пер­вых часов боёв на за­пад­ной гра­ни­це.

«В 04:00 22 июня Брест-​Литовск под­верг­ся авиа­ци­он­но­му и арт­на­па­де­нию. На­па­де­ние было аб­со­лют­но неожи­дан­ным для войск... В мо­мент на­па­де­ния в Брест-​Литовске сразу же пре­кра­ти­ли ра­бо­ту элек­три­че­ская и те­ле­фон­ная связи, так как по­ле­вой связи шта­кор (штаб кор­пу­са. — RT) с ди­ви­зи­я­ми не имел, то и управ­ле­ние было на­ру­ше­но... Зе­нит­ные ди­ви­зи­о­ны стрел­ко­вых ди­ви­зий и кор­пу­са не вер­ну­лись со сбо­ров, и вой­ска оста­лись без при­кры­тия. Авиа­эс­кад­ри­лья была сразу же уни­что­же­на про­тив­ни­ком на аэро­дро­ме», — вспо­ми­нал Попов.

В пер­вые часы после на­ча­ла немец­кой агрес­сии в неко­то­рых со­вет­ских под­раз­де­ле­ни­ях счи­та­ли про­ис­хо­дя­щее про­во­ка­ци­ей и по­это­му даже не от­ве­ча­ли на огонь врага.

«Рас­по­ря­же­ние о при­ве­де­нии ди­ви­зии в бо­е­вую го­тов­ность и о при­ве­де­нии в ис­пол­не­ние плана мо­би­ли­за­ции по­сту­пи­ло лишь утром 23.06.1941, то есть когда части ди­ви­зии на­хо­ди­лись в Кри­вер­цах, в 100—120 км от пунк­тов по­сто­ян­но­го рас­квар­ти­ро­ва­ния... Мною были раз­вёр­ну­ты все остав­ши­е­ся под­раз­де­ле­ния, в том числе и штаб ди­ви­зии, ко­то­рый я лично повёл в атаку. Вы­со­та была за­ня­та, пе­ре­до­вые части про­тив­ни­ка по­спеш­но ото­шли в за­пад­ном на­прав­ле­нии. В этом пер­вом бою 24.06 были убиты ко­ман­дир 3-го стро­е­во­го полка под­пол­ков­ник Серый и его на­чаль­ник штаба», — го­во­рит­ся в опуб­ли­ко­ван­ных Ми­но­бо­ро­ны вос­по­ми­на­ни­ях генерал-​майора Фё­до­ра Сме­хо­тво­ро­ва.

Ко­ман­дир 86-й стрел­ко­вой ди­ви­зии генерал-​майор Ми­ха­ил За­ши­ба­лов ве­че­ром 21 июня ин­спек­ти­ро­вал про­ве­де­ние обо­ро­ни­тель­ных работ в рай­оне гра­ни­цы и за­ме­тил ак­ти­ви­за­цию немец­ких войск.

«В 02:00 22 июня 1941 года на­чаль­ник штаба ди­ви­зии до­ло­жил све­де­ния, по­лу­чен­ные от на­чаль­ни­ка Нур­ской по­гра­нич­ной за­ста­вы, что немецко-​фашистские вой­ска под­хо­дят к реке За­пад­ный Буг и под­во­зят пе­ре­пра­воч­ные сред­ства. После до­кла­да на­чаль­ник штаба ди­ви­зии в 02:10 минут 22 июня 1941 года при­ка­зал по­дать сиг­нал «Буря», под­нять стрел­ко­вые полки по тре­во­ге и вы­сту­пить фор­си­ро­ван­ным мар­шем для за­ня­тия участ­ков и рай­о­нов обо­ро­ны в под­го­тов­лен­ной на 50% ди­ви­зи­он­ной по­ло­се обо­ро­ны», — рас­ска­зал За­ши­ба­лов в своих вос­по­ми­на­ни­ях.

В даль­ней­шем полки, на­хо­див­ши­е­ся в под­чи­не­нии За­ши­ба­ло­ва, всту­пи­ли в ин­тен­сив­ные бои в при­гра­нич­ной по­ло­се.

«Мо­мент неожи­дан­но­сти»

Несмот­ря на слож­ную си­ту­а­цию, со­вет­ские во­ен­но­слу­жа­щие ста­ра­лись не те­рять при­сут­ствия духа и ока­зы­ва­ли врагу со­про­тив­ле­ние, ко­то­рое ока­за­лось для на­ци­стов, за­хва­тив­ших уже не одну ев­ро­пей­скую стра­ну, со­вер­шен­но неожи­дан­ным.

«Со­вет­ские воины дей­ство­ва­ли му­же­ствен­но и гра­мот­но. На­при­мер, гит­ле­ров­ское ко­ман­до­ва­ние от­во­ди­ло на по­дав­ле­ние со­про­тив­ле­ния со­вет­ских по­гран­за­став около по­лу­ча­са. Од­на­ко мно­гие из них со­про­тив­ля­лись более неде­ли. А на се­ве­ре был уча­сток, на ко­то­ром враг во­об­ще не смог на­дол­го пре­одо­леть го­су­дар­ствен­ную гра­ни­цу. Не мень­ший ге­ро­изм про­яв­ля­ли пе­хо­тин­цы, тан­ки­сты, ар­тил­ле­ри­сты, лёт­чи­ки, мо­ря­ки. Немцы сразу же «вы­би­лись из гра­фи­ка», а потом всё чаще и чаще вы­нуж­де­ны были кор­рек­ти­ро­вать свои планы», — рас­ска­зал в бе­се­де с RT во­ен­ный ис­то­рик Алек­сандр Ма­ку­шин.

На сайте Ми­но­бо­ро­ны РФ раз­ме­ще­ны на­град­ные до­ку­мен­ты со­вет­ских во­и­нов, со­вер­шив­ших по­дви­ги в пер­вые дни Ве­ли­кой Оте­че­ствен­ной войны.

«За­ме­сти­тель ко­ман­ди­ра эс­кад­ри­льи 43-го ЛБАП ка­пи­тан Ав­де­ев А.Н., под­лин­ный Герой Со­ци­а­ли­сти­че­ской Ро­ди­ны, 25 июня 1941 года при уни­что­же­нии про­рвав­ших­ся мо­то­мех­ча­стей про­тив­ни­ка в рай­оне Ош­мя­ны, не счи­та­ясь со своей жиз­нью, бес­по­щад­но гро­мил врага бом­бар­ди­ро­воч­ным и пу­ле­мёт­ным огнём. В этот день то­ва­рищ Ав­де­ев А.Н. ге­рой­ски погиб от зе­нит­ной ар­тил­ле­рии про­тив­ни­ка. Бу­дучи под­би­тым огнём про­тив­ни­ка, не имея воз­мож­но­сти до­ве­сти са­мо­лёт на свою тер­ри­то­рию, ка­пи­тан Ав­де­ев А.Н. умыш­лен­но своим са­мо­лё­том уда­ря­ет­ся в танк про­тив­ни­ка и за­жи­га­ет его. Всего со­вер­шил де­сять бо­е­вых вы­ле­тов. До­сто­ин при­сво­е­ния зва­ния Героя Со­вет­ско­го Союза», — го­во­рит­ся в на­град­ном листе на ка­пи­та­на Алек­сандра Ав­де­е­ва.

Утром пер­во­го дня войны свой по­двиг в небе со­вер­шил за­ме­сти­тель ко­ман­ди­ра эс­кад­ри­льи 33-го ис­тре­би­тель­но­го авиа­пол­ка лей­те­нант Сте­пан Гу­ди­мов. В со­ста­ве эс­кад­ри­льи на ис­тре­би­те­ле И-16 он вы­ле­тел для от­ра­же­ния на­лё­та немец­кой авиа­ции на аэро­дром около го­ро­да Ко­брин Брест­ской об­ла­сти. В воз­душ­ном бою Гу­ди­мов мет­кой стрель­бой сбил вра­же­ский бом­бар­ди­ров­щик, а вто­рой из-за от­сут­ствия бо­е­при­па­сов по­ра­зил та­ран­ным уда­ром. Со­вет­ский лёт­чик погиб и был по­смерт­но на­граж­дён ор­де­ном Ве­ли­кой Оте­че­ствен­ной войны II сте­пе­ни.

Воз­душ­ный таран, со­глас­но об­на­ро­до­ван­ным до­ку­мен­там, со­вер­шил и за­ме­сти­тель ко­ман­ди­ра 1-й эс­кад­ри­льи по по­ли­ти­че­ской части 127-го ис­тре­би­тель­но­го авиа­ци­он­но­го полка ба­та­льон­ный ко­мис­сар Ан­дрей Да­ни­лов. Несмот­ря на то что са­мо­лёт героя по­лу­чил тя­жё­лые по­вре­жде­ния, а сам лёт­чик — несколь­ко ра­не­ний, он смог по­са­дить кры­ла­тую ма­ши­ну в рай­оне де­рев­ни Чер­ле­ны. Ко­ман­до­ва­ние счи­та­ло Да­ни­ло­ва по­гиб­шим, по­это­му офи­ци­аль­но ор­де­ном Ле­ни­на его на­гра­ди­ли по­смерт­но. Од­на­ко лёт­чик вер­нул­ся в строй и про­шёл всю войну, со­вер­шив 134 бо­е­вых вы­ле­та и сбив лично де­вять са­мо­лё­тов про­тив­ни­ка.

«Дей­ствия со­вет­ских во­и­нов в пер­вый день войны — это про­яв­ле­ние мас­со­во­го ге­ро­из­ма. На­ци­сты нигде ещё не стал­ки­ва­лись ни с чем по­доб­ным. До неко­то­рых гит­ле­ров­цев стало до­хо­дить, что для Гер­ма­нии на­чи­на­ет­ся прин­ци­пи­аль­но иная война», — от­ме­тил Егор Яко­влев.

В новом ис­то­ри­че­ском раз­де­ле на сайте Ми­но­бо­ро­ны Рос­сии опуб­ли­ко­ва­ны опро­сы немец­ких плен­ных ге­не­ра­лов о стра­те­ги­че­ском раз­вёр­ты­ва­нии Во­ору­жён­ных сил Гер­ма­нии в 1941 году.

«Ре­ша­ю­щее зна­че­ние для всего стра­те­ги­че­ско­го со­сре­до­то­че­ния и раз­вёр­ты­ва­ния имел мо­мент неожи­дан­но­сти: ему было под­чи­не­но всё, что было свя­за­но со со­сре­до­то­че­ни­ем и раз­вёр­ты­ва­ни­ем немец­ких войск. Для этого на при­гра­нич­ной по­ло­се глу­би­ной 15—20 км не долж­но было про­из­во­дить­ся ни­ка­ких из­ме­не­ний в дис­ло­ка­ции ча­стей, стро­и­тель­ства укреп­ле­ний и т. п., дабы не дать про­тив­ни­ку воз­мож­но­сти за­по­до­зрить под­го­тов­ку к на­ступ­ле­нию. Вой­ска, ко­то­рые в те­че­ние по­след­них ме­ся­цев несли охра­ну гра­ни­цы, долж­ны были оста­вать­ся в преж­нем со­ста­ве, неза­ви­си­мо от того, были ли это пе­хот­ные ди­ви­зии, по­ли­цей­ские со­еди­не­ния, ланд­вер­ные части и т. п. Вой­ска, пред­на­зна­чен­ные для на­ступ­ле­ния, для про­из­вод­ства про­ры­ва всё ближе и ближе под­тя­ги­ва­лись к по­гра­нич­ной по­ло­се, ко­то­рую я услов­но на­зо­ву «пер­вой зоной», — рас­ска­зы­вал о под­го­тов­ке агрес­сии ге­не­рал ар­тил­ле­рии гер­ман­ской армии, ко­ман­ду­ю­щий обо­ро­ной и по­след­ний ко­мен­дант Бер­ли­на Гель­мут Вей­длинг.

По его сло­вам, со­вет­ская сто­ро­на ни в коем слу­чае не долж­на была по­до­зре­вать о при­бы­тии каких бы то ни было немец­ких под­креп­ле­ний в по­гра­нич­ную зону.

В свою оче­редь, генерал-​майор Дит­рих фон Мюл­лер рас­ска­зы­вал, как на­цист­ские силы пре­одо­ле­ва­ли гра­ни­цу Со­вет­ско­го Союза.

«Про­рыв линии фрон­та до­сти­гал­ся путём со­зда­ния на­прав­ле­ния глав­но­го удара на на­ме­чен­ном участ­ке, в то время как на дру­гих участ­ках фрон­та на­ступ­ле­ния не ве­лось или же оно ве­лось толь­ко с целью от­влечь силы про­тив­ни­ка с на­прав­ле­ния глав­но­го удара. Об­ра­зо­ва­ние на­прав­ле­ния глав­но­го удара вы­ра­жа­лось со­сре­до­то­че­ни­ем огня ар­тил­ле­рии и тя­жё­ло­го пе­хот­но­го ору­жия на на­ме­чен­ном участ­ке про­ры­ва. Этот огонь осо­бен­но уси­ли­вал­ся ещё при­ме­не­ни­ем авиа­ции на участ­ке про­ры­ва, ко­то­рая, кроме того, дей­ство­ва­ла также и про­тив ре­зер­вов, и ты­ло­вой связи по­за­ди участ­ка про­ры­ва. Сами на­сту­па­ю­щие вой­ска по­лу­ча­ли толь­ко узкую по­ло­су на­ступ­ле­ния. В за­ви­си­мо­сти от мест­но­сти в пер­вой линии на­ступ­ле­ния шли тан­ко­вые или пе­хот­ные ди­ви­зии, пред­на­зна­чен­ные для раз­ви­тия успе­ха в глу­бине про­ры­ва», — рас­ска­зал гит­ле­ров­ский ге­не­рал.

По сло­вам ис­то­ри­ков, несмот­ря на все уси­лия на­ци­стов, воины Крас­ной армии с пер­вых же дней войны дали по­нять про­тив­ни­ку, что сда­вать­ся они не со­би­ра­ют­ся.

«Со­вет­ский народ под­нял­ся на за­щи­ту сво­е­го Оте­че­ства. Это была война за Ро­ди­ну, за свой дом, за свою семью. 22 июня 1941 года уже на­ча­ла ко­вать­ся ве­ли­кая По­бе­да 1945-го», — поды­то­жил Егор Яко­влев.