Побег с планеты Транай

На прямой вопрос командира: “– Как проложить курс в системе тройной нейтронной звезды?” – штурман глупо улыбнулся и спросил:

– Вот почему на Земле негры все чёрные? Странно ведь, что не бывает зелёных негров?

Командир от бессилия сжал кулаки. На планете X, на которой они куковали уже половину земного года, напрочь отсутствовал йод. Все припасы йода команда сожрала ещё два месяца назад и достать его было негде.

Командир в сотый раз задавал себе вопрос:

– Что делать? Это конец?

Критичность ситуации усугублялась ещё и тем, что нейросеть была сломана. Неделю назад математик - романтик хренов, нанюхавшись местных ромашек во время прогулки по окрестностям, натренировал её терабайтами порно-футбола, который он без разрешения скачал с развлекательного сервера Нибелунга. Теперь нейросеть пыталась распознать футбольных порнозвёзд в звёздной системе и, разумеется, безуспешно. Поэтому никакой курс просчитать она уже не могла, и её надо было тренировать заново - с нуля. Для этого командиру позарез нужен был штурман, но тот страдал от острого дефицита йода.

– Как глупо! Проделать такой длинный путь и застрять навсегда на Богом забытой планете из-за такого пустяка как йод!

Командир плохо спал. Его мучила бессонница и он постоянно чувствовал себя уставшим. Он с трудом доковылял до отсека, где обитала биологиня. На полу перед дверью то тут, то там валялись куски земли вперемешку с травой. На двери красовалась неряшливая надпись масляной краской: #MeToo.

Он постучал. Дверь открылась, и он вошёл в просторный отсек. Посреди стоял стол, а вдоль стены тянулись стеллажи клеток со всевозможными зверушками. Пованивало. Командир решил присесть за стол, но, заметив под ним кошака грызущего кусок алюминия, передумал:

– Кошаки тоже страдают йододефицитом?

Биологиня не ответила. Он помолчал секунду или две глядя на кошака и произнес:

– Наталья Юрьевна, а давайте потрахаемся.

– Что… прямо сейчас? – биологиня удивленно подняла брови.

Он кивнул. Наталья искоса взглянула на него, улыбнулась и стала раздеваться. Раздевшись, она легла грудью на стол, прижавшись щекой к его поверхности, и стала терпеливо смотреть на стену отсека. Командир подошёл и взял её сзади.

– Все страдают, – после нескольких толчков произнесла Наталья, – и кошки, и коты, и лабораторные мыши.

– А как же местные животные? Как они?

– А им пофигу, – флегматично ответила она. Её нательный золотой крестик в такт толчкам легонько позвякивал о поверхность стола.

Командир стал двигаться быстрее, откинулся назад, потом сильно сжал обеими руками ягодицы Натальи, прижался к ним, замер и шумно выдохнул.

– Мой командир… – прошептала она и улыбнулась.

– Ой! Наталья Юрьевна… простите меня… Пожалуйста…

– За что же?

Она потрогала себя между ног, понюхала руку.

– Я приду сейчас.

Биологиня вышла и вернулась минуты через две.

– Ну? – сразу спросила она, войдя. – Зачем пришёл? Говори же, не томи душу!

– Мне приснился сон, Наталья Юрьевна, – командир сглотнул. – Я ныряю, вокруг жёлтые и красные рыбки плавают. Это коралловый риф. Яркий свет пробивает толщу воды играя зайчиками на песчаном дне. Я плыву вдоль стены, сплошь облепленной ракушками, и тут замечаю под ней водоросли. Много водорослей. Приближаюсь, приглядываюсь: это морская капуста! Я её рву и засовываю в рот, жую, но не могу проглотить. Она выплывает у меня изо рта. Выплывает сама, как будто это длинные зелёные черви! Я хватаю их и снова засовываю в рот обеими руками. Жую, жую, но опять не могу проглотить. От бессилия заталкиваю капусту в глотку пальцами, она жалит пальцы, язык, губы и всё равно выплывает обратно. Меня начинает мучить удушье, мне срочно надо наверх, но я понимаю, что другого шанса не будет. Я рву капусту и запихиваю в карманы - да, у меня есть карманы, - но она и из них уплывает в разные стороны. Тут появляется какая-то большущая голая бабища и начинает её жрать. Жрать мою капусту! Я пытаюсь её отогнать, но у меня ничего не выходит. Она жрёт и жрёт, и я ничего не могу сделать. Обессилевший, я всплываю и просыпаюсь.

Командир закончил, повисла неловкая пауза.

– Мозг - это бредогенератор с блокировкой образов. Во сне блокировка отключается, и всё попадает в сознание, – спокойно произнесла Наталья.

– Бредогенератор? – удивился командир.

– Да, именно. Притом, генерация бредо-образов спонтанна, неконтролируема, в ней нет ни логики, ни смысла. Всё определяется связями нейронов. Нейронов миллиарды, а их связей может быть гораздо-гораздо больше. Связи динамичны, поэтому появляются всё время новые, которых никогда раньше не было.

– А как тогда человек мыслит?

– Отбор, – недоумённо ответила Наталья.

– Отбор? Как? Кто отбирает?

– Контролёр… По крайней мере так называем его мы. Это что-то отдалённо похожее на вашу целевую функцию.

– Мы называем её целевой функцией или функционалом ошибок по традиции, так сложилось. Сейчас это очень сложная система.

– В детстве у меня был заводной лошарик. Он прыгал, клевал зёрнышки, чирикал, чистил пёрышки и очень походил на настоящего воробья. Славненький такой. Он был подключён через Bluetooth к интернету и мог вполне прикинуться дятлом, но его целевая функция отбирала поведение именно воробья. Ваш искусственный интеллект по сути такой же воробей. – Наталья махнула рукой, – дятел скорее, – добавила она.

– Никакой воробей или дятел не решит задачу нахождения геодезических в системе трёх нейтронных звёзд, – серьёзно произнёс командир.

– А вы её решаете? Или угадываете решения? А может всё же отбираете? – Наталья повела бровью, – минимизируя функционал ошибок, не так ли?

– Разумеется…, – командир задумался.

– Отбор и эволюция, кроссинговер, поиск, вычисления, подстановки и упрощения… - всего лишь манипуляции с данными. Но всё истинно новое создаётся бредогенерацией.

Командир, как ему показалось, начал что-то понимать.

– А как мы здесь оказались? – вдруг спросил он.

– Прилетели..., – удивилась биологиня.

– Вопреки теории относительности?

– Вопреки? Как это? Я же хорошо помню подготовку к полёту, как нас тренировали и обучали. Старт хорошо помню. А ты?

– Мы помним одно и тоже. Помним, как здесь оказались, но совершенно не можем понять, как это возможно. Странно!

– Ты не можешь. Я могу.

– Контролёр, как вы его называете, пропускает мячи. Наше сознание загажено нефильтрованными бредо-образами. Как отличить реальность от снов? Новизной? – командир помолчал секунду подбирая слова. – В нашем случае новизна не нужна. Важнее заштопать дыру йододефицитной бредогенеации. Есть способ… Если откинуть всё, что невозможно, то останется то, что есть. Если теория говорит, что нас здесь быть не может, то нас здесь нет. Мы не на планете Х!

– То есть? А где мы?

– Не знаю…

Повисла тяжёлая пауза. Тишина давила на уши. Даже зверушки в клетках, как казалось, притихли и перестали вонять. Наталья вышла и через пару минут стояла с большой бутылкой мутной жидкости в руках - самогон из глюкозы местных животных. Она поставила бутыль на стол и села.

– Табак есть? Нет? Будешь?

– Буду, – кивнул командир.

– Вокруг одни скоты! – Наталья взяла бутылку, налила себе и махом накатила целый стакан, потом ещё один, и ещё, и разрыдалась.

– Нацисты, все они нацисты грёбанные!

Она попыталась успокоиться, но не смогла и заревела в голос.

– И та сучка в мед-отсеке тоже нацистка!

Командир обнял её за плечи.

– Ну-ну, Наталья Юрьевна, всё будет хорошо...

– Где мы, где? Мне страшно!

Наталья, тяжело всхлипнув пару раз, наконец успокоилась, положила голову ему на плечо и вздохнула:

–  Улететь бы куда-нибудь...

–  На море?

–  Туда, где нет никого кроме нас.

– Улетим непременно, Наталья Юрьевна. Изгоним футбол из нейросети и улетим... Обещаю.