145 лет со дня рождения И.В. Сталина

Сегодня день рождения одного из самых известных политиков и государственных деятелей прошлого века.

Несколько лет назад российские СМИ опубликовали ряд материалов на тему: был ли Сталин внебрачным сыном Пржевальского.

В целом, в этих статьях озвучиваются различные доводы, но при этом единственное заключение: это красивая легенда, местами правдоподобная, но документально опровергаемая. К примеру, газета вошедшая в книгу рекордов Гиннеса за самый большой тираж в истории человечества, «Аргументы и факты», в соответствующей статье 6 раз упоминает слова «конспирологи, конспирология, конспирологический» в своей аргументации:

Но сторонники конспирологической теории заявляют — Виссарион Джугашвили не был отцом Сталина!
Некоторые конспирологи полагают, что Виссарион Джугашвили окончательно спился именно после того, как узнал, что Иосиф не его сын.
Но конспирологи не унывают — доказательства, по их мнению, есть, но все они «в до сих пор не рассекреченных советских архивах».
Ещё один аргумент конспирологов — при Сталине Караколу вновь вернули имя Пржевальск, издавали труды путешественника, даже сняли о нём художественный фильм.
Николаю Михайловичу Пржевальскому от конспирологов по непонятным причинам достаётся больше других.
Подобная конспирология значительно веселее реальной истории, базирующейся на фактах. Вот только глубокий уход в неё приводит к полной утрате чувства реальности.

В русском языке подобные термины впервые начали употребляться в последние годы существования СССР, на закате Перестройки, в процессе активного проникновения массовой культуры США.

Как утверждает в своей докторской диссертации Эд Рэнкин:

Тех, кто оспаривает официальные версии значимых событий, часто называют конспирологами, а предлагаемые ими альтернативные объяснения - конспирологией. Эти ярлыки часто предназначены для того, чтобы отвергнуть убеждения тех, кто подвергает сомнению преобладающий потенциальный контроль над тем, во что верят люди.
…
Центральное разведывательное управление США (ЦРУ), воспользовавшись предшествующими научными работами, приравнивающими тех, кто отвергает официальные версии значимых политических и социальных событий, к патологии (Popper, 1949; Hofstadter, 1964), намеренно запустило процесс, привёдший к созданию терминов "теория заговора" и "теоретик заговора" как уничижительных (deHaven-Smith & Witt, 2013). Впоследствии эти уничижительные термины были приняты в качестве таковых учёными, новостными СМИ и другими авторитетами (Green, 2015). Этот мем теории заговора был использован для блокирования критического мышления и анализа, чтобы контролировать общественные дебаты о действиях власть имущих.

Если допустить то, что упомянутые выше статьи центральных российских СМИ о внебрачном отцовстве Сталина, вольно или невольно эксплуатируют разработанную и внедрённую ЦРУ методику "контроля общественных дебатов о действиях власть имущих", то что же стало причиной серий современных публикаций на эту тему в популярных российских изданиях?

Вероятнее всего, причиной стало попадание в открытый доступ видеозаписи речи, родившегося в Кембридже лауреата Государственной премии СССР, заслуженного деятеля науки Российской Федерации, географа и геоморфолога Андрея Петровича Капицы. Андрей Петрович был сыном советского физика, нобелевского лауреата, Петра Леонидовича Капицы, а также правнуком генерала от инфантерии Иеронима Ивановича Стебницкого.
 

Стенограмма речи Капицы:

...после экспедиции отдохнуть, и вместе они едут в Гори и дружат с этим горийским князем, где, как известно, родился Сталин.
И когда рождается Сталин, Пржевальский уезжает в экспедицию — я нахожу письмо, последнее письмо Пржевальского, где написано, что «Я тебя очень прошу, что если произойдут известные тебе события в Гори, то ты должен будешь помогать до конца своей жизни, потому что у меня уже средств не будет».
Это было ясно, что мой прадед, Иероним Иванович Стебницкий, должен был помогать родившемуся тогда незаконорожденному сыну Пржевальского. Деньгами.
И действительно, он почти до девяносто шестого года помогает матери и Иосифу Виссарионовичу деньгами. И когда кончаются — тот вынужден уйти; совпадает год в год — смерть моего прадеда и уход из семинарии Сталина. То есть уже больше денег не имел.
И это был, пожалуй, самый серьёзный знак во всей этой истории, потому что умирает мой дед и он передаёт только моему отцу, через мать, мать должна рассказать отцу, что вот они помогали, но чтобы это никому не было рассказано.
Только через много-много лет я докапываюсь до этой истории, что оказывается наша семья всё детство помогала Сталину, после смерти Пржевальского, деньгами...
— Всё-таки это шанс большой, что он сын Пржевальского?..
— Он это знал. Сто процентов.
— Сто процентов?
— Да. Он знал это, что он сын, он знал, что Стебницкий помогал деньгами, и он защищал отца именно поэтому, а не из-за «уважения к науке». Сколько людей, Вавилов, каких гениальных людей он угробил.
— Но неужели он правда сын Пржевальского?
— Один к одному. Мало того, когда мы с отцом обсуждали этот вопрос, он мне не раз говорит: «Ты после моей смерти всё это...но до смерти — не смей». Значит что, до смерти Пржевальского, классический образец грузина: бородатый, усатый, вот как сейчас Бен Ладен… Стоит появиться Сталину, исчезает борода, появляются усы, и он себя делает, делая зачёс, абсолютно похожим под Пржевальского.
Посмотрите, у меня сейчас нет с собой документов. Две фотографии рядом: абсолютно похожий вид.
Слушайте дальше, дальше будет такая история, что никто не ожидает совершенно. Я понимаю что это так, но доказать я не могу… И вот на Дальнем Востоке, в очередной раз сажают с Ломакиным, я получаю второй инфаркт и меня кладут в больницу, подмосковную «кремлёвку», как мы были и все — ходили под «кремлёвкой», кладут в больницу «Русское поле». И я оказываюсь в соседней палате с Борисом Полевым, очень известным нашим…
И вот, Борис Полевой — потрясающий рассказчик! Он мне рассказывал такие вещи...ну я просто ахал всё. И мне когда хотелось, ну хоть чем-то хотя бы, его удивить, и я ему рассказал вот эту историю о нашей родственнице, через Пржевальского, и как они помогали и так далее. «Не может быть! Ты знаешь, у нас сейчас в больнице лежит известный наш режиссёр Юткевич, который делал фильм о Пржевальском. Пойдём расскажем ему это всё!»
И мы отправляемся в роскошный люкс, трёхкомнатный, в котором находится Юткевич и я рассказываю всё Юткевичу. Юткевич слушает меня и говорит: «Знаешь что, — он сразу переходит «на ты», — одну вещь я тебе сейчас скажу, пока я не умру — ты никому не расскажешь то, что я тебе скажу о том, что я знаю. В сорок седьмом году меня вызвал Маленков и сказал: мы очень уважаем вашу работу как художника, но хотим предложить вам режиссёрскую работу, вы должны сделать фильм о Пржевальском».
То есть ЦК вызывает человека и говорит ему: сделайте фильм о Пржевальском.
«Все деньги отпущены Мосфильму — не беспокойтесь, но подумайте, может у вас возникнут противоречия, мы ждём ваш ответ через три дня».
Ну через два дня Юткевич позвонил и сказал: будет сделано. Он приезжает в Мосфильм, в Мосфильме говорят: всё в вашем распоряжении. Люди, сколько нужно. Он едет, прежде всего он пишет сценарий, показывает сценарий Маленкову. Тот говорит: «Мы спокойны, что сценарий будет такой как нужно, и мы его даже читать не будем».
И начинаются дальше съёмки. Ну сначала идут съёмки в России, а потом надо вести съёмки в Китае. И они приезжают со всей съёмочной группой, это около ста человек, это большая съёмочная группа, раздутая по тем временам до предела, они прилетают в Пекин. Останавливаются, а дальше надо снимать и Монголию, и знаете где были, кто видел фильм «Пржевальский» — знают где снимали фильм этот. Когда они останавливаются там, день идёт, пять, десять, двадцать, им не дают ни транспорта, ничего, и вдруг в прессе начинается буквально травля их о том, что Пржевальский — это шпион русского царизма, что это была фигура, которая шла на разрыв с русской страной и тихо поливают Пржевальского… Юткевич говорит: «Я не понимаю, зачем же тогда… Я иду к Юдину, Юдин наш посол в Китае, и говорю: слушай, или я здесь, или надо уезжать, ну я могу конечно снять это где-то там в Киргизии, но это будет неправдоподобно».
«Подожди, один день подожди,» - Юдин пишет прямо Сталину, докладывает. Через день всё меняется, полностью. Видимо, Сталин сообщил Мао и… да, за отца, не знаю как было сказано, но всё изменилось! Юткевичу было дано: полк, самолёты, его доставляют туда-сюда,  снимается весь фильм, всё делается мгновенно, всё делается по первому и последнему слову Юткевича. Ну хорошо, кончилось всё это, смонтировали весь фильм. Маленков говорит: «Ну приезжай покажи нам, в Кремль». А для кремля, оказывается, печатается специальная плотная копия фильма, потому что там очень мощные яркие проекторы, поэтому если обычная, то будет очень белеслый фильм. Поэтому это называлось: кремлёвская копия должна быть сделана. И вот он с кремлёвской копией едет, Маленков, и они садятся рядом, начинают смотреть этот фильм. Просматривают весь фильм. Вспыхивает свет и сзади издаётся знакомый голос:
«Хорошо. Я так и думал, что вы сделаете хороший фильм. У вас есть две ошибки. У вас есть две ошибки. Вы не показали, что Пржевальский открыл место будущего города Владивостока. А это было большое его достижение. Ведь Владивосток был построен именно на месте, в Золотом роге, который открыл Пржевальский... И вторая ошибка, покажите немножко природу Приморья, природу нашего Дальнего Востока, это нужно сейчас стране».
Соответственно, нет проблем. Через два дня он вылетает в Приморье, снимает Владивосток, там монтирует кадры о возникновении, достаёт старые кадры. В Приморье снимается, через 20 дней привозит аппарат, монтирует, всё. «Нет, Сталин уже смотреть не будет, он вам верит вполне». Смотрит Маленков, говорит: «Великолепный фильм». Выпускают проект. Через два дня, не дожидаясь положенных шести месяцев — ему дают Сталинскую премию. За этот фильм. Ну он, значит, поражён. У него великолепная дальнейшая карьера. Юткевич становится нашим одним из крупнейших режиссёров.
«Пржевальский» получает, соответственно, Сталинскую премию, вы все его видели, я думаю, мы все помним этот фильм...
— Но всё-таки о родстве он так и не догадывался, Юткевич, о родстве?
— Вот когда я ему всё рассказал, он говорит: «Теперь я понимаю, почему так переживал и почему так хотел… ну я до этого мог догадываться, но вы мне рассказали то, что я никогда не знал». Но он взял с меня слово, взял слово с Полевого, что это будет никогда не рассказано...может действительно, мы все померли, прошло много уже времени, я написал на эту тему рассказ. Он лежит у меня в столе, я все жду время, когда наконец я опубликую.
— Ещё не опубликован?
— Не могу никак решиться опубликовать эту историю про это. И действительно вот, у нас стоит бюст, знаете, на факультете, один к одному же. Сталин очень стремился быть похожим на него, поэтому всё: причёска, усы, форма — всё он делал под Пржевальского, а не наоборот.
Я рассказал, что я знаю, доказательств у меня нет. Если у вас есть другие доказательства, обратного, ради бога, изложите мне их, я вам рассказал всё, что было, было между Пржевальским, между Иосиф Виссарионовичем, между прочими. Внешность — немаловажная вещь, что они похожи друг на друга потрясающе, что он хотел быть похожим на Пржевальского очень. Существует гипотеза, что он сын осетинского князя, что он сын ещё кого-то, там есть масса гипотез и так далее. Но вот единственное, что я выдвигаю гипотезу, что он сын Пржевальского. Это могло быть? Да. Они были в одно время с моим дедом в Гори? Да. Что он поручал моему деду обеспечивать его финансового, потому что он был  генерал-лейтенант, достаточно сильный человек, этого семинариста? Да. Что вам ещё нужно, как говорится? Прямых подписей? ДНК? Кстати, может. Но для этого я всё-таки должен дописать всю эту историю.
— Андрей Петрович, я могу дать вам один факт, ну не факт, тоже всё со слов. У меня первая жена была, она была внучкой двоюродной сестры Сталина, в своё время эта дама была сослана Сталиным в Мукачево, ну за длинный язык, я так понимаю. Ну вот как-то у них дома были скандалы, моя жена Надя, она старше меня намного была, в общем она помнит их, и как-то зашёл разговор о Сталине, и она говорит: «Какой он грузин? Он полукровка, а мать его — Б., с русским каким-то заезжим географом там спуталась… Домашний разговор».
— Вы понимаете, я же не могу этого подтвердить.
— Жена рассказывала, бабуся выдала про своего двоюродного братца.
— Всё это подтверждает только. Понимаете, я проверял остальные, мне просто было интересно: и осетинскую теорию проверял, и другие проверял теории. Эта имеет много слишком «за», моя теория, а те — слишком много «против». Может, я где-то и ошибаюсь. Внешность — фактически подтверждает, история моей семьи — подтверждает, сохранение отца от всех нападок — подтверждает. Я вам рассказал всё в объёме, всё служит одно к другому,  одно следует за другим, поэтому у меня нет никаких оснований не верить тому, что случилось в нашей семье за эти годы. И то, что Сталин никогда не расправлялся с отцом — это была благодарность за то, что наша семья поддержала их семью.
Потом, я еду в Географическое общество и поднимаю все архивы Пржевальского. Все прочищены, я ничего не могу найти. Всё изъято! Которые так или иначе может подтвердить, в каком месте… Я говорю: как, почему? «А мы не знаем». То есть кто-то приезжал и кто-то прочистил архивы.
— Интересно, это или уничтожено, или лежит до поры до времени?
— Я думаю, это где-то лежит в архивах, сверхсекретных архивах. Понимаете, с одной стороны ему хотелось быть, а с другой стороны он понимал, что вот Грузия, нарушение грузинских обычаев. Всё это тоже ему не хотелось. Но где-то вот, создать фильм о своём отце, представляете, он приглашает Юткевича, и тот делает великолепный фильм о его отце и все замечания выполняет, но нигде вы прямо не увидите, что это фильм о его отце. Знаете, с одной стороны ему хочется поднять своего отца, а с другой он боится, что опять свяжут с его фамилией. Здесь чувствуешь, какую-то связь и противоречивость его поведения.
Я просто рассказал одну из гипотез, вы можете верить или не верить ей. Но это очень интересно. Отец, когда в общем я всё это раскопал, сказал: «Пожалуй, ты прав». И тогда рассказал мне о том, что семья всегда поддерживала финансово эту группу в Гори. Мы не знали никого, кому деньги переводили в Гори. Это единственная была тайна. Я не могу вам сказать, что это прямо переводилось на имя Сталина, но деньги переводились, регулярно. Это отцу было сказано. Но в девяносто шестом году позапрошлого века это прекратили, а если вы посмотрите, то увидите как раз это момент его ухода из гимназии. В общем, можно много спорить об этом, можно доказывать другие версии. Но мне чем-то эта версия интересна.
— Но эта версия тоже ведь, помимо вас, она в общем-то встречается. Значит кто-то это самое?
— Да, конечно, многие считают, что Пржевальский папа Сталина. Но я единственный, кто по семье копал, мне интересно было насколько это подтвердится. Всё подтвердилось.