Листок маневриста №22. Российское вторжение на Украину: Ментальная и моральная сферы (08.2022)

Операции российских сухопутных войск на Украине в 2022 году, если рассматривать их чисто как явления, представляют загадочную картину.

На севере Украины российские батальонные тактические группы захватили значительную территорию, не предприняв никаких попыток превратить временную оккупацию в постоянную. Проведя в этом районе пять недель, они отошли так же быстро, как и прибыли.

На юге столь же быстрое наступление привело к размещению российских гарнизонов и созданию российских политических, экономических и культурных институтов.

На востоке Украины редко происходили быстрые передвижения, характерные для операций русских на северном и южном фронтах. Однако там проводили интенсивные артиллерийские обстрелы, чтобы захватить относительно небольшую территорию.

Есть способ пролить свет на эту загадку - рассматривать операции на каждой из трех основных линий боевого соприкосновения как отдельные кампании. Получается, каждая из них следовала модели, являвшейся частью русского оперативного искусства.

Но даже это не сможет объяснить, почему российское руководство применяло разные модели к разным операциям. И каждая из них соответствовала своим ментальным и моральным целям.

Рейды на севере

Американские морские пехотинцы давно используют термин "рейд" для описания операции, в ходе которых небольшой отряд быстро перемещается в определенное место, выполняет определенную задачу и отступает так быстро, как только может. [1]

Однако для русских это слово имеет иное значение - перемещение более крупных сил, которое создает значительные оперативные эффекты.

Двигаясь по магистралям и объездным дорогам они сбивают с толку вражеских командиров, нарушают логистику противника и лишают вражеские правительства легитимности, лишая их контроля над собственной территорией.

В отличие от американского рейда, следующего заранее составленному строгому сценарию, российский рейд — это предприятие с более открытым исходом. Которое можно использовать для достижения новых целей, обходя возникающие опасности.

Термин "рейд" введён в русский военный лексикон в конце 19 века теоретиками, отметившими сходство между самостоятельными кавалерийскими операциями Гражданской войны в США и уже устоявшейся русской практикой в длительных походах по вражеской территории - отправки мобильных колонн, часто состоящих из казаков. [2]

Ранний пример его применения - подвиги колонны Александра Чернышева во время наполеоновских войн. В сентябре 1813 года этот отряд численностью около 2300 всадников, с двумя лёгкими полевыми орудиями, совершил 400-мильный рейд по вражеской территории. В ходе этого смелого предприятия колонна на два дня заняла город Кассель, столицу одного из государств - сателлитов Французской империи (современная Германия).

Страх повторения этого конфуза убедил Наполеона выделить два армейских корпуса для гарнизона в Дрездене, впоследствии тоже ставшего резиденцией правительства ещё одного сателлита Французской империи. [3]

В результате, в битве при Лейпциге превосходящая по численности Великая Армия Наполеона была намного меньше, чем могла бы быть.

В 2022 году российские батальонные тактические группы, продвинувшиеся вглубь северной Украины в первые дни вторжения, не пытались повторить оккупацию Лейпцига. Они обходили все крупные города на своем пути. И в тех редких случаях, когда оказывались в небольшом городе, оккупация не длилась больше нескольких часов.

Однако, эти быстроходные русские колонны создали в гораздо большем масштабе эффект, аналогичный тому, что был в ходе рейда Чернышева в 1813 году. Они вынудили украинцев ослабить свою основную действующую армию, сражавшуюся тогда на Донбассе, чтобы укрепить оборону отдаленных городов.

Быстрое продвижение на юге

По скорости и пройденному расстоянию российские операции в районе между южным побережьем Украины и рекой Днепр напоминали рейды, проводившиеся на севере. Однако они различались по обращению с городами. В то время как русские колонны по обе стороны от Киева избегали, когда могли, крупных городских районов, их коллеги на юге постоянно овладевали сопоставимыми городами.

В одних случая, как при захвате Мелитополя, десантная высадка ("манёвр STOM") из Азовского моря произошла в течение первых нескольких дней операции. В других, например в Скадовске, они ждали несколько недель, прежде чем захватить город и задействовать местные силы обороны.

Сразу после прибытия русские брали под контроль городские районы на юге и вначале проводили ту же политику, что и их коллеги на севере. Позволяли местным представителям украинского государства выполнять свои обязанности и, во многих случаях, продолжать вывешивать флаг Украины на общественных зданиях. [4]

Однако вскоре они взяли под свой контроль местные органы власти, заменили флаги на зданиях и начали замену украинских учреждений, будь то банки или компании сотовой связи, на российские. [5]

В модели рейда парадигма кампаний, сочетающих быструю военную оккупацию с серьёзными политическими преобразованиями, довольно давно была частью русской военной культуры.

Потому, планируя концепцию операций на южном фронте, русские опирались на любое из ряда подобных мероприятий, проведенных СССР в течение четырех десятилетий, последовавших за советской оккупацией восточной Польши в 1939 году. Включая завоевание Эстонии, Латвии и Литвы в 1940 г., подавление реформистских правительств в Венгрии и Чехословакии во время холодной войны и вторжение в Афганистан в 1979 г. [6]

Пока одни русские подразделения на юге закрепляли контроль над завоеванной территорией, другие совершали рейды в районе Николаева. Как и их более многочисленные коллеги на северном фронте, они побуждали украинское руководство направлять на оборону Николаева и Одессы силы, которые в противном случае могли бы быть использованы в боях за Донбасс.

В то же время рейды в северной части Южного фронта создали широкую "нейтральную полосу" между районами, оккупированными русскими войсками, и теми, которые находились под контролем украинского правительства.

Сталинград на востоке

В российских операциях на севере и юге Украины практически не применяли полевую артиллерию. Отчасти это было вопросом логистики. В рейдах на севере и в ходе быстрой оккупации на юге, русским колоннам не хватало логистического плеча для подвоза большего количества снарядов и ракет. Однако отсутствие канонады в этих кампаниях было больше связано с их изначальными целями, нежели со средствами.

На севере - из желания избежать вражды с местным населением, которое почти всё по языковым и этническим причинам было склонно поддерживать украинское государство. На юге - следовало политической цели сохранения жизни и имущества общин, в которых многие люди называли себя русскими, говорили на русском как на своем родном языке.

Однако на востоке русские проводили артиллерийские обстрелы, которые по продолжительности и интенсивности не уступали великим артиллерийским сражениям мировых войн двадцатого века. Они стали возможными благодаря коротким, безопасным и чрезвычайно избыточным линиям снабжения.

Русские преследовали этим три цели.

Во-первых, они заперли украинские войска в своих укреплениях, лишив их возможности делать что-либо, кроме как оставаться на месте.

Во-вторых, они нанесли большое количество жертв, будь то реальные потери или потери, вызванные психологическими последствиями ожидания, бессилия и близости к большому количеству сотрясающих землю взрывов.

В-третьих, последовательная артиллерийская обработка позиций, часто даже измеряемая неделями, неизменно приводила либо к отходу их защитников, либо к их сдаче.

Сравним масштабы российских артобстрелов на востоке Украины в боях за Попасную (18 марта - 7 мая 2022 г.) с битвой за Иводзиму (19 февраля - 26 марта 1945 г.).

На Иводзиме американские морпехи сражались в течение пяти недель, чтобы уничтожить защитников на восьми квадратных милях искусно укрепленной территории.

У Попасной российские артиллеристы в течение восьми недель обстреливали системы траншей, встроенных в гребни и овраги на сопоставимой территории, прежде чем украинское руководство приняло решение вывести свои войска из города.

Захват артиллерией территорий, в свою очередь, способствовал созданию окружений, которые русские называют "котлами".

Как и многое в русской военной теории, эта концепция основывается на идее, заимствованной из немецкой традиции маневренной войны: "боевом котле" (Schlachtkessel).

Однако там, где немцы стремились создавать и эксплуатировать свои котлы как можно быстрее, русские котлы могли быть либо быстрыми и неожиданными, либо медленными и, казалось бы, неизбежными. Действительно, в успешных советских наступлениях во время Второй мировой войны, например при уничтожении 6-й немецкой армии под Сталинградом, широко использовались котлы обоих типов.

Свобода от стремления к скорейшему созданию котлов избавляла русских, воюющих на востоке Украины, от необходимости удерживать какой-либо конкретный клочок земли.

Столкнувшись с решительной украинской атакой, русские часто отводили свои танковые и пехотные части с оспариваемой территории. Таким образом, они не только уменьшали опасность для своих войск, но и создавали ситуации, пусть и непродолжительные, когда атакующие украинцы сталкивались с российскими снарядами и ракетами без возможности укрыться от них.

Иными словами, русские рассматривали такие "выстрелы на бис" не только как приемлемое применение артиллерийских орудий, но и как возможность нанести дополнительные потери при "демонстративном расходе" артиллерийских боеприпасов.

Весной 1917 года немецкие войска на Западном фронте использовали аналогичную тактику для создания ситуаций, в которых французские войска, наступавшие по тыловым склонам недавно захваченных хребтов, попадали под открытый огонь артиллерии и пулеметов.

Влияние этого опыта на боевой дух французов было таким, что пехотинцы пятидесяти французских дивизий участвовали в актах "коллективного неповиновения", девизом которых было: "мы будем удерживать, но отказываемся атаковать". [7]

Так, в мае 2022 года в Интернете появилось видеоролики, в которых люди, называющие себя украинскими солдатами, воюющими на Донбассе, заявляли что готовы защищать свои позиции, но не будут подчиняться приказам, призывающим их продвигаться вперёд.

Разрешение парадокса

В первые дни дебатов о маневренной войне маневристы часто представляли предпочитаемую ими философию как логическую противоположность "войне огневой мощи/на истощение".

Еще в 2013 году анонимные авторы "Писем аттриционистов" (прим.пер.: сторонников войны на истощение) использовали эту дихотомию в качестве основы для своей критики методов, противоречащих духу маневренной войны. Однако в русских кампаниях на Украине ряд операций, состоявших в основном из перемещений, дополняли массивные артиллерийские обстрелы.

Один из способов разрешить этот кажущийся парадокс — охарактеризовать рейды первых пяти недель войны как грандиозный обман, который, хотя и мало способствовал непосредственному уничтожению неприятеля, сделал возможным последующее истощение украинских вооруженных сил.

В частности, угроза, исходившая от рейдов, задержала передвижение украинских войск на главном театре военных действий до тех пор, пока русские не развернули артиллерийские части, не обезопасили транспортную сеть и не накопили запасы боеприпасов, необходимые для проведения длинной серии крупных боевых действий и артобстрелов.

Эта задержка также привела к необходимости для Украины развёртывать дополнительные соединения в районе Донбасса, перемещать эти силы и осуществлять их снабжение. Всё это было значительно затруднено из-за разрухи, нанесенной украинской железнодорожной сети длительными боевыми действиями, а также дальнобойными управляемыми ракетами.

Другими словами, русские провели короткую маневренную кампанию на севере, чтобы подготовить почву для более длительной и, в конечном счете, более важной кампании истощения на востоке.

Резкий контраст между типами боевых действий, которые российские войска ведут в разных частях Украины, усилил посыл, лежащий в основе российских информационных операций. С самого начала российская пропаганда настаивала на том, что Специальная военная операция на Украине служит трем целям: защита двух пророссийских протогосударств, "демилитаризация" и "денацификация".

Все три эти цели требовали нанесения больших потерь украинским формированиям, воюющим на Донбассе. Однако ни один из них не зависел от оккупации частей Украины, где подавляющее большинство людей говорили на украинском языке, придерживались украинской этнической идентичности и поддерживали украинское государство. Действительно, длительная оккупация таких мест российскими войсками подтверждала бы предположение, что Россия пыталась завоевать всю Украину.

Поход русских на юг служил прямым политическим целям. Для включения в "Русский мир" территорий, населенных большим количеством этнических русских. А быстрая оккупация Херсона и Мелитополя, усилила обманчивую силу операций, проводимых на севере. Предполагая возможность того, что колонны по обе стороны от Киева могут попытаться захватить и Чернигов с Житомиром.

Точно так же рейды, проведенные к северу от Херсона, повысили вероятность, что русские могут попытаться оккупировать ещё и Одессу с Николаевым. [8]

Управляемые ракеты

Российские ракетные обстрелы, проводившиеся параллельно с тремя наземными кампаниями, создали ряд моральных эффектов, благоприятных для военных действий.

Наиболее важный из них - предотвращение побочного ущерба, вызван не только необычайной точностью ракет, но и разумным выбором целей. Потому противникам России было трудно называть удары по складам горючего и боеприпасов, расположенным на удалении от городов, иначе как нападением на военные объекты.

Российские усилия по нарушению движения на украинской железнодорожной системе включали атаки на электростанции, которые обеспечивают электричеством как гражданское население, так и поезда.

Но они привели бы к большим человеческим жертвам среди работников, а также к страданиям лишённых электричества граждан Украины. Вместо этого русские направили свои ракеты на тяговые подстанции, удаленные трансформаторы, которые преобразовывали электричество из общей сети в формы, используемые для движения поездов. [9]

Но иногда ракетные удары по объектам "двойного назначения" создавали впечатление, что русские нацелились на чисто гражданские объекты. Одним из примеров стала ракетная атака 1 марта 2022 года на главную телебашню в Киеве.

Независимо от того, было ли правдой утверждение России, что башня использовалась в военных целях, нападение на культовое сооружение, долгое время ассоциировавшееся чисто с гражданскими целями, во многом уменьшило в информационном пространстве преимущества, достигнутые общей российской политикой ограниченных ракетных ударов по военным объектам.

Соревнование

Три наземные кампании, проведенные русскими на Украине в 2022 году, во многом обязаны традиционным моделям. Совместно с ракетными ударами они представляли собой революционные возможности. И демонстрировали глубокое понимание всех трех сфер, в которых ведутся войны. Русские редко забывали, что, помимо физической борьбы, война - это ещё и умственное состязание, и моральный спор.

Российское вторжение на Украину может ознаменовать начало новой холодной войны, "долгой борьбы в сумерках", сравнимой с той, которая закончилась крахом Советской Империи более трех десятилетий назад.

Если это так, то мы столкнемся с противником, который, черпая много полезного из советской военной традиции, был освобожден как от жестокости, присущей ленинскому наследию, так и от шор, навязанных марксизмом.

И что еще хуже, мы можем оказаться воюющими с истинными учениками Джона Р. Бойда.

Примечания

[1] Штаб морской пехоты, MCWP 3-43.1, Рейдовые операции (Вашингтон, округ Колумбия: 1993).

[2] О принятии концепции "рейда" русской армией конца девятнадцатого века см. Karl Kraft von Hohenlobe-Ingelfingem (Neville Lloyd Walford, перевод), Letters on Cavalry, (London: E. Stanford , 1893 г.); и Фредерик Ченевикс Тренч, Кавалерия в современных войнах (Лондон: Киган, Пол, Тренч и компания, 1884 г.).

[3] Краткое описание рейда, которым руководил Александр Чернышев, см.: Michael Adams, Napoleon and Russia, (London: Bloomsbury, 2006).

[4] Джон Рид и Полина Иванова, "Жители павших городов Украины перегруппировываются под российской оккупацией", The Financial Times, (март 2022 г.), доступно на https://ft.com.

[5] Дэвид М. Гланц, "Отрывки о советских операциях 1938-40 годов из истории войны, военного искусства и военной науки, учебник 1977 года Военной академии Генерального штаба Вооруженных Сил СССР", Журнал Славянские военные исследования (Милтон Парк: Рутледж, март 1993 г.).

[6] Классический труд о французских мятежах 1917 года - Ричард М. Уотт, Dare Call It Treason (Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Саймон и Шустер, 1963).

[7] Майкл Швирц, "В Одессе растет беспокойство по мере того, как русские продвигаются на юг Украины", The New York Times, (март 2022 г.), доступно на https://nytimes.com.

[8] Staff, "Россия бомбит пять железнодорожных вокзалов в Центральной и Западной Украине", The Guardian, (апрель 2022 г.), доступно на https://the-guardian.com.

[9] Пример множества историй, в которых удар по телебашне 1 марта 2022 года характеризовался как нападение на гражданскую инфраструктуру, см. в: Abraham Mashie, "US Air Force Discusses Tactics with Ukrainian Air Force as Russian Advance Stalls", Air Force Magazine, (март 2022 г.), доступно на https://airforcemag.com.