Умел Яаков и хит­рить, умел и бо­роть­ся. Умел и лю­бить, и че­тыр­на­дцать лет слу­жил ба­тра­ком за лю­би­мую жен­щи­ну. Жизнь его была и оста­лась самой увле­ка­тель­ной по­э­мой,
какая толь­ко рас­ска­за­на была на земле.

^{Владимир Жаботинский, «Четыре сына»}

---

В преды­ду­щей ста­тье в одном из раз­го­во­ров то­ва­рищ оче­редь за­ин­те­ре­со­вал­ся во­про­сом на тему того, что мог под­ра­зу­ме­вать Иисус в своё время под тер­ми­ном "лю­бовь". Неболь­шое  рас­сле­до­ва­ние по этому во­про­су при­ве­ло меня сна­ча­ло к этой ста­тье, а потом и к мысли о том, что воз­мож­но эта ин­фор­ма­ция будет ин­те­рес­на не толь­ко лишь мне.. но эт не точно :)  

---

Го­во­ря о лет­нем ме­ся­це ав, евреи обыч­но вспо­ми­на­ют де­вя­тый день этого ме­ся­ца, когда были раз­ру­ше­ны Пер­вый и Вто­рой храмы и про­изо­шло много дру­гих тра­ги­че­ских со­бы­тий. Од­на­ко ав – не толь­ко время тра­у­ра. Ска­за­но в Мишне, в конце трак­та­та Та­а­нит (26:2): «Ска­зал раб­бан Шимон бен Гам­ли­эль: “Не было у ев­ре­ев празд­ни­ков, по­доб­ных 15 ава и Йом Ки­пу­ру, в ко­то­рые до­че­ри Иеру­са­ли­ма (в дру­гом спис­ке Мишны – до­че­ри Из­ра­и­ля) вы­хо­ди­ли в одол­жен­ных белых пла­тьях... и тан­це­ва­ли в ви­но­град­ни­ках, и что го­во­ри­ли? Па­рень, под­ни­ми глаза и по­смот­ри, что ты вы­би­ра­ешь для себя. Не об­ра­щай вни­ма­ния на кра­со­ту, об­ра­ти вни­ма­ние на семью; "Об­ман­чи­ва при­го­жесть и пре­хо­дя­ща кра­со­та, толь­ко жен­щи­на, бо­я­ща­я­ся Б‑га, до­стой­на хвалы“ и ска­за­но: "Вос­хва­ли­те ее за плоды ее рук, и пусть про­сла­вит­ся она де­ла­ми сво­и­ми во всем го­ро­де" Миш­лей, 31:30, 31)».

То есть, со­глас­но Мишне, в этот день юные девы, надев (непре­мен­но одол­жен­ные, дабы не сты­ди­лись бед­ные) белые пла­тья, тан­це­ва­ли среди ви­но­град­ни­ков, чтобы при­влечь вни­ма­ние мо­ло­дых людей и найти себе бу­ду­ще­го спут­ни­ка жизни. Судя по всему, мно­гим это уда­ва­лось – иначе труд­но по­нять слова раб­ба­на Ши­мо­на бен Гам­ли­э­ля, утвер­ждав­ше­го, что «…не было у ев­ре­ев празд­ни­ков, по­доб­ных 15 ава и Йом Ки­пу­ру…».

Во­об­ще же в этот день про­изо­шли ра­дост­ные со­бы­тия, бла­го­да­ря ко­то­рым и по­явил­ся этот кра­си­вый обы­чай. Тогда были от­ме­не­ны два огра­ни­че­ния: за­прет на браки между муж­чи­на­ми и жен­щи­на­ми из раз­ных колен Из­ра­и­ля, а также за­прет сынам ко­ле­на Би­нья­ми­на же­нить­ся на де­вуш­ках из дру­гих колен. Как из­вест­но, дол­гое время де­вуш­ке, на­сле­ду­ю­щей со­сто­я­ние отца, было за­пре­ще­но вы­хо­дить замуж за юношу из иного ко­ле­на – чтобы зе­мель­ное вла­де­ние не пе­ре­хо­ди­ло от ко­ле­на к ко­ле­ну. А много лет спу­стя про­изо­шла тра­ги­че­ская «ис­то­рия на­лож­ни­цы в Гиве» (Шоф­тим, 19:21), по­бу­див­шая пред­ста­ви­те­лей всех колен Из­ра­и­ля опро­мет­чи­во по­клясть­ся: «Никто из нас не от­даст свою дочь замуж в ко­ле­но Би­нья­ми­на». Народ впо­след­ствии понял, что ко­ле­но Би­нья­ми­на, почти уни­что­жен­ное в кро­ва­вой граж­дан­ской войне, не пе­ре­не­сет этого за­пре­та, и рас­ка­ял­ся в со­вер­шен­ном: «От­стра­не­но се­го­дня одно ко­ле­но от Из­ра­и­ля!» И 15 ава сынам Би­нья­ми­на было раз­ре­ше­но «умы­кать» себе жен из юных жи­тель­ниц го­ро­да Шило, где тогда хра­нил­ся ков­чег За­ве­та и куда при­хо­ди­ли па­лом­ни­ки, вы­шед­шие (спе­ци­аль­но для этого) в ви­но­град­ни­ки «во­дить хо­ро­во­ды». Так было со­хра­не­но целое ко­ле­но Из­ра­и­ля и, есте­ствен­но, снят за­прет на то, чтобы женщины-​наследницы из од­но­го ко­ле­на Из­ра­и­ля всту­па­ли в брак с муж­чи­на­ми из дру­го­го ко­ле­на. Это был пер­вый в ев­рей­ской ис­то­рии слу­чай ле­га­ли­за­ции объ­еди­не­ния родов на­ро­да Из­ра­и­ля, и книга Шоф­тим на­зы­ва­ет его «празд­ни­ком во имя Все­выш­не­го». А с те­че­ни­ем вре­ме­ни, как го­во­рит Мишна, стало обы­ча­ем на­чи­нать сва­тов­ство в этот день, чтобы со­зда­вать новые семьи в Из­ра­и­ле.

Но в со­вре­мен­ном Из­ра­и­ле 15 ава пре­вра­ти­лось в сво­е­го рода «ев­рей­ский ответ» фев­раль­ско­му Дню св. Ва­лен­ти­на, ка­то­ли­че­ско­му празд­ни­ку, ши­ро­ко от­ме­ча­е­мо­му в хри­сти­ан­ском мире. Этот день свет­ская часть на­се­ле­ния вос­при­ни­ма­ет как неофи­ци­аль­ный День влюб­лен­ных. Счи­та­ет­ся, что зна­ком­ство в этот день при­но­сит удачу и лю­бовь. А если мо­ло­дые уже зна­ко­мы, то сле­ду­ет про­ве­сти этот лет­ний день самым ро­ман­ти­че­ским об­ра­зом.

Нетруд­но до­га­дать­ся, что ре­ли­ги­оз­ные люди от­но­сят­ся к по­доб­ной ро­ман­ти­ке весь­ма неодоб­ри­тель­но. По их мне­нию, юноши и де­вуш­ки, ото­рван­ные от ев­рей­ской тра­ди­ции, ко­то­рые празд­ну­ют ныне 15 ава, как пра­ви­ло, не по­ни­ма­ют, что такое на­сто­я­щая лю­бовь. А по­то­му празд­но­вать в наше время эту дату в со­от­вет­ствии со сло­ва­ми Мишны по мень­шей мере опас­но и не очень так­тич­но.

Труд­но спо­рить с тем, что мно­гие те­пе­реш­ние нормы от­но­ше­ний между по­ла­ми в свет­ском об­ще­стве и в самом деле мало сов­ме­сти­мы с ев­рей­ской тра­ди­ци­ей. Од­на­ко озна­ча­ет ли это, что те, кто под­вер­га­ет кри­ти­ке из­ра­иль­ский День влюб­лен­ных, правы ре­ши­тель­но во всем и что ро­ман­ти­че­ская лю­бовь дей­стви­тель­но не имеет ни­че­го об­ще­го с «под­лин­ной ев­рей­ской лю­бо­вью», ос­но­ван­ной на Торе, и ей нет места в нашей тра­ди­ции? Имен­но об этом мы и по­го­во­рим в дан­ной ста­тье.

Неред­ко в ре­ли­ги­оз­ной ли­те­ра­ту­ре встре­ча­ет­ся утвер­жде­ние, что с точки зре­ния ев­рей­ской тра­ди­ции «на­сто­я­щая лю­бовь» воз­ни­ка­ет толь­ко после сва­дьбы, когда су­пру­ги по-​настоящему узна­ют друг друга. При этом ссы­ла­ют­ся на рас­сказ о се­мей­ной жизни на­ше­го пра­от­ца Ицх­а­ка. Со­глас­но Торе, Ав­ра­ам по­ру­чил найти неве­сту для сына сво­е­му до­мо­пра­ви­те­лю, при­чем взял с него клят­ву, что тот поды­щет не мест­ную жен­щи­ну, не мо­ави­тян­ку. До­мо­пра­ви­тель вы­пол­нил по­ру­че­ние и при­вез неве­сту, бу­ду­щую пра­ма­терь Ривку, из Ха­ра­на. «…И ввел ее (Ривку) Ицхак в шатер Сары, ма­те­ри своей; и взял Ривку, и она стала ему женою, и он по­лю­бил ее. И уте­шил­ся Ицхак…» (Бе­ре­шит, 24:67). То есть Ицхак сна­ча­ла ввел Ривку «в шатер Сары, ма­те­ри своей» – и лишь после этого «по­лю­бил ее».

По мне­нию мно­гих, имен­но так и долж­но про­ис­хо­дить в «на­сто­я­щей ев­рей­ской семье»: зна­ком­ство, сва­дьба и толь­ко потом, когда мо­ло­дые люди узна­ли и по­ня­ли друг друга, – под­лин­ная лю­бовь. Это не аб­стракт­ная тео­рия: мо­ло­дые люди, ко­то­рые на­ка­нуне сва­дьбы спра­ши­ва­ют у рав­ви­нов, что же им де­лать, если они не чув­ству­ют любви друг к другу, неред­ко слы­шат в ответ удив­лен­ное: «А что же вы хо­ти­те? Вы же еще не же­на­ты».

Так устра­и­ва­ли свою судь­бу наши пред­ки, так вели себя наши пра­де­душ­ки и пра­ба­буш­ки, и, право слово, у них непло­хо по­лу­ча­лось про­жить жизнь в любви и со­гла­сии, о ко­то­рых ны­неш­ние пары за­ча­стую толь­ко меч­та­ют. Надо при­знать, что, когда речь идет о мо­ло­дых людях, вы­рос­ших в тра­ди­ци­он­ной об­щине и по­лу­чив­ших со­от­вет­ству­ю­щее вос­пи­та­ние, это обыч­но «ра­бо­та­ет» и се­го­дня. Дру­гое дело, когда по­доб­ный под­ход прак­ти­ку­ет­ся по от­но­ше­нию к тем, кто начал со­блю­дать за­по­ве­ди в уже зре­лом воз­расте, сфор­ми­ро­вал­ся как лич­ность в со­всем ином об­ще­стве и имеет несколь­ко иные пред­став­ле­ния о том, на каких ос­но­вах стро­ят­ся от­но­ше­ния с про­ти­во­по­лож­ным полом. В этих слу­ча­ях брак без любви, ос­но­ван­ный на на­деж­де, что чув­ство при­дет позже, неред­ко за­кан­чи­ва­ет­ся разо­ча­ро­ва­ни­ем и даже тра­ге­ди­ей.

Ра­зу­ме­ет­ся, в каж­дом кон­крет­ном слу­чае все­гда можно ска­зать, что че­ло­век недо­ста­точ­но ра­бо­тал над собой, все еще на­хо­дит­ся в плену преж­них пред­став­ле­ний и т. д. Нет спора и о том, что со­вре­мен­ное об­ще­ство на­вя­зы­ва­ет мо­ло­дым людям пред­став­ле­ния о се­мей­ной жизни, о роли каж­до­го из су­пру­гов, о прин­ци­пах по­стро­е­ния семьи, от­нюдь не спо­соб­ству­ю­щие дол­го­веч­но­сти и сча­стью со­ю­зов. Од­на­ко мы пой­дем дру­гим путем. Ис­то­рия Ицх­а­ка и Ривки опи­са­на в Торе, в главе «Хаей Сара». А мы за­гля­нем в недель­ную главу «Вай­е­це», где рас­ска­за­но о се­мей­ной жизни дру­го­го на­ше­го пра­от­ца, Яа­ко­ва.

В от­ли­чие от сво­е­го отца, Яаков по­зна­ко­мил­ся с бу­ду­щей женой, встре­тив ее у ко­лод­ца. При этом Яаков повел себя как «на­сто­я­щий муж­чи­на»: уви­дев де­вуш­ку, один пе­ре­вер­нул тя­же­лен­ный ка­мень, на­по­ил ее овец (Бе­ре­шит, 29:10-11)… Что было даль­ше, хо­ро­шо из­вест­но. Яаков по­се­лил­ся в доме сво­е­го ро­ди­ча Ла­ва­на, ко­то­рый ока­зал­ся отцом при­гля­нув­шей­ся ему де­вуш­ки. И «по­лю­бил Яаков Ра­хель» (Бе­ре­шит, 30:1)! Как мы пом­ним, сва­дьба Яа­ко­ва и Ра­хе­ли со­сто­я­лась лишь через семь лет. Од­на­ко Яаков не стал от­кла­ды­вать до сва­дьбы про­яв­ле­ние чувств и оглас­ку. И судя по всему, Тора ни­че­го про­тив этого не имеет! Мол­чат и тра­ди­ци­он­ные ком­мен­та­то­ры – Раши, Рам­бан, Сфор­но…

Ко­неч­но, если че­ло­век или об­щи­на счи­та­ет, что се­мей­ную жизнь сле­ду­ет стро­ить по при­ме­ру пра­от­ца Ицх­а­ка, воз­ра­зить про­тив этого нече­го. Но по­че­му тогда нель­зя под­ра­жать и дру­го­му пра­от­цу, Яа­ко­ву?

Од­на­ко про­дол­жим раз­го­вор о се­мей­ной жизни тре­тье­го из пра­от­цев. Как мы пом­ним, бла­го­да­ря хит­ро­сти Ла­ва­на Яаков по­лу­чил двух жен вме­сто одной, да еще и двух на­лож­ниц в при­да­чу. По­смот­рим же, как скла­ды­ва­лись от­но­ше­ния в этой семье.

Чтобы же­нить­ся на Ра­хе­ли и на­чать жить с ней еди­ной се­мьей, Яаков ра­бо­тал на Ла­ва­на целых семь лет. По­это­му неуди­ви­тель­но, что в на­ча­ле се­мей­ной жизни он «любил Ра­хель боль­ше, неже­ли Лею», ее сест­ру (Бе­ре­шит, 29:29). Од­на­ко затем воз­ник­ло неожи­дан­ное ослож­не­ние: Ра­хель все никак не могла за­бе­ре­ме­неть, тогда как Лея ро­жа­ла од­но­го сына за дру­гим.

Зна­че­ние этого факта нель­зя пе­ре­оце­нить. Все тра­ди­ци­он­ные куль­ту­ры ви­де­ли в жен­щине преж­де всего мать, в иде­а­ле – мать сы­но­вей.

Если же у жен­щи­ны не было детей, она те­ря­ла ува­же­ние к себе и ли­ша­лась ува­же­ния окру­жа­ю­щих. Так было и у ев­ре­ев, о чем неопро­вер­жи­мо сви­де­тель­ству­ет Пи­са­ние – вспом­ним хотя бы ис­то­рию Ханы, бу­ду­щей ма­те­ри про­ро­ка Шму­э­ля: «И был один муж из Раматаим-​Цофим, и у него две жены: имя одной – Хана, а имя дру­гой – Пнина; и были у Пнины дети, а у Ханы нет детей. И ей до­са­жда­ла ее со­пер­ни­ца до­са­дою вся­кою, чтобы воз­бу­дить ее, от­то­го что за­мкнул Все­выш­ний ей утро­бу» (I Шму­эль, 1:1, 6). Даже рабыня-​наложница Сары, Агарь, за­бе­ре­ме­нев, пе­ре­ста­ла по­чи­тать свою гос­по­жу, по­сколь­ку та была бес­плод­ной.

Имен­но так вос­при­ни­ма­ли си­ту­а­цию и жены Яа­ко­ва, глу­бо­ко убеж­ден­ные в том, что от­но­ше­ние мужа будет на­пря­мую за­ви­сеть от того, сколь­ко сы­но­вей они ему при­не­сут. Об этом крас­но­ре­чи­во сви­де­тель­ству­ют имена, ко­то­рые Лея вы­би­ра­ла для своих сы­но­вей (см. текст Пи­са­ния). Точно так же рас­суж­да­ла и млад­шая из се­стер, Ра­хель, тре­бо­вав­шая от мужа: «Дай мне детей, если же нет – я умру» (Бе­ре­шит, 30:2) и за­явив­шая, когда ей на­ко­нец уда­лось ро­дить: «Снял Все­силь­ный мой позор».

Как же вос­при­ни­мал си­ту­а­цию сам пра­о­тец Яаков? Из­ме­ни­лось ли его от­но­ше­ние к женам после того, как одна ро­ди­ла ему ше­сте­рых сы­но­вей, а дру­гая – толь­ко од­но­го? Чтобы от­ве­тить на этот во­прос, по­смот­рим, как Тора го­во­рит о женах Яа­ко­ва уже после того, как они ро­ди­ли (почти) всех своих детей.

При­няв ре­ше­ние уйти от тестя, Яаков по­звал своих жен, чтобы со­об­щить им об этом. В Торе об этом ска­за­но так: «И по­слал Яаков, и по­звал Ра­хель и Лею в поле, к своим овцам» (Бе­ре­шит, 31:4). Об­ра­тим вни­ма­ние – сна­ча­ла Ра­хель, а потом Лею. И это не слу­чай­ность – опи­сы­вая раз­го­вор Яа­ко­ва с же­на­ми, Тора вновь упо­ми­на­ет млад­шую из се­стер пер­вой: «И от­ве­ча­ли Ра­хель и Лея…»

Те­перь по­смот­рим, как повел себя Яаков на­ка­нуне встре­чи со своим бра­том Эс­а­вом, ко­то­ро­го, как мы пом­ним, он очень бо­ял­ся и от ко­то­ро­го ждал чего угод­но: «И взгля­нул Яаков, и уви­дел, вот, Эсав при­хо­дит, и с ним че­ты­ре­ста че­ло­век; и рас­ста­вил он детей при Лее, и при Ра­хе­ли, и при двух ра­бы­нях, и по­ста­вил ра­бынь и детей их впе­ре­ди, Лею и детей ее по­за­ди, Ра­хель же с Йо­се­фом по­след­ни­ми» (Бе­ре­шит, 33:1-2). Ком­мен­ти­руя этот стих, Раши при­во­дит сле­ду­ю­щий мид­раш: «По­след­ним (по­за­ди всех) – тот, кто милее, до­ро­же дру­гих» (Бе­ре­шит раба, 78). Это объ­яс­не­ние очень ло­гич­но: если бы Эсав напал, у тех, кто сзади, было бы боль­ше вре­ме­ни спа­стись. Со­от­вет­ствен­но, имен­но там Яаков и раз­ме­стил самых до­ро­гих для него.

И на­ко­нец, по­след­нее. Тора весь­ма по­дроб­но рас­ска­зы­ва­ет о смер­ти Ра­хе­ли – где она умер­ла, при каких об­сто­я­тель­ствах, где Яаков по­хо­ро­нил ее: «Ра­хель ро­ди­ла и му­чи­лась в родах своих. И когда на­пряг­лась при родах своих, ска­за­ла ей по­ви­ту­ха: “не бойся, ведь и это сын тебе”. И было, душа ее по­ки­да­ла, когда она уми­ра­ла, она на­рек­ла ему имя: Бе­но­ни, а отец на­звал его Би­нья­мин. И умер­ла Ра­хель, и была по­гре­бе­на по пути в Эфрат, он же Бейт-​Лехем. И по­ста­вил Яаков па­мят­ник над гро­бом ее» (Бе­ре­шит, 35:16-20).

О смер­ти же Леи Тора во­об­ще не го­во­рит. Мы не знаем, где, когда и при каких об­сто­я­тель­ствах она умер­ла. И лишь перед смер­тью Яаков глухо вспо­ми­на­ет, что по­хо­ро­нил ее в ро­до­вой усы­паль­ни­це в Хев­роне (Бе­ре­шит, 49:13). Ви­ди­мо, смерть этой жены по­тряс­ла его куда мень­ше, чем преж­де­вре­мен­ная кон­чи­на Ра­хе­ли.

По­это­му мы можем смело сде­лать вывод, что со вре­ме­нем от­но­ше­ние Яа­ко­ва к женам не из­ме­ни­лось. Хотя Лея ро­ди­ла ему боль­ше сы­но­вей, до конца его жизни более лю­би­мой женой оста­ва­лась Ра­хель.

Таким об­ра­зом, ис­то­рия семьи Яа­ко­ва – это не толь­ко по­вест­во­ва­ние об оче­ред­ном этапе ста­нов­ле­ния ев­рей­ско­го на­ро­да. Это еще и рас­сказ о ве­ли­ком Ро­ман­ти­ке, ко­то­рый же­нил­ся по любви в то время, когда боль­шая часть бра­ков со­вер­ша­лась по рас­че­ту. И ко­то­рый остал­ся верен сво­е­му чув­ству, несмот­ря на все жиз­нен­ные пе­ри­пе­тии.

Прав­да, сле­ду­ет упо­мя­нуть о том, что рядом с Яа­ко­вом, в со­сед­ней мо­ги­ле, лежит все же Лея, а не Ра­хель. Да и все со­вре­мен­ные евреи – по­том­ки, в ос­нов­ном, имен­но пер­вой, а не вто­рой из се­стер.

Ав­густ 2009 Алек­сандр Эль­кин

---

Что такое лю­бовь в гла­зах ев­рей­ских муд­ре­цов?

Когда че­ло­век рож­да­ет­ся, ему ка­жет­ся, что он на­хо­дит­ся в цен­тре мира, весь мир при­над­ле­жит ему и нет ни­ко­го в мире, кроме него. Под­рас­тая, по­сте­пен­но на­чи­на­ет по­ни­мать, что кроме него есть в этом мире ещё люди, у ко­то­рых есть соб­ствен­ная жизнь, соб­ствен­ные мысли, соб­ствен­ные чув­ства. Но по­сколь­ку че­ло­век ни­ко­гда в своей жизни, даже про­жив все 120 лет, не по­чув­ству­ет пе­ре­жи­ва­ний и боли дру­гих людей, не по­ду­ма­ет «их мыс­ля­ми», един­ствен­ная воз­мож­ность для него по­нять дру­гих людей — это через себя.

Лю­бовь — это спо­соб­ность ощу­тить себя еди­ным целым с дру­ги­ми людь­ми. У че­ло­ве­ка, ко­то­рый любит свою семью, Я рав­ня­ет­ся всей его семье. А у того, кто любит всех жи­те­лей сво­е­го го­ро­да, Я рас­тёт и «охва­ты­ва­ет» всех зем­ля­ков. У того же, кто любит всех людей зем­но­го шара, Я «охва­ты­ва­ет» весь мир. Такой че­ло­век чув­ству­ет, что он сам и все люди мира — еди­ное целое. Это то, что хочет от нас Тво­рец, когда по­ве­ле­ва­ет: «Воз­лю­би ближ­не­го как са­мо­го себя» (Ва­и­к­ра 19, 18). Каж­дый еврей дол­жен ощу­тить всех осталь­ных ев­ре­ев ча­стью са­мо­го себя. Имен­но по­это­му ска­за­но «как са­мо­го себя» — ощу­тить их ча­стью себя.

Как-​то видел в дет­ском жур­на­ле ин­те­рес­ный во­прос, об­ра­щён­ный к юным чи­та­те­лям: «Ска­жи­те, дети, — было ска­за­но там, — когда вы ви­ди­те на экране ком­пью­те­ра льва, ко­то­рый го­нит­ся за оле­нён­ком, какие мысли у вас воз­ни­ка­ют? Несо­мнен­но, вы по­ду­ма­е­те: “Какой же­сто­кий лев! Как было бы хо­ро­шо, если бы оле­нё­нок от него убе­жал!” А что вы ска­же­те, когда уви­ди­те маму-​птичку, ко­то­рая при­но­сит чер­вяч­ка своим птен­цам? Раз­ре­ши­те пред­по­ло­жить, что вы вос­клик­не­те что-​то вроде: как чу­дес­но, те­перь у птен­цов есть пища! Но по­че­му же мы не ска­жем на­обо­рот? Когда уви­дим льва, по­че­му не ска­жем: как чу­дес­но, что у львят будет пища? А когда уви­дим птич­ку, по­че­му не ска­жем: какая же­сто­кая птица, какой бед­ный чер­вя­чок?».

В том жур­на­ле от­ве­та на во­прос я не уви­дел.

Но думаю, ответ на этот во­прос про­стой: мы себя все­гда отож­деств­ля­ем с тем, кто нам при­я­тен. Имен­но по­это­му, когда мы видим льва, ко­то­рый го­нит­ся за оле­нён­ком, сразу же ста­но­вим­ся на сто­ро­ну оле­нён­ка, отож­деств­ля­ем себя с ним. По­это­му ду­ма­ем: какой же­сто­кий лев! А чер­вя­чок для нас непри­я­тен, птен­цы го­раз­до милее. По­это­му, видя птич­ку, ко­то­рая при­но­сит своим детям чер­вяч­ка, мы отож­деств­ля­ем себя с птен­ца­ми и ра­ду­ем­ся тому, что у них есть «зав­трак».

Ин­те­рес­но, что слово «лю­бовь» на ара­мей­ском языке — ра­ха­мим, что обо­зна­ча­ет также «ми­ло­сер­дие». К кому мы ми­ло­серд­ны? К тому, на чьё место можем себя по­ста­вить, и по­это­му мы его любим.

Но Тора не же­ла­ет, чтобы наша лю­бовь рас­про­стра­ня­лась толь­ко на тех, кто нам сим­па­ти­чен. Тора по­ве­ле­ва­ет нам лю­бить всех ев­ре­ев, а в свя­щен­ных кни­гах ска­за­но (Сэфер­То­мер Двора), что важно лю­бить и всё че­ло­ве­че­ство. Как же мы смо­жем по­лю­бить всех людей? Во-​первых, по­ни­мая, что все, как и мы, — со­зда­ния Твор­ца. Таким об­ра­зом мы по­чув­ству­ем себя одним целым со всем че­ло­ве­че­ством.

Но есть ещё один путь воз­лю­бить ближ­не­го. На этот путь на­ме­ка­ет само слово аhава — «лю­бовь». Ко­рень этого слова hав, что на ара­мей­ском языке озна­ча­ет «дай».

При­ро­да че­ло­ве­ка та­ко­ва, что когда он «вкла­ды­ва­ет» во что-​то, он при­вя­зы­ва­ет­ся к этому и чув­ству­ет, что это — часть его са­мо­го. Имен­но по­это­му муд­ре­цы ска­за­ли, что неболь­шой уро­жай, ко­то­рый че­ло­век сам взрас­тил, ему го­раз­до до­ро­же, чем зна­чи­тель­но боль­ший уро­жай, над ко­то­рым он не тру­дил­ся. Когда мы даём что-​либо ближ­не­му, «вкла­ды­ва­ем» в него, мы ощу­ща­ем его ча­стью самих себя и по­это­му можем его по­лю­бить.

Ине­терс­но, что наши муд­ре­цы на­зы­ва­ют мужа и жену рэим аhувим, что зна­чит «лю­бя­щие дру­зья». Рав Хаим из Во­ло­жи­на объ­яс­ня­ет сле­ду­ю­щее. В книге Миш­лей (25, 17) ска­за­но: «Удер­жи­вай ногу твою от дома ближ­не­го тво­е­го, не то он пре­сы­тит­ся тобою и воз­не­на­ви­дит тебя». Эта «ре­ко­мен­да­ция» царя Шломо от­но­сит­ся толь­ко к обыч­ным дру­зьям. С лю­бя­щи­ми дру­зья­ми по-​другому: чем боль­ше вре­ме­ни они про­во­дят вме­сте, тем силь­нее ста­но­вит­ся их лю­бовь. Муж и жена яв­ля­ют­ся этими лю­би­мы­ми дру­зья­ми, по­это­му чем боль­ше они бы­ва­ют вме­сте, тем боль­ше любят друг друга.

Думаю, что объ­яс­не­ние слов рава Хаима про­стое: когда обыч­ный друг при­хо­дит в гости, рады не ему са­мо­му, а тому удо­воль­ствию, ко­то­рое он до­став­ля­ет. Когда хо­зя­ин дома пре­сы­ща­ет­ся го­стем и тот пе­ре­ста­ёт при­но­сить ему удо­воль­ствие, хо­зя­ин на­чи­на­ет нена­ви­деть гостя. А лю­бовь мужа и жены ос­но­ва­на не толь­ко на удо­воль­ствии, ко­то­рое они по­лу­ча­ют друг от друга, но и на их ощу­ще­нии себя еди­ным целым. Тре­во­ги и за­бо­ты од­но­го — это тре­во­ги и за­бо­ты дру­го­го. Точно так же ра­дость од­но­го из них — ра­дость и для дру­го­го. По­это­му чем боль­ше муж и жена на­хо­дят­ся вме­сте, чем боль­ше они «вкла­ды­ва­ют» в по­стро­е­ние на­сто­я­щей связи и един­ства, тем боль­ше их лю­бовь друг к другу.

Рас­ска­зы­ва­ют о рабби Арье Ле­вине, одном из самых боль­ших пра­вед­ни­ков про­шло­го по­ко­ле­ния, что когда он при­шёл с женой к врачу, ска­зал: «У нас болит нога жены».

Те­перь мы смо­жем по­нять утвер­жде­ние муд­ре­цов в Пир­кей Авот (5, 19), что лю­бовь ко­рыст­ная (тлуйа бэ-​давар — за­ви­ся­щая от на­ли­чия опре­де­лён­ной вещи, свой­ства и т.п.), в конце кон­цов, ис­сяк­нет. А лю­бовь бес­ко­рыст­ная, без­услов­ная (ше-​эйна тлуйа бэ-​давар) не ис­че­за­ет ни­ко­гда. В пер­вом слу­чае если не будет вещи, свой­ства, ко­то­рые вы­зва­ли лю­бовь, — и сама лю­бовь про­па­дёт. А та лю­бовь, при ко­то­рой люди чув­ству­ют себя еди­ным целым, вечна.

С ува­же­ни­ем, Ре­увен Куклин

10 фев­ра­ля 2013

тут про­дол­же­ние тут