О мо­ра­ли и ре­во­лю­ци­ях

Ка­за­лось бы столь несвя­зан­ные по­ня­тия, как Мо­раль и Ре­во­лю­ция, на деле ока­зы­ва­ют­ся тесно свя­зан­ны­ми друг с дру­гом.

Рас­смот­ре­ние этой связи и яв­ля­ет­ся темой пред­ла­га­е­мой ниже ста­тьи.

При этом автор со­вер­шен­но не пре­тен­ду­ет на из­ло­же­ние «ис­ти­ны в по­след­ней ин­стан­ции»

Итак, для на­ча­ла, взяв­шись за рас­смот­ре­ние дан­но­го во­про­са, нам при­дёт­ся до­го­во­рить­ся об опре­де­ле­ни­ях, чтобы в даль­ней­шем не воз­ни­ка­ло недо­по­ни­ма­ния.

Под мо­ра­лью или нрав­ствен­но­стью обыч­но по­ни­ма­ют со­во­куп­ность норм, опре­де­ля­ю­щих по­ве­де­ние че­ло­ве­ка в об­ще­стве. И, вме­сте с обы­ча­я­ми и тра­ди­ци­я­ми, также ре­гу­ли­ру­ю­щих по­ве­де­ние че­ло­ве­ка в об­ще­стве, эти нрав­ствен­ные нормы по­лу­ча­ют идей­ное обос­но­ва­ние в виде воз­ни­ка­ю­щих в об­ще­стве по­ня­тий добра и зла. По­это­му ис­пол­не­ние норм мо­ра­ли, в от­ли­чие от норм юри­ди­че­ских, ини­ци­и­ру­ет­ся лишь фор­ма­ми ду­хов­но­го воз­дей­ствия – об­ще­ствен­ны­ми оцен­ка­ми, одоб­ре­ни­ем или осуж­де­ни­ем (в том числе и ре­ли­ги­оз­ны­ми).

Уточ­ним, что под мо­ра­лью или об­ще­ствен­ной мо­ра­лью в даль­ней­шем мы будем по­ни­мать гос­под­ству­ю­щие в об­ще­стве нрав­ствен­ные нормы. Эта ого­вор­ка необ­хо­ди­ма, по­сколь­ку из по­сле­ду­ю­ще­го рас­смот­ре­ния ста­нет ясно, что в об­ще­стве могут су­ще­ство­вать (и су­ще­ству­ют) иные нрав­ствен­ные по­ня­тия, от­ли­ча­ю­щи­е­ся от об­ще­при­ня­тых. Ис­то­ри­че­ская же пре­ем­ствен­ность по­ня­тий мо­ра­ли по ра­зу­ме­нию ав­то­ра обес­пе­чи­ва­ет­ся на­ли­чи­ем в об­ще­стве по­ня­тия на­ци­о­наль­ной идеи, яв­ля­ю­щей­ся га­ран­том такой пре­ем­ствен­но­сти.

Под ре­во­лю­ци­я­ми же сле­ду­ет по­ни­мать скач­ко­об­раз­ные ка­че­ствен­ные  (читай: «на­силь­ствен­ные») социально-​экономические пе­ре­ме­ны в об­ще­стве. Из чего сле­ду­ет, что ре­во­лю­ции, от­нюдь не благо для об­ще­ства, как нам дол­гое время вну­ша­ли, а, ско­рее всего, зло, и страх перед ре­во­лю­ци­я­ми – это не «страх перед новым», как опять же нам долго вну­ша­ли, а страх об­ще­ства перед гря­ду­щим про­ли­ти­ем крови... 

Такое от­но­ше­ние к опи­сан­но­му яв­ле­нию вполне есте­ствен­но – толь­ко в нашей стране боль­ше­вист­ской про­па­ган­дой со­зда­ны хан­же­ски свет­лые об­ра­зы «героев-​революционеров» (читай: «бан­ди­тов, на­силь­ни­ков и убийц»). Сразу по­яс­ним для несо­глас­ных с такой оцен­кой: если некто убил про­хо­же­го, он ­– убий­ца, а если бро­сил бомбу в царя или взо­рвал каз­на­чей­скую ка­ре­ту, он что – «герой-​революционер», несмот­ря на ги­бель ни в чём непо­вин­ных людей при его «акте»?

И все ре­во­лю­ции зна­ме­ну­ют, по мне­нию ав­то­ра, преж­де всего, смену гос­под­ству­ю­щей об­ще­ствен­ной мо­ра­ли. Это пред­став­ле­ние вполне оправ­да­но, по­сколь­ку, как ви­дит­ся ло­гич­ным, опре­де­ля­ю­щим яв­ля­ет­ся не при­над­леж­ность соб­ствен­но­сти тому или иному члену об­ще­ства или груп­пе лиц, а от­но­ше­ние об­ще­ства к этой самой соб­ствен­но­сти.

В этом кон­тек­сте и раз­ли­чия между тем, что при­ня­то на­зы­вать в опре­де­лен­ной ли­те­ра­ту­ре общественно-​экономическими фор­ма­ци­я­ми, по мне­нию ав­то­ра, сво­дят­ся имен­но к раз­ли­чи­ям в от­но­ше­нии об­ще­ства к соб­ствен­но­сти. Сфор­му­ли­ру­ем это сле­ду­ю­щим об­ра­зом. 

Для ра­бо­вла­дель­че­ско­го строя по­ня­тие соб­ствен­но­сти было аб­со­лют­ным и вклю­ча­ло в себя иму­ще­ство дви­жи­мое, недви­жи­мое и «оду­хо­тво­рен­ное» (рабов).

Для фе­о­даль­но­го строя из по­ня­тия соб­ствен­но­сти ис­чез­ло иму­ще­ство «оду­хо­тво­рен­ное» (рабы), од­на­ко со­хра­ни­лась соб­ствен­ность на плоды его труда, пе­ре­во­дя, тем самым, рабов в ка­те­го­рию кре­пост­ных.

Для строя ка­пи­та­ли­сти­че­ско­го ха­рак­тер­ным ста­но­вит­ся ра­вен­ство всех чле­нов об­ще­ства в праве об­ла­дать соб­ствен­но­стью.

На­про­тив, при строе, на­зы­ва­е­мом со­ци­а­ли­сти­че­ским, члены об­ще­ства пол­но­стью от­чуж­да­ют­ся от соб­ствен­но­сти, и эта соб­ствен­ность ста­но­вит­ся фор­маль­но якобы об­ще­ствен­ной, а ре­аль­но ни­чьей.

При таком под­хо­де и ста­но­вит­ся оче­вид­ной необ­хо­ди­мость рас­смот­ре­ния вза­и­мо­свя­зи по­ня­тий мо­ра­ли и ре­во­лю­ции, по­сколь­ку ре­во­лю­ция при­во­дит к смене об­ще­ствен­ной мо­ра­ли, а раз­ру­ша­ю­щи­е­ся или раз­ру­ша­е­мые по­ня­тия мо­ра­ли в об­ще­стве спо­соб­ны при­ве­сти его к ре­во­лю­ции.

Од­на­ко мно­гим всё же может по­ка­зать­ся необос­но­ван­ным сов­мест­ное рас­смот­ре­ние этих внешне несвя­зан­ных по­ня­тий. Но они от­то­го и ка­жут­ся та­ко­вы­ми, что яв­ля­ют­ся двумя во­пло­ще­ни­я­ми одной и той же сущ­но­сти.

Мо­раль пы­та­ет­ся удер­жать об­ще­ство от <ка­та­стро­фи­че­ских> пе­ре­мен (ре­во­лю­ций). Ре­во­лю­ции же уни­что­жа­ют ста­рую мо­раль, со­зда­вая свою соб­ствен­ную, ста­би­ли­зи­ру­ю­щую и удер­жи­ва­ю­щую от уни­что­же­ния по­ро­див­шие её пе­ре­ме­ны, но ча­стич­но ис­поль­зуя ста­рую, уже раз­ру­шен­ную мо­раль, од­на­ко, не воз­вра­ща­ясь к ней.

А про­вод­ни­ком нрав­ствен­но­сти в любом об­ще­стве слу­жит, преж­де всего, ре­ли­гия в той или иной форме, ибо об­ра­ща­ет­ся в до­ка­за­тель­ствах своей право­ты к вере, как к аб­со­лют­ной и непро­ве­ря­е­мой в обыч­ных усло­ви­ях ис­тине,  об­ле­кая эту ис­ти­ну в форму за­по­ве­дей или за­ве­тов. По­пы­та­ем­ся по­яс­нить ска­зан­ное.

Хотя это и может по­ка­зать­ся стран­ным, но имен­но нрав­ствен­ные нормы (мо­раль), а от­нюдь не нормы юри­ди­че­ские (за­ко­ны), опре­де­ля­ют ста­биль­ность и управ­ля­е­мость (за­ко­но­по­слуш­ность) лю­бо­го об­ще­ства. При­чи­на этого до­воль­но про­ста: мо­раль вы­ра­ба­ты­ва­ет­ся всем об­ще­ством в те­че­ние дли­тель­но­го вре­ме­ни, со­хра­ня­ясь во вре­ме­ни, как пра­ви­ло, в форме ре­ли­гии, а за­ко­ны (юри­ди­че­ские) при­ни­ма­ют­ся огра­ни­чен­ной груп­пой людей за до­ста­точ­но ко­рот­кий срок.

Из­вест­но сколь­ко угод­но при­ме­ров, когда за­ко­но­да­те­ля­ми при­ни­ма­лась тьма по­лез­ных за­ко­нов, не ра­бо­тав­ших толь­ко по­то­му, что об­ще­ство не было го­то­во их при­нять и вы­пол­нять. И лишь в том слу­чае, когда за­ко­ны под­твер­жда­ют и за­креп­ля­ют по­ло­же­ния об­ще­ствен­ной мо­ра­ли, они на­чи­на­ют пре­тво­рять­ся в жизнь.

 Пре­ем­ствен­ность же норм об­ще­ствен­ной мо­ра­ли при смене по­ко­ле­ний, как уже го­во­ри­лось выше, может обес­пе­чи­вать­ся на­ли­чи­ем в об­ще­стве по­ня­тия об­ще­ствен­ной или на­ци­о­наль­ной идеи. Для об­ще­ства в целом на­ци­о­наль­ная идея иг­ра­ет ту же роль, что и кор­по­ра­тив­ные ин­те­ре­сы – для лю­бо­го со­ци­аль­но­го слоя. То есть воз­ни­ка­ет по­треб­ность для члена об­ще­ства по­сту­пить­ся ча­стью лич­ных ин­те­ре­сов во имя ин­те­ре­сов со­ци­аль­но­го слоя или об­ще­ства в целом. 

Такое по­ло­же­ние вещей прин­ци­пи­аль­но от­ли­ча­ет го­су­дар­ства с ис­то­ри­че­ски сло­жив­шим­ся об­ще­ствен­ным стро­ем от дик­та­тур, на­вя­зан­ных об­ще­ству на­силь­ствен­ным путем. И, как нетруд­но убе­дить­ся, имен­но по­это­му дик­та­ту­ры долго и не живут – 5, 10, 40 лет. Наша «про­ле­тар­ская» дик­та­ту­ра в этом смыс­ле до­стиг­ла весь­ма по­чтен­но­го воз­рас­та в 74 года, но что зна­чит такой срок для ис­то­рии? – Ибо ос­нов­ное от­ли­чие дик­та­ту­ры от лю­бо­го нор­маль­но­го го­су­дар­ства как раз и со­сто­ит в том, что пра­ви­ла по­ве­де­ния в об­ще­стве в одном слу­чае на­вя­зы­ва­ют­ся свер­ху, а в дру­гом – вы­ра­ба­ты­ва­ют­ся самим этим об­ще­ством. Крайне по­учи­тель­но рас­смот­реть вы­ше­из­ло­жен­ное при­ме­ни­тель­но к нашей стране.

В этом смыс­ле Рос­сия ока­за­лась в ис­клю­чи­тель­но слож­ном по­ло­же­нии – на про­тя­же­нии более 70 лет, с 1917 г., на­ше­му на­ро­ду на­вя­зы­ва­лись пра­ви­ла ас­ке­ти­че­ско­го по­ве­де­ния, не име­ю­щие ни­че­го об­ще­го с ре­аль­ной жиз­нью. Народ в ко­неч­ном итоге от­ве­тил весь­ма свое­об­раз­но – по­го­лов­ным «пас­сив­ным во­ров­ством», по­про­сту при­хва­ты­вая все, что «плохо лежит». Та­ко­му по­ло­же­нию вещей вла­сти пы­та­лись пре­пят­ство­вать (в 30-е годы – «закон о 3-х ко­лос­ках», позже – уже­сто­че­ни­ем норм УК). И, несмот­ря ни на что, всё это было сло­жив­шей­ся ре­аль­но­стью – «несу­ны», бес­ко­неч­ные пе­ре­ку­ры, пьян­ство на ра­бо­чем месте, от­си­жи­ва­ние ра­бо­чих часов, «левая» ра­бо­та.

Как это ни уди­ви­тель­но, всё пе­ре­чис­лен­ное – это тоже кража. Кража опла­чен­но­го об­ще­ством вре­ме­ни. С на­ступ­ле­ни­ем «пе­ре­строй­ки» си­ту­а­ция, без­услов­но, из­ме­ни­лась, но незна­чи­тель­но. Слож­но­сти жизни про­сто об­ре­ли иной облик. И сво­бо­да в воз­мож­но­сти за­ра­ба­ты­вать день­ги пред­при­ни­ма­тель­ством стала сво­дить­ся на «нет» по­жи­ра­ю­щи­ми эти день­ги на­ло­га­ми, якобы иду­щи­ми на нужды го­су­дар­ства, а на деле – на обес­пе­че­ние бла­го­ден­ствия бес­чис­лен­ных чи­нов­ни­ков. Но бла­го­ден­ствие это зи­ждет­ся на их воз­мож­но­сти за из­вест­ную мзду об­хо­дить закон (и на­ло­ги).

Ни один гос­слу­жа­щий, не име­ю­щий от­но­ше­ния к вла­сти, не в со­сто­я­нии про­жить на свою зар­пла­ту, и он опять вы­нуж­ден во­ро­вать (как ми­ни­мум, своё опла­чен­ное об­ще­ством время, чтобы за­ра­бо­тать себе на жизнь все той же «левой» ра­бо­той). Од­на­ко, в силу сло­жив­шей­ся в нашем об­ще­стве тра­ди­ции, никто ны­неш­нее по­ло­же­ние вещей во­ров­ством не счи­та­ет. И такое хан­же­ство стало ос­нов­ной чер­той нашей со­вре­мен­ной мо­ра­ли.

По­это­му те­перь перед нами стоит выбор – уза­ко­нить ли су­ще­ству­ю­щее по­ло­же­ние дел и пре­вра­тить­ся в пол­но­цен­ное во­ров­ское го­су­дар­ство со своей во­ров­ской мо­ра­лью и жиз­нью «по по­ня­ти­ям» или из­ме­нить сло­жив­шу­ю­ся мо­раль и при­ве­сти её в со­от­вет­ствие с об­ще­че­ло­ве­че­ской. Од­на­ко не ис­клю­че­но, что сфор­му­ли­ро­ван­ная за­да­ча не имеет ре­ше­ния, что мо­раль – это ста­но­вой хре­бет об­ще­ства, ка­ко­вой, бу­дучи од­на­жды слом­лен­ным, к ис­ход­но­му со­сто­я­нию вер­нуть­ся не может…

Ав­то­ру могут воз­ра­зить, что при­ме­ры из­вест­ных ре­во­лю­ций не столь ка­те­го­рич­ны и не под­твер­жда­ют вы­ска­зан­ное пред­по­ло­же­ние. Это, без­услов­но, может вы­гля­деть так, но ни одна из из­вест­ных ре­во­лю­ций (кроме нашей!) не де­кла­ри­ро­ва­ла и не пре­тво­ря­ла в жизнь отказ че­ло­ве­ка от соб­ствен­но­сти, не была столь ра­ди­каль­ной в пе­ре­смот­ре от­но­ше­ния об­ще­ства к соб­ствен­но­сти и ре­ли­гии.

Эта осо­бен­ность нашей «ре­во­лю­ции» (ок­тябрь­ско­го пе­ре­во­ро­та) силь­но умень­ша­ет наши шансы на воз­врат к об­ще­че­ло­ве­че­ской мо­ра­ли. На это, к со­жа­ле­нию – на слож­ность сто­я­щей про­бле­мы, по­хо­же, мало кто об­ра­ща­ет вни­ма­ние – наша Дума при­ни­ма­ет за­ко­ны, не осо­бен­но задумываясь (па­ра­докс!), а кто же, в ко­неч­ном счете, будет их ис­пол­нять, если мо­раль об­ще­ства та­ко­ва, что от­ри­ца­ет ис­пол­не­ние за­ко­нов?..

В каком го­су­дар­стве, кроме «ба­на­но­вых рес­пуб­лик», воз­мож­но по­стро­е­ние го­су­дар­ствен­ны­ми струк­ту­ра­ми (Мин­фи­ном) фи­нан­со­вых пи­ра­мид с по­сле­ду­ю­щим их об­ру­ше­ни­ем (ав­густ 1998 г. – ГКО) и пол­ным от­сут­стви­ем ви­нов­ни­ков при этом? – Но та­ко­во у нас по­ве­де­ние ис­пол­ни­тель­ной вла­сти. А если за­ко­ны на­ру­ша­ют­ся вла­стью, то чего же можно ожи­дать от граж­дан? – Неуже­ли же их ис­пол­не­ния?!

Также при этом никак нель­зя за­бы­вать, что, при­ни­мая оче­ред­ной за­пре­ти­тель­ный по сво­е­му обык­но­ве­нию закон, мы ока­зы­ва­ем­ся об­ре­чён­ны­ми на со­зда­ние ме­ха­низ­ма (струк­тур), кон­тро­ли­ру­ю­щих ис­пол­не­ние но­во­го за­ко­на. А это при­во­дит к раз­ду­ва­нию гос­ап­па­ра­та и си­ло­вых струк­тур, и в наших усло­ви­ях со­зда­ёт почву для все­воз­мож­ных зло­упо­треб­ле­ний в сфере при­ме­не­ния та­ко­го за­ко­на. По­сколь­ку норм об­ще­ствен­ной мо­ра­ли, сдер­жи­ва­ю­щей такие зло­упо­треб­ле­ния, у нас нет.

В «про­даж­ном и за­гни­ва­ю­щем <уже много лет> за­пад­ном об­ще­стве» ни­ко­му не при­дёт в го­ло­ву пред­ло­жить взят­ку по­ли­цей­ско­му при на­ру­ше­нии пра­вил до­рож­но­го дви­же­ния – его про­сто не пой­мут, любой пред­ста­ви­тель вла­сти до­ро­жит своим со­ци­аль­ным по­ло­же­ни­ем, ме­стом и ре­пу­та­ци­ей. Это непоз­во­ли­тель­но с точки зре­ния мо­ра­ли, на­ко­нец. У нас же день­ги в ана­ло­гич­ной си­ту­а­ции не берёт толь­ко ле­ни­вый, и амо­раль­ным счи­та­ет­ся не дача взят­ки, а упла­та по­ло­жен­но­го на­ру­ши­те­лю штра­фа. Не дал – зна­чит, жад­ный, а жад­ность – пло­хая черта...

Тем самым мы втя­ги­ва­ем­ся в по­роч­ный круг, в ко­то­ром в ко­неч­ном итоге ока­за­лась и со­вет­ская власть – фор­маль­но ни­че­го нель­зя, но ре­аль­но можно всё. А со­сто­я­ние на­ше­го об­ще­ства, на­зван­ное «раз­гу­лом де­мо­кра­тии» – всего лишь ре­ак­ция об­ще­ства, ли­шён­но­го мо­раль­ных усто­ев в об­ще­при­ня­том по­ни­ма­нии, на по­слаб­ле­ние «ре­жи­ма со­дер­жа­ния»...

Как уже го­во­ри­лось выше, ста­биль­ность лю­бо­го об­ще­ства опре­де­ля­ет­ся проч­но­стью имен­но его мо­раль­ных усто­ев. Эти устои весь­ма и весь­ма про­сты и за­клю­ча­ют­ся в двух непре­лож­ных ис­ти­нах – «жизнь че­ло­ве­ка свя­щен­на» (биб­лей­ское «не убий») и «не бери чу­жо­го» («не укра­ди»). Любое на­ру­ше­ние каж­дой из них в сколь-​нибудь зна­чи­мом для этого об­ще­ства мас­шта­бе ста­вит под угро­зу ста­биль­ность об­ще­ства в целом.

Любая ре­ли­гия к этим прин­ци­пам до­бав­ля­ет хан­же­ский тре­тий – «не воз­же­лай жены ближ­не­го сво­е­го» («чужой» жены). Хан­же­ский по­то­му, что, с одной сто­ро­ны, ка­за­лось бы, за­щи­ща­ет це­лост­ность семьи, как ос­но­вы че­ло­ве­че­ско­го об­ще­ства, но с дру­гой – про­ти­во­ре­чит есте­ствен­но­му же­ла­нию всего жи­во­го «пло­дить­ся и раз­мно­жать­ся», а с тре­тьей – ста­вит под со­мне­ние спо­соб­ность жен­щи­ны, как члена об­ще­ства, быть са­мо­сто­я­тель­ной лич­но­стью, а не чьей-​то соб­ствен­но­стью (по­ня­тие «чужой» озна­ча­ет при­над­леж­ность этого кому-​то дру­го­му).

Вся­кая же ре­во­лю­ция сво­дит­ся к тому, что в об­ще­стве (по тем или иным при­чи­нам) од­на­жды воз­ни­ка­ет груп­па людей, от­ри­ца­ю­щих один или оба этих ос­но­во­по­ла­га­ю­щих прин­ци­па и ста­вя­щих целью свой при­ход к вла­сти любой ценой. А от­сю­да сле­ду­ет со­всем уже груст­ный вывод, что в ре­зуль­та­те любой (!) ре­во­лю­ции к вла­сти в об­ще­стве при­хо­дит груп­па людей, на­чи­сто ли­шён­ных мо­ра­ли в об­ще­при­ня­том для об­ще­ства по­ни­ма­нии с со­от­вет­ству­ю­щи­ми для этого об­ще­ства по­след­стви­я­ми.

И взгляд на любую из имев­ших место ре­во­лю­ций (ан­глий­скую ли, фран­цуз­скую или нашу соб­ствен­ную) лишь под­твер­жда­ет это. Тра­ге­дия об­ще­ства ока­зы­ва­ет­ся не в оче­ред­ной смене об­ще­ствен­но­го строя – это всего лишь след­ствие из­ме­нив­шей­ся мо­ра­ли, а в том, что ни­чтож­ная в мас­шта­бе любой стра­ны кучка за­го­вор­щи­ков, неотя­го­щен­ных об­ще­при­ня­той в об­ще­стве мо­ра­лью, придя к вла­сти, на­чи­на­ет дик­то­вать свою волю и мо­раль по­ко­рён­но­му боль­шин­ству.

Воз­мож­но, един­ствен­ным ис­клю­че­ни­ем из этого пра­ви­ла может слу­жить при­мер Ни­дер­ланд­ской бур­жу­аз­ной ре­во­лю­ции 1566-1609 гг. Спо­соб­ство­вать этому могли две при­чи­ны – тер­ри­то­ри­аль­ная незна­чи­тель­ность то­гдаш­ней Фланд­рии (Ни­дер­лан­дов) и, как след­ствие, ма­ло­чис­лен­ность и сла­бость фе­о­да­лов, даже под­дер­жан­ных ис­пан­ски­ми ок­ку­пан­та­ми. Од­на­ко, при этом су­ще­ство­ва­ло боль­шое число, не толь­ко бур­жуа, но и лиц, за­ин­те­ре­со­ван­ных как в раз­ви­тии про­мыш­лен­но­го про­из­вод­ства, так и в осво­бож­де­нии от ис­пан­ско­го гос­под­ства.

Также здесь нужно от­ме­тить, что Ни­дер­ланд­ская ре­во­лю­ция про­хо­ди­ла на фоне на­род­но­го вос­ста­ния про­тив ис­пан­ско­го вла­ды­че­ства и сов­па­ла во вре­ме­ни с за­ме­ной ка­то­ли­че­ства каль­ви­низ­мом в ре­ли­гии. По­след­нее как раз и могло спо­соб­ство­вать «мяг­кой» смене об­ще­ствен­ной мо­ра­ли. В итоге же эта ре­во­лю­ция про­дли­лась более 40 лет. Ве­ро­ят­но, по­это­му она и обо­шлась без осо­бен­но боль­шой крови – по­ня­тие «ре­во­лю­ция», ис­хо­дя из его опре­де­ле­ния, при­ме­ни­мо к этому про­цес­су с неко­то­рой на­тяж­кой...

Воз­вра­ща­ясь же к ос­нов­ной теме, за­ме­тим, что, кроме вы­ше­ска­зан­но­го, воз­ни­ка­ет уди­ви­тель­ная си­ту­а­ция, когда на­ка­нуне ре­во­лю­ции силы без­опас­но­сти любой стра­ны, всту­па­ю­щие в борь­бу с за­го­вор­щи­ка­ми, ока­зы­ва­ют­ся об­ре­чён­ны­ми на по­ра­же­ние, по­сколь­ку в этой борь­бе опи­ра­ют­ся на мо­раль сво­е­го вре­ме­ни, при­сяг­нув сво­е­му го­су­да­рю, пра­ви­тель­ству или на­ро­ду, в то время, как у их про­тив­ни­ков мо­раль в об­ще­при­ня­том по­ни­ма­нии от­сут­ству­ет на­чи­сто, и для ко­то­рых ста­но­вят­ся воз­мож­ны­ми экс­про­при­а­ции, убий­ства, за­хва­ты за­лож­ни­ков, тер­ак­ты, при ко­то­рых, кроме на­ме­чен­ных (!) жертв, гиб­нут ни в чем не по­вин­ные люди.

Если же силы без­опас­но­сти при­ни­ма­ют на­вя­зан­ную им «борь­бу без пра­вил», то они сами ста­но­вят­ся про­вод­ни­ка­ми па­де­ния мо­ра­ли в об­ще­стве, что, в свою оче­редь, не может не спо­соб­ство­вать рас­ша­ты­ва­нию усто­ев са­мо­го этого об­ще­ства.

И ока­зы­ва­ет­ся со­вер­шен­но неваж­ным, что к пре­не­бре­же­нию че­ло­ве­че­ской жиз­нью об­ще­ство под­ве­ла, на­при­мер, за­тя­нув­ша­я­ся война (пусть даже и спра­вед­ли­вая). В этой си­ту­а­ции ока­зы­ва­ет­ся су­ще­ствен­ным лишь то, что своё им­пе­ра­тив­ное зна­че­ние утра­чи­ва­ет сам прин­цип «жизнь че­ло­ве­ка свя­щен­на». Кро­ва­вые бани, устро­ен­ные своим на­ро­дам Кром­ве­лем, Ро­бес­пье­ром и боль­ше­ви­ка­ми имели сво­и­ми пред­те­ча­ми войны.

Мы не пы­та­ем­ся от­ри­цать необ­хо­ди­мость всех войн, хотим лишь толь­ко по­ка­зать тот за­мкну­тый круг, в ко­то­рый по­па­да­ет любой пра­ви­тель, раз­вя­зав­ший войну или ввя­зав­ший­ся в неё. И как толь­ко об­ще­ство ис­чер­пы­ва­ет свои люд­ские ре­сур­сы, пред­на­зна­чен­ные судь­бой для несе­ния во­ин­ской служ­бы, и на­чи­на­ет по­го­лов­ную или «все­об­щую» мо­би­ли­за­цию, оно всту­па­ет на опас­ный путь, в конце ко­то­ро­го кру­ше­ние са­мо­го этого об­ще­ства.

Кад­ро­вые вой­ска по сво­е­му за­мыс­лу для того и пред­на­зна­че­ны, чтобы «уми­рать, за­щи­щая», они к тому и под­го­тов­ле­ны, чтобы своё «уме­ние уби­вать» (здесь име­ет­ся в виду уме­ние уби­вать без трав­ми­ру­ю­щих соб­ствен­ную пси­хи­ку по­след­ствий) не пе­ре­но­сить на граж­дан­ское на­се­ле­ние стра­ны.

Но как толь­ко ору­жие берёт в свои руки зем­ле­па­шец, ра­бо­чий или сту­дент и за­ме­ня­ет при­о­ри­тет сво­е­го труда при­о­ри­те­том при­ме­не­ния ору­жия – ждите беды. От­ку­да взя­лось «по­ко­ле­ние ше­сти­де­сят­ни­ков»? – Это по­ко­ле­ние, ста­нов­ле­ние ко­то­ро­го при­шлось на пе­ри­од де­мо­би­ли­за­ции армии после Ве­ли­кой Оте­че­ствен­ной войны, когда к мир­ной жизни вер­ну­лись при­мер­но 10 мил­ли­о­нов че­ло­век из при­зван­ных «по мо­би­ли­за­ции» и вы­нуж­ден­ных взять в руки ору­жие для за­щи­ты стра­ны. Не все они были го­то­вы к этому, а по­это­му после войны ока­за­лись с де­фор­ми­ро­ван­ны­ми мо­раль­ны­ми нор­ма­ми или же, мягче го­во­ря, с «нрав­ствен­ны­ми нор­ма­ми во­ен­но­го вре­ме­ни».

Но войны за­кан­чи­ва­ют­ся, а люди оста­ют­ся жить. Со своей во­ен­ной мо­ра­лью. Вспом­ни­те раз­гул бан­ди­тиз­ма в конце 40-х – это след­ствие «во­ен­ной мо­ра­ли». «Вьет­нам­ский син­дром» для Аме­ри­ки – ана­ло­гич­ное яв­ле­ние. И ста­нов­ле­ние «ше­сти­де­сят­ни­ков» при­шлось на время кон­флик­та «мир­ной» и «во­ен­ной» мо­ра­ли при фор­ми­ро­ва­нии нрав­ствен­ных норм у по­сле­во­ен­но­го по­ко­ле­ния мо­ло­де­жи. Имен­но на­ли­чие та­ко­го кон­флик­та в су­гу­бо то­та­ли­тар­ном го­су­дар­стве и дало воз­мож­ность сфор­ми­ро­вать­ся це­ло­му по­ко­ле­нию с иными мо­раль­ны­ми нор­ма­ми.

Все стра­ны, при­ни­мав­шие ак­тив­ное уча­стие во II ми­ро­вой войне пе­ре­жи­ли нечто по­доб­ное – это «крас­ный май» 1968 г. во Фран­ции, Праж­ская весна 1968 г. – в Че­хо­сло­ва­кии, со­бы­тия 1970 г. – в Поль­ше. И ос­нов­ную роль во всех этих со­бы­ти­ях иг­ра­ла мо­ло­дёжь.

Имен­но по­это­му ре­во­лю­ци­о­не­ры всех ма­стей стре­мят­ся сеять свои идеи среди мо­ло­дё­жи, у ко­то­рой еще не пол­но­стью сфор­ми­ро­ва­ны по­ня­тия мо­ра­ли и ко­то­рую по­это­му легче всего увлечь бре­до­вы­ми иде­я­ми, едва при­кры­ты­ми рас­суж­де­ни­я­ми о все­об­щем сча­стье и спра­вед­ли­во­сти. Бре­до­вы­ми по­то­му, что слу­жат они всего лишь при­кры­ти­ем для без­удерж­но­го стрем­ле­ния к вла­сти и пе­ре­де­лу соб­ствен­но­сти.

Все ре­во­лю­ции на­чи­на­лись имен­но с пе­ре­де­ла соб­ствен­но­сти и при­сво­е­ния гос­по­да­ми ре­во­лю­ци­о­не­ра­ми на­ци­о­наль­но­го до­сто­я­ния своих стран. В этом они ни­чуть не от­ли­ча­ют­ся от ре­жи­мов, ко­то­рые при­ня­то на­зы­вать дик­та­тор­ски­ми и при­ме­ра­ми ко­то­рых изоби­лу­ет ис­то­рия Ла­тин­ской Аме­ри­ки. Вспом­ни­те (в до­пол­не­ние к Кром­ве­лю и Ро­бес­пье­ру) Кубу Фи­де­ля, Сан­ди­нист­скую Ни­ка­ра­гуа, Чили Саль­ва­до­ра Альен­де, не го­во­ря уже о Рос­сии.

 Из­вест­но вы­ска­зы­ва­ние Пьера Вер­ньо (од­но­го из ру­ко­во­ди­те­лей жи­рон­ди­стов, ги­льо­ти­ни­ро­ван­но­го по при­го­во­ру Ре­во­лю­ци­он­но­го три­бу­на­ла Фран­ции), что «ре­во­лю­ция, как Са­турн, по­жи­ра­ет соб­ствен­ных детей». Но оно не более, как вер­ба­ли­зу­ет (озву­чи­ва­ет) след­ствие того, что в ре­зуль­та­те каж­дой ре­во­лю­ции у вла­сти ока­зы­ва­ют­ся аб­со­лют­но неотя­го­щен­ные нор­ма­ми мо­ра­ли субъ­ек­ты, ко­то­рые из-за от­сут­ствия этой самой мо­ра­ли на­чи­на­ют ис­треб­ле­ние своих вче­раш­них со­юз­ни­ков сразу же после при­хо­да к вла­сти. Вспом­ни­те судь­бу анар­хи­стов, эсе­ров, мень­ше­ви­ков, части вид­ных боль­ше­ви­ков, на­ко­нец...

 По­это­му, как толь­ко мы слы­шим о необ­хо­ди­мо­сти что-​то от­нять и пе­ре­де­лить по-​новому или лик­ви­ди­ро­вать кого-​то, как класс, мы долж­ны по­ни­мать, что нас опять про­во­ци­ру­ют на оче­ред­ной со­ци­аль­ный ка­та­клизм, что нас вновь ис­пы­ты­ва­ют на со­ци­аль­ную зре­лость. И при этом нужно ещё все­гда пом­нить, что лю­би­мой пищей всех ре­во­лю­ци­о­не­ров яв­ля­ет­ся че­ло­ве­че­ская кровь и люд­ские стра­да­ния, ради этого они живут и успо­ка­и­ва­ют­ся (не на­дол­го!), лишь по­лу­чая ис­ко­мое... Об­ще­ство же в ре­зуль­та­те любой ре­во­лю­ции ока­зы­ва­ет­ся от­бро­шен­ным назад на несколь­ко лет  или де­ся­ти­ле­тий.

Время по­ка­жет, до­стиг­ло ли наше об­ще­ство зре­ло­сти (очень хо­чет­ся ве­рить, что до­стиг­ло), что оно вышло из ста­дии мла­ден­че­ства, из эпохи ре­во­лю­ций, из вре­ме­ни, когда улуч­шать своё бла­го­со­сто­я­ние хо­чет­ся ис­клю­чи­тель­но за счёт дру­гих, более бла­го­по­луч­ных, но нель­зя и за­бы­вать, что «крас­ная опас­ность» ак­ту­аль­на даже для вполне бла­го­по­луч­ных в социально-​экономическом плане го­су­дарств, не го­во­ря уже о нашем, ис­тер­зан­ном со­ци­аль­ны­ми ка­та­клиз­ма­ми...

В ко­неч­ном же итоге мы при­хо­дим к весь­ма ло­гич­но­му и от­то­го пе­чаль­но­му для вся­ко­го ци­ви­ли­зо­ван­но­го че­ло­ве­ка вы­во­ду – ре­во­лю­ци­он­ную за­ра­зу в любом об­ще­стве необ­хо­ди­мо ис­ко­ре­нять всеми име­ю­щи­ми­ся сред­ства­ми, а её но­си­те­лей, си­речь гос­под ре­во­лю­ци­о­не­ров, быст­ро и эф­фек­тив­но от­лав­ли­вать и изо­ли­ро­вать от об­ще­ства. Раз и на­все­гда. С ми­ни­му­мом за­трат для об­ще­ства. Иначе покоя и ста­биль­но­сти нам (да и вам тоже) не ви­дать, как соб­ствен­ных ушей...