Парма с грибком

Hа русофобскую и антироссийскую бредятину, именуемую "Сердце Пармы", наши киночиновники потратили сотни миллионов казенных денег и усердно скармливают её публике. Укры рукоплещут - "москали" оказались такие дурные, сами и за свой счет раскручивают русофобскую мифологию... Но немножко реальной истории:

В допетровских правительственных актах Великой Пермью именовалось пространство от истока Камы до р. Чусовой, а Пермью Вычегодской — земли по р. Вычегде и ее притокам. [1]

Новгородцы стали проникать в Пермь через Заволочье (Двинскую землю) с XI в. Как и в других отдаленных северных районах, Новгород интересовал здесь исключительно сбор дани.

Со второй половины XIV в. началось проникновение в Пермскую землю московских русских, которые, после приобретения великим князем Белозерского края, быстро освоились на Северной Двине, а затем и Вычегде.

В 1363 г. на Печору и в Пермь Великую послан первый наместник великого князя — Андрей Фрязин.

В отличие от новгородцев, люди великого князя осуществляли православную религиозную миссию в Пермском крае — без насилия, мягко и вполне удачно.

Монах Стефан из г. Ростова (пользующийся особой ненавистью писателя А. Иванова), приступил к миссионерской деятельности в Перми Вычегодской в 1379 г. Он крестил пермян (коми), создал пермскую азбуку, перевел на пермский язык Евангелие и обучал детей. Соликамская летопись под 1383 г. указывает: «В государствование Великаго Князя Димитрия Ивановича Донскаго впервые проповедана в Пермии христианская вера святым Стефаном, преставившимся в 1396 году».

В городке Усть-Выме, где Стефан поставил церковь на месте прежнего капища, была учреждена Пермская епархия. Стефан стал первым епископом Пермским, которому надлежало окормлять земли всего Верхнего Прикамья.

В 1398 г. двинским воеводой Анфалом Никитиным, присягнувшим великому князю Василию I, был основан Анфаловский городок — первое на Верхней Каме русское поселение. Впрочем, городок вскоре сделался пристанищем ушкуйников.

В 1430 г. посадские люди Калинниковы заводят в Пермском крае поселение Соль Камская (ныне Соликамск), поставив варницы на р. Усолке. Они представляли собой огромные железные котлы, наполняемые рассолом, с дровяной топкой — выпадающие в осадок гипс и другие примеси последовательно удалялись. [2] (До XV в. стране не хватало собственного производства соли, она ввозилась из-за границы.)

В перемирной грамоте Василия II Темного с Казимиром IV от 1449 г. великий князь титулуется среди прочего государем Ростовским и Пермским. В послании митрополита Ионы к вятчанам от 1452 г. Сысола, Вымь и Вычегда названы вотчиной великого князя всеа Русии.

В 1455 г. пелымский вогульский (называемый в русских документах югорским) князек Асыка приходит в Вычегодскую Пермь, берет большой полон в Усть-Выме, в том числе владыку пермского Питирима, которого замучивает насмерть.

Вычегодская Пермь была окончательно уступлена Новгородом Москве по отказной грамоте на Двинскую землю от 11 августа 1471 г., а Пермь Великая, или Чусовая, подчинилась великому князю Ивану III годом позже. В то время ею правила династия туземных князей. Князь Михаил Пермский (который 540 лет спустя фантазией Алексея Иванова был превращен в лидера великопермянских муджахедов) принял крещение со своими слугами в 1462 г. Десять лет спустя он был отвезен в Москву воеводой Федором Пестрым и снова возвратился в свою резиденцию Чердынь уже как вассал великого князя.

Со времен Стефана христианство сделало большие успехи в Перми Вычегодской и Великой, очевидно, это стало причиной того, что переход власти от Новгорода к Москве прошел здесь гладко.

В 1472 г. в Перми была учреждена постоянная резиденция центральных властей — в Покче, где люди воеводы Федора Пестрого «срубили городок».

Население Пермского края до начала русской колонизации было крайне редким, поскольку имело лишь присваивающее хозяйство. Во времена новгородского правления там существовало всего четыре городка, по сути укрепленных поселения — Искор, Урос, Чердынь, Покча. В «густонаселенном» Верхотурском уезде насчитывалось лишь 200 ясачных вогулов. [3]

С началом русской колонизации Перми сами пермяне (коми) движутся вместе с русскими первопроходцами на северо-восток, на верхнюю Каму, и в дальнейшем являются, по сути, составной частью всех русских миграций на Севере. [4] Никаких боёв, сражений между русскими и коми не зафиксировано ни в исторических документах, ни в фольклоре, нигде. Вхождение коми в русский мир, в русское государство прошло совершенно мирно.

Русская колонизация показала первые серьезные успехи в Пермском крае к концу XV в., однако борьба с набегами продолжалась здесь еще почти столетие. И стрела с массивным наконечником, пущенная сибирским «гостем», могла разрезать воздух в любой миг.

С ответным визитом в Сибирь в первый раз московская рать идет в 1465 г. [5]

В походе вместе с воеводой Василием Скрябой участвует князь Перми Вычегодской, имеющий христианское имя Василий Ермолаевич Вымский, «с Вымичи и Вычегжане». Русские воины великого князя и пермские воины приводят вогульскую землю под руку Ивана III и доставляют в Москву двух вогульских князьков, которых великий князь отпускает обратно, очевидно, взяв с них присягу. Правда вскоре пелымское княжество взялось за старое.

В 1468 г. произошел набег на Пермь Великую казанского хана Обреима (Ибрагима). Годом позже русское войско под командованием Ивана Руно в ответ с успехом ходило против казанских ханства. Удалось занять окрестности Казани, зажечь ее посады, освободить множество пленников самого разного происхождения. «А что полон был туто на посаде христианскои, Московскои и Рязаньскои, Литовскои, Вяцкои и Устюжскои и Пермьскои и иных прочих градов, тех всех отполониша...» Однако на обратном пути, «на Ирыхове острове», русская судовая рать попала под удар казанских воинов и понесла серьезные потери. Часть войска вернулась в Устюг через Пермь Великую.

Туземный князь Перми Великой Михаил Пермский погиб предположительно в 1481 г., отражая набег вогулов. Тогда воины пелымского князька сожгли Покчу и разорили ее окрестности, осаждали Чердынь, но потерпели поражение от устюжской рати под началом воеводы Андрея Мишнева. [6]

В синодике чердынского Иоанно-Богословского монастыря упоминаются князья Михаил и Иоанн Пермский, «убитые от Вогуличей», а также еще несколько вымских и великопермских князей и княгинь — всего 14 душ. [7]

Крупный поход 1483 г. привел русское московское войско на восточный склон Уральского хребта, а затем и вглубь Западной Сибири. Целью его было замирение вогулов, устроивших набег на Великую Пермь. После разгрома вогульского воинства около устья Пелыма, притока Тавды, русские «повоеваша Сибирскую землю», пройдя вниз по Иртышу и Оби. [8]

Результатом этого похода стало то, что весной 1484 г. вогульские князья Юмшан, сын Асыки, и Кальпа в сопровождении пермского епископа Филофея явились в Москву и заключили мир.

В 1485 г. благодаря стараниям Филофея кодские князьки, взятые в плен во время последнего похода, а затем отпущенные, а также еще трое других остяцких властителей заключили в Усть-Выме мирное соглашение с князьями Вымскими Петром и Феодором и вычегодским сотником, представителем центральной власти. Князьки клялись «лиха не мыслить и не нападать на Пермских людей, а пред великим князем вести себя исправно». В скрепление клятвы по своему обычаю пили воду с золота. [9]

Впрочем, обещания и красивые клятвы мало отразились на деятельности Кодского княжества. Его воины по-прежнему не давали покоя русским и коми-зырянским селениям в верховьях и на притоках Вычегды. [10]

И в 1499–1500 гг. московские воеводы с 4 тыс. детей боярских снова ходили «в Югорскую землю, на Куд и на Гогуличи» — основной целью было Кодское княжество.

Русская московская рать двигалась отдельными отрядами по разным маршрутам, по рекам и волокам. Соединившись на Печоре в конце ноября, рать двинулась сухопутным путем, через тундру, на устье реки Уса, далее по льду до р. Щугор и через три недели достигла Югорского Камня. Преодолев уральский хребет, через неделю пути русские достигли вогульского городка Ляпина. От Ляпина русская рать двигалась на оленьих и собачьих упряжках и взяла более 20 остяцких и вогульских городков. Всего ратники одолели 4650 верст пути. [11]

Неудовлетворительное состояние с обороной края привело к тому, что князь из местной династии Матвей в 1505 г. «был сведен с Перми Великой» и заменен наместником великого князя – князем Василием Ковром.

Край заселялся медленно в связи с продолжающимися набегами вогулов и воинов сибирского ханства, которые сжигали редкие дворы поселенцев, захватывали их в плен, отгоняли коров и лошадей, громили варницы и мельницы. [12]

В 1505 г. тюменский хан открыл своего рода «второй фронт» против русских, занятых в это время борьбой с Казанью. «Чердыню не взял, а землю нижнюю воевал всю, в Усолье на Камском варенцы пожегл, цырны разорив, [13] а пермяков и русаков вывел и посекл».

Великопермский наместник Василий Ковер сумел догнать арьергард ханского войска и разгромил его на переправе через Сылву.

В 1531 г. князь пелымских вогулов многие пермские погосты разорил, «а Чердыню не взял».

Однако Покча была снова сожжена, на этот раз воинами сибирского ханства в 1535 г.

После этого наместничья резиденция переводится в Чердынь, где Давыдом Курчовым был поставлен деревянный город, давший начало крепости. [14]

Такова собственно выжимка из реальной истории русского фронтира на северном Урале. От нее в трудах Алексея Иванова осталось только несколько имен, остальное  это злобная русофобская и антироссийская фантастика. (Что вообще характеризует данного автора в его сочинительстве на «историческую» тематику). Киев это всецело одобряет – всё прямо как ЦИПСО прописало, но за счет российского налогоплательщика, не надо собственные средства тратить на такую информационную диверсию. Всё сделано согласно украинским лекалам – воеводы «московитов» (причем именно так и названы) посылают орды стрельцов в красных кафтанах (это ничего, что стрелецкое войско появится лет так восемьдесят спустя) насиловать пермянских дев. Наверное, скоро будет заявление представителя ООН по вопросам сексуального насилия Прамилы Паттен, что российские военные применяли при этом виагру. Не раз говорил, что у нас полно внутренних укров, которые готовы нарезать Россию на десятка два украин с соответствующими русофобскими мифами, уничтожением исторической памяти и ликвидацией носителей русского национального сознания. Писатель Алексей Иванов – средненький, красотами стиля не балует, однако неизменно пользуется мощным административным ресурсом. Кино- и телечиновники упорно экранизируют его псевдоисторические опусы, тратя на них сотни миллионов рублей, и внедряют их с помощью массированной рекламы. У этих господ и в голову не приходит экранизировать, скажем, Валентина Костылева или Бадигина, им русофобское жориво подавай. Я не знаю, какие бесы сидят в писателе А. Иванове, но вот эти господа и есть пятая колонна.

Ссылки:

1 Дмитриев А. Д. Пермская старина. Вып. I. Древности бывшей Перми Великой. — Пермь, 1889. С. 62.

2 Широкова В. А. Соляные промыслы России. Интернет-публ.

3 Бахрушин С. В. Остяцкие и вогульские княжества в XVI–XVII веках. — Л., 1935. С. 5.

4 Пермская старина, вып. V. С. 1.

5 Соловьев С. М. История России с древнейших времен. — М., 1988. Т. V. С. 94–95.

6 Пермская старина, вып. I. С. 163.

7 Пермская старина, вып. I. С. 159, 162.

8 Любавский М. К. Историческая география России в связи с колонизацией. — СПб., 2000. С. 224.

9 Пермская старина, вып. I. С. 165.

10 Пермская старина, вып. V. С. 26, 27.

11 Ненецкий край: сквозь вьюги лет: Очерки. Статьи. Документы / Ред.-сост. Толкачев В. Ф. — Архангельск, 2000. С. 218–229.

12 Бахрушин. С. 18.

13 Варницы и цирены — устройства для производства соли.

14 Пермская старина, вып. I. С. 166.