Пред­сто­я­ще­му вступ­ле­нию Фин­лян­дии в НАТО по­свя­ща­ет­ся…

В 1550 году швед­ский ко­роль Гу­став I Ваза своим ука­зом пе­ре­се­лил несколь­ко сотен жи­те­лей го­ро­да Борго, по фин­ски - По­рвоо, в устье впа­да­ю­щей в Фин­ский залив реки Ван­таа, по­ве­лев стро­ить тор­го­вый порт. Река с мест­ным на­зва­ни­ем Гель­синг имела несколь­ко по­ро­гов - по-​шведски «форс», что дало на­зва­ние по­се­ле­нию - Гель­синг­форс. К мо­мен­ту вхож­де­ния в со­став Рос­сий­ской Им­пе­рии по Фри­дрих­сгам­ско­му мир­но­му до­го­во­ру, в го­ро­де было всего че­ты­ре ты­ся­чи жи­те­лей. Кон­крет­ное за­хо­лу­стье.

Пер­вое, что все­гда де­ла­ли рус­ские, при­хо­дя на дикие земли - стро­и­ли неисто­во и са­мо­заб­вен­но. Не из­бе­жа­ла этой уча­сти и убо­гая, за­штат­ная быв­шая окра­и­на Шве­ции. Им­пе­ра­тор Алек­сандр I сде­лал Гель­синг­форс сто­ли­цей Ве­ли­ко­го кня­же­ства Фин­лянд­ско­го. При Ни­ко­лае I сюда из сто­ли­цы был пе­ре­ве­дён уни­вер­си­тет, на­зван­ный им в честь брата Алек­сан­дров­ским. Алек­сандр II да­ро­вал рус­ской ко­ло­нии соб­ствен­ную кон­сти­ту­цию и такой набор прав и сво­бод, ка­ко­го не было ни у кого на тер­ри­то­рии мет­ро­по­лии. Фин­лян­дия не знала кре­пост­но­го права. Фин­нов не ре­кру­ти­ро­ва­ли в армию даже во время ми­ро­вой войны. Они не пла­ти­ли на­ло­ги, но поль­зо­ва­лись всеми пра­ва­ми под­дан­ных им­пе­рии. В Фин­лян­дии ра­бо­та­ли школы и гим­на­зии с обу­че­ни­ем на фин­ском языке, за­се­дал соб­ствен­ный пар­ла­мент и суд. На­ря­ду с руб­лём, хож­де­ние имела фин­ская марка, вы­пус­ка­е­мая бан­ком Фин­лян­дии. Внут­рен­ний рынок кня­же­ства за­щи­ща­ла та­мож­ня в то время, как фин­ские то­ва­ры пе­ре­се­ка­ли гра­ни­цу им­пе­рии бес­по­шлин­но.

По мне­нию цар­ской вла­сти, все эти раз­но­со­лы долж­ны были вы­звать у мест­но­го на­се­ле­ния чув­ство бла­го­дар­но­сти, про­бу­дить порыв пат­ри­о­тиз­ма и на­креп­ко при­вя­зать скан­ди­нав­скую окра­и­ну к Рос­сий­ской им­пе­рии. Всё слу­чи­лось на­обо­рот. Из­ба­ло­ван­ное неви­дан­ны­ми льго­та­ми и при­ви­ле­ги­я­ми, сва­лив­ши­ми­ся на них невесть за какие за­слу­ги, фин­ское на­се­ле­ние по­сте­пен­но стало смот­реть на ти­туль­ный народ Рос­сии с пре­не­бре­же­ни­ем, как на неудач­ни­ков, не спо­соб­ных ор­га­ни­зо­вать себе такой же уро­вень жизни, каким об­ла­да­ли при­гре­тые са­мо­держ­цем скан­ди­на­вы.

Ве­ли­кое Кня­же­ство Фин­лянд­ское ни­че­го не пла­ти­ло в казну Рос­сий­ской Им­пе­рии. Бла­го­со­сто­я­ние ту­зем­цев пре­вы­ша­ло сред­не­рос­сий­ский уро­вень. Бла­го­да­ря этому из близ­ле­жа­щих гу­бер­ний ши­ро­ким, бур­ным по­то­ком шли в фин­скую де­рев­ню крестьяне-​ходоки. Приш­лых в Фин­лян­дии все­гда недо­люб­ли­ва­ли, сель­ский по­ли­цей­ский мог их за­дер­жать, обо­брать без вся­ко­го по­во­да про­сто из чув­ства лич­ной непри­яз­ни. В ар­хив­ных от­че­тах со­хра­ни­лись сви­де­тель­ства оче­вид­цев того, как, за­дол­го до ре­во­лю­ции, ограб­лен­ным ко­ро­бей­ни­кам из рус­ских сёл при­хо­ди­лось бе­жать от фин­ско­го “го­сте­при­им­ства”, а мест­ные по­ли­цей­ские кри­ча­ли: «Уби­вай­те про­кля­тых рус­ских, вам ни­че­го не будет!».

Бы­то­вой на­ци­о­на­лизм, про­из­рас­тая диким цвет­ком на зад­нем дворе фин­ской де­рев­ни, по мере фор­ми­ро­ва­ния мест­ной ин­тел­ли­ген­ции, удач­но при­стро­ив­шей свой афед­рон у рус­ской казны, пышно рас­цвёл в на­ча­ле два­дца­то­го века в выс­шем об­ще­стве кня­же­ства. В фин­ских оп­по­зи­ци­он­ных га­зе­тах сна­ча­ла робко, а потом всё чаще и на­стой­чи­вее стали по­яв­лять­ся при­зы­вы: «Если мы любим свою стра­ну, нам нужно учить­ся нена­ви­деть ее вра­гов… По­это­му во имя нашей чести и сво­бо­ды пусть зву­чит наш девиз: «Нена­висть и лю­бовь! Смерть «рюсся»! Или: «Рос­сия все­гда была и оста­нет­ся вра­гом че­ло­ве­че­ства и гу­ман­но­го раз­ви­тия. Была ли когда-​либо поль­за от су­ще­ство­ва­ния рус­ско­го на­ро­да для нас? Нет!».

А потом был 1918 год и си­стем­ный ге­но­цид рус­ских, на­чав­ший­ся в Вы­бор­ге. 29 ап­ре­ля Вы­борг был взят фин­на­ми. Фин­ские части вхо­ди­ли в город с ло­зун­гом: "Стре­ляй рус­ских!". Финны хва­та­ли всех рус­ских, по­пав­ших­ся им на ули­цах: офи­це­ров, чи­нов­ни­ков, гим­на­зи­стов… Их по­ве­ли к Фри­дрих­гам­ским во­ро­там, за ко­то­ры­ми ждала смерть.

Оче­ви­дец так опи­сы­вал про­ис­хо­див­шее в Вы­бор­ге: 

«…непо­да­лё­ку от дома Пиме­но­вых были убиты два ре­а­ли­ста, вы­бе­жав­шие в мун­дир­чи­ках при­вет­ство­вать «белых»; в го­ро­де убито 3 ка­де­та; финны оцеп­ля­ли и гнали в кре­пост­ной ров; при этом за­хва­ты­ва­ли и часть толпы, быв­шей на ули­цах, и без раз­бо­ра и раз­го­во­ров при­кан­чи­ва­ли во рву и в дру­гих ме­стах.… Перед рас­стре­лом сры­ва­ли с людей часы, коль­ца, от­би­ра­ли ко­шель­ки, стас­ки­ва­ли са­по­ги, одеж­ду и т.д.… Осо­бен­но охо­ти­лись за рус­ски­ми офи­це­ра­ми… род­ствен­ни­ки потом отыс­ки­ва­ли их в кучах тел во рву: с них ока­зы­ва­лось сня­тым даже бельё».

Швед Ларс Ве­стер­лунд вы­пу­стил книгу-​исследование, по­свя­щен­ную этой тра­ге­дии.  Из книги:

«Са­мы­ми мо­ло­ды­ми из уби­тых были 12-​летний Сер­гей Бог­да­нов и 13-​летний Алек­сандр Чу­би­ков, ко­то­рых рас­стре­ля­ли между ва­ла­ми. 14-​летний сын ра­бо­че­го Ни­ко­лай Гав­ри­лов про­пал. Воз­мож­но, это был тот самый маль­чик, о ко­то­ром рас­ска­зы­вал Импи Лем­пи­нен: «Я опять попал в груп­пу, где ше­по­том го­во­ри­ли по-​русски, было много рус­ских. Там был и мой зна­ко­мый 14-​летний маль­чик, го­во­рив­ший по-​русски, ко­то­рый ро­дил­ся в Вы­бор­ге. К груп­пе устре­мил­ся один из­верг с вет­кой лап­ни­ка на шапке и про­кри­чал: «Разве вы не зна­е­те, всех рус­ских уби­ва­ют?» Тогда этот мо­ло­дой маль­чик об­на­жил грудь и про­кри­чал: «Здесь есть один рус­ский, стре­ляй­те». Из­верг до­стал ору­жие и вы­стре­лил, по­гиб­ший маль­чик был от­важ­ным рус­ским».

Рус­ское на­се­ле­ние Фин­лян­дии было уни­что­же­но пол­но­стью... Никто, ко­неч­но же, не при­знал тра­ге­дию  ге­но­ци­дом. Но у этой ис­то­рии есть про­дол­же­ние. В 2018 году Фин­лян­дия вы­пу­сти­ла па­мят­ную ме­даль, по­свя­щен­ную этому "по­дви­гу". На нем за­пе­чат­лён до­ку­мен­таль­ный мо­мент рас­стре­ла фин­ски­ми сол­да­та­ми рус­ских мир­ных жи­те­лей. 

Фин­лян­дия пом­нит! Фин­лян­дия гор­дит­ся!

Будем пом­нить и мы...