«Фе­но­ме­но­ло­гия духа». Пре­ди­сло­вие – 7

Этот фраг­мент пре­ди­сло­вия при­ме­ча­те­лен тем, что в нём явно ука­зы­ва­ет­ся, что «Наука ло­ги­ки» – за­ко­но­мер­ное про­дол­же­ние и за­вер­ше­ние «Фе­но­ме­но­ло­гии духа». Фи­ло­соф­ский за­мы­сел Ге­ге­ля был еди­ным: 1) сна­ча­ла диа­лек­ти­че­ски гар­мо­ни­зи­ро­вать в мысли все ос­нов­ные фи­ло­соф­ские по­ня­тия, чтобы по­сред­ством этого дух, ко­то­ро­му они при­над­ле­жат, обрёл аб­со­лют­ное зна­ние са­мо­го себя (этот этап из­ла­га­ет­ся в «Фе­но­ме­но­ло­гии духа»); 2) затем рас­смот­реть соб­ствен­ное дви­же­ние мо­мен­тов вос­ста­нов­лен­но­го таким об­ра­зом духа, ко­то­рое ор­га­ни­зу­ет­ся до еди­но­го це­ло­го, до аб­со­лют­ной идеи (этот этап из­ла­га­ет­ся в «Науке ло­ги­ки»). Соб­ствен­но, вся фи­ло­со­фия Ге­ге­ля ис­чер­пы­ва­ет­ся этими двумя про­из­ве­де­ни­я­ми. Осталь­ные его ра­бо­ты – как при­жиз­нен­ные («Эн­цик­ло­пе­дия фи­ло­соф­ских наук» и «Фи­ло­со­фия права»), так и из­дан­ные по­смерт­но (его лек­ции) – пред­став­ля­ют собой иде­а­ли­сти­че­скую ин­тер­пре­та­цию имев­ше­го­ся на тот мо­мент зна­ния, а не диа­лек­ти­че­скую ор­га­ни­за­цию его, как в тех пер­вых двух тру­дах.

Пред­став­ле­ние о Ге­ге­ле как об ото­рван­ном от жизни иде­а­ли­сте сло­жи­лось по двум при­чи­нам. Пер­вая: самое по­пу­ляр­ное его про­из­ве­де­ние, «Наука ло­ги­ки», изу­ча­ет­ся, как пра­ви­ло, непо­сред­ствен­но, т.е. в от­ры­ве от кон­тек­ста «Фе­но­ме­но­ло­гии духа», и по­то­му ви­дит­ся голым на­бо­ром аб­страк­ций – как если бы оно было не про­дол­же­ни­ем ге­ге­лев­ско­го за­мыс­ла, а пол­ным вы­ра­же­ни­ем его. Вто­рая: Ге­гель не толь­ко был ав­то­ром книг, но и за­ра­ба­ты­вал себе на жизнь пре­по­да­ва­ни­ем фи­ло­со­фии, а в своих лек­ци­ях он не столь­ко из­ла­гал со­дер­жа­ние двух своих ба­зо­вых тру­дов, сколь­ко за­ни­мал­ся иде­а­ли­сти­че­ской ин­тер­пре­та­ци­ей есте­ство­зна­ния, ис­то­рии, ре­ли­гии, эс­те­ти­ки и др. А всту­пив на скольз­кую до­рож­ку ин­тер­пре­ти­ро­ва­ния и отой­дя от стро­го­го фи­ло­соф­ство­ва­ния, он на­влёк на себя шквал кри­ти­ки за рас­про­стра­не­ние иде­а­лиз­ма аб­со­лют­но на всё, что есть. По­это­му после смер­ти Ге­ге­ля иде­а­лизм стал тол­ко­вать­ся ис­клю­чи­тель­но как иде­а­ли­сти­че­ское ин­тер­пре­ти­ро­ва­ние всего – что, со­от­вет­ствен­но, вы­зва­ло то­таль­ную об­рат­ную ре­ак­цию, вы­ра­жа­е­мую фор­му­ла­ми «всё есть неза­ви­си­мо от иде­а­ли­сти­че­ской ин­тер­пре­та­ции этого» и «со­зна­ние не долж­но опре­де­лять бытие».

Моё мне­ние такое, что если бы Ге­гель не за­ни­мал­ся таким ин­тер­пре­ти­ро­ва­ни­ем, а, ска­жем, ре­дак­ти­ро­вал и рас­ши­рял бы со­дер­жа­ние «Фе­но­ме­но­ло­гии духа» и «Науки ло­ги­ки», то и пол­но­го от­вер­же­ния иде­а­лиз­ма не было бы. Тем не менее, ис­то­рия фи­ло­со­фии по­вер­ну­лась имен­но таким об­ра­зом, да и на­дви­гав­ша­я­ся тогда про­мыш­лен­ная ре­во­лю­ция пред­ве­ща­ла по­ис­ти­не дей­стви­тель­ные пе­ре­ме­ны в об­ще­ствен­ной жизни.

Непо­сред­ствен­ное пре­бы­ва­ние духа дан­ным, со­зна­ние, имеет два мо­мен­та – зна­ние и от­ри­ца­тель­ная по от­но­ше­нию к зна­нию пред­мет­ность. На фоне того, что в этой сти­хии дух вы­ра­ба­ты­ва­ет­ся и раз­во­ра­чи­ва­ет свои мо­мен­ты, им свой­ствен­на эта про­ти­во­по­лож­ность, и все они про­сту­па­ют как об­ли­ки со­зна­ния. Наука этого пути есть наука опыта, со­вер­ша­е­мо­го со­зна­ни­ем; суб­стан­ция рас­смат­ри­ва­ет­ся так, что она и дви­же­ние её есть пред­мет рас­смот­ре­ния в со­зна­нии. Со­зна­ние не знает и не по­ни­ма­ет ни­че­го, кроме того, что име­ет­ся в его опыте; ибо то, что в этом име­ет­ся, есть толь­ко ду­хов­ная суб­стан­ция, при­чём как пред­мет рас­смот­ре­ния в са­мо­сти её. Дух же ста­но­вит­ся пред­ме­том рас­смот­ре­ния, ибо он есть это дви­же­ние – ста­но­вить­ся чем-​то дру­гим, это зна­чит, пред­ме­том рас­смот­ре­ния в своей са­мо­сти, и гар­мо­ни­зи­ро­вать это пре­бы­ва­ние дру­гим. И опы­том на­зы­ва­ет­ся имен­но это дви­же­ние, в ко­то­ром непо­сред­ствен­ное, не про­шед­шее через опыт, т.е. от­вле­чён­ное – будь оно пре­бы­ва­ни­ем сен­су­аль­но­го или же толь­ко мыс­ли­мым про­стым, – от­чуж­да­ет­ся, а затем из этой от­чуж­дён­но­сти идёт об­рат­но к себе, и толь­ко после этого пре­под­но­сит­ся в своей дей­стви­тель­но­сти и ис­тине, бу­дучи также соб­ствен­но­стью со­зна­ния.

Нетож­де­ствен­ность, име­ю­щая место в со­зна­нии между «я» и суб­стан­ци­ей, ко­то­рая есть пред­мет рас­смот­ре­ния в нём, есть по от­но­ше­нию к по­след­ней раз­ни­ца, от­ри­ца­тель­ное во­об­ще. Это может при­зна­вать­ся непол­но­цен­но­стью их обоих, но это их душа или дви­жу­щая сто­ро­на; из-за чего неко­то­рые древ­ние по­ни­ма­ли пу­стое как дви­жу­щее – прав­да, ухва­тив дви­жу­щее как от­ри­ца­тель­ное, но ещё не по­след­нее как са­мость. — Те­перь, если это от­ри­ца­тель­ное яв­ля­ет­ся бли­жай­шим об­ра­зом как нетож­де­ствен­ность «я» по от­но­ше­нию к пред­ме­ту рас­смот­ре­ния, то оно в такой же сте­пе­ни есть нетож­де­ствен­ность суб­стан­ции с самой собой. То, что ви­дит­ся со­вер­ша­ю­щим­ся вне её, ак­тив­но­стью про­тив неё, есть её соб­ствен­ное со­вер­ше­ние, и она по­ка­зы­ва­ет, что она есть су­ще­ствен­ным об­ра­зом субъ­ект. В мо­мент, когда она со­вер­шен­но по­ка­за­ла это, дух сде­лал своё пре­бы­ва­ние дан­ным тож­де­ствен­ным со своей сущ­но­стью; он есть себе такой пред­мет рас­смот­ре­ния, какой он сам есть, а от­вле­чён­ная сти­хия непо­сред­ствен­но­сти и от­де­лён­ность зна­ния и ис­ти­ны пре­одо­ле­ны. Пре­бы­ва­ние аб­со­лют­но опо­сре­до­ва­но – оно есть суб­стан­ци­аль­ное со­дер­жа­ние, ко­то­рое столь же непо­сред­ствен­но есть соб­ствен­ность «я», са­мост­ное или по­ня­тие. Вот этим раз­ре­ша­ет­ся фе­но­ме­но­ло­гия духа. То, что он в ней себе под­го­тав­ли­ва­ет, – это сти­хия зна­ния. В ней затем раз­рас­та­ют­ся толь­ко мо­мен­ты духа в форме про­сто­ты, ко­то­рая знает свой пред­мет рас­смот­ре­ния как саму себя. Они боль­ше не рас­па­да­ют­ся на про­ти­во­по­лож­ность пре­бы­ва­ния и зна­ния, а про­дол­жа­ют оста­вать­ся в про­сто­те зна­ния, есть ис­тин­ное в форме ис­тин­но­го, а раз­лич­ность их есть толь­ко раз­лич­ность со­дер­жа­ния. Дви­же­ние их, ко­то­рое в этой сти­хии ор­га­ни­зу­ет­ся до це­ло­го, есть ло­ги­ка³⁴ или спе­ку­ля­тив­ная фи­ло­со­фия.

Те­перь, по­сколь­ку та си­сте­ма опыта духа охва­ты­ва­ет толь­ко яв­лен­ность его, то про­дви­же­ние от неё до науки ис­тин­но­го, пре­бы­ва­ю­ще­го в об­ли­ке ис­тин­но­го, ви­дит­ся толь­ко от­ри­ца­тель­ным – и в связи с этим могли бы хо­теть и про­сить, чтобы их не утруж­да­ли от­ри­ца­тель­ным как лож­ным и про­сто вели к ис­тине; ибо зачем свя­зы­вать­ся с лож­ным? — То, о чём шла речь выше, – что надо было бы сразу на­чи­нать с науки, – на это здесь тре­бу­ет­ся от­ве­тить в ас­пек­те того, как оно устро­е­но в плане от­ри­ца­тель­но­го как лож­но­го во­об­ще. Пред­став­ле­ния об этом глав­ным об­ра­зом пре­пят­ству­ют вхож­де­нию в ис­ти­ну. Это даёт повод по­го­во­рить о ма­те­ма­ти­че­ском по­зна­нии, на ко­то­рое нефи­ло­соф­ское зна­ние смот­рит как на идеал, к до­сти­же­нию коего фи­ло­со­фия долж­на была бы стре­мить­ся, но до сих пор де­ла­ла это тщет­но.

Ис­тин­ное и лож­ное от­но­сят­ся к таким опре­де­лён­ным мыс­лям, ко­то­рые без­движ­но счи­та­ют­ся за от­дель­ные сущ­но­сти, из коих одна фик­си­ро­ва­на по одну сто­ро­ну, дру­гая – по дру­гую, без об­ще­ния³⁵ и изо­ли­ро­ван­но друг от друга. В про­ти­во­по­лож­ность этому, долж­но быть вы­ска­за­но утвер­жде­ние, что ис­ти­на не есть че­кан­ная мо­не­та, ко­то­рая может быть вы­да­на из­го­тов­лен­ной и та­ко­вой по­ло­же­на в кар­ман. Лож­но­го ещё на­столь­ко мало есть³⁶, на­сколь­ко мало есть злого. Прав­да, злое и лож­ное не так ужас­ны, как дья­вол, ибо в ка­че­стве него они даже де­ла­ют­ся осо­бы­ми субъ­ек­та­ми; в ка­че­стве же лож­но­го и злого они есть толь­ко общее, но всё же имеют свою су­ще­ствен­ность от­но­си­тель­но друг друга. — Лож­ное, ибо речь здесь толь­ко о нём, было бы дру­гим, от­ри­ца­тель­ным суб­стан­ции – ко­то­рая, бу­дучи со­дер­жа­ни­ем зна­ния, есть ис­тин­ное. Но суб­стан­ция сама есть су­ще­ствен­ным об­ра­зом от­ри­ца­тель­ное – от­ча­сти как диф­фе­рен­ци­ро­ван­ность и опре­де­лён­ность со­дер­жа­ния, от­ча­сти как про­стое диф­фе­рен­ци­ро­ва­ние, это зна­чит, как са­мость и зна­ние во­об­ще. Очень даже могут знать лож­ное. Что-​то знают ложно – это зна­чит, что зна­ние на­хо­дит­ся в нетож­де­ствен­но­сти со своей суб­стан­ци­ей. Но имен­но эта нетож­де­ствен­ность есть диф­фе­рен­ци­ро­ва­ние во­об­ще, есть су­ще­ствен­ный мо­мент. Из этой диф­фе­рен­ци­ро­ван­но­сти очень даже об­ра­зу­ет­ся тож­де­ствен­ность её, и эта став­шая тож­де­ствен­ность есть ис­ти­на. Но ис­ти­на она не таким об­ра­зом, как если бы нетож­де­ствен­ность ока­за­лась от­де­ле­на от неё, – слов­но шлак от чи­сто­го ме­тал­ла и даже слов­но ору­дие, остав­лен­ное после из­го­тов­ле­ния со­су­да, – а таким об­ра­зом, что нетож­де­ствен­ность как от­ри­ца­тель­ное, как са­мость в ис­тин­ном как та­ко­вом, сама всё ещё непо­сред­ствен­но име­ет­ся на­ли­цо. От­то­го, од­на­ко, не может быть ска­за­но, что лож­ное со­став­ля­ет мо­мент ис­тин­но­го или вовсе ком­по­нент его. То, что в каж­дой лжи есть доля ис­ти­ны, – в этом вы­ра­же­нии то и дру­гое имеет силу, как масло и вода, ко­то­рые несме­ши­ва­е­мы и свя­за­ны толь­ко внешне. Имен­но из-за того зна­че­ния – под­чёр­ки­вать мо­мент со­вер­шен­но­го пре­бы­ва­ния дру­гим, – вы­ра­же­ния с ними, в ко­то­рых пре­бы­ва­ние их дру­ги­ми упразд­не­но, не долж­ны боль­ше упо­треб­лять­ся. Как вы­ра­же­ния «един­ство субъ­ек­та и объ­ек­та», «един­ство ко­неч­но­го и бес­ко­неч­но­го», «един­ство пре­бы­ва­ния и осмыс­ли­ва­ния»³⁷ и т.п. имеют ту неук­лю­жую сто­ро­ну, что в них «объ­ект» и «субъ­ект» и т.п. озна­ча­ют то, что они есть вне един­ства их – а в един­стве, зна­чит, под­ра­зу­ме­ва­ют­ся не как это, – так и то, что ложно боль­ше не есть мо­мент ис­ти­ны как лож­ное.

³⁴ Здесь Ге­гель пред­вос­хи­ща­ет свою диа­лек­ти­че­скую ло­ги­ку, как она рас­кры­ва­ет­ся им в «Науке ло­ги­ки».

³⁵ Слово «об­ще­ние» (Gemeinschaft) упо­треб­ля­ет­ся в фи­ло­соф­ском смыс­ле «од­но­вре­мен­ное вза­им­ное воз­дей­ствие од­но­го суб­стан­ци­аль­но­го на дру­гое».

³⁶ Как это по­ни­ма­ет­ся в немец­ком вы­ра­же­нии es gibt (есть как дан­ное).

³⁷ Это вы­ра­же­ние из­вест­но у нас в фор­му­ли­ров­ке «един­ство бытия и мыш­ле­ния».