«Феноменология духа». Предисловие – 5

Публикацию данного фрагмента предисловия я бы хотел предварить пояснением предыдущего фрагмента, поскольку там сжато изложена основа идеализма, но не вполне в прозрачной форме. В противоположность материалистическому представлению идеализма, изображающему его оторванным от действительности, я покажу, что Гегель исходил из действительных предпосылок, пусть и делал это максимально обобщённо. То, что в основу всего кладутся понятия «дух», «субъект», «субстанция», и вправду создаёт впечатление оторванности их от всего. Но посмотрим внимательнее, что писал сам Гегель.

живая субстанция есть пребывание, которое в истине есть субъект

Он определяет субстанцию, в первую очередь, как пребывание (Sein). Стало быть, это и есть исходный термин, положенный в основу его мировоззрения. А что такое пребывание? Это означает «пребывание всего». Всё действительное пребывает или просто есть. Можно сказать, что это совершенно нейтральная, прозрачная данность всего. Но. Эта данность всего дана сознанию – которое тоже действительно и тоже пребывает непосредственно. Значит, оно тоже должно быть включено, и притом необходимо, в рассмотрение пребывания. Тогда получается, что, раз сознанию дано пребывание и раз оно само есть пребывание, то имеется раздвоенность пребывания – которое, тем не менее, едино. И так как единство пребывания противоречит раздвоенности его, то оно не может рассматриваться как просто спокойное пребывание. Оно противоречит самому себе и есть самопротиворечивое пребывание, а значит, оно – субъект. А полное рассмотрение субъекта возможно только диалектическим способом (известным ещё с платоновского диалога «Парменид»), который равно принимает во внимание противоположные стороны единого. Вот почему Гегелю оказалась нужна диалектика.

Это всегда активное (и только мыслимое) пребывание, преодолевающее свою противоречивость за счёт самопознания на пути к своему единству, и есть то, что рассматривает Гегель в «Феноменологии духа» (с него он, кстати, начинает и следующее своё произведение, «Науку логики»). Поэтому «Феноменологию», если её читать внимательно, не получится читать оторванно – что я, читатель, пребываю вне того, что излагается, и даю этому свою оценку (как что-то совершенно непонятное). Получается, что читатель, читая её так, отрывает себя от этого действительного рассмотрения и утверждает, что это оно оторвано от действительности. На самом деле, в основах идеализма, как показано, нигде не заложен отрыв от действительности. Есть пребывание всего для сознания с одной стороны, и есть пребывание сознания самим по себе с другой стороны. Это значит, что рассмотрение соотношения сознания и действительности, поскольку само оно пребывает как единый общий для них контекст, необходимо предполагает углубление и расширение сознания до него – т.е. выход на подлинно философский уровень осмысления всего, – и, в конечном счёте, полную гармонизованность его, которая в «Феноменологии» называется «абсолютное знание».

Для ясности: у Гегеля нет и речи о том, будто бы сознание определяет бытие. Это разбиение – что бытие должно определять сознание или что сознание (якобы) должно определять бытие – исходит из самого материализма, и, относя идеализм ко второй стороне этой противоположности, материалисты искажённым образом толкуют его как не адекватный действительности и, следовательно, ложный, чтобы на фоне этого утверждать своё мировоззрение в качестве истинного и имеющего абсолютную силу. Такова суть материалистической интерпретации идеализма, в том числе, материалистической диалектики.

Уверен, что после усвоения здесь того, в чём состоит подлинный контекст этого произведения, вам будет легче понимать его изложение. Ну а пока продолжаем с предисловием. Далее Гегель объясняет, что знание вообще действительно только как наука (т.е. как раскрываемая в «Феноменологии» диалектическая система), а также подготавливает к ней читателя, который приступает к знакомству с ней.

Среди различных следствий, которые вытекают из сказанного, может быть выделено такое, что только будучи наукой или системой знание действительно и может быть преподнесено. Далее, так называемое исходное положение³⁰ (или принцип) философии, если оно истинно, уже потому и ложно, что оно есть исходное положение (или принцип). — В силу этого, его легко опровергнуть. Опровержение состоит в том, что показывается неполноценное в нём – неполноценно же оно потому, что оно есть только некое общее (или принцип) начала. Если опровержение основательно, то оно берётся из самогó этого положения и вырабатывается из него, а не проделывается извне за счёт противопоставленных друг другу уверений и придумок. Таким образом, оно было бы собственно вырабатыванием этого положения – а значит, восполнением неполноценности его, – если при этом оно не делало бы неверную оценку, отмечая только отрицательную сторону его и не осознавая своё продвижение с результатом также в утвердительную сторону его. — Собственно утвердительная реализация начала есть, вместе с тем, наоборот, в такой же степени и отрицательное нахождение в отношении к нему, а именно, к его односторонней форме – быть вначале непосредственным или целью. А значит, она в такой же степени может браться и как опровержение того, что составляет основание системы, – но лучше как показывание того, что основание или принцип системы есть на деле только начало её.

То, что истинное действительно только как система или что субстанция есть существенным образом субъект, выражается в представлении, которое утверждает абсолютное как дух – возвышеннейшее понятие, и оно принадлежит современности и религии её. Одно только духовное есть действительное; оно есть сущность или пребывающее само по себе – находящееся в отношении или определённое, пребывание другим и пребывание для себя – и в этой общей определённости или в своём пребывании вне себя продолжающее оставаться в себе самом; или: оно само по себе и для себя. — Но это пребывание самим по себе и для себя, оно вначале есть только для нас или само по себе, или: оно есть духовная субстанция. А оно должно быть таковым и для самого себя – должно быть знанием о духовном и знанием о себе как духе; это значит, что оно должно быть по отношению к себе предметом рассмотрения, однако столь же непосредственным, что и опосредованным – это значит, гармонизированным, обдуманным в себя предметом рассмотрения. Он пребывает для себя только для нас в той мере, в которой духовное содержание его образовано им самим; в той же мере, в которой он пребывает для себя также и для самого себя, это образование себя, понятие в чистом виде, есть ему в то же время предметная стихия, в которой он имеет своё пребывание данным; и так он в своём пребывании данным для самого себя есть обдуманный в себя предмет рассмотрения. — Дух, который так знает себя духом, есть наука. Она есть его действительность и его царство, которое он себе возводит в своей собственной стихии.

Чистое самопознание в абсолютном пребывании другим, этот эфир как таковой, есть основание и твердь науки или знание в общем. Начало философии делает предполагание или требование того, чтобы сознание находилось в этой стихии. Но эта стихия имеет свою завершённость и прозрачность только за счёт движения своего становления. Она есть духовность в чистом виде или некое общее, имеющее модус «простая непосредственность». Поскольку это непосредственность духа, поскольку субстанция вообще есть дух, она есть прояснившаяся существенность, обдуманность, которая сама есть простое или непосредственность, пребывание, которое есть обдуманность в самого себя. Со своей стороны, наука просит от самосознания, чтобы оно возвысило себя в этот эфир для цели быть способным жить (и в действительности жить) с ней и в ней. Индивидуум же, наоборот, имеет право требовать, чтобы наука протянула ему лестницу хотя бы до этого аспекта. Его право основывается на его абсолютной автономности, которой он владеет в каждом облике своего знания, зная это, – ибо в каждом из них, будь тот признан со стороны науки или нет и будь тот какого угодно содержания, он есть в то же время форма вообще или обладает непосредственной достоверностью себя самого; или есть вместе с тем (если было бы предпочтительнее это выражение) необусловленное пребывание. Если аспект сознания, состоящий в том, чтобы знать предметные вещи в противоположность их самому себе и знать самого себя в противоположность им, считается наукой другим – т.е. скорее даже тем, в чём сознание пребывает у себя самого, нежели пропажей духа, – то ему, в противоположность этому, стихия науки видится потусторонней далью, в которой оно больше не владеет самим собой. Каждая из этих двух частей видится для другой вывернутой стороной истины. То, что естественное сознание непосредственно доверяется науке, есть попытка – которую оно предпринимает без знания того, что его тянет на это, – походить ни с того, ни с сего на голове; принуждение принять это непривычное положение и двигаться в нём есть столь же неподготовленное, сколь и кажущееся ненужным насилие, которое от него ожидается совершить над собой. — Наука, будь она в ней самой чем угодно, преподносится по отношению к непосредственному самосознанию как что-то вывернутое перед ним, или: поскольку непосредственное самосознание есть принцип действительности, она, на фоне того, что оно пребывает для себя вне её, носит форму недействительности. Поэтому ей нужно объединить то вывернутое с собой или скорее даже показать, что оно принадлежит ей самой и каким образом принадлежит. Лишённая действительности, она есть только самость по себе, цель, ещё только что-то внутреннее – не как дух, а лишь только духовная субстанция. Ей нужно проявиться и стать для самой себя, а это значит не что иное как следующее: ей нужно поместить самосознание в единство с ней.

Это становление науки вообще или знания есть то, что преподносит эта феноменология духа как первая часть системы его. Знание, каково оно поначалу, или непосредственный дух есть бездуховное или: оно есть сенсуальное³¹ сознание. Чтобы стать собственно знанием или образовать стихию науки, которая есть в чистом виде понятие её, ему нужно пройти сквозь длительный путь проработки себя. — Это становление, как оно выставлено в своём содержании и обликах, которые в нём показываются, являет себя чем-то всё-таки другим, нежели указание по науке для ненаучного сознания, и также чем-то другим, нежели подведение основы под науку, – так или иначе, чем-то другим, нежели одухотворённость, которая начинает непосредственно с абсолютного знания, выпаливая им, словно из пистолета, и которая уже разобралась с другими аспектами, объявив, что ей не требуется принимать их во внимание.

Однако то задание – вести индивидуума от его неразвитого аспекта к знанию – требовалось понимать в общем смысле его и рассматривать общего индивидуума³², мирской дух в развитии его. — Что же касается взаимоотношения их обоих, то в общем индивидууме каждый момент показывается в обретении им конкретной формы и собственной оформленности. Частный же индивидуум есть неполный дух, конкретный облик, всему пребыванию данным которого достаётся одна общая определённость и в котором другие общие определённости представлены только в смешанных чертах. В духе, который стоит выше другого, нижестоящее конкретное пребывание данным сведено к неприметному моменту; то, что прежде было самим существом вопроса, есть ещё лишь след; облик этого обволочен и стал простой затенённостью. Индивидуум, субстанция которого есть вышестоящий дух, пробегает сквозь это былое так же, как предпринимающий занятие высшей наукой проходит в памяти сквозь давно усвоенные им подготовительные знания, чтобы освежить их для себя; он обращается к воспоминаниям их, не имея к ним интереса и не вдаваясь в них глубоко. Так же каждое одиночное пробегает и сквозь этапы развития общего духа, но как сквозь уже сданные духом облики, как через этапы разработанного и проторённого пути; подобно тому, как в отношении знаний то, что в ранние эпохи занимало зрелый дух людей, мы видим сведённым к знаниям, упражнениям и даже играм отрочества – благодаря чему мы в педагогическом прогрессировании будем познавать как бы в очерченном силуэте историю развития мира³³. То былое пребывание данным есть уже добытое достояние общего духа, который составляет субстанцию индивидуума или неорганическую природу его. — С учётом этого, развитие индивидуума состоит в том, что, с его стороны, он добывает это имеющееся налицо, впитывает в себя свою неорганическую природу и берёт её для себя во владение. А это в такой же степени есть не что иное, как следующее: общий дух или субстанция даёт себе своё самосознание или своё становление и обдумывание в себя.

Наука преподносит это развивающее движение как в его комплексности, так и в необходимости его – как то, что уже сведено к моменту и достоянию духа, в оформленности его. Цель этого – узреть дух в том, что есть знание. Нетерпение просит невозможного – а именно, достижения цели без средств. Во-первых, требуется выдержать длину этого пути, ибо каждый момент необходим, во-вторых, требуется задерживаться на каждом моменте, ибо каждый из них сам есть индивидуальный целостный облик и рассматривается абсолютно только в той мере, в которой общая определённость его рассматривается как целостное или конкретное, или как целое в своеобразии этой определённости. — Так как субстанция индивидуума, так как мирской дух имел терпение пройти сквозь эти формы на протяжении длительного времени и взять на себя колоссальную работу по становлению мирской истории, и так как он не мог достигнуть осознанности самого себя за счёт чего-либо меньшего, то и индивидуум, действительно, не может, обходясь малым, достичь понимания своей субстанции. Между тем, ему в то же время нужны меньшие усилия, поскольку само по себе это исполнено – то содержание есть уже изглаженная до возможности действительность и укрощённая непосредственность. Будучи уже мыслимым, оно есть собственность индивидуальности; оно больше не есть пребывание данным в пребывании самим по себе, а есть только самость по себе, которую требуется обратить в форму пребывания для себя, – способ чего требуется определить более точно.

³⁰ Речь здесь о том, что в русском переводе известно как «основоположение наукоучения» Фихте. Кстати, сам термин «наукоучение» (Wissenschaftslehre) тоже должен пониматься как учение о науке – под которой также имелась в виду возможная общая строгая философская система.

³¹ Термин «сенсуальный» (sinnlich) означает здесь «основанный на данных от органов чувств» (тот же смысл он имеет и в выражении «сенсуальная достоверность», которое используется Гегелем в самом начале основного изложения «Феноменологии»). В общем же смысле «сенсуальный» означает «воспринимаемый органами чувств». В наших переводах распространён двусмысленный эквивалент слова sinnlich – «чувственный».

³² Здесь под этим выражением (das allgemeine Individuum) имеется в виду общий для всех человеческий дух, который противопоставляется каждому отдельному (или частному) человеческому духу.

³³ Т.е. всего мирского.