Глеб Бо­ри­со­вич Юр­чен­ко. Во­е­вал не чис­лом, а уме­ни­ем!

Вме­сто эпи­гра­фа.

"Не много нас, но мы — сла­вяне,  

Удар наш меток и тяжел…"

Н. Язы­ков

 

“СШИБУ!”

2 ДЕ­КАБ­РЯ 1994 года. Моз­док­ский аэро­порт. На взлет­ку один за дру­гим са­дят­ся ИЛы. Сбро­сив ско­рость, са­мо­ле­ты вы­ру­ли­ва­ют к сто­ян­кам и от­кры­ва­ют рампы. Со­блю­дая стро­гий по­ря­док вы­сад­ки, из са­мо­ле­тов вы­хо­дят оде­тые в ка­му­фляж во­ору­жен­ные люди, вы­ка­ты­ва­ют бо­е­вую тех­ни­ку. 

 

 

— Се­рьез­ная ор­га­ни­за­ция. Эти точно на­ве­дут там по­ря­док, — пе­ре­шеп­ты­ва­ют­ся между собой ра­бот­ни­ки аэро­пор­та.

 

Парашютно-​десантный ба­та­льон ря­зан­ско­го полка ВДВ под ко­ман­до­ва­ни­ем под­пол­ков­ни­ка С.Го­лу­би­но­ва, уси­лен­ный ар­тил­ле­ри­ей из вось­ми 120-​миллиметровых са­мо­ход­ных ору­дий, раз­вед­ро­той, уме­стив­шей­ся на трех БМД, и еще неко­то­ры­ми под­раз­де­ле­ни­я­ми обес­пе­че­ния, де­сан­ти­ро­вал­ся по­са­доч­ным спо­со­бом для на­ве­де­ния кон­сти­ту­ци­он­но­го по­ряд­ка в Чечне. Всего три с по­ло­ви­ной сотни де­сант­ни­ков на трид­ца­ти с неболь­шим еди­ни­цах тех­ни­ки. 

Вот на аэро­дро­ме по­ка­за­лась ис­по­лин­ская фи­гу­ра на­чаль­ни­ка штаба полка под­пол­ков­ни­ка Глеба Юр­чен­ко. Имен­но ему в даль­ней­шем будет по­ру­че­но воз­гла­вить уси­лен­ный ба­та­льон полка и вести его в бой. 

По­за­ди, слов­но в каком-​то дру­гом мире, оста­лись дела, семьи, про­бле­мы. Впе­ре­ди — война. Самая на­сто­я­щая. В чем не оста­лось со­мне­ний, когда на гор­ной до­ро­ге в со­ста­ве ко­лон­ны туль­ской ди­ви­зии уго­ди­ли под дуда­ев­ский “Град”. Слава Богу, ря­зан­ская бро­не­груп­па не толь­ко успе­ла вы­ско­чить из-​под об­стре­ла, но и, от­ве­тив своей ар­тил­ле­ри­ей, уни­что­жи­ла три уста­нов­ки про­тив­ни­ка. 

Для на­ча­ла де­сант­ни­кам по­ру­чи­ли взять хутор До­лин­ский. За­сев­шие там бо­е­ви­ки по­лу­чи­ли ве­со­мое под­креп­ле­ние, от­крыв мест­ную тюрь­му и во­ору­жив уго­лов­ни­ков. 

Неожи­дан­но к по­зи­ци­ям де­сант­ни­ков вышли ста­рей­ши­ны и какие-​то мест­ные ав­то­ри­те­ты. По­про­си­ли про­ве­сти к ко­ман­ди­ру. 

— Вы, ко­неч­но, мо­же­те драть­ся. Сколь­ко вас с бо­е­ви­ка­ми? Ну че­ло­век сто-​двести. Так ведь сшибу. Ну еще пол­сот­ни бан­дюг, ко­то­рые по­бе­гут при пер­вых же вы­стре­лах. Все равно… сшибу! — по­обе­щал им Юр­чен­ко. 

А ведь этот и прав­да сши­бет, бо­га­тыр­ская фи­гу­ра Глеба не остав­ля­ла со­мне­ний. 

Ночью в по­се­лок вошли раз­вед­чи­ки. Во­ору­жен­ных муж­чин там не было. Так по­се­лок был взят без боя. Людей не те­ря­ли, До­лин­ский не кру­ши­ли. 

В два­дца­тых чис­лах де­каб­ря ря­зан­цы вста­ли под Гроз­ным. Глеб дал ко­ман­ду око­пать­ся. За­ня­ли обо­ро­ну на че­ты­ре ки­ло­мет­ра по фрон­ту. 

Ночью Глеб пошел к по­зи­ци­ям. Оста­но­вив­шись над око­па­ми од­но­го из под­раз­де­ле­ний, он долго всмат­ри­вал­ся в лица сол­дат. Те, зная су­ро­вый ха­рак­тер на­ч­шта­ба, ждали, что тот сей­час как сле­ду­ет взгре­ет за не так вы­ры­тый окоп или непра­виль­но на­сы­пан­ный бруст­вер. Но Глеб не искал недо­стат­ков. Он искал себя в мо­ло­дых…

 

К ЧЕРТУ В ПАСТЬ

ВООБЩЕ-​ТО, в юно­сти Глеб не меч­тал стать де­сант­ни­ком. Как-​то не за­ду­мы­вал­ся об этом. Про­сто хотел быть офи­це­ром, счи­тая про­фес­сию Ро­ди­ну за­щи­щать самой до­стой­ной муж­чи­ны. Со вто­ро­го раза по­сту­пил в Ки­ев­ское об­ще­вой­ско­вое учи­ли­ще им. М.В. Фрун­зе. Од­на­ко на чет­вер­том курсе из них, без пяти минут офицеров-​мотострелков, под­го­то­ви­ли раз­вед­чи­ков. А вот Аф­га­ни­стан он вы­брал сам: “Такое се­рьез­ное дело, и по­че­му без меня?” Его ра­порт удо­вле­тво­ри­ли, и летом 1981-го лей­те­нант Глеб Юр­чен­ко при­был в 56-ю десантно-​штурмовую бри­га­ду, ко­то­рая сто­я­ла под го­ро­дом Гар­дез, что в про­вин­ции Пак­тия. 

Пер­вым делом ко­ман­дир раз­вед­ро­ты от­пра­вил лей­те­нан­та в рот­ную бань­ку. Когда тот, по­па­рив­шись, вышел в раз­де­вал­ку, там уже ле­жа­ла но­вень­кая пес­чан­ка с лей­те­нант­ски­ми звез­доч­ка­ми и ту­ри­сти­че­ские бо­тин­ки. А на улице но­во­го ко­ман­ди­ра ждал его взвод. Гля­нул Глеб: у кого ме­даль “За от­ва­гу” по­блес­ки­ва­ет, у кого — орден Крас­ной Звез­ды. 

С этого мо­мен­та свое пер­вое дело Глеб ждал с нетер­пе­ни­ем. Но до него будут еще че­ты­ре ме­ся­ца из­ну­ри­тель­ной под­го­тов­ки, осво­е­ния всех тон­ко­стей де­сант­ной раз­вед­ки, вклю­чая и зна­ние мест­но­го на­ре­чия.

 

На­ко­нец его час на­стал. Груп­пу в со­ста­ве во­сем­на­дца­ти че­ло­век вел сам ко­ман­дир раз­вед­ро­ты. За­да­ча — про­ве­рить дан­ные аген­тур­ной раз­вед­ки: где-​то в горах, в се­ми­де­ся­ти ки­ло­мет­рах к югу, на­хо­дит­ся душ­ман­ская база. Что-​то типа во­ен­ко­ма­та, где со­бра­ны дан­ные об аф­ган­цах, го­то­вых по убеж­де­нию или за день­ги во­е­вать про­тив вла­стей. За­да­ча Глеба — неот­ступ­но сле­до­вать за ко­ман­ди­ром и за­по­ми­нать, что, как и по­че­му. 

Вышли на­вью­чен­ные тя­же­лой по­кла­жей. Все, от про­дук­тов до па­тро­нов, несли на себе. Путь пред­сто­ял неблиз­кий. Кроме них на эту же базу па­рал­лель­но шли еще три-​четыре такие же груп­пы. Если кто-​то встре­тит пре­вос­хо­дя­щие силы про­тив­ни­ка и не смо­жет из­бе­жать боя, дру­гие, пре­рвав вы­пол­не­ние за­да­чи, долж­ны идти на под­мо­гу. 

…Через несколь­ко дней пе­ре­хо­да имен­но их груп­па вышла на цель. Это был самый на­сто­я­щий опор­ный пункт, обо­ру­до­ван­ный по всем пра­ви­лам во­ен­ной науки. Два ряда “ко­люч­ки”, тран­шея, ров. За ними — креп­ко сло­жен­ный из бу­лыж­ни­ка дом, судя по бой­ни­цам, боль­ше на­по­ми­на­ю­щий кре­пость… 

Дей­ство­вать, как все­гда, на­ча­ли с на­ступ­ле­ни­ем ночи. Чет­ве­ро де­сант­ни­ков двумя двой­ка­ми по ска­лам обо­шли опор­ный пункт и рас­по­ло­жи­лись мет­рах в че­ты­рех­стах по дру­гую сто­ро­ну кре­по­сти. Еще двое — та­джик Па­ча­ев и укра­и­нец Ве­лич­ко, хо­ро­шо вла­де­ю­щие мест­ным на­ре­чи­ем, об­ла­чи­лись в кре­стьян­скую одеж­ку, ко­то­рую на вся­кий слу­чай раз­вед­чи­ки все­гда но­си­ли с собой. И под видом дер­ви­шей, про­ся­щих ми­ло­сты­ню, усе­лись на до­ро­ге, ве­ду­щей в кре­пость. Вско­ре Па­ча­ев со­об­щил по рации, что мимо них в опор­ный пункт про­шли два­дцать семь душ­ма­нов. Сколь­ко их внут­ри, можно было толь­ко до­га­ды­вать­ся.

Через несколь­ко часов душ­ма­ны на­ко­нец на­ча­ли вы­хо­дить из кре­по­сти. По му­суль­ман­ско­му за­ко­ну вхож­де­ния в ми­лость они уго­ща­ли дер­ви­шей хле­бом, медом, водой. Вдруг ти­ши­ну жар­кой аф­ган­ской ночи разо­рва­ли звуки вы­стре­лов. Шед­шие по­след­ни­ми душ­ма­ны, ви­ди­мо, по­чув­ство­вав в ак­цен­те Па­ча­е­ва что-​то нелад­ное, на­ча­ли рас­спра­ши­вать: кто такой, от­ку­да, кого там зна­ешь? Па­ча­е­ву ни­че­го не оста­ва­лось, как до­стать пи­сто­лет и пе­ре­стре­лять всех чет­ве­рых, после чего наша двой­ка за­ня­ла обо­ро­ну и на­ча­ла от­стре­ли­вать­ся от вы­сы­пав­ших из кре­по­сти душ­ма­нов. Самим де­сант­ни­кам было от­ту­да не вы­брать­ся. Выход из пе­ре­дел­ки толь­ко один — уда­рить по базе с тыла, что осу­ществ­ляв­ший общее ру­ко­вод­ство ко­ман­дир и по­ру­чил Глебу. 

Во­семь де­сант­ни­ков с лей­те­нан­том под­полз­ли к про­во­ло­ке, пе­ре­ку­си­ли “ко­люч­ку”, сняли мины и ока­за­лись под сте­на­ми кре­по­сти. Там было все тихо. Душ­ма­ны, зажав нашу двой­ку, судя по всему, ре­ши­ли спо­кой­но до­ждать­ся утра и взять сол­дат жи­вы­ми. Ки­нуть гра­на­ту в окно и сразу себя об­на­ру­жить? А сколь­ко там еще ком­нат и “духов”? Глеб решил дей­ство­вать по-​другому. Взо­брав­шись на крышу, уви­дел ды­мо­ход. И недол­го думая, лишь тихо ско­ман­до­вав “За мной”, си­га­нул, что на­зы­ва­ет­ся, к черту в пасть. 

А-​а-ах! Вме­сто ожи­да­е­мо­го при­зем­ле­ния в ко­стер, Глеб, по­скольз­нув­шись, сел на блюдо с аб­ри­ко­са­ми. И, не меш­кая ни се­кун­ды, рас­стре­лял оша­ра­шен­ных душ­ма­нов. Сле­дом в ком­на­ту по­пры­га­ли и осталь­ные де­сант­ни­ки. 

В огром­ном доме, пред­став­ля­ю­щем собой ско­рее несколь­ко при­леп­лен­ных друг к другу по­стро­ек, за­вя­за­лась нешу­точ­ная пе­ре­стрел­ка. Глеб со сво­и­ми внут­ри, во­круг душ­ма­ны. И уже во­круг них со всех сто­рон — опять наши, уси­лен­ные по­до­спев­шей на вы­руч­ку еще одной груп­пой. 

Под звуки ав­то­мат­ных оче­ре­дей Глеб быст­ро вы­по­тро­шил шкафы и сейфы. Это была целая кар­то­те­ка. Неко­то­рые лич­ные дела даже с при­кле­ен­ны­ми фо­то­гра­фи­я­ми. Взяли, сколь­ко смог­ли уне­сти, — самое важ­ное, что было лучше спря­та­но. Осталь­ное уни­что­жи­ли. Де­сант­ни­ки плот­ным огнем про­би­ли ко­ри­дор, дав своим воз­мож­ность выйти. 

Све­та­ло. Раз­вед­чи­ки стре­ми­тель­но ухо­ди­ли в горы. Под­ни­ма­лись, вы­би­рая до­ро­гу так, чтобы солн­це све­ти­ло в глаза пре­сле­до­ва­те­лям. Через несколь­ко часов из­ну­ри­тель­ной по­го­ни ше­сте­ро душ­ма­нов ото­рва­лись от ос­нов­ной банды. Несколь­ко де­сант­ни­ков спря­та­лись за кам­ня­ми. По­ра­бо­тав но­жа­ми, они вско­ре до­гна­ли своих. Под­ни­ма­лись все выше и выше, к на­ме­чен­ной за­ра­нее пло­щад­ке, куда долж­ны были сесть вер­то­ле­ты. Внизу по­слы­ша­лись взры­вы, и стало по­нят­но, на­сколь­ко от­ста­ла банда. 

Вер­то­ле­ты уно­си­ли де­сант­ни­ков на базу. Мно­го­лет­няя вер­бо­воч­ная душ­ман­ская ра­бо­та пошла пра­хом. Глядя в ил­лю­ми­на­тор на ухо­дя­щие вниз горы, Глеб не чув­ство­вал ни­че­го, кроме уста­ло­сти…

 

ДЕ­САНТ­НИ­КУ ДЕЛО НУЖНО

ВЕР­НУВ­ШИСЬ из вос­по­ми­на­ний, под­пол­ков­ник Глеб Юр­чен­ко про­дол­жал осмат­ри­вать по­зи­ции око­пав­ше­го­ся ба­та­льо­на. Почти чер­ная че­чен­ская ночь все силь­нее про­ду­ва­лась вет­ра­ми. Нет, не де­сант­ный это стиль — си­деть и ждать. Когда де­сант­ник изо дня в день шли­фу­ет бруст­вер — это не в его духе. Де­сант­ный стиль — ак­тив­ность, на­ступ­ле­ние. Де­сант­ни­ку дело нужно. И нач­нем его прямо сей­час. Быть ноч­но­му по­ис­ку, решил Глеб. Со­брал офи­це­ров над кар­той: сюда пост, сюда сек­рет, туда за­са­ду. Этот овра­жек про­ве­рить, это село раз­ве­дать. Во­ору­жив­шись ноч­ны­ми при­це­ла­ми и ком­плек­та­ми для бес­шум­ной стрель­бы из ав­то­ма­тов, де­сант­ни­ки ухо­ди­ли в ночь. 

…Под утро Глебу до­ло­жи­ли, что двое сол­дат вер­ну­лись из ноч­но­го до­зо­ра, при­не­ся с собой шесть тро­фей­ных ав­то­ма­тов. 

“Вот это де­сант­ный стиль, — удо­вле­тво­рен­но по­ду­мал Глеб. — Мо­лод­цы ре­бя­та”. 

Всего же за несколь­ко дней си­де­ния под Гроз­ным в ре­зуль­та­те по­доб­ных вы­ла­зок его сол­да­ты уни­что­жи­ли пол­то­ра де­сят­ка бо­е­ви­ков. А чтобы еще под­нять бо­е­вой дух ребят, здесь же при­сва­и­ва­ли от­ли­чив­шим­ся сер­жант­ские зва­ния, вру­ча­ли ме­да­ли “За от­ли­чие в во­ин­ской служ­бе”. 

Ночи ста­но­ви­лись все хо­лод­нее. На­рас­та­ло и ощу­ще­ние при­бли­же­ния боль­шо­го дела. Глеб по­ни­мал, что вот-​вот все нач­нет­ся.

И на­ча­лось. 

 

 

В но­во­год­нюю ночь ба­та­льон по­лу­чил при­каз вы­дви­гать­ся в Гроз­ный. Когда в Москве под бой ку­ран­тов под­ни­ма­ли бо­ка­лы, ря­зан­ские де­сант­ни­ки го­то­ви­лись к маршу. По­след­няя про­вер­ка во­ору­же­ния, тех­ни­ки, до­за­прав­ка. По­стро­е­ние по­ход­ной ко­лон­ны. Когда все было го­то­во, под­пол­ков­ник Глеб Юр­чен­ко в 5 утра дал ко­ман­ду “Впе­ред”. 

За­да­чу ба­та­льо­ну уточ­ни­ли по ра­дио­стан­ции уже во время дви­же­ния: как можно ско­рее со­вер­шить марш в район же­лез­но­до­рож­но­го вок­за­ла и раз­бло­ки­ро­вать всю ночь ве­ду­щую бой в окру­же­нии мо­то­стрел­ко­вую бри­га­ду, после чего за­нять плац­дарм в рай­оне вок­за­ла.

 

“МАЛАЯ ЗЕМЛЯ” В ЦЕН­ТРЕ ГРОЗ­НО­ГО

1 ЯН­ВА­РЯ 1995 года. Гроз­ный. Район же­лез­но­до­рож­но­го вок­за­ла оку­тан гу­стым смо­гом от по­лы­ха­ю­щей со­ляр­ки. Горят де­сят­ки уста­нов­лен­ных впри­тык друг к другу рос­сий­ских тан­ков, БМП, БТРов… 

Они шли мар­шем через весь город, почти не встре­чая со­про­тив­ле­ния. Ко­лон­ны 131-й бри­га­ды и 81-го полка. Пока не уго­ди­ли в ка­мен­ный мешок из опо­я­сы­ва­ю­щих вок­зал и же­лез­но­до­рож­ный узел мно­го­эта­жек. За­сев­шие на верх­них эта­жах че­чен­ские гра­на­то­мет­чи­ки, ка­за­лось, ждали рус­ских имен­но здесь. И до­жда­лись…

 

Утро 2 ян­ва­ря. Вы­спав­ши­е­ся бо­е­ви­ки неспеш­но бре­дут за­нять остав­лен­ные ве­че­ром по­зи­ции. Они ве­се­лят­ся в пред­вку­ше­нии новых побед: “Ну что, сколь­ко рус­ских по­ло­жим се­го­дня? Еще полк, может, ди­ви­зию?” Вдруг ска­зоч­ные мечты опья­нен­ных успе­хом бо­е­ви­ков об­ры­ва­ют­ся ура­га­ном пуль из окон од­но­го из домов, от­ку­да они на­ка­нуне так удач­но рас­стре­ля­ли рус­ских и ко­то­рый те­перь на­прав­ля­лись снова за­нять. 

Об­на­ру­жив, что ночью у них в тылу, на­вер­ное, около сотни рус­ских тихо за­ня­ли несколь­ко домов и ад­ми­ни­стра­тив­ных зда­ний, бо­е­ви­ки стя­ги­ва­ют к вок­за­лу боль­шие силы и берут смель­ча­ков в коль­цо. “Самим за­лезть в окру­же­ние, да еще после того, как мы вчера раз­гро­ми­ли такую ар­ма­ду…” — недо­уме­ва­ют че­чен­цы, сразу окре­стив окру­жен­цев смерт­ни­ка­ми. 

Весь день 2 ян­ва­ря де­сант­ни­ки от­би­ва­лись от бо­е­ви­ков, ко­то­рые, устро­ив в цен­тре го­ро­да брат­скую мо­ги­лу полку и бри­га­де и уве­ро­вав в свое пре­вос­ход­ство, нагло, в от­кры­тую, лезли со всех сто­рон. Что, впро­чем, было толь­ко на руку де­сант­ни­кам — стре­ля­ли они хо­ро­шо. 

Опу­сти­лись су­мер­ки, и почти од­но­вре­мен­но в под­ва­лах домов, за­ня­тых груп­пой ка­пи­та­на Алек­сандра Бо­ри­се­ви­ча, и зда­ния управ­ле­ния же­лез­ных дорог, где Глеб ор­га­ни­зо­вал свой КП, вдруг об­на­ру­жи­лись… люди. Спря­тав­ши­е­ся от войны мир­ные жи­те­ли Гроз­но­го. Всего около двух­сот че­ло­век. Мно­гие из них были ра­не­ны. Их тут же пе­ре­вя­за­ли. 

— Вы не уй­де­те? — на­пе­ре­бой спра­ши­ва­ли они. 

— Куда я уйду? Я ж при­шел, — от­ве­чал Глеб. 

Его ис­по­лин­ская фи­гу­ра и ли­хость, с ко­то­рой де­сант вы­швыр­нул бо­е­ви­ков из окрест­ных домов, вну­ша­ли на­деж­ду, что все в их го­ро­де на­ко­нец на­ла­дит­ся. Че­ло­ве­ку свой­ствен­но ве­рить в луч­шее. 

Сол­да­ты и офи­це­ры де­ли­лись су­х­пай­ка­ми с мир­ны­ми жи­те­ля­ми, не думая о том, кто из них че­че­нец, а кто рус­ский. Дело дошло до того, что через пару дней Глебу при­шлось строго-​настрого при­ка­зать рот­ным и взвод­ным лично сле­дить, чтобы из че­ты­рех су­точ­ных банок су­х­пая сол­да­ты не от­да­ва­ли боль­ше одной. 

— У меня в гар­ни­зоне все нор­маль­но: на­ли­цо сорок семь де­сант­ни­ков и де­вя­но­сто че­ты­ре граж­дан­ских, — до­кла­ды­вал к ис­хо­ду тре­тье­го дня ка­пи­тан Алек­сандр Бо­ри­се­вич. 

“Ныне все и прав­да нор­маль­но. Сели плот­но — не ско­выр­нуть. Про­си­дим так сколь­ко надо, пока там наши не нач­нут на­ко­нец тес­нить дуда­ев­цев”, — думал Глеб, при­ни­мая те­ле­фон­ные до­кла­ды рот­ных.

К этому вре­ме­ни у него, ко­ман­ди­ра си­дя­щих в окру­же­нии ря­зан­ских де­сант­ни­ков, была уже те­ле­фон­ная связь со всеми за­ня­ты­ми его людь­ми до­ма­ми, а также с пол­ков­ни­ком Вя­че­сла­вом Сивко, ко­ман­ди­ром соседей-​псковичей. С остав­ши­ми­ся на Боль­шой земле — в парке Ле­ни­на — ар­тил­ле­ри­ста­ми и вы­ше­сто­я­щим ко­ман­до­ва­ни­ем го­во­ри­ли по си­сте­ме ко­ди­ро­ван­ной связи “Ар­ба­лет”, ко­то­рую бо­е­ви­ки при всем же­ла­нии не могли про­слу­шать. Денно и нощно у ра­дио­стан­ции де­жу­ри­ли офицеры-​артиллеристы, чьи го­ло­са в те дни стали, на­вер­ное, почти род­ны­ми. И как толь­ко дуда­ев­цы на­чи­на­ли на­ва­ли­вать­ся, род­ная пол­ко­вая ар­тил­ле­рия тут же по на­вес­ной тра­ек­то­рии по­мо­га­ла всеми сво­и­ми ше­стью ство­ла­ми. Сна­ча­ла мины ло­жи­лись да­ле­ко от де­сант­ных по­зи­ций, потом раз­ры­вы на­чи­на­ли при­бли­жать­ся.

— Хва­тит, ближе не надо, — пе­ре­да­ва­ли ар­тил­ле­ри­стам, когда мины сы­па­лись на го­ло­вы на­сту­па­ю­щим дуда­ев­цам уже в пя­ти­де­ся­ти мет­рах от за­ня­тых де­сан­том домов. 

Но глав­ное, за­хва­тив несколь­ко зда­ний, де­сант­ни­ки ор­га­ни­зо­ва­ли такую си­сте­му огня, что бо­е­ви­ки не могли при­бли­зить­ся и к неза­ня­тым домам. 

 

 

С утра до ве­че­ра они об­стре­ли­ва­ли “де­сант­ные” дома из ав­то­ма­тов, пу­ле­ме­тов и гра­на­то­ме­тов. Толь­ко эти об­стре­лы не на­но­си­ли нашим боль­шо­го урона. Каж­дый сол­дат уже хо­ро­шо знал, где надо за­ни­мать по­зи­цию, знал, что хо­ло­диль­ник, на­при­мер, на­би­тый кир­пи­чом, пулю дер­жит, что стре­лять два­жды из од­но­го и того же окна лучше не стоит, а все кроме стрель­бы и вовсе лучше де­лать не во внеш­них, а во внут­рен­них ком­на­тах зда­ний. Сло­вом, си­де­ли креп­ко. Толь­ко чер­тов­ски хо­те­лось спать. А спать было неко­гда — каж­дую ночь, когда ак­тив­ность дуда­ев­цев за­мет­но спа­да­ла, па­ра­шю­ти­сты ста­ра­лись непре­мен­но при­ба­вить к сво­е­му плац­дар­му еще дом или домик. И при­бав­ля­ли. 

…Это был, на­вер­ное, один из ре­ша­ю­щих дней боев за вок­зал. По­ни­мая, что рус­ские, даже бу­дучи в окру­же­нии, на­чи­на­ют одо­ле­вать и вот-​вот, по­лу­чив под­креп­ле­ние, пой­дут в на­ступ­ле­ние, а тогда про­щай и вок­зал, и центр, а потом и весь город, бо­е­ви­ки ре­ша­ют любой ценой пе­ре­ло­мить си­ту­а­цию. 

На штурм одной из край­них пя­ти­эта­жек, за­ня­тых на­ши­ми, “духи” пой­дут как в по­след­ний бой. На­про­лом, не пря­чась от пуль, во весь рост. За­во­дя себя какой-​то ритуально-​религиозной пес­ней. Бо­е­ви­ки сде­ла­ли все, что смог­ли, устлав сво­и­ми те­ла­ми за­сне­жен­ный дво­рик около непри­ступ­но­го дома-​крепости, обо­ро­ну ко­то­ро­го воз­глав­лял ко­ман­дир раз­вед­ро­ты полка ка­пи­тан Ми­ха­ил Теп­лин­ский. 

А когда стих бой, за­пе­ли уже в самом доме:

…И на­шлась нам в небе ра­бо­та 

Си­не­вою на­пол­нять па­ра­шю­ты. 

Рас­плес­ка­лась си­не­ва, рас­плес­ка­лась,  

По тель­няш­кам раз­ли­лась, по по­го­нам,  

Я хочу, чтоб наша жизнь про­дол­жа­лась 

По де­сант­ным, по гвар­дей­ским за­ко­нам…

 

Тем­не­ло. Гул­кий мо­роз­ный воз­дух да­ле­ко раз­но­сил вдох­но­вен­ную песню де­сант­ни­ков. 

 

“Жизнь, а точ­нее, война в рай­оне вок­за­ла идет ныне по де­сант­ным за­ко­нам”, — думал их ко­ман­дир под­пол­ков­ник Глеб Юр­чен­ко.

Его уже спи­соч­но пред­став­лен­ный к ор­де­ну Му­же­ства ба­та­льон будет во­е­вать в окру­же­нии сколь­ко надо. Пусть хоть все бо­е­ви­ки со­бе­рут­ся во­круг вок­за­ла — им не от­нять у его ребят эту де­сант­ную “Малую землю” в цен­тре Гроз­но­го. Де­сант будет по­беж­дать не чис­лом, а уме­ни­ем.

 

НЕ БОИСЬ, ПЕ­ХО­ТА!

НОЧЬЮ 5 ян­ва­ря си­дя­щие в гуще бо­е­ви­ков немно­го­чис­лен­ные ря­зан­цы на­ко­нец по­лу­чи­ли под­креп­ле­ние — роту 501-го мо­то­стрел­ко­во­го полка. Хо­ро­шая рота — по чис­лен­но­сти почти как две де­сант­ные. Пе­хо­тин­цы за­ня­ли зда­ние стро­я­ще­го­ся вок­за­ла, а удер­жи­ва­ю­щая его рань­ше рота ка­пи­та­на Ко­ше­ле­ва пошла даль­ше. 

Не про­шло и суток, как судь­ба вдруг ре­ши­ла ис­пы­тать пе­хо­ту на проч­ность. 

В те­ле­фон­ной труб­ке Глеб слы­шит от­ча­ян­ный голос ка­пи­та­на — ко­ман­ди­ра и един­ствен­но­го кад­ро­во­го офи­це­ра мо­то­стрел­ков. Бук­валь­но в ста мет­рах перед их зда­ни­ем между до­ма­ми вдруг по­явил­ся че­чен­ский танк, го­то­вый вот-​вот на­чать хо­ро­нить пе­хо­ту, об­ру­ши­вая стены и этажи пря­мой на­вод­кой. Этот или какой-​то дру­гой танк тре­во­жил де­сант­ни­ков и рань­ше. Но преж­де он стре­лял из­да­ле­ка, в “де­сант­ные” дома все чаще не по­па­дая. И вот по­до­шел на убой­ную ди­стан­цию, да так удач­но, что и гра­на­то­ме­том его в ло­бо­вую броню не возь­мешь… 

— Спо­кой­но! Спо­кой­но скажи точ­ные ко­ор­ди­на­ты танка, — пре­ры­ва­ет Глеб ка­пи­та­на. Затем быст­ро пе­ре­да­ет ар­тил­ле­ри­стам, из-за каких домов вылез танк. 

Се­кун­ды на арт­рас­че­ты… 

— Че­тыр­на­дцать се­кунд на­блю­дай, — слы­шит Глеб Юр­чен­ко голос май­о­ра Си­ли­на, со­об­щив­ший, что пер­вый вы­стрел про­из­ве­ден. 

Де­вять, де­сять, один­на­дцать… — от­счи­ты­ва­ет Глеб. Самому-​то ему танка не видно. 

Вдруг из труб­ки, ко­то­рую Глеб дер­жал в опу­щен­ной левой руке, слы­шит­ся гром­кий писк. 

— Есть! По­па­ли. Башня съе­ха­ла! — вне себя от ра­до­сти кри­чит капитан-​пехотинец, уже при­го­то­вив­ший­ся к са­мо­му худ­ше­му. 

Бы­ва­ет же такое — пер­вая мина, про­ле­тев боль­ше трех ки­ло­мет­ров по на­вес­ной тра­ек­то­рии, уго­ди­ла в танк, да еще в самое уяз­ви­мое место — прямо за башню. Весть быст­ро об­ле­те­ла все дома. Все долго по­здрав­ля­ли ар­тил­ле­ри­стов. Вот так де­сант­ни­ки стре­ля­ют! 

…Когда де­сант­ная “Малая земля” у вок­за­ла рас­ши­ри­лась на­столь­ко, что стало воз­мож­ным прой­ти по месту ги­бе­ли 131-й бри­га­ды, Глеб уви­дел ужас­ное зре­ли­ще. Всюду по­ко­ре­жен­ная тех­ни­ка, за­мерз­шие и изу­ве­чен­ные трупы рос­сий­ских сол­дат… 

Глеб услы­шал сзади лязг гу­се­ниц. 

— То­ва­рищ под­пол­ков­ник, при­ни­май­те танк. За­прав­ка 50, бое­ком­плект 70 про­цен­тов, — по­ра­до­вал один из зам­по­техов рот, по­слан­ный Гле­бом по­смот­реть тех­ни­ку май­коп­ской бри­га­ды. 

Танк был со­вер­шен­но цел и готов к бою. Бо­е­ви­ки по­до­шли к нему вплот­ную, от­кры­ли люк механика-​водителя и бро­си­ли гра­на­ту. При­бор­ная па­нель раз­би­та, но все си­сте­мы функ­ци­о­ни­ру­ют. Вско­ре на­шел­ся и еще один “по­гиб­ший” точно таким же об­ра­зом бо­е­го­то­вый танк.

Так у окру­жен­ных де­сант­ни­ков вме­сто од­но­го при­дан­но­го, ко­то­рый они бе­рег­ли как зе­ни­цу ока, стало уже три танка. Сна­ря­дов к ним и вовсе было в из­быт­ке. Тро­фей­ных. Че­чен­ских. Еще когда толь­ко шли бро­не­груп­пой мимо депо, Глеб об­ра­тил вни­ма­ние на ци­стер­ны с над­пи­сью “Ам­ми­ак”. По­слал раз­ве­дать. Ока­за­лось, что ам­ми­а­ка в ци­стерне нет, но рядом — ва­го­ны с тан­ко­вы­ми бо­е­при­па­са­ми. Ото­гна­ли один вагон в самое без­опас­ное место, со всех сто­рон об­ста­ви­ли пу­сты­ми ва­го­на­ми.

 

ПО ТУ СТО­РО­НУ ПРИ­ЦЕ­ЛОВ

ДВА РАЗА че­чен­цы при­хо­ди­ли под белым фла­гом. Сна­ча­ла про­сто пред­ло­жи­ли на час пре­кра­тить огонь, чтобы убрать с улиц мерт­вых. Куда ин­те­рес­нее был их вто­рой визит. Вме­сте с бо­е­ви­ка­ми при­шли два пра­во­слав­ных свя­щен­ни­ка, два плен­ных офи­це­ра май­коп­ской бри­га­ды и один граж­дан­ский. Небезыз­вест­ный пра­во­за­щит­ник Сер­гей Ада­мо­вич Ко­ва­лев, ко­то­рый, по­ве­дав, что всюду льет­ся кровь и гиб­нут люди, пред­ло­жил де­сан­ту… разору­жить­ся и сдать­ся. За­ве­рил, что жизни их вне опас­но­сти. Офи­це­ры, по­обе­щал, будут дома уже через две неде­ли. Сол­да­ты — не позже чем через три ме­ся­ца. 

В пер­вый мо­мент Глеб даже как-​то рас­те­рял­ся от по­доб­но­го пред­ло­же­ния. Может, он кон­ту­жен­ный, по­ду­мал, с го­ло­вой что-​то не того? 

— Ты что такое говоришь-​то? Я ж рус­ский офи­цер… — не сразу на­шел­ся с от­ве­том под­пол­ков­ник, ко­то­ро­го, ка­за­лось, уже нечем уди­вить на войне… 

…О ви­зи­те и пред­ло­же­ни­ях Ко­ва­ле­ва до­ло­жи­ли ко­ман­до­ва­нию. Потом ин­фор­ма­ция, ви­ди­мо, про­со­чи­лась в прес­су. И через год после войны Герой Рос­сии пол­ков­ник Сивко вы­нуж­ден был хо­дить в суд и до­ка­зы­вать, что они с Гле­бом не при­ду­ма­ли все эти пред­ло­же­ния Ко­ва­ле­ва… 

— Сколь­ко вас там? — тихо спро­сил Глеб офицеров-​майкопцев. 

— А что, пой­дем, сам по­смот­ришь, — пред­ло­жил сто­я­щий рядом че­че­нец. 

Глеб со­об­щил ко­ман­ди­ру пско­ви­чей пол­ков­ни­ку Сивко, что решил схо­дить в гости к дуда­ев­цам. 

— Нет, давай я пойду, по стар­шин­ству. Если через три часа не вер­нусь — бери и моих под свое на­ча­ло, — на­сто­ял Сивко. 

Ря­зан­ские и псков­ские раз­вед­чи­ки были на­го­то­ве — не вер­нись пол­ков­ник, в любой мо­мент на­ча­ли бы его выз­во­лять: ВДВ своих не бро­са­ют. Обо­шлось. По­смот­рел. Вер­нул­ся. Плен­ных дей­стви­тель­но было много. Ра­не­ные все пе­ре­вя­за­ны. Толь­ко го­ло­да­ли. Впро­чем, как рас­ска­зал Сивко, го­ло­да­ли и сами че­чен­цы: от­крыв бу­тыл­ку водки, не смог­ли найти и банки ту­шен­ки. Даже за­пить ока­за­лось нечем. И во­об­ще, как понял Сивко, какой-​то ор­га­ни­за­ции у бо­е­ви­ков нет. То воюют, то идут куда-​то спать или есть, потом опять при­хо­дят, воюют. Зна­чит, долго не про­тя­нут. 

Пока Сивко был в го­стях у че­чен­цев, Глеб бе­се­до­вал с двумя остав­ши­ми­ся у него в за­лож­ни­ках бо­е­ви­ка­ми. 

— Да мы вас зав­тра тан­ка­ми… — пу­га­ли они. 

Глеб снис­хо­ди­тель­но улы­бал­ся. Да нет у них ни­ка­ких тан­ков, по­ни­мал съев­ший на войне пуд соли де­сант­ник. Могли б, давно за­да­ви­ли. А даже если и най­дут танки — пусть по­про­бу­ют.

 

НЕ ПО­ГИ­БАТЬ, А ПО­БЕЖ­ДАТЬ!

ПОЗЖЕ ба­та­льо­ну было при­ка­за­но брать дом го­су­дар­ствен­ной без­опас­но­сти рес­пуб­ли­ки. 

Легко ска­зать — брать. Фун­да­мен­таль­ное, впе­чат­ля­ю­щих раз­ме­ров П-​образное ше­сти­этаж­ное зда­ние. Стены, поди, толще метра, думал Глеб, глядя на дом. А под на­ча­лом — непол­ная сотня де­сант­ни­ков. (Это и был его ба­та­льон плюс все ра­не­ные и остав­ши­е­ся в парке Ле­ни­на под­раз­де­ле­ния обес­пе­че­ния.) В от­ва­ге и удали своих на гла­зах воз­му­жав­ших ребят Глеб, ко­неч­но, не со­мне­вал­ся. Толь­ко ведь им с такой за­да­чей стал­ки­вать­ся еще не при­хо­ди­лось. Ну и плана этой ма­хи­ны, ра­зу­ме­ет­ся, тоже нет. Пойти на­про­лом, сме­лым штур­мом взять эту кре­пость и по­ло­жить по­ло­ви­ну своих? Нет, пир­ро­ва по­бе­да нам не нужна… 

Де­сант­ное ре­ше­ние, как все ге­ни­аль­ное, было про­стым. Трое суток три танка ря­зан­цев, сме­няя друг друга, без уста­ли опу­сто­ша­ли бо­е­уклад­ки. Пока не рас­стре­ля­ли по че­чен­ской “гос­бе­зо­пас­но­сти” боль­ше пол­ва­го­на тро­фей­ных сна­ря­дов. Рас­чет штур­мо­вых групп между тем был про­ду­ман при лич­ном уча­стии Глеба вплоть до каж­до­го сол­да­та — кому где идти. Всего шесть штур­мо­вых групп — по числу эта­жей, по де­сять де­сант­ни­ков в каж­дой. Плюс при­кры­тие, ре­зерв и груп­па са­пе­ров для об­сле­до­ва­ния под­ва­ла.

 

На­ко­нец мо­ну­мен­таль­ное зда­ние пол­но­стью ли­ши­лось одной стены. Вот те­перь и план не нужен, все и так видно, и под­хо­ды к зда­нию сво­бод­ны — бо­е­ви­ки на­вер­ня­ка в самых даль­них кон­цах пе­ре­жи­да­ют об­стрел. 

Вне­зап­но танки пре­кра­ти­ли дол­бить, и де­сант рва­нул­ся в атаку. Каж­дая груп­па — на свой этаж. Дуда­ев­цы их опять не ждали. И были об­ре­че­ны. За два­дцать минут боя зда­ние было взято без по­терь. Вко­нец оша­ра­шен­ные и де­мо­ра­ли­зо­ван­ные бо­е­ви­ки вы­пры­ги­ва­ли из окон ше­сто­го этажа… 

В на­ча­ле фев­ра­ля, когда на­ча­лась пла­но­вая за­ме­на ря­зан­ских де­сант­ни­ков, из почти уже осво­бож­ден­но­го Гроз­но­го от­зо­вут и на­ч­шта­ба полка под­пол­ков­ни­ка Глеба Юр­чен­ко. 

— Хва­тит, Глеб, по­во­е­вал, хва­тит. Те­перь и без тебя спра­вят­ся, — ска­жет ему за­ме­сти­тель ко­ман­ди­ра ди­ви­зии. 

Да, самые труд­ные ме­ся­цы необъ­яв­лен­ной войны были уже по­за­ди. Это было время, на ко­то­рое при­шлись наи­боль­шие по­те­ри, когда войну упор­но счи­та­ли чем угод­но, но не вой­ной, про­дол­жая ста­вить перед вой­ска­ми нере­аль­ные за­да­чи и сроки, когда на вер­ную ги­бель по­сы­ла­ли не го­то­вые к войне целые полки и бри­га­ды. 

До­ро­гой ценой за­пла­ти­ла Рос­сия за это по­ли­ти­че­ское и пол­ко­вод­че­ское го­ло­во­тяп­ство, на­все­гда оста­вив на ули­цах Гроз­но­го ты­ся­чи своих сы­но­вей. Толь­ко могло все быть, на­вер­ное, куда хуже, не ока­жись в ад­ские ян­вар­ские дни этой непро­ду­ман­ной битвы на гроз­нен­ских ули­цах во главе наших ба­та­льо­нов и рот такие ко­ман­ди­ры, как Герой Рос­сии под­пол­ков­ник Глеб Бо­ри­со­вич Юр­чен­ко. 

Бро­шен­ный в ки­ша­щие бо­е­ви­ка­ми го­род­ские квар­та­лы спа­сать гиб­ну­щую бри­га­ду и брать вок­зал, его ба­та­льон был, ка­за­лось бы, об­ре­чен по­вто­рить ее тра­ги­че­ский путь. А ба­та­льон во­пре­ки всем за­ко­нам го­род­ской войны выжил и по­бе­дил! И во мно­гом, на­вер­ное, по­то­му, что когда-​то на дру­гой да­ле­кой войне выжил и по­бе­дил во всех своих се­ми­де­ся­ти де­вя­ти раз­вед­вы­хо­дах сам Глеб Юр­чен­ко. 

Глеб Бо­ри­со­вич не ходил на гроз­нен­ских ули­цах в шты­ко­вые атаки. Не по­то­му, что берег себя — по­то­му, что он при­шел туда во­е­вать не ав­то­ма­том, а ба­та­льо­ном. И по­то­му, что при­вел туда ба­та­льон не кра­си­во уми­рать, а по­беж­дать. 

И он по­бе­дил, как и по­до­ба­ет де­сант­ни­ку, добыв все недо­ста­ю­щее для по­бе­ды — от карты до сна­ря­дов и тан­ков — в тылу у врага. На вто­рой своей под­лин­но де­сант­ной войне.