Наши дети, наши внуки не будут в состоянии даже представить себе ту Россию,
в которой мы когда-то жили, которую мы не ценили,
не понимали — всю эту мощь, сложность, богатство, счастье…
И. А. Бунин. Окаянные дни
Владимир Солоухин - советский писатель. Если судить по его наградам, он если и не обласкан советской властью, ту уж точно ей не обижен. Он был награждён орденом Трудового Красного Знамени (13.06.1984), орденом Дружбы народов (25.05.1994), орденом «Знак Почёта» (28.10.1967), Государственная премия РСФСР имени М. Горького (1979) — за повести и рассказы последних лет «Прекрасная Адыгене», «Трость», «Мёд на хлебе», «Барометр», «Варшавские этюды», медалями.
Солоухин Владимир
Читая Ленина
Сколько раз в разных официальных кабинетах, у главного редактора журнала, скажем, у секретаря райкома, в облисполкоме, в застекленных шкафах я видел ровные, темно-бордовые темно-синие ряды книг, к которым и подходить близко не нужно, чтобы сразу отметить — Ленин. Знали уж собрания его сочинений, узнавали издалека по внешнему виду безошибочно, как, взглянув на тот же Мавзолей на Красной площади, никто не спутает его с каким-нибудь другим зданием. Держать собрание сочинений Ленина каждому большому начальнику (директору завода, генералу какому-нибудь) считается не то чтобы обязательно… но как-то солидно и внушительно: письменный стол с телефонами, а около боковой стены застекленный шкаф с томами Ленина. Много их стоит у разных людей, в разных кабинетах, но не многие Ленина читали. Если же кружки по изучению первоисточников, партучеба и семинары, то как-то так получается, то начинают все время с ранних работ: «Материализм и эмпириокритицизм», «Что делать», «Что такое друзья народа и как они воюют против соцал-демократов». Пока обучающиеся продеруться сквозь философские дебри этих работ, пока конспектируют, глядь, а семинарский год уже кончился, так что ни на одном семинаре, ни на одной партучебе никогда дело не доходит до поздних его томов, до того времени, когда кончается философия и начинается практическая деятельность.
Взглядывая на эти тома в кабинете кого-нибудь из своих достигших официальных высот друзей, я бывало ловил себя на мысли, что не читал Владимира Ильича и теперь уж, слава Богу, пожалуй, никто и никогда не сможет меня заставить прочитать эти книги.
То ли от этого «эмпириокритицизма» осталось, что напичканы эти тома сухой, схоластической, неудобовоспринимаемой материей, но помню, я всегда удивлялся, если видел человека, читающего Ленина. — А ты почитай, — скажет иной такой человек. — Ты почитай, знаешь, как интересно!
Но часто бывает, что маленький, незначительный эпизод вдруг заставит взглянуть на вещи по-новому, другими глазами, когда вдруг увидишь, чего не видел раньше, и станет интересным, даже жгуче интересным то, что казалось скучным.
Один читатель, пытаясь внушить мне в своем письме какую-то (не помню уж теперь) мысль о первых днях революции, написал: «А вы откройте Ленина, т. 36, пятое издание, стр. 269 и прочитайте, что там написано».
Нельзя сказать, чтобы я тотчас бросился открывать том, да и не было его у меня под руками, потому что дома я никогда Ленина не держал. Однако том и страница запомнились, и однажды на заседании редколлегии в одном журнале я оказался около шкафа с книгами. Пока говорились там умные речи и обсуждались планы, я вспомнил про наущение читателя и, потихоньку приоткрыв дверцу шкафа, достал нужный том. Наверное, еще подумали мои коллеги, что я собираюсь выступать с речью и хочу вооружиться необходимой цитатой, а я сразу, сразу на стр. 269. Строчки ведь указаны не были, так что мне пришлось прочитать всю страницу, и я сразу понял, о каких именно строчках шла речь в письме.
«Я перейду наконец к главным возражениям, которые со всех сторон сыпались на мою статью и речь. Попало здесь особенно лозунгу „Грабь награбленное“, — лозунгу, в котором, как я к нему ни присматриваюсь, я не могу найти что-нибудь неправильное… Если мы употребляем слова „экспроприация экспроприаторов“, то почему же нельзя обойтись без латинских слов?» (Аплодисменты).
Я и раньше слышал, будто существовал такой лозунг в первые же дни революции и что будто бы он принадлежал лично Владимиру Ильичу. Но тогда я думал, что он существовал по смыслу, по сути, а не в обнаженном словесном оформлении, и теперь, должен признаться, меня немного покоробила откровенная обнаженность этого лозунга. Прочитанные строки были взяты из заключительного слова по докладу «Об очередных задачах советской власти». Времени было еще много, заседание редколлегии еще только началось, я стал листать оказавшийся в моих руках том и очень скоро понял, что надо его внимательно прочитать.
Теперь я хочу сделать для возможного читателя моих записок извлечения из этого тома, как я делал извлечения, скажем, из Метерлинга или Тимирязева, когда писал о траве. Извлечения на свой вкус, разумеется. Другой, возможно, выписал бы другие места, другие мысли… Впрочем, нет, мысли не другие, ибо и те другие мысли были бы ленинскими. А известно, насколько единым, целостным и целеустремленным был Владимир Ильич в своих мыслях.
Почему именно из этого тома? Только ли потому, что он первым случайно оказался у меня в руках? Не только. Я, если и не прочитал от строки до строки, то просмотрел потом многие тома. Но очень уж интерсный и острый период — с марта по июль 1918 года, то есть с пятого по десятый месяц управления Россией, столь неожиданно для них самих оказавшейся в руках большевиков. Нет, полной неожиданности, конечно не было. Теоретически они готовились к этой власти и к этому управлению. В статье «Сумеют ли большевики удержать власть», написанной еще до октябрьского переворота, были Владимиром Ильичем Лениным заранее предопределены многие действия и акции, которые в обозреваемый нами период стали осуществляться практически. Выпишем из той, еще предреволюционной, статьи главный ленинский тезис, главную мысль.
«Хлебная монополия, хлебная карточка, всеобщая трудовая повинность является в руках пролетарского государства, в руках полновластных советов самым могучим средством учета и контрол я… Это средство контроля и принуждения к труду посильнее законов конвента и его гильотины. Гильотина только запугивала, только сламывала активное сопротивление, нам этого мало.
Нам этого мало. Нам надо не только запугать капиталистов в том смысле, чтобы чуствовали всесилие пролетарского государства и забыли думать об активном сопротивлении ему. Нам надо сломать и пассивное, несомненно еще более опасное и вредное сопротивление. Нам надо не только сломать какое бы то ни было сопротивление. Нам надо заставить работать в новых организационных государственных рамках.
И мы имеем средство для этого… Это средство — хлебная монополия, хлебная карточка, всеобщая трудовая повинность».
Значит, схема ясна. Сосредоточить в своих руках весь хлеб, все продукты (учет), a затем распределять эти продукты так, чтобы за хлебную карточку человек, оголодавший и униженный голодом, пошел бы работать на советскую власть и вообще делал все, что прикажут. Гениально и просто, как все у Ленина. Разница с последующей статьей «Очередные задачи советской власти» состоит в том, что в первом случае (до взятия власти, когда только еще мечталось) делался упор на то, что путем голода (путем учета и распределения) будут принуждать работать богатых, чье сопротивление якобы надо сломить, а во втором случае, когда власть уже была взята, зазвучали иные нотки.
«От трудовой повинности в применении к богатым власть должна будет перейти, а вернее одновременно должна будет поставить на очередь задачу применения соответствующих принципов[1] к большинству трудящихся рабочих и крестьян».[2]
Так что же осуществилось в стране: власть рабочих и крестьян или всеобщая трудовая повинность для рабочих и крестьян? А если это так, то чья же власть? Дальнейший абзац о трудовом народе в связи с трудовой повинностью для него поразил меня своим откровением.
«Для нас не представляется безусловной необходимости в том, чтобы регистрировать всех представителей трудового народа, чтобы уследить [!] за их запасами денежных знаков или за их потреблением,[3] потому что все условия жизни обрекают громадное большинство этих разрядов населения[4] на необходимость трудиться и на невозможность скопить какие бы то ни было запасы, кроме самых скудных. Поэтому задача восстановления трудовой повинности в этих областях превращается в задачу установления трудовой дисциплины».
Значит, действительно, с рабочими проще, чем с богатыми. У богатых сначала надо отнять запасы, а потом уж можно их морить голодом. У трудящихся же никаких запасов нет, отсиживаться им не с чем, надо идти трудиться, исполнять трудовую повинность, хотя и оприч души, потому что подчеркнутый насильственный характер будущего труда при советской власти рабочие почувствовали с первых дней. Признает это и Владимир Ильич.
«Целый ряд случаев полного упадка настроения и полного упадка всякой организованности был совершенно неизбежен. Требовать в этом отношении быстрого перехода или надеяться на то, что перемены в этом отношении можно достигнуть несколькими декретами, было бы столь же нелепо, как если бы призывами пытались придать бодрость духа и трудоспособность человеку, которого избили до полусмерти».[5]
Неправда ли — откровенно! Значит, призывами трудоспособность не вернешь. А чем же?
«Для учета производительности и для соблюдения учета необходимо устроить промышленные суды».
Это уже что-то новое! Этого не знали, конечно, при проклятом царском режиме. Если бы при царе ввели вдруг на заводах промышленные суды, представляю себе, на каких фальцетах завопили бы об этом друзья пролетариата и все вообще революционеры. А как бы они завопили, если бы, ну, Столыпин, скажем, выступил со следующей тирадой… Но выступил с ней, увы, не Столыпин, а Ленин, когда власть находилась уже у него в руках. Читайте.
«Что же касается карательных мер за не соблюдение трудовой дисциплины, то они должны быть строже. Необходимо карать вплоть до тюремного заключения. Увольнение с завода также может применяться, но характер его совершенно изменяется. При капиталистическом строе увольнение было нарушением гражданской сделки. Теперь же при нарушении трудовой дисциплины, особенно при введении трудовой повинности, совершается уже уголовное преступление и за это должна быть наложена определенная кара».
Вот так. Там, где при царе-батюшке можно просто уволить (а сколько воплей, а то и забастовок было по этому поводу), теперь одного увольнения мало. Теперь — тюрьма. Что и наблюдали мы в исполнение ленинских заветов, особенно в предвоенные годы, когда за двадцатиминутное опоздание на работу люди уходили в лагеря и там гибли.
Но в стране вроде диктатура пролетариата. Как же сочетать, с одной стороны, его диктатуру, а с другой стороны, диктаторство над ним, причем уже не класса, не партии даже, но уже единой воли. А что речь шла о подчинении диктатору и единой воле, читаем недвусмысленные ленинские слова.
«Это подчинение может при идеальной сознательности и дисциплине[6] участников общей работы напоминать больше мягкое руководство дирижера[7] Оно может принимать формы диктаторства, если нет идеальной дисциплинированности и сознательности. Так или иначе беспрекословное подчинение единой воле безусловно необходимо».[8]
«Вся наша задача партии коммунистов встать во главе истомленной и устало ищущей выхода массы[9] повести ее по верному пути, по пути трудовой дисциплины, по пути согласования задач митингования об условиях работы и задач беспрекословного повиновения воле советского руководителя, диктатора во время работы».
Ах, как хорошо: помитинговали, пошумели, проявили свою пролетарскую гегемонию, потешили душу — щелкает бич диктатора: по местам!
«Надо научиться соединять вместе бурный, бьющий весенним половодьем, выходящий из всех берегов митинговый демократизм масс с железной дисциплиной во время труда, с беспрекословным повиновением воле одного лица — советского руководителя».
Точнее про класс-гегемон, осуществляющий якобы в стране свою диктатуру, уже не скажешь. И вообще словечко «принудительное» является едва ли не самым любимым словечком вождя в тот период.
«Подчинение, и притом беспрекословное, единоличным распоряжениям советских руководителей, диктаторов, выбранных или назначенных, снабженных диктаторскими полномочиями…»
«Меры перехода к принудительным текущим счетам или принудительному держанию денег в банках…»
«Осуществление строжайшего и повседневного учета и контроля производства и распределения продуктов…»
«Наше опоздание с введением трудовой повинности показывает еще раз…»
«Принудительное объединение населения в потребительские общества…»
«Через продовольственные отделы советов, через органы снабжения при советах мы объединили бы население[10] в единый пролетарски руководимый кооператив».
В деле принуждения пролетариата (хотя и строился вроде бы социализм) Владимир Ильич Ленин не брезговал обращаться к самым жестоким и драконовским достижениям капитализма.
«Русский человек — плохой работник по сравнению с передовыми нациями. Учиться работать — эту задачу советская власть должна поставить в полном объеме. Последнее слово капитализма в этом отношении — система Тейлора… Осуществление социализма опредляется именно нашими успехами в сочетании с советской властью и советской организацией управления[11] с новейшим прогрессом капитализма».
И вообще, капитализм, оказывается, не такое уж страшное слово и понятие.
«Если бы могли в России через малое число времени осуществить государственный капитализм, это было бы победой».
«Что такое государственный капитализм при советской власти? В настоящее время осуществлять государственный капитализм — это значит проводить в жизнь тот учет и контроль, которые капиталистические классы проводили в жизнь».
«Государственный капитализм для нас спасени е… Государственный капитализм был бы для нас спасением. Тогда переход к полному социализму был бы легок, был бы в наших руках, потому что государственный капитализм есть нечто централизованное, подсчитанное, контролированное и общественное, а нам-то как раз этого и не хватает, потому что в России мы имеем массу мелкой буржуазии, которая сочувствует уничтожению крупной буржуазии всех стран, но не сочувствует учету, обобществлению и контролю».
«Только развитие государственного капитализма, только тщательная постановка дела учета и контроля, только строжайшая организация и трудовая дисциплина приведут нас к социализму. А без этого социализма нет.
К государственному крупному капитализму и к социализму ведет одна и та же дорога, ведет путь через одну и ту же промежуточную инстанцию, называемую „народный учет и контроль за производством и распределением продуктов“».
«Государственный монопольный капитализм — есть полнейшая материальная подготовка социализма, есть преддверие его, есть та ступенька исторической лестницы, между которой (ступенькой) и ступенькой, называемой социализмом, никаких промежуточных ступеней нет».
Вот так раз! При такой постановке вопроса нет ничего удивительного, что сколько бы мы ни листали Ленина, сколько бы ни штудировали, нигде мы не можем вычитать: а собственно говоря, что же такое социализм, который собирались построить? «Социализм — это учет»? «Социализм без почты и телеграфа есть пустейшая фраза»? «Кто не работает, тот не ест»? «От каждого по способностям, каждому по труду»? Вот это все и есть пустейшие фразы. И если между государственным капитализмом и социализмом нет ни одной промежуточной ступени, то чем же все-таки отличается социализм от государственного капитализма? Неужели ничем? А если чем, то все-таки чем? Прямых ответов на этот вопрос у Ленина не встречаем.
Про себя же они понимали дело четко и просто. Осуществить полный учет и контроль над каждым граммом и над каждой штукой чего бы то ни было произведенного в стране. Все, что бы ни производилось в стране, держать в своих руках, а потом распределять по своему усмотрению. Благодаря такому контролю и распределению держать в подчинении и в трудовой повинности всех без исключения живущих в стране людей, все поголовно население. Чтобы оно подчинялось единой воле как один человек. Вот это и есть, по их мнению, социализм. То есть самая высшая и самая массовая форма рабства.
Но для того, чтобы миллионы людей оказались в материальной, имущественной, хлебной зависимости, надо их сначала лишить тех некоторых запасов, которые они, может быть, накопили и которые дадут им возможность чувствовать себя независимыми от пайка, от хлебной карточки, от зарплаты. Поэтому, взяв власть, с первых шагов большевики начали стремиться прибирать к рукам каждый рубль, каждую копейку, каждый грамм хлеба.
Крупную буржуазию, фабрикантов и банкиров удалось уничтожить легко. Да их и было немного, можно пересчитать, взять на учет и ограбить. А вот что делать с мелким собственником? Их же десятки миллионов. Мелкие собственники вызывали у Ленина большую ненависть, чем крупные капиталисты, и он об этом откровенно пишет и говорит. Ведь мелкие собственники — это все самодеятельное население России, самодеятельное и потому самостоятельное. А как раз и надо было лишить его самостоятельности, подчинить и превратить в механизм, послушный единой воле.
«Не видят мелкобуржуазной стихии как главного врага у нас».
Итак, главный враг социализма — это самодеятяльные и самостоятельные люди. Кто же они? Ответ Ленина недвусмыслен. «Большинство и громадное большинство земледельцев — мелкие товарные производители».
«Мелкие буржуи имеют запас деньжонок в несколько тысяч, накопленных „правдами“ и особенно „неправдами“…»
Не дают покоя деньжонки в чужих карманах. Ну, а «неправдами» — это, конечно, ввернуто для красного словца. Какими неправдами могло копить деньжонки «громадное большинство земледельцев»? И не мог же он сказать «все земледельцы», а имел-то в виду всех, ибо что же еще может означать выражение «громадное большинство». К людям, накопившим деньжонок, можно было бы отнести и различных там валял, златошвеек, кружевниц, шорников, овчинников, кожемяк, сапожников, воскобоев, столяров, плотников, краснодеревщиков, чеканщиков, извозчиков, иконописцев, офень, пильщиков, угольщиков, стеклодувов, кровельщиков, печников — короче говоря, все самодеятельное население России. И все это объяснялось общим названием мелкобуржуазная стихия. Словечко с окраской. Назови «земледелец» — и уже не то.
«Деньги — это свидетельство на получение общественного богатства и многомиллионный [!] слой мелких собственников крепко держит это свидетельство, прячет его от государства, ни в какой социализм и коммунизм не веря».
«Мелкий буржуа, хранящий тысченки, враг государственного капитализма, и эти тысченки он желает реализовать непременно для себя».
Вот ведь какие подлецы, какая темнота и несознательность! Вместо того, чтобы просто отдать денежки государству, прячут и норовят израсходовать на себя. Не выйдет, господа мелкие собственники! Отберем. Где силой, а где лишив товаров и посадив на сухой хлеб. Через торгсины, не мытьем, так катаньем, но отберем! работы?????
Тут и встала перед большевиками главная, главнейшая задача сосредоточить в своих руках весь хлеб. Это главное средство воздействия, подавления и поощрения, а проще говоря — власти. Началась одна из самых кошмарных и кровавых страниц русской истории под названием продовольственная диктатура.
Для себя Владимир Ильич тврдо знал, что он осуществляет хлебную монополию, то есть сосредотачивает весь хлеб, имеющийся в России, в своих руках. Но для общественного мнения был выкинут жупел, словечко, против которого невозможно, кажется, возразить, коротенькое словечко — голод.
Было сделано так, что два главных города, Петроград и Москву, посадили на голодный паек. Сто граммов хлеба в день. Дикие очереди за этими ста граммами. Ну, а раз голод, значит, надо объявить поход за хлебом, борьбу за хлеб, изьятие хлеба ради голодающих. Дело благородное и чистое как слеза.
Но голод в Москве и Петербурге был инспирирован. Именно в это время Лариса Рейснер, скажем, жила, занимая особняк с прислугой, принимая ванны из шампанского и устраивая званые вечера. Именно в эти годы Зиновьев, приехавший в дни революции из-за границы тощим как пес, разжирел и отъелся так, что его стали звать за глаза «ромовой бабой». Да и как могут голодать два города, если они не блокированы неприятелем, когда во всей остальной стране полно хлеба. Разреши, и тотчас же на всех базарах появятся горы хлеба и разных других продуктов. О том, что голода фактически нет, не раз в эти годы говорил и сам Ленин.
«Сейчас надвигается голод, но мы знаем, что хлеба вполне хватит и без Сибири, Кавказа, Украины. Хлеба имеется достаточное количество до нового урожая в губерниях, окружающих столицу, но он весь запрятан кулаками».
«Недалеко от Москвы, в губерниях, лежащих рядом: в Курской, Орловской, Тамбовской, мы имеем по расчетам осторожных специалистов еще теперь до 10 млн. пудов избытка хлеба».
Нет уж, Владимир Ильич, либо голод, либо избыток хлеба, чтонибудь одно. Большевики в это время очень боялись, как бы хлеб стихийно не проник или даже не хлынул в голодные столицы и не сорвал им задуманное мероприятие. Для этого были учреждены на железных дорогах заградительные отряды, которые следили, чтобы ни один мешок хлеба не проник ни в Москву, ни в Петроград.
Заставив рабочих и прочее население этих двух городов изрядно наголодаться, Ленин объявил поход за хлебом, который фактически был нужен не для того, чтобы накормить два города, а чтобы осуществить хлебную монополию.
«Необходим военный [!] поход против деревенской буржуазии, удерживающей излишки хлеба и срывающей монополию».
Проговорка вождя. Для чего нужен хлеб: накормить Москву с Петроградом или ради монополии? Выпускается декрет о продовольственной диктатуре.
«Вести и провести беспощадную, террористическую [!] борьбу и войну [!] против крестьянской и иной [?] буржуазии, удерживающей у себя излишки хлеба.
Точно определить, что владельцы хлеба, имеющие излишки хлеба и не вывозящие их на станции и в места сбора и ссыпки, объявляются врагами народа и подвергаются заключению в тюрьму на срок не ниже десяти лет, конфискации всего имущества и изгнанию навсегда из его общины».
«Военный комиссариат превратить в военно-продовольственный комиссариат.
Мобилизовать армию, выделив ее здоровые части, и призвать девятнадцатилетних для систематических военных действий [!] по завоеваванию, сбору и свозу хлеба.
Ввести расстрел за недисциплину.
Успех отрядов измерять успехами работы по добыче хлеба».
«Задачей борьбы с голодом является не только выколачивание [!] хлеба из хлебородных местностей, но ссыпка и сбор в государственные запасы всех до конца излишков хлеба, а равно и всяких продовольственных продуктов вообще. Не добившись этого, нельзя обеспечить решительно никаких социалистических преобразований».
Вот зачем понадобился российский хлебушек, а вовсе не для того чтобы ликвидировать голод в Москве и Петрограде. И сдается мне, что кроме главной задачи — сосредоточить в своих руках все продукты, чтобы управлять и властвовать, продовольственная диктатура имела и побочную цель.
Ведь советская власть только еще начинала действовать, и положение ее было весьма и весьма неустойчиво. Об этом свидетельствует сам Владимир Ильич. Судите сами. Вся мелкая буржуазия, как мы недавно читали, то есть все самостоятельное, самодеятельное население России против социализма. В речи перед группой передовых учителей Ленин сделал и другое откровенное заявление.
«Надо сказать, что главная масса интеллигенции старой России оказывается прямым противником советской власти, и нет сомнения, что нелегко будет преодолеть создаваемые этим трудности. Процесс брожения в широких учительских массах только еще начинается».
Но если мелкие собственники, интеллигенты и даже широкие массы учителей — все против, то кто же за?
«Мы можем рассчитывать только на сознательных рабочих. Остальная масса, буржуазия и мелкие хозяйства против нас», — признается Владимир Ильич на стр. 369 и десятью строками ниже уточняет:
«Мы знаем как невелики в России слои передовых и сознательных рабочих».
Предельная ясность. Захватившие власть опирались на явное меньшинство, на одураченных рабочих, которых называли сознательными. Но ведь и эта небольшая часть сознательных рабочих могла одуматься через месяц другой. Да кажется уже и одумывались. Вот воззвание Петроградского исполкома от 5 января 1918 года «Ко всему населению Петрограда»: «Враги народа, контрреволюционеры и саботажники распространяют слухи о том, что в день 5 января революционные рабочие [?] и солдаты расстреливали мирные демонстрации рабочих.
Делается это с одной целью: посеять смуту и тревогу в рядах трудовых масс, вызвать их на эксцессы и под шумок произвести те покушения на вождей революции, которыми они давно грозятся.
Уже установлено, что имели место провокационные выстрелы в рабочих, солдат и матросов, охранявших порядок в столице.
Исполнительным Комитетом Петроградского Совета Рабочих Солдатских Депутатов предпринято самое строгое расследование событий 5 января. Все виновные в пролитии крови рабочих и солдат, где таковые имеются, будут привлечены к ответственности».
Значит, были, были такие события.
Более четкие сведения находим у А. Солженицина:
«Расстреливали из пулеметов рабочие толпы на заводских дворах, которые требовали выбора независимых фабрично-заводских комитетов. Я напомню — это был март восемнадцатого года. Сейчас уже редко кто может восстановить в памяти: и подавление Петроградской забастовки рабочих в 1921 году и Колпинский расстрел двадцать первого года».>
«Нужен крестовый поход рабочих[12] против дезорганизаторов и против укрывателей хлеба».
Значит, регулярной армии уже мало? Наряду с армией были брошены продотряды, составленные из рабочих Москвы и Петрограда. Не в том могло быть дело, что одной армии мало, а в том, чтобы вот именно столкнуть рабочих и крестьян. Это более вероятно. Надо представить себе все это, как приходят к рабочим агитаторы в кожанных куртках и внушают им, что голодают рабочие (и их семьи, детишки) исключительно по вине крестьян прячущих хлеб. Какой ненавистью разгораются сердца рабочих. С какой яростью идут они в продотряды, чтобы насильно отнимать хлеб (а там тоже детишки), и какую ненависть со стороны крестьян вызывали эти насильственные действия.
«Каждая фабрика дает по одному человеку на каждые двадцать пять рабочих: запись изъявивших желание поступить в продовольственную армию производится фабрично-заводским комитетом, который составляет поименный список мобилизованных в двух экземплярах…
Реквезиция хлеба у кулаков — не грабеж, а революционный долг перед рабоче-крестьянскими [?] массами, борющимися за социализм».
«Сознательным отрядам СНК будет оказывать самую широкую помощь как деньгами, так и оружием».
Измученные инспирированным голодом и науськанные на мужиков, рабочие действовали с озверением, вызывающим встречное озверение. Не отставали и проинструктированные соответствующим образом отряды красноармейцев, преимущественно латышских стрелков.
«Мы знаем, что хлеб есть даже в губерниях, окружающих центр. И этот хлеб нужно взять. Отряды красноармейцев уходят из центра с самыми лучшими стремлениями [?], но иногда, прибыв на места, они поддаются соблазну грабежа и пьянства».
Это отряды-то красноармейцев? Регулярные воинские части с комиссарами во главе? По-видимому, на пьянство надо было свалить те дикие зверства, которые совершали продотряды тогда в деревне. Дальше, не отказываясь от этого зверства и так и называя его своим именем, Владимир Ильич пытается оправдать его в глазах общественного мнения:
«В этом виновата четырехлетняя бойня, которая посадила людей в окопы и заставила их, озверев, избивать друг друга. Озверение это наблюдается во всех странах. [?] Пройдут годы пока люди перестанут быть зверями и примут человеческий образ».[13]
Но жутью на меня повеяло даже не от этих слов об очевидных зверствах, которые нельзя было не признать даже вождю, а от одного ленинского пунктика из «Тезисов по текущему моменту». Это пунктик одиннадцатый.
«В случае, если признаки разложения отрядов будут угрожающе частые, возвращать, то есть сменять „заболевшие“ отряды через месяц на место, откуда они будут отправлены для отчета и „лечения“».
Понимаете ли вы, мой читатель, что не каждое русское сердце могло все же выдержать, глядя на бесчинства и кровавые зверства, которые прокатились тогда по деревням всей России. Видимо, некоторые люди в продотрядах проникались сочувствием к ограбленным и обрекаемым на голод крестьянам. Отряды, в которых заводились такие люди, и считались «заболевшими». И отправлялись откуда были посланы, «для отчета и лечения». Нетрудно догадаться о методах лечения и о лекарствах, которые их ждали.
Теперь остается сказать главное о продовольственной диктатуре а именно сказать о том, на кого она распространялась. Владимир Ильич все время апеллирует понятиями «кулаки», «деревенская буржуазия», но в одном месте он все же проговорился и таким образом поставил все точки над «i». Речь пойдет о русском крестьянине, которому никто никогда не отказывал ни в уме, ни в смекалке, ни в живости характера, ни в чувстве собственного достоинства. Это о нем говорил аристократ Пушкин: «Посмотрите на русских крестьян, разве они похожи на рабов?» Это о русской крестьянке говорит Некрасов: «Есть женщины в русских селеньях… Посмотрит — рублем подарит… Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет». Какие же слова нашел о русском крестьянине великий вождь всех трудящихся? Нам важно сейчас и это, но главным образом то, что Владимир Ильич откровенно наконец-то, единственный раз проговорился, против кого была направлена диктатура. Никаких кулаков, никакой деревенской буржуазии, все четко и ясно названо своим именем.??????
«Легко сказать: хлебная монополия, но надо подумать о том, что все это значит. Это значит, что ни один пуд хлеба, который не надобен хозяйству крестьянина,[14] не надобен для поддержания его семьи и скота, не надобен для посева, — что всякий лишний пуд хлеба должен отбираться в руки государства. Надо, чтобы каждый лишний пуд хлеба был найден и привезен. Откуда взять крестьянину сознание, которого сотни лет отупляли которого грабили,[15] заколачивали до тупоумия помещики и капиталисты, не давая ему никогда наесться досыта,[16] - откуда ему взять сознание того, что такое хлебная монополия; Откуда может взяться у десятков миллионив людей,[17] которых до сих пор питало государство только угнетением, только насилием, только чиновничьим разбоем и грабежом,[18] откуда взять понятие того, что такое рабочекрестьянская власть,[19] что хлеб, который является избыточным[20] и не перешедшим в руки государства, если он остается в руках владельца, так тот, кто его удерживает, — разбойник, эксплуататор, виновник мучительного голода рабочих Питера и Москвы? Откуда ему знать, когда его до сих пор держали в невежестве, когда в деревне его дело было только продавать хлеб, откуда было ему взять это сознание?!
…Если вы будете называть трудовым крестьянином того, кто сотни пудов хлеба собрал своим трудом и даже без всякого наемного труда, а теперь видит, что может быть, что если он будет держать эти сотни пудов, то он может продать их не по шесть рублей, а дороже, такой крестьянин превращается в эксплуататора, хуже разбойника».
Вот теперь все по-ленински ясно. Все крестьяне, которые трудом вырастили хлеб и хотели его продавать, а не отдавать бесплатно, — все они разбойники. Не те разбойники, оказывается, кто с оружием в руках пришел в деревню отнимать хлеб, а те разбойники, кто не хочет его бесплатно отдать.
Но самое страшное во всей этой истории то, что продовольственная диктатура, как бы жестока и бесчеловечна она ни была, все же не являлась самоцелью, но являлась лишь изощренным средством к более обширным целям держать в руках весь хлеб и распределять его по своему усмотрению.
«Потомму что, распределяя его, мы будем господствовать над всеми областями труда».[21]
Точнее и короче, чем это сказал Ленин, сказать ничего нельзя.
И вот я думаю, ради чего, ради каких конечных целей, ради каких конечных звеньев, если размотать всю цепочку, это все делалось? Большевики завоевали Россию. Сошлемся опять на Ленина.
«Большевикам удалось сравнительно чрезвычайно легко решить задачу завоевания власти как в столице, так и в главных промышленных центрах России. Но в провинции, в отдаленных от центра местах советской власти пришлось выдержать сопротивление, принимавшее военные формы и только теперь, по истечении более чем четырех месяцев со времени октябрьской революции приходящие к концу. В настоящее время задача преодоления и подавления сопротивления в России окончена в своих главных чертах. РОССИЯ ЗАВОЕВАНА БОЛЬШЕВИКАМИ».
Когда одна страна завоевывает другую, когда и Российская империя завоевывала Среднюю Азию, как там ее не осуждай, ясна была цель которой не скрывали и сами завоеватели. Многие манифесты (или какие там воззвания) так и начинались: «Стремясь к дальнейшему расширению пределов Российской империи…».
Итак, когда одна страна завоевывает другую и устанавливает там жестокий оккупационный режим, дабы подавить сопротивление населения и удержать эту завоеванную страну под своей властью, там преследуется хоть и неблаговидная, но понятная цель: присоединить к метрополии завоеванную страну.
Но вот Россию завоевала группа, кучка людей. Эти люди тотчас ввели в стране жесточайший оккупационный режим, какого ни в какие века не знала история человечества. Этот режим они ввели, чтобы удержаться у власти. Подавлять все и вся и удержаться у власти. Они видели, что практически все население против них, кроме узкого слоя «передовых» рабочих, то есть нескольких десятых населения России, и все же давили, резали, стреляли, морили голодом, насильничали как могли, чтобы удержать эту страну в своих руках. Зачем? Ради чего? С какой целью? Ради того, чтобы осуществить в завоеванной стране свои политические принципы. Всеобщий учет и контроль производимых продуктов, государственную монополию на все виды товаров и их распределение по своему усмотрению. И это было бы полбеды. Но из углубленного прочтения Ленина узнаем, что эти учет и распределение в свою очередь являются средством, а не целью. Средством к тому, чтобы осуществить всеобщую трудовую повинность в стране, то есть заставить людей принудительно трудиться, заставить их подчиняться воле одного человека руководителя, диктатора, то есть средством к тому, чтобы все население страны превратить в единый послушный механизм.
«Организация учета, превращение всего государственного механизма в единую крупную машину, в хозяйственную организацию, работающую так, чтобы сотни миллионов людей руководствовались одним планом, — вот та гигантская организационная задача, которая легла на наши плечи».
Но тогда возникает вопрос — зачем? Хорошо, допустим, что у Ленина это объяснено.
«Если мы взяли все дело в руки одной большевистской партии, то мы брали его на себя, будучи убеждены, что революция зреет во всех странах и в конце концов, какие бы трудности мы не переживали, какие бы поражения нам не были бы суждены, всемирная социалистическая революция придет».
«Наша отсталость двинула нас вперед, и мы погибнем, если не сумеем удержаться до тех пор, пока мы не встретим мощную поддержку со стороны восставших рабочих других стран».
«А пока там на западе революция зреет, хотя она зреет теперь быстрее, чем вчера, наша задача только такая: мы, являющиеся отрядом, оказавшимся впереди, вопреки нашей слабости должны делать все, всякий шанс использовать, чтобы удержаться на завоеванных позициях, остаться на своем посту как социалистическому отряду, отколовшемуся в силу событий от рядов социалистической армии и вынужденному пережидать, пока социалистическая революция в других странах подойдет на помощь».
«Мы не знаем, никто не знает, может быть, — это вполне возможно — она победит через несколько недель, даже через несколько дней, и когда она начнется, нас не будут мучить наши сомнения, не будет вопросов о революционной войне, а будет одно сплошное триумфальное шествие».[22]
Итак, допустим, что с недели на неделю ждали мировую революцию и тогда надеялись триумфальным шествием пройти по всему миру, хотя это предположение говорит больше не о гениальности, а о слепоте и фанатизме. Но опять возникает вопрос: ради чего, зачем и что принести всем народам? Да то же самое: всеобщий учет, контроль за распределением продуктов. Всеобщую трудовую повинность. Подчинение миллионов (а тогда уже миллиардов бы) людей единому плану, единой воле, единому руководителю с диктаторскими полномочиями. Зачем? Ради чего? Зачем живых, инициативных, самодеятельных людей превращать в единый, послушный, но зато безмозглый государственный механизм, весь подчиняющийся нажатию одной кнопки?
Допустим, что — банальная идея мирового господства, осуществленная не путем походов Юлия Цезаря, Александра Македонского или Наполеона, но путем хитрой отмычки так называемой классовой борьбы и натравливания в каждой стране одной части населения на другую. («Речь идет не о нашей борьбе с войском, а о борьбе одной части войска с другой». Ленин) Допустим, что банальная идея мирового господства. Но для кого? Чье господство? Желание римского императора господствовать над миром чудовищно, но понятно так же, как любой другой могущественной нации. Но здесь то чье господство? Неужели только свое? Или своей группы? Но ведь остается пятьшесть лет жизни… Ну пусть Сталин потом господствовал тридцать лет, но все равно, неужели ради этого надо потрошить народы, истреблять физически лучшую часть каждого народа, морить его голодом, держать в тюрьмах и лагерях, загонять в колхозы, лишив земли, лишив заинтересованности в труде, не говоря уже о поэзии труда, о его радостях, хотя и сопряженных с тяжестью. Труд есть труд. Всякий труд тяжек и связан с потом. Но все же, когда он — трудовая повинность, oн тяжек стократ.
А еще удивляюсь, как им, если бы даже и с благими (как им, может, казалось) целями, как им не жалко было пускать на распыл, а фактически убить или сожрать на перепутье к своим высоким всемирным целям такую страну, какой была Россия, и такой народ, каким был русский народ? Может быть, и можно потом восстановить храмы и дворцы, вырастить леса, очистить реки, можно не пожалеть даже об опустошенных выеденных недрах, но невозможно восстановить уничтоженный генетический фонд народа, который еще только приходил в движение, только еще начинал раскрывать свои резервы, только еще расцветал. Никто и никогда не вернет народу его уничтоженного генетического фонда ушедшего в хлюпающие грязью, поспешно вырытые рвы, куда положили десятки миллионов лучших по выбору, по генетическому именно отбору россиян. Чем больше будет проходить времени, тем больше будет сказываться на отечественной культуре зияющая брешь, эти перерубленные национальные корни, тем сильнее будет зарастать и захламляться отечественная нива чуждыми растениями, мелкотравчатой шушерой вместо поднебесных гигантов, о возможном росте и характере которых мы теперь не можем и гадать, потому что они не прорастут и не вырастут никогда, они погублены даже и не в зародышах, а в поколениях, которые еще только предшествовали им. Нo вот не будут предшествовать, ибо убиты, расстреляны, уморены голодом, закопаны в землю.
Гены уходят в землю, и через два-три десятилетия не рождаются и не формируются новые Толстые, Мусоргские, Пушкины, Гоголи, Тургеневы, Аксаковы, Крыловы, Тютчевы, Феты, Пироговы, Некрасовы, Бородины, Римские-Корсаковы, Гумилевы, Цветаевы, Рахманиновы, Неждановы, Вернадские, Суриковы, Третьяковы, Нахимовы, Яблочкины, Тимирязевы, Докучаевы, Поленовы, Лобачевские, Станиславские, и десятки и сотни им подобных. Списки можете продолжать сами…
Простое порабощение лишает народ цветвния, полнокровного роста и духовной жизни в настоящее время. Геноцид, особенно такой тотальный, какой проводился в течение целых десятилетий в России, лишает народ цветения, полнокровной жизни и духовного роста в будущем, а особенно в отдаленном. Генетический урон не восполним, и это есть самое печальное последствие того явления, которое мы, захлебываясь от восторга, именуем Великой Октябрьской Социалистической революцией.
Примечания
1 т. е. трудовая повинность и принуждение
2 т. 36, стр. 144
3 кто сколько из них съест
4 почему бы не сказать классов, a, Владимир Ильич? В том числе и класса, осуществляющего диктатуру?
5 стр. 145
6 то есть при полной покорности
7 имеющего право сажать в тюрьму
8 стр. 200
9 а как же революционная активность масс?
10 принудительно, как только что мы прочитали
11 беспрекословного подчинения диктатору, как мы недавно читали
12 выделено нами
13 стр. 428
14 а кто это решает?
15 но так еще никогда!
16 а вот теперь решили накормить!
17 не в кулаках, значит, дело!
18 да все же не бросало против него регулярных продовольственных армий!
19 да уж!
20 и который во всем мире продается
21 стр. 449
22 стр. 1
Полное собрание сочинений Ленина.Издание пятое.
О недалёком Солоухине очень содержательный коммент ниже с уничтожающей критикой его сочинений о Ленине от Собчака.
Также в комментах есть суперагументированное опровержение мифа о русофобии Ленина
Также отличная речь Ленина о голоде и хлебе
Комментарии
Ленин - гений. Однозначно. Но либерасты его любят обвинять в том, что он не бог. То есть должен был все сразу сделать идеально. Чтобы никто не ушел обиженым. Там слезинка пролилась, сям и из-за этого Ленина анафеме предают. Как будто была соразмерная альтернатива. А ведь ее не было. Сначала те же либерасты страну довели до цугундера и как порядок навести - было выше их понимания. А после - только на слезинки и хватило ума.
Здесь речь вовсе не о слезинке, а о самой что ни на есть подноготной большевиков.
А ваш приёмчик давно известен:
Подмена тезиса
Подмена тезиса состоит в том, что спорщик строит своё доказательство на предположении, что оппонент сделал некоторое (обычно слабое или неверное) утверждение, создавая у невнимательных зрителей (а иногда даже у оппонента) ощущение, будто он действительно сделал такое утверждение. Обычно это достигается многократным повтором.
При подмене тезиса, начав доказывать одно утверждение, спорщик постепенно переходит к доказательству и обоснованию другого утверждения[2]. Этот приём имеет бытовое название «подмена понятия».
Фигню какую то городите.
Рекомендую еще у СГКМ "Советскую Цивилизацию"
Это самый главный его труд. Именно его и надо читать в первую очередь.
Я вот тоже Брокгауза и Ефрона читал. Два тома прочел. Читаешь, читаешь - слова легкие: Мечислав, Богоуслав и убей бог не помню какой-кто. Книжку закроешь - все вылетело. Помню только - Мандриан! Какой Мандриан? - нет там никакого Мандриана. Там с левой стороны - два Бронецких: один - брат Адриан, другой - Мариан, а у меня - Мандриан!
А кто это и почему его мнение важно?
Ленин, это, как говорят, вождь мирового пролетариата. Методику организации голода и стравливание города и селя я уже рассказывал. Ссылку на полное собрание сочинений Ленина привёл. Проверяйте. Думайте.
Я сейчас аккурат читаю "Тихий дон". Так там прямо и открытым текстом говорится о разложении армии большевиками во время войны. Так же говорится про организации большевиками стачек и забастовок рабочих во время войны. Но люди, как зомби продолжают считать предателей своей страны, ведших Россию к поражению, лучшими людьми планеты Земля.
Вот сразу видно, что вы интеллигент
Большевики НЕ ОТВЕЧАЮТ за разложение армии при царе. Они были "внесистемной оппозицией", и если охранка мышей не ловила - то это личная вина и грех Николая II, за который он и заплатил.
Правитель, государь В ОТВЕТЕ ЗА ВСЁ.
Если кого-то убили при Сталине, Путине или ком-то другом, эти люди далеко не всегда в ответе за это.
Разложение армии началось 1 марта 1917 года.
До 1905, я бы сказал, так как 1905 уже был некоторым результатом.
Ни генерал Деникин, ни генерал Корнилов не сообщали ничего о разложении русской армии до приказа №1. После этого приказа №1 войска реально подчинялись не армейскому командованию, а Петроградскому Совету рабочих и солдатских депутатов.
Есть достаточное изложение событий на тему о разложении русской армии в книге Владислава Гончарова "1917. Разложение армии".
Вот и сопоставьте, что в 1905 аккурат подоспела революция ПРОТИВ России. В 1917, когда исход войны был предрешён, подоспела революция.
И простой к вам вопрос - как вы относитесь к дезертирам, отрицательно или положительно?
А начале 17-го ничего не был предрешен.
Предположим самый крайнй случай
Ну и что бы было, если бы РИ до последнего в ней учавствовала? Еще больше потерь, смертей солдат итп. Каков же ожидаемый результат?
Крестьяне бы дали себя вновь загнать в кабалу? Реставрация монархии? Что было бы хорошего? Ненависть еще бОльшая к РИ от Германии за репарации с нашей стороны?
Кстати в реале репарации были через несколько пару лет прощены и профита большого Антанта от этого не получила.
Армию разложил "Приказ №1".
Активное участие в выработке и редактировании текста приказа приняли такие известные «оборонцы», как меньшевик Семён Кливанский и внефракционный социал-демократ, секретарь исполкома Петросовета Н. Д. Соколов (на февраль 1917 — присяжный поверенный, социал-демократ, масон, друг Керенского и Чхеидзе)[1].
Не даром Главнокомандующего Керенского называли Главноуговаривающим.
Не только. Это умышленно упрощённый взгляд на события того времени.
Ну, так расскажите ПравдуЪ!
https://aftershock.news/?q=node/470143
Хотел бы, чтобы вы ознакомились с этой статьей. Думаю, вам будет что добавить.
Пучков-Гоблин занялся оплёвыванием России, собрав кучу со-плевателей.
К. Бальмонт:
НАШ ЦАРЬ
Наш царь - Мукден, наш царь - Цусима,
Наш царь - кровавое пятно,
Зловонье пороха и дыма,
В котором разуму - темно.
Наш царь - убожество слепое,
Тюрьма и кнут, подсуд, расстрел,
Царь-висельник, тем низкий вдвое,
Что обещал, но дать не смел.
Он трус, он чувствует с запинкой,
Но будет, - час расплаты ждет.
Кто начал царствовать - Ходынкой,
Тот кончит - встав на эшафот.
Вы зомбирваны. Укажите конкретно -в чем и где оплевывание.
Это Вы наоборот оплевываете Россию советского времени. Старание сильное, но деструктивное.
По факту Россия в советские годы в разы круче и до и после, это простые факты. И бороться против этих лет-это играть на стороне врага, коим и Вы являетесь, получается так. По глупости или по личным причинам, не знаю. Многие русофобы-антисоветчики-родственники репресированных, и эти личные причины мешают обьективности.
Большевики: 1) пришли на уже подготовленную почву (произошло "отречение царя", дума, 1905 г, временное правительство, стачки, Керенский, японская война и 1-я мировая война, методические материалы переворота и план действий были готовы ), поэтому к 1917 г они были с полным знанием, как вести грабёж, убийства и террор и что делать. 2) Большевики - это внешняя, 100% западная креатура, англо-американская и их основная задача - перевод России в состояние внутренней ненависти для взятия власти, так и поддержка внешней ненависти, чтобы создать железный занавес - максимально отделить влияние России от Европы и Америки. Легко понять эту мотивацию взглянув на Украинский майдан и на обработку населения 404. 3) Большевики превратили Россию в лабораторию по проведению экспериментов над людьми - чтобы запад мог безопасно получать и изучать результаты этих опытов и извлекать прибыли. Вскоре, в результате обработки этих опытов над людьми появился западный суперпроект - германский фашизм, который привел к 2-й мировой войне, в результате которой формально победил СССР, но реально - сионисты в США, которые последовательно вначале ослабили мир, затем сделали мир сначала еврейским, а теперь хотят сделать сионистским и окончательно античеловечным. 4)Сегодня большевистская и сионисткая идеология прочно занимает свое место в России, особенно расцвела она в городах-миллионниках и работает по тем же принципам как в п 3.
Ленина и Троцкого полезно изучать, чтобы понимать, каким образом ментальные сионисты и античеловеки проводят свои идеи в жизнь.
Еще бы привести исторические документы, а не сборник мифов и геббельсовской пропаганды.
Если вам надо - вы ищите, если вам это не надо - уйдите с дороги со своими пресуждениями.
Полный бред и вранье от Вас, и ничего более
Не нужно говорить мне, что делать и я не скажу, куда вам идти.
Бред. Логики нет совсем, пустые словеса . Сталин -это кто, иностарнный шпиен? :)
Кто там иностранный креатура? Кто их большевиков креативил?
А православие пришло из Греции -это тоже вражеская 100% западная креатура?
Наоборот, после падения советского строя, Запад награбил более триллиона долл из РФ. И до этого при царе-вывоз прибылей превышал ввоз капитала. Все есть в статистике.
Ваша самокритика
не продуктивна здесь.
Вы просто ответьте на вопрос: Кто кого планировал ограбить, кого грабили, куда утекали деньги и где деньги в результате оказались. Возможно вам станет понятнее то, о чем я написал.
Это для него слишком сложное построение. :))))))))))))
Когда, в 90-е? Не пойму о чем речь.
Смотрим на факты-якобы вели к поражению, а привели к победе в ВОВ, космосе , экономике итп. Это как так? :)
Ещё раз.
Уничтожив десятки миллионов русских людей, разделив единую Великую Россию при создании СССР, продажные безмозглые коммунисты расчленили СССР на 15 частей, три из которых вступили против нас в НАТО, одну пришлось принуждать к миру в 2008 ещё одна объявила Россию врагом номер один.
Великая Россия - это Российская империя? Так ведь они собрали вновь в виде СССР после победы над предателями России, которые вместе с иностранной интервенцией пытались рвать на куски Россию. Чтобы выжила Россия в этой кровавой бойне и уничтожались эти предатели. И снова эти предатели пришли и расчленили СССР и главному предателю поставили Ельцин - центр.
СССР был единым государством никто ничего не членил. После распада СССР могли и единую страну разделить, все равно были бы области или губернии, стало бы как в Косово, там Косово не было каким то отдельным районом. И самое главонго-распад произошел после изгнания из власти коммунистов и отказа от идеологии.
Неужто этого не видно?
И второе-если казахи и киргизы не хотят быть с русскими=Вы будете насильно их присоединять? Тож -с остальными.
Выступая в июле 1917 года на частном совещании членов Государственной думы, В.М. Пуришкевич возмущено констатировал:
Дак говорят вам - большевики разложили! Извольте верить!
Ленин обычный русофоб, одни цитаты на эту тему его чего стоят. http://maxpark.com/community/13/content/1685784
Рабочие и крестьяне для него были хворостом для мировой революции.
Давать ссылку на Макспарк - это шедеврально!
Что же говорит нам о "русофобии" Ленина историческая наука?
http://oper.ru/video/view.php?t=1753
Теперь следует сказать несколько слов о том, был ли Ленин русофобом. Это может быть наиболее часто встречающееся сейчас обвинение по отношению к лидеру большевиков, но на поверку оказывается, что оно особенно ни на чём не основано.
Д.Ю. То есть надо понимать, его оппоненты все до одного были русофилами, да?
Егор Яковлев. На мой взгляд, существует некий (не социальный) идеологический заказ на то, чтобы представить Гражданскую войну не гражданской, а войной русской национальной армии – белой, с некими оккупантами – красными. Существует заказ на то, чтобы соответственно представить красных не своими – чужими и Ленина представить соответственно каким-то… это всё явления одного ряда: немецкий шпион и русофоб, это явления одного ряда.
В реальности, когда ты начинаешь проверять те или иные источники приводимых оппонентами фактов, выясняется, что источники эти весьма сомнительные. Например, я предпринял попытку найти источник знаменитой фразы (она не Ленину приписывается, а Троцкому) о том, что «Россия нужна как вязанка хвороста для мировой революции». Так вот, впервые эта фраза начинает встречаться в перестроечной прессе. Есть версия, что она впервые прозвучала в диалоге Вадима Кожинова и Бенедикта Сарнова, известных литературных деятелей, но в качестве некой метафоры, которую один из собеседников привёл, характеризуя позицию Троцкого, а потом она была ему приписана. Я не закончил свой поиск, но я допускаю, что эта фраза реально была придумана, потому что в источниках аутентичных, источниках того времени, она мне нигде не встречается. И было бы достаточно странно на самом деле, если бы Троцкий в принципе такое в такой форме сказал – вообще он был достаточно осторожным человеком.
Есть другая цитата о том, что Ленин якобы сказал, что на Россию ему наплевать. Эта цитата верифицируется, она изложена в воспоминаниях Георгия Соломона. Георгий Соломон – это социал-демократ, который в 1923 году эмигрировал из Советской России, больше никогда туда не вернулся, там написал воспоминания «Среди красных вождей» (1930), которые были тут же изданы и многократно переизданы. И вот там буквально на одной из первых страниц как раз приведён его диалог с Лениным, где Соломон его спрашивает:
Вот, якобы такое Ленин сказал Георгию Соломону.
Существуют общепринятые правила отношения к источнику личного происхождения: к воспоминаниям, дневникам и так далее. Известную степень достоверности таким высказываниям придают параллельные высказывания, зафиксированные в других документах. Либо личного происхождения, либо официальных документах. Но как раз в множестве ленинских статей, его выступлений перед массами мы ничего подобного не находим.
Д.Ю. Хотя, если мысль хорошая, отчего бы не повторить.
Егор Яковлев. Да. То есть, если это было убеждение – ничего не находим. Ленин неоднократно формулировал своё отношение к России и к русской культуре. И у него даже есть посвящённая данной теме целая статья по д названием «О национальной гордости великороссов» (1914) и здесь он чётко разграничивает русскую культуру и отношение к политическому режиму. Как он это делает? Он чётко ставит вопрос:
Это безусловно антигосударственный взгляд и сам, кстати, Ленин в 1915 году писал, что он считает себя государственным преступником. Это безусловно антигосударственный взгляд, это безусловно скажем так антирелигиозный взгляд, но это не русофобский взгляд. Что, собственно, Ленин потом и доказал, неоднократно возвращаясь к теме России уже в других своих выступлениях.
Ленин полагал, что к 1917 году человечество в своём развитии подошло к совершенно новому этапу – когда национальные перегородки, национальные границы будут постепенно отмирать и истинный патриотизм в этот исторический момент заключается не в том, чтобы защищать интересы только узко понятого собственного Отечества, а в том, чтобы защищать интересы всего человечества. И Россия в его представлении, это не вязанка хвороста в костёр мировой революции, а авангард мирового человечества, который идёт по столбовой дороге истории. По сути, это передовой отряд Добра.
Д.Ю. Именно так мне в детстве и объясняли.
Егор Яковлев. И ещё один важный момент. Ленин очень грамотно обосновал теорию неравномерности капиталистического развития – Западная Европа, Соединённые Штаты Америки – это лидеры капиталистического мира, а Россия – это аутсайдер капиталистического мира, в связи с тем, что капитализм здесь начал развиваться поздно, сохранялись влиятельнейшие пережитки феодализма и поэтому просто в капиталистической логике Россия никак не могла соперничать с западными державами. Она была обречена на колонизацию западным финансовым капиталом. Просто потому что отставала, российский капитализм отставал.
И социалистическая революция, с точки зрения Ленина, была единственным инструментом обретения для России подлинной независимости. Он просто вывел её из капиталистической логики и проложил другой путь. В этой логике Россия стояла совершенно в стороне, она никак не подчинялась западному миру. Более того, она сразу же приобрела огромное количество сторонников по всему миру, которые были агентами влияния, я не знаю, есть такое современное слово – евангелистами, симпатизантами именно Советской России по всему миру, которые были готовы её защищать как некую новую модель идеального государства.
И собственно этот факт и привлёк к Ленину значительное число русских патриотов, которые конечно либо не сразу стали коммунистами, либо вообще ими не стали, но они увидели эту возможность для России. И увидеть её было между прочим не так уж сложно, потому что нажим англичан по забрасыванию трупами немецких укреплений в 1917 году, он был очень серьёзным, огромные деньги тратились на проанглийскую пропаганду в этот момент (но им надо было каким-то образом уравновешивать немецкую пропаганду, мы сейчас про это поговорим).
Последний министр Временного правительства Александр Иванович Верховский на последнем заседании правительства с его участием прямо сказал, что войну надо прекращать, потому что война ведётся в интересах Англии и Франции, Россия ничего с неё не получит. И это был не единственный офицер, который так думал. Вот поэтому часть офицерства и начала (в той или иной степени) склоняться к большевикам.
Мы знаем, что с середины 1917 года с большевиками сотрудничал руководитель разведки Генерального штаба генерал Потапов Николай Михайлович, который потом всю жизнь проживёт в Советском Союзе и не будет подвергаться никаким репрессиям. Командующий Северным фронтом генерал Черемисов даже из казённых средств финансировал пробольшевистскую газету «Наш путь», и когда ему это ставили на вид, он говорил, вы просто не понимаете, вот вы всё говорите, большевики-большевики, а большевики отлично сражаются, вот последние события, когда во время захвата Моонзундского архипелага, там большевистские матросы отлично сражались против немцев. Генерал Гутор был также настроен с некоторой симпатией к большевикам. В связи с этим мы можем говорить о том, что часть офицерства (а также интеллигенция), оно восприняло идеи Ленина как некий абсолютно точный анализ происходящего.
Причём, это были абсолютно не маргиналы, за прекращение войны в 1917 году стоял Блок, например. Есть такой исторический эпизод, когда Зинаида Гиппиус ему звонила и приглашала выпустить некое воззвание антибольшевистское, Блок сказал, нет-нет, Зинаида, я против войны. Климент Тимирязев, наш великий учёный, также уже в начале 1917 года был яростным противником войны. По означенным мной выше причинам. Поэтому антивоенное настроение, оно захватывало не только народные массы, оно проникало и в толщу интеллигенции.
Кстати, есть знаменитое тоже обвинение в адрес Ленина, что Ленин как-то написал, что «интеллигенция, это не мозг нации, а говно» (из письма Горькому, желающие могут найти в интернете и прочитать полную цитату). Но Ленин-то имел в виду не всю интеллигенцию, Ленин имел в виду ту интеллигенцию, которая не хочет работать на благо народа. Потому что наоборот, когда большевики пришли к власти, они объявили о том, что приглашают всех интеллигентов участвовать в большевистских проектах: научных, просветительских. А не тех интеллигентов, кто борется за реставрацию буржуазных порядков. Поэтому всё не так просто.
Вернёмся к мнимой русофобии. Вот, что он писал про современное понятие патриотизма:
Д.Ю. Какое всё родное.
Егор Яковлев. Но это Ленин писал во время Гражданской войны. Потом, когда мировая революция не победила, Ленин перешёл к мысли об укреплении социализма непосредственно в России.
Кстати, есть опять же такой миф, что Ленин придумал идею о построении социализма в одной стране только после поражения мировой революции во всемирном масштабе. Это не так. Впервые он высказал эту мысль ещё в 1915 году. Он предвидел, что сначала победа может произойти в одной стране, потом будет длительный, растягивающийся на неопределённый исторический период, процесс борьбы революций и контрреволюций, но в результате всё равно дело придёт к коммунизму. Но тогда он предполагал, что всё-таки первая социалистическая революция произойдёт в какой-то западноевропейской стране, где имеется мощный организованный пролетариат. Но потом, когда она произошла в России, концепция поменялась, Ленин её принял и выдвинул идею построения социализма именно в России.
Но чем дальше, тем больше он употребляет слово «Россия». Он говорил о том, что:
Это же были публичные выступления, публичные его статьи, естественно, люди, которые это слушали, они воспринимали Ленина исключительно как патриота. Потому что хотя он и говорил о социалистической России, но всё-таки о России, и национальная гордость их переполняла, как он писал, как раз от того, что Россия становится авангардом человечества и ведёт её к процветанию.
Очень важной, на мой взгляд, является речь Ленина на III-ем съезде комсомола, потому что там в зале сидит молодёжь, самая пассионарная часть революции, перед которой ставит историческую задачу. Вообще для любой политической власти всегда очень важно владеть молодёжью, как мне кажется. Потому что молодёжь, она постоянно нацелена на какую-то грубо говоря движуху и лучше если это будет ликбез, а не бандитизм, как это было в девяностых. Ленин очень хорошо это почувствовал, и он в своей речи наделил этих молодых комсомольцев просто мессианскими чертами, они реально получили от Ленина историческую миссию – нести просвещение в массы. И всё это конечно происходило под лозунгом задачи патриотической.
Д.Ю. На всякий случай поясню: комсомол – это Коммунистический союз молодёжи. А то в ряде предыдущих роликов оказалось, что многие не знают, что это такое.
Егор Яковлев. Удивительно.
Вот что Ленин говорил:
Д.Ю. То есть это про сказки, как он бился за то, чтобы не было богатых, да. Всё переврано, что только можно…
Егор Яковлев. На мой взгляд, данные слова не могли быть сказаны человеком, который ненавидел Россию или был русофобом, или презирал русский народ.
Пучков для меня "умер", когда стал делать интервью с Юлиным и прочими оплевывающими Россию.
Собственно, подобные выпады в сторону Российской Империи и заставили меня заняться изучением этой темы.
Вот странно. А для меня - родился.
Какую Россию оплевал Юлин? Страну рабов - страну господ? Таки вы за выкупные платежи и считаете Мукден и Цусиму вершиной русского духа?
Егор Яковлев. И ещё один важный момент. Ленин очень грамотно обосновал теорию неравномерности капиталистического развития – Западная Европа, Соединённые Штаты Америки – это лидеры капиталистического мира, а Россия – это аутсайдер капиталистического мира, в связи с тем, что капитализм здесь начал развиваться поздно, сохранялись влиятельнейшие пережитки феодализма и поэтому просто в капиталистической логике Россия никак не могла соперничать с западными державами. Она была обречена на колонизацию западным финансовым капиталом. Просто потому что отставала, российский капитализм отставал.
И социалистическая революция, с точки зрения Ленина, была единственным инструментом обретения для России подлинной независимости. Он просто вывел её из капиталистической логики и проложил другой путь. В этой логике Россия стояла совершенно в стороне, она никак не подчинялась западному миру. Более того, она сразу же приобрела огромное количество сторонников по всему миру, которые были агентами влияния, я не знаю, есть такое современное слово – евангелистами, симпатизантами именно Советской России по всему миру, которые были готовы её защищать как некую новую модель идеального государства.
И собственно этот факт и привлёк к Ленину значительное число русских патриотов, которые конечно либо не сразу стали коммунистами, либо вообще ими не стали, но они увидели эту возможность для России. И увидеть её было между прочим не так уж сложно, потому что нажим англичан по забрасыванию трупами немецких укреплений в 1917 году, он был очень серьёзным, огромные деньги тратились на проанглийскую пропаганду в этот момент (но им надо было каким-то образом уравновешивать немецкую пропаганду, мы сейчас про это поговорим).
Последний министр Временного правительства Александр Иванович Верховский на последнем заседании правительства с его участием прямо сказал, что войну надо прекращать, потому что война ведётся в интересах Англии и Франции, Россия ничего с неё не получит. И это был не единственный офицер, который так думал. Вот поэтому часть офицерства и начала (в той или иной степени) склоняться к большевикам.
В каком это месте он оплевывал? Наяву бредите. Все он дельно говорит и написал книгу о Бородинском сражении.
В отличии от Вас, это вы и оплевываете и даже более, срете какашками.
Так надо же не на слова смотреть , а на дела. Уничтожение целых сословий. И как этот геноцид жидобольшевики устраивали известно мне от моей бабушки и мамы, переживших раскулачивание и репресии.
Ваша бабушка и мама пережили репрессии? Термин репрессия применяется ТОЛЬКО в контексте политических преступлений и обычные люди здесь ни причём.
Не мелите чепухи.
За всё остальное, как воровство, хищение, грабёж, мошенничество, убийство, мужеложество, в общем весь спектр нарушении УК СССР не является репрессией.
Страницы