Информативная зарисовка от фронтовика-разведчика (мобилизован в 2022 вместо сына - военкомат пошел навстречу в вопросе замены), много практических вопросов, штурмы, эвакуация, ранение и т.д. Есть негатив, есть позитив, - как оно и бывает в реальной жизни. 

Любителям позавывать напоминаю - армия это срез общества, а общество долгие годы готовилось скорее к "квалифицированному потреблению"™, чем к длительной эпохе энергоголода и глобального хаоса, резкому обострению отношений с "партнерами"™, которых перестала удовлетворять та доля колониальных отчислений, что перечислялась им ранее.  Смена приоритетов требует времени.  

В целом, информативно, многое из опыта явно пригодится новичкам (по контракту, или в случае нового мобилизационного задания).   Мои правки текста свелись исключительно к замене матов:

---

«Из первых рук. Мобилизованный разведчик» Часть 1. Мобилизация и бои в ЛНР

Знакомство:

Вопрос: Представьтесь пожалуйста, можно имя, можно позывной.

Ответ: Позывной, ну пусть будет Седой.

Вопрос: В каком возрасте вы были мобилизованы? Какое у вас на тот момент было образование, кем работали?

Ответ: На момент мобилизации мне было 44 года. Образование средне-специальное. Как-то так сложилось, что своё призвание я так и не нашёл, сменил много разных профессий и на осень 2022 года я работал на химическом предприятии в должности кладовщика.

Вопрос: Служили ли вы ранее в армии? Если да, то на какой должности и в каком звании закончили службу? В каких годах?

Ответ: Срочную службу я проходил в 1996-1998 годах в батальоне оперативного назначения внутренних войск. На срочку пошёл взбрыкнув, не став поступать в институт, хотя экзамены были уже сданы и осталось только подать документы. Но мне захотелось проверить, испытать себя и попасть на шедшую тогда первую чеченскую кампанию. Но в итоге я чуть-чуть опоздал, наш батальон готовили к отправке на смену прошлому призыву, но как раз начались Хасав-Юртовские переговоры и война закончилась.

Лидерских качеств у меня не было, поэтому я не рвался в сержанты, так как наивно считал, что лучше быть хорошим рядовым, чем плохим командиром.

Службу закончил в звании рядового. Последний ВУС - гранатомётчик.

В общем военная тематика мне нравилась, я с детства увлекался военной техникой и вооружением, поэтому решил продолжить службу, заключив контракт. Но не прошёл медкомиссию. На ВВК мне заявили, что с моей близорукостью я не горжусь к службе. Вот такая ирония, к срочной службе годен, а к контрактной нет.

Вопрос: Какова была ваша мотивация, я понимаю мобилизация, но многие уклонялись, прятались, бежали, а вы пошли, почему?

Ответ: Мотивации идти на войну, ой простите, на СВО, у меня особо не было.

Я не отличался наивностью и не питал иллюзий. С самого начала боевых действий я следил за событиями и ходом военной операции. И не по официальным победоносным новостям, а по более правдивой и адекватной информации из интернета. Видел все проколы и ошибки нашего руководства и понимал, что эта война не будет лёгкой. Тем более, за месяц, прошедший с начала мобилизации, я увидел какой бардак творился с первыми мобилизованными, как толпы уклонистов в спешке уезжали за границу. Были и знакомые с завода, которые получив повестку, уже через пару недель оказывались на передке. Поэтому я готовился к худшему, но всё же был готов пойти в случае получения повестки. Человек я законопослушный и готов был выполнить свой гражданский долг. Ну и где-то в глубине души оставалось желание попасть на войну и проверить себя, узнать на что я гожусь. Получит возможность сделать в жизни, что-то действительно важное и нужное. Потому что можно много фантазировать, как бы ты поступил в сложной ситуации, но узнать это ты можешь только попав непосредственно в такую ситуацию.

Внутренне я был готов и ожидая повестку, старался узнать больше необходимой для выживания информации. Смотрел на ютубе ролики по такмеду, вооружению, тактике и прочему.

Но повестку я так и не получил. Зато получил повестку мой сын, относительно недавно отслуживший срочную службу на технической, не боевой специальности. Получив её, он был в растерянности и не знал, что делать.

Я сам не хотел отпускать его на войну, так как считал, что морально-психологически он не готов. Да и необходимых для выживания знаний у него не было. Если бы он пошёл и ни дай бог, в дальнейшем погиб, то я бы себе этого не простил. Я не хотел, чтобы это случилось и не представлял, как бы это пережила жена. Надо было срочно что-то делать, как-то помочь сыну в этой ситуации. Сделать я особо ничего не мог, поэтому принял решение сходить в военкомат и поговорить с военкомом, что бы меня забрали вместо сына. Я считал, что знаний и опыта у меня побольше, как и шансов выжить. На следующий день взял отгул на работе и поехал в военкомат. Объяснил там ситуацию и предложил, произвести замену. Сын остаётся, а я иду вместо него. Военком полистал мой военник, задал пару вопросов и дал своё согласие. Повестку сына аннулировали, а мне выписали новую. Узнав об этом, жена стала меня отговаривать, умоляла остаться, спрашивала, как они будут жить без меня, но дело было сделано. Обратного пути нет. В военкомате обещали, что это ненадолго, максимум на год, потом будет замена. Год то как-нибудь протянем.

Я понимаю, что многие не поймут этого и отнесутся негативно, но мне плевать. Семья — это самое дорогое, что у меня есть в этой жизни. Я лишь хотел спасти своего сына и готов был на всё. Это моё решение, я его принял и мне нести ответственность.

Мобилизация:

Вопрос: Как проходил процесс распределения вас мобилизованных по частям и отбора по специальностям?

Ответ: Как нам объявили в военкомате, наша команда должна была ехать в один учебный центр, но так как там всё было забито мобилизованными, то после нескольких переносов отправки, мы всё же поехали, но уже в другую часть. Посадили на автобусы, безо всяких медкомиссий выдали медсправки о 100% годности, и мы поехали.

По приезду в войсковую часть, нам сообщили, что тут формируется сразу три стрелковых полка, в один из которых мы и должны были попасть.

Заселились в палатки, после чего начался процесс распределения людей по подразделениям. По лагерю бегали инициативные типы, которые набирали желающих в тот или иной батальон. В основном по земляческому принципу, то есть, скажем в 1-й батальон набирали жителей одного города, во 2-й бат с другого. Пока я думал, что неплохо было бы попасть в батальон к своим землякам и с ними нести службу, ко мне подошёл парень, живущий в соседней палатке, и предложил мне записаться в разведывательную роту.

- Ты вроде толковый, не алкаш, давай к нам, в разведку, ротный добровольцев ищет.

- Ну ладно, записывай фамилию.

В общем сначала таким макаром распределили вновь прибывших по подразделениям, а уже потом строили подразделение на плацу и раскидывали людей по штатке. Сначала тех, у кого были подходящие ВУСы, затем на оставшиеся должности. Все сержанты и офицеры до командира полка были мобиками. Тех, кто бухал и никуда не записался, рандомно распределили по оставшимся местам.

В разведроту брали только добровольцев, тех кто сам изъявлял желание там служить. Да и то не всех. При этом жутко стращали тем, что мы все смертники, нас ждут страшные <замесы> и всё такое. Наш ротный, как я понял по разговорам, поучаствовал во второй чеченской в составе какого-то спецназа. Значит какой-то боевой опыт есть, уже хорошо. А то многие офицеры были пиджаками вообще без опыта службы.

В общем, построили и нас, тех кто записался в разведку, раскидали по должностям. Сначала назначили командиров взводов, затем сержантский состав, пулемётчиков, снайперов и т.д., затем всех остальных. Так как должности гранатомётчик у нас в штате не было, то меня записали как разведчика-оператора наземных станций РЛС. Надо заметить, что желающих пойти в разведроту было мало и мы далеко не сразу смогли укомплектовать подразделение до штатной численности. Видимо кого-то пугали трудности и опасности, связанные с деятельностью разведподразделений, но я подумал, что лучше воевать в подразделении, в которое люди идут осознанно и добровольно. По идее тут коллектив должен быть гораздо лучше и сплочённее, а люди должны быть более устойчивые в морально-волевом плане. Ну и ротный старался отбирать мужиков более-менее годных по физухе, откровенных алкашей и пузанов отсеивали. Были у нас, и добровольцы, которые пришли в военкомат не дожидаясь повестки, где их оформляли, как мобилизованных. Запомнился один парень-танкист, оператор-наводчик, который просился к нам в роту, но его так и не взяли, мотивируя это тем, что его ВУС нам не подходит. После заполнения штатки, весь полк построили с вещами и заново расселили по палаткам, но уже по своим подразделениям.

Вопрос: Что выдали в качестве формы, другого имущества, были ли что-то с гумманитарки от волонтеров, например спальники, карематы?

Ответ: Обмундирование мы получили выпуска 2014 года. Пикселька старого до ВКПОшного образца. Летнюю и зимнюю. Зимняя была ещё с ватной подстёжкой, тяжёлая и неудобная, хотя и тёплая. Стоять на морозе в ней хорошо, а вот активно двигаться уже не очень. А вот летняя была вполне нормальная, крепкая. Я в пиксельных штанах от неё проходил до весны 2024, когда меня затрёхсотило, а штаны порвало осколками. Остальное всё по списку, плащ-палатки, берцы только летние, зимних не было, нателку серого цвета, похожую на какое-то средневековое рубище, полотенце, мыльно-рыльные принадлежности, котелки, кружки, ложки, шапку-ушанку и всякие остальные мелочи. Ну и сидор, с которым, наверное, ещё во Вторую Мировую воевали. Всё старых образцов, что лежало на складах уже давным-давно. Никакого ВКПО, Ратников и прочего хай-тека не было.

Из разведывательных приборов дали на роту штук 5 древних ЛПР-1, с которыми никто не умел работать. Да и батареек на них не было. Инструкцию сказали найти в интернете.

Бронезащиту не выдали, броники и шлема мы получали уже перед самой отправкой и сразу грузили в вагоны. Уже за лентой нам выдали убогие и тяжёлые броники Модуль-Монолит (все первого размера) со стальными(!) напашниками и стальные шлема Колпак-20 (старый советский шлем СШ-60 с нанотехнологиями в виде СВМП-подложки и слоя поролона под тканевым чехлом).

Оружие все получали прямо в части, куда его привозили со складов. А разведка пошла за оружием на склады своим ходом. Там мы получили новенькие (муха не сидела) калаши 1982 года выпуска, с деревянной фурнитурой, ещё советского качества. Слегка БУшные пулемёты ПКМ. Хуже всего было снайперам. Их привели на склад, поставили перед кучей убитых в хлам СВД и сказали самим выбирать. Поковырявшись в куче, те выбрали себе более-менее выглядящие винтовки. Ну и плюсом дали все полагающиеся брезентовые сумки для магазинов, штык-ножи и всё остальное. Счастливые, мы попёрли на своих горбах ящики с оружием в часть, матеря по дороге того, кто всё это придумал. Впоследствии мы пристреляли все полученные стволы. Забавно, что за пару дней до отправки, все СВД у снайперов забрали, выдав взамен им и командирам отделений автоматы АКМ под калибр 7,62х39 с ПБСами. Причём на ПБС был всего один обтюратор и не было насадок на прицельную планку. Когда я обратил на этот внимание, то ротный сказал, что не надо колебать ему мозги, там разберёмся. Дважды мы брали эти АКМы на полигон для пристрелки, но оба раза на пункте боепитания нам выдавали винтовочные патроны 7,62х54R. А на наши возражения, что патроны не подходят, прапорщик на выдаче удивлялся и не мог понять как это патроны не подходят.

- 7,62 просили, вот и получите.

- Нам не эти, а автоматные 7,62 надо.

- Хернёй не занимайтесь, военные, берите что дают.

В итоге, так мы АКМы и не пристреляли, да и вообще ни разу не стрельнули из-за отсутствия нужных патронов.

По гуманитарке.

Ещё в холодильнике, перед отправкой в часть, каждому выдали набор лекарств, потом несколько продуктовых наборов с чаем, соком, печеньками, носками и прочим.

Уже в части, от губернатора области для нас мобиков приходили баулы с вещами. В бауле лежал коврик, спальник, тельняшка, балаклава, термос, фонарик, ножик, носки, перчатки, пенные сапоги и ещё всякая мелочёвка. Потом ещё привезли от него же какие-то дешманские китайские разгрузки, которые разваливались через неделю тренировок и ещё только на нашу роту пошили костюмы типа "горки", зимние и летние, но ужасного качества. Они расползались по швам буквально через пару дней носки и большинство их просто повыбрасывали. Ещё какие-то волонтёры пару раз привозили всякую мелочёвку типа носков и маек. Многие просили гуманитарку у руководства своих предприятий и им отправляли много всего, например генераторы, уазики и прочее. Но с этим начались проблемы, так как подобные подгоны, комполка начал технично забирать себе, мотивируя это тем, что он сам будет распределять, кому что надо. В частности, он отжал себе пришедший кому-то УАЗ-Патриот. Поэтому от подобной практики быстро отказались. От предприятий нам присылали даже самосвалы с углём, так как поначалу топить буржуйки в палатках было нечем.

Ну и хорошо помогал своим мобилизованным работникам наш завод. Перед отправкой каждого приглашали на склад, где выдавали всякие нужные вещи. В частности, каждому дали два рюкзака на 20 и 40 литров, коврик, спальник, поджопник, тактические перчатки, очки, дождевик, флисовый шарф и шапочку, термос, фонарик, батарейки и прочую мелочёвку. И помимо всего прочего, уже когда я проходил обучение в части, привезли бронежилет со стальными плитами и стальной же шлем.

Вопрос: Как проходила подготовка перед отправкой в зону СВО, сколько она длилась?

Ответ: Мы проходили подготовку около полутора месяцев. Причём подготовка была очень разной. На всех не хватало опытных инструкторов и матбазы. И если нас разведчиков реально старались как-то подготовить, то на пехоту просто забили болт. На них не хватало ни времени, ни инструкторов. Поэтому они либо сидели в палатках и бухали, либо прост

о ходили на полигон, где сидели и жгли костры, что бы согреться. Какие-то занятия и стрельбы у них проводили, но всё это было больше так сказать для галочки. Из-за этого некоторые отпрашивались домой и уезжали на неделю-две целыми взводами.

В отличие от пехоты, разведчиков как-то пытались готовить. Приглашали разных инструкторов, к нам на пару недель приезжали несколько СОБРовцев, которые учили нас разным полезным навыкам. Пехота ходила на полигон просто маршевыми колоннами, а наша разведрота училась ходить группами, с боевым охранением, по пути нам давали разные вводные. Мы бегали марш-броски, занимались физической подготовкой, проводили спортивные соревнования, учились правильно двигаться, перестраиваться в различные формации в зависимости от ситуации. Изучали медицину, топографию, мины, знакомились с дронами. Много стреляли и метали гранаты. По патронам у нас был практически безлимит. Только ближе к концу обучения начали лимитировать выдачу боеприпасов, сказав, что мы слишком много тратим патронов. Учились стрелять в движении и навскидку, многократно проходили тропу разведчика. Учились устраивать засады и действиям в случае попадания в засаду. Учились вести бой в городской местности, отрабатывая разные элементы в соседнем дачном посёлке. В общем какие-то азы, индивидуальную подготовку и сглаживание на уровне групп и взводов мы получили. Кто хотел узнать что-то новое или вспомнить давно забытое, тот знания получил. Хотя впоследствии пригодилось далеко не всё. Ну и мы сами старались набраться знаний от более опытных товарищей. У нас в роте был санинструктором бывший доброволец, воевавший с начала войны. Опытный парень, вышедший из окружения во время отхода из Харьковской области. Он многое рассказывал и вообще и из личного опыта. Так же мы просили позаниматься с нами нескольких бойцов ЧВК Вагнер, которые проездом жили у нас с неделю, ожидая борта за ленту. Они не отказали и в свободное время в течении нескольких дней потренировали нас, делясь своим опытом. Ещё к нам в гости заходили штатные разведчики, получившие ранения и заезжавшие в часть. От них мы тоже старались узнать что-то новое, расспрашивая о разном.

Вопрос: Пригодились ли ваши навыки, полученные на срочной службе?

Ответ: Так как моя срочка была 20 с хвостиком лет назад, то многое конечно же забылось. Хотя на срочке, при подготовке к отправке в Чечню нас довольно интенсивно обучали. Какие-то практические навыки и знания, например по обращению с оружием, всё же остались в памяти и несомненно, помогли. Ну и хорошо помогло моё увлечение военной тематикой. С теоретической стороны, я был подготовлен довольно хорошо. Разбирался в бронетехнике, вооружении, минах, снаряжении, медицине и прочем. И не только в отечественных образцах, но и в западных. Например, мне внезапно пригодились знания по разборке/сборке натовских образцов вооружения, когда мы начали брать трофеи. Нашли МГ-42/59, а я знаю как с ним работать, могу разобрать, почистить и так далее. Нашли шведские АТ-4 или чешские RPG-75, а я изучал как ими пользоваться. Остаётся проверить на практике. Могу сам работать, могу другим объяснить. Книжки рулят.

Вопрос: Что можете сказать по бытовым условиям во время подготовки, чем и как кормили, где проживали, были ли увольнительные?

Ответ: Бытовые условия. Как я уже упоминал, жили мы в больших армейских палатках, повзводно. То есть человек 20 в палатке. Внутри стояли одноярусные кровати, стол, пара буржуек. На улице тогда были морозы, градусов под 30. Некоторые счастливчики жили в казармах. Топили по началу дровами, которые надо было самим пилить, колоть, таскать. Это занимало много времени, и мы стали скидываться и заказывать уголь в мешках. Хотя первое время <брали в займ> уголь в местной котельной, пока этот канал не перекрыли. Когда уходили на полигон, оставляли дежурного истопника. Мылись по-разному, ходили в душ к знакомым в казарму, снимали сауну в городе, ездили на выходные домой.

Кому-то подобные условия не нравились, и они ныли, почему мы не в казарме живём. Я всегда на это говорил, что надо радоваться и такому, так как дальше вообще не известно, где придётся жить.

Питание. Питались в столовой части, куда ходили по графику. Кормили вполне разнообразно и сносно, всё было довольно съедобно, порции были большие. Супы, второе, салатики, дополнительно маринованный лук, сало, икра овощная и прочее. По сравнению с моей срочкой, небо и земля. Вот бы нас так раньше кормили. Правда были дебилы, которые жаловались на питание своим жёнам, а те поднимали панику. Из-за чего к нам регулярно приезжали представители военной прокуратуры с проверками. Заходишь в столовку, а там стоит тип в гражданке с папочкой и вежливо интересуется выборочно:

- Как питание? Вкусно или нет? Может чего-то не хватает? Есть ли жалобы? Пожелания?

И всё в таком же духе.

Плюс ко многим приезжали жёны и родственники и привозили всякие вкусняшки. Ну и мы сами покупали в магазе возле части всякие колбасы, копчёности, овощи и прочее. У нас в палатке стол всегда был забит разнообразной едой и многие в столовку просто не ходили. В обед мы находились на полигоне, куда как мы потом с удивлением узнали, пехоте привозили горячую пищу в термосах, а нашей разведроте ничего не привозили. Мы относились к этому спокойно, ну пропустили обед, хер с ним, в палатке полно еды. Видимо кто-то решил, что разведчик должен быть голодным и злым.

В увольнительные у нас в роте отпускали по несколько человек, только на выходные, так как ротный был против пропуска занятий. Ну а про пехоту я писал, те неофициально отпрашивались домой на долго, некоторые могли тусить дома недели две-три. Правда официально увольнительные были только первое время, вскоре их запретили распоряжением губернатора и отпускать перестали. Но народ всё равно отпрашивался у своих командиров и линял домой. Одно время на выезде из города даже гаишников поставили, и они все выезжающие машины шерстили на предмет мобиков без увольняшек. Так как были типы, которые уедут домой, нажрутся водки, сядут за руль и попадут в ДТП. Были такие случаи. А потом начинаются разборки и всех дрючат. Кто отпустил? Зачем? И вот это всё.

Чуть не забыл про наш хардкорный туалет. Вдоль забора части был выкопан длинный ров, накрытый деревянным настилом с очками, которых было примерно штук 20, может больше. Крыши и стен у туалета не было от слова совсем. Было ещё штук 5 индивидуальных кабинок с дверками, но их быстро засрали, и они стали непригодны к дальнейшей эксплуатации.

От нашей палатки до туалета было метров 200. Вот и представьте, на улице минус 25 с ветром, а тебе приспичило по большому. Топаешь ты к туалету, а там тебя встречают суровые сибирские мужики, сидящие на кортах и с презрением плюющие на мороз и не обращающие внимания на шляющихся рядом военных. И от одного взгляда на них тебе уже становится холодно. В общем, место не для слабых духом и застенчивых. После такого людей уже вряд ли чем-то испугаешь. Поэтому мужики иногда снимали хату в городе на час, чтобы просто сходить в тёплый человеческий туалет со всеми удобствами.

Прибытие на СВО:

Вопрос: Сколько суммарно времени прошло от вручения повестки, до того момента когда вы оказались на СВО?

Ответ: Можно сказать, что два месяца. В конце октября я уехал из дома, в середине декабря наш эшелон отправился и 22 декабря мы прибыли за ленту. И где-то дней через 10 я прибыл в бригаду, куда меня прикомандировали с нашего полка.

Вопрос: Как происходила ваша отправка в зону СВО, как добирались, эшелоном? Сколько ехали?

Ответ: Отправка проходила суетно. Я был дома, в увольнительной на выходные, когда мне позвонил товарищ и сообщил, что через неделю мы уезжаем. Сказал, чтобы я и ещё два парня с нашего взвода, которые уехали вместе со мной отдохнули ещё день и потом возвращались. Что бы остальные тоже могли домой скататься перед отправкой. Попрощался с семьёй, созвонился с товарищами и поехали обратно в часть.

По приезду застали лишь практически пустой палаточный городок. Командование попыталось скрыть дату отправки, но народ всё равно узнал и все рванули по домам, чтобы попрощаться с семьями и родственниками и напоследок увидеть своих родных. В нашей палатке никого не осталось, все уехали. Всего с нашей роты в лагере осталось человек 12, вместе с нами. Кому-то было далеко ехать, и он не успевал, кто-то как мы только приехал. Командование рвало и метало, но сделать ничего не могло. Особенно забавно было на вечерней поверке, когда зачитывали фамилии личного состава и никого не было. Кто-то один кричал на каждую фамилию:

- Увольнение, увольнение, увольнение.

Но к назначенному дню все приехали обратно. Началась погрузочная суета. Мы дополучали на складах, разное имущество, броню, какие-то флаги и прочее. После чего грузили всё на Уралы и отправляли на вокзал, где другие команды перегружать имущество в эшелон. Так же упаковали и отправили всё своё оружие и основные баулы с личными вещами. С собой сказали оставить только небольшой рюкзак с личными вещами.

Перед отправкой на вокзал, пугали, что там будут ЗГТшники со своими приборами, которые будут изымать все смартфоны. Поэтому большинство стало их ротному, в сундучок, а некоторые, особо недоверчиво оставили себе и оказались правы. Никого на погрузке не было и те, кто знал телефоны всю дорогу мучилась без них. Ротный сказал, что вернёт, когда приедем. Последние приготовления, построение на плацу, торжественная пафосная речь и погрузка в автобусы. Дальше разместились по вагонам и поезд тронулся. Первым эшелоном поехал первый батальон полка и наша разведрота.

Ехали мы дней восемь. Ну как ехали, больше стояли. Минут 20 едем, три часа стоим. В городах старались не останавливаться, либо загоняли в отстойники, где мы стояли часов по 10-12 умирая от скуки. Народ в пути в основном бухал по-чёрному. Наши разведчики тоже выпивали, но более-менее прилично, а вот пехота не стеснялась. На коротких остановках все сразу толпой бежали в ближайший магазин или ларёк и скупали всё спиртное. Смотреть на это всё <свинство> было довольно стрёмно. Тем более, что я не пью и смотреть постоянно на пьяные рожи уже осточертело. Мы, разведчики на станциях старались в первую очередь по-быстрому найти душ, чтобы помыться, ну и если время позволяло, то забежать в магаз и купить продуктов. Перед отправкой нам говорили, что будут кормить в дороге, один вагон загрузили сухпайкамм, но нам их так ни разу и не выдали. Вроде в поезде была полевая кухня, но готовили так отвратительно, что никто там не ел. В основном, питались взятыми в дорогу домашними вкусняшками, всякими пирожками и жареным курицами, ну и в дороге покупали всякие дошираки и прочее. На одной из остановок, я зашёл в магазин, чтобы купить мороженого. Взял ведёрко, встал в очередь, огляделся и почувствовал себя полным идиотом. Стоит перед кассой очередь из военных, у каждого полная тележка разнообразного бухла и я один с мороженым. Выпендрился.

Вопрос: Где и как вас разместили после прибытия в зону СВО? Ваш полк распределили в итоге по другим частям или оставили целиком?

Ответ: Утром 22 декабря поезд прибыл на станцию выгрузки. Нас заранее предупредили, что бы мы собрали вещи и были в готовности к выгрузке. Но в итоге мы просидели до ночи, видимо по соображениям секретности. Пугали, что если нас засекут, то накроют ракетами. Что конечно же было бредом, до ЛБС было порядка 100 километров или даже больше. Имеющиеся у хохлов Хаймарсы на такую дальность не летали. С наступлением темноты наконец-то начали выгружаться. Собрались в указанном месте, недалеко от станции, где стали ждать транспорт. Вскоре за нами приехали Уралы, и мы начали грузиться в них, оставив на станции несколько человек с роты, для разгрузки вагонов с имуществом и оружием. В эту команду попал и я. Нам сказали, что надо выгрузить только своё имущество с нашего вагона, после чего нас увезут в лагерь. Но после выгрузки выяснилось, что машин свободных нет и нам надо ждать до утра. Хотелось жрать, так как мы не ели почти сутки. Подошли к офицеру, который был старшим на выгрузке у пехоты и попросили что-нибудь поесть. На что нам было предложено помочь с выгрузкой и тогда нам дадут поесть. На такое предложение, офицер был послан подальше в грубой форме и мы, вспомнив, что являемся разведчиками, быстро и скрытно произвели осмотр вагонов, найдя сухпайки. Понабрав себе по несколько коробок пайков, мы отошли чутка в сторонку, где разожгли костёр и сели вокруг дегустировать пайки. И сами поели и оставили товарищам. Утром нас всё же забрали и увезли в полевой палаточный лагерь, где показали нашу палатку. Да уж. В такой же палатке, в части мы жили по 20 человек, а тут в одну палатку загнали человек 70. Кроватей тут не было, были двухярусные нары. Ещё и центральный проход забили ящиками с оружием. Дальше всё начали искать свои рюкзаки и сумки, как-то обустраиваться. Наши были голодные и мы отдали им стыренные сухпайки, которые они сразу вскрыли, разделив суточный паёк на 4-5 человек. Потом началось обустройство лагеря, постройки, дрова раздача имущества, наряды. Нашу разведроту сразу же определили в караул по охране лагеря и патрули по периметру. Рядом был высокий холм, куда все начали лазить что бы позвонить домой. Это не понравилось комполка, и он приказал нам никого не пускать на холм. Опять пугали всех ракетным ударом. Потом вообще приказал нам пройтись по лагерю и забрать у всех телефоны, но мы саботировали данный приказ. Пехота начала искать в ближайших сёлах выпивку и туда сразу же потянулись караваны страждующих. Этих несунов наши патрули и секреты постоянно отлавливали и изымали весь алкоголь, выливая на землю или разбивая бутылки. За что пехота стала нас традиционно ненавидеть. Комполка тоже сразу по прибытии забухал и трезвым его почти не было видно. Утром уезжал в ближайший городок в сауну, там набухивался и вечером мы наблюдали, как личная охрана вытаскивает его за ноги из гуманитарного Патриота.

Через пару дней приехал очередной эшелон нашего полка, и прибывшие парни из второго батальона с удивлением смотря на нас, рассказывали, что у них циркулировал слух, что нас всех разбомбили сразу по прибытии. Поэтому он удивились, увидев нас живыми.

Не знаю подробностей, но личный состав нашего полка был вскоре раскидан на пополнение потрёпанных бригад одной из армий ЦВО. В отличии от двух других, формировавшихся вместе с нами полков. Возможно, из-за бухого командира полка, который не смог отстоять своих людей. Поэтому никаких отдельных задач нам не ставили. Просто раздербанили полк и всё наше слаживание, как одного подразделения и притирка коллектива оказалось бесполезной тратой времени. В общем, от нашего полка остался только штаб и тыловики, вроде бы в 2024 году его превратили в полк выздоравливающих, а в 2025 снова в боевой и отправили на фронт. Встречал его номер в новостях.

Каждый день начали приезжать покупатели из различных частей и забирали себе народ. Сто человек в эту бригаду, 400 человек в другую и так далее. Третий батальон вообще только приехал, как его в полном составе передали в какую-то бригаду. Они просто из одних Уралов, которые их привезли со станции, сразу же перегрузились в КаМАзы и убыли куда-то. Приезжали и покупатели со спецназа. Мы с приятелем хотели туда записаться, но нас не взяли, мотивируя это тем, что старше 40 лет не берут. Поэтому мы записались в разведбат одной из бригад и нам пообещали, что вскоре нас заберут. Что и произошло третьего января, когда нашу команду из 10 человек, вместе с сотней пехотинцев и 10 комендачами забрали в бригаду, в которой и продолжилась наша дальнейшая служба.

Вопрос: Что было с бытовым устройством первое время, как обустраивались, что по снабжению?

Ответ: Бытовые условия. Как я писал, жили в палатках человек по 60-70. Жуткая теснота. Топили печки дровами, которые постоянно готовили специальные команды. Кормили с полевой кухни, где набирали еду в термос и приносили к палатке. Там уже раскладывали по котелкам. Готовили откровенно херовенько, всякие каши и жутко разваренные макароны. Более-менее были только супы. На новый 2023 год выдали армейские подарочные продуктовые наборы, которые потом давали на все праздники. В картонной коробке был неизменный набор продуктов, менялся только дизайн самой коробки. В наборе была пачка кофе, пачка чая в пакетиках, сникерс, пакет орехово-фруктовой смеси, банка сгухи, шпроты, печень минтая, ветчина, две 400гр палки копчёной колбасы.

Помывка. Раз в неделю приезжала водовозка и организовывали душ в палатке. Можно было отойти от лагеря на пару километров, вызвать местное такси и доехать до ближайшего городка, где помыться в сауне. Большой нужник выкопали экскаватором, из привезённых досок сделали настил с очками, стены и крышу.

Начало службы на СВО:

Вопрос: На какое направление в итоге попали? На какую должность вас поставили?

Ответ: По прибытии в бригаду, выяснилось, что находимся мы в ЛНР, в это время части бригады действовали в районе села Червонопоповка. Как таковой штатной должности у меня не было. У нас во взводе, в который мы с товарищем попали, все бойцы могли работать с любым штатным оружием. Вооружение на выходы брали по обстоятельствам и задачам. То есть командир мог сказать:

- Так, завтра ты берёшь пулемёт, а ты гранатомёт.

Выбирали оружие, проверяли и готовили к выходу.

На задачи ходили группами, максимум человек по 8. Наиболее опытные бойцы назначались старшими групп.

Конечно, в штабе батальона своя штатка была, но она была чисто для галочки. Тем более штаток было несколько и в них один и тот же человек мог числиться на разных должностях. При этом денежное довольствие начисляли по штатке, которая была в ППД бригады. В ней боец мог числиться поваром или водителем бензовоза, а по факту воевать пулемётчиком или сапёром.

В общем, вновь прибывших новичков распределяли по ротам и заносили в штатку абсолютно рандомно, записывай фамилии в пустующие графы. Так, я стал старшим разведчиком. При этом я был прикомандированным и на какую бы должность меня не поставили в реальности, по документам своего полка я продолжал числиться на той должности, на которую был записан при формировании полка. Причём тут возникла такая проблема, как обмен данными. Вернее, их отсутствие. В нашем полку говорили, что бригада не предоставляет на нас данные (при этом самим было пофиг, где мы), а в бригаде говорили, что всё предоставляют, но наш полк теряет данные, разбирайтесь с ними сами. Возник замкнутый круг. В дальнейшем, провоевав на передке почти год, я написал в военную прокуратуру жалобу, в которой указал, что мне не платят боевые выплаты (АНОДы), на что получил ответ, мол по документам моего полка я нахожусь на второй линии обороны, в тылу и в боевых действиях не участвую. Соответственно никакие боевые выплаты мне не положены. На этом же основании мне было отказано в получении удостоверения ВБД. Ещё дважды было отказано из-за ношения бороды. Мол будем оформлять только на гладко выбритых.

Вопрос: Какие задачи выполняло подразделение, в которое вы попали? Какие задачи были у вас?

Ответ: На тот момент бригада пыталась выбить хохлов из лесополок в западном направлении, пытаясь продвинуться в направлении нп Терны. Разведбат в который я попал, обеспечивал действия других частей бригады. Мы проводили пешую разведку, организовывали наблюдательные пункты, с которых вели наблюдение за противником, наводили и корректировали артиллерию и миномёты. Работали на самом передке, постоянно получая люлей от вражеских огневых средств (часто и от своих), а зачастую скрытно сидели метрах в 100 - 200 от хохлов, выявляя огневые точки. Кроме того, в каждой роте батальона имелся штурмовой взвод, бойцы которого ходили на штурмы вражеских позиций. В случае успеха, разведчики могли первыми идти и на закрепы, до подхода мотострелков.

Мои задачи в составе группы были самые обычные, как и у остальных. Подготовка позиций, наблюдение, наведение и корректировка огня, соответственно работа с рацией. Работал в качестве огневой поддержки на АГС или на Шмелях.

Вопрос: Что из себя представлял коллектив?

Ответ: Коллектив взвода представлял из себя по большей части мобилизованных 20 - 30 летних парней, призванных в сентябре 2022 года. Ещё было человека три добровольцев-краткосрочников, подписавших летом 2022 контракт на три месяца. Если, что они воюют до сих пор, неоднократно ранены. Взводом командовал штатный контрактник, сержант, так как комвзвода, лейтенант выбыл по ранению ещё летом 2022. Был ещё один штатный контрактник-пулемётчик, но он на тот момент был в госпитале по ранению, вернулся весной. Все мобики взвода попали в бригаду сразу после мобилизации, уже успели повоевать, часть из них выбыла по ранениям. Прикомандированными были только мы с товарищем. Из-за выбывших, численность взвода на момент нашего прибытия была человек 12. По факту две рабочие группы, которые меняли друг друга на позициях. На тот момент, в батальоне большинство народа составляли именно мобики, которых через год, после штурма Авдеевки остались сущие единицы, а батальон забили новыми контрактниками.

Вопрос: Что было по оснащению, какая была техника, специальное оборудование, личное оружие?

Ответ: Из бронетехники в батальоне имелись штук 8 БРМ-1К переоборудованных новыми необитаемыми боевыми модулями от БТР-82А. Вроде как эму модификацию называли Басурманин. Они в основном работали в качестве такси, подвозили и забирали группы разведчиков с передка, ну и иногда экипажам машин ставили задачу выдвинуться на передок и отработать из 30мм 2А72 прямой наводкой по выявленным целям. Они же при необходимости забирали и вывозили раненых. Обычно бэха сбрасывала нас километров в 5 от ЛБС и дальше мы топали пешком. ФПВ дронов тогда не было, основным врагом транспорта были вражеские миномётчики, которые довольно точно ложили мины даже по движущейся цели. А вот с осени 2023 броне вообще запретили подъезжать к передку, особенно работать прямой наводкой. Поэтому оставшиеся экипажи машин бронегруппы сидели без дела. Ещё в батальоне была парочка бронемашин З-СТС Ахмат. Но у них была отвратительная проходимость вне дорог и при движении по бездорожью они застревали, постоянно ломалась ходовая и подвеска, поэтому их отдали в штаб, в качестве тылового транспорта. На них часто ездил комбат или его замы.

Из оснащения и спецоборудования, для разведки практически ничего не было. Ни штатной оптики, ни биноклей, ни ночников, ни тех же ЛПР-4 и прочего. Имеющиеся тепловизоры и ночники были трофейные или покупные, но их было не так уж и много. Поэтому основным прибором наблюдения оставались собственные глаза и уши. Мавиков у нас тогда тоже практически не было. Они были исключительно в управлении батальона или рот. Только летом 2023, когда нас перекинули под Кременную, нам во взвод дали какой-то прибор (забыл название), с дневным оптическим каналом и хорошим тепловизором.

Личное оружие было стандартным: АК-74, АК-12, РПГ-7, ПКМы, пара Печенегов. Была одна СВД, но снайперов среди нас не было, и она стояла без дела. Один из Печенегов был двойным трофеем, сначала хохлы его затрофеили у наших, а потом наши забрали его у хохлов. Кроме штатного оружия, парни насобирали трофейного оружия (те же калаши, ПК и РПГ) с которым часто ходили на задачи. По боеприпасам проблем не было, разве что ни разу не выдали бронебойные патроны 5,45мм, мол нет на складах, поэтому мы собирали трофейные на хохляцких позициях и снимали с трупов.

Из тяжёлого вооружения во взводе был АГС-17, из которого мы периодически работали. По необходимости получали и одноразовые гранатомёты, и огнемёты. По запросам выдавали мины, в основном старые советские МОН-50 и ОЗМ-72. Гранаты в основном Ф-1, а РГД и РГО/РГН были редкостью.

Раньше ещё были бесшумные ВСС, но от них отказались, так как по нашим задачам от них было мало толку, и их бронебойная пуля 9х39 современные керамические бронеплиты не пробивала. Потом с Винторезами в батальоне в основном ходили наши операторы БПЛА, да и то таскали их исключительно для понта. Сам я приехал с выданным мне новеньким калашом 1982 года выпуска, но так как в нём ничего нового для меня не было, то я сдал его старшине после того, как нашёл в посадке брошенный АК-12 образца 21 года. Естественно, я видел многочисленные ролики на ютубе с критикой и руганью на двенашку, но мне захотелось лично её испытать и составить своё мнение. И я ни разу не пожалел об этом. Мой АК-12 побывал в самых разных условиях, но меня ни разу не подвёл. Провоевал я с ним до весны 2024 года, почти полтора года и остался им доволен. По моему мнению, основанному на личном опыте и на наблюдениях за окружающими, АК-12 вполне надёжный автомат и вся критика на него исходит от людей, которые либо сами не работали с АК-12, либо не хотят учится ничему новому и ленятся вовремя обслуживать своё оружие. Все претензии к АК-12 это по сути претензии не к самому автомату, так как конструктивно это тот же калаш, а к качеству изготовления и материалам. Ну и своевременное обслуживание. Бросил после задачи ствол, не почистил и не смазал - жди отказов и клинов. И не важно, АК-74 это или АК-12.

Связь. Из штатной связи у нас были Азарты, ну и дополнительно Мотороллы. Для связи внутри группы были Баофенги, по ним ничего важного, либо кодовые фразы.

Из аппаратуры у нас были только свои смартфоны с программами типа альпайн квест и офлайн мэпс, с помощью которых мы ориентировались на местности и наводили арту.

Вопрос: Как на новом месте было с бытовыми условиями, проживание, питание и прочее?

Ответ: Бытовые условия. Размещались мы в селе, находящемся километрах в 10 от ЛБС. Поэтому по нему периодически были прилёты. В селе было много брошенных домов, в одном из которых мы и жили. Весь личный состав нашего взвода квартировал в довольно приличном кирпичном доме, с душевой кабиной, бойлером и стиральной машинкой, что было огромной редкостью. Неприятной и удивительной особенностью сёл ЛНР для меня стало то, что в них не было бань. Практически вообще. На всё село мог быть всего один дом с баней. Поэтому наши бойцы переделывали в бани какие-либо нежилые помещения, типа летней кухни. Ставили печку, законопачивали все щели, делали слив и вуаля, можно более-менее нормально помыться. Так что нам ещё повезло. Приходишь с БЗ, кидаешь вещи в стирку и идёшь в горячий душ. Просто божественно. Спали на имеющихся кроватях/диванах и раскладывали на полу коврики/спальники или матрасы.

Питание. Стабильно, раз в неделю приезжал Урал тыловиков, который привозил стандартный армейский набор продуктов. Этот же Урал привозил дрова. Ассортимент консервов: тушёнка, паштеты, различные каши с говядиной, сгущёнка, рыбные консервы, супы в 1 и 3х килограммовых банках, крупы в мешках, картошка, сахар, сыр, копчёные колбасы, чай, печенье, пряники, вафли, сок 0,2. Из этого набора мы сами готовили себе горячую пищу, плюс ходили в местный ларёк за свежим мясом, яйцами, молочной продукцией, овощами, сладостями и сигаретами. Либо меняли у местных жителей тушёнку и сгущёнку на те же яйца/зелень и прочее. У местных же покупали или меняли на консервы самогон, который парни употребляли на отдыхе. Эти же консервы брали с собой на боевые выходы. Питьевую воду привозили в 1,5 л бутылках. Излишки продовольствия раздавали местным старикам.

Связь с родными. Поначалу с этим были проблемы. У нас в селе, на соседней улице базировались батальонные связисты, у которых имелась спутниковая тарелка. На связь мы ходили к ним, оплачивая рублей 500 за неделю, после чего тебя подключали к вай-фаю и можно было позвонить домой по мессенджерам, в основном по телеге и ватсапу. После чего звонившие рассасывались по двору и огороду, прячась под постройками и деревьями и переписывались/болтали с домашними. К лету стало попроще, практически у каждого взвода появилась своя спутниковая тарелка, которую покупали вскладчину и обычно привозили с отпускниками. Ну а потом пошли старлинки и простые донецкие/луганские симки с интернетом. И звонить домой стало гораздо проще. Всё время на отдыхе мы были на связи, только на боевые выходы ставили телефоны в режим полёта.

Дальнейшая служба на СВО:

Вопрос: Когда ваша часть поменяла направление, с юга ЛНР, на пригороды Донецка, как это происходило?

Ответ: До весны 2023 мы бодались с хохлами западнее Червонопоповки, а где-то в мае нас перекинули под Кременную. Там мы сменили части другой армии и сели в оборону на доставшиеся нам позиции. Переезд произошёл довольно внезапно. Наша группа тогда была на отдыхе, а вторая группа на позиции. Часов в 9 вечера по рации сообщили, что бы мы быстро собирали все свои вещи, так как через час за нами придёт Урал. Хорошо, что у меня рюкзак был собран. Вернувшись с передка, я обычно сразу же заранее готовил рюкзак и снарягу на следующий выход. Осталось скатать спальник с ковриком и сложить ещё кое какие мелочи. А вот парням было тяжелее, так как некоторые были по обыкновению поддатые. Ну как-то собрались, загрузились в подъехавший Урал и тронулись. На охране оставшихся в доме вещей оставили одного бойца, который должен был дождаться возвращения второй группы с передка. Приехали уже к ночи, нас выгрузили в каком-то лесу и сказали устраиваться на ночлег. Возле просеки были нарыты ямы под блиндажи, возле одной из которой мы и завалились спать. Кто-то раскатал спальник, а кто-то завалился прямо в кучу сумок и рюкзаков. Утром нам пояснили, что мы находимся в лесу под Кременной и уже вечером уходим на боевую задачу на неопределённый срок. Оставили одного бойца в лесу на охране наших вещей и начали готовиться к выходу. Ближе к ночи прямо к нам подъехала бэха, которая довезли нас до точки высадки, откуда мы пошли пешком километров шесть. Поставленная нам задача звучала так: занять оборону совместно с пехотой для её усиления и укрепления обороны. Мол, когда разведчики рядом, то у пехоты повышается боевой дух. Лучше бы танк им дали. Летом ждали контрнаступ хохлов и ожидали, что те могут нанести здесь отвлекающий удар. Наша позиция была самой передовой на выступе между населёнными пунктами Торское и Ямполовка. Перед нами в соседней посадке, метрах в 600-700 от нас и на флангах сидели хохлы. То есть мы были фактически в полуокружении. Часть батальона заняла позиции в Серебряном лесничестве. На позиции меня сразу же удивило то, что блиндажи были сделаны капитально, с двумя-тремя накатами, траншеи в полный профиль, глубже человеческого роста. Я-то уже привык, что на передке обычно крыша из говна и палок. Как мне рассказали, у подразделений, сидевших тут до нас, было негласное перемирие с хохлами. Наши копали и строили опорники не стреляя по хохлам и те тоже спокойно окапывались на своей стороне. Говорят, что машины с брёвнами спокойно подъезжали прямо на передок. Но зашли мы и эта идиллия закончилась. Мы начали херачить по противнику, они по нам. Практически каждый день хохлы пытались отрезать нашу посадку с флангов, но безуспешно. Постоянные перестрелки, кроме того, по нам постоянно работало всё, что имелось у хохлов. От крупнокалиберных браунингов, СПГ и АГСов до танка. Ну и мы пытались наводить огонь, но в нашу сторону, например прилетает 10 снарядов, а наши в ответ кидают 2. Экономия. Однажды по соседям в другой лесополке начал активно работать снайпер, они запросили удар по предполагаемому квадрату, но в ответ им посоветовали не высовываться, и снайпер сам уйдёт. Просидели так недели полторы-две, после чего нас наконец-то сменила на позиции вторая группа. Потом мы стали работать, сменяя друг друга. По 4 суток находились на позиции, затем 4 суток отдыха. Пехоте было тяжелее, они сидели на позиции безвылазно месяц, потом выходили на отдых/помывку на двое суток и снова месяц на опорнике. Ну и на отдыхе достраивали свои блиндажи и обустраивали быт. После стройки отдыхали на передке.

В общем, так мы и сидели в обороне всё лето. Жили в блиндажах, в лесу, километрах в 20 от передка. Поэтому по нам на отдыхе регулярно работала хохляцкая арта, кидая 155мм кассетные снаряды. В конце августа я наконец-то спустя 10 месяцев со дня мобилизации вырвался в отпуск. Перед уходом я пообещал младшей дочке, которая должна была в этом году поступать в школу, что вернусь и поведу её в первый класс. Боялся, что не удастся приехать и не смогу сдержать обещание, но каким-то чудом ус пел приехать и 1 сентября с гордостью повёл её в школу. Две недели отпуска пролетели очень быстро и вот я снова на долбанной войне. Когда вернулся в бригаду, то она как раз начинала менять направление и готовиться к переезду на новое место. Нас должна была сменить новая армия, а вот куда отправлялись мы была интрига. Слухи ходили самые разные, то под Бахмут, то под Херсон, то на Запорожье. Наш взвод менялся с позиций самый последний. Когда все уже отдыхали, наш взвод ещё сидел на позициях с новичками, объясняя им всё и налаживая работу. Когда мы уже вышли в тыл, то хохлы пошли в атаку и выбили вновь прибывших с передовых позиций. Пришлось нашей пехоте снова идти и выбивать хохлов обратно.

В итоге, мы всё же уехали и сначала заселились в село рядом с Донецком, откуда в ноябре переехали в сам Донецк, где и выяснилось, что теперь мы будем работать под Авдеевкой.

Вопрос: Была ли у вас пауза при смене направления, если да, то чем в это время занимались? Проводились ли с вами учения?

Ответ: Да, получается, что небольшая пауза у бригады была. Где-то, наверное, около пары месяцев. Выходить начали в сентябре, а приехали в Донецк в начале ноября, после чего начали работать. Жили тогда мы в пригородах примерно в районе Северодонецка. Приходили на пополнение новые контрактники, с ними вроде какие-то занятия на местном стрельбище проводили. А так особо ничем не занимались, отдыхали, купались, тоже иногда выезжали на стрельбы. Каких-то плановых полномасштабных учений, выездов на полигоны и занятий не было.

Был один трагический инцидент в это время в бригаде. Видимо, чтобы ввести в заблуждение разведку хохлов о том куда мы поедем, один мотострелковый батальон и один взвод разведчиков с РГР (Рота Глубиной Разведки) отправили под Херсон. Типа имитация переброски бригады, как я думаю. И там их колонну в каком-то населённом пункте при остановке накрыли то ли артой, то ли Хаймарсами. Хохлы сразу же видео удара в телегу выложили, а чуть позже мы узнали, что это именно наших накрыло. В колонне тогда несколько десятков только убитых было. Точное количество не буду озвучивать. Я там двоих хороших товарищей потерял, с которыми мы вместе формировались и в бригаду прибыли.

Вопрос: Заход под Авдеевку, как все было организовано и как происходило? Ваше непосредственное участие в данной операции?

Ответ: До захода на Авдеевку мы успели повоевать под Водяным и Опытным в ноябре - декабре 2023 года. Как раз с этого времени в бригаде начался период мясных штурмов, когда всех гнали на штурм без всякой поддержки и прикрытия. Каждый день постоянные безуспешные попытки затянуться и дойти до опорника хохлов. Очередную нашу группу противник запускает в лесополку, после чего накрывает кассетами и добивает дронами. Выжившие откатываются назад. Затем их отправляют снова. И снова. Пока люди не кончатся или выжившие в отказ не пойдут. Тогда заводят следующую роту и все по новой. По одному и тому же, пристрелянному маршруту, в одно и тоже время. При нас там роту со смежной бригады положили за ночь. Днём они зашли в лесополку красиво, их вели мавиком, подсказывая, где укрытия противника. Несколько хохляцких пулемётчиков и наблюдателей они выбили и остались на ночь закрепляться. А ночью прилетели две Бабы-Яги, которые методично, начали уничтожать блиндажи и укрытия ТМками. Утром от роты осталось человек 10, сумевших выйти к своим. Причём у нас перед задачей говорят, что идёшь на НПшку, а когда приходишь, то мол задача поменялась, надо штурмануть. У нас, к примеру, одной группе из 4 бойцов поставили задачу штурмануть опорник с бетонным ДОТом на два пулемёта. На подходе их засекли и накрыли, пулемётным огнём, АГСом и миномётами, двоих затрёхсотило. А двоим оставшимся сказали, продолжайте выполнять задачу. Мол там делов то, подползти и гранатами ДОТ закидать. Ещё и эвакуации не было, раненые сами выходили и выползали, как могли. В общем, при такой дебильной тактике и таких же задачах, у нас во взводе сразу же кучно пошли трёхсотые. Каким-то чудом двухсотых не было. Насмотревшись на этот <трындец>, в нашем взводе, который до этого выполнял все задачи и считался лучшим в батальоне, пошли брожения. У нас на тот момент выбило всех командиров групп. Оставшиеся бойцы начали высказывать командованию батальона всё что они думают о сложившейся ситуации, о умственных способностях командиров и о <долбанутых> задачах. Но тогда, у командования батальона было одно самое простое решение. Всех, кто начинал возмущаться или шёл с отказ от выполнения задач, просто переводили в другие подразделения. Причём переводили и раненых, пока они лежали в госпитале. Ну зачем им раненый боец? Только место в штатке занимает. В опалу попали и были переведены даже некоторые наиболее опытные бойцы, которые воевали с самого начала конфликта.

Вот и нас постигла та же участь. Вернувшись с очередного задания, нас "обрадовали" тем, что несколько человек со взвода переводят. В том числе и меня. Куда не говорят, мол там узнаете. Никаких документов на перевод не показали. Быстрые сборы вещей и зачинщики неповиновения поехали к новому месту службы. В этот раз набралось человек 20 вместе с нами. Но и тут наше командование показало во всей красе свой низкий уровень интеллекта и планирования. Представляете, мы с Донецка проехали в ЛНР, практически до границы с Россией, чтобы по прибытии на место выяснить, что батальона, в который нас перевели, тут нет. Уже давно. Как вскоре выяснилось батальон базируется, где бы вы думали? В районе Донецка!!! В районе Донецка, <мля>! В 10 минутах езды от нас. Откуда мы приехали. Неужели никому не пришло в голову просто позвонить и узнать, куда везти людей?

Ну что делать, в очередной раз поржали над тупостью штабных офицеров и поехали обратно. Прокатались почти двое суток. В общем, по прибытии узнали, что попали в штурмовой батальон усиления, приданный нашей бригаде. Я теперь приданный в приданном батальоне, о как. В составе батальона, сходили на задачу, опять на Опытное. Уходили на двое суток, пробыли там неделю, так как нас не хотели менять пока мы не выполним задачу. Только вышли на отдых и поехали в баню мыться, как нам позвонили и сообщили, чтобы мы срочно возвращались. Оказывается, нас привезли не туда (!!!) куда надо было, и мы снова переезжаем. Очередные быстрые сборы и нашу банду снова куда-то везут. Приехали мы на учебный полигон в ЛНР, где нас заселили в блиндаж. Там мы прожили неделю и нас никто не трогал. После чего прибывший комендант лагеря с удивлением сообщил нам, что нас уже потеряли и не знали, что мы тут живём.

В общем, оказалось, что на полигоне формируются новые штурмовые роты для мотострелковых батальонов нашей бригады и нам оказана честь влиться в их дружный коллектив. Надо ли говорить, что все эти перемещения и переводы в документах части не отражены. Например, я по бумагам так и продолжал числиться в разведбате вплоть до лета 2025 года. Причём надбавка к окладу за службу в разведподразделениях мне не начислялась. Оказалось, что тут же находится наш взводник, которого тоже перевели в штурма, сразу после нас. Тут ему предложили должность ротного, но он отказался и стал ЗКР по боевой подготовке в одной из штурмовых рот. Он, естественно, захотел забрать нас к себе, когда узнал, что мы здесь. Всё-таки год вместе воевали. Так мы втроём с товарищами попали в штурмовую роту. Ещё трое наших товарищей попали в штурмовую роту другого батальона. После чего начали прибывать новые контрактники, из которых пытались сделать штурмовиков. Много с судимостями, не служивших, возрастных, пузатых, бомжей и прочих, погнавшихся за подписным бонусом.

В нашей роте примерно 70 человек принимали присягу на полигоне, так как ранее не служили. Из 157 человек, на опыте было человек 10, остальные новички, которым вскоре предстояло штурмовать Авдеевку. Нас сначала поставили в штатку роты в отделение разведки. Так сказать, по специальности. Затем, когда в роте начал формироваться взвод огневой поддержки, ротный поставил нас туда на должности командиров отделений. Я попал в пулемётное отделение, на ДШКМ. Оснащение и подготовка нашего взвода была крайне своеобразной. Миномётчиков, учили на 120мм миномёте, причём одну теорию, хотя у них должен был быть 82мм. ПТУРщикам дали одну установку Фагот, но неисправную. Приезжали инструктора со своей установкой и тремя ракетами. Из трёх пусков один норм, второй - ракета вышла, обрыв провода и она упала метрах в 20 от установки, третий - ракета не вышла из контейнера. Огнемётчикам не дали ни одного РПО-А, сказали учите теорию. Один раз смилостливились и привезли две одноразки. РПГ-18 выпуска 1976 года, весь ржавый, с отпадающими элементами, стрелять очканули. И сплюснутый РШГ-1, с такого тоже нельзя стрелять. У меня два ДШКМ без ЗИПа и станков. То есть после стрельбы даже нечем чистить ствол, шомпола-то нет. Вместо станков какая-то самодельная ржавая <херотень>, на которую пулемёт нормально не ставится. Выкинул сразу. АГСникам сначала повезло, дали два АГС-17, новенькие, выпуска прошлого года, в ящиках со всем фаршем. Но вот ВОГов страна наделать много не смогла и нам их не дали. В итоге они тренировались только насухую, без стрельбы. Взводу БПЛА ни дали ни одного дрона. Забегая вперёд, скажу, что весь личный состав взвода огневой поддержки и птичники пошли штурмовать Авдос в качестве штурмов, просто с автоматами. Из снаряги выдали китайские броники чёрного цвета, с дешёвыми керамическими плитами и такие же чёрные кевларовые шлема.

Новый 2024 год встретили на полигоне. Как имеющие какой-то боевой опыт, регулярно привлекались в качестве инструкторов к подготовке и обучению новых бойцов. Хотя мы разведчики, штурм не наша специфика. В начале января меня официально перевели с моего полка в бригаду, к которой я был прикомандирован.

«Из первых рук. Мобилизованный разведчик. Часть 2. Авдеевское направление, ранение госпиталь, служба на границе»

На Авдеевском направлении.

Далее идёт рассказ интервьюируемого о участии в боях там до своего ранения

В начале февраля 2024 года нашей роте дали задачу за неделю выкопать себе блиндажи и переехать в лесополку в районе Донецка. Зимой, в мёрзлом грунте. Естественно все материалы и инструмент за свой счёт. От МО только брёвна и то по чуть-чуть. Зампотыл так и сказал, мол скажите спасибо, что ещё брёвна бесплатно возят. Конечно же мы не уложились в срок и не успели выкопать нужное количество блиндажей. Повезло, что когда роту начали выселять с полигона, то практически сразу начали перевозить людей в Ясиноватую, на исходные позиции перед финальным штурмом. Достраивали лагерь мы уже после штурма, оставшимися в живых и приходящим пополнением. В Ясиноватой временно всю роту разместили в одном здании. Здравствуй скученность, можно накрыть всех одним ударом, если кто-то стуканёт хохлам. Начали быстро готовить штурмовые группы. Так как к автомату идёт 4 магазина, а штурмам их надо много, то для первых групп собрали с роты все магазы, оставив по одному на автомат. А когда пошли потери и в бой пошли все остальные, то у них было всего по одному магазину. Перед штурмом на роту выделили два китайских багги Desertcross 1000.

Задачу нам довёл замполит роты. По замыслу командования, на полученных багги штурмовые группы перевозятся в село, километрах в 10 от нас, где стоит в ожидании бронетехника. Броню выделил один из МСБ. Там штурма грузятся на броню, и первая часть колонны ночью выдвигается к селу Весёлое, где их должен ждать проводник, который покажет маршрут до Авдеевки. Колонна должна пройти рядом с карьером, через дачи и пройти по улицам Авдеевки с востока на запад, сделать 2 км рывок по полям до Ласточкино и там десант спешивается, выбивает хохлов из села и закрепляется. В общем, делов на 20 минут, зашли - вышли и всё. Тогда мы не знали, что на этот финальный штурм пойдут все бригады нашей армии. Я думал, что нашу роту или максимум батальон в бой кидают. Поэтому я сразу же сказал, что нам <там будет плохо>, нас там <разнесут> как только мы до улиц Авдоса дойдём. Да ещё и ночью. Ночников и теплаков нет, мы не знаем дорогу и местность. Ночью мы слепые, а хохлячьи ночные дроны всё видят. Ни точек эвакуации, ни отработок разных ситуаций. Для многих первый бой станет и последним. Но приказ получен, деваться некуда. Как я и ожидал, всё пошло через жопу. В час "Ч" штурмовики сели на броню и поехали. На головной машине поехал сам ротный и командир взвода БПЛА. С проводником они не встретились. На подъезде к Весёлому у какой-то фермы их встретила хохляцкая арта и дроны. Часть машин сразу загорелась, другие были брошены экипажами, десант начал в панике разбегаться, не понимая, что делать. Подобного в плане не было. Сбросом с Бабы-Яги убило взводника БПЛА. Бойцы начали искать укрытия в руинах зданий и дренажных трубах, а их гоняли вражеские дроны. Пока творился этот <трындец>, выехала вторая часть колонны, которая тоже попала под раздачу. В общем, весь следующий день, чудом выживший ротный собирал бойцов по окрестностям и пешком заводил мелкими группами в Авдеевку. Они затягивались в частник, где пытались найти подвалы для укрытия и ночёвки. В городе уже действовали части соседних бригад, был ужасный хаос, никакой координации и взаимодействия не было. Хохлы уже начинали оттягиваться из города, прикрываясь арьергардами, огнём артиллерии и работой дронов. Все, кто выжил в этом аду, рассказывали, что такого количества дронов никогда не видели. Следующие группы нашей роты заходили уже пешком, проходя километров 15 по полям. На тот момент я находился в Ясиноватой, ожидая, когда же наступит моя очередь. Делал выезды на багги на эвакуацию трёхсотых и двухсотых и ездил на подвоз БК и продуктов. Когда я спустя несколько дней зашёл в Авдеевку, бои в частнике заглохли, хохлы уже отошли из города, и мы как раз затягивались в 9й квартал с многоэтажной застройкой. Туда мы зашли вообще без боя, застройка была пустая, хохлы поспешно, но организованно отошли, сжигая свои склады и места проживания. Так мы и двигались, осматривая дома. Нашли в одном из домов брошенный хохляцкий танк Т-80БВ. Абсолютно исправный, с полным баком и загруженным БК. Его потом забрали чьи-то танкисты. Нашли себе подвал в двухэтажке рядом с АЗМК. Уже потом обнаружили, что на втором этаже, над нами лежит неразорвавшийся ФАБ-250. Многие ходили делать с ним сэлфи. К этому времени погиб наш ротный, его в УАЗе подловил ФПВ дрон, когда он ехал в штаб. Водила успел выпрыгнуть, а ротный сгорел в машине. Потом в новостях показали репортаж, где наплели пафосные сказки, как он погиб, якобы штурмуя опорник.

Трофеи с Авдеевки

Затем мы начали делать попытки продвинуться к Ласточкино. Вот там наша рота понесла потери гораздо большие, чем в самой Авдеевке. Надо было от крайней улицы города около километра пройти по открытке, а затем километра полтора по посадке. Вот на этом участке нас постоянно накрывали кассетами и дронами. Взяли Ласточкино в итоге не мы. Пока мы долбились в лоб и отвлекали внимание на себя, кто-то зашёл с фланга и хохлы побежали, бросив село. После чего остатки нашей роты вывели на отдых, в нашу лесополку с недостроенными блиндажами. Благо, народа осталось мало и всем хватило места. Пообещали всем отпуска, награды и денежные премии. <Обманули>. Даже положенные по праву АНОДы не заплатили. Потому что штаб не оформлял документы. Ротный списки подавал, а дальше они где-то терялись.

А уже через два дня пришёл приказ, и мы снова поехали на задачу. На этот раз надо было взять Орловку и Тоненькое.

После дебильных попыток штурмов всех этих бабкосёл, остатки нашей роты всё же отвели на отдых. Это случилось, где-то в марте. Мы оставили себе подвал в Авдеевке, который решили сделать исходной точкой и перевалки для последующих операций. Для этого оставили там пару человек на охране. Сами вернулись в своё ПВД в лесополке. Рядом с нами, в пустующих дома села, расположились остатки разведбата, а пехота как обычно, в блиндажах. Встречались со знакомыми разведчиками, их тоже знатно повыбило на штурме Авдеевки. Их группы шли первыми, а за ними двигалась пехота, снимая победоносные видосы с установкой флагов.

От нашей роты осталось человек 10 не получивших ранения. Всё остальные 200 и 300, несколько пропавших без вести. Погиб командир роты. Наш бывший взводник стал новым ротным. Начался период укомплектовки и переформировки. Небольшими партия привозили новых контрабасов, возвращались легкораненные, начались занятия и учения. Снова пошла формировка штурмовых групп, куда в первую очередь отбирали боле-менее толковых и крепких. Взвод огневой поддержки формировать не стали, людей, записанных в него, планировали использовать для пополнения потерь штурмовиков. Командиров взводов выбирали просто. Построили роту, и командир спросил, кто хочет стать взводниками? Желающих назначили на должности, а буквально через месяц им пришли звания лейтенантов. Оказывается, ни образования, ни обучения для этого не требуется. Поэтому сейчас для любителей делать карьеру в армии самое раздолье. Присвоили сержантское звание и мне. Стоим мы на построении, торжественно вручают звания лейтенантов новым взводникам, как вдруг ротный, широко улыбаясь, называет мою фамилию и поздравляет с присвоением очередного звания за боевые заслуги. Вот ведь, подал втихую и ни слова не сказал. Капец, ну вот нахрена оно мне надо? Мне бы дембельнуться поскорей и забыть это всё как страшный сон. В общем, вручили выписку из приказа и сразу же сделали запись в военнике. Кстати, как оказалось, в части я всё равно продолжал числится рядовым, соответственно и оклад по званию и должности мне не повысили. И только спустя год с небольшим, в личном кабинете прошли изменения. Вот это своевременная работа соответствующих служб.

Я должен был поехать в отпуск, полгода с момента прошлого отпуска прошло, но в итоге два моих товарища мобика поехали, а меня забрили. Надо заметить, что они оба в основном отпуске не были с момента мобилизации. Вот вом задачка, в роте 157 человек. В отпуск пускают 5 человек в месяц. Вопрос. Через сколько месяцев весь личный состав роты сходит в отпуск? И как это стыкуется с распоряжением президента, о том, что бойцу положен отпуск не реже раза в полгода на две недели, без учёта дороги? А нам дают отпуска на две недели вместе с дорогой. То есть дома ты побудешь дней 10-11. Ну и дополнительные дни по ветеранке тоже не дают никому, даже офицерам. Рапорта писать нет смысла, они просто теряются где-то в штабе. Жалобы в прокуратуру ничего не дают, приходит официальный ответ, что в вашем подразделении есть утверждённый график отпусков, который строго соблюдается. Никаких нарушений не выявлено. А то, что ты полтора года без отпуска, так это видимо сам не хочешь ехать.

Ну что же, не отпустили, так не отпустили, выживание продолжается. Ходил на занятия, на стрельбы. Получили оружие на новых бойцов. С получением ПКМ аювозникли проблемы и нам дали РПД под патрон 7,62х39. В теории я его знал, осталось попрактиковаться. В общем пулемёт понравился, за счет веса и автоматного патрона, очень хорошо управлялся. Контролировать очередь было легко, можно было далее с одной руки вести огонь. В Авдосе набрали много трофеев, и многие бойцы щеголяли брониками, подсумками и прочей аммуницией в хохляцком пикселе. Глядя на меня и слушая мои рассказы, некоторые бойцы тоже стали брать себе АК-12 из трофеев. Помимо прочего, учил новеньких работе с трофейными гранатами и гранатомётами, которых мы много набрали в Авдосе. На занятиях начали подтягиваться бойцы других рот батальона, с ними тоже провёл занятия. Делал обучающие ролики. Вообще заметил, что большинство откровенно боится пользоваться трофейным вооружением. Якобы они слишком сложные и английский никто не знает. Свои на позиции не всегда получается затащить, при этом много трофейных валяется. Почему бы ими не воспользоваться? Вот и объяснял людям, как и что. Ну и начался период армейского <формализма>. Как будто мы живём в тыловой части в России. Рюкзаки в блиндажах хранить нельзя, чай пить и питаться тоже нельзя, на полевую кухню ходить только одетым по форме, в берцах, никаких тапочек. Должна быть оружейная комната, куча бессмысленных журналов, дневальный под грибком, инструкции истопнику и прочее. Различные проверки и комиссии.

Где-то в начале апреля пришёл приказ готовится к боевой задаче. Снова начались проверки готовности. Строится рота и зампотыл бригады проверяет, наличие в рюкзаке котелков, плащ-палаток, полотенец и прочего абсолютно не нужного уставного хлама. Вот у тебя товарищ солдат, нет кружки в рюкзаке, как ты собрался на штурм идти? Не готов, устраняй недостатки. Такой вот дурдом. Я сразу же начал ругаться матом на эту показуху и сказал, что мне пох и я сам знаю, что мне надо, а что нет. И ротный разрешил мне не ходить на эти построения, чтобы нервы не портить. Ни себе, ни начальству. С горем пополам собрались. Меня ротный вообще хотел оставить старшим в лагере, с несколькими недолеченными ранеными. Следить за порядком и руководить достройкой блиндажей. Так как я был единственный непьющий в роте и вообще человек ответственный. Но любопытство взяло верх над осторожностью. И я поехал на БЗ. Перед отправкой нам в роту перевели человек 8 мобиков из какого-то полка. За то, что они отказались подписывать контракт их перевели в штурма.

Сначала выдвинулись в Авдос, в наш подвал. Оттуда небольшими пешими группами начали заходить вдоль железки на АКХЗ, где нам выделили подвал под одной из коксовых батарей. При выдвижении появились первые трёхсотые. Лёгкие. Несколько человек наступили на неразрывы. В подвале завода раньше жили хохлы, судя по остаткам имущества и кроватям, тут жили и готовили к работе дроны. При уходе они собрали все ящики с БК и прочее в кучу и подожгли. Поэтому подвал был весь чёрный от копоти и везде валялись раскиданные взрывом 60мм мины и 40мм гранаты. Часть боеприпасов аккуратно собрали и разместились прямо на полу. Сюда же затащили свой БК. Развернули связь. Кстати, у нас тогда был трофейный старлинк, благодаря чему всегда был быстрый интернет. Тут до нас довели задачу. Выяснилось, что наши с соседней армии прорвались оборону хохлов под Очеретино и мы должны помочь им. Нашей задачей было штурм и зачистка нескольких лесополок у Очеретино, ну и бои в самом населеннике. Сначала группы должны были выдвинуться к очеретинским дачам, а уже оттуда затягиваться к ЛБС. Так как у меня личного состава по факту не было, то мне предложили поработать на нашей единственной багги в качестве наблюдателя за воздухом с опцией стрелка. То есть я ездил вторым номером с дробовиком МР-155 и следил за небом, а в случае появления вражеских ФПВ дронов, должен был их своевременно сбивать. На первый взгляд лафа, катайся на машинке и кайфуй. Но в реальности, всё было гораздо опаснее. Хохляцкие дроны активно работали по единственной дороге вдоль железки по всему узкому коридору до Очеретино. И постоянно выбивали транспорт. Не было ни дня что бы они не сожгли машину на этом участке. Все обочины были просто забиты сгоревшими легковушками и другой техникой. Бывало, везёшь БК на передок, а когда возвращаешься с ранеными, то на дороге догорает тачка, которой буквально минут 15 назад не было. Установку РЭБ нам на машину дали, но беда в том, что её диапазон частот был слишком высокий и по факту хохлячьи дроны в этот диапазон не попадали. Бесполезный причиндал. Но по бумагам РЭБ есть, работайте.

В общем, строгали ходки, забрасывали штурмов на позиции, завозили бк, продукты и воду. На обратном пути подбирали всех подряд раненых, которые выходили своим ходом и отвозили к медикам на завод. Там вообще была жуткая мешанина из различных частей и подразделений. Части бригад и полков как минимум двух разных армий, какие-то отдельные полки, батальоны и тд.

На одном из выездов подорвался мой водитель. Не стал будить меня рано утром, решил, что один справится. Привёз группу на точку и когда выкидывали рюкзаки из кузова произошёл взрыв. То ли они не услышали дрон и был сброс, то ли неразрыв, хз. В итоге все 7 триста. Сам водила словил осколки в руку, ногу, в бок, лицо посекло. У пары бойцов ноги перебило напрочь. Несмотря на это водитель помог загрузить раненых и теряя сознание и истекает кровью привёз всех медикам. Я проснулся, когда заговорила рация и сказали, что наши подорвались. Я ещё с несколькими бойцами кинулся к лазарету, где мы помогли выгрузить раненых. Отчитал водителя за то, что он поехал без меня, мол были вдвоём, такого бы не случилось. Ну что же, надо работать дальше, дали мне другого водителя и всё по новой. На территории АКХЗ было тоже не спокойно. С неё работала наша арта и танки, поэтому регулярно прилетала ответка. Ну и везде сущие дроны постоянно кружили. Но мы в своём подвале чувствовали себя в относительной безопасности.

У Очеретино произошёл некрасивый эпизод. Наша рота подошла на помощь роте из 30й бригады. У тех из 70 человек осталось человек 12 и они не могли продвинуться. Помогая им, наши штурма заняли 5 опорников за сутки, полностью зачистив одну лесополку. А в итоге старший той группы из тридцатки, с позывным "Кино", доложил командованию, что это именно его люди всё сделали, а наши так, в хвосте плелись и патроны подносили. Мы сначала об этом не знали, а потом комбриг начал ротного драть за то, что мы якобы не работаем, вон парни с 30ки красавчики, а мы ни хера не сделали. Чуть до разборок со стрельбой не дошло.

Ещё был один не красивый эпизод с очередным флаговтыком. Ели не ошибаюсь, 22 апреля, когда в Очеретино ещё находились хохлы и шли уличные бои на окраинах, в городок залетели бойцы 433 полка 27й дивизии и сняли победный ролик с установкой флага, что населённик наш. После чего в новостях началась радость, мол какие наши молодцы, только зашли и за пару дней очистили нп от неприятеля. А потом и с нашей бригады разведосы аналогичное задание от комбрига получили и тоже ролик с флагом сняли. <Долбанутая> система, кто первый ролик снимет, тому вся слава, а командирам почёт, новые звания и награды. А те, кто реально воевал, оказываются не при делах.

Ближе к концу апреля до нас дошёл слух, что нашу роту на днях будут выводить на отдых и доукомплектование. А перед выходом надо по любому забрать своих двухсотых. В разведке своих никогда не бросали и сейчас, уже в штурмах придерживаемся того же принципа. А для того, чтобы забрать тела погибших бойцов роты необходимо найти и разведать дорогу до очеретинских дач, где в одном из домиков у нас был КНП роты и точка перевалки перед заходом в Очеретино. Выход наметили на конец апреля, с утра, по серенькому. Решили сначала сходить пешком, найти маршрут и осмотреть всё, чтобы потом проехать на багги. На выход собрались втроём, со мной пошли еще двое. Встали пораньше, наскоро выпили кофе, накинули броню, оружие и пошли на улицу, грузиться в уазик. Наш техник должен был добросить нас с коксохима до точки эвакуации, расположенной километрах в трёх от завода, откуда по прямой до дач было километров пять. На точке сидело четверо наших парней. Затем техник уезжал обратно на завод, а мы топали своим ходом дальше. Так и сделали. Быстро доехали до точки, выгрузились и пошли вдоль насыпи жд путей по заранее намеченному маршруту. По прямой дороге вдоль насыпи не пошли, так как там постоянно активно работали вражеские дроны, а свернули направо, в лесополки, чтобы через них добраться до соседней ж/д насыпи, вдоль которой можно было попробовать добраться до дач. Шли вдоль лесополок аккуратно, внимательно смотря под ноги, так как там могли быть как мины, так и неразрывы, например те-же "колокольчики". Земля в местах боёв всегда нашпигована всяким взрывоопасным хламом. Пейзаж был апокалиптический. Выкошенные артминогнём лесополки от которых остались одни корявые стволы со срубленными осколками ветвями или вообще обрубки стволов высотой по пояс. Валяющиеся повсюду части амуниции, оружия и брони, гильзы, пакеты и коробки от сухпаёв, пулемётные ленты, какие-то куски железа и прочий хлам. Многочисленные остовы нашей сгоревшей бронетехники, тут и там группами и отдельно стоящие в полях. Валяющиеся везде трупы наших бойцов. Перед лесополками или вокруг бронетехники. Видно было, что многие лежат тут уже давно, по несколько месяцев. Наслоениями. Старые трупы, уже полузасыпанные землёй и изрядно истлевшие, соседствовали с убитыми в зимних маскхалатах белого цвета, рядом с которыми лежали относительно свежие, убитые весной. Куда не поверни голову, везде трупы, горелая техника и надоедливый запах мертвечины. Так, осматриваясь и вслушиваясь в воздух, мы дошли до правой ж/д ветки и дальше пошли вдоль неё, вскоре дойдя до дач. Вот тут уже попались и несколько трупов в хохляцком камуфляже. Ну наконец-то, а то только наши встречаются, хотя соотношение не радует. Попетляв по улочкам мимо дачных домиков, мы вскоре вышли к нашему КНП. Вызвали по рации своих, после чего нас встретили и проводили до дома, где нас ждал ротный. Идя по садам, обратил внимание, что все более- менее целые дома были заняты. Везде мелькали номера разных бригад и полков, написанные на стенах. Тут я позволил себе немного развлечься. Дней за пять до этого, замполит батальона поставил задачу во чтобы то ни стало доставить на передок свежие выпуски Красной Звезды. Мол бойцы ждут не дождутся свежую ура-патриотическую прессу. Не воются им без газеты. Естественно, никто этот бред исполнять не стал, поржали и забили хер. Но газеты нам на коксохим всё же привезли, и они валялись без дела. Ну и перед выходом на маршрут, я прихватил с собой пачку газет. И смеха ради, раздавал свежие экземпляры Красной звезды, встречающимся по пути бойцам, с возгласами - «Свежая пресса!». Те смотрели на меня как на идиота, с недоумением и искренним удивлением, но газеты брали. Хоть какое-то развлечение. На пороге дома нашу троицу встретил ротный, которому я после рукопожатия, тоже торжественно вручил пачку газет и сообщил, что мы и пришли для их доставки.

- Вы чё, совсем там долбанулись что ли?

- Шутка юмора же.

Зашли в дом, побеседовали, обменялись новостями. Нам рассказали, что накануне по дачам отработала хохляцкая вертушка и один из НУРСов упал в паре метров от крыльца, уничтожив старое кресло, стоящее у входа. Ротный подтвердил, что скоро ожидается наш выход на отдых и сказал, что надо сначала вывезти неходячего раненого, а потом забрать двухсотых. Посоветовал посмотреть прямую дорогу вдоль железки, идущей на Авдеевку. Вроде там на днях расчищали путь. Мы пообещали, что сейчас разведаем и по радейке свяжемся, сообщим результат. Наши как раз сегодня последних двухсотых должны вытащить, и мы их заберём. Попрощались, пожелали всем удачи и пошли обратно на завод, только уже по прямой дороге. Дошли до моста на путях. Под мостом сразу же бросились в глаза остовы сгоревшей техники и валяющиеся трупы. Выйдя на дорогу, сразу же увидели, что её действительно расчистили. По ней вероятно прошла ИМРка с отвалом, подровняв колеи, сдвинув в стороны уничтоженную технику и закопав лежащие на дороге трупы. Теперь тут можно на багги довольно быстро долететь до дач и забрать своих раненых и убитых. Правда вражеские дроны никуда не делись, каждый день кого-нибудь сжигают, но тут уже ничего не поделаешь. Будем крутить бошками на 360 градусов и надеяться на дробовик и удачу. На обратном пути снова насмотрелись на валяющиеся в лесополках и у насыпи трупы наших бойцов. Некоторые особо запомнились. Один сидел, привалившись к насыпи спиной, держа в руках жгут, видимо так и не успел применить, вытек. Другой лежал на обочине рядом с работающей установкой РЭБ. Вот так, чемоданчик РЭБа установили рядом с трупом, который так и лежит, никому не нужный. Ну хоть в лесополках вдоль дороги начали собирать двухсотых. Видно, что трупы в пакетах стаскивают в кучки на обочину. Зловоние ужасное, особенно когда ветер дует в нашу сторону. В общем, дошли до точки эвакуации, где нас забрал уазик. Приехав на завод, начали готовиться к выезду. Связались с ротным, сообщили что вскоре выезжаем, пусть готовят двухсотых и раненого. Назвали место, куда подъедем. Метрах в двухста от ж/д моста, пусть сталкиваются пакеты в посадку. Как подъедем, дадим сигнал по рации.

Вскоре вдвоём с водителем снова накинули снарягу и пошли к багги. На максимальной скорости долетели до условленной точки. Услышав сигнал по рации, наши вышли из посадки, быстро загрузили раненого с перебитыми ногами и три пакета с двухсотыми. После чего мы стартанули обратно и вскоре выгрузились в медроте. Медики раненого унесли на осмотр, у убитых стали искать документы и жетоны, а мы заехали к себе в ожидании сигнала на выезд. Парням на дачах нужно время, чтобы перетаскать остальных убитых к дороге. Пока сидели в ожидании, со штаба батальона сообщили, что действительно, завтра роту выводят на отдых. Значит надо вещи собирать. Замполит батальона сказал, что убитых и раненых на награды не подавать, мол обойдуться. Типа одним уже ничего не надо, а другие выплаты за ранение получат.

Дождались сигнала по рации, что всё готово и снова пошли к машине. В этот раз надо забрать семерых убитых, поэтому выехали двумя бортами, багги и уазик. Опять пыльная, ухабистая дорога и вот мы подъезжаем на точку. На дороге появились новые жертвы дронов. Одна легковушка догорает и мотоцикл с убитым водителем валяется. С утра их не было. Надо быть повнимательнее. Головой закрутил ещё активнее. На подъезде увидели, что впереди в районе моста идёт обстрел. Судя по характерным звукам, работают кассетными снарядами. Гадство, надо поскорее загружаться и валить отсюда. Тормознули у точки, развернулись и орём в рацию нашим, ч тобы вышли из посадки и грузили двухсотых. Молчок. Ещё вызов, не отвечают. В небе появился звук дрона. Да чтоб тебя. Выскакиваем с машин, разбегаемся в стороны, с тревогой смотрим по сторонам. Дрон с противным звуком пролетает где-то в стороне, пикирует и до нас долетает звук разрыва. Пронесло. Тем временем наши вышли на связь, говорят, что был обстрел, они ждать не стали, убежали на дачи. Что делать то? Опять рядом противное жужжание появилось. Выматерившись, быстро решаем грузить пакеты самим, ждать-то некогда. Один на прикрытии, следит за воздухом, трое нервно таскают трупы и грузят. Закинули трёх двухсотых в уазик, четверых в багги. Пока грузили, где-то рядом открыли стрелкотню по дрону и донеслось эхо взрыва. Быстро прыгаем в машины и несёмся обратно на завод, оставляя за собой шлейф трупной вони. Вскоре раздаётся звук очередного дрона, летящего в нашу сторону. На полном ходу открываю огонь, понимая, что при такой тряске не попадёшь. С уазика тоже стреляют. Не долетев до нас, ФПВшка падает, не взорвавшись. Пронесло, несёмся дальше. Выскакиваем на бетонку у Коксохима и видим догорающую багги. Такая же как у нас, с РЭБом на капоте. Не свезло кому-то.

Примчались в медроту, выгрузили трупы. От медиков узнали, что БМОшники отказываются ехать сюда за убитыми. Мол тут ещё опасно, поэтому машину не отправим, вывозите сами. А у медиков единственная буханка, на которой они раненых возят. Да уж, ну это уже не наша забота. В разговоре мы внезапно удостоились похвалы от медиков.

- Красавчики. Вы первые в батальоне кто своих двухсотых вывез. Другие роты ещё даже не начинали своих вытаскивать.

Погнали машины к себе. Пока было время, собрал свой рюкзак, приготовил к переезду. Осталось завтра только спальник скрутить и всё.

Дело к вечеру, думал, что на сегодня уже всё, скоро начнёт темнеть. Но не тут-то было. Около семи вечера возник срочный вызов. Надо смотаться до точки эвакуации. Туда выходит лейтенант зкр, надо забрать его самого и кое какие вещи. Ну ладно, скатаемся по-быстрому и на отдых, а завтра уезжаем в ПВД. Уже на автомате накинул снарягу, взял дробаш и пошёл к машине. Снова одна и та же дорога с горелой техникой по обочинам и прыжки по кочкам. Подъезжаем к точке, я привычно спрыгиваю, отбегаю от багги на пару метров и начинаю мониторить воздух на наличие дронов. А водила, привстав и развернувшись на водительском месте, сдаёт задом к куче рюкзаков и сумок. Услышав шум мотора из блиндажа, вылезли наши парни, и двинулись навстречу машине. Я стоя справа от багги, поворачиваю голову, вижу как один подходит к заднему борту, снова кидаю взгляд в небо и тут раздаётся громкий взрыв.

Открываю глаза, медленно озираюсь. Понимаю, что я лежу на земле, вижу валяющихся рядом парней, слышу стоны раненых и крики. Осматриваю себя. Обе штанины рваные и в крови, но ноги на месте, уже хорошо. Кроме того, кровь на левой руке и шум в ушах. Достаю жгут и перетягиваю левую ногу, с которой кровь идёт сильнее. В голове мысль - да ну нах, не может такого быть, мне же обычно везёт.

Пытаюсь присесть и вижу, что у лейтенанта перебиты обе ноги, у двоих лица в крови, да и остальным тоже досталось. Помогли друг другу перевязаться и забраться в кузов багги, загрузили л-та. Я, опираясь на дробовик залез на своё место.

Эвакуация и прифронтовые госпитали.

В общем, взрывом сразу шестерых затрёхсотило. Дронов не было, значит мина или неразрыв. Оба задних колеса у багги повреждены взрывом. Водителя спас воротник броника, все осколки в основном попали в него, ну и лицо посекло, хорошо, что глаза целы. Медленно, насколько позволяли пробитые шины, поехали на завод. Вот так съездили. Сука, как же неудачно получилось. Завтра нас выводят, да и в это место мы раз двадцать ездили. Как такое могло случится, да ещё со мной?

По дороге я пытался вызвать своих на заводе и сообщить, что у нас шесть трёхсотых, пусть готовят медиков. В рации всё шипело и ответа я так и не смог разобрать. Но надеялся, что меня слышали и в курсе происходящего. Как оказалось, так и произошло. Пока мы доехали до медроты, там нас уже ждали. Выгрузили раненых с кузова, лейтенанта положили на носилки и понесли в буханку. Я скинул шлем и броню в кузов багги, туда же кинул дробовик, и хромая пошёл в уазик. Наши парни уже тут, отгонят машину и вещи уберут. В общем, загрузились в буханку, и она сразу же стартанула в Ясиноватую, в местную больницу.

Пока ехали, я поглядывал на часы, а перетянутая жгутом нога дико болела. Развязав и ослабив жгут, я убедился, что кровь практически не идёт, кажись сосуды не задета, но на всякий случай замотал жгут обратно, уже не так туго. В больнице была небольшая очередь из раненых и нас усадили ждать в коридоре, а лейтенанта сразу же увезли на другой этаж. Пока сидели, обсуждали между собой, что же случилось. Пришли к выводу, что скорее всего наехали задним колесом на неразрыв. Парни, обитающие на точке, сказали, что вроде бы где-то там торчал из земли хвостовик. На вопрос какого чёрта они его не обозначили, только пожали плечами.

Вот и моя очередь подошла. Прихромал в кабинет, где стянул с себя окровавленную, рваную форму, отметив для себя, что штаны как получил ещё в октябре 2022, да так в них и таскался. Теперь новые искать надо. Пока медики обрабатывали и перевязывали раны, я стыдливо смотрел на свои чёрные ноги. Пока жили в подвале коксового цеха на заводе, как влажными салфетками не протирайся, а толку мало. Постоянно весь в вездесущей чёрной коксовой пыли. Плюс постоянно на багги гоняешь, тоже пылишься. Перевязку закончили, выдали справку 100 и сказали ждать в коридоре.

Итак, в сухом остатке на одном подрыве шесть раненых. Лейтёха лишился одной ноги до колена, вторая под вопросом, сильно раздробило, спасут или нет, пока не ясно. Двое лишились по глазу. Трое с множественными осколочными ранениями. Вскоре нас перевезли в другую больницу в Макеевку. Там кого-то перевязали, а меня просто осмотрели и устроили на ночлег. Только завалившись в койку, я понял, что этот суетной день наконец-то подошёл к концу и можно расслабиться. Огорчало лишь то, что связи не было и позвонить домой не получалось. Блин, сколько дней меня уже не было на связи. Жена по любому волнуется, а успокоить её нельзя. А сейчас ещё придётся говорить про ранение, скрыть не получится. И она будет переживать ещё сильнее. Вспомнился случай, когда мы однажды тащили своего товарища, наступившего на лепесток, а он только с госпиталя после первого ранения вернулся. И это был его первый выход после возвращения. И вот мы его таким на эвакуацию, а он говорит:

- Блин, если жена узнает, что меня снова ранили, она меня убьёт.

С такими мыслями я и вырубился.

На следующее утро меня подняли в 5 утра и вместе с другими ранеными усадили в КаМАЗ. Сказали, что едем до Перевальска, ЛНР. Где-то к обеду приехали в очередной госпиталь. Как нам пояснили, тут никто не задерживается, это обычная пересылка. Поднялся на 3й этаж, занял длинную очередь на медосмотр. Получил тапки, правда дали оба правых, других не было. Отстояв очередь, наконец-то попал в кабинет, где меня быстро окинул взглядом какой-то врач. Заполнив бумаги, он выпроводил меня в коридор и сказал ожидать. Сколько и чего ожидать не пояснил. Встретил на этаже своего водилу и ещё одного бойца с нашей роты, которого осколок чирканул по руке. Их намазали зелёнкой и сказали, что у них всё в порядке и сегодня они уезжают обратно в роту. Поболтав с ними, я дождался пока их не посадили в автобус, после чего стал думать, что же делать дальше. Телефоны тут были под запретом и на входе в госпиталь их забирали, но я свой спрятал. Отойдя подальше от народа на улице, я убедился, что сеть есть и наконец-то позвонил жене. Недели две я без связи был. Услышав взволнованный голос любимой, я поспешил её успокоить.

- Ты где был? Почему не звонил? С тобой всё в порядке?

- Дорогая, да у нас старлинк накрылся, связи не было. Со мной всё нормально.

-Ты где сейчас?

- В госпитале.

- В смысле в госпитале? Что случилось?

-Да всё норм, не волнуйся, я живой, здоровый, только ранило немножко.

- В смысле ранило? Как это случилось? Как ты себя чувствуешь?

Ну и все в том же духе. Фуух. Ну хоть одной проблемой меньше. Хоть услышал любимый голос и сообщил, что жив.

Дело близилось к вечеру, и я понял, что надо искать место под ночлег.

Левая нога сильно болела и не гнулась, поэтому я медленно поднялся на 4й этаж, перекусил в столовке и побрёл искать койку. Все коридоры в больнице были заняты койками или просто носилками, стоящим на двухярусных стойках. На них и спали. Нашёл свободное место и прилёг. Пролежал минут 10, услышал свою фамилию, которую выкрикивал какой-то тип. Он сказал, что меня перевозят дальше и надо спускаться к выходу. Скоро подойдёт автобус. Часов в 6 вечера подошёл автобус, идущий до Старобельска в госпиталь легкораненных. Около 9 вечера приехали в Старобельск. Это уже 4й госпиталь. Снова все в очереди на осмотр. Собрали документы, сделали укол антибиотика. Подошёл врач, увидел, что у меня одна из ран на груди и спрашивает:

- Тебе рентген делали?

- Нет.

-А почему не делали? Ты чего ждёшь?

- Я откуда знаю? У своих коллег спроси, если так интересно.

В общем, быстро сделали КТ и сказали ждать результат. Сидел в коридоре, ждал, пока не подошёл доктор, который отправил меня размещаться на ночь. Покормили. В коридорах мест уже не было, поэтому я поковылял на улицу, где стояла большая палатка. Нашёл свободное место и завалился на носилки. Только начал засыпать как около полуночи всех подняли и вывели на улицу. Там зачитали списки уезжающих. Услышав свою фамилию, побрёл в автобус. В общем загрузили 30 человек, 10 ехали до Воронежа, а 20 в числе которых был и я, ехали до Новопскова. Буквально полчаса пути и мы уже выгружались в пятом по счёте госпитале. Снова регистрация, теперь уже ночная. Заполнили все бумажки и нас повели устраивать на ночлег. Вроде как больше мы никуда не едем, сказали, что тут и остаёмся. Госпиталь был гражданский и раненых военных размещали в палатках, стоящих рядом со зданием госпиталя в отдельной зоне. Примерно часа в 2 ночи я чертовски уставший от постоянных переездов, плюхнулся на свою койку и заснул.

Утром проснулся, сходил на завтрак, затем вновь прибывших пригласили на медосмотр. Наконец-то с меня сняли старые бинты, обработали раны, перевязали и отправили на рентген наиболее пострадавшей левой ноги. Рентген показал наличие в ноге 4 осколков, которые там там так и остались, так как никто извлечением осколков не занимается. Мол если сами выйдут - хорошо, если нет - тоже хорошо, значит прижились. А вообще, как я понял, есть установка на максимально быстрое возвращение раненых в строй. А если им резать раны и извлекать осколки, то это значительно задержит процесс заживления ран, что не есть хорошо. Некогда в госпитале лежать, посадки сами себя штурмовать не будут.

Мясокомбинат должен работать без выходных.

Из приятного. Впервые за долгое время сходил в душ. Настоящий, с горячей водой. Божественно. Хоть отмылся от въедливой угольной пыли. С гуманитарки подобрал себе трусы, штаны, футболку, кофту и всякие мелочи, типа зубной пасты и прочего.

Подтвердилась информация, что тут я и буду лечиться. Правда своего лежащего врача я так ни разу и не увидел. Из лечения назначили уколы антибиотика и перевязки. Вот и всё. Разве что самую крупную дыру в левой ноге зашили. Остальные раны сами затянулись. Несколько осколков вскоре вышли сами, другие остались.

Лечение и служба в армии вне СВО:

Вопрос: Сколько продолжалось лечение в госпитале? Получили ли вы в итоге отпуск?

Ответ: В общем, в госпитале я провёл недели две. Большинство дырок затянулись, осталась только та, которую зашивали.

В один из дней мне позвонила жена и сообщила, что ей на сотовый позвонил какой-то мужик, представившийся майором таким-то с отдела кадров моей бригады. Спрашивал про меня, где я нахожусь и всё такое, просил дать ему мой номер. Жена подумала, что это может быть хохол и номер не дала, взяла его номер и сказала, что я сам перезвоню. Перезваниваю я этому мужику и выясняется, что он действительно с кадров. В общем, он спрашивает, где я нахожусь? Отвечаю, что в госпитале. Он удивился и сказал, что мне подписали рапорт на отпуск. Ещё он спросил сколько мне ещё тут находиться и дадут ли мне отпуск по реабилитации. Я сказал, что не знаю и вообще легкораненым тут реабилитацию не дают, сразу обратно в части отправляют. Он меня заверил, что как только я вернусь в часть, меня сразу отправят в отпуск и пожелал скорейшего выздоровления. Ну и отлично, осталось выписаться и домой. Как-то утром в палатку зашёл ВПшник и зачитал список фамилий. Те, кто был в списке шли на выписку.

- Кто услышал свою фамилию, быстро собирает вещи и через 10 минут стоит у автобуса.

Построилось нас человек 20. Выдали всем на руки документы и выписки и сказали садиться в салон ПАЗика. Тут я поинтересовался:

- Подождите. У меня швы не сняли. Это нормально? Кто это будет делать?

- Щас вас отвезут в другой госпиталь, там и снимут.

Ладно, расселись, поехали. По прибытии я узнал, что никто тут швы снимать не будет, это просто перевалка. Так мы и ездили тем же маршрутом, каким приехали сюда. Только в обратном порядке. Конечная точка - ПВД бригады. Прибыл в нашу бригадную медроту, там меня осмотрели и сказали, что швы снимут завтра, а пока можно устраиваться на ночлег. В большой комнате прямо на полу были разложены матрасы с одеялами, и я выбрал пустующее место. Утром, неожиданно приехала буханка с нашим медиком, который забрал меня и ещё одного парня с бригады. Сели, поехали. Оказывается, наша рота снова на задаче, где-то в районе Очеретино. И едем мы на Коксохим. Добрался до нашего подвала на заводе, доложил о прибытии. Знакомые мужики, обрадовались, увидев меня и стали расспрашивать, чё там у нас случилось и как? Что с остальными? В роте снова много новичков с пополнения. Выяснилось, что роту на днях должны выводить на отдых. Уже начали вывозить с передка всё лишнее и собранные трофеи. Из новинок, в этот раз были пулемёты: шведский клон бельгийского МАGа - КSP58 и чехословацкий Vz59 под наш патрон 7,62х54R, с которыми с удовольствием повозился. Остальное всё уже видел ранее. Из своих вещей нашёл только бронежилет и рюкзак без вещей. Кто-то уже размарадёрил мои шмотки. Обычное дело, хотя и не приятно. Мой счастливый шлем, лежал тут в подвале, но его одел один из новеньких и ушёл в нём на задачу. Осмотрел свой броник, помог оказывается. В напашнике несколько отметин от осколков, в левом камербанде длинный след и на груди пара отметин. Нормально.

Через пару дней начали вывозить бойцов роты с передка, и я с первой партией уехал в наш батальонный ПВД в лесополку.

Дошёл до штаба, поинтересовался про свой отпуск. Штабные очень удивились и сказали, что первый раз слышат про это. Ну ок. Всё как обычно. Набрал майора-кадровика, обозначил проблему. Он тоже удивился, сказал, что мой рапорт подписан комбригом, пообещал узнать, что за дела. Снова пошёл в штаб, там снова пошли в отказ, мол ничего про мой рапорт не знают и вообще пока никаких отпусков не планировалось. Тут как раз вернулись все выжившие бойцы и привезли всё имущество. Снова начался период пополнения, занятия и подготовка к следующей задаче. Сходил к медикам, спросил, не снимут ли они мне швы? Осмотрели, сказали, что могут. Минут через 10 швы были сняты, и я поковылял к себе. Ротный спросил, могу ли ходить и смогу ли я выходить на занятия, учить новеньких. Надо было провести занятия по вооружению, минам, всё показать, рассказать. Почему бы и нет, хромаю, но хожу. Начали каждый день выходить в соседнее, брошенное село и там отрабатывать различные задачи.

В итоге, где-то через неделю ротный сказал, что на днях должны отправлять в отпуск следующую пятёрку бойцов с нашей роты и что бы я писал рапорт. Ну ок, написал ещё один рапорт. И на этот раз его подписали. Дали 15 суток вместе с дорогой, ВПД не дали. Из-за чего я в очередной раз поругался с замполитом батальона и комбатом и сказал, что Путин говорил про отпуск без учёта дороги. На что получил ответ:

- Ты что нас, Путиным пугаешь? Нам по херу, как комбриг сказал, так и будет. Если не нравится, можешь своему Путину пожаловаться.

- Хорошо, я могу и ему написать.

Из-за чего потом мой ротный и замполит получили <приемы кунг-фу> от комбата. Мол чё за дерзкий боец, какого хера он не доволен?

Ну ладно, выдали отпускные документы и пообещали, что завтра утром отпускников увезёт Урал до ближайшего городка, а дальше сами на такси или автобусе. В итоге, утром сказали, что машины не будет, <идите> сами, как хотите. Благо, мы уговорили нашего водилу с буханки довезти нас до Ростова, а оттуда на поезде в Москву. На границе вышла заминка, так как у меня был просрочен паспорт. В 45 лет не поменял, так как был на СВО. Ну хоть по военнику пропустили. Отпуск пролетел не заметно, как будто его и не было. Бегал, менял паспорт и переоформлял разные документы да разгребал накопившиеся проблемы. Сходил в медцентр, прошёл обследование и сделал МРТ. Оказалось, что у меня проблемы со спиной и с ногами. На левой ноге порван миниск и требуется операция. А я-то думал, что это у меня периодически колено под нагрузками болит. Взял направление на операцию.

Вопрос: После отпуска должны были вернуться в ППД части, как там всё проходило? Вы сказали, что вас поставили готовить срочников, как попали на эту должность?

Ответ: По окончании отпуска прибыл в ППД части, хотя замполит батальона настаивал, чтобы мы ехали сразу в ПВД под Донецк. На что я ему ответил, мол приеду туда, куда указывает отпуской документ. Так как я до сих пор числился в разведбате, то заселился к ним в казарму. Показал свои медицинские документы и рекомендации. Записался на приём к хирургу. Проблемы в том, что ко всем врачам большие очереди и ближайшие записи есть только через пару недель. А некоторых врачей в части вообще нет и надо ехать в другой город. А тут тебя ещё и норовят поскорее на борт записать, чтобы снова на СВО отправить. Кое как попал к хирургу, тот дал направление к травматологу, который мог дать направление на операцию. К травматологу пришлось ехать записываться в другой город, так как у нас его нет, а по телефону не записывают. Сгонял туда, записался, ближайший приём тоже недели через две. Вернулся в часть. Тут начинают набирать группу военных, которые должны поехать в окружной учебный центр для обучения срочников, которые потом убывают на госграницу. А в части из контрактников одни каличи. Кто-то ждёт ВВК и списания, кто-то лечится, кто-то ждёт операции.

Записали в группу и меня. С нашей группы пара человек ждала документы на увольнение, трое ждали ВВК и ходили с тросточками. В общем, тоже одни каличи. Так же к нам попал один ранее не служивший контрактник, который подписал контракт месяц назад. Чему он мог научить срочников, я не знаю. Получили командировочные, нам выдали БУшную ВКПОшку второй категории, спальники и мы поехали в ОУЦ. Прибыли. На КПП проверили документы и двоих не пустили, так как их не было в списках. В итоге, через пару дней их всё же пропустили. Созвонился с товарищами с роты, они мне со смехом говорят:

- Прикинь, если бы ты был сейчас в роте, то был бы самым молодым. К нам пополнение пришло, так в нём все мужикам 50-60 лет. Самому старому 64. Да уж, а ведь год назад я был чуть ли не самым старым в подразделении.

Вопрос: Можете подробнее рассказать как сейчас проходит подготовка срочников на примере вашей части?

Ответ: По подготовке. Проживали срочники, и мы с ними в палаточном городке. В палатках двухярусные нары, пара печек. Сама "подготовка" очень условная и явно не достаточная. Сплошной формализм. Нет нормальной программы подготовки, отвечающей современным реалиям. Нет постоянного и опытного инструкторского состава, понимающего, чему надо учить и умеющего учить. Все занятия сугубо формальны и нацелены на показуху. Процветают фотоотчёты. Приводят солдат на полигон, делают нужные фоточки, а дальше делайте, что хотите.

Для командования главное не хорошо обучить срочников, а вовремя заполнить кучу бумажек, что бы по ним было всё красиво. Постоянные проверки вышестоящего командования с тупыми <придирками>.

- А почему у вас нет пожарной команды? Как бы без неё живёте?

Примерно треть подразделения на занятиях отсутствует по ряду причин. Кто-то на рабочке, кто-то писарь в штабе и тд.

Программу занятий составляют эти же срочники-писаря, сидящие в штабе. То есть вечером писарь в штабе распечатывает рандомно выбранные темы занятий и утром нам их выдают. А мы должны проводить занятия. То есть я не знаю заранее чем мы будем заниматься завтра. И не могу заранее подготовиться к занятиям, спланировать и придумать что и как я буду объяснять солдатам. При необходимости поискать нужную информацию. Методичек и наставлений нет от слова совсем. Во времена моей срочки в располаге стоял шкаф с кучей уставов, НСД по всему оружию и прочим книжкам.

Как нет и учебной матбазы. Всё необходимое надо искать самому в интернете. Например, на занятии по минам я показывал в своём телефоне фото разных мин, да и электронный справочник у меня имелся. Ну это у меня, у других и этого нет. Так же как нет не плакатов, ни макетов.

Да и темы занятий, часто откровенно бесполезные. Например, была тема: Уязвимые места танка М60 и как с ним бороться. Да <мля>, какой М60??? Это шутка такая? Вы где его планируете встретить? Вы бы ещё вспомнили как с Тиграми и Фердинандами бороться.

Нет никакого отбора среди призывников, отправляющихся на границу. Ни по здоровью, ни морально-психологического. При этом в части стараются оставить в учебных ротах наиболее толковых солдат. Многие откровенно не понимают почему они должны служить на границе и не очень-то хотят туда ехать. Мол все знакомые служили нормально в части, а вот на границу попал.

Сама подготовка проходила так. Первые месяца полтора, до принятия присяги была сплошная строевая и муторные лекции в ангаре. Загоняют весь батальон в ангар, рассаживают на стульях, и ты должен читать срочникам всякую шляпу, а они конспектировать. То уголовные статьи, то какие-то исторические эксурсы, то пропаганда. Пацаны уже сами подходили к нам и спрашивали:

- Товарищ сержант, нам же скоро на границу, когда мы уже начнём чему-то полезном учиться?

Вывожу своё отделение и начинаю вместо лекции объяснять им оказание первой помощи, жгуты, турникеты и прочий такмед. Проходит мимо комбат, видит это и спрашивает:

- А вы почему не в ангаре и чем занимаетесь?

- Самой необходимой вещью. Медициной.

- Отставить, у вас же сейчас лекция по экологии. Будьте любезны <переместиться> в ангар. А медициной будете заниматься, когда скажут.

Ну конечно, экология гораздо важнее.

Никуда не делись такие занятия, как выщипывания травы вокруг палаток и зашивание в них дыр.

После присяги начались занятия на полигоне. Ну как занятия. Приходим на полигон, где я должен открыть план занятий на сегодня и по нему начать обучение. Но так как в плане в основном всякий мусор, то приходится импровизировать. На ходу придумывать что-то своё, показывать и рассказывать. Часто вступая в конфликт с ротным или комбатом, которые хотят, чтобы ты не самовольничал, а действовал строго по учебному плану. Учебных гранат нет, метали камни и вырезанные из дерева макеты. Как можно привить солдату обращению с гранатами, тренируюсь на камнях?

Стрельбы были несколько раз, но тоже сугубо формально. Перед полигоном два часа получаешь оружие и броню. Никакой пристрелки автомата и приведения к нормальному бою. Вот тебе шесть патронов, стреляй в мишень. Следующий. Попал, не попал, не важно. Ещё один минус, это то, что во время стрельб устраивают кучу учебных точек. Ага, сегодня у первой роты было 11 учебных мест, а мы завтра сделаем 14 учебных мест. Прицеливание, прикладка, стойки, перезарядка, метания гранат, командирский ящик, разборка/сборка, медицина, минирование, метание пехотной лопатки и прочее.

В итоге, времени не хватает, солдаты мечутся от одного учебного места к другому, ничего не успевая и не понимая, в голове у них каша. Только придут, начнёшь что-то объяснять, сигнал к смене мест. Опускаются руки и приходит понимание бессмысленности всего этого.

На одном из занятий я должен был показать посадку/высадку с БМП. Учу пацанов правильно залезать на бэху, спрыгивать с неё и всё остальное. Подходит комбат.

- Товарищ сержант, где твоя повязка Руководителя занятий? Как ты без неё занятия проводишь? И почему у тебя бойцы сверху сидят? Сади их в машину, они должны в десанте сидеть.

- Товарищ майор, никто в боевой обстановке не ездит внутри брони.

- Они должны уметь внутрь залезать.

- Хорошо.

Начинаем посадку в десант.

- А почему машина на месте стоит? Солдаты должны на ходу залезать и вылезать.

- Товарищ майор. Они это первый раз делают. Пусть сначала так потренируются. Или вы хотите, чтобы кто-то под гусеницу попал?

- Надо на ходу отрабатывать, но осторожно. Не забывая про меры безопасности. Занимайтесь.

Или, когда на полигон должна приехать проверка, то все сидят в готовности, а как только наблюдатель сообщит о появлении машины с генералом, то сразу все начинают изображать бурную деятельность.

Один раз были ночные стрельбы, но ни трассеров, ни ночной оптики не было. Куда стреляли никто и не понял.

На пункте боепитания, солдатам заряжал по 15 патронов в магазин контрабас. Когда я спросил, зачем он это делает, пусть сами заряжают, он ответил, что так быстрее. Они это долго делают. Занавес. Правильно, зачем им навык по заряжанию отрабатывать?

Пару раз метали гранаты РГН. Но при этом срочники боялись больше комбата, чем гранату. Так как комбат на всех орал, что они тупые и не умеют с гранатой обращаться. Ну естественно не умеют. Надо сначала учить, а потом метать. С гранатомётчиками и пулемётчиками никто отдельные занятия не проводил. Мы, конечно, пытались, что-то рассказывать и показывать, но этого явно мало. Нужна отдельная программа. Ладно бы я со своим отделением занимался, но бывает, что дают взвод и на всех времени банально не хватает. Когда я уже был на границе и приехал новый призыв, я поговорил с гранатомётчиками. Они ни разу за полгода обучения не стреляли боевыми выстрелами. Так как был несчастный случай и стрельбы запретили. Работали только с ПУСа. Не знают устройства и типы выстрелов, их характеристики и отличия. Не умеют пользоваться прицельной шкалой, что на механике, что на оптике. Спросил, какие мины они знают. Один ответил, что есть противотанковые и противопехотные. Это все знания о минах. Полгода в учебке.

Зато в конце обучения срочникам раздали на подпись бумагу, в которой говорилось, что они прошли курс обучения, выполнили все имеющиеся упражнения учебных и контрольных стрельбы и вообще сущие рейнджеры. А также, что они не имеют претензий к командованию учебного центра. Короче, командование прикрыло свои жопы. Типа, если что, то мы их всему научили. Ещё хотели заставить их написать рапорта, что те добровольно вызвались служить на границе. Но мы срокам сказали, что это разводилово и прикрытие жопы и что бы они не вздумали ничего писать. Погибнешь ты, родители начнут ругаться, а им скажут вот бумага, он сам туда рвался.

Ну и в течении всего курса обучения, регулярно приезжали представители разных частей, заманивавшие сроков на контракт. Обещали большие зарплаты, зуб давали, что пацаны не попадут на СВО и всё такое. Я своим сказал, что бы не велись на эту чушь. А так были несколько человек, подписавшие контракт. Они так хотели от границы отмазаться)

Один подписал, ему обещали службу в комендачах, а потом сказали, что в штурма поедет. Он чуть не плакал. Не знаю, что с ним дальше стало.

Ну и апофеозом обучения стал конечно же строевой смотр с выкладкой всех выданных вещей на поле. А проверяющие со штаба дивизии проверяли по списку всё ли есть в наличии.

Буквально за неделю до отправки на границу, в срочном порядке в батальоне начала формироваться рота огневой поддержки. В неё срочников быстро перевели с учебных рот центра. А вот сержантов не было, поэтому несколько человек, зарекомендовавших себя (в том числе и меня), оставили в батальоне, а остальные уехали в свои части. Вот так я и попал на границу.

Подводя итог, можно сказать, что после подобного обучения, солдаты мало что знают и умеют. Хотя при желании, за три месяца подготовки, пацанов вполне можно нормально обучить при наличии программы и инструкторов. Нет грамотных людей, которые могут организовать учебный процесс. Хотя, честно говоря, далеко не у всех срочников есть желание тренироваться. Вот, например, родители сроков нашей роты через каких-то знакомых уговорили бывшего майора ССОшника потренировать их детей. Он приехал, начал занятия, а спустя неделю, пацаны устроили бунт. Мол он нас задрочил, нахер нам это надо, мы и так всё знаем, он нас ничему новому не научит и всё такое. В итоге он уехал.

Сами срочники к службе на границе относятся безответственно, что иногда зананчивается трагически. Они постоянно спят на постах, теряют оружие, не хотят выполнять элементарные требования безопасности. За чистотой оружия не следят. Надо постоянно проверять и заставлять их производить чистку и смазку. Желания воевать и оборонять границу у них нет, зато все хотят получить корочки ВБД и какую-нибудь медальку. Некоторые откровенно спрашивали, а правда ли, что срочников берут в плен и обменивают? Есть конечно адекватные, но их очень мало.

Посмотрев на всё это мне стало понятно, почему в Курской области в прошлом году всё так печально вышло.

Вопрос: Я так понимаю подразделения из них находятся в усилении охранв старой границы. Как организованна служба, какие задачи выполняются, как со снабжением, с боеприпасами и прочим?

Ответ: Основная задача срочников на границе это оборона вверенного участка местности. Недопущение проникновения ДРГ противника на нашу территорию и отражение возможных атак до подхода подкрепления. Лозунг. Ни шагу назад! наше всё. То есть умри, но не отступай. Вся агитация строится на угрозах, а не на мотивации. Отступишь - сядешь, сдашься в плен - сядешь, не выполнишь приказ - сядешь. И так далее. Кроме срочников на границе полный винегрет: погранцы, ахмат-спецназ, зэки, пехота ВКС, пехота РВСН.

По службе кому как повезёт. Кто-то может попасть на тыловой промышленный ВОП, где спокойно, прилётов нет, зато есть нормальная баня, интернет и прочие блага. Можно даже заказать с таксистом суши или пиццу. А можно попасть на первую линию, где всё строишь сам и живёшь там безвылазно в землянках, постоянно подвергаясь миномётным обстрелам и ударам дронов, от ФПВдо бабы-яги. А также кормишь собой клещей, комаров и прочих насекомых. Днём в основном копаешь позиции, на которых постоянно надо что-то улучшать, углубляться и расширять. Ночью же дежурство на боевых постах.

Бывает, что забросят на новое место, строишь там опорник с нуля, обживаешься, готовишь на костре, греешься окопными свечами, моешься сухими душами и мечтаешь наконец-то достроить баню, а когда всё готово, то тебя перебрасывают на новое место. И там опять всё заново. И опять. На второй линии обычно взводами живут, на передке опорники на отделение.

По снабжению и оснащению. Оружие и броню передают от призыва к призыву. Набор оружия стандартный: АК-74, ПКМ, РПГ-7 плюс тяжёлое вооружение АГС-17 и НСВТ на убогих самодельных станках. Кстати, нашим офицерам выдали ПМы 60х годов выпуска. Раритет.

БК вроде хватает. Кстати, я именно на границе впервые с момента мобилизации получил со склада бронебойные патроны 7Н24 с пулей БС. До этого бронебойки 5,45 БП брали только трофейные у хохлов. Но срочникам пофиг, они в типах пуль не особо разбираются.

Как-то выдали гранаты РКГ-3, до сих пор гадаю зачем они нужны в лесу. Валяются, есть не просят.

Бронезащита в основном заношенные в хлам Модуль-Монолиты и китайские копии старого американского шлема PASGT с чехлами от Колпака-20. В броне ходит уже 5 или 6 призыв. Чехлы броников все протёрты до дыр, липучки не работают, швы расходятся, бронепластины выпадают. Нашей роте огневой поддержки выдали китайские броники с баллистическими пакетами и хорошими керамическими плитами класса NIJ IV и китайские же шлема. В этом году в гомеопатических количествах начали выдавать броники Модуль-Кокон М41 с баллистикой и стальными плитами. Из-за плачевного состояния брони срочники иногда сами покупают броники или родители присылают по почте. В этом году всем выдали новые аптечки АППИ 8й вариант. До этого был разнобой.

По приборам наблюдения всё крайне печально. Штатных ПНВ, биноклей и тепловизоров нет. У нас в роте был один штатный 1ПН93, но его пролюбили при переезде на новую позицию. Вся имеющаяся оптика либо куплена за свой счёт, либо с гумки. Так что ночью главный прибор наблюдения — это твои уши.

Связь. Рулит проводная. ТА-57 наше всё. Опять же есть относительно современные китайские полевые телефоны. Где, то есть Азарты, но их мало и встречаются редко. Всё остальное покупное за свой счёт: баофенги, кирисаны, ТYТ. Ну и где есть интернет, общение по телеге.

Всё строительство, как и на СВО за свой счёт или помощь с гуманитарки. МО даже лопат не выдаёт. Все инструменты, материалы и расходники покупаем сами. Отношение командования такое: так вы же зарплату получаете - скидывайтесь и покупайте, что надо. Нужен РЭБ - купи.

Питание. Более-менее регулярно привозят стандартный армейский набор продуктов и консервов. Единственное, почему-то паштетов нет совсем. Ну и можно выбраться в ближайший посёлок и в магазе купить вкусняшек. Готовят повара-срочники. С водой бывают проблемы. В распутицу машина не всегда может доехать. Воду питьевую в полторашках возят маловато. На бытовые нужды и помывку техническая вода. Старшина набирает в пожарке или на автомойке в 20-25 литровые канистры. Было время, когда мы собирали дождевую воду. Зато с неё тогда весь взвод помылся.

По вещам. Срочники приезжают с набором вещей. ВКПО зимний и летний комплекты, демисезонка, ВВЗ, всякие носки, перчатки, обувь. Спальник, коврик и прочие котелки. С ним же они возвращаются и сдают остатки на склад. Офицеры/сержанты одеваются за свой счёт.

Вообще по наблюдениям и размышлениям, можно было организовать охрану границы гораздо меньшим числом народа с помощью технических средств. Те же БПЛА, камеры наблюдения и различные датчики слежения, плотные минные поля и прочие инженерные заграждения. И нормально организованные и оснащённые мобильные группы, сидящие в готовности в тылу. Но у нас предпочитают всё делать людьми. Проще посадить жиденькую цепочку солдат вдоль границы, чем что-то придумывать.

Заключение:

Вопрос: вас теперь на постоянной основе на границе оставили? Сколько уже там служите?

Ответ: Изначально моя командировка была на период обучения срочников, до осени 2024, потом её продлили до весны 2025, затем снова продлили. На какой срок, не знаю. На границе я с октября прошлого года по настоящее время. Сколько ещё здесь пробуду, не могу знать.

Вопрос: Награды получали, в том числе за ранение?

Ответ: По наградами. Пока был в разведке, взводник постоянно писал на всех нас рапорта. Но приходили они тем, кто числился в бригаде, да и то редко, а нам, прикомандированным ничего не было. Часто награды могли идти около года или больше. У нас в 2023 штатным контрактникам приходили награды, на которые подавали ещё в 2022. Первые ведомственные медали МО "За участие в СВО" у нас в батальоне начали давать в апреле 2023. Но у меня её до сих пор нет. Вообще как-то неудобно спрашивать, а где мои медали? Тем более ничего героического и мужественного я не совершал. Просто делал свою работу как мог. По приезду в часть после ранения мне посоветовали заглянуть в наградной отдел. Там мне выдали коробочку, в которой было медаль Жукова с удостоверением, которая лежала там с сентября прошлого года. За что она была выписана я понятия не имею. Можно было, конечно, придумать героический историю. Но зачем? Поэтому для меня это просто бесполезный металлический кружок, который теперь лежит дома. Больше у меня наград нет.

Вопрос: Как повлияло ваше нахождение на СВО на семейную жизнь, чувствуется ли поддержка с дома?

Ответ: Как повлияло на семейную жизнь? Мы с женой прожили вместе 25 лет, у нас четверо детей. Супруга очень не хотела меня отпускать, уговаривала остаться и для неё это был тяжёлый удар, как и для детей, которые уже почти 3 года не видели отца. Мы не ожидали, что нас, мобиков так кинет и предаст наше военно-политическое руководство. Сначала говорили, что мобилизация не нужна, потом оказывается нужна. Шойгу сказал, что к концу 2023 все мобики будут заменены новыми контрактниками и мы жили в надежде, что нас сменят. Но потом президент заявил, что все до конца СВО и надежда пропала. Теперь у меня одна единственная цель, выжить и вернуться домой, к семье. Ради этого и держусь, хотя сил уже нет. Полная безнадёга. Жена стала ненавидеть других людей, которые счастливо живут, гуляют, отдыхают вместе. И я ее понимаю. А мы оказались этого лишены. Нам отказали в праве находиться вместе и растить детей. И когда это все закончится, не понятно. Поддержка моей семьи, это то единственное, что помогает мне держаться и надеяться на возвращения. Хотя самому уже не верится в это.

Вопрос: Как на вас самого повлияла война, какие изменения в себе замечаете?

Ответ: Это конечно субъективный взгляд и наверное со стороны виднее. Но сам я не вижу в себе каких-то особых изменений. У меня крепкая психика и я считаю, что на меня война никак не повлияла. Например, у меня нет таких переходов с войны на мирную жизнь и обратно, как у некоторых. Когда рассказывают, что по несколько дней приходят в себя и все такое. Я не просыпаюсь в ужасе по ночам, не путаюсь громких звуков. Хотя теперь звук дрона вызывает неприятные ассоциации)

Вопрос: Планы после демобилизации, что бы хотели сделать, чем заняться?

Ответ: Если честно, то планов наверное и нет. Так как планировать что-то можно, когда у тебя есть надежда на будущее и понимание того, что тебя может ждать. Жаль потерянное на войне время. Поэтому надо будет наверстать упущенное.

После дембеля, хотелось бы просто жить как раньше. Растить и воспитывать детей, проводить время с женой, ходить на работу и наслаждаться тем, что тебя больше не хотят убить. Хотелось бы продолжить свои исследования и написать книгу с воспоминаниями обо всём пережитом на СВО. Вот, пожалуй, и всё.