Образование в РФ. Часть 1: кто виноват (частично)?

Основная мысль статьи: в целом средний современный выпускник начальной школы отличается от аналога восьмидесятилетней давности тем, что у него отсутствуют умения и навыки, необходимые для усвоения программы среднего звена. 

Это не единственная проблема, но точно одна из ключевых.

Кто-то задается вопросом, почему у нас есть проблема с уровнем молодых кадров. И начинает предлагать реформу системы образования. Основные предложения следующие:

1) Руководство системы считает, что все движется в правильном направлении, надо только чуток подправить. Все эти поправки в конечном счете приводят к тому, что   на учителей валится куча бесполезной работы, которую они делать не обязаны, но…

2) «Верните советскую систему образования». Подразумевая, за все хорошее, против всего плохого. Они вообще не в курсе, и их мнение не интересно.

3)  Другие представители системы образования, которые видят ее изнутри, считают  что:

А) Надо залить ее деньгами и все станет хорошо. Это по факту могло бы сработать, если бы система образования не являлась подсистемой всего государства и простая закачка деньгами не вызывала огромных проблем в других частях большой системы.

Б) Необходимость смены парадигмы от «главное – это ученик» к  знаниецентричности. (Это поддерживаю двумя руками).

В) Дети показывают хорошие результаты в начальной школе, но резко проседают в среднем звене, что ставит вопрос качества учителей-предметников.

И вот по последнему тезису мне очень хочется пройтись катком, для чего придется сделать вековой экскурс в историю современного начального образования.

Молодому советскому государству требовались квалифицированные рабочие руки, которые могли быть получены только с помощью всеобщего образования. Идеология играла огромную роль в 20-е годы и система напоминала Содом и Гоморру.

К началу 30-х результат стал очевиден, и начали возвращаться в основе к дореволюционным программам. При этом учителей с высшим образованием было мало. Зарплата - так себе, хотя и не нищенская в сравнения с основной массой населения. Авторитет учителя был, возможно, ниже руководящих должностей, но однозначно выше рабочих и колхозников. Средняя наполняемость классов составляла 40-50 учеников. Физические наказания в школе практически отсутствовали, что прекрасно дополнялось вызовом родителей и получением порки дома: «Если тебя-бездельника требуется отпускать в школу, вместо помощи в поле, то соизволь учиться, как следует.» Родители в массе малограмотные, помогать не могут, репетиторы для начальной школы – это из разряда фантастики.

Открываем букварь тех лет и понимаем, что ребенок по нему разбирается сам с помощью учителя. Никаких текстов для родителей-репетиторов – только все для ученика. Тексты простые, использующие активно употребляемую лексику. Логопеды отсутствуют, произношение становится нормальным только к 4-7 классу, и это считается нормой. У ребенка в мозгах формируется прямая связь между написанием слова и тем, что оно означает.

В арифметике на первой же странице оговаривается, что пока ребенок не умеет читать, текст книги дети узнают со слов учителя. При этом даны подробные картинки, по которым ребенок может легко восстановить пояснения из класса. Активно используется дополнительный материал в виде отдельных цифр и знаков действий, счетные палочки. Работает весь класс. Счет изучается на конкретных предметах.

Вероятно, к 70-80-м во втором поколении грамотных родителей возникает желание иметь опережающее развитие своих детей. Появляются логопеды. Дети, которые «плохо» (неразборчиво) читают, кажутся отстающими. В буквари постепенно вводится фонетический разбор. В результате между написанием слов и их реальным содержанием вставляется дополнительный слой фонетики.

Тексты задач по математике все дальше и дальше отходят от реальной жизни учащихся. Разбираются не конкретные житейские примеры, в которых требуется счет, а абстракцию.

Причина изменения программы по русскому языку и литературе была понятна, и логика изучения ясна. С математикой все хуже. Я не вижу смысла в набросанных вразнобой заданиях. В арифметике 30-х годов все идет ясно и последовательно. В современном учебнике очевидной логики не прослеживается. Особенно меня возмущает обучение счету через десяток. Вместо счетных палочек рассматривается идиотизм с домиками, где каждое число раскладывается на слагаемые, а дальше предполагается дополнять до десятка, а потом оставшееся добавлять. Многим родителям нравится, так как это ОНИ САМИ понимают, но каким недалеким автором надо быть, чтобы не знать, что детям абстракция является сложной.

Следующее – это  подбор текстов по литературе для чтения в начальной школе. При чтении взрослыми текста на иностранном языке реальное понимание без словаря достигается при наличии не более 5% неизвестных слов. Тогда человек с кругозором может догадаться по контексту. Современным детям сложно понимать русских классиков, много слов в реальной жизни не употребляются. В некоторых произведениях доходит до 20% неизвестных слов. Сложно ожидать от ученика начальных классов использования словаря. При этом у него оценивается (стимулируется) качество произношения, но никто не интересуется пониманием прочитанного. В результате в мозге активно формируются связи между написанием слова – его произношением, но никак не стимулируется осознание смысла.

И последнее – требование совместного выполнения заданий учеником и родителем. Оно обучает ребенка беспомощности. Он сразу видит различие между своим результатом и родителя.

В результате средний современный выпускник начальной школы отличается от своего сверстника из 30-х годов тем, что лучше:

1) умеет правильно выговаривать слова;

2) имеет начальные познания английского;

3) есть фрагментарные знания из разделов математики.

При этом хуже:

1)    устно считает отвратительно;

2)    понимает отдельные словосочетания вместо целых предложений сверстника 30-х;

3)    не имеет шансов полюбить читать;

4)    привык полагаться на помощь родителей и репетиторов.

В целом средний современный выпускник начальной школы отличается от аналога восьмидесятилетней давности тем, что у него отсутствуют умения и навыки, необходимые для усвоения программы среднего звена.

Об авторе: математик, системный программист, имеющий опыт в госуправлении и бизнесе. У родственников педстаж около 100 лет, в руководстве учебными заведениями около 50. Участвовал в создании диссертации по интеллектуальному развитию. За свои к 2006 году выяснил, что классно-урочная система не может быть заменена подготовкой через интернет.