Частная собственность против светлого будущего

Фундамент веры революционеров в светлое будущее, главная надежда наступления «царствия Божьего на земле» - коммунизма – ликвидация частной собственности.

До 1917 года в любых революционных пертурбациях частная собственность оставалась священной коровой, и именно в этом революционерам виделась неудача всех попыток социальных преобразований.

Частная собственность, как совершенно искренне считали революционеры, являлась главной причиной несовершенства человека. Её наличие уничтожало добродетели и инициировало пороки. 

Частная собственность, в представлении революционеров, являлась тем первородным грехом, уничтожив который можно кардинально и сразу преобразить человеческую сущность.

В теории всё выглядело гениально.

Во-первых, идея решения всех проблем человечества за счет ликвидации частной собственности являлась чертовски привлекательной, подкупающей своей простотой и глобальностью.

Во-вторых, такой подход не был лишен серьезных оснований как на эмоциональном, так и на научном уровне  – преступления на имущественной почве давали фору всем остальным, вместе взятым, а трагедии, связанные с частной собственностью, на три четверти являлись благодатной пищей всех литературных произведений.

Поэтому отмену частной собственности в революционной России приветствовали активно и всесословно. Народ застыл в предвкушении… И тут случилось первое разочарование: частная собственность исчезла, а все семь смертных грехов остались.

Но революционеры не были бы революционерами, если бы сразу опустили руки. Они решили, что прогресс искоренения человеческих пороков требуется слегка подтолкнуть, и тогда пойдёт-покатится… А для этого надо прополоть социум, как огород, ликвидировав носителей этих самых пороков, а кого не удастся прибить или выгнать – поразить в правах.

Так появилось глубинное философское обоснование красного террора, а в советской, самой демократичной Конституции нарисовался институт лишенцев – лиц, не имеющих вообще никаких гражданских прав, находящихся за пределами закона, этаких советских париев.

Шло время, врагов революции крошили и изгоняли тысячами, число лишенцев перевалило за миллион, но через 10, как и через 20 лет непорочный человек коммунистического будущего никак не хотел выклёвываться из скорлупы мещанства и филистёрства.

 К середине ХХ столетия стало окончательно понятно – эксперимент по выращиванию человека беспорочного коммунистического не удался. Светлое коммунистическое будущее превратилось в убегающий горизонт, партийная и хозяйственная номенклатура трансформировалась из класса «в себе» в класс «для себя», со всеми вытекающими отсюда последствиями. Кого-то это вполне устраивало, а для иных явилось личной трагедией, обесценивающей смысл великих событий в истории страны. 

 И тогда, в разговоре с членом Президиума ЦК КПСС Дмитрием Ивановичем Чесноковым прозвучали сталинские слова: "Вы должны в ближайшее время... заняться вопросами дальнейшего развития теории. Мы можем что-то напутать в хозяйстве. Но так или иначе выправим положение. Если мы напутаем в теории, то загубим все дело. Без теории нам смерть, смерть, смерть!.."