Ге­не­рал армии Иосиф Ро­ди­о­но­вич Апа­на­сен­ко

За­бы­тый спа­си­тель Моск­вы

К го­дов­щине раз­гро­ма немецко-​фашистских за­хват­чи­ков под Моск­вой

5 ав­гу­ста 2013 г. ис­пол­ни­лось 70 лет со дня ги­бе­ли ге­не­ра­ла армии Апа­на­сен­ко Иоси­фа Ро­ди­о­но­ви­ча. По сте­че­нию об­сто­я­тельств имен­но 5.08.1943 г. про­гре­мел пер­вый по­бед­ный салют, ко­то­рый как бы сов­пал с тра­ур­ным зал­пом по вы­да­ю­ще­му­ся пол­ко­вод­цу, по­гиб­ше­му в бою. 

Его роль в обо­роне Моск­вы се­го­дня ма­ло­из­вест­на, хотя мно­гие знают о «си­бир­ских ди­ви­зи­ях». Имен­но бла­го­да­ря ини­ци­а­ти­ве ге­не­ра­ла армии И.Р. Апа­на­сен­ко с Даль­не­го Во­сто­ка было на­прав­ле­но 18 пол­но­стью хо­ро­шо во­ору­жён­ных и обу­чен­ных ди­ви­зий, ко­то­рые внес­ли неоце­ни­мый вклад в за­щи­ту сто­ли­цы нашей ро­ди­ны. Для дез­ин­фор­ма­ции они име­но­ва­лись «си­бир­ски­ми», хотя от­ку­да в Си­би­ри вой­ска? Но, судя по пре­ре­ка­ни­ям япон­цев и нем­цев, сра­бо­та­ло, и как!

Вот вы­ска­зы­ва­ния офи­це­ров, ко­то­рые лично об­ща­лись с ним в пред­во­ен­ные ме­ся­цы и пер­вые два года Ве­ли­кой Оте­че­ствен­ной войны.

Так вспо­ми­нал сво­е­го на­чаль­ни­ка генерал-​майор П.Г. Гри­го­рен­ко: «за несколь­ко ме­ся­цев до на­ча­ла войны ко­ман­ду­ю­щим Даль­не­во­сточ­ным фрон­том (в Крас­ной Армии это было един­ствен­ное объ­еди­не­ние мир­но­го вре­ме­ни, ко­то­рое име­но­ва­лось фрон­том) был на­зна­чен ге­не­рал армии Апа­на­сен­ко Иосиф Ро­ди­о­но­вич… мо­гу­чая, но какая-​то неотё­сан­ная фи­гу­ра, гру­бые черты лица, голос гром­кий и хрип­ло­ва­тый… и ещё одно — несдер­жан. Может быст­ро прий­ти в бе­шен­ство, и тогда ви­нов­ник по­ща­ды не жди… В общем, все мы были не в вос­тор­ге от смены ко­ман­ду­ю­ще­го. Од­на­ко очень скоро те, кто стоял ближе к Апа­на­сен­ко, убе­ди­лись, что иду­щая за ним слава во мно­гом ни на чём не ос­но­ва­на.

Преж­де всего, мы скоро от­ме­ти­ли ко­лос­саль­ный при­род­ный ум этого че­ло­ве­ка. Он много чи­та­ет и, глав­ное, спо­со­бен оце­нить пред­ло­же­ния своих под­чи­нён­ных, отобрать то, что в дан­ных усло­ви­ях це­ле­со­об­раз­но. Во-​вторых, он смел. Если счи­та­ет что-​то це­ле­со­об­раз­ным, то ре­ша­ет и де­ла­ет, при­ни­мая всю от­вет­ствен­ность на себя. Ни­ко­гда не сва­лит вину на ис­пол­ни­те­лей, не по­ста­вит под удар под­чи­нён­но­го. Если счи­та­ет кого-​то из них ви­нов­ным, то на­ка­жет сам… Ни нар­ко­му, ни три­бу­на­лу на рас­пра­ву не даёт.

Почти од­но­вре­мен­но с Апа­на­сен­ко при­е­ха­ло много ра­бот­ни­ков выс­ше­го звена фрон­то­во­го управ­ле­ния, ко­то­рые были ото­бра­ны им самим. Все эти люди — умные, что само по себе го­во­рит в поль­зу Апа­на­сен­ко. Ведь сумел же он их как-​то рас­по­знать.

При­был и новый на­чаль­ник Опе­ра­тив­но­го управ­ле­ния генерал-​майор Ка­за­ков­цев Ар­ка­дий Кузь­мич. Гри­го­рий Пет­ро­вич Котов, ко­то­ро­го сме­нил Ка­за­ков­цев, как толь­ко пе­ре­дал ему опер­план, сразу же уехал к но­во­му месту служ­бы.

О пе­ре­да­че опер­пла­на устно и пись­мен­но до­ло­жи­ли на­чаль­ни­ку штаба, а затем ко­ман­ду­ю­ще­му. Апа­на­сен­ко сразу же по­же­лал лично озна­ко­мить­ся с опер­пла­ном. На­ча­ли с плана при­кры­тия. До­кла­ды­вал я (в то время под­пол­ков­ник — Г.ф.), т.к. был от­вет­ствен­ным за эту часть опер­пла­на. По мере до­кла­да Апа­на­сен­ко бро­сал от­дель­ные ре­пли­ки, вы­ска­зы­вал суж­де­ния.

Когда я начал до­кла­ды­вать о рас­по­ло­же­нии фрон­то­вых ре­зер­вов, Апа­на­сен­ко ска­зал:

— Пра­виль­но! От­сю­да удоб­нее всего ма­нев­ри­ро­вать. Со­зда­ёт­ся угро­за здесь, мы сюда свои ре­зер­вы, — и он повёл рукой на юг. — А со­здаст­ся здесь, сма­нев­ри­ру­ем сюда, — дви­нул рукой на запад.

Ка­за­ков­цев, ко­то­рый мол­чал, когда рука Апа­на­сен­ко дви­га­лась на юг, те­перь спо­кой­но, как о чём-​то незна­чи­тель­ном бро­сил:

— Сма­нев­ри­ру­ем, если япон­цы поз­во­лят.

— Как это? — на­сто­ро­жил­ся Апа­на­сен­ко.

— А так. На этой же­лез­ной до­ро­ге 52 малых тун­не­ля и боль­ших моста. Стоит хоть один взо­рвать и ни­ку­да мы ни­че­го не по­ве­зём.

— Пе­рей­дём на ав­то­транс­порт. По грун­ту сма­нев­ри­ру­ем.

— Не вый­дет. Нет грун­тов­ки па­рал­лель­но же­лез­ной до­ро­ге.

У Апа­на­сен­ко над во­рот­ни­ком по­яви­лась крас­ная по­ло­са, ко­то­рая быст­ро по­полз­ла вверх. С крас­ным лицом, на­ли­ты­ми кро­вью гла­за­ми, он рявк­нул:

— Как же так! Кри­ча­ли: Даль­ний Во­сток — кре­пость! Даль­ний Во­сток — на замке! А ока­зы­ва­ет­ся, сидим здесь, как в мы­ше­лов­ке! 

Он под­бе­жал к те­ле­фо­ну, под­нял труб­ку: — Мо­ле­ва ко мне немед­лен­но!

Через несколь­ко минут вбе­жал встре­во­жен­ный на­чаль­ник ин­же­не­ров фрон­та генерал-​лейтенант ин­же­нер­ных войск Молев.

— Молев! Тебе из­вест­но, что от Ха­ба­ров­ска до Куй­бы­шев­ки нет шос­сей­ной до­ро­ги?

— Из­вест­но.

— Так что же ты мол­чишь? Или ду­ма­ешь, что япон­цы тебе по­стро­ят? Ко­ро­че, месяц на под­го­тов­ку, че­ты­ре ме­ся­ца на стро­и­тель­ство.

— А ты, — Апа­на­сен­ко по­вер­нул­ся ко мне, — 1 сен­тяб­ря (т.е. этот раз­го­вор со­сто­ял­ся в конце марта 1941 г.! — Г.ф.) са­дишь­ся в «газик» и едешь в Куйбышевку-​Восточную. От­ту­да мне по­зво­ни. Не до­едешь, Молев, я не за­ви­дую твоей судь­бе. А спи­сок тех, кто ви­но­вен, что до­ро­га не по­стро­е­на, имей в кар­мане. Это твою судь­бу не об­лег­чит, но не так скуч­но будет там, куда за­го­ню.

Но если ты по-​серьёзному меня пой­мёшь, вот тебе мой совет. Опре­де­ли всех, кто может участ­во­вать в стро­и­тель­стве — во­ин­ские части и мест­ное на­се­ле­ние, всем им на­режь участ­ки и уста­но­ви сроки. Что нужно для строй­ки, со­ставь за­яв­ку. И веди стро­гий кон­троль. У меня на столе каж­дый день долж­на быть свод­ка вы­пол­не­ния плана. И от­дель­но — спи­сок невы­пол­нив­ших план (вы­де­ле­но мной — Г.Ф.)

1 сен­тяб­ря я при­е­хал на «га­зи­ке» из Ха­ба­ров­ска в Куйбышевку-​Восточную и по­зво­нил Апа­на­сен­ко. На спи­до­мет­ре у меня до­ба­ви­лось 946 ки­ло­мет­ров. Я видел, что сде­ла­но. И в на­ча­ле, и в конце этой до­ро­ги по­ста­вил бы бюсты Апа­на­сен­ко.

Не таким был и гроз­ным, как ка­за­лось, этот ко­ман­ду­ю­щий. Его страш­ные при­ка­зы о сня­тии, по­ни­же­нии в долж­но­сти и зва­нии были из­вест­ны всем. Но мало кто знал, что ни один из на­ка­зан­ных не был забыт.

Про­хо­ди­ло неко­то­рое время, Апа­на­сен­ко вы­зы­вал на­ка­зан­но­го и уста­нав­ли­вал ис­пы­та­тель­ный срок: «Сам буду смот­реть, спра­вишь­ся — всё за­бу­дем и в лич­ное дело при­каз не по­па­дёт. Не спра­вишь­ся — пеняй на себя!» И я не знаю ни од­но­го слу­чая, чтобы че­ло­век не спра­вил­ся…»

«На­ча­ло войны по-​особому вы­све­ти­ло облик Апа­на­сен­ко. …Москва тре­бо­ва­ла пол­но­го уком­плек­то­ва­ния (от­прав­ля­е­мых под Моск­ву ди­ви­зий. — Г.ф.), а Апа­на­сен­ко был не тот че­ло­век, ко­то­рый мог до­пу­стить на­ру­ше­ние при­ка­за. По­это­му была ор­га­ни­зо­ва­на проверочно-​выпускная стан­ция — Куйбышевка-​Восточная — ре­зи­ден­ция штаба 2-й армии.

Каж­дый эше­лон с проверочно-​выпускной стан­ции дол­жен был вы­хо­дить и вы­хо­дил фак­ти­че­ски в пол­ном ком­плек­те. Ни у кого не спра­ши­вая, Апа­на­сен­ко на месте убыв­ших ди­ви­зий начал фор­ми­ро­вать новые ди­ви­зии. За эти фор­ми­ро­ва­ния Апа­на­сен­ко тоже за­слу­жи­ва­ет па­мят­ни­ка.

Это были не си­бир­ские (как было при­ня­то счи­тать. — Г.ф.), а даль­не­во­сточ­ные ди­ви­зии. Самые зна­ме­ни­тые из них — 32-я (позже пе­ре­име­но­ван­ная в 29-ю гвар­дей­скую ди­ви­зию) и 78-я (став­шая 9-й гвар­дей­ской ди­ви­зи­ей), всту­пив­шие в бой «прямо с колёс».

Но это вовсе не озна­ча­ло, что Апа­на­сен­ко без­дум­но от­да­вал всё, чтобы, грубо го­во­ря, «про­гнуть­ся перед Ста­ли­ным». Со­вер­шен­но по­тря­са­ю­щую си­ту­а­цию опи­сал пер­вый сек­ре­тарь Ха­ба­ров­ско­го край­ко­ма пар­тии Е.А. Бар­ков (на­по­ми­наю, что с мая 1924 г. по ре­ше­нию XIII съез­да РКП(б) Ста­лин был из­бран Ге­не­раль­ным сек­ре­та­рём ЦК пар­тии, а с 8 ав­гу­ста 1941 г. — Вер­хов­ным Глав­но­ко­ман­ду­ю­щим Во­ору­жён­ны­ми Си­ла­ми СССР, оста­ва­ясь Ген­се­ком ВКП(б). — Г.Ф.):

«По ап­па­рат­ной сверх­сек­рет­ной связи мне по­зво­нил Ста­лин. По­здо­ро­вав­шись, го­во­рит: «У нас тя­же­лей­шая об­ста­нов­ка между Смо­лен­ском и Вязь­мойю.. Гит­лер го­то­вит на­ступ­ле­ние на Моск­ву, у нас нет до­ста­точ­но­го ко­ли­че­ства войск, чтобы спа­сти сто­ли­цу. Убе­ди­тель­но прошу тебя, немед­лен­но вы­ле­тай в Моск­ву, возь­ми с собой Апа­на­сен­ко, уго­во­ри быть по­дат­ли­вым, чтобы не ар­та­чил­ся, я его упрям­ство знаю».

За годы моей ра­бо­ты на Даль­нем Во­сто­ке, да и в дру­гих ме­стах, Ста­лин мне ни­ко­гда не зво­нил. По­это­му я был чрез­вы­чай­но удив­лён, когда услы­шал в труб­ке его голос…

Мы давно при­вык­ли, что его слово для нас — закон, он ни­ко­гда ни у кого не про­сил, а при­ка­зы­вал и тре­бо­вал.

По­это­му я был удив­лён то­наль­но­стью, меня будто бы не то что ин­фор­ми­ро­ва­ли, а до­кла­ды­ва­ли о по­ло­же­нии на за­па­де стра­ны. А по­то­му, когда Ста­лин про­из­нёс из ряда вон вы­хо­дя­щее «уго­во­ри Апа­на­сен­ко быть по­дат­ли­вым», — это меня уже бук­валь­но по­тряс­ло (вы­де­ле­но мной. — Г.Ф.).

В конце он ещё раз по­вто­рил: «Вы­ле­тай­те немед­лен­но самым быст­ро­ход­ным во­ен­ным са­мо­лё­том».

При­бы­ли в Моск­ву 1-го или 2 ок­тяб­ря в пол­ночь. На аэро­дро­ме нас ожи­да­ли. По­са­ди­ли в ма­ши­ну и по­вез­ли прямо в Кремль.

Хо­зя­ин ка­би­не­та тепло по­здо­ро­вал­ся за руку… молча по­хо­дил по ка­би­не­ту, оста­но­вил­ся на­про­тив нас и начал раз­го­вор: «Наши вой­ска на за­пад­ном фрон­те ведут очень тя­жё­лые обо­ро­ни­тель­ные бои. Гит­лер начал круп­ное на­ступ­ле­ние на Моск­ву. Я вы­нуж­ден за­би­рать вой­ска с Даль­не­го Во­сто­ка.» По моей спине про­бе­жал мороз, а на лбу вы­сту­пил хо­лод­ный пот от ужас­ной прав­ды, ко­то­рую по­ве­дал нам вождь пар­тии и го­су­дар­ства. Речь уже шла не толь­ко о по­те­ре Моск­вы, а может быть, о ги­бе­ли го­су­дар­ства. Об­ра­ща­ясь к Апа­на­сен­ко, Ста­лин начал пе­ре­чис­лять но­ме­ра тан­ко­вых и ме­ха­ни­зи­ро­ван­ных ди­ви­зий, арт­пол­ков и дру­гих особо важ­ных со­еди­не­ний и ча­стей, ко­то­рые Апа­на­сен­ко дол­жен немед­лен­но от­гру­зить в Моск­ву.

Ста­лин дик­то­вал, Апа­на­сен­ко ак­ку­рат­но за­пи­сы­вал, а затем тут же, в при­сут­ствии хо­зя­и­на, по­ку­ри­вав­ше­го люль­ку, под­пи­сал при­каз и от­пра­вил за­шиф­ро­ван­ную те­ле­грам­му сво­е­му на­чаль­ни­ку штаба к немед­лен­но­му ис­пол­не­нию.

По всему было видно, что наша ко­рот­кая, чёт­кая, де­ло­вая встре­ча под­хо­дит к концу. На стол по­ста­ви­ли креп­кий чай. Ста­лин спра­ши­вал о жизни даль­не­во­сточ­ни­ков. Я от­ве­чал. И вдруг по­сле­до­вал во­прос к Апа­на­сен­ко: «А сколь­ко у тебя про­ти­во­тан­ко­вых пушек?» Ге­не­рал от­ве­тил немед­лен­но. Я сей­час не помню цифру кон­крет­но, но помню, что он на­звал какую-​то ми­зер­ную в срав­не­нии с тем, что тогда уже имела Крас­ная Армия. «Грузи и эти ору­дия к от­прав­ке!» — негром­ко, но чётко ско­ман­до­вал Ста­лин. И тут вдруг ста­кан с чаем, сто­я­щий на­про­тив Апа­на­сен­ко, по­ле­тел по длин­но­му столу влево, стул под ге­не­ра­лом как бы от­прыг­нул назад. Апа­на­сен­ко от­ско­чил от стола и за­кри­чал: «Ты что? Ты что де­ла­ешь?! Мать твою так-​перетак!.. А если япо­нец на­па­дёт, чем я буду за­щи­щать Даль­ний Во­сток? Этими лам­па­са­ми?! — и уда­рил себя ру­ка­ми по бокам. — Сни­май с долж­но­сти, рас­стре­ли­вай, ору­дий не отдам!»

Я обо­млел. В го­ло­ве хоть и пошло всё кру­гом, но прон­зи­ла мысль: «Это конец. Сей­час при­зо­вут людей Берии, и по­гиб­нем оба». И здесь я снова был по­ра­жён по­ве­де­ни­ем Ста­ли­на: «Успо­кой­ся, успо­кой­ся, то­ва­рищ Апа­на­сен­ко! Стоит ли так вол­но­вать­ся из-за этих пушек? Оставь их себе…»

Про­ща­ясь, Апа­на­сен­ко по­про­сил­ся в Дей­ству­ю­щую армию — на фронт.

«Нет, нет, — дру­же­люб­но от­ве­тил Вер­хов­ный Глав­но­ко­ман­ду­ю­щий. — Такие храб­рые и опыт­ные, как ты, нужны на Даль­нем Во­сто­ке».

Вот таким был Иосиф Ро­ди­о­но­вич Апа­на­сен­ко.

Этот слу­чай опи­сал Герой Со­ци­а­ли­сти­че­ско­го Труда Ф.Т. Мор­гун и опуб­ли­ко­вал в книге «За­дол­го до са­лю­тов» (Пол­та­ва, 1994 г. сс.67-71)

Про­фес­сор Г.А. Фытов, «Сво­и­ми име­на­ми». №33, 2013