По­след­ний срок

Угу.. то-то Ста­лин "на­вы­учил" во­ен­спе­цов, кон­струк­то­ров, уче­ных..  Все "ста­ро­ре­жим­ные". Без них, кран­ты были бы стране. Пока толь­ко смена под­рос­ла, уж и не при Ста­лине.

Так и я за Ста­ли­на. Мы кол­ле­ги. Тоже думаю, надо став­ки по про­фес­си­ям уста­но­вить. Что бы у де­ректо­ра было мак­си­мум 100 тыс, а у сле­са­ря 35. Норм да? Со­гла­сен? 

пре­крас­но знаю, что рывок СССР со­вер­шил в ос­нов­ном после того, как тов. Ста­лин пе­ре­стре­лял к чер­тям

мифы ли­бе­ра­с­тов про­за­пад­ных ан­ти­со­вет­чи­ков и лже­цов

во первых-​когда был рывок?

а когда рас­стре­лы? не стыкуется-​никак, напомню-​рывок с 1932 -го ,а рас­стре­лы в 37-м, и рас­стре­ли­вал Ста­лин за­го­вор­щи­ков и тех, кто в ре­во­лю­ции не особо и учав­ство­вал, а вот Ста­лин сам вхо­дил в Во­ен­но ре­во­лю­ци­он­ный Ко­ми­тет ок­тябрь­ско­го вос­ста­ния в Пет­ро­гра­де, он был одним из глав­ных пе­ре­во­рот­чи­ков.

Во вто­рых ни­че­го боль­ше­ви­ки не делили-​неужто такой про­стой вещи не зна­е­те?

Боль­ше­ви­ки ОБЬЕ­ДИ­НИ­ЛИ  все ак­ти­вы в еди­ное на­род­ное хо­зяй­ство стра­ны.

А де­ли­ли, уроды, шариковы-​олигархи в 93-м году

А еще я помню про НЭП, на­при­мер, к ко­то­ро­му эти рас­стре­лян­ные позже де­ли­те­ли, к слову, сами же и при­шли вы­нуж­ден­но

Опять­паль­цем в небо. НЭП обья­вил Ленин, кто­ро­го ник­тот не рас­сте­ли­вал, а Ста­лин всю жизнь счи­тал себя его уче­ни­ком при­леж­ным.

О ЛЕ­НИНЕ

Речь на ве­че­ре крем­лёв­ских кур­сан­тов

28 ян­ва­ря 1924г.

То­ва­ри­щи! Мне ска­за­ли, что у вас тут устро­ен вечер вос­по­ми­на­ний о Ле­нине, а я при­гла­шён на вечер в ка­че­стве од­но­го из до­клад­чи­ков. Я по­ла­гаю, что нет необ­хо­ди­мо­сти пред­ста­вить связ­ный до­клад о де­я­тель­но­сти Ле­ни­на. Я думаю, что было бы лучше огра­ни­чить­ся со­об­ще­ни­ем ряда фак­тов, от­ме­ча­ю­щих неко­то­рые осо­бен­но­сти Ле­ни­на, как че­ло­ве­ка и как де­я­те­ля. Между этими фак­та­ми, может быть, и не будет внут­рен­ней связи, но это не может иметь ре­ша­ю­ще­го зна­че­ния для того, чтобы по­лу­чить общее пред­став­ле­ние о Ле­нине. Во вся­ком слу­чае, я не имею воз­мож­но­сти в дан­ном слу­чае дать вам боль­ше того, что обе­щал выше.

ГОР­НЫЙ ОРЁЛ

Впер­вые я по­зна­ко­мил­ся с Ле­ни­ным в 1903 году. Прав­да, это зна­ком­ство было не лич­ное, а за­оч­ное, в по­ряд­ке пе­ре­пис­ки. Но оно оста­ви­ло во мне неиз­гла­ди­мое впе­чат­ле­ние, ко­то­рое не по­ки­да­ло меня за всё время моей ра­бо­ты в пар­тии. Я на­хо­дил­ся тогда в Си­би­ри в ссыл­ке. Зна­ком­ство с ре­во­лю­ци­он­ной де­я­тель­но­стью Ле­ни­на с конца 90-х годов и осо­бен­но после 1901 года, после из­да­ния "Искры", при­ве­ло меня к убеж­де­нию, что мы имеем в лице Ле­ни­на че­ло­ве­ка необык­но­вен­но­го. Он не был тогда в моих гла­зах про­стым ру­ко­во­ди­те­лем пар­тии, он был её фак­ти­че­ским со­зда­те­лем, ибо он один по­ни­мал внут­рен­нюю сущ­ность и неот­лож­ные нужды нашей пар­тии. Когда я срав­ни­вал его с осталь­ны­ми ру­ко­во­ди­те­ля­ми нашей пар­тии, мне всё время ка­за­лось, что со­рат­ни­ки Ле­ни­на - Пле­ха­нов, Мар­тов, Ак­сель­род и дру­гие - стоят ниже Ле­ни­на целой го­ло­вой, что Ленин в срав­не­нии с ними не про­сто один из ру­ко­во­ди­те­лей, а ру­ко­во­ди­тель выс­ше­го типа, гор­ный орёл, не зна­ю­щий стра­ха в борь­бе и смело ве­ду­щий впе­рёд пар­тию по неиз­ве­дан­ным путям рус­ско­го ре­во­лю­ци­он­но­го дви­же­ния. Это впе­чат­ле­ние так глу­бо­ко за­па­ло мне в душу, что я по­чув­ство­вал необ­хо­ди­мость на­пи­сать о нём од­но­му сво­е­му близ­ко­му другу, на­хо­див­ше­му­ся тогда в эми­гра­ции, тре­буя от него от­зы­ва. Через несколь­ко вре­ме­ни, бу­дучи уже в ссыл­ке в Си­би­ри, - это было в конце 1903 года, - я по­лу­чил вос­тор­жен­ный ответ от моего друга и про­стое, но глу­бо­ко со­дер­жа­тель­ное пись­мо Ле­ни­на, ко­то­ро­го, как ока­за­лось, по­зна­ко­мил мой друг с моим пись­мом. Пись­ме­цо Ле­ни­на было срав­ни­тель­но неболь­шое, но оно да­ва­ло сме­лую, бес­страш­ную кри­ти­ку прак­ти­ки нашей пар­тии и за­ме­ча­тель­но ясное и сжа­тое из­ло­же­ние всего плана ра­бо­ты пар­тии на бли­жай­ший пе­ри­од. Толь­ко Ленин умел пи­сать о самых за­пу­тан­ных вещах так про­сто и ясно, сжато и смело, - когда каж­дая фраза не го­во­рит, а стре­ля­ет. Это про­стое и сме­лое пись­ме­цо ещё боль­ше укре­пи­ло меня в том, что мы имеем в лице Ле­ни­на гор­но­го орла нашей пар­тии. Не могу себе про­стить, что это пись­мо Ле­ни­на, как и мно­гие дру­гие пись­ма, по при­выч­ке ста­ро­го под­поль­щи­ка, я пре­дал со­жже­нию.

С этого вре­ме­ни на­ча­лось моё зна­ком­ство с Ле­ни­ным.

 

СКРОМ­НОСТЬ

Впер­вые я встре­тил­ся с Ле­ни­ным в де­каб­ре 1905 года на кон­фе­рен­ции боль­ше­ви­ков в Там­мер­фор­се (в Фин­лян­дии). Я на­де­ял­ся уви­деть гор­но­го орла нашей пар­тии, ве­ли­ко­го че­ло­ве­ка, ве­ли­ко­го не толь­ко по­ли­ти­че­ски, но, если угод­но, и фи­зи­че­ски, ибо Ленин ри­со­вал­ся в моём во­об­ра­же­нии в виде ве­ли­ка­на, стат­но­го и пред­ста­ви­тель­но­го. Ка­ко­во же было мое разо­ча­ро­ва­ние, когда я уви­дел са­мо­го обык­но­вен­но­го че­ло­ве­ка, ниже сред­не­го роста, ничем, бук­валь­но ничем не от­ли­ча­ю­ще­го­ся от обык­но­вен­ных смерт­ных...

При­ня­то, что "ве­ли­кий че­ло­век" обыч­но дол­жен за­паз­ды­вать на со­бра­ния, с тем, чтобы члены со­бра­ния с за­ми­ра­ни­ем серд­ца ждали его по­яв­ле­ния, при­чём перед по­яв­ле­ни­ем "ве­ли­ко­го че­ло­ве­ка" члены со­бра­ния пре­ду­пре­жда­ют: "тсс... тише... он идёт". Эта об­ряд­ность ка­за­лась мне не лиш­ней, ибо она им­по­ни­ру­ет, вну­ша­ет ува­же­ние. Ка­ко­во же было моё разо­ча­ро­ва­ние, когда я узнал, что Ленин явил­ся на со­бра­ние рань­ше де­ле­га­тов и, за­бив­шись где-​то в углу, по-​простецки ведёт бе­се­ду, самую обык­но­вен­ную бе­се­ду с са­мы­ми обык­но­вен­ны­ми де­ле­га­та­ми кон­фе­рен­ции. Не скрою, что это по­ка­за­лось мне тогда неко­то­рым на­ру­ше­ни­ем неко­то­рых необ­хо­ди­мых пра­вил.

Толь­ко впо­след­ствии я понял, что эта про­сто­та и скром­ность Ле­ни­на, это стрем­ле­ние остать­ся неза­мет­ным или, во вся­ком слу­чае, не бро­сать­ся в глаза и не под­чер­ки­вать своё вы­со­кое по­ло­же­ние, - эта черта пред­став­ля­ет одну из самых силь­ных сто­рон Ле­ни­на, как но­во­го вождя новых масс, про­стых и обык­но­вен­ных масс глу­бо­чай­ших "низов" че­ло­ве­че­ства.

 

СИЛА ЛО­ГИ­КИ

За­ме­ча­тель­ны были две речи Ле­ни­на, про­из­не­сён­ные на этой кон­фе­рен­ции: о те­ку­щем мо­мен­те и об аг­рар­ном во­про­се. Они, к со­жа­ле­нию, не со­хра­ни­лись. Это были вдох­но­вен­ные речи, при­вед­шие в бур­ный вос­торг всю кон­фе­рен­цию. Необы­чай­ная сила убеж­де­ния, про­сто­та и яс­ность ар­гу­мен­та­ции, ко­рот­кие и всем по­нят­ные фразы, от­сут­ствие ри­сов­ки, от­сут­ствие го­ло­во­кру­жи­тель­ных же­стов и эф­фект­ных фраз, бью­щих на впе­чат­ле­ние, - все это вы­год­но от­ли­ча­ло речи Ле­ни­на от речей обыч­ных "пар­ла­мент­ских" ора­то­ров.

Но меня пле­ни­ла тогда не эта сто­ро­на речей Ле­ни­на. Меня пле­ни­ла та непре­одо­ли­мая сила ло­ги­ки в речах Ле­ни­на, ко­то­рая несколь­ко сухо, но зато ос­но­ва­тель­но овла­де­ва­ет ауди­то­ри­ей, по­сте­пен­но элек­три­зу­ет её и потом берёт её в плен, как го­во­рят, без остат­ка. Я помню, как го­во­ри­ли тогда мно­гие из де­ле­га­тов: "Ло­ги­ка в речах Ле­ни­на - это какие-​то все­силь­ные щу­паль­цы, ко­то­рые охва­ты­ва­ют тебя со всех сто­рон кле­ща­ми и из объ­я­тий ко­то­рых нет мочи вы­рвать­ся: либо сда­вай­ся, либо ре­шай­ся на пол­ный про­вал".

Я думаю, что эта осо­бен­ность в речах Ле­ни­на яв­ля­ет­ся самой силь­ной сто­ро­ной его ора­тор­ско­го ис­кус­ства.

 

БЕЗ ХНЫ­КА­НИЯ

Вто­рой раз встре­тил я Ле­ни­на в 1906 году на Сток­гольм­ском съез­де нашей пар­тии. Из­вест­но, что на этом съез­де боль­ше­ви­ки оста­лись в мень­шин­стве, по­тер­пе­ли по­ра­же­ние. Я впер­вые видел тогда Ле­ни­на в роли по­беж­дён­но­го. Он ни на йоту не по­хо­дил на тех во­ждей, ко­то­рые хны­ка­ют и уны­ва­ют после по­ра­же­ния. На­обо­рот, по­ра­же­ние пре­вра­ти­ло Ле­ни­на в сгу­сток энер­гии, вдох­нов­ля­ю­щий своих сто­рон­ни­ков к новым боям, к бу­ду­щей по­бе­де. Я го­во­рю о по­ра­же­нии Ле­ни­на. Но какое это было по­ра­же­ние? Надо было по­гля­деть на про­тив­ни­ков Ле­ни­на, по­бе­ди­те­лей на Сток­гольм­ском съез­де - Пле­ха­но­ва, Ак­сель­ро­да, Мар­то­ва и дру­гих:

они очень мало по­хо­ди­ли на дей­стви­тель­ных по­бе­ди­те­лей, ибо Ленин в своей бес­по­щад­ной кри­ти­ке мень­ше­виз­ма не оста­вил на них, как го­во­рит­ся, жи­во­го места. Я помню, как мы, делегаты-​большевики, сбив­шись в кучу, гля­де­ли на Ле­ни­на, спра­ши­вая у него со­ве­та. В речах неко­то­рых де­ле­га­тов скво­зи­ли уста­лость, уны­ние. Пом­нит­ся, как Ленин в ответ на такие речи едко про­це­дил сквозь зубы: "Не хны­кай­те, то­ва­ри­щи, мы на­вер­ня­ка по­бе­дим, ибо мы правы". Нена­висть к хны­ка­ю­щим ин­тел­ли­ген­там, вера в свои силы, вера в по­бе­ду - вот о чём го­во­рил тогда с нами Ленин. Чув­ство­ва­лось, что по­ра­же­ние боль­ше­ви­ков яв­ля­ет­ся вре­мен­ным, что боль­ше­ви­ки долж­ны по­бе­дить в бли­жай­шем бу­ду­щем.

"Не хны­кать по слу­чаю по­ра­же­ни­ям - это та самая осо­бен­ность в де­я­тель­но­сти Ле­ни­на, ко­то­рая по­мо­га­ла ему спла­чи­вать во­круг себя пре­дан­ную до конца и ве­ря­щую в свои силы армию.

 

БЕЗ КИЧ­ЛИ­ВО­СТИ

На сле­ду­ю­щем съез­де в 1907 году в Лон­доне боль­ше­ви­ки ока­за­лись по­бе­ди­те­ля­ми. Я впер­вые видел тогда Ле­ни­на в роли по­бе­ди­те­ля. Обыч­но по­бе­да кру­жит го­ло­ву иным во­ждям, де­ла­ет их за­нос­чи­вы­ми и кич­ли­вы­ми. Чаще всего в таких слу­ча­ях на­чи­на­ют тор­же­ство­вать по­бе­ду, по­чи­вать на лав­рах. Но Ленин ни на йоту не по­хо­дил на таких во­ждей. На­обо­рот, имен­но после по­бе­ды ста­но­вил­ся он осо­бен­но бди­тель­ным и на­сто­ро­жен­ным. Пом­нит­ся, как Ленин на­стой­чи­во вну­шал тогда де­ле­га­там: "Пер­вое дело - не увле­кать­ся по­бе­дой и не ки­чить­ся; вто­рое дело -​закрепить за собой по­бе­ду; тре­тье - до­бить про­тив­ни­ка, ибо он толь­ко побит, но да­ле­ко еще не добит". Он едко вы­сме­и­вал тех де­ле­га­тов, ко­то­рые лег­ко­мыс­лен­но уве­ря­ли, что "от­ныне с мень­ше­ви­ка­ми по­кон­че­но". Ему нетруд­но было до­ка­зать, что мень­ше­ви­ки всё еще имеют корни в ра­бо­чем дви­же­нии, что с ними надо бо­роть­ся уме­ю­чи, вся­че­ски из­бе­гая пе­ре­оцен­ки своих сил и, осо­бен­но, недо­оцен­ки сил про­тив­ни­ка.

"Не ки­чить­ся по­бе­дой" - это та самая осо­бен­ность в ха­рак­те­ре Ле­ни­на, ко­то­рая по­мо­га­ла ему трез­во взве­ши­вать силы про­тив­ни­ка и стра­хо­вать пар­тию от воз­мож­ных неожи­дан­но­стей.

 

ПРИН­ЦИ­ПИ­АЛЬ­НОСТЬ

Вожди пар­тии не могут не до­ро­жить мне­ни­ем боль­шин­ства своей пар­тии. Боль­шин­ство - это сила, с ко­то­рой не может не счи­тать­ся вождь. Ленин это по­ни­мал не хуже, чем вся­кий дру­гой ру­ко­во­ди­тель пар­тии.

Но Ленин ни­ко­гда не ста­но­вил­ся плен­ни­ком боль­шин­ства, осо­бен­но, когда это боль­шин­ство не имело под собой прин­ци­пи­аль­ной ос­но­вы. Бы­ва­ли мо­мен­ты в ис­то­рии нашей пар­тии, когда мне­ние боль­шин­ства или ми­нут­ные ин­те­ре­сы пар­тии при­хо­ди­ли в кон­фликт с ко­рен­ны­ми ин­те­ре­са­ми про­ле­та­ри­а­та. В таких слу­ча­ях Ленин, не за­ду­мы­ва­ясь, ре­ши­тель­но ста­но­вил­ся на сто­ро­ну прин­ци­пи­аль­но­сти про­тив боль­шин­ства пар­тии. Более того, - он не бо­ял­ся вы­сту­пать в таких слу­ча­ях бук­валь­но один про­тив всех, рас­счи­ты­вая на то, - как он часто го­во­рил об этом, - что: "прин­ци­пи­аль­ная по­ли­ти­ка есть един­ствен­но пра­виль­ная по­ли­ти­ка".

Осо­бен­но ха­рак­тер­ны в этом от­но­ше­нии два сле­ду­ю­щих факта.

Пер­вый факт. Пе­ри­од 1909-1911 годов, когда пар­тия, раз­би­тая контр­ре­во­лю­ци­ей, пе­ре­жи­ва­ла пол­ное раз­ло­же­ние. Это был пе­ри­од без­ве­рия в пар­тию, пе­ри­од по­валь­но­го бег­ства ив пар­тии не толь­ко ин­тел­ли­ген­тов, но от­ча­сти и ра­бо­чих, пе­ри­од от­ри­ца­ния под­по­лья, пе­ри­од лик­ви­да­тор­ства и раз­ва­ла. Не толь­ко мень­ше­ви­ки, но и боль­ше­ви­ки пред­став­ля­ли тогда целый ряд фрак­ций и те­че­ний, боль­шей ча­стью ото­рван­ных от ра­бо­че­го дви­же­ния. Из­вест­но, что в этот имен­но пе­ри­од воз­ник­ла идея пол­ной лик­ви­да­ции под­по­лья и ор­га­ни­за­ции ра­бо­чих в ле­галь­ную, ли­бе­раль­ную сто­лы­пин­скую пар­тию. Ленин был тогда един­ствен­ным, ко­то­рый не под­дал­ся об­ще­му по­вет­рию и вы­со­ко дер­жал знамя пар­тий­но­сти, со­би­рая раз­роз­нен­ные и раз­би­тые силы пар­тии с уди­ви­тель­ным тер­пе­ни­ем и с небы­ва­лым упор­ством, воюя про­тив всех и вся­ких ан­ти­пар­тий­ных те­че­ний внут­ри ра­бо­че­го дви­же­ния, от­ста­и­вая пар­тий­ность с небы­ва­лым му­же­ством и с неви­дан­ной на­стой­чи­во­стью.

Из­вест­но, что в этом споре за пар­тий­ность Ленин ока­зал­ся потом по­бе­ди­те­лем.

Вто­рой факт. Пе­ри­од 1914-1917 годов, пе­ри­од раз­га­ра им­пе­ри­а­ли­сти­че­ской войны, когда все, или почти все, социал-​демократические и со­ци­а­ли­сти­че­ские пар­тии, под­дав­шись об­ще­му пат­ри­о­ти­че­ско­му угару, от­да­ли себя на услу­же­ние оте­че­ствен­но­му им­пе­ри­а­лиз­му. Это был пе­ри­од, когда II Ин­тер­на­ци­о­нал скло­нил свои зна­ме­на перед ка­пи­та­лом, когда перед шо­ви­ни­сти­че­ской вол­ной не усто­я­ли даже такие люди, как Пле­ха­нов, Ка­ут­ский, Гед и дру­гие. Ленин был тогда един­ствен­ным, или почти един­ствен­ным, ко­то­рый под­нял ре­ши­тель­ную борь­бу про­тив социал-​шовинизма и социал-​пацифизма, раз­об­ла­чал из­ме­ну Гедов и Ка­ут­ских и клей­мил по­ло­вин­ча­тость ме­же­умоч­ных "ре­во­лю­ци­о­не­ров". Ленин по­ни­мал, что он имеет за собой незна­чи­тель­ное мень­шин­ство, но это не имело для него ре­ша­ю­ще­го зна­че­ния, ибо он знал, что един­ствен­но вер­ной по­ли­ти­кой, име­ю­щей за собой бу­дущ­ность, яв­ля­ет­ся по­ли­ти­ка по­сле­до­ва­тель­но­го ин­тер­на­ци­о­на­лиз­ма, ибо он знал, что прин­ци­пи­аль­ная по­ли­ти­ка есть един­ствен­но пра­виль­ная по­ли­ти­ка.

Из­вест­но, что и в этом споре за новый Ин­тер­на­ци­о­нал Ленин ока­зал­ся по­бе­ди­те­лем.

"Прин­ци­пи­аль­ная по­ли­ти­ка есть един­ствен­но пра­виль­ная по­ли­ти­ка" - это та самая фор­му­ла, при по­мо­щи ко­то­рой Ленин брал при­сту­пом новые "непри­ступ­ные" по­зи­ции, за­во­е­вы­вая на сто­ро­ну ре­во­лю­ци­он­но­го марк­сиз­ма луч­шие эле­мен­ты про­ле­та­ри­а­та.

 

ВЕРА В МАССЫ

Тео­ре­ти­ки и вожди пар­тий, зна­ю­щие ис­то­рию па­ро­дов, про­шту­ди­ро­вав­шие ис­то­рию ре­во­лю­ций от на­ча­ла до конца, бы­ва­ют ино­гда одер­жи­мы одной непри­лич­ной бо­лез­нью. Бо­лезнь эта на­зы­ва­ет­ся бо­яз­нью масс, неве­ри­ем в твор­че­ские спо­соб­но­сти масс. На этой почве воз­ни­ка­ет ино­гда некий ари­сто­кра­тизм во­ждей в от­но­ше­нии к мас­сам, не ис­ку­шён­ным в ис­то­рии ре­во­лю­ций, но при­зван­ным ло­мать ста­рое и стро­ить новое. Бо­язнь, что сти­хия может раз­бу­ше­вать­ся, что массы могут "по­ло­мать много лиш­не­го", же­ла­ние разыг­рать роль мамки, ста­ра­ю­щей­ся учить массы по книж­кам, но не же­ла­ю­щей учить­ся у масс, - та­ко­ва ос­но­ва этого рода ари­сто­кра­тиз­ма.

Ленин пред­став­лял пол­ную про­ти­во­по­лож­ность таким во­ждям. Я не знаю дру­го­го ре­во­лю­ци­о­не­ра, ко­то­рый так глу­бо­ко верил бы в твор­че­ские силы про­ле­та­ри­а­та и в ре­во­лю­ци­он­ную це­ле­со­об­раз­ность его клас­со­во­го ин­стинк­та, как Ленин. Я не знаю дру­го­го ре­во­лю­ци­о­не­ра, ко­то­рый умел бы так бес­по­щад­но би­че­вать са­мо­до­воль­ных кри­ти­ков "хаоса ре­во­лю­ции" и "вак­ха­на­лии са­мо­чин­ных дей­ствий масс", как Ленин. Пом­нит­ся, как во время одной бе­се­ды, в ответ на за­ме­ча­ние од­но­го из то­ва­ри­щей, что "после ре­во­лю­ции дол­жен уста­но­вить­ся нор­маль­ный по­ря­док", Ленин сар­ка­сти­че­ски за­ме­тил: "Беда, если люди, же­ла­ю­щие быть ре­во­лю­ци­о­не­ра­ми, за­бы­ва­ют, что наи­бо­лее нор­маль­ным по­ряд­ком в ис­то­рии яв­ля­ет­ся по­ря­док ре­во­лю­ции".

От­сю­да пре­не­бре­жи­тель­ное от­но­ше­ние Ле­ни­на ко всем тем, ко­то­рые ста­ра­лись свы­со­ка смот­реть на массы и учить их по книж­кам. От­сю­да неустан­ная про­по­ведь Ле­ни­на: учить­ся у масс, осмыс­лить их дей­ствия, тща­тель­но изу­чать прак­ти­че­ский опыт борь­бы масс.

Вера в твор­че­ские силы масс - это та самая осо­бен­ность в де­я­тель­но­сти Ле­ни­на, ко­то­рая да­ва­ла ему воз­мож­ность осмыс­лить сти­хию и на­прав­лять её дви­же­ние в русло про­ле­тар­ской ре­во­лю­ции.

 

ГЕНИЙ РЕ­ВО­ЛЮ­ЦИИ

Ленин был рож­ден для ре­во­лю­ции. Он был по­ис­ти­не ге­ни­ем ре­во­лю­ци­он­ных взры­вов и ве­ли­чай­шим ма­сте­ром ре­во­лю­ци­он­но­го ру­ко­вод­ства. Ни­ко­гда он не чув­ство­вал себя так сво­бод­но и ра­дост­но, как в эпоху ре­во­лю­ци­он­ных по­тря­се­ний. Этим я вовсе не хочу ска­зать, что Ленин оди­на­ко­во одоб­рял вся­кое ре­во­лю­ци­он­ное по­тря­се­ние или что он все­гда и при вся­ких усло­ви­ях стоял за ре­во­лю­ци­он­ные взры­вы. Ни­сколь­ко. Этим я хочу лишь ска­зать, что ни­ко­гда ге­ни­аль­ная про­зор­ли­вость Ле­ни­на не про­яв­ля­лась так полно и от­чёт­ли­во, как во время ре­во­лю­ци­он­ных взры­вов. В дни ре­во­лю­ци­он­ных по­во­ро­тов он бук­валь­но рас­цве­тал, ста­но­вил­ся яс­но­вид­цем, преду­га­ды­вал дви­же­ние клас­сов и ве­ро­ят­ные зиг­за­ги ре­во­лю­ции, видя их, как на ла­до­ни. Неда­ром го­во­рит­ся в наших пар­тий­ных кру­гах, что "Ильич умеет пла­вать в вол­нах ре­во­лю­ции, как рыба в воде>.

От­сю­да "по­ра­зи­тель­ная" яс­ность так­ти­че­ских ло­зун­гов и "го­ло­во­кру­жи­тель­ная" сме­лость ре­во­лю­ци­он­ных за­мыс­лов Ле­ни­на.

Вспо­ми­на­ют­ся два осо­бен­но ха­рак­тер­ных факта, от­ме­ча­ю­щих эту осо­бен­ность Ле­ни­на.

Пер­вый факт. Пе­ри­од перед Ок­тябрь­ским пе­ре­во­ро­том, когда, мил­ли­о­ны ра­бо­чих, кре­стьян и сол­дат, под­го­ня­е­мые кри­зи­сом в тылу и на фрон­те, тре­бо­ва­ли мира и сво­бо­ды; когда ге­не­ра­ли­тет и бур­жу­а­зия под­го­тов­ля­ли во­ен­ную дик­та­ту­ру в ин­те­ре­сах "войны до конца"; когда все так на­зы­ва­е­мое "об­ще­ствен­ное мне­ние", все так на­зы­ва­е­мые "со­ци­а­ли­сти­че­ские пар­тии" сто­я­ли про­тив боль­ше­ви­ков, тре­ти­руя их "немец­ки­ми шпи­о­на­ми"; когда Ке­рен­ский пы­тал­ся за­гнать в под­по­лье - и от­ча­сти уже успел за­гнать - пар­тию боль­ше­ви­ков; когда всё еще мо­гу­чие и дис­ци­пли­ни­ро­ван­ные армии австро-​германской ко­а­ли­ции сто­я­ли про­тив наших уста­лых и раз­ла­гав­ших­ся армий, а за­пад­но­ев­ро­пей­ские "со­ци­а­ли­сты" бла­го­по­луч­но пре­бы­ва­ли в блоке со сво­и­ми пра­ви­тель­ства­ми в ин­те­ре­сах "войны до пол­ной по­бе­ды"...

Что зна­чи­ло под­нять вос­ста­ние в такой мо­мент? Под­нять вос­ста­ние в такой об­ста­нов­ке - это зна­чи­ло по­ста­вить всё на карту. Но Ленин не бо­ял­ся риск­нуть, ибо он знал, видел своим яс­но­ви­дя­щим взо­ром, что вос­ста­ние неиз­беж­но, что вос­ста­ние по­бе­дит, что вос­ста­ние в Рос­сии под­го­то­вит конец им­пе­ри­а­ли­сти­че­ской войны, что вос­ста­ние в Рос­сии вско­лых­нёт из­му­чен­ные массы За­па­да, что вос­ста­ние в Рос­сии пре­вра­тит войну им­пе­ри­а­ли­сти­че­скую в войну граж­дан­скую, что вос­ста­ние даст Рес­пуб­ли­ку Со­ве­тов, что Рес­пуб­ли­ка Со­ве­тов по­слу­жит опло­том ре­во­лю­ци­он­но­го дви­же­ния во всём мире.

Из­вест­но, что это ре­во­лю­ци­он­ное пред­ви­де­ние Ле­ни­на сбы­лось впо­след­ствии с неви­дан­ной точ­но­стью.

Вто­рой факт. Пер­вые дни после Ок­тябрь­ской ре­во­лю­ции, когда Совет На­род­ных Ко­мис­са­ров пы­тал­ся за­ста­вить мя­теж­но­го ге­не­ра­ла, глав­но­ко­ман­ду­ю­ще­го Ду­хо­ни­на, пре­кра­тить во­ен­ные дей­ствия и от­крыть пе­ре­го­во­ры с нем­ца­ми о пе­ре­ми­рии. Пом­нит­ся, как Ленин, Кры­лен­ко (бу­ду­щий глав­но­ко­ман­ду­ю­щий) и я от­пра­ви­лись в Глав­ный штаб в Пи­те­ре к про­во­ду для пе­ре­го­во­ров с Ду­хо­ни­ным. Ми­ну­та была жут­кая. Ду­хо­нин и Став­ка ка­те­го­ри­че­ски от­ка­за­лись вы­пол­нить при­каз Сов­нар­ко­ма. Ко­манд­ный со­став армии на­хо­дил­ся це­ли­ком в руках Став­ки. Что ка­са­ет­ся сол­дат, то неиз­вест­но было, что ска­жет 14-​миллионная армия, под­чи­нён­ная так на­зы­ва­е­мым ар­мей­ским ор­га­ни­за­ци­ям, на­стро­ен­ным про­тив Со­вет­ской вла­сти. В самом Пи­те­ре, как из­вест­но, на­зре­ва­ло тогда вос­ста­ние юн­ке­ров. Кроме того, Ке­рен­ский шёл на Питер вой­ной. Пом­нит­ся, как после неко­то­рой паузы у про­во­да лицо Ле­ни­на оза­ри­лось каким-​то необы­чай­ным све­том. Видно было, что он уже при­нял ре­ше­ние. "Пой­дём на ра­дио­стан­цию, - ска­зал Ленин, - она нам со­слу­жит поль­зу: мы сме­стим в спе­ци­аль­ном при­ка­зе ге­не­ра­ла Ду­хо­ни­на, на­зна­чим на его место глав­но­ко­ман­ду­ю­щим тов. Кры­лен­ко и об­ра­тим­ся к сол­да­там через го­ло­ву ко­манд­но­го со­ста­ва с при­зы­вом - окру­жить ге­не­ра­лов, пре­кра­тить во­ен­ные дей­ствия, свя­зать­ся с австро-​германскими сол­да­та­ми и взять дело мира в свои соб­ствен­ные руки".

Это был "ска­чок в неиз­вест­ность". Но Ленин не бо­ял­ся этого "скач­ка", на­обо­рот, он шел ему на­встре­чу, ибо он знал, что армия хочет мира и она за­во­ю­ет мир, сме­тая по пути к миру все и вся­кие пре­пят­ствия, ибо он знал, что такой спо­соб утвер­жде­ния мира не прой­дёт даром для австро-​германских сол­дат, что он раз­вя­жет тягу к миру на всех без ис­клю­че­ния фрон­тах.

Из­вест­но, что это ре­во­лю­ци­он­ное пред­ви­де­ние Ле­ни­на также сбы­лось впо­след­ствии со всей точ­но­стью.

Ге­ни­аль­ная про­зор­ли­вость, спо­соб­ность быст­ро схва­ты­вать и раз­га­ды­вать внут­рен­ний смысл на­дви­га­ю­щих­ся со­бы­тий - это то самое свой­ство Ле­ни­на, ко­то­рое по­мо­га­ло ему на­ме­чать пра­виль­ную стра­те­гию и ясную линию по­ве­де­ния на по­во­ро­тах ре­во­лю­ци­он­но­го дви­же­ния.

И. В. Ста­лин , "Прав­да" № 34,

12 фев­ра­ля 1924 г.