Не явит Россия этому миру гигантских проектов, титанических усилий требующих — этот мир вымрет к чёртовой матери в своей толерантности, приземлённости даже в том случае, если у них не поднимет снова голову нацизм.
Нам все уши прожужжали и про эти ценности, и про обязательность устремления России именно к ним.
Европейские ценности изучают философы и политологи, про них пишут писатели, строчат журналисты, бормочут бормотологи.
Европа такая замечательная, такая распрекрасная, расчудесная, в ней текут молочные реки в кисельных берегах!
Надо блюсти все ея каноны — и расцветёт Россия, а кто этих благ не понимает и не ценит — тот «ватник» и «совок».
Вынужденно прожив географически в этом «раю» немало лет, я не выдержал и вернулся в Россию, поскольку безостановочно слушать тексты про европейские ценности уже не мог — всё острее становились приступы болезни ухо-глаза.
Помните такую?
Это когда слышишь одно, а видишь совсем другое.
Вот и хочу поделиться тем, что там видел.
Нет, я не про магазины, зарплаты и стоимость ЖКХ — это и без меня расскажут.
Я — про настроение европейцев, про то, отчего и почему с потоком мусульманских беженцев Европе уже не справиться.
Собственно, ответить можно очень коротко: она умирает.
Беженцы только ускорят процесс, который начался вскоре после Второй Мировой для них и Великой Отечественной для нас.
Что такое «Европа» с точки зрения географии и климата?
Не очень большая по площади территория с очень хорошим климатом: и широты вполне себе умеренные, и Гольфстрим греет, и моря тёплые, и дождей хватает, чтобы почва давала приличные урожаи — во многих местах аж по два раза в год: Испания, Италия, Португалия, Греция.
Здесь никогда не надо было напрягаться до предела, чтобы прокормить себя, но вот места для растущего населения становилось маловато.
И Европа нашла способ существования и развития: надо время от времени сбрасывать излишек населения вовне и почаще грабить всех, кто отличен по религии, по языку, по цвету кожи.
Грабить — дотла. Уничтожать аборигенов и противников — до упора.
При этом сама Европа свои ценности и религию меняла, что твоя змеюка шкуру по весне.
Греки с их десятками богов выплёскивались в покорение Ойкумены.
Александр Македонский рвался захватывать аж Индию.
Римляне сменили имена богов, но не воинственность, не агрессивность, не стремление подгрести под себя все страны подряд.
Вычленив в христианстве не суть, а мысли о покорности человека любой власти, Европа спокойно переиначила и эту, изначально едва ли не самую человеколюбивую религию, под себя.
Католицизм с его единоначалием, абсолютизмом папской власти стал замечательным, превосходным обоснованием для дальнейшего развития и укрепления истинных, коренных европейских ценностей: убей, ограбь, выкинь прочь всех, кто не вписывается в общество благоденствия.
«Не убий, не укради, возлюби ближнего!!!» — орали боевые капелланы, и армии крестоносцев обрушивались на Ближний Восток, на Восточную Европу.
«Блаженны кроткие, ибо они унаследуют землю!!! Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими!!!» — завывали священники, шагая по землям Южной Америки вслед за отрядами конкистадоров.
И воины Кортеса несли истинные, подлинные, исконные европейские ценности, которые тогда ещё не так искусно умели прикрывать словесными кружевами.
Вот цитата из письма Колумба королевской чете Испании:
Золото — это совершенство. Золото создаёт сокровища, и тот, кто владеет им, может совершить всё, что пожелает, и способен даже вводить души человеческие в рай.
1503 год, а сформулировано — навечно.
Все новые слова приходят и уходят, а эти — будут звучать в душах европейцев столько, сколько будет существовать эта цивилизация.
Запомните эту формулу — она сегодня не звучит громко, но, стерев наносное в миллионах слов европейских политиков, политиканов, журналистов, философов, вы с лёгкостью увидите её.
Она впечатана в души европейцев на веки, ибо отражает высшую цель этой цивилизации: личное богатство – единственное, к чему достойно стремиться, единственное, чему достойно посвятить свою жизнь.
Европейские ценности…
Вместе с колонизаторами в Южную Америку прибыл и монах-доминиканец Бартоломео Лас Касас, первый историк Нового Света.
Один из немногих не предвзятых наблюдателей, он описывал, какими они были для индейцев.
Конкистадоры индейцев вешали и топили, разрубали их на части мечами, сжигали живьём, поджаривали на медленном огне, травили собаками, не щадя даже стариков, женщин и детей.
Это и есть истинные европейские ценности, не прикрытые лицемерием нравоучений о значимости каждой человеческой жизни, толерантности и прочих «свобода, равенство и братство».
Но католицизм был уже тесноват — необходимость отчитываться перед начальством в Риме становилась обузой.
Возникло протестантство — теперь духовного лидера-вожака могла избрать себе любая команда.
Европа полыхнула восстаниями, но до полного истребления дело не дошло — Новый Свет стал той отдушиной под бурлящим котлом, который позволил снова сбросить особо буйное население, а великая формула Колумба позволила успешно сотрудничать клиентам старых и новых провайдеров.
Из Африки в обе Америки было вывезено от 5 до 17 миллионов рабов, и при этом большом хапке протестанты-англичане спокойно поделили сферы влияния с католиками-португальцами.
Какой смысл ругаться, выяснять отношения, если территорий — достаточно, товара — полным-полно?
Надо усердно работать, и тогда самые удачливые смогут добраться до колумбовского идеала?..
Разброс цифр — то ли 5 миллионов, то ли 17 миллионов, говорит сам за себя: европейские ценности бушевали и в Африке по полной программе.
Однако протестантство убедительно доказало: оно удобнее для того, чтобы успешнее нести истинные европейские ценности по всем материкам.
Католики, несмотря ни на что, индейцев Южной и Центральной Америки физически уничтожить под корень так и не смогли.
Протестанты пошли дальше, понесли европейские ценности глубже, надёжнее.
Посмотрите на сокровища Британского музея – материальное доказательство и свидетельство того, как были ограблены Индия, Африка, Ближний Восток и даже Австралия.
Посмотрите на жалкие остатки индейцев Северной Америки, припомните, как их травили алкоголем, оспой — вот это размах! Вот это — по-нашему, по европейскому!
А католицизм вдруг взял, да и выстрелил себе в ногу, причём не в какую-нибудь там пятку, а конкретно так — в бедро, выпустив из себя море крови.
Ещё Ливонский и Тевтонский ордена чётко нащупали новый «край Ойкумены».
Цивилизовать именем Христа мусульманский Восток — можно. Нести благую весть на территории нынешней Прибалтики — с дорогой душой.
А вот дальше — край Земли (она ведь плоская и на китах лежит), дальше — лёд Чудского озера, и тем, кто попробовал пройти дальше — сразу вечная память.
Католики-французы, решив, что протестанты целиком и полностью заняты Новым Светом, решили перепроверить — а вдруг тевтонцы врали, а вдруг теперь уже можно?…
Отечественная война 1812 года — это не просто война Франции против России. Это было столкновение цивилизации Европы и цивилизации Русской.
Итогом стали не только казаки в Париже.
Итогом стало ещё и то, что Европа уразумела: христианства, как доктрины, уже не хватает для оправдания стремления к колумбовскому идеалу: слишком много красивых слов, слишком много недоговорённостей.
Чтобы снова попытаться уничтожить Русскую цивилизацию христианство — слишком гуманно, слишком человеколюбиво.
Для покорения Америки, Африки, Австралии, Индии христианства в двух формах хватало.
А тут — маловато будет.
Дополнительная проверка в Крыму показала: остановить распространение Русской цивилизации христианская Европа ещё способна, а вот ограбить, покорить, уничтожить — не получится.
Пушки смолкли, европейцы напряглись — нужно новое учение!
Кого мы били в 1812-м? Французов?
Они и рванули первыми к новым вершинам: основателем «научного расизма» стал Жозеф де Гобино, в 1855 издавший «Опыт о неравенстве человеческих рас».
Расизм стал естественным, гармоничным этапом развития системы европейских ценностей.
«Передовые идеи» Гобино были подхвачены и приумножены: Гюстав Лебон, Арман де Катрфаж, Ницше с его «белокурой бестией»…
Вершиной развития философской мысли Европы стала знаменитые книги английского аристократа Хьюстона Чемберлена «Основы XIX века» и «Арийское миросозерцание».
Сэр Хьюстон Чемберлен был весьма последователен в исполнении постулатов собственного учения: ради того, чтобы арийски созерцать, он переселился в Германию и был счастлив тому, что перед своей смертью, будучи уже смертельно больным, частично парализованным, успел встретиться с Адольфом Гитлером.
Это произошло в сентябре 1923 года, когда до титула «фюрер» Гитлеру было ещё шагать и шагать.
Но Чемберлен, которому в том году исполнилось 67 лет, сумел оценить этого человека.
Вот цитата из его письма Гитлеру на следующий же день после этой встречи:
Вас ждут великие и трудные задачи. … Моя вера в немецкий народ всегда была непоколебима, однако, я должен признать, что все мои надежды до сих пор не оправдались. Своим появлением вы восстановили гармонию в моей душе и вновь подарили мне надежду. Тот факт, что в момент полного отчаяния Германия явила на свет Адольфа Гитлера, говорит лишь о том, что наш страна по-прежнему остаётся великой. Господь да защитит вас!
И даже провал Мюнхенского путча не подорвал веру Чемберлена в призвание Гитлера.
В листовке от 1 января 1924 Чемберлен писал:
Гитлер — это благословение божие, не пустослов, а некто, кто продумывает свои мысли до конца и бесстрашно делает из этого выводы.
Чемберлен верил в Гитлера, а уж тот постарался стать его «духовным наследником и продолжателем».
Ещё раз.
Меняя многобожие на монотеизм в форме католицизма, европейская цивилизация последовательно и логично шла дальше и дальше: от католицизма к протестантству, от протестантства — к расизму, от расизма — к фашизму и нацизму.
Нацизм не был привнесён в Европу откуда-то извне, его не навязывали силой.
Нацизм — плоть от плоти европейской цивилизации, вершина развития европейской философии.
Вспомните, сколько фашистских режимов установилось в Европе 1920—30-х.
Это ведь не только Германия, но и Италия, Португалия, Румыния, Болгария, страны Прибалтики…
Фашизм и нацизм оказались востребованы всеми, кто не успел к разделу колоний или был выброшен из них.
Эти страны хотели приобщиться к европейским ценностям — идеал формулы Колумба звал и манил, а пирог был поделён.
Эти учения были востребованы, чтобы на их основе сплотиться в единый кулак и ещё раз попробовать опровергнуть грустный вывод тевтонцев — попытаться разгромить, завоевать, покорить Русскую цивилизацию в её советском варианте.
Нацизм как идеологическая основа гитлеровского варианта Евросоюза
Когда нам говорят, что 22 июня вермахт вероломно вторгся на территорию СССР — нам, извините, врут.
Ну, или, если угодно, не договаривают.
Итальянские дивизии «Торино», «Пасубио» и «Имени принца Амедео» — 62 тысячи человек. Венгерская «Карпатская группа» — 40 тысяч человек. 3-я и 4-я армии Румынии — 220`000 бойцов. Юго-Восточная и Карельская армии Финляндии – 150`000 солдат и офицеров. 2 дивизии — 16`000 человек дала Словакия. 4`000 хорватов, 18`000 испанцев в составе «Голубой дивизии».
Полмиллиона человек!
Да и в самом вермахте в едином строю с немцами маршировали австрийцы — нынче они ведь себя числят отдельным государством. А по ходу войны в состав вермахта вливались всё новые части «Ваффен—СС»: французы и норвежцы, шведы и бельгийцы, эстонцы и латыши, голландцы и фламандцы.
Я ведь взялся размышлять о ЕС?
Так наши деды и прадеды уже видели его воочию, только назывался он «Третьим рейхом».
Единая валюта, отсутствие внутренних границ, единые налоги, свободное перемещение рабочей силы и капиталов, единое руководство из одного политического и экономического центра.
Мы сейчас, млея перед экранами телевизоров и мониторами компьютеров, размышляем — сколь замечательны европейские ценности!
А вот нашим героическим предкам не до размышлений было — они-то видели не рекламу, не мишуру, а настоящие, истинные европейские ценности.
Расстрельные рвы, зондеркоманды, концлагеря и лагеря смерти, грабёж и вывоз всего, что попадалось под руку.
Пресловутое «Мамка! Куры, млеко!!!» — это и были, и есть европейские ценности, европейская культура, европейский менталитет.
Не выдала «мамка», что требовалось — пуля в лоб. Выдала, но было очевидно, что это последние её припасы — пуля в лоб, чтоб не стала обузой.
Чем всё закончилось?
Называемый нашими либералами «Кровавый диктатор» Сталин довёл законно избранного канцлера Германии до суицида.
Русская цивилизация, харкая кровью от перенапряжения, не только сломала хребет нацизма — она воткнула штык в глотку европейской цивилизации.
И это — не шутка и не передёргивание.
Дойдя до высшей точки развития своей философии, Европа окончательно убедилась: Русскую цивилизацию ей не победить, не сломать.
В шоке от происшедшего, Европа, как зачарованная, смотрела на развал колониальной системы и не находила в себе сил остановить этот процесс.
Нацизм и расизм — то, за что могут отвернуть головы?! А как жить?!
Европа с 50-х годов минувшего века — в тупике, она не понимает, в чём теперь смысл её существования.
ЧТО завоёвывать? КОГО грабить?
Ничего нельзя, потому что вот эти «ватники», «совки» — никуда не делись, и попытки вернуться к былому будут остановлены траками советских танков, бомбами советских самолётов, страшным рукопашным боем?!
Так что, что, что делать?!
Традиционные для Европы эстетика и культура, идеология в 1950-е годы упёрлись в тупик: интеллектуальная элита исчерпалась, оказалась не способна предложить новые пути развития.
Молодое поколение Штатов породило битничество — новая веха, суть которого проста и незатейлива: будь проклято это общество, в котором я несчастен!
А другого и не могло быть: старшее поколение оказалось не в силах изобрести точку приложения энергии молодых.
Нечего завоёвывать, некого грабить, можно только участвовать в бесконечном разделе того, что уже достигнуто.
Научно-техническая революция теряла энергию и напор: танки и самолёты уже изобретены, поразить «третий мир» чем-то невероятным уже не получалось.
Франция, хитрая Франция, всю войну сидевшая на двух стульях — попробовала подёргаться, но Алжир и Вьетнам покончили с последними судорогами.
Огнём и мечом завоёвывать, покорять, грабить — уже не получалось. Признав вершину своего развития — расизм и нацизм — преступными по своей сути учениями, Европа билась в безнадёжном тупике…
На смену битникам пришла революция хиппи 1968 года.
Долой буржуазную культуру! Долой честную работу и карьеру, к чёрту патриотизм, долой лицемерие официальной семьи, долой все запреты, даёшь свободу получать удовольствие любыми способами!
Янки — поджарые, готовые рисковать, готовые изобретать на коленке, хозяева ревущих моторов…
Куда они пропали?
Они стали … американцами.
Расизм и нацизм — плохо, плохо даже для тех, кто отделён от матери-Европы океаном.
Приняв этот постулат, янки уже не могли подавить привычным способом — пулемётами — движение чернокожих за равные права. Уже не хватило энергии и наглости расстрелять Мартина Лютера Кинга, ни — хотя бы! — швырнуть его за решётку: его трусливо пристрелили «чужими руками».
Наступив себе на горло, янки дали равные права тем, кого они столько лет считали своим движимым имуществом.
И — исчезли, став американцами.
Протест против войны во Вьетнаме, всколыхнувший все Штаты — логическое продолжение этого отступления от заветов предков, сдиравших скальпы с краснокожих, гонявших по плантациям чернокожих, превентивно сгонявших в лагеря жёлтокожих, гнавших прочь от своих берегов пароходы с евреями в годы Холокоста. Какое «славное» прошлое ушло в небытие!..
Европа — повивальная бабка общества потребления
Европа и Америка получили бунт молодых, но бунт странный — не чета нашему, русскому.
Чтобы не пустить молодёжь на баррикады, старшее поколение нашло только один вариант: Европа стремительно стала превращаться в общество потребления.
Нет, великая формула Колумба никуда не делась — нельзя её убрать, это ведь… ну, как из человека выдернуть позвоночник!
Но пусть теперь какая-то часть золота в трансформированном (в предметы потребления) виде станет доступна всем!
Берите кредиты — дешёвые и много — потребляйте прямо сейчас.
Вам не нравятся ценности ваших предков?
Так забейте и на необходимость упорного труда, и на накопительство как способ обеспечить разумное потребление!
Пользуйтесь всеми благами прямо сейчас, прямо вот тут — ведь вы достойны жрать в три горла просто по факту своей принадлежности к золотому миллиарду!
И молодёжь подхватила эту «славную» идею: даёшь реализацию «законного», природного права человека на удовольствие.
Удовольствие здесь и сейчас, через наркотики и «свободную любовь» всех со всеми — это и есть счастье и смысл истории новой, послевоенной Европы.
И бунт молодёжи свёлся к отказу от религии, от института брака, от культуры, которую объявили «ханжеской».
Бесплатные медицина, образование, продуктовые талоны, гуманитарная одёжка и дешёвые потребительские кредиты оболванивают Европу на наших глазах.
Шутки Михаила Задорнова перестают быть шутками — они становятся констатацией факта.
На что ушла энергия Европы в 1970-е?
В формирование и мощное развитие движений гомосексуалистов и феминисток, «чайлд-фри», примитивизацию культуры, литературы, музыки.
Список можно продолжать и продолжать, но вот что удивительно: несмотря на все эти новинки, Европа… вернулась на круги своя.
Крестовые походы, колонизация, прочая агрессия прерывались, когда в Европу приходила чума, оспа, ещё какая-нибудь пандемия. Зачем заниматься завоеваниями, когда «лишнее» население ликвидируется без дополнительных усилий?
Удар Русской цивилизации прекратил даже попытки захватнических войн.
И… мы наблюдаем вымирание Европы.
Оно новое — ведь нет ни войн, ни эпидемий, ни голода. А население — сокращается!
Свобода удовольствий привела к тому, что рождаемость в Европе падает и падает — она вымирает.
Рожать и воспитывать детей? Фу, какая дикость!
Европейский, «цивилизованный» человек — и смена памперсов с вытиранием соплей?! Ужос, как вам такое в голову приходит!
Господь завещал «плодиться и размножаться»?
Так это не наш бог — он бог дряхлых стариков, которые глупы настолько, что посещают церкви!
И вот это всё российские либералы называют «европейской системой ценностей».
И вот это всё либералы во власти предлагают считать чуть ли не старшей сестрой для российского общества. «Русская культура — часть европейской культуры».
Вы это можете спокойно слышать, без желания оторвать башку тому, кто это говорит?
Я — нет.
Выставки художественных работ копрофилов, обучение технике полового акта в средней школе, родитель №1 и №2 (а, может, ещё и №№3, 4 …) — это и есть «уровень цивилизации», к пониманию и приниманию которого должна двигаться Россия?
Вот эти люди без воли, без идеалов, без устремлений — те, кто сможет противостоять мусульманской беженской экспансии?
Вы это что, всерьёз?
Европа умирает в потоках собственных извращений, безволия, бесцельности своего существования.
Да, ещё есть те, кто нутром понимает гибельность избранного пути.
Но что они могут предложить, что они могут противопоставить новому южному потоку, потоку беженцев из стран, которые сама Европа и превратила в руины?..
Да ничего нового — только обострение своей хронической болезни, расизма и нацизма, бунты националистов.
Почему это возможно?
Потому, что эта болезнь появились одновременно с европейской цивилизацией, пусть и называлась она тогда по-другому.
История показала: излечить эту болезнь невозможно, её можно только купировать, снять на какое-то время приступы обострения.
Два минувших века наглядно показали и доказали, что прививку можно внести в этот гнилой организм только одним способом — русским штыком в глотку.
Болезнь ведь никуда не делась, мы же наблюдаем её приступы то там, то тут.
Бомбят Югославию, гибнут сотни тысяч славян, уничтожаются православные церкви, дробится на нелепые куски само государство?
А давайте сделаем вид, что мы этого просто не видим.
В Эстонии и в Латвии, а теперь и на Украине русское население лишено гражданских прав, возможности получать образование на родном языке?
А давайте делать вид, будто мы верим, что прибалты и киевские власти постепенно исправятся.
Разносят в пух и прах страны Ближнего Востока, погружая их в средневековье, в поле для кровавых гражданских войн всех со всеми, в этих войнах гибнут уже миллионы афганцев, иракцев, ливийцев, сирийцев?
А давайте скажем ВВС, чтобы они этого не показывали.
Киевская хунта расстреливает из всех видов оружия мирные города, посмевшие отказаться жить при режиме украинского фашизма?
А давайте говорить, что это Россия напала на Украину и долдонить, что Путин виноват в том, что кондиционеры стали взрываться.
Кто-то сомневается, что я говорю правду об истинных европейских ценностях?
Ну, тогда откройте свежий номер «Шарли Эбдо».
Русская культура — часть европейской?
Чёрта с два!
Русская цивилизация — единственный лекарь европейской, добивающийся успеха.
Раз в сто лет больному становится хуже: он собирает все свои силы в единый кулак, собирается с силой и… получает новую дозу лекарства.
Имена врачей нам прекрасно известны: Кутузов и Раевский, Жуков и Рокоссовский, Барклай-де-Толли и Багратион, Конев и Василевский. Работа этих чудных лекарей и есть главный вклад России в развитие европейской цивилизации.
Будет новое обострение застарелой болезни Европы — и мы услышим имена новых русских целителей.
Россия, шевельнув плечами, вернулась на Ближний Восток — самолётами и ракетами на защиту своих верных союзников, и что мы наблюдаем в Европе, если отбросить мишуру?
«Блин, похоже, доктор заметил наши шалости!.. Давайте-ка притихнем и уберёмся восвояси — какие-то предчувствия с воспоминаниями мучают…».
Русские целители для Европы, если она сорвётся в кровавые расистские погромы — явятся.
В этом я — уверен. И даже могу объяснить, по каким таким причинам.
Их, этих причин, много, но главная проста и незатейлива: кроме нас — некому, а географически Европа слишком близко, нам кровавый бардак рядом с нашими границами не нужен.
Ну, а, если Европа расистских погромов избежит, то не переварит, не ассимилирует южный поток.
Много тысяч лет назад было сказано: «Есть время разбрасывать камни и есть время их собирать».
Пусть мусульмане камни и соберут — курган над могилой должен смотреться эффектно.
Почему других лекарей для Европы нет?
Да потому, что мы изначально — другие для европейцев.
«Другой» на английском языке — alliеnce, и у этого слова есть и другие значения — чужой, инопланетянин.
Их ойкумена заканчивалась там, где начинались наши леса и степи, наш Север, наши Уральские горы.
За пределами их ойкумены — ничего нет, там начинается бездна. Бездна, в которой мы жили и живём, да ещё и местами хорошо себя чувствуя.
Если долго всматриваться в бездну, из бездны на тебя взглянут Русские.
Русские с большой буквы, потому что для них наши башкиры и татары, тунгусы и калмыки, осетины и мордва — Русские.
Матушка Россия приняла нас всех — блондинов и брюнетов, окающих и акающих, верящих в Христа, в Аллаха, в Будду.
Мы шли туда, где европеец мог только одно — сдохнуть.
Сдохнуть от климата, от отсутствия дорог, городов и посёлков, от возможности жить грабежом окрестных народов.
Наши подвиги — это не ограбить, сжечь, убить.
Наши подвиги — это Афанасий Никитин, прогулявшийся в Индию, это казаки — Челюскин, Дежнёв, Ермак, это поморы на берегах архипелага Северная Земля в XIII веке.
Остатки средневековой Европы — каменные замки, которые там строили для того, чтобы защищаться друг от друга, а в Сибири замков не было — не от кого было защищаться, каждый новый человек здесь был долгожданным гостем.
Это в Европе крестьянская семья могла прокормиться своим трудом на своём участке, а мы выживали только общинами.
Девять месяцев в году в снегу по пояс, три месяца — на то, чтобы выполнить всю работу, на которую в Европе можно было тратить год.
Вспахать и посеять, дороги в порядок привести, дома для растущей детворы успеть построить, урожай собрать и убрать на хранение.
Там — кропотливый труд без остановок, у нас — большая часть года на печи, чтобы потом рывком, по 20 часов в сутки, всем миром.
А иначе — никак, иначе — сдохнем.
Мы горожане во 2-3 поколении, но до этого тысячу с гаком лет — только так, и никак иначе.
Это там — одиночки-индивидуалисты и человек человеку волк, а мы всю свою историю — командой, ватагой, всем селом.
Это у них — рыцари, в латы закованные, для чего пара деревень руду добывала-обрабатывала, а у нас — казачьи сотни да наши атаманы.
Это им тесно да друг у друга на головах за норму, а нам — от края и до края, раз на печи не сидится и шило в ягодицы стучится, а пара тысяч вёрст на восток, на север, на юг — за милую душу.
И эти пару поколений в городских условиях пока не способны изменить то глубинное, что формировалось предыдущими веками: нам просто скучно изо дня в день прибавлять какие-то там проценты с десятыми к росту экономики, зарплат, крохи к жилищным условиям, социальным благам.
Да, это нужно и полезно, но это не наш стиль, не наш подход — наш внутренний русский код требует рывков гигантского масштаба, чтобы дух захватывало что у нас самих, что у не верящих в происходящее сторонних наблюдателей.
Любые попытки перевести Россию на европейское крохоборство микроскопических процентов благополучия приведут только к одному — мы сами себе хребет сломаем.
Скоростная железная дорога от Питера до Москвы или от Москвы до Казани?
Дело нужное, но с ним РЖД и сколько-то там подрядных организаций справятся.
Нам, если уж железную дорогу, так от Калининграда до Анадыря, причём по Заполярью, чтобы, стоя на берегу Берингова моря проорать американцам:
«Чего ждём? Давайте мост или тоннель по-быстрому, а потом до Сантьяго или чего там у них на Огненной Земле имеется!»
И такие гигантские, немыслимые для чопорного Запада, для не раскрепостившихся Востока и Юга нужны не только нам, но и всем, кто живёт за пределами нашей «Русской Бездны».
Чтобы сначала рты открывались от неверия, потом глаза на лоб лезли от того, что «Они смогли!!!», а потом ручонки потные — ввысь: «А можно и мы, а можно и у нас, а можно, мы вместе или хотя бы рядом постоять подержаться за краешек?»
Это у нас — миры Стругацких, мир Ефремова, мечтания Циолковского, а их фантастика о будущем — про апокалипсисы разных масштабов да нашествия инопланетных тварей разной степени мерзости и свирепости пополам с мечтаниями о золотых унитазах разного масштаба и фасона в личное пользование.
Не явит Россия этому миру гигантских проектов, титанических усилий требующих — этот мир вымрет к чёртовой матери в своей толерантности, приземлённости даже в том случае, если у них не поднимет снова голову нацизм.
Они и дальше сопли жевать будут, а для нас – нашенское.
Арктика — наш, Антарктика — тоже наш, ядерный буксир, чтоб до Марса за пару месяцев, города на дне океанов и на соседке Луне.
Что, всё сказанное кажется чем-то отвлечённым, с реалиями не связанным?
Тогда присмотритесь к информационному феномену по имени Илон Маск.
Мы можем тысячекратно, развёрнуто, доказательно критиковать его бесконечный пиар, но вы оцените его воздействие на молодёжь едва ли не всех стран.
Его полётам на Марс, безумным тоннелям наискосок через материк, тысячам спутников для скоростного интернета — просто верят. Верят, упорно закрывая глаза на любые аргументы.
Самое страшное, что может произойти с Русским миром — добровольный отказ от мечты, от мечты о невероятных, невиданных, дерзких и масштабных проектах.
Отказ от права на мечту приводит к убийству любопытства — главной движущей пружины нашей с вами русской цивилизации.
Отберите у человека мечту и любопытство — и вы глазом моргнуть не успеете, как человек превратится в квалифицированного потребителя или ещё какого-нибудь кадавра, обитающего в унылых мозгах наших доморощенных либералов.
Либералы без устали бурчат о том, что все мы рождаемся с инстинктом потребления, но это ложь, поскольку врождённых инстинктов не один, а два — не только желание потреблять, но и желание творить.
Задавите идиотскими фильмами и книгами желание творить — и Россия окажется наводнена гайдарами да грефами с чубайсами, которые пытаются привить на нашу почву идеалы, изложенные Колумбом.
Квалифицированный потребитель из догм либералов — забитое существо, способное мечтать только о айфонах №100500 и ультра-новых портках, модных в этом сезоне.
Твари, возомнившие себя новоявленной элитой, пытаются отбить у нас любопытство и право на мечту, встроить Россию в «цивилизованную семью народов».
Заплатят таким деятелям побольше денег или они сами их наворуют — они будут из кожи вон лезть, чтобы убить Русский мир, который они не понимают, которого они страшатся.
Русская мечта — это уже давно не щука в проруби и не конёк-горбунок.
Это грохочущие турбины новых электростанций, это перекрытые реки, это дороги поверх вечной мерзлоты, рокот космических кораблей, цветущие засушливые степи, это невиданные никогда в истории корабли, за неделю идущие на Северный полюс, чтобы показать нашей детворе макушку планеты, это атом, покорённый для того, чтобы надеть жёсткий намордник на любителей учить нас жить и для того, чтобы нам в заполярной Чукотке было тепло и светло.
Русская мечта сегодня растёт только на почве знаний, только на образовании, только на понимании того, что лишь человек труда способен обеспечить развитие России — цивилизации, которой пора уже перестать числить себя всего лишь страной.
Для развития нужна энергия, причём энергия не только творчества, но и как отрасль экономики, о которой я стараюсь, насколько могу и насколько получается, рассказывать.
Да, сегодняшний материал для меня совершенно не типичен, но вот просто захотелось рассказать о том, что для меня является основополагающими принципами.
Коллективный Запад на предпоследней стадии издыхания, однополярный мир невозможен, единственная надежда на развитие — Русская мечта, Русский мир.
Мнение, конечно, субъективное, но уж какое есть.
Борис Марцинкевич. Завтра.ру. 7 ноября 2020
Просто великолепно! И добавить-то нечего!
Комментарии
Уважаемый, эпоха неприкасаемости пейсатых эльфов подходит к концу. Правда выходит наружу) А вы уголовку рассмотрели в слове - "иудейский капитал" Или - бронштейны-уринсоны? Заметьте, я даже не сказал - жыдовский капитал)) И да, у нас эти вопросы обсуждать в публичном пространстве - можно, несмотря на визг шендеровичей и кидание бильжом. У нас не еэсовский рейх.
За оправдание фашизма.
Но лично я б добавил и за приравниванию к социализму.
Причём его самому гуманному периоду-практически вегетарианству.
Не было и уже не будет на планете белее гуманного социума чем в позднем СССР.
По выделывайтесь-по выделывайтесь, привлечёте внимание,
и будете также брызгать на камеру слюнями и соплями клянясь в лояльности как предыдущие борцуны.
Порусофобствуйте пока, порусофобствуйте. Вам ещё тоже предстоит учить уроки, как Прибалтике, Украине, Армении...
Русская Православная Церковь. Ещё меньше стали в неё верить. Благодаря "батюшкам".
А таки да, раньше смеялись над законами запада:"нельзя сушить котов в микроволновке". Сейчас это уже не выглядит так смешно. То, что казалось ранее нереальным, смешным, юмором, это всё и к нам пришло. Смеётся тот, кто смеётся последним.
Ну да - а в коммунизм перестали верить благодаря комиссарам. А Путину, потому, что служит олигархам ...
В общем - "Все пропало!"
бормочут бормотологи
Писают пейсатели, шлюхают журношлюхи, толерастят толерасты
Ценности закладываются ещё детскими книжками. Рекомендую книгу, которая представляет собой сборник скандинавских народных сказок. Отличное название - "Что всего дороже". Перевели и обработали для детей Л.Брауди и Ф.Золотаревская. Три раздела книги представляют датские, норвежские и шведские сказки. Отличный вариант познакомиться с настоящими Европейскими ценностями (несовременными)!
И что всего дороже?
Сильно, однако!
В целом всё верно написано.. но кого вы будете сегодня отправлять в погоню за мечтой? Толпы трясущихся трусов, натянувших намордники и боящихся лишной раз выйти на улицу и пообщаться с живыми людьми?! Вы серьёзно? Они в магазин выйти боятся, как роботы твердят заученные мантры из СМИ, а вы им какую-то мечту предлагаете?!
"Жить захочешь, не так раскорячишся" и человек не исключение.
Так для просто «жить» покорение новых горизонтов, как раз лишнее. Это же всегда выход из зоны комфорта
Вот именно!
Имеет ли смысл жизнь в роли земляного червя -- решает каждый самостоятельно. К сожалению, таких сейчас большинство, и поэтому битва за душу человечества проиграна.
Я в Ваш аккаунт заглянул - а там про ваших клонов написано. Похоже, вы смельчак из интернета...
Вышли "Русские Грузины".
https://www.youtube.com/watch?v=1tyrxFfQT5k
С "Русских Евреев" без конъюнктурной антисоветчины Лёня уже не может.
Лично я ему это прощаю-остальной материал как всегда добротный.
А кому особо неприятно могут сходить к стене,
и успокоится что история уже поставила точки на i.
Пусть "художник так видит", но жизнь уже показала что он не прав.
И богу свечка, и чёрту кочерга... Их бин в ауте...
"Русская" патетика зашкаливает и льется через край, а насчёт пограбить, есть и другие способы кроме войны, что мы и видим до сих пор, а автор видимо нет, не там жил, и не в то время.
Восточнее Вислы европейская цивилизация столкнулась с особыми варварами, непохожими на индейцев Америки, туарегов Африки и индусов Азии. Столкнулась, получила в бубен и поняла, что здесь нужен иной подход. Силами Великого магистра, панства Речи Посполитой или Короля Пруссии этот вопрос не решался.
Европа стала объединяться в прообраз ЕС лишь для того, чтобы покорить и ограбить непонятных русских варваров. До этого Европа вполне успешно бандитствовала на национальной основе. Союзы, в том числе военные, создавались отдельными странами для решения текущей задачи, после чего распадались.
Автор забыл упомянуть первого еврокомиссара Наполеона, который, несмотря на всё своё величие, для похода на Русь собрал "двунадесять языков". После него был еврокомиссар Гитлер с похожими замашками.
Наполеон и Гитлер были не инопланетяне, а типичные европейцы, плоть от плоти европейской культуры, истинные носители европейских ценностей и идеалов. Они консолидировали силы европейских стран ради святой цели - убийства и ограбления русских, с которыми не могли справиться в одиночку. Но им также не пофартило. Прав автор когда говорит, что следствием стал паралич Европы вкупе с распадом последних очагов колониальной системы.
Однако не нужно обольщаться. Старая Европа умирает - новая появляется. Не факт, что она будет симпатичнее или миролюбивее. Про вегетарианство Новой Европы говорить не приходится. Аллахакбары наверняка привнесут в дряхлые европейские вены живую исламскую кровь со всеми её закидонами. Россия должна быть готова, впрочем как всегда. В этом ничего нового нет.
Ну да.
Я бы выписал цитируемому автору наряд на приобщения к научному наследию тов. Алексеева (современный историк, разрабатывает тему славянских народов Европы первого тысячелетия н.э.).
Ну или хотя бы ответ тов. Кожинова на любимый наброс.
Хорошая статья. И вообще, побольше бы таких текстов, а то, судя по комментариям, у нас тут много любителей европейских ценностей.
Современные европейские ценности таковыми (т.е. "европейскими") не являются от слова совсем. Сергей Викторович по этому вопросу выссказался очень чётко:
Если давать определение Западной Цивилизации (что есть по сути Европейская Цивилизация) по Скратону и я цитирую: "Корни Западной Цивилизации лежат в вере Израиля, культуре Греции и Римском Праве и их синтеза, который и расцветал и разлагался в тысячах различных вариантах в течении двух тысячелетий со смерти Христа".
Этот синтез, в конечном итоге привёл к Просвящению и ценностям рационального мышления и научного познания мира. Так вот чтобы НЕ возникало сомнений--единственной по-настоящему Европейской страной, реальным историческим Западом на сегодня является Россия. Европа--всё!! Она кончилась, потому что не вписывается даже в минимальные критерии европейскости. На сегодня, Россия ЕДИНСТВЕННАЯ страна в мире являющаяся Европейской Цивилизацией, а все эти Франции, Германии и Испании--территории-кладбища, где остались только камни где когда-то витал европейский дух. Европа умерла на полях сражений Первой Мировой Войны.
Разумеется. Мне, пожалуй, стоило взять слово "европейские" в кавычки. Потому что нынешние ценности Европы - это как раз то, о чем сказал Лавров.
С удовольствием прочитал статью! Надо прямо жирным шрифтом в учебник истории! Основное что нужно знать о Европе. Еще добавить как часто они мылись как во время Великой Отечественной насиловали советских женщин, отрезали им груди и делали на этом фоне селфи и т.д и тп !!! И только потом о всех этих эпохах Ренесанса и Возрождения. Читал с удовольствием до тех пор пока не дочитал до комментария предателя Родины Морозко. Какой все таки гадкий тип. Живя в " Мааааааленькой но оооочень гордой шпротландии" пропитался насквозь духом тефтонских лыцалей. Что можно взять с такого. Перевирает факты и со слюнями защищает своих новых хозяев. Просто презираю!!!!
Марцинкевич--очень большая умница и глубокий человек, но вот одно уточнение по Чемберлену неоходимо, за что тот и был подвергнут критике Геббельсом (ЕМНИП). Чемберлен считал, что славяне и особенно Русские--это был арийский народ. Но это уже детали на фоне расистких теорий Третьего Рейха, но возможное возрождение (не имеет значение термин: расизм, нацизм, фашизм, что угодно) расовых идей в Европе, если оно произойдёт, оно произойдёт именно как реакция на т.н. современные "ценности" ЕС, которые в сути своей расиситки по отношению к белому евро-большинству, у которого уже давно промыты мозги или оно просто боится говорить. Невозможно отрицать естественное состояние человекав плане избирательности на основе расы, этничности (крови) и прочих естественных признаков человека. Хоть мы все и любим и глубоко принимаем дорогого нам Александра Сергеевича Пушкина как великого русского человека, это не значит что, например, араб-мусульманин из Морокко, или чёрный выходец из Сенегала являются Французами. Большинство из них, особенно арабы интегрироваться не хотят и принимать именно Фрацузские ценности (или немецкие, или испанские) совершенно не желают. Давайте вспомним как мы многие называем выходцев с Кавказа. Здесь ханжами быть не надо, и необходимо чётко понимать откуда пошла в Европе эта зараза, которая и приводит сегодня к исчезновению евопейской идентичности как таковой. В конце-концов, ну неужели же Владимир Владимирович расист? Никогда не поверю--он просто говорит правду. Хоть и оговаривается, что мол не говорит хорошо это или плохо, но он обязан был сделать эту оговорку.
Так что упрощать не стоит.
Марцинкевич в этой статье показал себя как беглый укрокоммунист (хотя он и не с Украины, но высказанное им родственно высказываниям беглых укрокоммунистов и укросоциалистов) или, если угодно, соросоротшильдянин. Ему, видите ли, мегапроекты подавай, луны и марсы со звёздами, а то получатся только квалифицированные потребители. А в СССР что было? Довольно давно я придумал шутку: "Слава советскому народу, народу потребителю: потребителю производителей и производителю потребителей". Я и сейчас считаю, что в ней была только доля шутки.
А идеалы сейчас, очевидно, могут быть только потребительскими, а именно, во-первых, продление молодости и жизни хотя бы (на первое время) до тысячи лет. Лет через семьдесят, полагаю, уже удастся продлить молодость лет на тридцать. Второй идеал -- это поумнение при помощи биоэлектронных средств. Тут времени потребуется больше, чем три поколения.
Путешествовать же можно только туда, куда "руки" достают. До "космосов" явно не достают (СТО препятствует). Смогут ли они достать до путешествий в параллельные ветви, пока неизвестно.
Судя по большинству теперешних молодых, детство уже успешно продлено лет до тридцати, а у наиболее продвинутых - и дольше.
Если по честному, то распад СССР спланировали в Москве и именно для самосохранения русского-европейского народа. Я помню, как когда служил в армии, то в роте на семьдесят человек, от силы было человек пятнадцать европейцев. При чем все не русские были явно заточены на свой национализм и противостояние русским. А так, как объединение и самоорганизация народа происходит через религию, то очевидно, что при сохранении СССР с его всеобщими правами и равенством граждан, но подавлением русской Православной Церкви организующей и объединяющей русских людей - вопрос белой расы в СССР был лишь вопросом времени.
Но проблема как в России, так и в Европе остается та же самая. - Так как для захвата единоличной власти разными императорами, царями и ротшильдами, надо было обыдлить народ, лишить его веры и способности к самоорганизации, то с религией и верой в Европе боролись в течении веков - и наконец побороли! И вот результат! - Осталась одна надежда "на Государство Российское" да на Путина... - а на Путина и на госсударство Российское, тоже ведь надежды то нет. - Путин то не вечен, на пенсию когда то уйдет... И кто будет управлять Государством Российским? - "Грефы", да "Чубайсы"?
смешно смешно смотреть как один запутавшийся валит все в кучу без разбора и кричит от какой то русской цивилизации отличительные черты которой никто назвать не может ( да потому что и нет ничего ) а миллионы тем временем совершенно спокойно ( и они правы ) живут западными ценностями и президент их усиленно копирует и продвигает ( и плох он только тем что непоследовательно это делает но уж как может ).
Русских мыслителей и философов предлагавших свои форматы тут конечно не обсуждают ибо многобукаф. Сто раз легче хайпануть на тренде - мы не они. ога. не они. кого ты лкчишь? взгляни в окно или в телевизор, уехал он из Европы.
Жизнь, дружок такая, что какими бы ты ценностями не жил все равно куча проблем. нет общей формулы счастья и это так по детски наивно увидев проблемы обличать ценности. Ценности - это направление куда идти, но никто не говорит что уже пришли. В Европе много мигрантов? ай вей,я валю.... Так в европе при этом есть гарантированые госудасртвом свободы. Хочешь чтобы тебе нарезали норму отработки и иметь единственным правом - право не вякать?
О ценностьях говорят люди которые за деревьями могут разглядеть лес а не колбасные мещане которые в трех соснах не разберут "где лучше" и куда валить. Тебе рано об этом что то писать.
Когда повзрослеешь поймешь что у ценностей востока предел тирания а у ценностей запада предел расчеловечивание. Вот на этих качелях и качают вас духовных подростков хитрые политики - но выход есть - ищи и обрящешь. или не ищи и жди когда тебе его с телека скажут. а теперь подумай чьи ценности создадут предпосылку чтобы ты его нашел? особливо если ты русский а не кореец.
А я один умный... нет нет... САМЫЙ умный. Собрал в кучу умные слова и рассказываю с позиции стороннего наблюдателя за глупыми людишками.
Вообще то - тирания может наступить только после расчеловечения. Поэтому, в Ваших рассуждениях есть нарушение логической последовательности.
Глупости говорите. Тирания всегда во благо делается, с заботой о человеках. Почитайте легенду о великом инквизиторе и посмотрите на современную Россию. Вам не даст расчеловечиться тиран. Только свобода даёт предпосылку. Про соблазн яблоком слышали? Не ешь - предупреждали.
Тирания, во благо? - вот это новость!
Если малыш лезет в розетку или тянет на себя кипящий чайник, вы ему поджопник из тирании даете?
Мечты, мечты о великих делах... Всего лишь несбыточные мечты.
Сейчас население России сгрудилось в города. И жизнь людей в них висит на волосках ЛЭП и газопроводов, не то что во времена Кутузова и Жукова.
Через несколько лет закончатся доступные запасы нефти. Как только не станет горючего для экспорта, так отключат нам и поставки горючего для внутреннего потребления. И станет примерно так, как вот в этом рассказе:
"Сон Ляхова или Что будет, если не...."
Ляхов вжимался в заиндевелые бетонные блоки каптёрки заброшенного придорожного поста ГАИ. В проржавевшей рамке на крыше поста уцелела буква "Г", похожая на виселицу. Ляхову было холодно. Лохмотья почти не согревали его. Хуже того, Ляхов не имел представления, сколько осталось до прохода колонны.
Швейцарские часы Ляхова, которые он слишком поздно стал пытаться менять на продукты, отказались работать почти три месяца назад. Но и не помогли бы Ляхову швейцарские часы - график патрулей постоянно менялся. Вася, в прошлом исполнительный директор ветки какой-то сети гипермаркетов, а теперь такой же бомж, как и Ляхов, на вопрос о новом времени прохода лишь печально вздохнул и сделал неопределённый жест рукой.
От бомж-посёлка, некогда носившего языколомный титул "коттеджный", до шоссе было полтора десятка километров через заснеженные поля, мимо деревьев, притворившихся на зиму белёсыми скелетами. Ляхов протащил через эти километры своё истощённое, иссушенное голодом тело. Проделать тот же путь завтра Ляхов не надеялся, оставалось только ждать. Возвращаться просто так было немыслимо - в прокопчённом полуподвале его ждали пустые, выпитые мукой до дна глаза жены и бесконечные, доводящие до безумия стоны подрагивающих в горячечном забытьи детей. Лекарств не было, да и ни к чему они - детям нужна была пища; что-нибудь хоть чуточку более сытное, нежели отвар берёзовой коры, составлявший рацион семьи Ляховых на протяжении долгих, очень долгих последних полутора недель...
Ляхову часто виделся тот день, когда они привезли новорожденного Сергея домой, в недавно купленную квартиру нового, точечной застройки дома на окраине Москвы. Яркий оттиск, подобный солнечному пятну под веками: она - безумно красивая, светящаяся счастьем мать, он - успешный, респектабельный молодой отец, начальник юридического отдела крупной инвестиционной компании. Жизнь казалась сплошной чередой радостей, которая будет длиться вечно.
Ляхов до сих пор не понимал, как всё вывернулось, почему за какие-то три месяца эта череда прекратила быть. Звучали, звучали тревожные звоночки, надо было просто распознать их вовремя, видел теперь Ляхов. Давным-давно уже начался так называемый "кризис" - какие-то проблемы с западной ипотекой и возвратами кредитов, лопнули какие-то американские банки... У нас - кто-то потерял деньги, кого-то уволили, кому-то урезали зарплату, но в целом ничего не изменилось, жизнь продолжалась без проблем - и слово "кризис" в последующие годы стало как осмеянное, смешно было к нему относиться серьезно... Потом стали заметно дорожать продукты и коммунальные услуги - но процесс шел медленно, денег у преуспевающего Ляхова все равно хватало на все, пускай сраные нищеброды обращают внимания на такие мелочи... Все чаще мелькали в новостях неудобные, тревожно-чужие репортажи из "регионов". Какие-то акции протеста в богом забытых, по извечной российской безалаберности в который раз замерзающих городах. Какие-то противостояния между местным населением и милицией. Все это существовало для Ляхова как бы в параллельном пространстве - как будто голливудский фильм смотришь, реальная же жизнь продолжала оставаться привычно-суетливой - работа до беспамятства, повседневное протискивание в обычных московских пробках, полные пакеты покупок в супермаркетах....
Был ещё Максим Белов из соседнего отдела, любитель раздавать коллегам потёртые распечатки и ссылаться на книгу Паршева, читанную Ляховым в институтские времена. Смуглый кареглазый Белов спорил со всеми желающими о каких-то запасах энергоносителей, износе инфраструктуры, затратах на геологоразведку, употреблял странное слово "автаркизация". Разглагольствовал про какой-то глобальный финансовый кризис, какого-то Хазина, какие-то отраслевые структурные перекосы, какое-то исчерпание ресурсов... В инвестиционной-то компании! Про компанию, в которой он работал, он тоже был странного мнения - высказываясь, что зарабатывать на западных инвестициях - это зарабатывать на костях предков и крови детей, что вся наша промышленность, в которую запад инвестирует - разрушается и проедается, по сути это инвестиции в ее демонтаж... Непосредственные оппоненты быстро исчерпались, признав за Беловым право на его пунктик, но Белов не успокоился, продолжая бои за ведомую ему одному истину в Интернете. Какое-то время Белов собирался уехать в Штаты, однако потом передумал, отказался также от возможности переехать в Европу, сказав что в эти гнилые места соваться нельзя; и продолжал дискуссии с недоумевающими, приплетая разные малопонятные высказывания насчет демографической структуры западного общества, скорости размножения разных этнических групп и проигрыша белой расы. Умные слова и научные термины перемежались в его речах с фразами "долбаные нигеры" и "черножопые". Затем он уволился с работы и исчез с горизонта, о чем, конечно, никто не жалел.
К удивлению и даже восторгу Ляхова, к весне переломного года упали цены на недвижимость. Ляхова хватило на покупку коттеджа - нынешнего его жилища. Другое дело, что подорожания стали уже заметны даже для ляховских доходов - сильно подросли цены на продукты. По-настоящему вздорожал бензин, и Ляхов даже подумывал о том, чтобы заякорить "Ауди" и ездить на работу на метро. Однако предпринятое в качестве пробы подземное путешествие вызвало у Ляхова резкий приступ брезгливости, и погружение в гущу народа пришлось отложить на будущее. Однако, даже при весьма немаленькой ляховской зарплате, все это вылилось в то, что свежекупленный не вполне достроенный коттедж так и продолжал стоять без отделки и ремонта.
А вообще это казалось фоном, бэкграундом, обоями. "Новостные блоки", с трудом пробивающиеся сквозь тягучую вечерную дрёму; пустопорожняя болтовня в курилке с отзвуками мрачных прогнозов Белова; краткие резкие колебания цен, обвалы индексов, продовольственные кризисы в развивающихся странах - всё это складывалось в неосознанное чувство тревоги, не слишком, впрочем, сильное. Ляхову было некогда задумываться об этом. Он работал. Каждый день, каждое утро Ляхов с головой уходил в работу, чтобы с усталым довольством явиться домой вечером - разве что в пятницу можно расслабиться... Ляхову нужно было обеспечивать будущее своих детей: зарабатывать им на квартиры, на качественное среднее и высшее, ставшее повсеместно платным, образование. Сергея надо будет отмазать от армии, а Элеоноре нужны балетные классы, потом будут свадьбы - всё это далёкие, но столь существенные расходы, что думать о них приходилось нынче. Сверкающий хромом мотоцикл в витрине мотосалона - Ляхов точно знал, что сын захочет такой к совершеннолетию; да и самому желалось пролететь на таком по улицам города хоть разок, исполнить юношескую мечту. В этом желании, правда, Ляхов не признавался даже самому себе. Помимо будущего, список сегодняшних потребностей был велик и расширялся с каждым днем; жена требовала множество шмоток, цацек и развлечений; дети требовали неиссякаемого потока денег в школу, на мобилки, компьютеры и игры; сам Ляхов недолго сопротивлялся подначкам коллег, поменяв 5-летнюю Тойоту на взятую в кредит новую Ауди... Делался новый ремонт, покупалась мебель в квартиру, всякая бытовая техника, прочая ерунда... Для всего этого надо было работать, не отвлекаясь ни на какие посторонние мысли, и Ляхов работал. Иной жизни он себе не представлял.
Овеществление смутной тревоги стало для Ляхова полной неожиданностью. В одно прекрасное утро, явившись на работу, как обычно, вперёд всех прочих, он обнаружил в пустынном и непривычно гулком холле офиса одинокого потерянного охранника, который поведал, что директора - генеральный и финансовый - с полуночи до трёх ночи ставили офис вверх тормашками, вынося документы и забивая ими багажник "Лексуса". Делали они это с комично склонёнными набок головами, прижимая каждый свой мобильник к плечу. Общение с далёким собеседником происходило на английском, с охраной на матерном. Именно на этом языке для Ляхова и ещё нескольких сотрудников было оставлено сообщение, гласившее, что контора ликвидируется, а руководство улетает в Канаду... то есть в Австралию. То есть... короче, не важно. Всё.
Ляхов до того обалдел, что даже не подумал зайти в свой кабинет и включить компьютер, почитать новости. Возвращаясь в тот день домой, Ляхов настоялся в пробках, которые не стали меньше даже несмотря на дорогой бензин. Уже приехав домой и услышав от жены "ты только посмотри на этот бардак по телевизору", он догадался посмотреть в интернете, что же нового. Новостей были горы - и все содержали какой-то бред, невозможный и непредставимый для привычных представлений специалиста инвестиционной компании. Взгляд выхватывал фразы, которые мозг отказывался анализировать - "дефолт по облигациям США", "закрытие торгов по всем ведущим индексам", "неизбежная долларовая гиперинфляция", "приостановка международных взаиморасчетов", "коллапс банковской системы"... Вся предыдущая жизнь основывалась на незыблемости того, что сейчас рушилось как карточный домик. То, что казалось бетонным монолитом - осыпалось, как высохший песчаный замок на ветру. Остаток дня Ляхов просидел в каком-то ступоре - впоследствии сколько раз он думал, что ведь можно, можно было еще в тот день столько всего успеть, если бы вовремя взять себя в руки! Ведь можно было машину нагрузить, заправить, и уехать очень-очень далеко! Ну да задним умом все крепки...
На следующий день начался бедлам. Видимо, не у одного Ляхова работодатели вовремя поняли смысл слов "прекращение международных расчетов"... Выехав как обычно за продуктами к супермаркету, Ляхов обнаружил что подъехать невозможно - его штурмуют орды людей. Пробившись внутрь спустя час, он увидел озлобленных охранников, стоящих на входе и сдерживающих орущий народ; замордованных кассирш, без устали выбивающих горы товаров покупателям; и покупателей, гребущих с полок все что там лежит. Ляхову пришла в голову гениальная мысль купить на все наличные деньги самых дешевых продуктов; однако оказалось что тут все такие гениальные с самого утра, так что крупы и вермишель давно раскуплены. В результате он греб с полок в тележку все подряд, точно так же как и остальные. Еще час в очереди к кассе - и он уже перегружал в багажник своей машины всякую дребедень в ярких пакетах, в глубине души ругая себя за то что слил на это всю рублевую наличность. А ну как назавтра паника спадет, а над паникерами будут смеяться? Впрочем, позже он уже очень, очень себя хвалил за то что это сделал - так как уже на следующий день половина магазинов стояла закрытой, а в остальных между полками бродили потерянные люди, пытаясь найти на полках хоть что-то съестное. А среди привезенного Ляховым, худо-бедно, была куча шоколадных батончиков, были печенья и конфеты, было несколько бутылок подсолнечного масла - они оказались самым ценным продуктом из всех - были рыбные консервы, ну и куча всякой дряни вроде чипсов. Вместе с тем, что оставалось в холодильнике, этого хватило недели на три. Остатки этой роскоши Ляхов с семьей доедал уже в коттедже.
Занеся продукты в дом, Ляхов, поколебавшись, решил все-таки обменять те доллары, которые еще остались от последней зарплаты, чтобы, возможно, еще что-нибудь купить. Однако вторая поездка вышла куда менее результативная, чем первая - он просто вернулся несолоно хлебавши. Все обменные пункты и банки были безнадежно закрыты; из разговоров Ляхов понял, что своими долларами он теперь может оклеить стену туалета, а рубли уже практически приплыли туда же. Другая неприятная новость ждала его при попытке разведать, как бы заправить машину - даже если бы были деньги, вряд ли что-то бы получилось. Большая часть заправок была закрыта, на остальных были такие очереди - что даже нечего было туда и соваться.
Следующие две недели с каждым днем все больше напоминали бредовый сон. Ляхов сидел дома, выслушивал истерики жены и нытье детей, и ел конфеты перед телевизором. По телевизору творилось что-то невнятное - бодрые выступления политиков, нагнетающие панику репортажи с улиц, какие-то пожары, какие-то толпы, взламывающие и обшаривающие магазины в поисках продуктов; какие-то митинги, разгоняемые ОМОНом, в общем - невнятица и сумбур; ухо Ляхова выхватывало неприятные фразы "невозможность снабжения продуктами", "возможные аварии на инфраструктурных объектах", "необходимость введения чрезвычайного положения", "ввод войск".. Его воспаленное сознание пыталось что-то понять, увязать происходящее с прывычной картиной мира, поверить, что все это вот-вот кончится и все пойдет по-старому... И самое главное - сообразить, что же делать? Ведь все эти чипсы с печеньями скоро закончатся. Никаких внятных мыслей не приходило. Попытки заговорить об этом с женой приводили обоих чуть ли не к нервному срыву - его жена вообще, похоже, не осознавала что происходит, и то рыдала, то требовала от Ляхова чтобы он срочно все исправил... Ей, попавшей от обеспеченных родителей прямо к обеспеченному мужу, вообще было невозможно осознать, как такое может происходить - что тупо нечего есть, и непонятно, что будет дальше.
Перелом в сознании Ляхова произошел к исходу второй недели, и события, подтолкнувшие его, были весьма неприятны. Очередным вечером Ляхов, услышав шум за входной дверью, припал к глазку, увидел толпу невнятных личностей, ломящихся в двери его соседей. То ли взлом удался, то ли соседи открыли - но толпа с ходу влилась в квартиру, и следующие 10-15 минут Ляхов слушал приглушенные вопли избиваемых людей. После этого часть людей выносила наружу какие-то пакеты, а остальные подступили к дверям Ляхова. Ляхов понял их целенаправленный интерес к его двери, когда узнал одного из толпы - дворника-таджика, мимо которого он носил продукты из машины в тот день. У них были ломики и даже гидравлические ножницы - однако массивное сооружение из легированной стали с хитроумной системой крепления и толстой дверной коробкой не подвело, и через час шайка оставила двери Ляхова в покое, и ушла, похоже, на другой этаж. Мокрый как мышь Ляхов отошел от дверей, посмотрел в белое от ужаса лицо жены - после чего, так ничего и не сказав, пошел обратно к телевизору.
Следующее событие было проще, и не заставило себя долго ждать. Открыв кран с водой, Ляхов услышал клокотание, и вода закончилась. Утром, впрочем, она снова пошла - с небольшим напором - Ляхов бросился набирать кастрюли и ванну, и слил наконец воняющий с ночи унитаз. Однако уже ясно было, чем это закончится.
Ну и наконец, спустя полсуток бахнул последний удар - мигнув, погасли все лампочки, замолк телевизор, выключился компьютер. Выглянув в темноту окна, Ляхов увидел, что в пределах видимости ни одного окна не горит. С нарастающим холодом в душе Ляхов почувствовал каким-то пятым чувством, что свет пропал с концами. Последние несколько дней из-за холодных как лед батарей они включали обогреватель в спальне; теперь он стоял темной металлической коробкой. Мелькнула саркастическая мысль, что плита и холодильник выключились как раз вовремя - продуктов, чтобы их готовить и хранить, все равно уже не было.
В течение следующего получаса после отключения электричества Ляхов морально готовился к решительным действиям. Все-таки он не был ни тупым, ни безвольным. Обдумав приблизительный план действий - он мобилизовал свою решимость, и рванулся, развернув бурную деятельность. Мобильные телефоны были заряжены и все еще работали - Ляхов нашел все нужные телефоны, и начал обзвон. Первым делом он нашел своего соседа по коттеджу - и после 15 минут напряженных переговоров склонил его к совместным действиям. Это было огромным везением - сосед имел вместительный джип, и жил недалеко; а самое главное - его джип был заправлен в тот самый день, когда у Ляхова заправиться не получилось. Следующий звонок были другим соседям по коттеджу - тем, которые уже жили там давно, и, как Ляхов точно знал, имели обыкновение закупать осенью картошку на весь год. Обменять у них драгоценности жены на целых десять мешков картошки - было удачным решением, очень удачным, и мало какой сделкой в жизни Ляхов гордился более этой. Соседи эти были людьми старшего поколения, уже не умели быстро мыслить, и в тот момент еще думали, что эти драгоценности гораздо дороже, чем какая-то картошка... Картошкой, впрочем, пришлось поделиться поровну с соседом, обеспечившим переезд. Больше предложить Ляхову было, по сути, нечего - драгоценности того уже не интересовали. Выехать им удалось с невероятным везением - и в подъезде никого не было, когда ранним утром сосед подъехал, и Ляхов, нагрузившись остатками продуктов, и мешками со всяким барахлом, совершил несколько бросков по лестнице со своего десятого этажа вниз. Также везение их не оставляло, когда они, выбираясь из Москвы, прорывались по пустынным улицам мимо каких-то шаек, орущих вслед, и выстреливших вдогонку пару раз; мимо военного камаза, набитого солдатами, объехав на выезде из города машины еще каких-то явно силовых структур... Дальше - не очень долгий стремительный полет по трассе, затем - еще более короткий путь от трассы к коттеджному поселку. Москва, с ее 15 миллионами человек, щелкающих сейчас неработающими выключателями, открывающих неработающие краны, и глядящих в окна на первый падающий снег, осталась позади. Ляхов гнал от себя мысли о том, как дальше быть всем этим людям, об оставшихся там друзьях, знакомых, своих бывших женщинах.
Думать, впрочем, ему было о чем. Коттедж ещё не был доведён до ума. Коробка была готова, окна-двери стояли. Одно из окон оказалось разбито - кто-то, видимо, хотел забраться - но на всех окнах были крепкие решетки, так что внутри никто не побывал. Впрочем, брать там все равно было нечего - в коттедже не было даже мебели. Остались какие-то топчаны, на которых спали строители, с драными одеялами - и это уже было большой удачей, так как теплых вещей захвачено с собой было совсем немного; да и откуда настоящие теплые вещи у человека, который на улице бывает только от подъезда к машине, и от машины к офису? Стильные туфли на тонкой подошве, и кашемировое пальто - это не совсем то что надо. Повезло, что Ляхов догадался порыться в шкафу, и навязать в узлы немного старья - одежки и обувку десятилетней давности, которые жена давно нудела что надо выбросить. Еще большей удачей были оставшиеся от строителей два старых ватника - заляпанные известкой, но не сильно драные, и даже подошедшие по размеру. Ляхов вспомнил, как после покупки коттеджа собирался все это барахло выкинуть из дома - и вздрогнул, мысленно возблагодарив свою лень. В коттедже не было никакого отопления - хотя, даже если бы оно было сделано, это вряд ли бы помогло - ведь Ляхов собирался, как и все, отапливаться газом; и как раз в день приезда Ляхов узнал от соседей, что давление газа в трубах, похоже, падает, так как котлы отключаются - и в самом деле, через день газ закончился, и все, кто им отапливался, были вынуждены осознать, что их шикарный теплый коттедж на самом деле - холодная темная коробка, а не дом. Хорошо что Ляхов успел отдать драгоценности и перетащить к себе картошку до этого - возможно, после соседи бы уже не согласились.
Бесконечную зиму, которую Ляхов прожил в коттедже, жизнью можно было назвать с трудом. С середины зимы на поселок регулярно накатывались банды - уже не шайки, а именно банды - отмороженных личностей, зачастую с оружием, и приходилось отсиживаться в коттедже. Ляхову очень повезло, что двери были железные, а решетки на окнах надежные; тем не менее ему выбили оставшиеся окна, и пришлось забивать проемы досками. К счастью, обрезков досок после строительства осталось много, и на участке валялись, и на втором этаже ими было завалено полкомнаты. В углу одной из комнат первого этажа Ляхов устроил очаг - если конечно так можно назвать обложенное кирпичиками место на полу, где раскладывался костер. Когда стали заканчиваться доски, он стал ходить за дровами по окрестностям - по большей части находил такие же обрезки досок, как на его участке; разломал сарайчик-времянку, выносил все что можно из полуразрушенных незаселенных коттеджей по соседству. Очень помогал маленький туристический топорик, захваченный Ляховым при отъезде из квартиры - он захватил топорик в качестве оружия, чтобы хоть что-нибудь было в руках; драться им так ни с кем и не пришлось, однако он бы никак не справился со всеми этими досками с помощью голых рук. С дикой завистью Ляхов смотрел на тех соседей, у которых в руках были настоящие хорошие топоры и пилы - но поделиться инструментом никто не соглашался ни на каких условиях. Далеко уходить было нельзя - банды прочесывали местность каждый день, и надо было успеть добежать до дома при первых признаках опасности. Пару раз Ляхов пытался срубить на дрова небольшие деревца - однако оказалось, что сырая древесина напрочь не годится в качестве дров, и рубить деревья бесполезно.
Жена с детьми сидела безвылазно в коттедже. Поначалу Ляхов пытался ее заставить хоть чем-то помогать - ладно походы за дровами, но хоть бы картошку варила? Кастрюльки для готовки были найдены, также счастливой находкой было ведро - пластмассовое строительное ведро, выпачканное бетоном - дало возможность раз в пару дней ходить к озеру за водой. Когда начались серьезные морозы, вода в озере замерзла - но выпал снег, и можно было натаивать его в кастрюле. Жена Ляхова, будучи обычной избалованной барышней, наотрез отказалась марать в этом всем руки. Он попытался на нее надавить - но отступил, поняв что ее психика находится и так уже на грани слома. Она не выходила из помутненно-истеричного состояния с момента переезда - когда Ляхову пришлось хлестать ее по щекам, чтобы привести к послушанию. Сосед никак не стал бы долго ждать у подъезда, а она визжала, валяясь по полу, и крича, что никуда не поедет и детей не пустит. Ситуация висела на волоске - он вздрагивал, вспоминая, что переезд мог сорваться из-за тупой неразумной бабы. Таких потрясений с ней раньше в жизни не случалось - и теперь она никак не могла вернуться в нормальное состояние. Хорошо хоть дети, поначалу пытавшиеся тоже по привычке качать права - сориентировались быстро, и стали слушаться четко и беспрекословно.
Сам Ляхов тоже сильно надломился за эту зиму. Каждый вечер они сидели у огня, иногда угорая от дыма - дыру в перекрытии Ляхов пробил, но дым все же не всегда хорошо выходил из помещения. Съев по картошине, и дождавшись пока огонь погаснет - укладывались спать все вплотную друг к другу, чтобы было теплее, натянув на себя все что можно, и накрывшись всем что есть. Несмотря на всю одежду и одеяла, в самые морозные недели ночи были пыткой - казалось, что согреться невозможно, и ноги-руки отморозятся. Одежда не снималась ни разу за зиму - и к новому году от каждого из них уже воняло нестерпимо. К запаху все привыкли, лишь инода Ляхов осознавал что от него пахнет как от бомжа - такого точно, от которых Ляхов раньше так шарахался в те несколько случаев своей жизни, когда сталкивался с бомжами...
Изредка Ляхов пересекался с соседями и обменивался слухами. Слухи были и здесь, их приносили иногда тусклые, оборванные люди, бредущие то ли домой, то ли куда глаза глядят. Некоторые слухи рождались здесь же, среди погрязших в прежнем блеске и новой нищете загородных бомж-посёлков. Слухи говорили, что на западе идут бои. Слухи говорили о гражданской войне. Слухи говорили о бандитских разборках. Слухи говорили о международном миротворческом контингенте. Последнему можно было поверить, потому что радио, когда ещё были батареи, молчало. В прежней жизни Ляхов слышал про умные бомбы с графитовой начинкой и ракеты с наведением на радиоизлучение. Иногда ночью был слышен далёкий вой самолётов. Возможно, это были бомбёжки. Возможно, нет.
Ближе к концу зимы набеги банд стали гораздо реже. Из слухов было понятно, что в Москве в живых осталась очень небольшая часть населения; и те что остались - смогли выжить по большей части за счет того, что в соседних квартирах лежали промороженные трупы. Военные то брали под контроль границы Москвы, то обратно выезжали из нее - что происходит с самой армией, было неясно, но можно догадаться, что ничего хорошего; в бандах зачастую присутствовали оборванцы в военной форме с армейским оружием.
К весне вся картошка была съедена. Варили ее прямо в кожуре, и съедали вместе с кожурой - Ляхов прямо плакал, вспоминая сколько за свою еще студенческую жизнь этой кожуры срезал и выбросил, вот бы сейчас ее вернуть... Последний мешок растягивали как могли - однако он был закончен, а еще даже снег не сошел. От полного голода их спасла крупная бродячая собака, которую Ляхову удалось подманить кастрюлей и убить кирпичом. Собаку они ели почти месяц - под конец даже шкуру вываривали и жевали, также раздробили и выварили все кости. Когда закончилась собака - наконец пришла весна, и наступило счастье. Везде где только можно, повылазили нежные, молодые побеги крапивы. В прежней жизни Ляхов даже и не слышал, что крапивой можно питаться - а сейчас, увидев, как ее собирают соседи, понял всю ценность этого спасительного весеннего растения. Охапку крапивных веточек запихивали в кастрюльку, заливали водой и слегка приваривали; раньше Ляхов и думать бы не смог, чтобы эти вареные зеленые невкусные тряпочки взять в рот; но сейчас это было прекрасно - возможность набить желудок чем-то, что этот желудок может переварить, и чья питательная ценность отлична от нуля.
Из соседей к весне в живых остались далеко не все - погибло больше двух третей жителей коттеджного поселка. Те, у кого не оказалось запасов продовольствия, и те, у кого дом не был укреплен от попыток вломиться - умерли от голода, или были убиты. С наступлением тепла тошнотворный запах стал разноситься далеко от запертых изнутри коттеджей. Никто на это не обращал внимания - своих проблем хватало, да и набеги банд не прекратились.
В мае Ляхов попытался посадить картошку, обратившись к тем же соседям, у которых меняли ее на драгоценности; но у тех осталось картошки едва-едва самим посадить на жалком клочке земли. Нормальных огородов ни у кого и не могло быть - большая часть участков в поселке была по несчастных 5 соток. На слезные просьбы Ляхова дать хоть чуть-чуть картошки - сосед лишь наорал на него, посоветовав засунуть свои швейцарские часы в задницу. Впрочем, вырастить урожай им тоже была не судьба. Одичавшие типы в лохмотьях, шатающиеся по поселку, присмотрели, кто садит картошку, и уже через несколько дней посаженное выкопали. Питаться все продолжали крапивой - однако было ясно что долго так продолжаться не может - желудок Ляхова постоянно болел, сил что-то делать не было. В паре километров от коттеджного поселка был лесок - он несколько раз выбирался туда, пытаясь найти что-то съедобное, нашел немного земляники и еще какие-то непонятные безвкусные ягоды, насытиться которыми не получилось. Мечталось об еще одной собаке, однако, хотя стаи бродячих собак и были обыкновенным явлением - собаки были уже учеными, и близко к ним подойти было нельзя. Некоторое оживление вызвали походы к озеру, где Ляхову удавалось набрать в ведро ракушек, которых они ели сырыми, или варили, и наловить лягушек, ценить которых он научился как заправский француз. Однако возле озера шаталось много людей, и там было опасно, да и ракушек с лягушками было не бесконечное количество. За озером были поля, которые в этом году никто не обрабатывал - они заросли лохматым бурьяном.
В течение лета Ляхова посещали мысли, что следующей зимы им никак не пережить. Никаких досок в округе уже нет. Дрова заготовить невозможно без пилы и нормального топора. Ну и главное - никаких, совершенно ни малейших возможностей заготовить или где-то взять продукты. В голове вязко плавали мысли, что надо что-то делать, что-то решать, куда-то двигаться.. Однако Ляхов был уже не тот. Его воля была сильно сломлена этой зимовкой и постоянным недоеданием. Куда-то отходить от коттеджа было страшно; куда идти - было непонятно... никаких нормальных деревень поблизости не было. Насколько Ляхов знал местность - в ближайшей округе есть только такие же коттеджные поселки и ПГТ. Близость к Москве, которая раньше так радовала Ляхова - когда он покупал свой коттедж - обернулась безвыходной засадой. Дойти куда-то далеко было нереально; а даже и дойдя до какой-то более-менее благополучной деревни - кому там нужна эта семейка бомжей, еле переставляющих ноги? Кто ему будет помогать? скорее на вила подымут.. Ляхов сам видел многократно таких бредущих куда-то беженцев - безоружных, слабых - в ответ на просьбы о хоть какой-то еде жители поселка их жестоко гнали, и нескольких забили палками. Несложно догадаться, что по дороге их ждет похожая судьба. Каждый день он прокручивал эти мысли в голове, думал что что-то надо делать, и - ничего не делал.
В конце лета опять блеснул луч надежды - слежка за соседями навела его на такой источник пищи, как грушки-дички, которые росли дикорастущими в лесу. Есть их было очень сложно - терпкий вяжущий вкус сковывал челюсти - но если дать им немножко загнить, то они становились чуть слаще и более съедобными. Ляхов продержался на этих грушках всю осень, и даже заготовил их с полмешка, разрезая пополам и высушивая; однако заготовить больше не удалось - груш в лесу было мало, а таких умных как он - много. Он еще сильно надеялся на грибы - однако то ли год был неурожайный, то ли лесок неудачный, то ли желающих много - но поесть каких-то сомнительных сыроежек удалось всего два раза, и о заготовке на зиму речь не шла. В помутненном сознании Ляхова иногда мелькали мечты - вот бы сейчас к его дому подошла чья-то приблудная корова... это было бы спасение, мясо на всю зиму. Но откуда? И деревень-то поблизости нету, в самом поселке коров ни у кого изначально не было, а если б и были - первую зиму по любому они не пережили бы...
Вот так вот, к началу второй зимовки, ситуация у Ляхова была отчаянная. Груши закончились, и уже дней десять ни он, ни жена с детьми ничего не ели, кроме совершенно бесполезного отвара березовой коры, и еле двигались от голода.
Осенью в поселке появились новые слухи. Говорили про то что какая-никакая, а власть установилась. И власть эта пришла в посёлок, молчаливые парни - в штурмовых комбезах, с автоматами. Встречать автоматчиков никто не вышел, они шли по вымершим улицам, заходили в дома. Против ожидания, они почти никого не тронули, не повезло только банкиру с семейством, что ютились в ближайшей к лесу хоромине с остатками лиловой краски на облупленном фасаде. Так же как и Ляхов, банкир запирался в своем доме; однако пришельцы без лишних слов выдернули решетку окна тросом, привязанным к грузовику. Потом пришельцы поговорили с алкашом Васей - по его словам, допытывались о бандах мародёров и каннибалов, подозрительных личностях, расспрашивали о жителях посёлка. Сказали, что по шоссе установлено патрулирование, пометили ближайший блок-пост, куда Вася мог ходить с докладами. Вася выкладывал это всё наивно до дурости - после смерти жены он совсем опустился, и очень плохо соображал.
Слухи, подобно крови, в холода циркулировали медленнее. О новой власти доносилось противоречивое. Рассказывали про фермы то ли в Калужской, то ли в Брянской области, где горожане-беженцы выживают впроголодь. Рассказывали про деревни, где в каждом доме ютилось по четыре семьи. Рассказывали про забитые трупами рвы на окраинах городов, и публичные казни.
Смерть банкира, его жены и детей подтверждала худшую часть слухов. Но теперь дети самого Ляхова умирали от голода в ледяных стенах некогда шикарного дома, и Ляхов был готов на всё.
...В оскалившемся стеклянными клыками окне мелькнула тень, а в следующее мгновение на пороге оказался плечистый паренёк, казавшийся очень смуглым из-за белого маскхалата. Паренёк злобно-настороженно зыркнул по стенам и скрючившейся в углу фигуре, а потом беззвучно канул в морозный воздух снаружи. Ляхов даже не успел испугаться.
Тут до слуха Ляхова наконец-то дошёл шум моторов, и только тогда он испугался. Сразу за всё - что не обратил внимания раньше, что ослабел до потери внимания, что мог вообще пропустить патруль. Ляхов на дрожащих ногах вышел наружу и присел возле дверного проёма. На зимней дороге, нарушая опостылевшую Ляхову белизну, стояло три машины, головной в ней был чадящий военный грузовик, ещё один - замыкающим. Между темно-зелеными близнецами расположился тентованный грузовик поменьше.
Людей на дороге было немного, хотя кое-кто вышел поразмяться и обозреть окрестности. В кузове головной машины сидели то ли трое, то ли четверо бойцов, глянувших на Ляхова с коротким вялым любопытством. От колонны вперёд шли два сапёра с миноискателями, похожими на ручные газонокосилки, странные зимой. Рядом с сапёрами важно ступала худая овчарка. Они как раз пересекали следы Ляхова, оставленные им на снежной целине.
"Обычные ребята, сколько им? Шесть-семь было, когда мой Серёжа родился", - подумал Ляхов. Несмело улыбаясь, он двинулся к сапёрам. - "В ногах буду валяться, но выпрошу хлеба, вымолю".
Чёрная в подпалинах овчарка присела и ощерилась, блеснули длинные клыки цвета снега. Мрачная черноволосая девушка в смешном кепи, чем-то похожая на свою питомицу, подняла свободной рукой маленький чёрный пистолет-пулемёт с коротким рожком и неразборчиво выкрикнула предостережение. Ляхов стал выкрикивать просительную невнятицу, продолжая идти, но звонкий выстрел, выбивший лохмотья белой штукатурки за спиной, заставила его остановиться и замереть, холодея от ужаса - Ляхов с непонятным удивлением осознал, что боится не за себя, а за тех, кто его ждал. Самым пугающим было, что Ляхов не знал, что теперь делать.
Он, наверное, так и простоял бы, пропуская колонну. Почему они решили, что здесь могут быть мины, равнодушно думал Ляхов о неважном. Спросили бы его, он сказал бы - совсем задёшево, за буханку, за полбуханки, за ломоть, чёрствый и крошащийся, за корку, в кровь режущую дёсны и выламывающую шатающиеся зубы...
Дёрнувшись на какой-то выбоине в асфальте - коварной, притворившейся мелкой, укрывшейся снегом и воспользовавшейся неопытностью водителя - головная машина вдруг резко и поразительно беспомощно для своего победительного вида пошла в сторону, сползла с дороги и уткнулась рылом в глубокий кювет. Из кузова с матерками посыпались бойцы, колонна встала. Из следующего грузовика послышался сдвоенный скрипучий удар подошв о заснеженную землю, потом оттуда вальяжно, по-барски вышел стройный человек в подогнанном зимнем камуфляже и залихватски заломленном чёрном берете. Человек вразвалочку подошёл к созерцающим аварию бойцам и театрально, вчетвертьсилы ткнул кулаком в грудь чумазого механика-водителя с растерянным лицом, только что выбравшегося на волю.
- Мазута, - ласково сообщил человек в берете механику. - Сейчас из-за тебя опять полчаса стоять будем.
Потом его взор упал на Ляхова. Точно так же, рисуясь, человек подошёл к замершему Ляхову и, закрыв спиной свежие выбоины от пуль, светским тоном поинтересовался, не по-русски выговаривая шипящие:
- Милостивый государь, благоволите пояснить, будут ли Ваши друзья сегодня чинить нам препоны? Ждать ли нам гранаты в бочину или всё же не ждать? Я жду ответа... милостивый государь.
Чувствовалось, что "Ваши" он произнёс с большой буквы.
Ляхов, ошарашенный забытым и похожим на уважительное обращением, дружелюбным тоном, не осознавая полностью значения слов, просто услышав человеческую речь из уст небожителя, как стоял, повалился в ноги и, целуя корку льда, намёрзшую на берцы у самых подошв, закричал. Вернее, ему казалось, что он кричит - на деле его растрескавшиеся губы извергали сбивчивый шёпот:
- Господин... товарищ... господин... помогите, там дети мои, деточки..... умирают, господин... товарищ... - и Ляхов забормотал что-то еще более невразумительное, жалостливое, восходящее к тёмным временам обезьяних стай.
Брюнет осклабился, на его лице сложилась гримаса презрения и ехидства, за которыми могло крыться сочувствие. Могло и не крыться.
- Конечно, мы поможем Вам, милостивый государь, непременно поможем.
- Правда? - удивлённо прошептал Ляхов в снег.
- Разумеется, - глядя сверху вниз на Ляхова ясными карими глазами, без тени двусмысленности произнёс боец. - Мы всем помогаем. Вот вы кем до всего этого были?
Ляхов испугался лгать.
- Я... я в Вест-Инвесте... инвестиционная... начальником отдела. Юрист я... юристом... отдел..., - прошамкал он.
- Банкир, значит, олигарх? вест, значит, инвест? юрист-финансист, крыса офисная? - с какой-то окончательной радостью спросил брюнет. - Что ж... Я помогу тебе. Лично и прямо щас помогу... банкир, значит... - Брюнет, жутко улыбнувшись, стал поднимать Ляхова на негнущиеся ноги, одновременно разворачивая его лицом к стене. - Вставай, милостивый государь.
Слово "банкир" отняло у Ляхова всякую волю к сопротивлению, он не находил слов и безвольно обмяк, вывернувшись из сильных рук и студнем оползая по стенке. Взглянув на результаты своих усилий, боец недовольно хмыкнул, и, отойдя на шаг, передернул затвор "калаша".
- Ваха, чёрт нерусский, ты чего собрался делать? - откуда-то из другого мира донесся до Ляхова уверенный и как будто бы знакомый голос.
- Мочить, - коротко, безо всякой рисовки прозвучал ответ.
- Мочить... мочить надо кого прикажут... и когда прикажут... - тут знакомый голос добавил оборот, вызвавший нервный хохоток у свидетелей разговора, возившихся, судя по звукам, с каким-то железом. - За что ты его?
- Понимаешь, он банкир, - резко бросил Ваха с неожиданно прорезавшимся гортанным говором.
- Да какой он банкир, банкиры в Стамбуле жён на панелях пасут, - сказал знакомый голос. Бойцы радостно загоготали.
- А какая, по большому счёту, разница, Вениамин Анатольевич? Какая мне, по большому счёту, разница? - вновь светски, почти без акцента, чуть устало отчеканил Ваха. Ляхову отчего-то показалось, что мочить его прямо сейчас не будут. - Сникерсы на халяву жрал? Жрал...
"Вениамин Анатольевич, Вениамин Анатольевич, Вениамин", - Ляхову казалось, что от этой мысли сейчас зависит всё. - "Знакомый голос... Вениамин..."
Набравшись смелости, Ляхов обернулся - точно, Веня! Он продолжил поворот, упав на колени и во всю мочь заорал - на деле захрипел чуть сильнее шёпота:
- ВЕНЯ!
Подошедший ближе обладатель голоса всмотрелся в опустошённое голодом и морозом темное лицо, заросшее дикой бородой, а всмотревшись, замер.
- Женя? Ляхов? Ну, встреча! - он подошёл и без труда вздёрнул Ляхова на ноги, заключив в медвежьи объятия. - Ты как, друг? Как сам, Татьяна как, дети?
Веня тормошил старого приятеля так, как будто пересеклись они не в поле посреди зимы в окружении суровых вооружённых людей, а где-нибудь в уютной кафешке по дороге с работы в прежние времена.
- Как... - Веня, кажется, только сейчас понял, насколько неуместны - или напротив, насколько уместны его вопросы, и осёкся.
- Татьяна, дети, - бормотал Ляхов, выискивая внутри чудом уцелевшие крупицы уверенности, - там они, в посёлке, голодно нам очень, Веня, голодно совсем...
Вениамина Борисова Ляхов знал издавна, они вместе учились в институте, правда, на разных потоках. В бытность свою юристом Ляхову иногда было неловко вспоминать об этом, потому что он испытывал чувство вины перед Вениамином. На младших курсах Ляхов подрабатывал официантом и не испытывал особо тёплых чувств по поводу резкого изменения уровня жизни своих родителей - типичной офицерской семьи - с распадом Союза. Из-за стеснённости в деньгах и жилье, дополненной отсутствием перспективы, Ляхов ударился в чтение Калашникова, Крупнова, Паршева - авторов, стяжавших себе эпитеты от "пресловутый" до "маргинальный". К этому чтиву Ляхов приохотил и Вениамина. Потом, когда с перспективами всё круто изменилось, а денежные затруднения отошли в прошлое, Ляхов со стыдливой усмешкой вспоминал свои прежние вздохи "и в такой богатой стране..." или "какая была Империя..." Ему теперь было совершенно ясно, что каждый человечек сам кузнечик своего счастья; работай для своего блага, делай карьеру - и все у тебя будет. А Вениамин... Вениамин всё это не бросил, связался с совсем уж отмороженными экстремистами, занимался политикой, мотался по стране, выпускал какую-то дурацкую газету - в общем, занимался ерундой. При редких встречах с ним и в почти столь же редких созвонах, Ляхов, терзаемый угрызениями совести, убеждал приятеля: "Брось это, брось, безнадежно всё это. Фантазии. Утопия. Займись делом, Веня, встраивайся, другой системы тут нет и не будет. Да хоть женись ты наконец..." В ответ на упрёки Вениамина в отсутствии прежнего боевого задора Ляхов только отмахивался и здраво отвечал: "Если начнётся, то начнётся". Разговоры оказались бесполезны для обоих - Вениамин всё глубже погружался в эту пучину, потом и вовсе исчез - то ли воевал где-то, то ли сидел, то ли сперва воевал, потом сидел.
...Вокруг них уже собралось несколько человек - тех, что крепили ржавые тросовые чалки к БТР. Откуда-то в руках Ляхова возникла краюха тёмного хлеба - та самая, вымечтанная - и фляжка с чем-то терпким, неведомого не то забытого вкуса. Ваха поглядывал на свою несостоявшуюся жертву уже без угрозы, на его смуглом лице безжалостное любопытство мешалось с брезгливостью.
- А ты его к стенке хотел, образина. Это ж кореш мой, однокорытник, в институте вместе учились, Женькой звать, - обрадованно объяснял ему Вениамин.
- Юрист он, а не кореш, - пробормотал Ваха.
- Детям, хлеба бы, муки, хоть чего-нибудь, Веня, - стонал Ляхов. - Хлеба, Веня, картошки...
- Соберём-соберём, не волнуйся, - торопливо успокоил его Вениамин. - Правда, ребята?
На этот раз ответом словам Вениамина стало гробовое молчание. Ляхов с возродившейся тревогой смотрел на мрачные лица за спиной друга. Подчинённые Вениамина явно не хотели делиться, тем более с Ляховым.
- Я своё мнение по данному вопросу выразил, Вениамин Анатольевич. - Ваха говорил веско, без обиды или сомнения в голосе. - Он своё уже схавал. Даже больше, чем надо, схавал.
Подкатил второй грузовик, который, очевидно, намеревались использовать как тягач, с него спрыгнул высокий молодой парень, затянутый под тонким бронежилетом в танкач с непонятными Ляхову знаками различия. Парень подошёл, обменялся несколькими фразами с собравшимися, фразы прошли мимо слуха Ляхова. Прозвучало слово "разойдитесь", воспринятое как приказ.
Обратившись к Борисову, парень произнёс:
- Вениамин Анатольевич, я вас знаю давно. Многие здесь вам обязаны, в том числе жизнью. Однако в данном вопросе я просто вынужден поддержать мнение Вахи, молчаливо одобренное ребятами. Вы в курсе, сколько у нас на элеваторе осталось зерна, сколько у нас ртов, и сколько надо оставить на посев. Мы сами к весне будем голодать. Всех скотов мы сейчас спасти не в состоянии, а подрывать боеспособность подразделения, раздавая еду кому попало - неприемлемо. Мы не Чип, не Дейл и не Красный Крест, мы санитары леса. А также полей, дорог и городов. Нам сейчас хоть какой-нибудь порядок навести. Нам к весне организовать сельхозработы, при этом надо сохранить себя и наших людей. Мы всё это уже обсуждали. И вы сами согласились, что у этих, - короткое движение подбородка явно имело отношение к Ляхову, - офисных уродов был шанс всегда. Они им не воспользовались.
В ушах у Ляхова звенело, он бессмысленно смотрел на левый рукав Вениамина - эмблема на нём отличалась от той, что была у остальных. Две руки, большая и малая, с хлебными колосьями. Хлеб. Пища.
Парень в бронежилете чем-то напоминал остро отточенный нож - держался твёрдо и уверенно, его серое лицо хищно врезалось в морозный воздух. Слова, исходящие паром изо рта, тоже были твёрдыми и уверенными. Вениамин обескураженно смотрел на парня, подыскивая нужные слова. Которые были бы правильнее, нежели только что услышанные. Ничего не находилось.
- Андрей, ну... может, авансом? - спросил Вениамин после тяжкой паузы. - Он летом отработает на полях. Я за него поручусь.
Андрей уделил Ляхову долгий, пронизывающий взгляд:
- Нет, - отрубил он. - Этот до лета не доживет. Если бы и дожил, на поля я его не возьму, измождён донельзя. В порядке исключения разрешаю вам выдать половину своего недельного рациона. Половину, не больше. - Он развернулся и двинулся к машинам, уже объединённым в рычащую сцепку.
Колонна только что восстановила боевое построение, и была готова тронуться с места. За чёрный борт грузовика цеплялся дрожащий, плачущий человек с рюкзаком на спине. Вениамин, сидя в кузове, всё старался отцепить костлявые пальцы с обломанными ногтями от дерева борта, от собственных ладоней, от лохмотьев тента и приговаривал, сбиваясь на бормотание в тон ляховскому:
- Ну, не плачь, Женя, не плачь. Рюкзак, главное, донеси. Леоново, говоришь? Заеду, обязательно заеду, если буду жив. Нам сейчас далеко, за Жиздру, но через неделю вернёмся и зайду. Протяни пока на том, что есть, я тебе ведь и лишней банки консервов положить не могу, Скальпель меня в расход пустит и будет прав.
- Веня, - скулил Ляхов. - Почему? Почему они такие жестокие? Почему, Веня?
- У них своя правда. Тут разный народ, отовсюду. И по тюрьмам за свою правду сидели, и по митингам ходили, и статьи писали - всё за правду. А теперь вот умирают за неё. И убивают. Ведь Андрюха прав, понимаешь? Вы сами так захотели - через смерть, через кровь. Нас вот никто не слушал, ты же вот сам меня не слушал...
Рюкзак тянул Ляхова назад, но нужно было что-то сказать последнее, важное, что всё поставит на свои места. И Ляхов жарко затараторил, елозя пальцами по обледенелому борту, не выбирая слов:
- Да, Веня, да, конечно. Правда всё, правда. Но я же хотел как лучше, работать хотел, зарабатывать, для лучшей жизни, для детей, чтобы у них было все хорошо... Работать надо было, я ведь кредитов набрал, чтобы дети выросли, чтобы жили как полагается... Дочке классы, сыну мотоцикл, и чтобы потом квартиру, Веня. Я за детей боялся, заботился о них, Веня...
Что-то изменилось вокруг - Ляхов понял это по лицу Борисова. Взгляд Борисова заволокло пеленой, в памяти, как магнитофонная запись, прозвучали слова Ляхова десятилетней давности.. после пары рюмок, он говорил нагловато, с издевкой, с превосходством в голосе - "Веня! Ну посмотри на меня! мы же в одном институте учились! Ты на моей свадьбе был? Триста человек, Веня! Ты видел ремонт в моей квартире? Машину видел? А у тебя что? Идеи твои? Борьба с системой? У тебя баба-то хоть есть, или одна борьба? За что борьба-то, за совок? Нет больше совка, кончился! Надо работать, Веня, а не переть против системы, и тогда при любой системе в шоколаде будешь!.."
Глаза Борисова налились кровью, лицо исказилось, в хриплом голосе прорвалось раздражение и ярость:
- За детей? За каких детей? За этих, с рождения в грязище и в кровище? За своих, что ли, что с голода в подвале доходят? А ну, пошел нахрен от борта, не то сейчас думалку расшибу!
Из полутьмы под тентом появились другие лица, молодые, которые все слышали. Ляхов удивлённо посмотрел на них, не умея понять, зачем из темноты вместе с лицами выдвинулись рыльца автоматных дул. Он отказывался понять, что на него молча смотрит чужое мёртвое детство, убитое жизнью, которую Ляхов полагал разумной, естественной и благополучной. Он видел, как Вениамин что-то яростно говорит и, наверное, говорит что-то важное, но не мог оторвать взгляд от этих лиц. Первая вспышка сверкнула, когда Ляхов ещё не успел закрыть ладонями лицо.
...полдюжины автоматных стволов одновременно потянулись к квадрату дневного света, полдюжины молодых тел, отталкивая друг друга, заворочались в проходе между лавками. Полдюжины очередей почти одновременно рванули тело отпрянувшего, закрывшего лицо ладонями человека.
- О детях он думал, сволочь, - приговаривал Ваха, очищая рюкзак от подмёрзшей липкой крови. - О детях.
Вениамин молчал. Он только что спорол с рукава нашивку с изображением двух рук - большой и малой с колосьями. Теперь надо было пришить другую, как у всех - красную, со сложной эклектичной геральдикой на ней. Произнесённые про себя слова "эклектичность" и "геральдика" поражали своей неуместностью. Мысль, простая и бесполезная, пробивала сквозь них дорогу на поверхность сознания. "Санитары леса. Да. С волками жить, по-волчьи выть. А ведь всё, всё могло быть иначе..."
Камрад, уберите текст под спойлер.
Я вижу, тут скрыли текст рассказа "Сон Ляхова". Жаль, теперь его мало кто прочитает. Может быть, по этой ссылке кто-нибудь попытается прочитать?
http://samlib.ru/s/sergienko_w_w/sonlyahova.shtml
Потому что это стена текста размером превышающим статью. Сразу бы под спойлер загнали и не пришлось бы сворачивать Ваш комментарий.
Годный срач. Ахтунг - пахнет трольчатиной! Автор, нет ли в обсуждении упырей? Сим повелеваю - внести запись в реестр самых обсуждаемых за день.
На мой взгляд, текст статьи всего лишь отражение обманутых ожиданий автора и попытка создать внутреннее самоуспокоение смешением в кучу политического, идеологического и бытового восприятия.
Не напишет он лучше Г.Киссинджера, например:
"В течение всей своей истории Россия была особым случаем. Она позже вступила на европейскую авансцену – намного позже укрепления Франции и Великобритании, – и казалось, что ни один из традиционных принципов европейской дипломатии не применим к ней. Гранича с тремя различными культурными регионами – Европой, Азией и мусульманским миром, – Россия по населению состояла из представителей каждого из них, и, следовательно, никогда не была национальным государством в европейском смысле этого понятия. Постоянно меняя свои размеры в силу того, что ее правители аннексировали сопредельные территории, Россия являлась империей, несопоставимой по своим масштабам ни с одной европейской страной. Более того, с каждым новым завоеванием характер государства менялся, поскольку оно включало в себя иную, совершенно новую и своенравную нерусскую этническую группу. Это было одной из причин того, что Россия считала для себя необходимым содержать огромные армии, чьи размеры никак не соответствовали какой-либо вероятной угрозе ее безопасности извне.
Разрываясь между навязчивым чувством опасности и миссионерским рвением, между запросами Европы и соблазнами Азии, Российская империя всегда играла определенную роль в европейском балансе сил, однако никогда не была духовно близка этой концепции. Требования завоеваний и потребности безопасности сливались в умах российских правителей. После Венского конгресса Российская империя размещала свои вооруженные силы на чужой земле гораздо чаще, чем какая-либо еще крупная держава. Аналитики часто объясняют русский экспансионизм результатом ощущения собственной незащищенности. Но русские писатели намного чаще оправдывали внешнюю направленность России мессианским призванием. Двигаясь в своем марше, Россия редко демонстрировала чувство меры; в том случае, если ей мешали, она стремилась уйти в угрюмое возмущение. На протяжении большей части своей истории Россия всегда пыталась использовать любую возможность для экспансии."
(Дипломатия, Генри Киссинджер,
© Henry A. Kissinger, 1994
© Перевод. В. Верченко, 2017
© Издание на русском языке AST Publishers, 2018)
"Примирение разных ценностей и весьма разнообразного исторического опыта среди стран сопоставимой значимости станет новым опытом для Америки и важным отступлением как от изоляционизма XIX века, так и от фактической гегемонии периода холодной войны, способами, которые данная книга как раз и попытается осветить. Точно так же и другие крупные игроки на мировой арене сталкиваются с трудностями в деле встраивания в новый возникающий мировой порядок."
Более 25 лет назад было написано.
Ой, чья бы корова мычала, а Киссинджера молчала. Если Россия экспансионистскся держава, то Европейские карлики просто шакалы. Начиная с набегов племен до Римской империи и заканчивая разделом Югославии. Брехло оно, ваш Киссинджеро!
Киссинджера просто ТБМит размер России и количество народа на ней, в сравнении с размерами США и количества населения там же
==> После Венского конгресса Российская империя размещала свои вооруженные силы на чужой земле гораздо чаще
Спасибо поржал. А что было перед Венским конгресом. Ах Наполеончик по яйкам получил, он демократию нес да.
Как ахинею Киссинджер писал, так и пишет до сих пор, включая последний опус. Его вознесли на трон как некоего "провидца" а на самом деле--обычный пустобрёх с претензией на глубину. Циничный и не очень далёкий человек. А уж его оценки про историческую Россию, лучше и не упоминать. Киннан фигура намного более значимая и не понятая чем Киссинджер. Американская геополитическая мысль--это пустой сосуд. Уже давно.
Согласен. Аллен Даллес был последним - alles.
"Настоящие европейские ценности" - это ценности награбленные у других. Других там просто нет.
Их аристократия - профессиональные бандиты занимающиеся грабежом веками, закрепившие за собой Право на грабёж. Не давший себя ограбить - вот истинный преступник.
Население - твари достойные своих господ, у них нет понятия "отечественная война" его отбили непрерывные грабительские набеги цивилизованных соседей, зверства инквизиции. Слов совесть и честь нет в их словаре.
В следующем десятилетии эти "прелести" раскроются и в России. Сытые дети Путина - это потребители похлеще западных, со всей русской широтой и нетерпимостью к другой точке зрения.
Ряд тезисов в развитие темы. Пусть филологи поправят. Русский язык из всех индоевропейских языков наиболее полно сохранил грамматику и фонетику праязыка санскрита. Прочие индоевропейские языки суть производные той или иной деградации санскрита. В библейской истории после Потопа землю осваивали сыновья Ноя -- Сим, Хам и Яфет. Сим -- Израиль, Хам -- Африка, Яфет -- Евразия. Санскрит -- язык потомков Яфета. К пониманию, кто такие русские со своим языком и мировосприятием.
А Вы не обратили внимание, что в этой схеме есть явный логический провал?
Африка и Евразия - континенты!
А что тогда такое "Израиль" и - где он?
Ну сами посудите - проклятому Хаму и целый континент ...
Отличная статья, но это явная ошибка. Были замки в Сибири, с них и начиналось её освоение, просто назывались они по-другому. Остроги.
Страницы