"Мой первый опыт работы в PSC" (1 и 2 часть)

Мой первый опыт работы в PSC (private security company) пришелся на 2010 год. Я поступил в эту компанию по протекции моего украинского приятеля, имевшего уже солидный опыт, в 2010 году, в предновогодние дни.
После короткого собеседования, проведенного по скайпу на русском и английском языках с кадровичкой Кэти, мне был выслан электронный билет на емейл.

Лететь предстояло в Басру с одной пересадкой. Прибыв в Амман, сразу же увидел одетых в костюмы от «5.11» троих коллег, которые летели из Киева.
Поздоровались и далее держались вместе. Пройдя на месте инструктаж и короткую подготовку, рассказав на брифинге биографию, с первых чисел января приступили к работе.

Компания дислоцировалась в южном Ираке, неподалеку от кувейтской границы, в укрепленном лагере. Задачами была охрана и сопровождение на рабочие места персонала американской компании «HALLYBURTON» и итальянской «ENI» на нефтяных месторождениях «WEST QURNA» и «MAJNOON». В этом же лагере размещались группы еще двух частных охранных компаний. Угрозу жизни охраняемых лиц представляли действия боевиков иракского отделения Аль-Каиды – AQIZAM,применявших обстрелы, нападения на лагеря специалистов-нефтяников и нефтяные объекты, обстрелы с применением минометов и неуправляемых ракет, а также практиковавших похищения и покушения.

Национальный состав частной охранной компании был достаточно пестрым: преобладали украинцы, следующими по численности были сербы, затем британцы (они же были и в руководстве), далее шли грузины, несколько южноафриканцев, гуркхи, новозеландец, чилиец и два русских. На рядовых должностях водителей, стрелков и охранников пропускного пункта работали местные жители, они не проживали в лагере а приходили на работу и уходили по окончании смены. Головной офис компании располагался в ОАЭ.

Группа PSD (аббревиатура расшифровывается как Protective Service Detail, Personal Security Detachment, Personal Security Detail) состояла сначала из четырех, позднее – трех автомобилей, из них головной и замыкающий были SSC (soft skin – небронированными), на них запрещалось передвижение охраняемых лиц, экипажи составляли иракцы), это были разновидности пикапов «Ниссанов» или «Тойот».

Первым ехал «скаут», разведывательный автомобиль, в котором находились водитель и супервайзер (англоговорящий араб, принимавший по рации указания, касавшиеся маршрута и тактики от тимлидера и передававший их соотечественникам на родной язык). В середине колонны следовали AW (armored vehicle – бронированные «Ленд Крузеры» и пара-тройка «Шевроле»), в которых, помимо араба – водителя следовали охраняемые лица (когда их было более 4 – использовался бронированный автобус) и командир группы (TL – team leader) иностранный контрактор, а в следующем внедорожнике – его зам (2IC – second in charge, что можно перевести грубо как «второй в обойме»), тоже иностранного происхождения.

Сначала нужно было доказать компании свою полезность в роли именно «ту ай си». Потом зарекомендовавший себя положительно сотрудник передвигался на следующую клеточку – тимлидером. «Расти» выше было невозможно.

Таким образом, численность автономно действовавшей на удалении порой свыше 150 км группы PSD составляла от 9 до 7 человек. Вооружение – автоматы, а у иностранцев (далее традиционно будем их именовать «экспатами», а местных – «локалами»), кроме автомата - пистолеты. Одна из групп была укомплектована особо подготовленными сотрудниками и считалась ERT (evacuation & resque team – спасательно-эвакуационная команда, возглавляемая бывшим офицером британской SAS и опытным медиком, тем самым пригласившим меня в компанию киевским приятелем, отработавшем не один год на городской скорой помощи).

Также в лагере присутствовали Static Guard – автоматчики-локалы на вышках и контролеры КПП, возглавляемые экспатами, их зарплата была на $200 ниже, чем у локалов PSD. Дежурными связистами были гуркхи, их называли по позывному – «Zero», вооружением являлся пистолет.

Operations manager (сокращенно - ops-manager) был гражданин Грузии, дослужившийся в прошлом в советской армии до звания полковника, он раздавал задания и контролировал их выполнение, взаимодействуя с security manager компании-заказчика. Были и британцы - инструктора, проводившие стрельбы, занятия по тактике, медицине и по мерам безопасности при работе на объектах нефтянки.

Коротко затронем вооружение. Так как компания относилась к уровню low profile, на ее вооружении было автоматическое и самозарядное оружие, арендованное в МВД Ирака (Департамент по делам частных охранных компаний). У компаний high profile оружие могло включать и крупнокалиберные пулеметы, и чаще это было оружие производства США.
У «Academi» при встречах я наблюдал у каждого сотрудника «Глоки» и «М4», все контракторы были экспаты.

Нам же были предоставлены в небольшом количестве бельгийские FN FAL, пара немецких десантных варианта G-3, и 7,62 мм автоматы Калашникова производства Ирака, ЧССР, ГДР, НРБ, СФРЮ и КНР. Пистолеты были вначале сербские CZ-999, но из-за каких-то проблем с их регистрацией все были изъяты и заменены на Browning Hi-power, CZ-75 и даже один странный иракский пистолет «Тарик», напоминающий «Beretta M-92», но – восьмизарядный.

Боекомплект был невелик, но у всех были дополнительные патроны и даже магазины к автоматам, строже было с пистолетами.
Применение оружия регламентировалось Правилами применения силы (RUF), Правилами открытия огня (ROE), Правилами применения ответной силы (GRF) а также Правилами вооруженного конфликта (LOAC). Необходимо было носить с собой документ, удостоверяющий разрешение на ношение оружия, и руководствоваться Правилами при заряжании и разряжании. Никто не имел право находиться в лагере с заряженным оружием, исключая постовых. При въезде в лагерь вся команда поочередно разряжала оружие, вставив ствол в специальное пулеулавливающее устройство, под надзором тимлидера, далее двигались только без магазинов. Чтобы не вызывать нервозность у гражданского персонала на территории лагеря, рекомендовалось заматывать автомат в шемаг. В столовую вход с оружием был воспрещен.

Типичной задачей являлось сопровождение специалистов из лагеря на объекты, и с объектов обратно. Если работа специалистов (например – ремонт нефтегазового оборудования) не могла быть закончена к вечеру, на объект прибывала следующая группа PSD, меняла предшественников и ожидала до следующего дня. Но были пара удаленных точек, где PSD, доставив нефтяников, оставалась с ними в качестве стационарной охраны, в готовности к экстренной эвакуации. В такие места направляли обычно экспатов, один из которых носитель английского языка, а второй – слабо владеющий им. Это была возможность обучиться на достаточном для общения с клиентами уровне.

Уровнем, необходимым для общения с собственным тимом из локалов, владели все, ведь он не включал никаких сложных конструкций. Команды, передаваемые по рации супервайзеру, для дальнейшего выполнения остальными экипажами после его перевода на арабский, включали небольшой стандартизированный набор. Сообщения разведывательной машины об обстановке на маршруте и на точке, поступавшие тимлидеру, также не отличались вариативностью.

Перед тем, как завезти на объект клиентов, разведывательный экипаж осматривался и делал заключение о безопасности обстановки, после чего подавал об этом сигнал тимлидеру. Вся колонна заходила на объект и останавливалась, не выключая двигателей. Далее экспаты сопровождали клиентов к месту работ, и постоянно наблюдали за их местонахождением, выставляя у въезда на объект временный пост. Особое внимание на маршруте обращалось на остановившиеся попутные автомобили, мотоциклы, приближающиеся к колонне на высокой скорости, предметы (чаще всего – изношенные покрышки от грузовиков) лежащие на обочине.

Мосты-путепроводы были также местами повышенного внимания при проезде, блок-посты (Си Пи – от Check Point) необходимо было преодолевать, предварительно снизив скорость, для этого подавалась напоминающая команда: "CP – ahead, slow down!". В противном случае последствия могли быть плачевными.

Посты выставлялись от Полиции Ирака, подведомственной МВД и Нефтяной Полиции (Oil Police Force), похуже оснащенной и вооруженной. На постах всегда был дефицит питьевой воды, и старожилы компании посоветовали мне брать с собой побольше полулитровых бутылок, в дар пересыхающим от жажды блюстителям порядка.

Дороги в Ираке достаточно хорошие, но по степени опасности они делились по цветам (уже не вспомню, за давностью лет, маркировку, кажется – красная, желтая и зеленая) на запретные, где движение опасно для жизни, из-за оперативной обстановки, разрешенные и наиболее безопасные. Карты использовались американские и британские, но многие, в том числе и я – пользовались скачанной в ноутбук программой Eagle Eye, по слухам – военной программой пилотов. Она была очень точна и наиболее удобна.

Также при получении задания сообщались координаты объекта, забивавшиеся в GPS, а в особо сложных случаях выдавались схемы буровых площадок, из-за их многочисленности и густоты дорожной сети. Использовалась и следующая хитрость – если появлялся новый объект, при возвращении группы у тимлидера все интересовались, как именно до него добраться, и если кому то он доставался в задании в следующий раз – то было уже легче. И, несмотря на всё вышесказанное, хоть редко, но бывали случаи блуждания и ошибок.

Каждая машина тимлидера была оборудована так называемым транспондером. Это было устройство, представлявшее собой кнопку, передававшее сигнал тревоги на военную базу, где в постоянной готовности находилась дежурная двойка вертолетов "Блэк Хок". В случае нападения на колонну и/или подрыва, вертолеты должны были прибыть немедленно. Но, как рассказывал попавший в передрягу в 2006 году украинский контрактор Костя, прилетевший вертолет произвел посадку в километре от подрыва (второй барражировал, прикрывая его, в воздухе) и когда тимлидер подбежал к вертолету, ему был задан вопрос: «Есть ли в колонне граждане США?» Так как охраняемые лица к тому времени уже были доставлены по адресу и колонна состояла лишь из охранников, тимлидер ответил отрицательно. После чего вертолеты покинули место подрыва, не взяв на борт раненых. Вот вам и транспондер… Кстати, именно тогда при подрыве погиб русский контрактор Олег Тингаев, которого я за год до этого встречал в Москве.

Рабочий день выглядел так. Вечером предыдущего дня, на брифинге, после подведения итогов, наказания невиновных и поощрения непричастных, объявлялись предварительные задачи каждому тиму. Чтобы не путать, тимы имели в названии одну букву английского алфавита и именовались «Альфа», «Браво», «Чарли», «Дельта» etc. Однажды, при обострении обстановки, с началом «арабской весны», тимы были переименованы, и было несколько одинаковых буквенных обозначений, с добавлением двузначного числа, но очень быстро все запутались, и всё вернулось обратно.

Итак, расходясь с брифинга, мы уже знали что завтра выезд в такое-то время (о чем тут же по телефону предупреждался супервайзер локал, а уж остальных арабов предупреждал он) и с таким-то количеством клиентов. Это было необходимо для выбора транспортных средств, ведь если бы количество людей превысило места в бронированной технике – пришлось бы привлечь бронеавтобус. После ужина составлялась заявка на питание(только на экспатов, локалы брали еду из дома, им полагалась от компании лишь питьевая вода). Эту заявку относили в компанию, обеспечивавшую питание, уборку и содержание лагеря.

Рано утром (а какие-то тимы – днем, вечером) ту ай си получал продукты, проводился осмотр транспорта, о чем заполнялся сдававшийся флитменеджеру (начальнику транспортного цеха) так называемый First Parade. Это был лист контроля основных параметров и систем автомобиля, с указанием пробега, заправки и мелких неисправностей и недостатков. Тимлидер в это время посещал офис опсменеджера, уточняя место назначения и частоту, на которой работать по рации. После чего тим получал оружие у тимлидера и выдвигался на Pick Up Point. Название говорит за себя. Там ожидали идущих с утреннего инструктажа в своей компании клиентов.

Они опознавали нужный им экипаж по написанным на листочке бумаги, закрепленном на лобовом стекле кодом объекта. Дальше клиентам выдавался бронежилет, проводился короткий инструктаж, в ходе которого происходило представление по имени охраны, напоминался маршрут и оговаривались действия клиентов при нападении аварии и запреты в ходе поездки.

После сбора данных клиентов (это имя фамилия, подразделение компании и группа крови), тим лидер относил полученные данные опсменеджеру и колонна начинала движение к цели. За воротами происходило заряжание оружия (без досылания патрона в патронник), проверялось качество связи по радио и дежурный «Zero» получал доклад от тимлидера. Это звучало: «Zero, I am Oscar – team. We leave base destination».

Кроме радиостанций возимых, на борту броневиков, у локалов и экспатов были УКВ рации, телефоны (запас денег на счету пополнялся еженедельно компанией, но с них нельзя было звонить в личных целях) и один спутниковый телефон у тимлидера. В ходе движения дежурный получал информацию о прохождении контрольных точек, а в конце маршрута – о прибытии и происшествиях по пути, если они были.

Для опознавания с воздуха при поддержке огнем вертолетов в каждой машине был кусок оранжевой материи, которую требовалось развернуть, чтобы не подвергнуться дружественному огню. Небо над нефтяными полями постоянно патрулировалось дронами и вертолетами «Ирокез». Над авиабазой «Басра» висел наблюдательный аэростат, оснащенный видеокамерами.

Быт обеспечивала компания «Alamco», а до нее – «RPSG». Столовая на базе была обеспечена гигиеническими средствами для борьбы с насекомыми, синими лапмами и большим количеством антисептиков, которые стояли перед умывальниками. Шведский стол и фрукты с газировкой навынос – потребности самого привередливого едока покрывались полностью.

Продолжение следует...