Михаил Щелканов: «В России лучшая в мире система биологической безопасности»

• Что происходит с коронавирусом в мире и в России?
• Стоит ли нам ожидать эпидемии или опасность идет на спад?
• Надежно ли защищена наша страна и почему в Европе все совсем по-другому?

Обо всем этом «Инвест-Форсайт» расспросил Михаила Щелканова, доктора биологических наук, руководителя Международного научно-образовательного Центра биологической безопасности Дальневосточного федерального университета, заведующего лабораторией вирусологии ФНЦ Биоразнообразия ДВО РАН.

Доктор биологических наук, руководитель Международного научно-образовательного Центра биологической безопасности Дальневосточного федерального университета, заведующий лабораторией вирусологии ФНЦ Биоразнообразия ДВО РАН Михаил Щелканов

В Ухани идет на спад. В Европе — нарастает— Как можно охарактеризовать сегодняшнюю ситуацию после того, как вирус стал «гулять» по Европе и «залетел» даже в США?

— Все происходит так, как предсказывали эпидемиологические модели. По этим прогнозам, к концу февраля в эпицентре событий (в провинции Ухань) должна была начаться стабилизация. По сути, она и началась — если посмотреть на кривую ежедневной заболеваемости, вы увидите резкий спад. Но вместе с тем никто не говорил, что в соседних с пораженной провинциях Китая и в других странах не будет нарастать число завозных случаев COVID-19. Собственно, это мы сейчас и наблюдаем.

Причем полностью исключить завозные случаи невозможно, какие бы меры предосторожности ни были приняты. Классикой жанра является ситуация, когда инфицированный человек в инкубационном периоде (без клинических проявлений), сам не зная, что уже инфицирован, спокойно пересекает сколь угодно строгий пограничный контроль. А по истечении инкубационного периода заболевает уже на новой территории.

— А когда он начинает заражать остальных?

— Ближе к той точке, когда у него начинает проявляться клиника, дня за два до этого. Вот тогда он начинает выделять вирус во внешнюю среду. И здесь очень важно поддерживать в высокой степени готовности всю систему биологической безопасности государства. Чтобы все эти завозные случаи не имели эпидемиологических продолжений.

— Россия способна так мощно защититься?

— А она уже демонстрирует именно такую высочайшую степень защиты. У нас ведь есть завозные случаи? Есть. Но разве они имеют эпидемиологическое продолжение? Нет. То есть у нас в стране не происходит ни эпидемиологических вспышек, ни тем более эпидемий. А в других странах все выглядит совсем иначе. В США, Европе, Иране, Южной Корее… Ситуацию там не удалось удержать в рамках единичных случаев: вирус вышел на «оперативный простор».

— Ваши прогнозы развития ситуации?

— В Китае все заканчивается, там общество в контакте с властями продемонстрировало блестящие способности к самоорганизации. Думаю, в Европе и США его локализуют. Опасение вызывает Южная Корея: в 2015-м там была одна из крупнейших вне Аравийского полуострова эпидемических вспышек Ближневосточного респираторного синдрома (дальний родственник COVID-19, тоже коронавирус). Тогда ее с большим трудом взяли под контроль. Сегодня ситуация в стране повторяется, только в других масштабах.

А для России, как ни странно, именно сейчас будет самый нервный период: проверка на то, как долго сможет эффективно работать наша система обеспечения биологической защиты, не просядет ли она где-то?

Как это работает в России

— Вы говорите о сильной системе защиты в России, но россияне не очень-то в это верят. Вот вы находитесь в Приморье. Этот регион ближе всего к Китаю. И там, как вы уверяете, нет зараженных. Как такое может быть?

— Тут важна не близость к Китаю: если мы закрыли границу, какая разница, близко Китай или далеко? Вот если бы эпидемия бушевала у границы с Россией, тогда можно было бы беспокоиться… А за пределы провинции Ухань и близлежащих с ней муниципалитетов КНР эпидемиологическая волна не выходит. В других провинциях Китая — лишь единичные случаи, но они не имеют эпидемиологического продолжения.

У нас в Приморском крае сегодня 7 человек на карантине — это эвакуированные с лайнера Diamond Princess (данные на 7 марта — ред.). У всех результаты лабораторной диагностики на COVID-19 отрицательные. В общем, идет нормальный процесс осуществления противоэпидемических мероприятий. Все это надуманные страхи — мол, у нас все плохо, никто не способен ничего проверить и т.д. В России — лучшая в мире система обеспечения биологической безопасности (и это признается во всем мире). Причем во всей стране, в любом субъекте. Эта сфера — в ведении Роспотребнадзора, вертикально интегрированной федеральной структуры. Не путайте с системой здравоохранения, в большинстве своем зависящей от возможностей муниципальных властей.

Я бы даже сказал, что на примере противостояния COVID-19 наша система обеспечения биологической безопасности не только доказывает свою эффективность, но и оттачивает свои профессиональные навыки. Возможно, это немного картинно делается. Но я бы сказал, что это такие учения в «условиях, приближённым к боевым».

— Сейчас поступает много информации. В частности, есть и такая. Одни врачи уверяют, что сделать анализ на наличие коронавируса можно только в Москве. Другие говорят, что только в столицах субъектов Федерации, да и то потом материалы исследования отправляют на проверку в Новосибирск…

— Полноразмерный геном вируса китайские коллеги передали в распоряжение международного научного сообщества уже в начале января. После этого — буквально за пару недель — была разработана тест-система диагностики на основе полимерной цепной реакции (ПЦР): молекулярно-генетические технологии сегодня позволяют делать это очень быстро. ГНЦ ВБ «Вектор» Роспотребнадзора уже наладил широкомасштабное производство тест-систем и снабдил ими все субъекты Российской Федерации в необходимом количестве. Есть они уже и во всех развитых странах. Эти тест-системы позволяют уже через два-три часа иметь точный диагноз. Кстати, благодаря тест-системам мы можем отслеживать распространение вируса по миру с такой точностью, которая еще 20 лет назад была возможна лишь теоретически.

Вакцина нужна «про запас»

— COVID-19 ведь как-то лечат: есть выздоровевшие. А вакцина еще не создана. Значит, есть эффективные препараты и без вакцины?

— Современная наука глубоко понимает биологию вирусов, поэтому мы, естественно, можем сказать, какие препараты априори будут эффективны. Это ингибиторы РНК-зависимых РНК-полимераз, ингибиторы вирусных протеаз и некоторые другие. Китайский опыт, к слову, подтвердил их результативность.

Что касается вакцины, то она, без сомнения, будет. Над ее созданием ведутся работы и у нас, и во всех развитых странах. Просто для ее сертификации нужно время. Процесс нельзя ускорить. Главным образом это касается сроков проверки безвредности вакцины, отсутствия побочных эффектов и её противовирусной эффективности. Мы же не можем уколоть, а на следующий день выдать вердикт: все прекрасно! Но, надеюсь, вакцину не придется массово применять. И она, как и многие другие, станет просто резервной. Что называется, на всякий случай.

— Коронавирус будет мутировать? Мы еще встретимся с его вариациями?

— Конечно. Любой вирус, особенно РНК-содержащий (а коронавирус как раз такой), не существует в форме единственного варианта. Это всегда облако вариантов, которое все время меняет свою конфигурацию. Вирус должен все время мутировать, чтобы уходить из-под иммунного пресса нашего коллективного иммунитета. Возьмите тот же вирус гриппа А, он тоже постоянно мутирует. Это нормальный процесс.

— COVID-19 опасней, чем другие известные вирусы?

— Нельзя сказать, что он рекордсмен — ни по летальности, ни по способности передаваться от человека к человеку. В первом случае его намного «обошел» вирус Ближневосточного респираторного синдрома и вирус Тяжёлого респираторного синдрома. По второму показателю коронавирус уступает, скажем, вирусу гриппа А, не говоря уже про такие контагиозные патогены, как вирусы кори и краснухи…

Мифов слишком много

— Версии о том, что коронавирус поражает только азиатов, уже опровергнуты. А вот конспирологические — о том, что в провинции Ухань много соответствующих лабораторий и что один из вирусов «вырвался наружу», или о том, что это новое бактериологическое оружие, пока еще популярны…

— Послушайте, я не первый десяток лет работаю в вирусологии. И всегда, как только возникала какая-то серьезная эпидемическая ситуация, тут же появлялись такие вот шпионские гипотезы. Вспомните тот же свиной грипп в 2009–2010-м. И как нам рассказывали, что его создали фармакологические фирмы, чтобы продать побольше препаратов!.. Это уже настолько привычная ситуация, что мы, вирусологи и эпидемиологи, не столько не удивляемся, сколько заранее морщимся.

Сегодня мы знаем о том, что COVID-19 — вирус природно-очаговый: его природным резервуаром являются летучие мыши. Он преодолел межвидовой барьер (вероятнее всего, на рыбном рынке в Ухани), проник в человеческую популяцию и дальше стал распространяться как обычное респираторное заболевание. Короче, нужно не фейками заниматься, придумывая искусственное происхождение вируса, а вести нормальную работу по мониторингу природных очагов вирусных инфекций. Вот это очень сложно: один год финансирование есть, в другой — нет. А мы не можем пропустить сезон, потому что если вы два-три сезона пропустили, то потом уже динамику потенциала вируса не восстановите.

Беседовала Елена Скворцова