Антисоветчикам на заметку. Пример настоящего коммуниста.

  Ни об одном директоре КАЗа не ходит столько историй, легенд и баек, как о Виталии Копылове, причем все со знаком «плюс». Это ли не воистину народное признание? Он до последнего боролся с развалом отрасли и завода, но, не в силах остановить происходящее, покончил с собой. Знавшие его люди рассказали «БИЗНЕС Online» о том, почему Копылов выдающийся директор, как он буквально затащил в Казань тему Ту-160, а в начале 90-х отправлял гонцов в Италию, чтобы продать титан и выплатить рабочим зарплату.

30 августа в Казани открыли бюст выдающемуся авиастроителю, бывшему (в 1973–1994 годах) директору Казанского авиазавода им. Горбунова Виталию Копылову

Фото: Сергей Елагин

НАПОМИНАНИЕ ОТ ПУТИНА

   Президент РТ Рустам Минниханов, выступая 30 августа на митинге по случаю открытия бюста (пересечение улиц Копылова и Побежимова; скульптор — Махмуд Гасимов), напомнил, что в один из приездов в Казань Владимира Путина тот попенял, что в городе до сих пор нет памятника Виталию Копылову. Минниханов вспоминал: «Я доложил: „Мы готовы, в ближайшее время сделаем“. Вот какое уважение первого лица…» Президент РТ напомнил, что Копылов много сделал не только для укрепления обороноспособности страны, но и для Казани: «Это и домостроительный комбинат, и ввод каждый год жилья, и сам современный авиационный завод — не завод, а комплекс. Ему большое спасибо! Мы всегда будем помнить его заслуги».

Рустам Минниханов: «Виталий Егорович очень много сделал для укрепления обороноспособности страны и внес огромный вклад в развитие нашей столицы, республики»

Фото: Сергей Елагин

   Полпред президента РФ в ПФО Игорь Комаров назвал Копылова выдающимся гражданином, посвятившим жизнь авиастроению. «Память о Виталии Егоровиче, о его делах будет примером для современников, для нового поколения заводчан, для людей, которые болеют проблемами завода, отрасли», — уверен Комаров.

   Командующий Дальней авиацией Сергей Кобылаш отметил, что, благодаря самоотверженному труду Копылова и коллектива, который всегда был с ним рядом, встали на крыло сотни летчиков Дальней авиации, и раскрыл военную тайну: «На вооружении 22-й авиационной тяжелой бомбардировочной дивизии, которая дислоцируется в Энгельсе, стоит самолет Ту-160 с почетным наименованием „Виталий Копылов“, который сейчас на нашем заводе проходит этапы глубокой модернизации».

 

Под руководством Виталия Копылова на КАПО освоили серийный выпуск Ту-22М3 и Ту-160

Фото: commons.wikimedia.org

«УССУРИЙСКИЙ ТИГР»

   Копылова перевели в Казань с Дальневосточного машиностроительного предприятия, которое он возглавлял с 1965 года, осенью 1973-го. Выпускник Куйбышевского авиационного института прошел там все ступеньки служебной лестницы, начиная инженера-технолога (дивитесь, нынешние авиапромовские руководители!). При нем дальневосточный завод стабильно значился в числе передовых (освоил выпуск истребителя-бомбардировщика третьего поколения Су-17, что потребовало коренной реконструкции производства), а Копылов получил звание Героя Социалистического Труда.

   Для чего его перевели в Казань? Казанскому авиазаводу (КАЗ) приказали серьезно увеличить выпуск бомбардировщиков линейки Ту-22М, освоение производства которых шло с большими трудностями. И якобы министр авиационной промышленности Петр Дементьев решил для этого сменить тогдашнего казанского директора Михаила Глебова, тоже руководителя не из последних. Глава советского авиапрома выбрал Копылова, которого высоко ценил.

   В приветственной речи перед заводчанами новый руководитель был краток: «Я парень из тайги. Приехал сюда работать и постараюсь оправдать ваше доверие». На КАЗе нового шефа почти сразу нарекли «уссурийским тигром» — за прежнее место работы и крутой нрав.

   Под руководством Копылова на КАПО освоили серийный выпуск Ту-22М3 и Ту-160. А еще Копылов запомнился заводчанам тем, что по его инициативе при КАЗе создали домостроительный комбинат, который ежегодно сдавал по 300–500 квартир. Вспоминают, что Виталий Егорович отлично знал строительное производство.

На вооружении 22-й авиационной тяжелой бомбардировочной дивизии стоит самолет Ту-160 с почетным наименованием «Виталий Копылов»

Фото: commons.wikimedia.org

«ЭТО ДИВЕРСИЯ»

   Все изменилось с перестройкой. Современник вспоминал: «Памятной осталась расширенная коллегия минавиапрома, проходившая в феврале 1990 года. Присутствовали генеральные конструкторы самолетов, двигателей и ракетной техники, директора серийных заводов. Традиционно в президиуме находились секретарь ЦК КПСС, представители совмина, ВПК, главкомы ВВС и ВМФ. Выступающие с тревогой за судьбу МАП отмечали, что идет стратегическое самоубийство авиационной и других оборонных отраслей промышленности СССР. Выступая, Копылов с горечью заявил, что идет борьба за прекращение или продолжение выпуска Ту-160, что закупка правительством самолетов Boeing — это диверсия и „надгробный камень“ минавиапрому. Рекомендуемые заводам внедрения кооперативов — это преднамеренный развал производства изнутри. Какими пророческими были слова Копылова...»

   В феврале 1992 года президент РФ Борис Ельцин подписал распоряжение о приостановке выпуска Ту-160. И хотя это решение вскоре было отменено, обстановка на заводе все более накалялась. Вспоминают, что Виталий Егорович был не согласен с планами реорганизации производства. После одного из совещаний директор на работу не вышел. Как написано в официальной истории КАПО, на заводе «узнали, что он тяжело заболел». В апреле 1994 года Копылов решил уйти на пенсию и отговорить его не удалось (вспоминают, что домой к нему приезжали представительные делегации). А 9 февраля 1995 года Копылов застрелился.

«ЧЕСТНЫЙ КОММУНИСТ»

   «БИЗНЕС Online» предложил поделиться воспоминаниями о Виталии Егоровиче знавших его людей.

Алексей Коротков — летчик-испытатель 1-го класса, бывший старший группы испытателей военного представительства КАЗа:

— Вспоминаю такую историю-легенду. Наш завод должен был выпускать Ан-124 «Руслан», а для Ту-160 готовили Ульяновский авиазавод. Виталий Егорович был с этим не согласен — ведь именно наш завод на самолетах для Дальней авиации специализировался и поехал к министру авиационной промышленности Дементьеву: «Ты мне дашь столько-то денег, я построю новый корпус и спокойно буду выпускать военные самолеты». Тот согласился, и «Руслан» отдали в Ульяновск, а нам — Ту-160. После строительства нового корпуса остались деньги, и Копылов вернул их Дементьеву. Другой бы взял и построил на них пару домов для работников, а он отдал — дома он возводил на заработанное заводом. И, что примечательно, день у него начинался со стройки. В уазике у него всегда были резиновые сапоги — он с утра обходил все строительство, а уже к 7:30 приезжал на завод и проводил совещание. Такой вот человек он был, честный коммунист, и когда дело было предано Горбачевым, пустил себе пулю.

Лев Недзельский — бывший технический директор — начальник КБ Казанского филиала «Туполева»:

— В начале 90-х я должен был поехать в командировку в Италию, а тогда как раз были тяжелые времена, нечем было зарплату платить. Вызывает Копылов: «Слушай, ты, говорят, в Италию едешь. У меня к тебе поручение будет — продай титан». «Какой из меня продавец? Сроду ничего не продавал. Я конструктор». — «Мне нечем платить рабочим зарплату. Надо продать титан». Титана на Ту-160 много шло, и он из запасов хотел продать. Разруха же была кругом.

   Взял я характеристики титана, поехал. Итальянцу, который меня встречал, сказал, что мне надо посетить фирму, у которой большое потребление титана. Приехали, они первым делом рассказывают о себе, музей показывают. Смотрю — делают держатели для бомб и ракет, а это то, чем я занимался. Останавливаемся у стенда, говорят: «Это держатель для истребителя „Мираж“ для подвески ракет калибром 1 тонна». А я посмотрел и говорю: «Не может быть — максимум полтонны». Прямо само сорвалось с языка. Они сразу свернули экскурсию — видимо, решили, что я шпион, и продать титан не получилось. Приехал, рассказал все Виталию Егоровичу. Он: «Ну как же ты так!..» Потом все-таки продали титан другой зарубежной фирме.

   Еще такая показательная история. Мы стали продавать за рубеж (в Ирак и Ливию) старые Ту-22. Они приходили на завод из воинских частей, их подлатывали, облетывали и перегоняли за границу. А муж моей сестры Татьяны — Юра Ребрик — летал на них на заводе штурманом-оператором. В очередном полете загорелся двигатель. Дали команду садиться. Заглушили горящий двигатель. А командир был из строевых, никогда не попадал в экстремальные ситуации, не садился на одном двигателе и в результате все сделал неправильно. Самолет просто рухнул на полосу, развалился на две части и вспыхнул. А у Ту-22 была такая особенность — катапультирование не вверх, а вниз, поэтому кресла сорвало с креплений и экипаж выкинуло на бетонку… Прибегаю на аэродром, на брезенте — трупы. Меня спрашивают: «Юрку узнаешь?» А у него на руке была наколка «Юра». Опознал. Он был весь поломан об бетонку, обгорел — помер сразу…

   А они с женой снимали в Караваево комнатку — там помещались только кровать и стул, а двухмесячный сын Вовка спал в корыте… Через какое-то время Татьяна записалась на «треугольник» — встречу с парторгом, начальником цеха и директором. Так на заводе рассматривали различные проблемы коллектива. Я пошел с ней. Начала говорить и тут же заплакала. Я говорю директору: «Летуны, они все под богом ходят. Человек погиб. Можно помочь? Пусть все знают, что в такой ситуации жену в беде не оставят». Он встал, походил и приказывает: завтра покажете ей две самые лучшие двухкомнатные квартиры». Не каждый бы пошел на подобное — очередь и все такое…

   Почему застрелился? Безысходность. Работы не было, рабочим платить нечем, а он, чувствуя себя хозяином, винил себя в этом… Талантливый был человек, очень волевой, не допускал, чтобы его не слушали. И ничего для себя. У него ведь сыновья были, жена, но и речи не могло быть, чтобы благодаря его влиятельности решать что-то. Не зря заводчане каждый год в день его смерти посещают его могилу. Он оставил по себе хорошую память — как о настоящем человеке.

«Копылов всегда чувствовал, что за его спиной завод, 26 тысяч человек, их семьи»

Фото: Сергей Елагин

«ПЕРЕЖИВАЛ ГИБЕЛЬ СОВЕТСКОГО СОЮЗА, НЕ МОГ ПОНЯТЬ, КАК ЭТО СЛУЧИЛОСЬ»

Сергей Шмаров — начальник отдела сопровождения производства Ту-214 ПАО «Туполев»:

— Если Виталий Егорович брался за дело, то выполнял его до конца, обещания сдерживал. Я одно время был секретарем партийной организации, и не было ни одного случая, чтобы он пропустил партсобрание. Обязательный был, понимал и ценил силу коллектива. Был грамотен, предан заводу и людям, которые там работали. Строг был к подбору кадров, не терпел, когда его обманывают. Руководящие кадры подбирал сам. И никогда у него не было пустых претензий, не было такого, чтобы он незаслуженно обидел человека: если критиковал, то обоснованно. По виду всегда мрачноватый, но это, наверное, сказывалось положение руководителя огромнейшего завода.

   Очень переживал гибель Советского Союза, конверсионную политику, развал оборонной индустрии, не мог понять, как это все случилось. Один раз на собрании я спросил его: «Виталий Егорович, что вообще происходит?..» — «Я сам не могу понять, мне это тяжело осознавать». Что касается самоубийства, то там многое наложилось. Он никогда не пасовал перед трудностями и попросту не мог представить себя в таком положении, в каком оказался — это и состояние здоровья, и проблемы на заводе. Наверное, только человек твердого характера мог принять такое решение.

Владимир Малышев — генеральный директор казанского ООО «Аэрокон» (разработка и производство беспилотных авиационных комплексов):

— На завод я пришел после института — конструктором в отдел холодной штамповки. Тогда на предприятии была спортивная авиационная секция, и мой начальник Владимир Владимирович Упшинский с пониманием относился к моему увлечению — отпускал на соревнования, всячески защищал меня перед начальством.

   В 1992 году я должен был участвовать в перелете на дельталетах через Берингов пролив, а меня в отделе кадров не отпускают ни в какую. Друзья говорят: «Так ты сходи к директору». Пошел. А у него такой кабинет был длинный, и сам он в конце сидит на возвышении. У начальников цехов там инфаркты случались: что-нибудь накосячили, придут и пока дойдут до стола — инфаркт… Так вот, вечером захожу к директору, а у него уже фотография моего аппарата лежит на столе — Владимир Владимирович уже был и что-то рассказал. Копылов, вместо того чтобы меня о чем-то спрашивать, минут 20 рассказывал, как он, будучи студентом, летал на По-2: «Да ты что! Это так классно!» Он учился в Куйбышевском авиационном институте и летал в Казань по программе штурманской подготовки… А потом и говорит: «А что ты пришел-то?» Я отвечаю: «Лететь мне надо в экспедицию». — «А почему тебя не отпускают?» — «Говорят, что не время, мы Ту-214 готовимся выпускать». Он: «Даже я не знаю, станем ли мы делать эти самолеты. Так что не будем тебе жизнь портить». На следующий день мне подписали все документы».

Юрий Дьячков — бывший заместитель генерального директора КАЗа по кадрам:

— Был жестким, но это уравновешивалось мудростью, умением найти выход из любого положения, желанием помочь человеку в самых трудных вопросах. Он всегда чувствовал, что за его спиной завод, 26 тысяч человек, их семьи. Его труд, скромность, я бы даже сказал, аскетичность давали нам пример, каким должен быть руководитель и вообще человек.