В феврале этого года в Анжеро-Судженской городской больнице (Кемеровская область) было объявлено о сокращении 126,25 ставки санитарок и младших медсестер. Например, онкологическое отделение полностью лишалось младшего медицинского персонала. Акушерское отделение и операционный блок почти полностью. Остававшиеся в акушерском отделении две ставки санитарки не обеспечивали даже один круглосуточный пост в родильном зале.

Администрация больницы объяснила это так: «Женщины в Анжеро-Судженской городской больнице по ночам не рожают и рожать не будут, поэтому санитарки нужны только в дневные смены». Вместо сокращаемых должностей было введено 90 ставок «уборщиков служебных помещений», на которые настойчиво под угрозой увольнения потребовали перейти санитаркам и младшим медсестрам. Те, кто согласился стать уборщицами, сейчас выполняют трудовые функции, четко изложенные в профстандарте «Младший медицинский персонал». То есть делают то, к чему уборщица, по идее, не должна иметь никакого отношения. «Оказание первой помощи, получение информации от пациентов, размещение и перемещение пациента в постели, помощь роженице при перемещении, санитарная обработка, гигиенический уход за тяжелобольными пациентами, оказание помощи пациенту с недостаточностью самостоятельного ухода при физиологических отправлениях, смена нательного и постельного белья, помощь медицинской сестре в проведении простых диагностических исследований, измерение температуры тела, частоты пульса, артериального давления, частоты дыхательных движений, наблюдение за функциональным состоянием пациента, оказание первой помощи при угрожающих жизни состояниях…»

Не стоит полагать, что санитарки были превращены в уборщиц в одной отдельно взятой больнице, где вдруг помешалось руководство. Все значительно хуже: эта кажущаяся невероятной история системно развернулась по всей стране. Например, в межрайонной больнице города Глазов (Удмуртия) больше 100 младших медицинских работников переведены в уборщицы. По данным медицинского профсоюза «Действие», в Санкт-Петербурге из 12,5 тысячи сотрудников младшего медперсонала в клиниках осталось не больше 6 тысяч. Аналогичная картина в других субъектах — практически повсеместно. Прошлым летом волна переводов санитарок в уборщицы была в Москве и Подмосковье. Очень распространено это удивительное явление на станциях скорой помощи, где младший медицинский персонал вообще выводят за штат, заключая договоры с аутсорсинговыми компаниями. Но те порой ведут себя необязательно, задерживают зарплату по 3–4 месяца, часто оказываются банкротами. Всем новообращенным «уборщицам» уменьшили зарплату. Например, в Республиканском психоневрологическом диспансере Республики Карелия все санитарки стали уборщицами. Они стали получать минимум на треть меньше: вместо 12 тысяч рублей — 8 тысяч.

«Принудительный перевод в уборщицы — это унижение труда и профессионального достоинства младшего медицинского персонала,— говорит Андрей Коновал, сопредседатель межрегионального профсоюза работников здравоохранения "Действие".— Они делают ту же самую работу, что и делали. Только теперь они лишены всех льгот, которые имеют медработники, дополнительного отпуска, доплат за стаж и вредность. Их заработная плата сократилась где-то на треть, где-то вдвое. А вот работать им теперь приходится больше, так как ставок уборщиц вводят меньше, чем было ставок младшего медицинского персонала. При переводе на другую должность их обманывают — обещают, что они не потеряют ни в зарплате, ни в льготах. Или просто угрожают оставить без работы совсем».

Уборщица с функцией

Лариса Тарасова работает теперь уже уборщицей в Краевом детском санатории для больных туберкулезом детей № 7 «Росинка» в Соликамске (Пермский край). «В конце 17-го года мы получили уведомления о том, что нас переводят из санитарок на должность уборщиков служебных помещений,— рассказывает она.— При этом главврач нам устно объяснила, что обязанности санитарок остаются. Главный врач прослезилась, сказала, что не хочет этого делать, но вынуждена. Никто нам не объяснил, зачем это. Нас закрыли в зале, где проходило собрание, дали договора о переводе на должность уборщиц и сказали подписывать. Девочки были шокированы. Кто-то начал плакать. Многие подписали. Потом некоторые стали возмущаться. Четыре человека обратились в трудовую инспекцию. Тогда главный врач отменила перевод из санитарок в уборщицы и выпустила приказ о сокращении 23 штатных единиц палатных санитарок и еще один приказ о введении 17 должностей уборщиков служебных помещений. Нам она сказала, что все, кто желают остаться на должности уборщиков, могут написать заявления. Кто первым напишет, тот и останется. Люди к 6 утра прибегали, чтобы быть первыми. Так все боялись остаться без работы. У нас есть многодетные, многие женщины воспитывают детей одни. У всех ипотеки, кредиты... Сейчас мы делаем все то же самое, что и раньше, только работы прибавилось. Сначала зарплата держалась на том же уровне (15–18 тысяч), а через несколько месяцев стала ниже МРОТ. Девочки получали на руки меньше 10 тысяч…»

Во всех медицинских учреждениях все происходило довольно однотипно. Но вот в Краевом санатории для больных туберкулезом №1 в деревне Шалаши Пермского края придумали уникальную схему. Там был изобретен гибрид — совершенно новая профессия «уборщица с функцией санитарки».

Санитарки, согласно договору, работают на 0,75 ставки уборщицами, а на 0,25 ставки — санитарками.

«У нас два этажа, 35 палат, 75 коек,— рассказывает Светлана Альхименко, уборщица в санатории для больных туберкулезом в деревне Шалаши.— Смена у меня 12 часов. Вот я пришла в 8 утра, бегу за завтраком, кормлю лежачих больных, мою им руки. Потом до обеда я должна вымыть 20 палат, убрать за лежачими, потом покормить всех обедом, потом мыть холлы и коридоры, кормить полдником и ужином. Три раза в неделю я мою лежачих больных. У нас сейчас их 15 человек. Днем мы хотя бы вдвоем работаем, а ночью я одна осталась. И я одна все 35 палат должна вымыть и 10 туалетов. Я собираю все анализы. Сейчас их стали реже собирать. Говорят, мол, это дорогое удовольствие. Поэтому у нас месяц лежал больной с открытой формой туберкулеза. И почему я должна рисковать? У меня зарплату урезали. Я теперь 10 800 рублей получаю вместо 15 тысяч. Конечно, я реже подхожу к лежачему больному. У меня просто времени на это нет. Только из сострадания иногда. На 0,25 ставки я санитарка. Это что вообще значит? Как посчитать, сколько по этой ставке я должна за пациентами ухаживать? Моя ночная смена теперь стоит 77 рублей, а дневная 200 рублей 1 копейку. Мы обращались в трудовую инспекцию. Собрали деньги и послали одну девочку. Дорого в город ездить. Так они нам сказали: если сейчас не уйдете со своим заявлением, мы позвоним работодателю, и вы там больше работать не будете».

Рекомендательный стандарт

На официальный запрос «Огонька» в Министерстве здравоохранения ответили, что вот таким образом просто «приводится в порядок штатное расписание». «В медицинских организациях регионов проводится работа по оценке квалификации работников из числа младшего медицинского персонала и определению соответствия выполняемых ими трудовых функций содержанию профессионального стандарта "Младший медицинский персонал", утвержденного приказом Министерством труда и социальной защиты Российской Федерации от 12 января 2016 года № 2н. Учитывая, что часть младшего медицинского персонала занята исключительно уборкой помещений и не привлекается к оказанию медицинской помощи, им предлагается перевод в прочий персонал (уборщики служебных помещений). В этих целях вносятся соответствующие изменения в штатные расписания. Перевод осуществляется в соответствии с нормами Трудового кодекса Российской Федерации. Лица, выполняющие трудовые функции младшего медицинского персонала, должны пройти профессиональное обучение в целях приведения уровня их подготовки в соответствие с требованиями профессионального стандарта».

К позиции Минздрава очень много вопросов. Действительно, в 2016 году появился профстандарт «Младший медицинский персонал». Согласно ему, младшая медицинская сестра и санитарка должны пройти обучение, соответствующее занимаемым должностям. И многие его прошли. Например, все 100 человек младшего медицинского персонала в межрайонной больнице города Глазов окончили необходимые курсы за счет работодателя. Однако не помогло: через несколько месяцев их всех под угрозой увольнения перевели в уборщицы.

В Минздраве, стоит отметить, документооборот отлажен, вот только содержание внутриведомственных инструкций находится в явном противоречии с текущей административной практикой. В 2018 году, например, во все медицинские учреждения было разослано письмо, подписанное заместителем министра здравоохранения Татьяной Яковлевой. В нем говорилось, что «профессиональные стандарты носят рекомендательный характер. При этом Трудовым кодексом не предусмотрено расторжение трудового договора с работником по инициативе работодателя вследствие несоответствия квалификации работника требованиям профессионального стандарта». В следующем абзаце администрациям больниц предписывалось: «При проведении мероприятий по сокращению численности работников организация-работодатель обязан предложить работнику другую имеющуюся должность, в частности работникам из числа младшего медицинского персонала, должности которых подлежат сокращению, может быть предложен перевод в уборщики служебных помещений». А заниматься уборщики должны «исключительно уборкой коридоров, вестибюлей и лестничных пролетов». О зарплате говорилось отдельно: «В целях сохранения кадрового потенциала рекомендуется не снижать уровень заработной платы работникам, переведенным в уборщики служебных помещений, достигнутый на момент перевода, за счет выплат стимулирующего характера». После этого письма, однако, перевод санитарок в уборщицы с потерей в оплате труда продолжился с утроенной силой.

Руководителям медицинских учреждений мешали нормативные акты, определяющие численность работников в медицинском учреждении, и, похоже, они и их стали воспринимать как «рекомендательные». «Существуют нормативы по штатным единицам в медицинских учреждениях,— говорит Андрей Коновал, сопредседатель межрегионального профсоюза работников здравоохранения "Действие".— Должно быть определенное количество санитарок и младших медсестер, но руководители больниц в официальных письмах сообщают, что эта численность не обязательная, а просто рекомендованная. Поэтому отделения можно оставить вообще без санитарок, а медсестер вынудить обслуживать в два раза больше пациентов, чем это указано в нормативах. Надзорные органы, которые должны следить за этим — Росздравнадзор и Государственная трудовая инспекция,— на это должным образом не реагируют».

В подавляющем большинстве случаев медицинским организациям не удалось отделить функции уборщицы производственных помещений от функций санитарок. Поэтому в муках выполнения невыполнимого и родился франкенштейн — 0,75 уборщицы / 0,25 санитарки. Непонятно только, как больницы, в которых нет санитарок, будут получать лицензию на медицинскую деятельность.

«Перевод санитарок в уборщицы создал в том числе и ряд проблем с лицензированием медорганизации,— объясняет Марина Краснорудская, секретарь ЦК Профсоюза работников здравоохранения РФ.— Порядки оказания медицинской помощи предусматривают должности санитарок. Что будет, если убрать всех санитарок из медицинской организации? Организация может не получить лицензию на осуществление медицинской помощи в следующий раз».

В чем же настоящая причина ликвидации младшего медицинского персонала как класса? Сработал известный принцип «хотели как лучше, а получилось как всегда»?

«Согласно указу президента Российской Федерации от 7 мая 2012 года в 2018 году медицинские организации должны были повысить заработную плату медицинским работникам в соответствии с контрольными показателями, предусмотренными в "дорожных картах". Для младшего медицинского персонала она должна была равняться средней по региону,— объясняет Валентина Саркисова, президент Ассоциации медицинских сестер России.— В начале 2018 года нужно было докладывать президенту о выполнении майских указов. Так как санитаркам не доплачивали, им решили сразу все выплатить, и у них зарплата получилась в несколько раз больше, чем у палатных медсестер, например. А затем санитарок стали переводить в уборщицы. Предполагалось таким образом найти средства на повышение зарплат среднему медицинскому персоналу. Минздрав, правда, по документам не рекомендовал убирать всех санитарок, речь шла о "разведении функций" с уборщицами, но на деле в итоге стали оголтело всех подряд переводить в уборщицы».

Ничего не скажешь — удобное решение, таким образом санитаркам и младшим медицинским сестрам не просто не нужно повышать зарплату по майским указам, а можно еще и урезать. Вот и получилось: инициатива президента по повышению зарплат младшим медицинским работникам привела к уничтожению этих профессий. Персонал на этих позициях просто перестал считаться медицинскими работниками.

«Из-за отсутствия финансирования для работодателей остается один источник финансового обеспечения и повышения уровня оплаты труда медработникам,— говорит Марина Краснорудская,— это оптимизация сети медицинских организаций и их штатной численности. У одних отрезать от зарплаты, другим пришить. К сожалению, негативным результатом оптимизации стало массовое сокращение или перевод санитарок из категории младшего медицинского персонала в категорию рабочих (уборщиц). При таких переводах нарушается трудовое законодательство. Занимаемая должность не соответствует исполняемым трудовым функциям. В результате таких действий работодателей подавляющее большинство медработников так и не получили ожидаемого результата по реальному увеличению своей заработной платы, в то же время отчетливо проявились и даже обострились ряд системных проблем. Дефицит кадров, колоссальные нагрузки, которые не коррелируются с оценкой стоимости труда. Нам известны случаи исключения из штатных расписаний должностей "санитар" в операционных, послеоперационных и реанимационных палатах, палатах интенсивной терапии, родовых, словом, там, где уборка должна производиться только младшим медицинским персоналом».

Между тем очевидно: без младших медсестер в некоторых ситуациях функционирование среднего медицинского персонала очень затруднительно. Например, в «экстренных» ситуациях работы с роженицами или оперируемыми пациентами, когда дорога каждая секунда, у среднего медперсонала часто нет времени на стерилизацию рук после контакта с биологическими жидкостями (рвотой, кровью). В этом им должен помогать младший медицинский персонал, которого теперь нет. Это тоже будут делать уборщицы?

Без права на профессию?

Ситуация вопиющая, но очень немногие младшие медицинские работники решились бороться за свои права. За два года всего не более ста случаев обращения в суд и единичные положительные решения. В городе Глазов, к примеру, младший медицинский персонал подал заявление на проведение митинга, после чего им подняли зарплаты почти в 2,5 раза (теперь они планируют добиваться возвращения из уборщиц в санитарки). В Краевом детском санатории для больных туберкулезом детей № 7 «Росинка» в Пермском крае через суд удалось добиться восстановления некоторых уборщиц в должности санитарок. Но, как правило, прокуратура, Росздравнадзор и трудовая инспекция принимают сторону работодателя.

В упомянутой уже в материале Анжеро-Судженской городской больнице конфликт оказался затяжным: около 30 санитарок и младших медсестер отказались от перевода в уборщицы, они обращались в Росздравнадзор и трудовую инспекцию — безрезультатно. Тогда они подали заявление на митинг, после чего в кабинете главного врача с ними лично встречался мэр города, который убеждал их «перестать дурить» и сделать, как говорят — стать уборщицами. Уговорам не поддались, митинг в итоге был согласован (на семь утра, на пустыре у городской черты). Поддержать санитарок пришли шахтеры. «В своем стремлении сэкономить на зарплатах руководство больницы пренебрегает доводами разума и федеральными нормами»,— заявили сотрудницы больницы на митинге. Три младшие медсестры объявили голодовку, в ходе которой младшая медсестра Татьяна Никифирова потеряла сознание…

Что в ответ? Была организована травля женщин в местных СМИ, их допрашивала полиция, по месту работы им регулярно устраивали проверки. Губернатор Кемеровской области делал заявление, что в больнице все происходит в рамках трудового законодательства. Наконец, заместитель прокурора Кемеровской области встретился с группой санитарок и младших медсестер и обещал бунтовщикам объективную проверку законности сокращений, в том числе по каждому сотруднику. И все это ни к чему не привело. Более 15 протестующих уволили, остальные согласились стать уборщицами. Сейчас 5 человек пытаются восстановиться в должности санитарок через суд.

Перспектива без перспектив

Ликвидация младшего медицинского персонала, конечно, скажется на всех медицинских работниках и в конечном счете ударит по пациенту. «Сокращение младшего медицинского персонала, перевод их в уборщицы привел к тому, что многие их обязанности легли на плечи среднего медицинского персонала — медсестер,— говорит Валентина Саркисова, президент Ассоциации медицинских сестер России.— Нагрузка на медсестер и так была очень большая. У нас по-прежнему 25–30 больных на одну палатную медсестру. Чтобы заработать 20–25 тысяч, нужно работать на полторы-две ставки. Никто не работает на одну. Колоссальная нагрузка. Работают в основном пожилые, молодежь не приходит. А тут еще санитарок сократили. Многие из-за этого уходят из системы здравоохранения. В этом году очень большое количество медсестер просто уволились».

В некоторых медучреждениях надеются на альтернативу: после увольнения младшего медицинского персонала для уборок помещений нанимают аутсорсинговую компанию, а обязанности санитарок при этом взваливают на средний медицинский персонал — палатных медсестер. Так, например, поступили в Детском пульмонологическом санатории «Светлана» в Пермском крае. Каков результат? «Санаторий очень большой,— рассказывает воспитатель Ирина Валерьева,— у нас девять групп. В каждой группе работали по три санитарки. Сейчас к нам приходят убирать 4 человека со стороны. Очень страдает качество уборки и уход за детьми. Переодевать, убирать за детьми, мыть их теперь должны медсестры. А они просто не успевают это делать».

Ирина Воронова — палатная медсестра с трудовым стажем 24 года. Полгода назад ее сократили из туберкулезного диспансера города Кирова. Ей 46 лет. Работа считается вредной, и Ирина должна была выйти на пенсию в 50 лет. По трудовому законодательству, в предпенсионном возрасте сокращать не должны, тем нее менее ее сократили. Работу она не может найти уже полгода. Во многих организациях ее не берут именно из-за возраста. «После сокращения я месяц проработала в девятой городской больнице,— рассказывает она,— не выдержала, сама уволилась. Приходится выполнять очень много работы, которую медсестры делать не должны. В больнице нет санитарок, младших медсестер, лаборантов, статистов. Все эти должности сократили, и их обязанности взвалили на медсестер. Мы, медсестры, берем кровь на сахар по три раза в день у большого количества больных. В этом нам должны помогать лаборанты, но их нет. Мы сами кормим лежачих больных, их очень много. В этом обязаны помогать младшие медсестры. Их тоже нет, есть только уборщики, которые моют палаты и меняют памперсы больным. Мы перевязываем больных с гнойными ранами прямо в палатах, так как нет даже перевязочного хирургического кабинета. Также медсестры собирают и заполняют истории болезни после выписки и смерти больных. Это должны делать статисты или врачи. И после суточной смены я должна сидеть еще несколько часов и заполнять эти истории болезни. В таком режиме работать просто невозможно. Откуда гуманность и милосердие у медсестры будет к больному, если о нас не думают, если ты работать должна без продыху, выполняя не свои обязанности. Что это за оптимизация такая, когда работы в два раза больше, а денег в два раза меньше?»

По оценкам Минздрава, в стране не хватает 130 тысяч медсестер. Зарплаты по майским указам среднему медицинскому персоналу поднять не удалось, даже истребив как класс санитарок (по данным Счетной палаты, в 60 процентах регионов зарплаты младшего и среднего медицинского персонала не достигли целевых показателей). И зачем тогда превращение медработников в уборщиц?..