Минутка Мараховского

footuh
ОК. Могу и подробнее.

В Истории с Парагвайским Городом Солнца существует до хрена ошибок, иллюзий и прочих добросовестных заблуждений.

"Духовники" и прочие либерасты в этой истории усматривают этакую "Утопию" Кампанеллы и умиляются тем, что вот, оказывается, где-то кто-то попытался-таки создать "идеальное общество" в стиле платона и прочего.
Люди русские цепляются взглядом в этой истории за рассказ о том, что в Парагвае было бессословное Общество - и почему-то в голове рисуют этакий аналог русской общины - и это нам нравится.
Аристократы с умилением вспоминают про то, как горстка парагвайцев с успехом гоняла многократно превосходящие силы противника и, на основании этого, готовы считать их этакими современными Триста-спартанцами.
Реальность же очень сильно отличается от всего напридуманного.

Для того чтобы понимать, что именно случилось в давние времена где-то там, в Латинской Америке - надобно понимать общий контекст событий и то, как они на самом деле-то складывались. Иначе у публики возникает неиллюзорное изумление по поводу весьма странных итогов как Семилетней, так и Крымской войны - или возникают более чем витиеватые объяснения, почему Наполеон так резко сбежал из Москвы, и потом, вместо того чтобы отступать по дороге, принялся бродить по болотам.

Итак - во-первых, надобно понимать, что как такового - вплоть до середины 18-го века - ни Парагвая, ни Чили, ни Боливии, ни Перу ни на какой карте и в проекте-то не было. Был единый конгломерат земель под общим названием Нового Света или Латинской (а точнее, Испанской) Америки.
Последнее очень важно, потому что начинает объяснять суть и историю возникновения этого крайне воинственного государства.

Началось все в 1511 году с договора в Тордесильясе, где папа неважно какой поделил весь глобус/Новый Свет на две равные части - западная при этом отходила к Испании, восточная к Португалии. Иных претендентов на новые земли все равно не было, так что изначально никто не препятствовал.
Однако в самом договоре крылась засада.
По умолчанию предполагалось, что "западная половинка" означает вся Америка, а "восточная" - Африка, но граница оказалась проведена таким образом что весь восточный выступ Южной Америки (тот на котором Бразилия) оказался с португальской стороны глобуса. Это при том, что по самому духу договора вытекало, что португалам в америке, вообще-то, не место.
Есть многие объяснения, почему оно все так вышло - от разговоров, что португалы обязательно хотели иметь контроль над островами Фернандо-По и Зеленого Мыса, не зная что прямо под ними через тысячи морских миль будет Бразилия, до намеков, что границу сдвинули потому что португалы, уже без ведома испанцев, высадились в районе Ресифи и не захотели его потерять -  в общем, не суть важно.

Короче, Южная Америка была формально поделена между двумя странами, причем границей стала воображаемая линия - географический меридиан, который, в большинстве своем, проходил по густой тропической сельве, где днем-то никогда солнца не видно. А надо сказать, что в ту далекую пору свою широту определяли по восхождению солнца, а долготу по показаниям личных хронометров, которые при встрече двух команд конкистадоров - испанских и португальских - всегда показывали разное время. Что и служило причиной для веселой рубки между участниками и дружеской перестрелки меж высоких гевей, лиан и прочих папоротников.
То есть, чисто исторически так получилось, что граница между владениями Испании и Португалии в местной сельве никак не была определена, и по сути представляла из себя этакий местный "фронтир" или "Дикий Запад" -  но среди джунглей.
При этом обе стороны постоянно хотели решать пограничные вопросы именно в свою пользу, и данный район стал насыщаться оружием и авантюристами-уголовниками всех мастей, ибо испанская корона закрывала глаза на любые преступления своих бандитов в Бразилии, а португальская - на любые проделки бразильских своих бандюков во всей прочей Америке. То есть, стороны убийц и разбойников друг другу не выдавали, а самым прибыльным делом в этих краях была - работорговля. (Многие смотрели "Рабыню Изауру" но почему-то совершенно не прикладывают реалии этого мыльного сериала к реальной истории, и совершенно не понимают, почему на столь милой гасиенде все ходят вооруженными до зубов и даже рабыни умеют заряжать аркебузы с берданками. Ибо обычному зрителю невдомек, что с другой стороны от этого тропического рая есть такая же гасиенда, но парагвайская - и там толпы таких же рабов, но затворами они клацают в эту сторону.)

То есть Парагвай, которого в это время еще не было на карте, стал оформляться как этакое вооруженное приграничье между Испанской Америкой и Бразилией, где не было никаких законов и правил, и от этого основная масса колонизаторов были по сути - разные виды преступников.

Так продолжалось довольно долго, однако в конце 17-го-начале 18-го веков у нас начался цикл Рака, - 12-ый по отношению ко Льву материковой Испании - и вся система испанских колоний начала сама собой трескаться и разваливаться.
Разваливались колонии при этом не абы как, но довольно точно по границам племенного распределения в доколумбовой Америке. Так, Чили очень точно соответствует доколумбовому расселению индейцев араукан, а Эквадор - области расселения индейцев кечуа. Ну и так далее. При этом довольно большие куски территории - особенно в джунглях - в доколумбовой америке вообще никому не принадлежали, просто потому что местные племена вообще не имели никакой государственности. Таким образом, долгие взаимные рассказки и обвинения,  где именно должна бы проходить "законная" граница, у Парагвая - надуманны. Не было у гуарани даже племенных объединений в далекие времена, и поэтому точно определить где начинались гуарани под властью испанцев, а где португальские, - мягко говоря - сложно.

То бишь, главная коллизия в истории/формировании Парагвая восходит к тому самому Тордесильясу, с которого все и началось в Южной Америке.

Надо сказать, что ситуация в данном случае беспокоила как испанское правительство (которое, правда, мало что могло сделать, ввиду того, что саму Испанию в ее 12-ом доме слегка раздраконили в ходе войны за Испанское наследство) так и папский престол - потому что страны католические взяли себе привычку в войнах со странами протестантскими жидко обделываться, и это беспокоило папскую курию.

Сам по себе парагвайский проект возник у Святого Престола по следующим соображениям: огромная концентрация местных преступников в этих краях стала зашкаливать, и со всеми этими братками нужно было что-то решать. Кроме того, огромное количество оружия на руках, сформировавшиеся традиции постоянных взаимных набегов и работорговли повысили боеспособность местного населения, и папский престол загорелся идеей - создать в данных краях страну ревностных католиков, которые смогли бы остановить продвижение протестантов.

То есть, иезуиты были посланы в большом количестве в эти края с двумя целями - курощения местного преступного элемента (в массе своей - белого и испаноязычного) и идеологической обработки местных товарищей, вчера только с гевеи спрыгнувших.
С первой задачей иезуиты справились быстро и на ура. Местные братки за эти лихие десятилетия успели столь сильно озлобить все местное население, что их массовое вырезание под лозунгами "Убей белых!" - было подхвачено местною публикой с огромною радостью. Но само по себе национально-этническое самосознание, сформированное под флагом борьбы с "белым дерьмом" и прочими отморозками - уже изначально было "беременно" идеями национального превосходства людоедов из джунглей над всей "белой расой".
Далее случилось то, о чем умные люди изначально догадывались. Само по себе истребление белого разбойного элемента мало что изменило в местном сознании и способах производства. Просто испаноязычных бандитов сменили гуараноязычные, а в остальном жизнь шла по-старому.
Вообще надобно понимать, что там, где во главе угла оказывается "духовенство", весьма быстро устанавливаются рабовладельческие отношения, так как подпора идеологическая легко позволяет брать иноверцев в свое - "хорошее" - рабство, и там его "разумно воспитывать".
То есть, вся экономика тогдашнего Парагвая стала строиться на рабском труде, а "надсмотрщики" гуарани действительно смогли отказаться от собственности и считать друг друга равными. Но это была вовсе не моровская Утопия или Город Солнца от Кампанеллы, но более понятная в этом смысле фаза "военно-демократического" развития отсталого племени, при котором все члены племени считаются военно-обязанными и все коллективно всеми возможными способами своих рабов пользуют.

Вообще, тезис о низкой экономической эффективности рабского труда немного надуманный, ибо с калькулятором в руках можно показать, что даже на юге Соединенных Штатов Америки использование черных рабов было бы более эффективным при условии отсутствия у них всяких прав, чем использование хлопкоуборочных машин вплоть до 1960-ых годов 20-го века, то есть на сто лет дольше, чем в реальности. Таким образом, если для этого вы создаете хороший фундамент идеологический, эффективность использования рабского труда определяется доступностью новых рабов, да теми затратами, которые у вас возникают для того, чтобы данные рабы не сбежали (ваша способность использовать дыбы, плети, обученных собак, ножи для кастрации и всего прочего, для того чтобы заставить рабов эффективно трудиться, определяется уровнем соответствующей идеологической индоктринации вашего населения и в данном случае предполагается по умолчанию.)
Все это в иезуитском Парагвае наличествовало. Население массово посвящалось в особую форму католицизма, в которой все прочие назывались "неверными" и заслуживающими хорошей порки и целительного труда на благо "истинно верующих"; особенности жизни в парагвайских гасиендах - традиционно выстраиваемых на манер крепостей, ввиду непростой местной истории - вдохновили британцев впоследствии на строительство лагерей для буров в Африке, а германских нацистов на конструкцию их первых сельхозкоммун, которые потом постепенно эволюционировали в лагеря для исправительных работ, а потом и концентрационные - все это впервые случилось само собой в южно-американском парагвае за двести лет до появления Алоизыча.
Ну, и соответственно, пока местные рабы занимались выпасом коров да раскорчевкой джунглей - местные "титаны духа" могли обсуждать стихи или ублажать друг друга игрою на арфах.

Здесь еще один важный момент. Местный "фронтир" постепенно перетекал в относительно ровные пампасы, где было выгодно скотоводство. Строго говоря, правые берега Параны и ее правые притоки целиком лежат в пампе, тогда как левые в те годы исчезали в девственной сельве.
Таким образом возникала простая практика: рабов, наловленных в сельве, использовали для выпаса скота в пампе - а, соответственно, рабов, наловленных у южных соседей, посылали корчевать тропические леса. При этом, разумеется, доблестные парагвайцы совершали набеги за рабами из сельвы (для работы в пампасах) - в Бразилию, а за рабами с равнин (для корчевания сельвы) - в Аргентину, Уругвай и прочие Боливии. Соответственно, со временем все эти постоянные набеги парагвайских абреков так достали всех их соседей, что Парагвай стал местным всеобщим "любимцем". Тем более, что там, по сути, практиковался столь лютый католицизм на ваххабитский манер, что они все равно весь прочий мир числили как "неверных" и - "ниже себя ростом".

Иными словами, в цикле Льва (1717-1775) в первом Доме Испании и всех ее бывших земель, данная сущность сформировалась в единое государство - и морда у нее вышла далеко не из самых приятных.
Но иезуитам уже отступать было некуда: войны этого периода показали, что на море католические государства Британия рвет как тузик грелку, а на суше объединенные силы Франции и Австрии были регулярно гоняемы пруссаками Фрица, и если бы не вмешательство православной России, дела их были бы совсем плохи. А в колониях в этом периоде британцы отъели от Франции всю Канаду и, по сути всю Индию (за вычетом Пондишерри и еще чего-то там). то есть можно было предполагать, что еще немного - и бритты приплывут и в Южную Америку, причем все приморские области будут ими быстро захвачены. То есть, создание реально боеспособной и фанатично-католической страны в этом секторе стало насущной необходимостью для католиков. А то, что она получалась внутриконтинентальною - было огромным плюсом в расчетах.

Увы, человек предполагает, а господь располагает.
Пришло время Девы - Второй дом для Испании и всех ее "дочек". Время Националистическое. И местные гуарани пристально посмотрели в бледные лица приезжих иезуитов. И призадумались. А потом принялись порабощать и оскоплять "приезжую сволочь" (как очень часто бывает в странах под фиксированными знаками, то есть странах Националистических, да еще в циклы - Националистические). И католическая идиллия на этом в Парагвае закончилась. Остались одни только абреки из сельвы да их многочисленные рабы, постоянно пополняемые в походах против "неверных" (то есть, не совсем чтоб католиков, с точки зрения парагвайцев)
(То есть, при очередной итерации -  посреди рассыпающейся Турции - британские товарищи не совершили ошибки иезуитов, и тот же проповедник Ваххаб, которого британцы науськивали против русских, был таким же арабом-семитом, как и вся его паства. Опыта Парагвая - с тем, что подобные супер-католики/ваххабиты делают со своими учителями, ежели те другой расы - хватило.)

Так бы и шло, так и тянулося потихонечку - но потом в 1833 году местные земли вошли в Третий Дом своего гороскопа, и всех там потянуло на подвиги. Надо сказать, что иногда - как в случае России или Британии - Третий дом удается на диво. А иногда - как в случае Антихриста или Японии -  страна в Третьем доме жестоко обламывается. У Парагвая случился второй вариант; а то, что его при этом долбили всем местным миром и с песнями - так у всех соседей тоже был Третий дом, и они тоже были до ужаса агрессивными...
Вот как с моей точки зрения все это выглядит.