Командир 64-й гвардейской Краснознаменной танковой бригады 1-й гвардейской танковой армии 1-го Украинского фронта, гвардии подполковник.
Родился 12 апреля 1911 года в посёлке Ровеньки (ныне город в Луганской области), в семье донецкого шахтёра. Старший сын в многодетной семье (девять детей). Отец погиб в Гражданской войне, в боях против Деникина.
Окончил 6 классов. Вначале был пастухом, затем выучился на электромонтёра, позже работал слесарем на шахте № 15 «Валентиновка» (ныне закрытая шахта «Ударник») в Ровеньки.
В 1932 году призван в армию, проходил службу в 5-й тяжёлой танковой бригаде. С этого же года — член ВКП(б).
После окончания полковой школы в 1934 году Бурда получил специальность пулемётчика третьей башни. Так началась его карьера танкиста. Затем был назначен командиром центральной башни.
Танки Т-35 5-й тяжелой танковой бригады на учениях. Район Харькова, лето 1936 года.
Прошёл специальные курсы, которыми руководили инженеры с завода, производящего танки Т-35.
В 1936 году окончил в Харькове курсы по подготовке средних командиров. Прошёл путь от механика-водителя танка до командира учебного радиовзвода. По окончании курсов стал командиром взвода и служил в учебной танковой роте Б. А. Шалимова.
После завершения срока службы решил связать свою судьбу с армией.
В 1939 году Александр Бурда — слушатель автобронетанковых курсов усовершенствования командного состава в г. Саратов, которые он закончил накануне войны, сдав все предметы на «отлично».
В короткий срок досконально изучил и освоил танковое дело.
Его мастерство и успехи отмечены приказом командующего Приволжским военным округом. Награждён значком «Отличник РККА».
Далее проходил службу в 14-й тяжёлой танковой бригаде (до 1939 года — 5-я тяжёлая танковая бригада), расположенной в г.Станиславов. Назначен командиром роты средних танков Т-28.
Летом 1940 года на основе 14-й бригады была создана 15-я танковая дивизия.
В её рядах А. Ф. Бурда служил вместе со своим другом и соперником Павлом Андреевичем Заскалько и многими другими танкистами, которые потом воевали в рядах бригады Катукова.
Великая Отечественная война застала Александра Фёдоровича Бурду у западной границы, в г.Станиславов в 15-й танковой дивизии.
В первые же дни войны получил боевое крещение — прикрывая отход 15-й танковой дивизии, разгромил немецкое танковое подразделение в Винницкой области.
Здесь небезынтересно привести воспоминания самого Александра Фёдоровича Бурды:
«14 июля в бою под Белиловкой мы атаковали и уничтожили колонну противника, которая прорывалась к Белой Церкви в сопровождении пятнадцать танков.
Я с моим башенным стрелком Васей Стороженко шестнадцатью снарядами уничтожил немецкий танк, четыре машины с боеприпасами и тягач с пушкой…
Обстановка обострялась с каждым часом.
Гитлеровцы хорошо знали, что мы рыщем здесь, и на рубежах нашего вероятного появления выставляли танковые и артиллерийские заслоны.
И вот в этой обстановке мы все же наносим фланговый удар. Все делалось в спешке: времени для обстоятельной разведки не хватало.
Видим, бьет противотанковая артиллерия.
Старший лейтенант Соколов с тремя танками бросился подавить ее, и на наших глазах все три танка сгорели…
В это время нас стали обходить крупные силы гитлеровцев. Нам дали приказ отступать. Мне с группой из шести танков было поручено прикрыть отход дивизии: она должна была сосредоточиться в новом районе. Мы вели бой из засад…
Выполнили мы боевую задачу, а тут началось самое трудное: боеприпасы и горючее на исходе, а приказа о смене позиций все нет.
Отходить без приказа нельзя и воевать уже нечем.
К тому же состояние боевой техники отвратительное – моторы уже отработали то, что им положено.
У одного танка вышел из строя стартер – у него мотор заводится только от движения, когда машину на буксире потянешь. А если заглохнет под обстрелом, что тогда?
Укрылись мы в леске, замаскировались, ждем связного от командования. А тут, как на беду, гитлеровцы. Их много. И разбивают бивуак метрах в тридцати от наших танков.
Мы тихо ждем, присматриваемся, прислушиваемся.
Гитлеровцы разожгли костры, сели поужинать, потом улеглись спать, оставив часовых.
Уже полночь… Час ночи… Связного все нет. Стало жутковато. Вдруг слышу, что-то шуршит.
Пригляделся – ползет человек без пилотки. Шепчу:
– Кто такой?
– Я… лейтенант Перджанян, с приказом.
У него в одной руке винтовка, весь обвешан гранатами. Я его хорошо знал.
– Приказано отходить. Вот маршрут…
Ну, все сделали, как условились. Удар гранатой – в сторону фашистов, все моторы взревели, неисправную машину дернули, она сразу завелась.
Даём бешеный огонь по кучам спящих гитлеровцев, по их пушкам, грузовикам. У них паника, мечутся у костров. Много мы их там положили. Прорвались…
Остановился, пересчитал машины – одной нет. Что такое? Неужели погибла?
Взял винтовку, побежал по дороге с Перджаняном поглядеть, что случилось. Смотрим, чернеет наш Т-28.
– Свои?
– Свои, – узнаю по голосу механика-водителя Черниченко.
– В чем дело?
– Машина подработалась, фрикцион не берет. А тут еще камень попал между ведущим колесом и плетью гусеницы, ее сбросило внутрь. Теперь гусеницу не надеть…
Что делать? Противник в километре, вот-вот гитлеровцы бросятся нас догонять. Юзом машину не утянуть. Скрепя сердце принимаю решение взорвать танк.
Командиром на танке был Капотов – замечательный, храбрый танкист.
Приказываю ему:
– Возьми бинты, намочи бензином, зажги и брось в бак с горючим.
Хоть и жалко ему машину, он приказ выполнил немедленно, но вот беда – бинты погасли, взрыва нет.
Принимаю новое решение:
– Забросай бак гранатами, а мы тебя прикроем! Капотов без колебаний выполнил и этот приказ.
Листовка военных лет из серии «Учись уничтожать технику врага»
Раздались взрывы, машина запылала. Мы бросились к танкам и поехали дальше.
Нашли своих, доложили о выполнении боевого задания командованию, получили благодарность.
Оттуда до Погребища дошли без боев. Это было уже 18 июля. Там сдали свои машины и отправились на формирование в тыл».
В этом бою наводчиком орудия его Т-28 был танкист-ас — сержант Василий Яковлевич Стороженко.
* * *
В 4-ю отдельную танковую бригаду Александр Фёдорович пришёл командиром роты. На его боевом счету уже числилось восемь уничтоженных танков и четыре колёсные машины противника.
За время войны участвовал в боях под Орлом и Мценском, на Волоколамском шоссе, на Калининском фронте и на Воронежской земле.
Александр Бурда был отлично подготовлен к войне, к тому же обладал большим природным талантом.
Любая его боевая операция – это сложное хитросплетение самых разных маневров, придумок, смелых решений.
В свободное от боёв время — весельчак, танцор, песенник.
Спокойный, дружелюбный, с открытым широкоскулым лицом, Александр Бурда стал любимцем бригады.
* * *
Утром 4 октября 1941 года командир роты средних танков старший лейтенант А.Бурда и командир 1-го танкового батальона капитан В.Гусев получили от Катукова приказ – двумя группами с десантом мотопехоты установить силы противника в Орле.
Получив приказ, Бурда проявил себя опытным и находчивым командиром.
Он продвигался к Орлу с исключительной осторожностью, выслав вперед хорошо проинструктированный разведдозор во главе с лейтенантом Ивченко.
Благодаря этому его группе удалось незаметно для противника подойти к юго-восточной окраине Орла и замаскировать танки в зарослях орешника.
Высланная вперед пешая разведгруппа во главе с заместителем политрука Евгением Багурским установила, что единственная дорога в город с юго-востока в районе завода № 9 и товарной станции охраняется дивизионом противотанковых орудий, тщательно замаскированных в сараях и стогах сена.
Разведка Багурского установила также, что главные силы противника расположились вдоль шоссе, идущего на Мценск.
Бурда вполне резонно решил, что в этих условиях прорываться в город бессмысленно: напоровшись на засаду, можно потерять и людей, и машины.
Самое главное – не обнаружить себя. Были приняты строжайшие меры маскировки и установлено тщательное наблюдение за шоссе.
Ночь прошла спокойно, а серым, дождливым утром из Орла по направлению к Мценску выползла колонна немецких войск.
Впереди двигались бронетранспортеры с прицепленными противотанковыми орудиями.
За ними ползли танки и опять бронетранспортеры с пехотой. По подсчетам Бурды, по дороге двигалось до полка моторизованной пехоты.
Старший лейтенант выждал, когда колонна поравняется с засадой, и только тогда дал команду открыть огонь.
Сначала разведчики били по танкам и бронетранспортерам. Сразу же вспыхнуло несколько машин. Другие, пытаясь повернуть назад, подставляли борта и сейчас же получали снаряд. Полетели в воздух колеса и обрывки гусениц. Немецких солдат охватила паника.
А в это время из засады выскочил взвод лейтенанта А.М. Кукаркина с десантом и принялся давить и расстреливать метавшихся вдоль дороги немцев.
Заместитель политрука Багурский, стоя на танке Кукаркина, расстреливал бегущих вражеских солдат сначала из винтовки, а потом из пистолета.
В кармане одного из убитых немецких офицеров он обнаружил важные документы, в которых назывались номера частей, сосредоточенных в Орле.
Колонна танков Т-26. Западный фронт, 20-я танковая бригада. Ноябрь 1941 года
Почти вся вражеская колонна была разгромлена. Правда, часть немцев попыталась скрыться в лощине.
Но там они наткнулись на стоявший в засаде танк Петра Молчанова. И здесь враг понес тяжелые потери.
Когда налетели немецкие «юнкерсы», советских танков на месте не оказалось, Бурда уже увел свою группу с места боя в лесочек неподалеку от села Кофаново.
Проведя день в лесу, группа ночью по проселочным дорогам совершила марш и присоединилась к основным силам бригады в районе села Первый Воин.
Это была первая боевая задача, успешно выполненная подразделением Бурды в составе 4-й танковой бригады.
Боевой счёт группы Бурды составил десять средних и лёгких танков, два тягача с противотанковыми орудиями, пять автомашин с пехотой, два ручных пулемёта и до девяноста солдат и офицеров противника.
Документы и захваченные пленные помогли установить, что перед фронтом бригады находился 24-й моторизованный корпус Гудериана в составе двух танковых (3-я и 4-я) и одной моторизованной дивизий.
Было установлено, что «противник, спешно подтягивая свои резервы, главными силами стремится развить успех, действуя вдоль шоссе Орёл—Мценск—Тула и с южного направления обеспечить выход к Москве».
* * *
11 ноября был дан приказ штаба армии — выбить немцев из Скирманово и Козлово и выйти на рубеж реки Гряда. Исходной точкой для атаки была выбрана опушка у Новорождествено.
На группу старшего лейтенанта Бурды была возложена задача обеспечить продвижение мотострелкового батальона.
После первого танковой схватки и психической атаки немцев, Бурде была дан приказ ударить по блиндажам и дзотам в районе кладбища, откуда шел сильнейший огонь по нашей пехоте.
Группа Бурды устремилась на противника, когда вдруг Александр Федорович увидел там, где должны быть немцы, людей в красноармейской форме.
Это было фашистская провокация, которая впрочем не удалась.
Группа Бурды уничтожила два противотанковых орудия, а экипаж Бурды уничтожил семь блиндажей противника.
Вдруг гитлеровцы ввели в бой резерв из десять танков, укрытый в лесочке неподалеку. Группа Гусева и Бурды отразили атаку, половина танков противника осталась гореть на месте боя.
* * *
Столь же грамотно и смело действовал А. Бурда и в последующих боях, уже на Волоколамском направлении. 17 ноября 1941 года группа Бурды, защищавшая железнодорожную станцию Матренино, оказалась отрезанной от основных сил бригады.
«Бурда попал в тяжелейшее положение, – вспоминал М.Е. Катуков. – Возможно, другой бы и растерялся.
Но Бурда был прирожденным командиром, как бывают прирожденные музыканты, архитекторы, инженеры, врачи.
Пробиваться к своим ему предстояло по шоссе через деревню Горюны, уже занятую противником. Это был единственный путь в Чисмену, где стояли основные силы бригады.
Единственный потому, что гитлеровцы успели заминировать участки слева и справа от дороги.
Попробовали атаковать село силами мотострелков, но атака захлебнулась под мощным пулеметным и минометным огнем фашистов. Тогда пехотинцы свернули в лес и по бездорожью начали пробиваться к Чисмене.
Танкисты же, включив моторы на полную мощность и стреляя на ходу ворвались в деревню.
Но гитлеровцы оказались изобретательными: они зажгли окраинные дома. Пламя пожаров ослепило оптику.
Двигаться в таких условиях, да еще под огнем противотанковых орудий было невозможно.
Танки свернули в кюветы, и экипажи открыли люки, корректируя огонь. Снаряды противника рвались совсем рядом.
Один из них ударил в броню танка Бурды и заклинил башню.
Неожиданно из темноты в нескольких десятках метров от танка Бурды вывалился немецкий танк. Сверкнуло пламя выстрелов.
Танк Бурды загорелся, но экипаж благополучно выбрался через верхний люк. Гитлеровцам удалось поджечь и машину лейтенанта Ивченко.
Когда её подбили, командир открыл люк, но тут же был скошен автоматной очередью.
Стояла морозная ночь.
Бурда с товарищами отполз от места боя метров на пятьсот и оглянулся. «Тридцатьчетвёрки» жарко горели, отбрасывая на снег желтоватые отблески.
В боях роднятся не только люди. И танкисты привыкают к своим машинам. Потерять полюбившийся танк– тяжелое горе.
На окраине Горюнов Бурда собрал оставшихся в живых людей своей группы – двадцать шесть человек.
Падая с ног от усталости и голода, они стали пробиваться через лес к своим.
Только 20 ноября группа Бурды догнала бригаду в районе Ново-Петровского».
20 декабря 3-я и 4-я роты овладели Возьмищем.
Начинались бои в самом Волоколамске. 4-я рота под командованием лейтенанта Терентия Рябова ночью по пластунски подобралась к восточной окраине города и в результате атаки закрепилась, заняв несколько зданий.
Немцы цеплялись за каждое здание, бои могли принять затяжной характер.
Но тут наших бойцов на скорости обгоняют тяжелые танки КВ под командованием Александра Бурды, поливая немецкие заслоны из пулеметов и добивая их пушечным огнем.
Благодаря этим своевременным действиям удалось сохранить множество жизней наших солдат.
В Тимково в попытке остановить отступление немцы укрепили все, что возможно было укрепить, на перекрестках были сооружены блиндажи. Из изб выбивались по два бревна для ведения огня, таким образом каждый дом превратился в мини крепость.
Два танка КВ и три танка Т-34 под командованием Александра Бурды пробивали путь пехоте 40-ого стрелкового батальона под шквальным огнем противника.
Неожиданно с коротких дистанций по танкам стали бить немецкие противотанковые пушки.
В этом бою погибли танкисты Петр Молчанов и лейтенант Семёнов, но боевая задача была выполнена в самые короткие сроки и Новый Год тимковцы встретили в освобожденном селе.
На фото Александр Фёдорович Бурда, Флор Евстафьевич Столярчук, Евгений Алексеевич Луппов, 1-я гвардейская танковая бригада, Западный фронт, зима 1941—1942 года.
* * *
В июле 1942 года на Брянском фронте у реки Сухая Верейка попал в тяжелую ситуацию.
В разгар боя у с. Коверья в канал ствола пушки танка Бурды влетел снаряд и разорвался внутри машины.
Осколки триплекса и окалины ударили в лицо Бурды. Кровь залила глаза. Но даже в этот момент комбат не растерялся.
Он приказал по радио своему заместителю лейтенанту Заскалько принять командование группой танков, а водителю развернуть танк лобовой броней к противнику.
Но машина стояла.
Взглянув вниз, Бурда увидел, что водителю оторвало кисть руки. Он быстро перетянул ремнем руку водителя, и сам сел за рычаги.
С большим трудом он вывел машину из зоны обстрела и доставил раненого водителя и себя на командный пункт, где медики обоих отправили в госпиталь. восемь осколков триплекса влиплись в глазное яблоко.
Была операция, которая прошла успешно.
Зрение удалось сохранить, и Бурда снова через несколько месяцев вернулся в свою бригаду.
* * *
Вот как описывал этот момент в своих мемуарах маршал Катуков:
" В разгар боя машина Бурды выскочила на задворки села и вдруг командир увидел замаскированную в огородах и садах батарею противотанковых орудий.
Немецкие артиллеристы тоже заметили танк Бурды. Снаряды загрохотали по броне тридцатьчетвёрки.
И тут случилось почти невероятное: вражеский снаряд влетел прямо в канал ствола танковой пушки и разорвался внутри машины!"
В ноябре 1942 года Александр Фёдорович Бурда вернулся в действующую армию, в 3-й механизированный корпус генерала М.Е. Катукова, на Калининский фронт.
* * *
В январе 1943 года перед полком, которым командовал А.Ф. Бурда, была поставлена задача произвести глубокий поиск на территории, занятой противником, чтобы найти в лесах наших кавалеристов (большую группу до тысячи человек), ранее попавших в окружение, и вывести к своим.
Полку были приданы подразделения лыжников и группа медицинских работников.
Продумывая предстоящую операцию, гвардии майор Бурда учел, что у немцев нет сплошной линии обороны и что между их опорными пунктами есть коридоры, по которым, пользуясь непогодой, можно проникнуть в тыл противника.
В дальнейшем Бурда так и сделал. Укрываясь снежной поземкой, не ввязываясь в бой, он повел свой отряд через линию фронта.
На берегу Тагощи в корпусных штабных землянках воцарилось тревожное ожидание. Начальник штаба подполковник М.Т. Никитин сам держал связь по радио с А.Бурдой.
Наконец пришло первое донесение, не ахти как обнадеживающее:
«Линию фронта прошли. Но в указанном районе кавалеристов не встретили. Продолжаем поиски в лесах».
Прошло совсем немного времени, и в штабе корпуса получили новое донесение:
«Ведем поиски и заняли круговую оборону. Лыжники ведут разведку по квадратам. Половина квадратов заштрихована, кавалеристов нет».
А на следующий день третье радиодонесение: «Разгромили автотанковую колонну противника».
Позднее выяснились и подробности. Разведчики-лыжники своевременно донесли Бурде, что по дороге из Белого в Оленине движется большая автотанковая колонна.
У Бурды возникло подозрение: не идет ли она с заданием уничтожить кавалеристов. И он атаковал ее и разгромил полностью.
Наконец было получено долгожданное радиодонесение:
«Нашли кавалерийский отрад в квадрате… не задерживаясь, возвращаемся».
Танкисты посадили раненых, больных, обмороженных конников на боевые машины, для некоторых соорудили сани-волокуши и тронулись в обратный путь.
Однако снова перейти линию фронта было куда труднее, чем накануне. Немцы, конечно, уже знали, что у них в тылу советский танковый полк, и выставили заслоны на путях его движения.
«Учитывая это, – вспоминал Катуков, – мы дополнительно передали по радио Бурде:
«Ни в коем случае не пробивайтесь через линию фронта по старому маршруту. Держите курс на участок, где оборону держит механизированная бригада Бабаджаняна».
Кроме того, сообщили Александру Федоровичу, по каким опорным пунктам откроем заградительный артиллерийский огонь, прикрывая прорыв танкистов через вражескую оборону.
Обязали также Бурду обозначить подход танков к переднему краю серией ракет.
Танки Т-60 1-й гвардейской танковой бригады на марше. Западный фронт, ноябрь 1941 года
Январским утром наша артиллерия обрушила огонь на позиции противника в районе выхода группы Бурды. Взметнулись в воздух снежные султаны. Сразу же после артналета в разрыв обороны фашистов двинулись танки 3-й мехбригады А.Х. Бабаджаняна.
Танки расширили брешь. Через нее-то и стали выходить полк Бурды и кавалеристы.
Впрочем, кавалеристами их теперь можно было назвать лишь условно. Все они стали пехотинцами.
На нашей стороне их ожидали дымящиеся кухни, медперсонал. Среди вышедших через прорыв обороны было много раненых и обмороженных. Санитарные машины эвакуировали их в тыл.
Двое суток по коридору в немецкой обороне охраняемые с флангов танковыми заслонами выходили окруженцы. Двое суток день и ночь работали медики, повара, интенданты.
Александр Фёдорович Бурда, как обычно, с честью выполнил боевое задание».
Из приведенного эпизода хорошо видно, что боевая работа танковых войск в годы Великой Отечественной войны складывалась не только из танковых боев.
* * *
Незадолго до начала Курской битвы подполковник А.Ф. Бурда был назначен командиром 49-й танковой бригады, оказавшейся чуть ли не на самом острие наступления 48-го немецкого танкового корпуса.
О своей встрече с Александром Фёдоровичем Бурдой 6 июля 1943 года вспоминал М.Е. Катуков:
«Бурда переступил порог избы, еле держась на ногах. Небритое лицо его было черным от копоти и усталости. Гимнастерка в пятнах пота. Сапоги в пыли. Таким мы его еще не видели. Он было поднес руку к шлему.
Но я шагнул ему навстречу, обнял и усадил на скамейку.
– Ну, рассказывай по порядку.
Он облизнул пересохшие губы, попросил разрешения закурить. Глубоко затянувшись, начал:
– Товарищ командующий, потери…
– Без потерь на войне…
– Нет, таких не было…
Странно было слышать все это от такого командира, как Бурда.
– Ну, а каковы потери? – тут же вмешался Шалин. – Желательно знать цифры.
– О цифрах потом, – махнул я рукой. – Рассказывай, Александр Федорович.
И Бурда стал рассказывать. На их участке противник атаковал непрерывно. По пятьдесят – сто танков шли. Впереди «тигры», «пантеры».
– А с ними трудно, товарищ командующий. Бьешь по ним, а снаряды рикошетом отлетают.
– Ну а каковы результаты боя?
– Потери… Ужасные потери, товарищ командующий… Процентов шестьдесят бригады.
Можно было понять состояние Бурды. Незадолго до начала боев он принял бригаду.
Это был его первый бой как комбрига.
И вдруг такой непривычный исход: ведь обычно он умел воевать малой кровью, как говорили тогда. Брал противника хитростью…
Я попросил Шалина дать донесение, где значился боевой счёт 49-й танковой бригады.
Немецкие потери значительно превышали потери бригады Бурды.
Я поднялся и пожал руку комбригу.
– Считай, что ты выполнил задачу. Главное, вы выстояли, не отступили. А сейчас иди к ремонтникам, поторопи их. Пусть поскорей восстанавливают машины. Я уверен, что на них вы ещё будете воевать по-гвардейски».
* * *
С 23 декабря 1943 года по 25 января 1944 года бригада прошла двести километров, освободила ряд населённых пунктов, уничтожила немецких солдат и офицеров — две тысячи шестьдесят, танков — сорок три, из них четырнадцать «Тигров», орудий разного калибра — более ста двадцати шести, самоходных орудий «Фердинанд» — девять, складов с боеприпасами и другим имуществом — пять.
25 января 1944 года при прорыве корсунь-шевченковского мешка противник двенадцатью танками «Тигр» вышел на командный пункт бригады в районе села Цыбулев (ныне посёлок Монастырищенского района Черкасской области на Украине).
Создалась угроза уничтожения штаба бригады и захвата ценных документов.
В распоряжении Александра Федоровича был только один танк, и Бурда вступил в единоборство с двенадцатью танками противника.
Огнём своего танка Александр Федорович вывел из строя две вражеские машины.
За время боя штаб бригады успел выйти из-под огня и ценные документы были спасены.
В танк Бурды прямым попаданием влетело несколько болванок.
Осколком, отлетевшим от брони внутри танка, Бурда был смертельно ранен.
По мнению однополчанина А. Ф. Бурды подполковника запаса Б. В. Кукушкина, подвиг комбрига состоял в следующем:
Будучи выдержанным и дисциплинированным, не сменил КП без разрешения старшего начальника, несмотря на то, что обстановка была крайне тяжелой;
Своим мужеством и спокойствием вселил в своих офицеров и солдат уверенность, что все кончится благополучно и тем предотвратил замешательство в самую трудную минуту;
Невзирая на большую опасность, смело вступил в бой с превосходящими силами противника, отвлек огонь на себя и тем самым обеспечил вывод штаба на новые позиции и спасение знамени бригады, хотя и ценой своей жизни.
* * *
Подробности последнего боя А.Бурды можно узнать из очерка М.И. Малеваного «Один против двенадцати»:
«Это было 25 января 1944 года. После неудачных лобовых атак в районе села Цыбулев юго-восточнее Липовца гитлеровцы попытались обойти бригаду с фланга.
Командир 64-й гвардейской Краснознаменной танковой бригады (бывшая 49-я танковая бригада.) подполковник Бурда настороженно следил за полем боя.
– «Ромашка!», «Ромашка!» – вызывал он командира 1-го батальона. – Повернись фронтом направо. Тебя с фланга обходят «тигры».
– Вас понял, – отвечал комбат. – Вижу танки. Перехожу к обороне.
Комбриг повернулся к своему заместителю по политчасти и с досадой проговорил:
– Плохо воевать без резерва. Последнюю танковую роту послал на левый фланг, а враг правый фланг прощупывает. Шестая атака за короткий зимний день! И чего они сегодня взбесились!
Понеся большие потери, гитлеровцы оставили поле боя. Орудийный грохот умолк. Но обстановка с каждым часом осложнялась.
Командира волновала неясность положения на левом фланге. Уже больше двух часов там не было слышно боя. Посланные разведчики не возвращались.
– Почему не уследил, куда оторвался левый сосед? – упрекал он начальника штаба.
…Подполковник Бурда докладывал обстановку командиру корпуса.
В дверь заглянул офицер штаба и громко крикнул:
– Товарищ командир, нас обходят танки!
Как разжатые пружины, выскочили из машин начальник штаба и командир бригады.
Быстрым взглядом подполковник Бурда окинул поле, сад, отдельные дворы и постройки.
«Тигры» вышли в тыл бригады с соседнего участка совершенно неожиданно, и не слева, а справа.
Они незамеченными прошли по лощине и появились позади командного пункта бригады, охватывая полукольцом расположение штаба.
Подполковник насчитал двенадцать вражеских машин.
Они медленно, как огромные черепахи, ползли по заснеженному полю. За грохотом пушек не было слышно их гула.
Опытный глаз боевого командира видел – над штабом бригады нависала неотвратимая угроза захвата врагом.
– Тебе надо немедленно уходить, – сказал он начальнику штаба. – Спасай знамя и документы. В крайнем случае, пусть сгорят вместе с нами, лишь бы не достались врагу.
Одну за другой перебирал подполковник Бурда возможности спасения штаба. Дело решали считаные минуты. С фронта не снимешь ни одной танковой роты – поздно.
«Тигры» недалеко, а резерв находился на фланге, где ждали удара танков и пехоты противника.
Сообщить соседу справа? Но «тигры», видимо, проникли оттуда.
На командном пункте всего одна «тридцатьчетверка».
Это были самые тяжелые минуты в жизни отважного командира. Он боялся не за свою жизнь – за честь бригады.
Той самой гвардейской бригады, которая лишь за последний месяц с боями прошла более двести километров, освободила десятки населенных пунктов, уничтожила много боевой техники и живой силы врага.
Тем временем танки противника почти замкнули кольцо. Они осторожно приближались к штабу.
Командир принял дерзкое решение: вступить в бой одним танком против двенадцати, отвлечь на себя внимание противника, чтобы дать возможность штабным машинам выскользнуть из окружения.
Он быстро отдал последние указания начальнику штаба и побежал к танку.
И вот «тридцатьчетверка» командира бригады на большой скорости выскочила из укрытия и заняла выгодную огневую позицию.
Танковая пушка двигалась то по горизонтали, то по вертикали, как будто «обнюхивала» воздух.
Подполковник Бурда ударил по ближнему «тигру», с первого выстрела вывел его из строя и перенес огонь на второй, двигавшийся вдоль дороги.
От удара бронебойным снарядом танк загорелся.
Во вражеском кольце образовалась брешь, в которую ринулись машины штаба бригады. Они пошли по лощине к фронту, под защиту танковых батальонов.
Но танки врага продолжали наседать на командный пункт.
Вражеская болванка со страшной силой ударила в борт «тридцатьчетверки», затем вторая, третья. От сильных ударов вовнутрь боевой машины посыпались броневые осколки, которые сразили отважного комбрига.
С трудом бойцы вытащили тяжело раненного командира через верхний люк.
По дороге в ближайший медсанбат комбриг скончался.
Три долгих года прошел Александр Фёдорович Бурда по дорогам войны в рядах славных танкистов-гвардейцев.
Им не хотелось верить, что любимого командира нет в живых».
Александр Фёдорович похоронен в пос. Ружин (Житомирская область), и там ему поставлен памятник.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 апреля 1944 года за доблесть, героизм и мужество, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками в Корсунь-Шевченковской операции советских войск гвардии подполковнику
Бурде Александру Фёдоровичу
присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно).
Всего экипажем Александра Фёдоровича Бурды было подбито более тридцати танков.
Был награжден двумя орденами Ленина,
орденом Красного Знамени,
Отечественной войны 1-й степени,
медалями.
"Это был человек, носивший такую простую и неказистую фамилию, необычной судьбы. Он заслуживает того, чтобы о нем и песню сложили, и кинофильм сняли, и не одну книгу написали", – писал об Александре Фёдоровиче Бурде фронтовой журналист Ю. Жуков.
Он мог быть большим военачальником.
У Александра Фёдоровича Бурды остались жена Анна Ивановна и двенадцатилетний сын Евгений.
Подробный разбор злочастного боя, в котором пал смертью храбрых гвардии подполковник Александр Фёдорович Бурда.
Последний бой Александра Бурды
"В следнее время брехунов много развелось. Иной приврет, чтобы орден получить, иной - чтобы избежать взыскания, а иной - по привычке, на всякий случай."
А.Бурда
В советской мемуаристике достаточно часто встречается имя командира 64-ой танковой бригады 1-ой гвардейской танковой армии Александра Бурды.
Он погиб в январе 1944 года, а описание его гибели очень часто даётся в явно и умышленно искажённом виде.
Попробуем с этим разобраться.
Командир 64-й танковой бригады Александр Бурда
Один из самых известных источников - это воспоминания командующего 1 гв.ТА Катукова.
Вот что он пишет.
Под Корсунем была окружена большая немецкая группировка.
Корпус А.Гетмана и входившая в него бригада Бурды "немало сделали для того, чтобы преградить фашистской группировке свободный выход из замкнутого советскими войсками кольца окружения."
Командный пункт Бурды находился в селе Сорока-Лещинцы.
"21 января ничто не предвещало скорого и серьезного боя в этом районе".
Бригада Бурды "лишила их надежды уйти в этом направлении из корсунь-шевченковского мешка. Откровенно говоря, мы считали, что, потерпев неудачу под Цыбулевом, фашисты станут искать лазейку на другом участке.
Но произошло все иначе."Внезапно немцы вышли к позициям КП командира бригады."
Комбриг лично сел в свой танк и
"Александр Бурда и его товарищи отбили фашистскую атаку. Но сам Бурда погиб, обороняя командный пункт бригады."
Бурда подбил один немецкий танк, но при этом его танк получил несколько попаданий.
Броня не была пробита, но вторичные осколки ранили его.
"С трудом бойцы экипажа вытащили через верхний люк умирающего комбрига. На броне тридцатьчетверки повезли его, истекающего кровью, на ближайший перевязочный пункт.
Но не довезли. По дороге А. Ф. Бурда умер от ран.
Рассказывали, будто последними словами его были: "Воевать надо учиться, ребята".
Командующий 1-й гвардейской танковой армией Михаил Катуков
И закончил он свой боевой путь в Корсунь-Шевченковскон операции. Лихими налетами сковал противника на одном из участков, не дав ему выйти из котла."
С первых же строк ясно, что это не правда и быть такого просто не могло.
В рассказе верно только то, что немцы вышли на КП Бурды, он сел в свой танк и погиб.
Чтобы сразу увидеть икажения даже не требуется хорошо знать этот период истории.
Начнём по порядку.
Корсунь-Шевченковская операция началась с того, что 1-й и 2-ой Украинские Фронты концентрическими ударами отрезали крупную группировку немцев в районе Корсуня.
24 января 1944 года в атаку перешёл 2-й Украинский Фронт.
Через два дня, 26 января, к нему присоединился 1-й Украинский Фронт, в составе которого находилась бригада Бурды.
28 января 1944 года авангарды двух фронтов встретились и таким образом наметилось внешнее кольцо окружения.
Однако окружение ещё не было сплошным и враг мог практически беспрепятственно перемещать войска как внутрь котла, так и из него.
К слову, на тот момент немцы не предпринимали никаких попыток выйти из Корсуньского выступа.
Чтобы сделать окружение сплошным, 31 января 1944 года было сформировано ещё и внутреннее кольцо окружения. Вот с этого дня немецы в районе Корсуня оказались уже полностью отрезанными от основных сил.
Войска немецкой Группы Армий Юг начали предпринимать активные попытки деблокировать котёл.
В ночь с 16 на 17 февраля 1944 года состоялся прорыв немецких сил из окружения. 17 февраля 1944 года Корсунь-Шевченковская операция закончилась.
Теперь как это согласуется с рассказом Катукова.
А никак не согласуется. Если, согласно Катукову, Бурда погиб 21 января, то весь рассказ про Корсунь-Шевченковскую битву является очевидной фикцией.
Согласно версии Катукова Бурда вообще погиб за три дня до начала Корсунь-Шевченковской операции и на этом можно было бы поставить точку.
Но Катуков ошибся - Бурда погиб не 21, а 25 января 1944 года. Однако, это ничего не меняет.
Гибель Бурды не могла произойти во время Корсунь-Шевченковской операции, поскольку его 1-й Украинский Фронт присоединился к ней лишь на следующий день после его гибели - 26 января 1944 году.
В тот день Бурды уже не было в живых. Поэтому Бурда не мог "лихими налетами сковать противника на одном из участков, не дав ему выйти из котла".
25 января 1944 года не только не было котла, но 1-й Украинский Фронт Бурды даже ещё не начал свое наступление.
Не говоря о том, что бригада Бурды действовала на другом участке фронта и никак не могла "преградить фашистской группировке свободный выход из замкнутого советскими войсками кольца окружения".
В воспоминаниях Катукова абсолютно не согласуются даты и место событий, что очень странно, поскольку речь идёт не о заурядной битве "у неизвестного посёлка на безымянной высоте", а об одном из знаменитых "десяти сталинских ударов".
Столь разительные ляпы Катукова не смутили, и похоже были не случайны. У него совершенно ясно прослеживается попытка героизации гибели Александра Бурды.
Бурде приписали вклад в грандиозную операцию, к которой он не имел отношения и уж совсем карикатурно вложили в его уста последние слова в духе Агитпропа:
"Воевать надо учиться, ребята".
Без искажений нарисовать яркую гибель Бурды в Корсунь-Шевченковской операции не получится.
При этом полностью обходится стороной, как вообще могло случиться так, что погиб ни много ни мало, а командир танковой бригады. Да ещё ему лично пришлось идти в бой!
Впрочем, по словам Катукова, атаку врага отбили и всё хорошо, кроме гибели боевого товарища.
И вот тут, непроизвольно вырисовывается картина, что Бурда, конечно, герой, но то, что его штаб оказался под ударом, это уже вина самого Бурды, как командира. Прямо это не говорится, но ясно следует из рассказа.
Впрочем, Катукова там не было - как шёл бой и как погиб Бурда он не видел.
Зато очевидцем был Н.К. Попель, член военного совета 1-й гвардейской танковой армии. Его рассказ уже изобилует подробностями и даже мелкими деталями.
Присмотримся к его рассказу.
Лейтмотивом версии Попеля могут служит сказанные ему перед боем слова Бурды: "Последнее время брехунов много развелось. Иной приврет, чтобы орден получить, иной - чтобы избежать взыскания, а иной - по привычке, на всякий случай".
Запомним эту фразу...
Член военного совета 1-й гвардейской танковой армии Николай Попель
Согласно Попелю, накануне последнего боя Бурды, он приехал к нему в бригаду, где и находился до самой гибели комбрига.
Однако с первых слов у Попеля неправда: "Назавтра в одиннадцать часов истекал срок ультиматума".
Как мы помним, Бурда погиб до того, как образовался Корсунь-Шевченковский котёл.
Соответственно ещё не могло быть никакого ультиматума.
Окружённая под Корсунем немецкая группировка генерала Штеммерманна получила ультиматум намного позже, 8 февраля 1944 года.
Время на раздумья было дано до 12 часов дня следующего дня - 9 февраля 1944 года.
А, Бурда, как известно, погиб 25 января 1944 года, за две недели до этого.
Когда пишутся мемуары, многое может забыться или перемешаться в памяти, однако две ключевые даты - гибель Бурды и ультиматум автор при желании мог легко проверить. Тем более, что он как раз об этом пишет.
В отличие от Катукова Попель постарался ещё более красочно привязать гибель Бурды к грандиозной битве. Но это героические частности, а нас интересует сам бой.
"Вопреки обыкновению, немцы в темноте, под покровом тумана пустили танки. Их встретили на коротких дистанциях "тридцатьчетверки", притаившиеся в засадах. Но огонь из засад на этот раз был малоэффективен. Предрассветный сумрак и белесый туман мешали прицельной стрельбе. Немецкие машины вышли на рубеж, где стояли подбитые "пантеры", и затормозили. В темноте они чувствовали себя неуверенно, боялись оторваться от пехоты".
Бурда приказал комбату Федоренко нанести удар в тыл по атаковавшим немцам. Мы видим, что у Бурды есть танки для обороны, но ему мешает туман и предрассветный сумрак.
Запомним это.
"Но в то время, когда Федоренко оттягивал на себя и подводил под артиллерийский огонь фашистские танки, несколько вражеских машин, возможно заблудившихся, оказались в непосредственной близости от командного пункта".
В дом, где находился Попель и Бурда ударил немецкий снаряд и прошёл навылет через две стены.
А, дальше вырисовывается что-то невообразимое. Комбриг предстаёт человеком совершенно неуравновешенным и не способным грамотно организовать бой.
Бурда вскочил, схватил шлем и кинулся в свой танк. Рядом стоял танк Попеля, но Бурда даже не попросил эту машину в помощь. А, ведь ситуация сложилась критичная, каждый танк на счету.
Комбриг ничего не говоря по рации, т.е. не организовывая бой, понёсся через всё село Цыбулев (запомним и это название) в сторону немцев.
Попель, по своей инициативе, поехал за ним. Когда член военного совета подъехал к окраине села, к нему подбежал самоходчик и спросил, что ему делать. Попель указал ему направление стрельбы.
Очень примечательная деталь.
Бурда сломя голову несётся на немцев, при том, что в селе есть даже САУ. Но комбригу не до своих войск!
Самоходчикам даёт команды не Бурда, а вообще посторонний командир, который тут оказался вообще случайно. Вот такая организация боя.
Попель продолжил движение вслед Бурде и только тут по рации комбриг поинтересовался, что это за танк едет за ним.
А, поинтересоваться раньше какие машины есть в селе и дать им указания он не потрудился...
Тем временем танк Бурды впереди и Т-34 Попеля вышли уже в поле и неслись в сторону врага.
"Немецкие машины, прикрываясь огнем, откатывались к югу, надеялись укрыться в роще между Цыбулевом и Монастырищем
Я поднес ко рту микрофон и с неожиданно охвативт шей меня радостью крикнул:
- Добро, Александр Федорович. Не дал в обиду свой капэ.
Ответа не было. Танк Бурды, не отвечая, мчался впереди. Вдруг резко затормозил. Я приказал Коровкииу приблизиться, прикрывая огнем "тридцатьчетверку" командира бригады.
Из переднего люка машины Бурды вывалился механик-водитель. Размахивая руками, он бежал нам навстречу.
Я отбросил верхний люк и услышал:
- Батьку убили!..
На поле рвались редкие снаряды. Но их никто не замечал. Когда мы с Коровкиным поднялись на "тридцатьчетверку" Бурды, из Цыбулева уже подбежали к нам артиллеристы.
Через верхний люк мы осторожно поднимали обмякшее тело командира бригады. Бурда едва слышно хрипло стонал, закусив нижнюю губу. Руки поднимавших его снизу радиста и командира орудия были в крови. Кровь заливала располосованную на животе шинель Бурды.
Откуда-то прибежала медсестра, появились носилки. Их поставили на снег, и снег вокруг стал рыхлым, багровым. Бурда лежал на спине. Изо рта по бледным, утратившим смуглость щекам тоже струилась кровь. Глаза, подернутые влагой, неподвижно смотрели в небо.
Я опустился на колени в тщетном желании что-то услышать от умирающего.
Бурда молчал. И я увидел, как стекленеет на его глазах влага, как сомкнулись губы, намертво спаянные застывшей кровью...
Произошло это через четверть часа после того, как истек срок ультиматума, предъявленного нашим командованием окруженным гитлеровским войскам - в одиннадцать пятнадцать 9 февраля 1944 года".
Итак, мы видим, что Бурда погиб от вторичного осколка не пробитой брони Т-34.
Умер на месте. У села Цыбулев.
Это село обороняли Т-34, в самом селе находилась артиллерия и САУ. Советских сил хватало, но мешал туман и сумерки. Немецкую атаку отбили. Всё хорошо, но боевого товарища жалко.
Рассказы обоих военачальников звучат в унисон и дополняют друг друга, расходясь в незначительных деталях.
Впрочем, у Попеля последними словами Бурды не было агитпроповское "Воевать надо учиться, ребята".
Вроде всё понятно до мельчайших деталей. Рассказ интересный.
Из него явствует, что Бурда был прекрасным, душевным, принципиальным человеком большого личного мужества, но ... совершенно неуравновешенным командиром в трудную минуту.
Среди героических слов и обилия малозначительных деталей так и не появился ответ на главный вопрос - как получилось, так, что немцы вышли на штаб бригады? Это же чрезвычайное происшествие!
Ответа нет, но рассказ Попеля, как и рассказ Катукова, чётко наводит на следующую мысль.
Да, немцы вышли на штаб бригады, погиб комбриг, но... штаб то Бурды, а Бурда, как мы видим был горяч чрезмерно, соответственно и вопросы к нему.
А Бурды уже нет. Мёртвые сраму не имут. И точка.
Вот такая вырисовывается исчерпывающая картина, вокруг гибели Александра Бурды. Катуков и Попель это титульные личности в 1-й гвардейской танковой армии и соответственно именно эта версия многократно публиковалась массовыми тиражами и переводилась на разные языки.
Но мы пойдём дальше.
Современный вид на местность со спутника.
Немцы наступали со стороны Монастырища.
После войны Цибулев и Ивахны разрослись и соединились практически в один населённый пункт. Раньше это было два отдельных села.
В Лукашовку вышел из под обстрела штаб 64-ой бригады. Там же скончался Александр Бурда
Ещё одним источником с описанием гибели А.Бурды является книга Ю.А. Жукова "Люди сороковых годов".
Автор, основываясь на рассказах очевидцев и сослуживцев, даёт совершенно иные подробности последнего боя Бурды, которые рушат единую версию Катукова и Попеля.
22 января 1944 года 64-я бригада бригада Бурды, насчитывавшая двенадцать боеспособных машин, была передислоцирована в район села Ивахны с задачей контратаковать силы немецкой 16 Pz.Div.
Противник стремился продвинуться в направлении Цибулев - Зарубенцы.
Батальон капитана Федоренко закрепился в Цибулеве, где находилась переправа через реку с тремя специально построенными мостами.
Заболоченная пойма реки лишала немцев возможности манёвра на этом участке и вынуждала их действовать прямолинейно. Это облегчало задачу Федоренко обороняться у Цибулева.
Штаб бригады разместился в деревне Ивахны.
Оценив ситуацию немцы решили нанести удар на Ивахны и, тем самым, отрезать батальон Федоренко в Цибулеве.
Как видим штаб Бурды и он сам находились не в Цибулеве (как у Попеля) и не в Сорока-Лещинцы (как у Катукова), а в Ивахнах.
Фактически, на данном участке сложилась угрожающая ситуация для советских сил - батальоны бригады оказались в полуокружении, а немцы действовали очень решительно.
Усугублялось это тем, что противник уже реально мог выйти прямо на штаб бригады, со всеми вытекающими последствиями.
Бурда это прекрасно понимал и как вспоминал бывший ПНШ бригады Б.Кукушкин :
"Подполковник Бурда несколько раз докладывал в штаб корпуса сложившуюся обстановку, просил разрешения сменить командный пункт, но разрешение все не поступало".
Это ключевая фраза в вопросе, кто виноват и мы к ней ещё вернёмся. Терялось драгоценное время, когда ещё можно было спокойно отойти.
Старшина А. Ф. Оверченко, участник последнего боя Бурды, вспоминал, что немцы:
" направляют свои "тигры" и "фердинанды" в обход прямо на нашу деревню, и бьют они уже прямой наводкой. Мы сидим во дворе одной хаты и смотрим. Чем их отразить? Нечем! ".
По словам ПНШ Кукушкина:
"На командном пункте находились один-единственный танк комбрига, его личная автомашина "М-1", автомашина с радиостанцией, грузовые и штабной автобус, в котором хранилось знамя бригады."
Все кто находился при штабе заняли оборону и залегли. Естественно, что серьёзного боя они выдержать не могли.
И тут возникает вопрос, если защищать Ивахны нечем, то зачем там держать штаб бригады? В селе можно оставить хоть какое-то прикрытие, даже самое слабое, но штабу там уже делать было нечего. Его надо было немедленно спасать.
Однако командование корпуса совершило грубый тактический просчёт, заранее не отведя войска Бурды с данного участка.
Теперь оно проявляло потрясающую нерасторопность, запрещая беззащитному штабу уйти уже прямо из под обстрела.
Разберёмся, мог ли Бурда самостоятельно отвести свой штаб без согласования с командованием?
В данной ситуации не мог.
Бурда получил бестолковый приказ, который обязан был выполнить. Мог ли штаб бригады удержать Ивахны?
Однозначно нет.
Сотрудникам штаба просто не под силу сдержать танковый натиск. Штаб это мозг бригады, ему жизненно необходимо обеспечить максимально безопасные условия для работы. Иначе нарушается управление войсками.
Группа офицеров-штабников перед немецкими танками это просто заветная мечта немецких танкистов.
И вскоре, эта мечта стала страшной реальностью.
Пока командование корпусом оценивало обстановку и подбирало новое место для штаба Бурды было потеряно драгоценное время. Каждая минута промедления приближала гибель Бурды.
Наконец, поступил приказ перенести штаб в Лукашовку.
Как вспоминал Овчаренко, комбриг Бурда приказал начальнику штаба подполковнику Лебедеву:
"Выводите колесные машины на Лукашевку. Взвод комендантской службы и регулировщик ко мне. Я со своей "тридцатьчетверкой" прикрою отход".
И тут возникает один из главных вопросов всей этой истории.
Когда Бурде предложили отойти вместе со штабом, а не лично в танке прикрывать отход, тот отказался. Такое решение грозило тем, что бригада просто потеряет своего командира в тяжёлый для бригады момент. По всем канонам это было неправильное решение.
По-сути это ещё одна мечта немецких танкистов - встретить перед собой единственный танк, в котором сидит большой командир и уничтожить его. Однако Бурда принял именно такое решение. Почему?
Прикрыть отход могли и без него, тем более, что так было бы правильней. Однако ответ мы никогда не узнаем.
Можно только догадываться, что толкнуло Александра Бурду сесть в танк и самому прикрывать отступление своих же подчинённых.
И я рискну сделать предположение. Бурдой двигали не военные мотивы, а личные.
Вверенные Бурде батальоны уже были практически окружены, а участок фронта потерян.
После захвата Ивахнов немцы выходили на важную переправу через реку Горный Тикич.
Его собственный штаб бригады (ни много ни мало, а бригады) оказался под прямым обстрелом противника и досиделся до того, что вместо организованного отступления отход явно напоминал бегство от вражеских танков, которые практически беспрепятственно въехали в его расположение (и как оказалось позже, даже окружили).
Причём удастся ли прорыв штабной колонны и какой ценой было на тот момент вопросом очень и очень спорным.
Скорее всего, Бурда представил, как он после этого будет выглядеть в глазах бойцов и руководства.
Рассказывать начальникам, что это они во всём виноваты? И подчинённым говорить, что не он, а его командиры дали маху? А, он, во время разгрома, как и полагается, рванул в тыл на своей штабной "эмке"?
И это на фоне грандиозного наступления, которое началось вчера, 24 января по окружению противника у Корсуня.
На следующий день, 26 января к наступлению должен был присоединиться и 1-й Украинский Фронт Бурды.
Немцев громят и окружают, а у него тут...
Поэтому Александр Бурда и сел в танк лично прикрывать отход своих подчинённых.
Это был сознательный выбор человека и командира, у которого было сильное чувство совести и ответственности. Наверно слишком сильное.
В значительной мере вина за разгром бригады Бурды лежала на командовании корпуса, куда входила бригада.
Бурда был лишь исполнитель, поставленный в крайне невыгодное положение и если его вина тут есть, то минимальная.
Он даже свой собственный штаб не имел возможности увести из под обстрела без приказа сверху.
Последнюю дорогу, по которой можно было отступить, уже перерезали немецкие танки.
Чтобы спастись штабным машинам пришлось на большой скорости убегать прямо по полю.
Когда из Ивахнов ушёл штаб, Бурда залез в свой танк, комендантский взвод забрался на броню, башню развернули назад и тоже начали отходить.
Старшина Овчаренко отметил, что было четырнадцать часов.
Т-34 отходил, отстреливаясь, когда в него практически сразу попало три снаряда.
Пехота спешилась, а танк Бурды остановился - метрах в восьмистах от немцев.
"Вдруг люк открывается, старший лейтенант Самородов кричит:
"Оверченко, ко мне! Комбриг ранен..."
Мы к танку... А Александр Федорович сам из люка тянется. Бледный, в лице ни кровинки, руками за живот держится, а там - красное. Перевалился через борт и упал, запрокинув руки..." .
Бурда получил ранение в живот, кишки вышли наружу, но он оставался в сознании.
Подчинённым Бурда приказал вынести его, чтобы его труп, т.е. комбрига, не достался немцам. Старшина Оверченко понёс раненного Бурду, позднее его догнали свои бойцы и понесли вчетвером.
Забравшись в ров, группа насчитывала уже три человека, включая Бурду - "остальные отходили с боем к Лукашовке."
Немцы продолжали вести огонь, поэтому выбраться с раненным изо рва было не возможно.
Понимая безвыходность положения, а также тяжесть своего ранения, Бурда решил застрелиться и попросил, чтобы ему дали оружие. Надежды у этих троих людей уже не было.
Внезапно в двухстах метрах появились два танка из 40-й гвардейской бригады.
Оверченко под огнём противника догнал один из этих танков и привёл к оврагу, где находился раненный.
Бурду положили на танк и поехали в Лукашовку, которая находилась северо-западнее более, чем в восемь километрах.
Проехав метров триста машина получила прямое попадание снаряда и остановилась. К счастью танк смог продолжить движение, но раненный уже терял сознание.
В пути произошла ещё одна досадная задержка - погода в тот день была ясной, поэтому, впереди дорогу бомбила немецкая авиация.
Пришлось переждать в балке.
Бурда быстро терял жизненные силы. За это время он успел придти в себя и снова потерять сознание.
В итоге танк с раненным на броне наконец добрался до Лукашовки. Комбриг снова очнулся. Однако, когда Бурду готовили к операции, он скончался.
Ночью тело Бурды привезли в Калиновку, а похоронили в Ружине, Винницкой области.
Вот такая трагическая история гибели Александра Бурды.
Командующий 16 Pz.Div.оберст Ханс-Ульрих Бак.
1 февраля 1944 произведён в генерал-майоры.
Итак, как мы видим, чем выше чины вспоминающих про гибель Бурды, тем больше пафоса и неправды.
Что же случилось у села Ивахны? Почему в воспоминаниях начальства столько размытых красочных искажений вместо чёткого рассказа? Почему генералы говорили, что в Бурда был в Цибулеве, а не в Ивахнах?
Зачем сочиняли, что это село защищали Т-34, САУ и артиллерия в самом селе? И наконец, выдумали, будто немецкую атаку отбили.
А, случилось вот, что.
Измотанная боями Бригада Бурды оказалось в полуокружении перед лицом достаточно сильного и активного противника.
16. Panzer-Division (16-я танковая дивизия) была одной из самых мощных и укомплектованных дивизий на том направлении.
С советской стороны командование корпусом не разглядело нависшую угрозу и не предусмотрело каких-либо вариантов на случай того, что случилось в районе Ивахнов.
Вместо заблаговременного или хотя бы своевременного отхода в безопасный район, штаб бригады слишком долго ждал, пока вышестоящее командование разберётся, и сообщит, куда можно переехать штабу.
Эта губительная задержка привела к тому, что штаб бригады попал под прямой удар, командованию бригады пришлось спасаться бегством из окружения, при этом погиб командир бригады Александр Бурда.
После этого немцы отрезали батальон в Цибулеве и вышли к переправе через реку Горный Тикич.
Как ни крути, а это было большое ЧП, от которого тень падала прямо на руководство корпусом и опосредованно на командование 1-й гв. танковой армии.
Вот про это и стоило поговорить после войны и разобраться в происшедшем.
Однако в высоких мемуарах этот разбор изящно подменили пафосным рассказом о героической гибели Героя Советского Союза Александра Бурды.
Чтобы избежать разбора тактического провала авторы воспоминаний активно сыпали на читателей фальшивыми и по сути никому не нужными подробностями последнего боя Бурды, вкладывали в уста умирающего придуманные фразы, меняли даты, выдавали себя за очевидцев и притягивали за уши Корсунь-Шевченковскую операцию, во всём её величии.
В общем, сделали всё, чтобы засыпать читателей второстепенной информацией, уведя от главного вопроса.
Воспоминания ветеранов чином пониже уже более честные, поскольку они являлись простыми исполнителями, а не авторами тактических просчётов, которые нужно прикрыть.
Батальон Федоренко попал в окружение в Цибулеве и вырвался оттуда 26 января 1944 года около 4 часов дня.
В результате этих боёв бригада понесла такие потери, что через три дня её вывели с передовой.
И, наконец, мы подошли к главному - кто был командиром корпуса и что он расскажет о случившемся. Только он может сообщить, как могла произойти такая трагедия и расставить все точки над "ё". В конце концов, он обязан если не оправдаться, то хотя бы дать какое-то логичное объяснение. А объяснять действительно есть что.
Итак. 11-м гвардейским танковым корпусом командовал Гетман Андрей Лаврентьевич.
Открыв его воспоминания, мы видим нечто невероятное. Он полностью умолчал о грандиозном ЧП в своём корпусе.
У Гетмана нет ни слова о том, что штаб вверенной ему танковой бригады попал под прямой удар, несколько раз просил разрешение на срочный отход, был окружён, огородами бежал в самый последний момент, а комбригу пришлось лично вступить в бой, в котором он трагически и мучительно погиб. Ни слова!
Вот весь его рассказ.
"20 января корпус передал свой участок обороны на рубеже Липовец - Ильинцы соединениям 38-й армии.
Совершив фланговый марш, он к утру 21 января вышел на рубеж Цибулив - Ивахны, где и занял оборону во взаимодействии с 340-й стрелковой дивизией 40-й армии.
И хотя этот рубеж был недостаточно удобным из-за рельефа местности, выбирать было некогда, так как в тот же день нам пришлось вступить в бой с возобновившим атаки противником.
Сосредоточив две танковые и пехотную дивизии, он одновременно повел наступление в двух направлениях - на Ивахны и Цибулив.
Главный удар вначале наносился на второй из этих населенных пунктов, обороняемый 40-й гвардейской танковой бригадой полковника Н. Г. Веденичева.
Подпустив вражеские машины на близкое расстояние, наши танкисты и артиллеристы расстреливали их в упор.
Оставив на поле боя около тридцать подбитых и сожженных танков, гитлеровцы повернули на Ивахны.
Здесь их встретили огнем части корпуса и 340-й стрелковой дивизии. Завязался яростный бой, в ходе которого врагу вновь был нанесен тяжелый урон.
Только взвод лейтенанта Немычкина уничтожил семь фашистских танков.
Однако ценою больших потерь противнику удалось прорваться к Ивахнам и захватить переправу через р. Горный Тикич, отрезав пути отхода части сил корпуса."
Командир корпуса вспоминает про какого-то лейтенанта Немычкина, но, ни слова не говорит о комбриге Бурде.
В глаза кидается и то, что в главе, описывающей эти события, НИ РАЗУ не упоминается имя Александра Бурды, будто его там и не было. Полное молчание!
Более того, во всей книге А. Л. Гетмана "Танки идут на Берлин" даже имя Александра Бурды не упоминается.
Формально 64-я гвардейская танковая бригада не входила в состав 11-го гвардейского (6-го) танкового корпуса Гетмана, она была в армейском подчинении.
Однако в середине января 1944 года её передали Гетману для усиления.
Именно в этом корпусе 64-ю бригаду быстро разгромили. По вине нерасторопности и пассивности командования 11 гв. танкового корпуса погиб комбриг Бурда.
Однако командир этого корпуса про такую нерядовую трагедию даже не вспомнил...
Впрочем, надо отдать должное Гетману, вопреки рассказам Катукова и Попеля, он честно признал, что под Ивахнами немцев вовсе не остановили, советские войска попали в окружение и была потеряна переправа через Горный Тикич.
Другие генералы тут соврали.
Практически все сослуживцы Бурды попытались если не объяснить, то хотя бы героизировать гибель комбрига.
Тем примечательней молчание Гетмана, под чьим командованием Бурда трагически погиб.
Закончим рассказ словами старшины Оверченко:
"Похоронили его в городе Ружин Винницкой области [полсе войны Житомирская область. прим. автора].
Боярский стоял и плакал.
И Попель долго не мог ни слова выговорить - в глазах слезы. Потом все-таки речь произнес, говорил о том, какой это был человек - из простого шахтера в большого командира вырос, и как мы должны хранить его память.
На могиле комбрига памятник из гильз и тяжелых снарядов поставили и надпись написали: "Здесь похоронен А. Ф. Бурда. 1911-1944".
И улицу в Ружине назвали: "Имени комбрига А. Ф. Бурды..."
Наградной лист на Александра Фёдоровича Бурду:
Источники
Катуков М. Е. -- На острие главного удара -- М.: Воениздат, 1974.
Жуков Ю.А. -- Люди сороковых годов. Записки военного корреспондента -- Изд. 2-е, переработанное и дополненное. - Москва: Советская Россия, 1975.
Попель Н.К. -- Танки повернули на запад -- М.-СПб.: Terra Fantastica, 2001
Комментарии
Светлая память..
Вечная светлая память Александру Фёдоровичу...
Великий подвиг!
Из пастухов - в командиры танковой бригады!
Ни образование, ни подготовка, ни чья-то "волосатая рука" двигала человека по должностям. Только личные способности, которые в военных условиях проявляются особым образом. Пастух бил крепких, хвалёных и сильных немцев? - это что-то!...
Спасибо!
Так с Донбасса Александр Фёдорович!
Я поэтому, не удивляюсь, что ныне бывшие шахтёры и продавцы сажают в "котлы" укровоЕнов, талантливо и изобретательно.
Пожалуйста!
Мотивация - штука огромная. Как-то забывают об этом. Одно дело - воевать за определённую сумму бабла. И совсем другое - воевать за правое дело. И не должно быть никаких сомнений в том, что мотивация своей правоты по силе превзойдёт всё остальное...
Не в силе Бог, а в правде!
Мне с детства больше нравилась медаль "За отвагу". Много раз срисовывал её для различных конкурсов:
И название у неё бодряще-обязывающее - "За отвагу"...
А потом видел эту награду у друга детства...он её получил за штурм Дудаева в 1995 году...
Ветеран, вероятно, благодарил Вас за найденную медаль. Я готов присоединиться к ветерану. Это вполне можно называть подвигом...
Он очень обрадовался! Это его первая награда была...)
Я такой дурак был, не расспросил его, за что был награждён...( что дело было под Москвой я знал, вот подробностей уже не узнать, ветеран умер в 1998 году...(
Куда там пиндосским супергероям до наших реальных.
Вечная память.
З.Ы. Автор поправьте комментарий "Подробный разбор злочастного боя, в котором пал смерть Героя подполковник Александр Фёдорович Бурда." Пал смерть героя криво написано.
При отсутствии реальных героев, приходится выдумывать, да не героев, а целых "супергероев". ) И не заметили, что строят новую языческую религию, где место богов занимают "супергерои"... (
Да, поправлю.
Правильно писать: пал смертью храбрых
Такую поправку и сделал. +1
А я вижу: "Подробный разбор злочастного боя, в котором пал смерть храбрых гвардии подполковник Александр Фёдорович Бурда."
Ой!. ( спасибо за ещё одну поправку!
Спасибо за статью.
Пожалуйста всегда Вам!
Без таких статей наши школьники начнут думать черти что.
Сейчас спроси какие танки были вряд ли назовут что кроме т34 и то из-за кино.
Ещё читают ли подобные статьи, даже не знаю. (
А так, и сам то, в юном возрасте думал, что в войне было два типа танков, у нас Т-34, а у немцев "тигры"...про " пантер" даже не догадывался...а было, оказывается масса типов бронетехники, что у нас, что у немцев...)
Пишите пожалуйста. Будем знать что были.
Спасибо Вам за добрые слова! Буду и дальше рассказывать о героях прошлого без сомнения.
Вы пишите они будут читать.
Если не написано то и не будут.
Было бы желание. )
Слава Герою! Жил как Человек и умер как Человек.
По поводу мемуаров. Всегда относился к данному виду творчества "с оглядкой". Простое человеческое: ну кто же будет про себя плохое писать? Вот и либо обходят "срамные" моменты стороной или выдумывают "сказки". Либо другой вариант: Катуков мог и не знать подробностей гибели товарища Бурды, ему позвонил нижестоящий командир и рассказал "сказку".
Вечная немеркнущая Слава Геро, вечная память!
Мемуары очень часто редактировали ребята из ГлавПУрА, идеологически выдерживали текст, и прочее, поэтому не удивлён, что мемуары несут ложь...Катуков очень ценил Александра Бурду, и если в мемуары маршала попала искажённая версия гибели комбрига, то скорее всего, это работа цензуры. (
Согласен. И это тоже.
Тут без вариантов, к сожалению. (
Уточню
Родился 12 апреля 1911 года в посёлке Ровеньки
26 апреля
После окончания полковой школы в 1934 году Бурда получил специальность пулемётчика третьей башни. Так началась его карьера танкиста. Затем был назначен командиром центральной башни
Мехвод танков Т-28 и Т-35
"25 января 1944 года при прорыве корсунь-шевченковского мешка противник 12 танками «Тигр»...", "И закончил он свой путь в Корсунь-Шевченковской операции. Лихими налётами сковал противника на одном из участков, не дав ему выйти из котла".
Вообще-то бои 1-й танковой армии в конце января никакого отношения к Корсунь-Шевченковской операции не имели.
Спасибо за поправки, но
Все источники твердят о 12 апреле, и так и не смог выяснить, по новому стилю дана эта дата или нет, (
Забыл...
В авторском комментарии так и написано, когда шёл разбор гибели комбрига. )