В России под угрозой исчезновения 850 городов и миллионы трудоспособных граждан
Лишь немногие регионы России являются магнитом, притягивающим людские потоки: в первую очередь это, конечно, московская, с Калугой и Ярославлем, и питерская агломерации. Плюс Калининград, Воронеж с Белгородом и Курском, Крым и Краснодарский край с Адыгеей, Тюмень и Новосибирск. Кроме того, на приток населения из собственного региона, прежде всего учащейся молодежи, могут рассчитывать Казань, Уфа, Екатеринбург. Высокая рождаемость и естественный демографический прирост наблюдаются на Северном Кавказе (Дагестан, Чечня, Ингушетия, Кабардино-Балкария), в Ненецком, Ямало-Ненецком, Ханты-Мансийском и Чукотском автономных округах, на юге Сибири (Алтай, Тыва, Бурятия) и в Якутии. На всей остальной территории огромной страны рост — еле заметный, нулевой или отрицательный. Таким образом, по прогнозам ученых, до середины 2020-х годов, в период, когда на арену выходят малочисленные поколения, появившиеся на свет в начале 1990-х — середине 2000-х, трудоспособное население России сократится на 6-8 млн человек.
Напрашивающийся вывод: всячески поддерживать образование и подъем новых агломераций, являющихся драйверами роста экономики и населения во всем современном мире. Так, в США запланировано создание 11 мегарегионов, в Китае — 10, свои амбициозные программы и у других лидеров мировой экономики — Германии, Индии, Японии. Из российских же агломераций на карте глобальной конкурентоспособности и мировой системы разделения труда — всего одна, московская, даже Питер не в счет.
Москва Евгений Биятов / РИА Новости
Программа формирования агломераций заложена в Стратегию пространственного развития до 2025 года, разработанную Минэкономразвития РФ. Министерство видит в качестве центров экономического роста 46 крупных городов и 13 макрорегионов. Со своей стороны, Центр стратегических разработок предлагает до 2030 года создать четыре «двухъядерные» метрополии: Ростов-на-Дону -Краснодар (специализация — агропром, торгово-логистические услуги), Казань -Самара (новые нефтехимические и аэрокосмические технологии), Екатеринбург — Челябинск (новые материалы, инновационные металлургия и машиностроение, кластер ядерной медицины), Томск — Новосибирск (образование, фармацевтика, биотехнологии). «Двухъядерность» предлагаемых образований специалисты ЦСР объясняют тем, что соединение двух крупных городов приводит к синергии в виде экономического роста соответствующих территорий в 2-2,5 раза.
Однако экспертное обсуждение в Екатеринбурге, на ежегодной конференции «Российские регионы в фокусе перемен», организованной Уральским федеральным университетом и журналом «Эксперт-Урал», показало: на пути реализации Стратегии и вообще агломерационного строительства до сих пор непреодолимые барьеры, и будут ли они преодолены — большой вопрос.
«Когда, толкаясь локтями, регионы входят в Минфин, там их всех по одному обрезают»
С площадок конференции доносилось обнадеживающее: «силовики стали понимать, что без экономики никуда не деться…», «мы подошли к рубежу, когда будут меняться тенденции, характерные для всего предыдущего периода…» Но выступлений о препятствиях было куда больше.
Препятствие № 1. По словам генерального директора Международного центра социально-экономических исследований «Леонтьевский центр» Леонида Лимонова (Санкт-Петербург), на Западе агломерации — это результат добровольного объединения муниципалитетов, причем границы агломераций могут не совпадать с границами составляющих их муниципалитетов: одна агломерация (в западной традиции это определение процессов, а не готовых структур), оформленная межмуниципальным соглашением — по энергетике, другая — по транспорту, третья — по мусору…
Волгоград Sergey Smirnov/Global Look Press
«У нас же агломерацию создают „сверху“ — с помощью административных и статистических манипуляций (например, так, путем присоединения почти 30 пригородных поселков, сохранил статус „миллионника“ Волгоград — прим. ред.), определяют четкие границы и ставят начальника. Подход, который очень поддерживается губернаторами: большую часть полномочий — не только по планированию, но и по распоряжению ресурсами — забрать у мэров и назначить специального вице-губернатора, отвечающего за агломерации, — рассказал Леонид Лимонов. — Естественное тяготение предприятий друг к другу, формирование кластеров, соответственно, единая образовательная база, переток знаний, опыта, ноу-хау, единый рынок труда, переход людей с предприятия на предприятие, разнообразие — и за счет него большее соответствие предложения спросу, в результате — более существенная доля агломерации в ВВП, чем ее доля в населении, — у нас этого агломерационного эффекта нет».
Директивность синонимична неестественности, насильственности, а значит в конечном счете — необязательности и бесплодности. Вероятно, оттого авторы Стратегии пространственного развития уже допускают, что количество макрорегионов, первоначально заложенное в документе, будет уменьшено с 14 до 13. Такой же формализм — в определении специализаций макрорегионов. «Макрорегионы, к чему это может привести? Ни к чему. В основе — практически экономрайоны СССР, — пояснила на конференции известный регионовед, профессор географического факультета МГУ Наталья Зубаревич. — Когда на разработчиков [Стратегии] осуществляется чудовищное давление людей на уровне вице-премьера, с госплановскими мозгами, им ничего не остается, кроме оппортунистического поведения. Поэтому назначенные специализации предлагаю вообще не обсуждать. Надеюсь, что просто замылят».
Препятствие № 2. Понятно, что будущие агломерации необходимо развивать инфраструктурно: ремонтировать и строить внутриагломерационные транспортные сети (в случае Екатеринбурга — Челябинска предполагается построить целую высокоскоростную железнодорожную магистраль), возводить жилье (причем недорогое, доступное интеллектуально «продвинутой», но еще начинающей профессиональные траектории молодежи), научно-технологические парки, опытные полигоны, инновационные производства, общественные пространства для отдыха, развлечений, просвещения, спорта… Однако, сообщила Зубаревич, основные потоки инвестиций бизнеса традиционно направляются в те же самые территории с максимальной отдачей — богатую нефтегазодобывающую Тюменскую область и многолюдные московскую и питерскую агломерации (более 35% инвестиций), остальное «размазывается» по стране тонким слоем.
Екатеринбург AirPano LLC/Global Look Press
Что до бюджетных инвестиций в проекты развития, то на сегодня их, по показателю душевых расходов, могут позволить себе все те же Москва и Санкт-Петербург, Калининград, Севастополь и Крым, Тюмень с округами, а также Сахалин, где реализуются масштабные проекты по добыче нефти и газа. Показательный факт: в этом году Москва только на благоустройство улиц потратила 33 млрд рублей — сумму, сопоставимую с бюджетными доходами всего Екатеринбурга (36,5 млрд). «Плитка в Москве стала лучше, но программа переселения из ветхого жилья не выполнена, не только по стране, а в городах, достаточно близких к Москве, как Тверь и Тула», — описал последствия разрыва зампред «Внешэкономбанка» Андрей Клепач.
Чемпионами по объемам получаемых федеральных трансфертов являются (помимо тех же Калининграда и Крыма) упоминавшиеся северокавказские республики и регионы юга Сибири, а также Чукотка и Камчатка, но у активно плодящихся кавказцев и жителей Алтая и Тывы, таким образом, нет причин для беспокойства и стимулов к самостоятельному развитию (так, подушевые расходы бюджетов на Северном Кавказе — на уровне таких «трудяжек», как Башкортостан, Пермский край, Челябинская, Оренбургская область), а в отдаленных и малонаселенных Чукотке и Камчатке агломерационное строительство невозможно.
Всем остальным субъектам Федерации хватает только на социальные расходы, в соответствии с указами президента, которые попробуй не исполни. «У регионов нет собственной социальной политики, они действуют по федеральным лекалам, тупо выполняют то, что им сказали „сверху“. Это не социальная политика, а построение во фрунт», — сформулировала Наталья Зубаревич. Кстати, в категории «стоящих во фрунт» и Владивосток, куда интенсивно закачивались федеральные средства перед саммитом АТЭС в 2012 году и после него. С тех золотых пор инвестиции федерального бюджета в Дальний Восток упали в 2,5 раза, концепции «поворота на Восток», к цивилизационному эпицентру XXI века, засохли на бумаге: теперь у Кремля новая любимая «игрушка» — Крым.
Препятствие № 3. Еще одна симпатия правящей группы — инфраструктурные «мегапроекты» с головокружительными бюджетами. Если, по мнению Зубаревич, в Северном широтном ходе (СШХ) в пределах Ямало-Ненецкого автономного округа есть экономический смысл, то строительство моста на Сахалин (цена вопроса — 600 млрд рублей) и дороги Тамань — Сочи (1,2 трлн рублей) — «чистая геополитика и лоббизм». Эксперт заключила: «Деньги будут потрачены напрасно, прироста экономике эти инвестпроекты не дадут».
Сочи Serguei Fomine/Global Look Press
Способны дать другие. «Сколько у нас обсуждалось, как включиться в Экономический пояс „Шелкового пути“ (еще один „мегапроект“ — инициированная Китаем программа строительства трансевразийских транспортных коридоров — прим. ред.): сколько нужно госинвестиций, сколько ждать от китайцев. А компании из Дальневосточного федерального округа говорят: у нас нет таких проблем, у нас другая проблема — невозможно меньше чем за двое суток перевезти товары от железной дороги до порта», — привел конкретный пример член-корреспондент РАН Сергей Афонцев. Но выгодно ли и любопытно ли отвлекаться на такие нужды «королям госзаказов»?
Андрей Клепач в свою очередь подверг сомнению и полезность СШХ. «Кроме вывоза сжиженного природного газа и пугания оленей, на людях это никак не скажется. Скорее даже наоборот: деньги, которые туда проинвестируют, будут собраны с других регионов, мы не построим нормальных дорог. Средства, выделяемые в рамках нацпроектов, это не строительство новых дорог, а только доведение существующих до норматива. Это насчет инфраструктурных проектов, которые должны изменить жизнь людей, особенно в глубинке», — заострил внимание Клепач.
Препятствие № 4. Другое следствие эффектной, а для ограниченного круга лиц еще и эффективной, гигантомании — съеживающиеся, при всех заверениях в бесспорной приоритетности этой сферы, инвестиции в образование, без которого, конечно же, не будет ни инноваций, ни глобальной конкурентоспособности. «Расходы на образование, чем больше мы о них говорим, тем больше падают относительно ВВП, — сообщил Андрей Клепач. — Пик бюджетных расходов приходится на 2013 год: 3,6%, с тех пор скатилось до 3,2 или 3,3%. В связи с нацпроектами должен быть рост, но очень небольшой. До конца согласованных цифр нет, но, по данным Счетной палаты, то, что заложено в нацпроекте и что есть в бюджете, различается примерно на триллион. Хотя нацпроекты уже урезали и разница стала меньше — миллиардов на 400. [По объемам финансирования образования] мы на уровне ниже всех развитых стран».
По замечанию вице-президента Центра стратегических разработок Натальи Труновой, организации в стране сети научно-технологических узлов очень мешают и законодательные «пробки»: если на Западе вузы являются ключевыми акторами развития предпринимательства и экономики в целом, то у нас закон фактически запрещает осуществление совместных бизнес-проектов университетов и предпринимательства.
Препятствие № 5. Рассогласованность в политике и действиях самих регионов. Начиная с таких «мелочей», как учебные и исследовательские программы вузов, синхронизация календаря событий федерального и международного масштаба, позиционирование себя на выставках и саммитах. И заканчивая «выбиванием» ресурсов в московских правительственных кабинетах. «В Китае регионы договариваются между собой о кооперации, взаимодействии, чтобы успешно участвовать в глобальной конкуренции. Российские регионы для этого слишком маленькие, они конкурируют не за место на мировом товарном рынке, а за кусок федерального бюджета. И когда, толкаясь локтями, входят в Минфин, там их всех по одному обрезают», — описал ситуацию президент Ассоциации независимых центров экономического анализа Андрей Яковлев.
Нижний Новгород Serguei Fomine/Global Look Press
Поясним: в субъектах Федерации в среднем остается 40% налогов, большая часть отправляется в Центр. Даже таким «крепким середнякам», как Белгородская и Калужская, Нижегородская и Самарская, Свердловская области, собственных доходов едва хватает для «поддержания штанов», что говорить о заурядных территориях, составляющих подавляющее большинство? Поэтому губернаторы и региональные правительства выстраиваются в очередь за федеральными трансфертами, а там их, к тому же не выбранных, а фактически назначенных Москвой, крутят, вертят и обрезают по принципу «разделяй и властвуй». (Так что автор этих строк не завидует новоиспеченному хакасскому главе-коммунисту Валентину Коновалову и не верит в его оппозиционное будущее: Хакасия занимает более чем посредственную позицию по бюджетным расходам на душу населения и самую низкую — по уровню бюджетных инвестиций в инфраструктуру).
«Муниципалы — иждивенцы и не заинтересованы в активной экономической политике»
Ситуация воспроизводится и усугубляется уровнем ниже — во взаимоотношениях регионов и муниципалитетов: первые отыгрываются на вторых, положение муниципальных властей — хуже некуда.
Верхнюю Салду никак не назовешь депрессивной: в этом 42-тысячном городе располагается крупнейший в мире производитель титана — компания «ВСМПО-АВИСМА», муниципалитет является донором. Однако за последние 20 лет город потерял пятую часть населения. Замдиректора Аналитического центра «Эксперт» Татьяна Лопатина перечислила накопившиеся проблемы: «Низкое качество медицинских услуг, низкий уровень благоустройства дворов и общественных пространств (не благоустроено более 90% дворовых территорий), устаревшая жилищная инфраструктура (строительство жилья не ведется). Огромные проблемы с коммунальной инфраструктурой: некоторые объекты, например, фильтровальная станция, не могут обеспечить должное качество услуг, крайне неэффективна система теплоснабжения, необходима новая электроподстанция. В 2019-20 годах Верхняя Салда столкнется с еще более жестким вызовом — в связи с запуском особой экономической зоны „Титановая долина“, потребуется строительство железнодорожной ветки до ОЭЗ, реконструкция дороги до Нижнего Тагила. Кроме того, в городе практически отсутствуют траектории для личностного роста: те, кто не видит своей карьеры на ВСМПО, предпочитают уехать». «Если ничего не предпринимать, к 2035 году Верхняя Салда потеряет еще 36% населения», — подытожила Лопатина. Понятно, что уедет в основном молодежь — наиболее мобильная, при этом и наиболее здоровая, трудоспособная, прогрессивная и перспективная категория.
Программа доведения городского хозяйства до ума, разработанная АЦ «Эксперт» для Верхней Салды, оценивается в 11 млрд рублей. Это почти двухлетний объем налогов, собираемых на данной территории. Но городу остается лишь пятая часть заработанного, до 80% налогов уходит на уровень Свердловской области. (Столько же, четыре пятых собранных налогов, отдает «наверх» и Екатеринбург). «Мне неинтересно зарабатывать, я Бюджетным кодексом не замотивирован», — признался на конференции глава Верхней Салды Михаил Савченко.
Самара Serguei Fomine/Global Look Press
Неинтересно зарабатывать и тем муниципалам, которые, как Карачаево-Черкесия, Ингушетия, Чечня, Дагестан, Алтай и Тыва, сидят на дотациях. «Объемы муниципальных полномочий во много раз превышают собственные доходы муниципалитетов, поэтому сегодня они — иждивенцы, зависящие от областных трансфертов, и не очень заинтересованы в активной экономической политике», — прокомментировал Леонид Лимонов. «До тех пор, пока до 60% бюджетов городов составляют трансферты, выделяемые с регионального уровня, мы никогда не решим проблему отсутствия активности местных властей нелоббистского характера и активности местного сообщества. Но в Стратегии пространственного развития ни слова не сказано об этих базовых институциональных барьерах», — указала Наталья Зубаревич.
С многими проблемами местного значения муниципалитеты могли бы справиться самостоятельно, территориальным «кустом» — скажем, открыть одну на несколько населенных пунктов новую больницу, реконструировать и построить межмуниципальные дороги, наладить удобную людям транспортную схему — ведь чтобы вдохнуть жизнь в депрессивную территорию, часто достаточно связать ее транспортом с недепрессивной, где есть избыточные рабочие места (соответствующие «кустовые» возможности, основанные на использовании «умных» цифровых технологий, продемонстрировал на конференции директор Высшей школы экономики и менеджмента УрФУ и Аналитического центра «Эксперт» Дмитрий Толмачев).
Но, во-первых, проявиться низовой инициативе не позволяет законодательство. «Межмуниципальное сотрудничество не развивается, потому что в 131-м законе [о местном самоуправлении], кроме трех строчек про межмуниципальное сотрудничество, что это соглашение о любви и дружбе, нет ничего. Так называемые „межмуниципальные хозяйственные общества“ не имеют никаких возможностей использования финансовых ресурсов и инструментов развития. Исходя из Бюджетного кодекса, муниципалы, абсолютно адекватные управленцы, не в силах создать совместную организацию и сообща ее финансировать, — разъяснила Наталья Трунова. — Нет никаких предпосылок к развитию и для института сити-менеджеров. Если бы было так: приходит, выводит компанию (то есть город) на определенный уровень эффективности, за три года увеличивает бюджет в два раза — и абсолютно честно, без всяких откатов, получает определенный процент. В таком случае качество муниципального управления было бы поставлено совершенно по-другому. Но сейчас, когда у сильных отбирают, как только они сработали в плюс, сити-менеджеры в конце концов уходят в бизнес».
Саратов Serguei Fomine/Global Look Press
При сложившейся налоговой и организационной системе, подавляющей «низы», «верхи», включая фрустрирующих регионалов, не замотивированы проявлять ни добрую волю, ни здравый смысл. «Рассматривали схему размещения полигонов ТБО. Срок эксплуатации нашего полигона заканчивается через два-три года, нужен новый. Мы, муниципалитеты, договорились бы между собой. Но нас даже не спросили, поставили перед фактом. Зато региональный оператор забрал хороший кусок — вывоз мусора. А рекультивация старого полигона, куда вывозили отходы 20 лет, осталась нам, местному бюджету. Теперь три муниципалитета будут возить отходы на наш полигон — да я бульдозер поставлю, чтобы не возили. Сейчас строится лесоперерабатывающий завод в Нижнем Тагиле. Лесовозы за две недели уничтожат дорогу между нами и Нижним Тагилом, она уже перегружена. Кто-то это с нами обсуждал? Нет, ведь это не наши полномочия, — делился наболевшим глава Верхней Салды Михаил Савченко. — Сейчас здравоохранение — полномочие субъектов, а кто снял с меня ответственность за городское здравоохранение? Обсуждается передача в регион культуры и образования, а кто-то снимает с нас ответственность за них? Можно сколько угодно обсуждать [пространственное развитие], но, если нет соответствующего мышления по вертикали, мы никогда к этому не придем».
«Соответствующего мышления» нет, действительно, по всей вертикали: поскольку муниципальные власти, стоящие в очередях за региональными «подачками», поставлены в условия, когда каждый тянет одеяло на себя, у них нет заинтересованности сотрудничать с соседями и улучшать их показатели; для региональных же властей агломерации и «кусты» — конкуренты во влиянии на население.
Но будем откровеннее: прежде всего мышление должно поменяться на самом верху — в Кремле и Белом доме на Краснопресненской набережной. «Нарисовать» сколь угодно современную по духу, «навороченную» стратегию не такой уж «бином Ньютона». Та же Стратегия пространственного развития-2025 — далеко не первый подобный документ, но от предыдущих, как видим, большого толку не было, и нет никакой уверенности, что не случится дежавю. Люди (в первую очередь хорошо образованные и предприимчивые), муниципалитеты и регионы, страна в целом воодушевятся, зашевелятся, поднатужатся и произведут на свет что-то талантливое и конкурентоспособное, только когда правящая верхушка преодолеет свои психологические и моральные патологии, прекратит стяжать и начнет доверять и делиться. Но мышление, психология — самый консервативный материал, он меняется только под воздействием значительных, более того, жизненно опасных угроз и испытаний. А над Кремлем и Белым домом «не каплет», впереди — чавкающее болото, но еще не гибельная пропасть.
Новосибирск Serguei Fomine/Global Look Press
«Экспортируют не страны, а конкретные компании. Нужно нащупывать точки роста конкурентных преимуществ в регионах, — призывал на конференции Сергей Афонцев. — Они могут быть совершенно парадоксальными. Кто мог сказать десять лет назад, в жизни бы никто не подумал, что Россия будет лидером в производстве дизайнерских валенок и резиновых сапог. Никто и никогда! Но возникли компании, нащупали нишу сбыта. Рабочие места, налоги — все хорошо. Найти такие отрасли, точки роста, поддержать их нужными им инструментами — региональная задача, это невозможно рассмотреть или выдумать в кабинете и спустить из Москвы».
Но кто из регионов кинется «нащупывать», если голова занята рутинным, каждодневным «выстраиванием во фрунт», выклянчиванием и сведением концов с концами, а плоды «нащупанного» отнимаются ненасытной Москвой? Поэтому, как выразился на конференции директор по экономической политике Высшей школы экономики Юрий Симачев, «у инновационно активных компаний ничего не колышется с 2006 года: серьезнейший комплекс институциональных проблем. Государство стало сильнее, мотивации к партнерству с бизнесом и регионами ослаблены, регионам нарезаются задачи».
Что имеем как сложившуюся реальность? По данным, озвученным Леонидом Лимоновым, из 1,1 тысячи небольших российских городов более-менее жизнеспособны лишь полторы сотни — те, что используют близость к крупным городам и промышленным комплексам, приграничное местоположение, богом данные памятники природы и рукотворное историческое наследие (примеры — Чистополь и Елабуга, Новошахтинск и Южно-Сахалинск, Кировск, Псков и Новгород). Выходит, если нет ни того, ни другого, ни третьего, если те, кто помоложе и поэнергичнее, улепетывают ближе к эпицентрам жизни, дела, роста и комфорта, город обречен на постепенное, но неумолимое вымирание. Двадцатый век угробил российскую деревню, двадцать первый сметет с лица земли «бесполезные» поселки и городки. «Громадная равнина» со считанными очагами деятельности — вот, кажется, наше фактическое решение пространств.
«Сегодня нас 145 миллионов. Через пятнадцать лет, с учетом технологий, сырьевой экономике понадобится не больше 50 миллионов», — предрекла Наталья Трунова. С валенками и резиновыми сапогами, может, немного побольше. Ну… почему бы и нет?
Комментарии
Иногда, да) По настроению могу быстро ответить , иногда могу стормозить ) бывает и забывает , бывает просто отвечсать лень , так что все по обстоятельствам
Фух я уж заподозрил умеющего истинно любить в нечестно плотности!
Перевожу: "Жопа - князь мира сего. Именно она считает сколько голов будет жить, а не наоборот".
В мире не лучше ситуация, с тем сколько людей надо , в США столько же в ЕС так же к 2025 г .Верзде примерно теже пропорции
Тут главный вопрос, создание - агломирации , это верный или неверный путь, копирования западных моделей для России, где и территорий больше и населения меньше .
Я про саму направленность дискурса - человек для экономики, а не экономика для человека.
Что касается агломераций, то моё имхо - ресурсно-энергетически можно обосновать выгодность городов 500 - 1500 тыс., но, думаю, граница может быть расширена вниз. А вот вверх уже нет - чем больше население, тем больше пожирает энергии и ресурсов жизнеобеспечение центральной части этих городов. И вряд ли это может быть обосновано неприхотливым образом.
Тогда почему все ноют про низкую рождаемость?
Ну, раз человечество в таком количестве не нужно?
Прирост населения обеспечивает прирост ВВП и рост экономики.
Молодежь двигатель экономики, именно молодые больше и чаще берут кредитыю
Низкая рождаемость в купе с ростом продолжительности жизни, в целом старит нации. Делая перекос в сторону более взрослого а после пожилого населения, в сравнение с молодежью, в принципе эта и есть суть демографического перехода
В очередной раз посоветую книгу Кляйн "Доктрина шока".
Создание агломераций это поэтапное воплощение концепции гринзон с окружающей оные архаикой или Диким полем.
Деиндустриализация перефирии была проведена в 90-е, сейчас идёт свёртывание соцобеспечения - больницы, школы "оптимизируются".
Если говорить объективно, в условиях убывающей отдачи , и падение энергопотока , концентрация капитала и людей , то есть создание агломираций - естественный процесс. Где выход ?
Что касается людей и организации жизни, то естественное уходит на второй план.
На первое выходит воля.
Атомная энергия может помочь освоить любые территории. Вопрос на который нужно ответить - зачем?
Для растущего для избранных потребления это не нужно.
Для преображения мира - в обязательном порядке.
Люся, где я это уже слышал: «Через пятнадцать лет понадобится не больше пятидесяти»
А остальные все поголовно будут ходить в белых штанах.
по облаку
Чё-е -то против Москвы разжигаем?! А СПб не тронули?
По теме, я слышал еще в 2010х годах о концепции 10 агломерации в РФ. Тогда это толкали (нехорошее слово) из ВШЭ, еще об этом говорили на "завтраках Сбера". Потом растолковали, что народ баламутить нехорошо и тема заглохла. По реализации все идет по плану создания этих агломерации, что печально.
С того времени не поменялись ни кукловоды, ни наши интеллектуальные рабы Запада.
Да, это полностью иностранный проект. Так им будет проще контролировать. .. Просто сейчас это озвучивают немного по другому.
@
Помимо интеллектуального рабства есть ещё и практически религиозное поклонение и любовь.
Элитка любит (!) запад, превозносит и там видит идеал.
Помницо-о, и Эльвира говорила об агломерациях когда министром недоразвития была. Так что Вы правы. Только они не рабы запада, а господа и "хозяева РФ"...
В те времена вообще чудесное в прессе появлялось:) как не потерли еще...
Обращаю внимание на дату.
https://rg.ru/2008/03/18/prognoz.html
Ай ай. Все плохо, мы все умрем. Я вас больше даже читать не стану. Двух статей - про "отъем единственного жилья", где вы не подумав и не разобравшись скопипастили чужую новость (где здесь аналитика? вы хоть знаете что рассматривал ВС РФ?), а уж эта вообще - красота неописуемая. Приведено мнение ыкспертов и одного главы нас.пункта, который публично говорит что ему зарабатывать неинтересно. Ну и "вымирание" малых городов не приписанных к каким либо значимым объектам - данность которую не изменить. Разбрасываться по стране деньгами пытаясь построить никому не нужный город в глухой тайге, или поддерживать жизнь в городе который никаких ресурсов не приносит или не участвует в жизненно-важных объектов, никто не будет. Это была одна из причин почему погорел Союз.
Конечно , в условиях убывающей отдачи и падения энергопотока , малым городам не уцелеть , это понятно , так же понятно что молодежь будет все больше ехать и ореентироватся за большие города . и жизнь и работу там . Так же очевидно что провинция будет стареть и пустеть.
Это неизбежность. Так во всем мире - агломерации пожирают окружающее пространство. Так как людей нужно для его освоения все меньше. Это мы еще до развития робототехники не дошли как такового. Вот там вообще будет жесть. Сейчас об этом как-то не принято думать. И заметьте это не зависит от экономической модели общества. Модель общества может только по разному воспринимать и решать эту проблему. Был бы выход в освоении космоса, но в отсутствии идеологического противостояния эта тема не взлетит. Космос - продукт противостояния систем. ИВС был прав когда говорил про автоматизацию. Но кто же его слушал? Кровавый тиран же.
Фотографии красивые.
В статье сумбур а заголовок вообще за уши )))))
Да переедет в города 95% населения и ХО-РО-ШО.
Лишь-бы не было Детройтов и китайских МЕРТВЕЦОВ
95% населения не переедет вот 95 % молодежи к 2030 году например при примерно текущей ситуации , от 18 до 40-45 лет да будет жить в городах к 2030 и после а вот те кому свыше 55 к тому времени у них не сил не денег на ипотеку для городской жизни не будет ...
Зато теперь понятно где жить будет нельзя...
Ну может и так.
Не учтено что 20 млн украинцев получат гражданство.
После 65 так вообще надо ехать из города.
Детям отставлять бизнес и жить на их попечении.....
Вообще вариантов больше чем описано.
И они не столь мрачны.
Вот. А кто-то поедет обслуживать старичков - не самим же им водопровод и канализацию чинить, продукты доставлять.
Вполне рабочий вариант.. агломерации. Ибо из города старики далеко не поедут, а так - в пределах транспортной доступности.
не согласен, потому как просто для контроля территории требуется намного больше, а для эффективного - больше чем есть сейчас
Отнюдь. Для контроля, простого контроля и простейшего освоения, много народу не треба. А с развитием автоматизации нужно будет еще меньше. Это тот тонкий момент когда человеческая цивилизация может приказать долго жить по причине неосознанного самоубийства об комфорт автоматизации :)
я не вижу конкретики, по поводу автоматизации и тп...
А подумать самому? Не? :) Все же на поверхности.
в рамках самой большой страны в мире? ага, мне же делать больше нечего...
досвидос
Засцал, чмо рептилоидное, пока твой хозяен стараецца? Тебя накажут, наверно в попку.
не удивляйся, когда тебя отстрелят - мусор никому не нужен
Хлебни стекломоя и заткни свою вонючую пасть.
ну, удачи тебе...
Кратко о робототехнике.
В 1978 изучал робототехнику.
В 1988 преподавал робототехнику.
В 2018 жду, не дождусь, когда роботы начнут сажать, убирать картошку.
Нужно больше людей это безспорно, вопрос в другом , сколько реально будет
уважаемый, а ведь это уже иной контекст - вменяемый, острый, по существу! (и без провокативных "миллионов")
я не имею возможности предметно обсуждать поднятые вопросы - я не нахожусь в РФ, не чувствую "улицу и соседей", и потому убежден, что не могу участвовать в обсуждении мне неведомого
но я рад, что появился внятный перечень (вами выше перечислен), от которого можно отталкиваться и далее обсуждать пути решения!
Если советский колхоз был 100 тыщ чел.
То сегодня даже больший обьем сельхоз. продукции производят 500 чел.
Остальным что делать там?
Всё нормально.
Это естество
Откуда в колхозе 100 тысяч вы что , пару, тройку тысяч жителей были села большие ну там до 1000 или 500 чел деревни....
Ну я это образно))))
Хотя и такие были
Важен смысл и причины уменьшения населения вне городов.
А это производительность труда.
А Тюмень, Курган и Омск ?
Тюмень сидит на нефти и газе. Омск и Курган сосут лапу. От Омска до Тюмени 700 км и до Новосибирска 700 км. Его в агломерацию к Новосибирску не прицепишь.
Перспективный чат детектед! Сим повелеваю - внести запись в реестр самых обсуждаемых за последние 4 часа.
Еще одна бабаванга, интересно куда делись тысячи вангователей которые еще в 90-х предрекали распад России, захват Сибири китайцами и т.д. и все это через 15-20 лет, сейчас опять через 15, а в 2035 году что они будут предрекать.
Урбанизация естественный процесс. Пока все страны и США и в ЕС и КНР , умирают деревни и населения концентрируется в больших городах .
Вопрос приемлемо ли это для России или нужно искать что то иное (или некую гибридную модель мб)
Наверное вопрос в охране границ и в добыче полезных ископаемых и все.. Нет смысла размазываться и тратить ресурсы на связи и транспорт как мне кажется.. А уж потом если удастся расплодиться то как то заполнять пробелы между городами..
Пока что, скорее 10 к 1 все именно к этому верианту и идет и склоняется.
Страницы