Ни английской, ни турецкой администрации в Крыму тогда не было.

 Первый попавшийся источник:

14 (26) сентября 1854 года с криком "Ура!" в 14 часов 30 минут над Балаклавской бухтой взвился флаг Великобритании. Английский пароход вошел в бухту и сделал промеры глубин. Вслед за ним в гавань вступили другие корабли эскадры во главе с винтовым 90-пушечным линейным кораблем «Agamemnon» под флагом контр-адмирала Эдмунда Лайонса. С корабля на берег сошли 200 моряков многочисленной военно-морской бригады (Naval Brigade), которая предназначалась для поддержки армии с сухого пути при штурме Севастополя с юга. По воспоминаниям священника Балаклавского греческого батальона Антония Аргириди, «матросы немедленно съехали на берег, и бросились по домам грабить и таскать все, что попало, на корабли; армия же стала рубить деревья и ломать дома, употребляя лес для варки пищи».

Так Балаклава стала базой британского флота в Черном море. Заняв город, англичане сразу же приступили к обустройству порта новой военной базы. Началось строительство каменной набережной и пристаней.

 

 

Британский лагерь в Балаклаве в период Крымской войны

Командира батальона полковника М.А. Манто с женой и детьми англичане поместили в Балаклавский Георгиевский монастырь. Вскоре решилась и судьба горожан. Утром 28 сентября лорд Раглан вызвал к себе А. Аргириди и, выдав ему пропуск, приказал собрать всех русских и православных греков и покинуть Балаклаву. На сборы дали полтора часа. Из городка ушли около 200 человек, в основном, женщины и дети.

14 сентября в Балаклаву пришла одна из французских дивизий, офицеры которой пытались протестовать против занятия города и бухты англичанами. Собственно, по плану союзников, Балаклава должна была стать базой войск, составлявших правый фланг экспедиционной армии. С момента высадки десанта в Крыму французы находились на правом фланге, англичане — на левом, но очистить Балаклаву от них было уже невозможно. Конечно, если бы главнокомандующий французской армией маршал Сент-Арно не был тяжело болен, неизвестно, чем бы закончилось это противостояние. Но ему оставалось жить всего несколько дней. 15 сентября пятидесятилетнего маршала в экипаже князя Меншикова, взятым в качестве трофея на Альме, привезли в Балаклаву, а 17 сентября на корабле «Бертолле», в море, он скончался.

Поэтому французам, с новым командующим генералом Канробером пришлось создавать свою базу в районе Казачьей и Камышовой бухт.

 

 

Слева — маршал А. Леруа де Сент-Арно, справа — генерал Франсуа Канробер

15 сентября лорд Раглан и Франсуа Канробер произвели рекогносцировку Южной стороны Севастополя, изумленно обнаружив линию укреплений, опоясывающих город, и увидели тысячи людей, работавших на этих бастионах.

Вынужденные отказаться от немедленной атаки, союзники приступили к выгрузке осадной артиллерии и строительству циркумвалационной линии: англичане с турками в районе Балаклавы и Кады-Коя, французы — на Гераклейском полуострове. В это время лорд Раглан уже понимал, что «военная прогулка в Крым затягивается...».

Назначив комендантом Балаклавы полковника Давени и оставив в городке небольшой гарнизон, англичане расположились лагерем против Корабельной стороны Севастополя, восточнее Сарандинакиной балки. 23 сентября лорд Раглан перенес свою штаб-квартиру ближе к Севастополю на хутор русского генерала А.Б. Бракера.

Фицрой Джеймс Генри Сомерсет, 1-й барон Раглан

Осадив Севастополь, англичане с турками стали обустраивать свою базу: на восточном берегу Балаклавской бухты строилась набережная, велась шоссейная дорога к штаб-квартире главнокомандующего, расширялась древняя генуэзская дорога, ведущая к английским позициям на правом фланге базы, чинился старинный водопровод, шедший по Кефало-Вриси, и даже пробивались артезианские колодцы, что позволило снабжать водой всю английскую базу.

В городке появились магазины, гостиницы, увеселительные заведения. По обеим сторонам бухты сооружались пристани. В бухте стояли не только военные суда и транспорты, но и несколько яхт английских аристократов. Вообще английские генералы собирались в Крымскую экспедицию основательно: имущество только герцога Кембриджского заняло полтора десятка повозок. Они везли с собой лошадей для охоты, гунтеров, слуг и массу бесполезных на войне предметов. Лорд Кардиган прихватил с собой любимую комфортабельную яхту «Драйяд», на которой имелась ванна и запас шампанского. Положение других офицеров и особенно рядовых было иное. «Холера и усталость очень подействовали на английскую армию. Гвардейские офицеры, цвет фешенебельности, были похожи на вороньи пугала... По целым неделям они не меняли белье и не мыли лицо: в карманах золото, а комфорта нет никакого», — сокрушался 7 октября 1854 года в своей корреспонденции из Балаклавы газете «Daily News» очевидец этих событий.

Секретарь Фонда Крымской армии Джордж Брэкенбери оставил воспоминания о Балаклаве того времени: «Бухта заполнена судами, которых потом, однако, станет гораздо больше. Прямо перед Артиллерийской пристанью стоит большое транспортное судно, рядом с которым на безмятежной поверхности воды грациозно и воздушно отдыхает яхта лорда Кардигана. Над всем этим башней возвышается корабль ее Величества «Agamemnon», пришвартованный так, чтобы контролировать бухту и ее берега». Путешественник Джордж Тейлор, посетивший линкор «Agamemnon» в Балаклавской бухте, писал, что «корабль представляет собой своеобразный плавучий отель и приют для больных офицеров, сочувствующих и других; и лишь немногие из побывавших на борту не свидетельствовали о гостеприимстве сэра Эдмунда Лайонса».

Линейный корабль «Agamemnon»

«Чтобы составить себе понятие о Балаклаве, — писала газета «Morning Chronicle», — вообразите себе город, конечно, весьма небольшой, заселенный офицерами главного штаба и интенданства, а улицы покрыты солдатами. Каждый дом, который стоил труда занимать его, взять во владение, и на дверях большими, черными или белыми буквами выставлены имена нынешних жильцов.

Главнокомандующий и штаб-офицеры поместились в загородных жилищах близ лагеря, но канцелярии их остались в Балаклаве. Квартиры главнокомандующего, канцелярии генерал-адъютанта и почтамта, главная квартира медицинского управления поражают приезжего при первом взгляде на улицы Балаклавы.

На углу каждой улицы расхаживает часовой. Лагерные огни горят день и ночь позади домов. Между черепичными и деревянными крышами видны красные верхушки палаток. В городе, кажется, нет башенных часов; но мы знаем который час по звуку трубы и колокола с кораблей, которые слышим в домах так же явственно, как бы были на самих судах. Слыша шум пароходов, приходящих и отходящих со свистом и извергающих на воздух потоки паров, можно вообразить себе, что офицеры соседнего дома кипятят колоссальный чайник на огромной печи. Кроме всякого рода провизии, отправляемой в лагерь, и пустых арб, прибывающих из лагеря для отвоза припасов, весь день стоит по балаклавской дороге столб пыли, а на улицах раздается топот лошадей: офицеры и слуги их приезжают на балаклавский рынок.

Читая Ваши комменты и статьи, раньше я думал, что Вы аналитик и с мозгами. Теперь понял, что ошибался. Извините, что я тупой, и думал, что Вы умный.  

вы правильно подметили - обречена, то есть даже помимо нашей воли, это показывает вся наша многовековая история.

Сергей Михеев: «Никто Россию в покое не оставит»

Когда это татары населяли весь Крым? Или просто чтоб сказать вопреки?

Их потомки  НЕ  ведут с нами войну.

Чё, правда?

Их потомки ведут с нами идеологическую войну. Это во-первых.

А во-вторых, их потомки ведут войну с нашими погибшими предками.

А вы предлагаете к ним относиться с лаской и пониманием. А может, лучше с добрым словом и пистолетом?

Значит надо пересмотреть концепцию, и вместо памятников павшим, устанавливать памятные таблички. Типа - здесь погибла в полном составе от рук советских освободителей такая-то часть в составе таких-то сил агрессоров, вторгшихся в пределы нашей Родины и совершившие массовые военные преступления. Помни, потомок!  И заменить существующие "мемориалы". Пока потомки тех, кто НЕ ведет войну (что спорно) просто видят памятник погибшим и могут задаться вопросом - а как так? За что милого прадедушку ганса эти варвары убили? Ведь нам рассказали, как он шел освобождать народы, бороться с заразой большевизма, а они его подло убили.