На протяжении большей части истории человеческие популяции жили изолированно друг от друга, и их отношения отличались ксенофобией, смягчавшейся при необходимости обмена товарами и поиска половых партнеров, но усиливаемой различиями языка и культуры. В современном мире все чаще происходят «первые контакты» с живущими в изоляции человеческими популяциями, так что в течение этого десятилетия можно ожидать и последнего первого контакта.
Четвертого августа 1938 года научно-исследовательская биологическая экспедиция Американского музея естественной истории сделала открытие, которое послужило стимулом к скорейшему окончанию долгого периода истории человечества. В этот день передовой отряд третьей экспедиции Арчбольда (по фамилии ее руководителя, Ричарда Арчбольда) оказался первыми чужестранцами, вошедшими в Великую долину реки Балием, на ранее считавшиеся необитаемыми внутренние территории западной части Новой Гвинеи. К всеобщему огромному удивлению оказалось, что Великая долина плотно заселена: в ней проживали 50 000 человек, сохранивших устои каменного века; до того момента они не знали о существовании остального человечества и сами оставались никому не известными. Так Арчбольд, отправившись на поиски неизученных видов птиц и млекопитающих, обнаружил человеческое сообщество.
Чтобы понять значимость открытия Арчбольда, нужно разобраться с феноменом «первого контакта». Хотя мы считаем себя путешественниками, в течение нескольких миллионов лет человеческой истории о нас можно было сказать прямо противоположное. Каждая группа людей не имела никакого представления о мире за пределами собственных земель и земель ближайших соседей. Только в последнее тысячелетие перемены в политической организации и технологические достижения позволили некоторым часто перемещаться на большие расстояния, встречать народы, живущие далеко, и из первых рук получать сведения о местах и народах, которых они лично еще не видели. Этот процесс ускорился после плавания Колумба в 1492 году, и в наши дни осталось лишь несколько племен в Новой Гвинее и Южной Америке, которым только предстоит впервые встретиться с прибывшими издалека чужеземцами. Приход экспедиции Арчбольда в Великую долину останется в истории как один из последних первых контактов с крупной человеческой популяцией.
Любому, кто не бывал в Новой Гвинее, кажется непонятным, как мог оставаться скрытым от посторонних народ численностью 50 000 человек. В конце концов, Великая долина лежит всего в 115 милях от северного и южного побережий Новой Гвинеи. Европейцы открыли Новую Гвинею в 1526 году, голландские миссионеры обосновались там в 1852 году, а колониальные правительства европейских стран действовали с 1884 года. Почему же только спустя через пятьдесят четыре года удалось сделать открытие в Великой долине?
Стоит ступить на остров Новая Гвинея и попробовать свернуть с проложенной тропы, как ответ становится очевиден: все дело в рельефе местности, нехватке пищи и в носильщиках. Из- за того, что равнины заболочены, в горах путь преграждают острые каменные гребни, и вся территория покрыта зарослями джунглей, путешественник в самом удачном случае преодолевает в день всего несколько миль. Когда в 1983 году я отправился в горы Кумавы, мне и дюжине новогвинейцев потребовалось две недели, чтобы продвинуться на семь миль в глубь острова.
К особенностям местности добавляется еще и невозможность добывать себе пропитание на территории, поскольку крупная дичь в Новой Гвинее не водится. В низинах, покрытых джунглями, основу питания местных жителей составляет саговая пальма, мякоть которой по консистенции напоминает резину, а по запаху — рвотные массы.
Помимо сложности пути следует отметить, что внутренние территории Новой Гвинеи не привлекали ни миссионеров, ни колониальные правительства, поскольку считались практически необитаемыми. Европейские исследователи, высаживавшиеся на побережье или на берегах рек, обнаружили в низинах множество племен, питавшихся саго и рыбой, но у подножий крутых гор почти никто не жил. С берегов было не разглядеть, что между горными цепями скрываются широкие долины, пригодные для земледелия.
В отношении восточной части Новой Гвинеи миф о необитаемой территории вдали от побережья был развеян 26 мая 1930 года, когда два австралийских золотоискателя, Майкл Лихи и Майкл Дуайер, поднялись на гребень гор Бисмарка в поисках золота, и, взглянув в ночной темноте на лежавшую внизу долину, разглядели бесчисленные светящиеся точки: костры, на которых готовили пищу тысячи людей. В отношении западной части острова этот миф был разоблачен во время второго разведывательного полета Арчбольда, 23 июня 1938 года. После многочасового кружения над джунглями, где он не заметил почти никаких следов пребывания человека, Арчбольд с удивлением увидел Великую долину, напомнившую ему Голландию: джунгли вырублены, территория разделена на небольшие поля с оросительными каналами, среди полей раскиданы деревушки. Только шесть недель спустя Арчбольд, организовав лагеря у ближайшего озера и реки, где мог приземлиться самолет, привел в Великую долину разведывательную экспедицию, и состоялся первый контакт с местным населением.
Вот почему Великая долина оставалась скрытой от внешнего мира до 1938 года.
А почему жители долины, которых теперь называют дани, не знали о существовании внешнего мира?
В этот момент следует напомнить о том, что мы воспринимаем наш современный взгляд на мир как нечто само собой разумеющееся. Но наша позиция до весьма недавнего времени была неприменима для Новой Гвинеи, а 10 000 лет назад — для всего мира.
Вспомним, что весь земной шар сейчас разделен на государства, граждане которых имеют, в большей или меньшей степени, возможность свободно путешествовать в пределах своей страны, а также выезжать за ее пределы. Всякий, при наличии достаточной суммы денег, времени и желания может посетить практически любую страну.
А на протяжении всей человеческой истории, за исключением последних 10 000 лет, беспрепятственно путешествовать было невозможно, да и распространение университетских джемперов сводилось к минимуму. Каждая деревня или группировка представляла собой политическую единицу, в чьих отношениях с соседними группами чередовались войны, перемирия, военные альянсы и торговые союзы. Жители высокогорий Новой Гвинеи проводили всю жизнь в радиусе двадцати миль от места своего рождения. Изредка они могли оказаться на землях, граничивших с территорией, принадлежавшей их деревне, пробравшись туда во время военного нападения или с разрешения другого племени.
Хотя до контакта с внешним миром большая часть племен поддерживала торговые отношения с соседями, многие представители таких племен полагали себя единственными людьми на свете. Возможно, дым костров на горизонте или пустая лодка, проплывающая по течению, подтверждали существование других. Но рискнуть выбраться со своей территории, чтобы встретиться с этими людьми, даже с теми, которые жили всего на расстоянии нескольких миль, было равноценно самоубийству.
Люди жившие до первых контактов, не имели возможности составить представление о внешнем мире или узнать о нем напрямую. Информация передается по цепочке из многих языков, при этом на каждом этапе вносятся новые искажения, — это похоже на игру «испорченный телефон», когда дети шепотом передают друг другу какую-нибудь фразу, которая, дойдя до последнего игрока, оказывается искажена до неузнаваемости. В результате, жители нагорья Новой Гвинеи не имели представления об океане, который находился в нескольких сотнях миль от них, и ничего не знали о белых людях, которые уже несколько веков высаживались на берега острова.
Таким образом, первые контакты с внешним миром стали травмой, тяжесть которой нам, живущим в современном мире, трудно представить. В тот день их мир изменился навсегда.
В книге Боба Коннолли и Робина Андерсона «Первый контакт» этот момент встречи в восточных горах ярко показан через воспоминания пожилых новогвинейцев и белых, которые тогда, в 1930-е годы, были детьми или молодыми людьми. Испуганные жители нагорья принимали белых за привидения и чтобы убедиться, что это такие же люди, как и они, способные испражняться и заниматься сексом, отправляли перепуганных юных девушек отдаваться чужестранцам, а также откапывали фекалии белых.
Также можно рассмотреть те стремительные изменения, которые последовали за первыми контактами.
Рассмотрим столь очевидный пример как разнообразие в художественной культуре. В прошлом стили скульптуры, музыки и танца в разных деревнях Новой Гвинеи сильно отличались. Некоторые жители селений, расположенных по реке Сепик и на болотах Асмат, занимались резьбой по дереву, и их произведения ныне прославились на весь мир из-за своих художественных достоинств. Но жителей деревень Новой Гвинеи все более принуждают или уговаривают отказаться от их художественных традиций. В 1965 году я посетил в Бомаи живущее в изоляции племя, насчитывающее 578 человек, и оказалось, что незадолго до моего прихода местные жители, под давлением миссионера, управлявшего единственным местным магазином, сожгли все свои произведения искусства. Многие века уникального культурного развития (или «языческие артефакты», как выразился миссионер) были уничтожены за одно утро. Впервые поехав в отдаленные деревни Новой Гвинеи в 1964 году, я услышал деревянные барабаны и традиционные песни; посещая те же места в 1980-е годы, я слышал гитары и рок-музыку, доносившуюся из переносных магнитол на батарейках. Всякий, кто видел резные работы асматов в нью-йоркском Метрополитен-музее или слышал антифональный дуэт деревянных барабанов, исполняемый с ошеломительной скоростью, может представить себе, какую великую, трагическую утрату понесло искусство после этих первых контактов.
Мы не стали бы сокрушаться из-за уходящего культурного разнообразия, если бы исчезали только такие явления, как искалечивание собственного тела и детские самоубийства. Но сейчас приобрели доминирующее положение культурные практики тех обществ, которые выделились благодаря своему экономическому и военному успеху. А эти особенности не всегда помогают обеспечить человеческое счастье или способствуют выживанию в течение более долгого времени. Наша потребительская жизненная позиция и эксплуатация окружающей среды на данный момент несут благо, но в будущем обернутся бедой. Среди тех черт американского общества, которые уже сейчас, по общему, мнению приобрели катастрофический характер, можно назвать отношение к пожилым, беспорядочную жизнь молодежи, злоупотребление психотропными препаратами и огромное социальное неравенство. А каждая из этих проблем во многих обществах Новой Гвинеи решается (или решалась до первого контакта с цивилизацией) намного успешнее, чем у нас.
Из книги Дж. Даймонда "Третий шимпанзе".
Комментарии
Ох уж эти страдания по "уникальной культуре аборигенов". Это уникальность деревьев в лесу: каждое неповторимо, но какая нахрен разница? Любое племя живущее у реки придумает свои "уникальные" легенды о русалках и водяных, любое племя живущее в горах придумает "уникальных" обитателей пещер типа троллей или гоблинов. У любого племени живущего в лесу будет "уникальная" резьба по дереву, а у любого пасущего овец будут "уникальные" шерстяные ковры с "неповторимым" калейдоскопным узором.
Особенно такие представители племен, как туристические гиды, в этом преуспевают. При поездке на экскурсии в Турции тебе расскажут цветистую и абсолютно достоверную легенду практически про любой камушек и любое деревце.
При всём уважении к Джареду Даймонду, он - большой мастер натягивать сову на глобус.
Ох уж эти уникальные новогвинейские культуры! Которые тысячелетия развивались только в плане изощрённых пыток существ из чужих племён и совершенствования каннибаллизма - потому что остальных крупных млекопитающих они уже съели!
Ох уж эти уникальные племена австралийских аборигенов, которые сразу по прибытию безвозвратно уничтожили уникальных животных Австралии и экосистему внутренних областей путём пожаров!
В результате остались тоже без крупных млекопитающих (не гребнистых же крокодилов приручать!) и вели десятки тысяч лет существования без прогресса и создания цивилизации.
Цивилизаторы.. Что ж в России то аборигены живут и свою культуру и язык развивают. МИклухо-МАклай жил и изучал, а наглосаксам все надо на свой дурацкий лад переделывать..
Где они "развивают"? Все их "культуры" и "литературы" были записаны ассимилировавшим их государством, у них самих чаще всего даже письменности не было. И с тех пор все это никому не нужное (в том числе и самим аборигенам) добро (включая их языки) существует только на бюджетные деньги, являясь вечной кормушкой для определенного круга "деятелей культуры".
ТО, что им государство создало письменность, хранит предметы искусства, язык, культуру, конечно к развитию не относится..
Это совсем не так. Во все эпохи существовали торговые связи даже с очень отдаленными территориями.
В слое, датируемом 50 тыс. лет до н.э. в Денисовой пещере на Алтае (от нее получил свое название "денисовский человек") был обнаружен браслет из хлодитолита - камня, ближайшее месторождение которого находится в 200 километрах от пещеры. Кроме него были обнаружены бусины из страусиного яйца (!). Просто сравните - где Алтай, а где Ближний Восток, ближайшая географически территория, где в то время водились страусы. При этом следы генома денисовского человека обнаруживаются у современных меланезийцев.
В древнеегипетских мумиях обнаружен кокаин, кока - эндемик Южной Америки. В Египет же возили благовония и древесину из страны Куш.
В III тысячелетии до н.э. между Средним Востоком, долиной Инда и Междуречьем, судя по письменным источникам, шла очень оживленная торговля. При раскопках в Уре были найдены бусины из амазонита (ближайшее месторождение в горах Центральной Индии) и фрагменты из индийского тика.Чуть позже через ассирийский Ашшур перевозились металлы, древесина, промышленные изделия с очень большой территории. Южная дорога шла к городам Шумера и Персидскому заливу, туда везли товары из Элама и долины Инда; восточная дорога шла к медным рудникам Иранского нагорья, древесине и олову Средней Азии, лазуриту в Афганистане; северная – к рудникам меди и серебра в Тавре и в Малой Азии; западная – к средиземноморскому побережью, куда доставлялась медь из рудников Кипра.
Финикийцы (самые отчаянные мореплаватели древнего мира) соперничали с этрусками за контроль над Гибралтаром, ради торговли металлами – оловом, бронзой, серебром – с Восточным Средиземноморьем. Есть основания считать, что финикийцы совершали и трансатлантические экспедиции.
Я уже не говорю про торговые связи Греции, Персии и Римской империи. Подобного рода торговый связи существовали и на территориях Южной и Северной Америки.
Даже если не брать такую древность, то существовал Великий шелковый путь, путь из варяг в греки, морской торговый путь из Гренландии в Скандинавию. В Средневековье вообще шла очень активная торговля по всей территории Евразии. Венеция до сих пор стоит на сваях из сибирской лиственницы и все европейские монархи и аристократы носили русские меха. В эпоху Возрождения шла активнейшая трансатлантическая торговля (точнее, ограбление Нового Света).
Наверное, человечеству в космосе планеты для колонизации нафиг не нужны, а нужны новые товары и "половые партнёры" ...
Человечество через силу заставляет себя считать, что ему эти планеты нужны. Просто потому, что это интересно - как оно там будет? А так, чтобы эта необходимость была реальной, об этом никакой речи нет, никто и близко не может сформулировать данную потребность.