О моём месте службы офицером

На меня вышел журналист из Белоруссии и попросил поделиться воспоминаниями о том, как я служил на станции космической разведки системы "Звезда". Я с ним некоторыми своими воспоминаниями поделился, и часть из них вошла в материал статьи, что я предлагаю вашему вниманию. Частично с моими дополнениями в скобках

Призрак сверхдержавы. Во что превратились секретный советский город и станция космической разведки в Латвии

«Люди уезжали, оставляя в квартирах телевизоры, мебель. На окнах висели занавески, стояли горшки с цветами, шкафы с книгами и посудой — заезжай и живи. Но жизни здесь больше не было и уже не будет», — экскурсовод рассказывает нам печальную историю городка Ирбене на западе Латвии, где прежде проживало 2000 человек. Четверть века назад, после ухода отсюда российских военных населенный пункт стремительно пришел в запустение. Все ценное растащили мародеры, следом за ними пришли цветметчики. Сегодня некогда закрытый город Ирбене — это горы строительного хлама и несколько выпотрошенных пятиэтажек. Его засекреченное прошлое и призрачное настоящее — в материале Onliner.by.

Навигатор ведет нас на север от Вентспилса, 30 километров полоска асфальта вьется по безлюдной лесной глуши. Наконец нужный поворот на бетонку, за окном проплывают остатки КПП и пятиэтажки с выбитыми окнами. Еще километр — и глазам открывается что-то поистине невероятное: над верхушками сосен возвышается циклопических размеров «тарелка» радиотелескопа. Как эта техногенная махина оказалась в богом забытой лесной глуши и какое отношение имеет к заброшенному городу? Чтобы разобраться, совершим небольшой экскурс в историю.

Как появился секретный военный городок

Запуск первого искусственного спутника Земли в 1957 году положил начало новой эре в истории человечества и космической гонке двух сверхдержав. Очень скоро у оборонных ведомств СССР и США возникла потребность в создании станций разведки, способных собирать информацию обо всех типах летательных аппаратов на околоземной орбите, а также перехватывать и расшифровывать сигналы чужих спутников. Результатом научных изысканий американцев стала программа Space Detection and Tracking System (система космического обнаружения и слежения), в Советском Союзе тем временем шла работа над созданием СККП — системы контроля космического пространства.



Важной частью СККП стала система «Звезда», включающая в себя 15 станций радиоперехвата и стратегической электронной разведки (4 из них находились за пределами СССР: в Монголии, Бирме, Вьетнаме и на Кубе). Строительство первых звеньев «Звезды» началось в 1967 году в глухих лесах близ местечка Ирбене в Латвии — в самой западной географической точке СССР. Засекреченный объект представлял собой техническую зону, состоящую из трех радиолокаторов и здания, куда стекалась и обрабатывалась вся полученная информация. Вокруг технической зоны был сооружен охраняемый периметр с колючей проволокой и часовыми, а рядом был построен военный городок с казармой для солдат-срочников и жилыми домами для технических специалистов, офицеров, а также сотрудников КГБ и их семей. Здесь же работали детский сад, школа, магазин, гостиница, клуб. Само собой, в советские времена городок с населением в 2000 человек был засекречен и отсутствовал на картах.

Четверть века тарелки перехватывали «вражеские» сигналы и телефонные разговоры, а городок жил своей вполне мирной и спокойной жизнью. Его судьба была решена в 1991 году, когда в силу всем известных геополитических событий дальнейшее существование советской (уже российской) военной части на территории независимой Латвии стало невозможно. Несколько лет гарнизон оставался на попечении офицерского состава и был окончательно закрыт 22 июля 1994 года в соответствии с международным договором о выводе частей российской армии из Латвии. Уже на следующий день оставленное в Ирбене оборудование изучала группа технических специалистов управления национальной безопасности США, а вскоре в бывший секретный городок пожаловали мародеры…

«Латвийская Припять»

Это место иногда называют «латвийской Припятью». Не самое уместное сравнение: масштабы здесь совсем не те, да и радиация совершенно ни при чем. В Ирбене сохранились коробки четырех пятиэтажек (всего было пять жилых домов). В зданиях нет ни единого окна. Спилено все, что можно было спилить: батареи, водопроводные трубы, перила, ограждения балконов.





На фото ниже дом, к котором находилась моя первая квартира - угловая справа на первом этаже. Жутко протекала, всё время было мокро, обои просто не держались, а во время затяжных зимних дождей так просто текли ручьи по стене. Правда, мне довольно быстро дали другую квартиру (2-комнатную) после рождения сына.







В некоторые подъезды дальше двух шагов лучше не заходить. В панельной пятиэтажке мы наблюдали обвалившееся перекрытие между квартирами на первом и втором этажах. Сварные соединения разошлись, и геометрия панелей «поехала» по всему стояку. Остается только гадать, когда произойдет очередной обвал.



Квартиры подверглись такому опустошению, что практически полностью утратили следы жизни людей. Редко где мелькнет разбитый плафон, фрагмент плитки на кухне или приклеенный к стене обрывок газеты. Вырвана проводка, обои превратились в лохмотья и потеряли свои рисунки.







Кроме жилых домов, такое же призрачное существование влачат здания бывшей школы, штаба и казармы, где жили солдаты-срочники, и еще несколько одно-двухэтажных построек, которые трудно идентифицировать.









Судя по горам битого кирпича, несколько зданий, включая котельную, были снесены, после чего процесс демонтажа почему-то остановился.



К нашему удивлению, из ржавого кунга, брошенного возле одной из пятиэтажек, вышел живой человек и завел разговор на чистом русском языке. Бомж по имени Коля живет в Ирбене последние семь лет.

— Вот здесь стоял детский садик, там — клуб, а дальше — большая котельная. При мне все это снесли, — мужчина указывает на груды обломков. По профессии он газорезчик и принимал участие в демонтаже городка. Фирма, которая взялась за снос семь лет назад и нанимала его, в какой-то момент свернула все работы, а Коля остался.



— Мне 63 года. Работу в Вентспилсе не найдешь, а здесь мы с напарником уже пол-леса перекопали — и еще столько же осталось. Вот здесь шел кабель, а здесь, гад, оборвался, — показывает свежие ямы у дороги. — Один метр кабеля — это 2,2 килограмма меди — 9 евриков… Мне не хватает только на «Птичье молоко» и на женщин, все остальное у меня есть.



«Уран», «Плутон», «Сатурн»

Побродив еще немного среди зданий-призраков, мы отправились к радиотелескопу, где нас ждал экскурсовод. После ухода военных на базе оставшихся антенн в 1996 году был образован Вентспилсский международный радиоастрономический центр. Бывший объект холодной войны прошел модернизацию и стал инструментом исследования космоса. Сегодня сюда пускают туристов, рассказывая им о военном прошлом и современных научных исследованиях.

— О сохранении базы за русскими речи не шло, даже несмотря на их предложение взять территорию в аренду. Поначалу они хотели взорвать антенны, опасаясь, что их используют против России. Власти Латвии тоже желали поскорее избавиться от всего, что связано с наследием СССР. И лишь благодаря нашим ученым, вовремя рассмотревшим научный потенциал телескопов, объект удалось сохранить, — рассказывает экскурсовод. — Правда, русские сделали все, чтобы пользоваться антеннами было невозможно: резали кабеля, заливали кислоту в электромоторы и генераторы, выводили из строя оборудование. В 1994-м здесь ничего не работало, нам оставили практически металлолом.



Техническая зона состояла из трех антенн: «Уран» («тарелка» 8 метров в диаметре), «Плутон» (16 метров) и самая мощная — «Сатурн» (32 метра). Помимо прочих задач, комплекс полностью контролировал переговоры базы подводных лодок в Норвегии, использовался для прослушивания телефонных разговоров госдепа США, штаба ВМС, а также некоторых гражданских линий.

«Уран» примыкал к техническому корпусу, куда стекались все данные разведки. «Плутон» и «Сатурн», расположенные в 700 и 600 метрах от техкорпуса, были связаны с ним подземными тоннелями. Полученная информация обрабатывалась и направлялась в штаб ГРУ и КГБ. Всю работу станции курировали непосредственно из Москвы.

По одному из таких тоннелей сегодня водят туристов. На кронштейнах вдоль стены раньше крепились кабели связи.



8-метровую антенну русские увезли с собой в 1994-м. «Стакан», на котором раньше располагалась «тарелка», превращен в музей. Сюда сгрузили все старое оборудование, в том числе пульты управления большой и средней антеннами, различные осциллографы, частотомеры и так далее.











— Придя сюда, ученые понятия не имели, что ловили русские на этом оборудовании. Мы и сейчас с удивлением узнаем некоторые вещи — в основном от бывших военнослужащих, которые время от времени приезжают сюда, — говорит экскурсовод. — Один вспоминал, как в 1982-м перехватывал переговоры во время Фолклендской войны между Великобританией и Аргентиной. Другой рассказал смешную историю. Поймали закодированный сигнал из Америки, расшифровали, а там поздравление с Новым годом, адресованное конкретно этой станции… В конце 1980 года станцию обнаружили американские спутники-шпионы и с тех пор следили за ней.


(во время моей службы байка звучала иначе - якобы американцы поздравляли нашу часть ежегодно с 23 февраля).

16-метровая антенна оказалась непригодна для дальнейшего использования, ее заменили, а советский экземпляр сегодня служит музейным экспонатом.





32-метровая тарелка несколько лет назад была капитально отремонтирована (с финансированием помогли европейские фонды). Реконструкция обошлась почти в €8 млн, зато теперь антенна работает в полную силу и позволяет ученым заглядывать на миллиарды световых лет вглубь космоса.



Сегодня вентспилские астрономы изучают сверхмассивные черные дыры в центрах галактик, объекты межзвездного пространства, исследуют корональное магнитное поле на Солнце и предсказывают вспышки на нем. «Трофейный» радиотелескоп РТ-32 участвует в международных программах обработки спутниковой информации, входит в систему радиотелеметрии, в которой задействованы радиотелескопы NASA и России.





(эта часть - вошедшие в статью мои воспоминания)

Семга, видики и югославское «порно»

Вернувшись в Минск, мы захотели узнать больше об истории заброшенного военного городка и разыскали в соцсетях его бывших жителей. Вот что рассказал Игорь Старков, служивший в Ирбене в звании офицера в 1989—1991 годах и работавший начальником клуба:

— Городок называли Ирбенка или Звездочка (от названия системы «Звезда». — Прим. Onliner.by). В годы моей службы особого пропускного режима не существовало. Было обычное КПП, и если кто-то приезжал к кому-то в гости, то его спокойно пропускали. В Вентспилсе все знали, что такое Звездочка.

В городке располагалось две воинских части: наша, что принадлежала ГРУ, и часть КГБ. Наши снимали военную информацию, гэбэшники — политическую. В 1991-м уловили американскую операцию в Ираке «Буря в пустыне» за три часа до ее начала, за что была выражена благодарность Горбачева. Но в целом уже тогда стало понятно, что система «Звезда» отжила свой век: все больше каналов спутниковой связи супостат стал переводить в защищенный режим (Так что закрытие станции системы "Звезда" при Путине на Кубе знающие люди оценили правильно - она стала бесполезной).





Местная школа была восьмилетней, старшеклассников автобус возил в Вентспилс. С этим же автобусом добирались до города те, кому нужно было туда по делам или за покупками. При этом в городке был свой неплохой военторговский магазин с продуктами и мануфактурой, куда довольно часто привозили всякий дефицит. В дни привоза собирались очереди советского типа с номерами на руке.

Будучи начальником клуба, я все время пытался завезти в городок разного рода артистов, что гастролировали тогда по Вентспилсу, но не получалось — не хотели к нам ехать ни Хазанов, ни «Машина времени», ибо в Вентспилсе им платили гонорар валютой (по моим сведениям, $15 тыс. — безумные деньги в те переходные времена, но тогда в последние советские времена предприятиям разрешили открывать валютные счета, и Вентспилсский Припортовый завод имел таки валюту, что частично тратил на культурные мероприятия для города, так что не верьте звёздам советского времени, что они бедствовали), так что я просто выбивал энное количество билетов в городе для наших офицеров и их семей.

(Но одна попытка завезти крупных артистов запомнилась особо - в Вентспилс приехал некий МХАТ с некой антрепризой. Второй, или даже третий состав, но МХАТ.

И вот, я их смог уговорить приехать к нам со своим спектаклем.

Неделю рекламировал. Все хотели идти. Был конец мая. Погода как сейчас - мерзкая.

И вот, я их привёз, а тут ВНЕЗАПНО, впервые за прибалтийскую весну, вышло солнышко и воздух прогрелся до 20 градусов.

Воскресенье. Солнышко. МХАТ. И только два зрителя пришли на спектакль. Да и те солдаты-срочники.

Понятно, что спектакль не играли.

Народ просто не пришёл, а предпочёл порадоваться солнцу и теплу. Хотя что такое 20 градусов тепла, да?)

А вот мой клуб



Из развлечений превалировало природное. Грибы, ягоды, рыбалка — все это было в достатке. Ягоду собирали в промышленных количествах — многие офицерские жены делали на этом хороший бизнес, сдавая по 400—600 килограммов черники, брусники и клюквы в заготконторы. Места там заповедные. Бывало, идешь себе за грибами, а мимо зайцы бегают, или лось стоит и жует листву с дерева. Однажды сосед по лестничной площадке подстрелил волка около дальней «тарелки» и в нашем подъезде его подвесил и шкуру снимал.

Рыбалка тоже была хорошая: около нас протекала река Ирбе, которая далее впадает в Балтику. Но лично у меня на столе всегда была другая рыба: семга или камбала. Их мне подвозили погранцы. Почему они меня так любили? Да потому, что у меня в клубе было такое чудо, как видеомагнитофон. В субботу вечером приезжали погранцы из какой-нибудь соседней заставы (их рядом было три), забирали меня и семью, а также видик, и мы ехали всю ночь смотреть американские боевики. Нас при этом усиленно кормили и поили, а в обратную дорогу давали рыбу.

(При этом Балтика - море холодное, и потому вода до комфортных 20 градусов там прогревалось только один раз - в середине июля на день или два. А так - 14-16 летом, так что никто особо не стремился к морю загорать или купаться).

С видиками связана другая деталь: я готов дать голову на отсечение, что именно в нашем городке было проведено первое в СССР кабельное телевидение. Для этого было выбито еще два видика, выделена отдельная квартира в доме, проложены кабели, была своя видеокамера, был даже какой-то комп ручной сборки, и я лично запускал это чудо в эфире. И по вечерам мы гоняли по этому кабелю всякие фильмы.

Еще одна история обернулась для меня позором. Я брал фильмы для проката в двух местах: бесплатные — в военной системе, платные — в гражданском прокате в Вентспилсе. Так вот, приезжаю к латышам, а они мне с придыханием предлагают взять «особый» фильм — югославский, где 40 минут почти полного порно.

Я беру этот фильм. Пишу красивую афишу с обещанием интима, у меня набивается полный зал в 350 человек, жаждущих увидеть нечто, что разнообразит их половые отношения, а фильм оказывается совсем не тот — про коммунистическую революцию в Югославии после Второй мировой. И там что угодно, но совершенно нет обещанного «трахти-бидохти». Не 40-минутного, а вообще нет. Большего позора, чем тогда, я никогда не испытывал.


казарма

«Наш городок — он самый любимый и родной. Снится ночами»

Вероятно, в 1970-х пропускной режим был жестче, чем в последние годы существования городка. «По периметру, где не закрытая зона, можно было гулять. На море ездили в поселок Микельторнис (ходил автобус из городка), а больше никуда нельзя было. Нас ловили пограничники. Родственники приезжать не могли. Культурная программа? У нас за счастье было сходить в кино в субботу, когда солдатам показывали, — написала нам Алена Блохина. — Наш городок — он самый любимый и родной. Снится ночами. Если бы предложили вернуться в те времена, вернулась бы не задумываясь».

Группа Звездочки во «ВКонтакте» полна старых черно-белых фотографий и ностальгических воспоминаний: «Мой дом… слезы наворачиваются», «Магазин… я тут покупала жвачку апельсиновую, в те времена это была роскошь», «А на школьном огороде горка была, зимой на санках с нее катались». Хоть в этом и мало кто признается, но бывшие жители тоскуют не столько по городу, сколько по своим прошедшим в нем детству, юности и молодости.



Почему все же город со всеми коммуникациями, социальной инфраструктурой и даже мебелью в квартирах не спасли от разграбления? На этот вопрос ответил наш экскурсовод из астрономического центра:

— Здесь глухие места, на всю волость всего 750 человек. До ближайшего магазина 20 километров. Не нужен этот город тут никому…

Впрочем, в последние годы кое-какое применение заброшенным зданиям местные власти все же нашли. Военные отрабатывают здесь навыки боя в городских условиях. Похожим образом сложилась судьба еще одного советского военного городка в Латвии — Скрунды-1, близ которого базировалась радиолокационная станция. Еще совсем недавно любой желающий мог побродить среди опустевших пятиэтажек, теперь же туда никого не пускают. Некогда секретные советские объекты холодной войны в Прибалтике сегодня становятся музеями для туристов и тренировочными базами для солдат НАТО. Так распорядилась история.