Если завтра Fallout: эксперты оценили, кто из нас выживет

На днях легендарная Fallout отметит 20-летний юбилей. В честь столь знаменательного события редакция 4PDA пообщалась с экспертами-теоретиками по выживанию в постапокалиптическом мире. Насколько реально изображена Земля после ядерной катастрофы? Могли ли обитатели Убежищ успешно провести в бункерах несколько десятков, а то и сотен лет? Имеются ли у человека шансы выжить на поверхности, перенесшей атомную войну? Ответы на эти (и не только) вопросы — в нашем эксклюзивном материале.

Слева направо: Дмитрий Гавра, Артур Швецов и Владимир Орлов

Профессиональные консультации нам любезно предоставили:

• Дмитрий Гавра — профессор, доктор социологических и кандидат экономических наук (Санкт-Петербург, Россия)
• Артур Швецов — кандидат биологических наук, специалист по генетике и молекулярной биологии (Мельбурн, Австралия)
• Владимир Орлов — бывший заместитель главного инженера Октябрьской железной дороги, военный инженер запаса, ныне депутат Законодательного собрания Ленинградской области (Санкт-Петербург, Россия)

«Те же самые процессы мы можем наблюдать в любых замкнутых обществах, например, в местах заключения»

После взрыва атомной бомбы должно пройти как минимум 58 лет, чтобы поверхность очистилась от радиации и стала более или менее пригодной для жизни. Насколько реально провести это время в полностью автоматизированном бункере по типу Убежища, снабженном системами фильтрации, запасами провианта, плантациями тепличных растений и инфраструктурой для досуга и саморазвития?

Дмитрий Гавра: Если даже самых образованных людей — лучших представителей человечества — запереть на несколько десятков лет в ограниченном пространстве, по сути, тюрьме с пожизненным сроком заключения, неизбежно появятся очаги напряжения. У кого-то обязательно начнут сдавать нервы, что чревато возникновением разногласий (вообще, человек — существо по своей природе конфликтное). Неизбежно также деление на фракции, борьба за самок, за контроль над жизненно важными ресурсами. Тем более, что неопределенность будущего порождает в человеке потребность в выходе эмоций, а практически полное автономное обеспечение Убежища насущными потребностями — скуку. Ровно те же самые процессы мы можем наблюдать в любых замкнутых обществах, например, в местах заключения, или в нестроевых армейских частях, где у солдат слишком много свободного времени.

То, насколько эффективно удастся все эти конфликты гасить — зависит от того, как в Убежище будет организована система власти. Если Смотритель будет хорошо знаком с психологией, социологией и теорией управления, скорее всего он станет время от времени моделировать различные критические ситуации. Например, нехватка натурального белка в рационе или утечка в реакторе потребуют бросить силы всех обитателей на борьбу за выживание. Подобные эмоциональные встряски хорошо сплачивают коллектив и отрезвляюще действуют на психику.

Артур Швецов: При наличии доступа к еде и фильтрованному воздуху худо-бедно обитатели, конечно, проживут. Другой вопрос, что продолжительность жизни без натуральных белков, витаминов, ультрафиолета и свежего воздуха серьезно сократится. Маловероятно, что шансы дожить до открытия двери в бункер будут у кого-то, кто присутствовал при их закрытии. Детям, рожденным в подобных условиях, я бы не отмерил больше 40 лет.

«В замкнутом пространстве деление на фракции, борьба за ресурсы и доминирование абсолютно неизбежны»

Немного дополню высказывание коллеги-социолога. В замкнутом пространстве деление на фракции, борьба за ресурсы и доминирование абсолютно неизбежны. И никакая оболочка цивилизованности здесь не поможет. Дидье Дезор убедительно доказал это в своих экспериментах с крысами, а человечество лишь всячески подтверждало этот опыт на протяжении всей своей истории.

Владимир Орлов: Теоретически можно построить полностью автономный бункер, способный почти 60 лет работать в автоматическом режиме. Но полная автоматика — это всё же нечто из области научной фантастики. Любым механизмам потребуется плановая профилактика, замена выработавших свой ресурс узлов и агрегатов, смазка, смена элементов источников энергии. И даже если предположить, что всю эту работу станут делать роботы, всё равно потребуется ответственный инженер для обеспечения контроля и принятия решений в нестандартных ситуациях.

Таких специалистов на всё Убежище скорее всего окажется лишь несколько человек. За 60 лет они неизбежно будут стареть и умирать. Логично предположить, что они передадут свои знания ученикам. Но возможно ли вырастить квалифицированного техника в закрытом бункере? Однозначно — нет. Максимум — квалифицированного рабочего, но и то — далеко не факт. Чтобы инженер мог хотя бы поддерживать квалификацию на уровне своего учителя, потребуется постоянный навык работы с различными механизмами, обмен опытом, научные дискуссии, нестандартная практика — то есть всё то, чему учат студентов в технических вузах и на производстве. В бункере вырастить такого специалиста практически невозможно: у него объективно не будет возможностей практиковаться и проверять теории из учебников.

«Любое технологическое ЧП уже при втором поколении инженеров [...] может привести к катастрофе»

При самом оптимальном раскладе потребуются десятилетия на то, чтобы природа восстановилась после катастрофы.

Сколько потребуется времени, чтобы территория за пределами Убежища стала сколько-нибудь пригодна для жизни?

Артур Швецов: Зависит от мощности взрыва, климата в зоне поражения, направления ветра непосредственно после удара. При самом оптимальном раскладе потребуются десятилетия на то, чтобы природа восстановилась после катастрофы. Но в целом обозначенный вами срок в 58 лет считается среднеоптимальным для восстановления. В Хиросиме и Нагасаки люди были вынуждены жить на зараженной радиацией земле и заплатили за это букетом онкологических заболеваний и злокачественных мутаций в нескольких поколениях. При том, что бомбы, сброшенные на Японию в 1945 году были далеко не самыми мощными.

Что из флоры и фауны, выжившей, но испытавшей на себе воздействие радиации, будет наиболее опасно для человека?

Артур Швецов: В целом, опасно будет всё. Биологические ткани отлично аккумулируют радиоактивные элементы. И не важно, гриб это или злак: радиацией будет «запарафинено» абсолютно всё. Скорость поглощения радиоактивных элементов в случае растений зависит от почвы, типа растения, вида изотопа и т.д. Корневая система также играет роль: чем ближе к поверхности, тем выше заражение. Поэтому ягоды есть точно не стоит.

Что касается рыбы и животных, действительно, одни виды накапливают радиацию сильнее, другие слабее, но даже самый слабо зараженный радиацией живой организм употреблять человеку в пищу противопоказано. Миф, навеянный серией постапокалиптических произведений, мол, я сейчас съем стейк из радиоактивного кабана, запью водочкой, заем таблетками и так выведу гадость из организма, честно говоря, даже не хочется обсуждать.

«Наиболее правдоподобен вариант, что двухголовая корова сдохнет или не даст никакого потомства»

Возможны ли устойчивые мутации живых организмов после радиоактивного заражения, способные к размножению? Например, двухголовые коровы и медведи?

Артур Швецов: Очень маловероятно. Наиболее правдоподобен вариант, что двухголовая корова сдохнет или не даст никакого потомства. В зоне отчуждения ЧАЭС сейчас куча животных с разнообразными отклонениями, но жизнеспособных двухголовых монстров среди них точно нет. Это фантастика и страшилки для детей.

Как скажется на репродуктивной системе людей радиоактивное заражение?

Артур Швецов: Да плохо скажется, тут и опытов проводить не надо. Над моряками с атомных подлодок еще во времена СССР мрачно шутили, что собственная торпеда у них будет смотреть на полшестого после трёх лет у боеголовок. Если же говорить серьезно, то человеческая структура ДНК способна накапливать огромное количество мутаций. Даже если зараженный радиацией носитель сумеет выжить, найти себе самку, способную к деторождению и провести с ней полноценный половой акт — потомство у них скорее всего будет не ахти какое.

Обязательно ли люди после апокалипсиса начнут жить по волчьим законам?

Артур Швецов: Поначалу и на протяжении жизни первого поколения выживших — скорее всего да. Обладатели доступа к жизненно важным ресурсам обязательно сформируют постапокалиптическую элиту и захотят диктовать условия всем остальным. Это элементарная психология, нейробиология и знание истории. В лучшем случае, общество опустится на уровень военного феодализма, в худшем — деградирует до первобытнообщинного строя.

«Потребность в безопасности для себя и своей семьи — одна из ключевых для человека»

Дмитрий Гавра: Отчасти соглашусь с коллегой. Действительно, на протяжении первого поколения выжившие скорее всего будут опираться на насилие и принцип «убивай или будь убитым», а общество начнёт функционировать по принципу уличных банд. Главарь будет обладать неограниченной властью над жизнью и смертью её членов. Однако насилие — инструмент ненадёжный и недолговечный. Сплотить коллектив он сможет лишь в краткосрочной перспективе. Члены группировок будут стареть, рожать детей, умирать. На их место придет более молодое поколение, и оно априори будет настроено на созидание. Ведь потребность в безопасности для себя и своей семьи — одна из ключевых для человека.

Жажда созидания обязательно приведет к созданию института жрецов (комиссаров-замполитов), который станет своеобразным противовесом институту вождей. Вполне вероятно, в некоторых сообществах, уставших от постоянного насилия, жрецы даже возьмут верх. Если, а вернее когда это произойдет, жизнь постепенно постепенно начнет обустраиваться и эволюционировать.

Логично, что военные и правительственные бункеры, а также опорные пункты полиции, как наиболее защищенные объекты, могут уцелеть, а их вооруженные и дисциплинированные обитатели — стать костяком новой нации. Наверное, они должны будут взять управление ситуацией в свои руки?

Дмитрий Гавра: Это в существенной мере зависит от срока изоляции таких групп и, соответственно, срока эволюции выживших на поверхности. Там в это время будет идти смертельная борьба за выживание в худших традициях теории Дарвина. В результате на вершину иерархии взойдут наиболее сильные, умные, хитрые лидеры, обладающие не только силой, но также харизмой и авторитетом. Но самое главное, они будут предельно мобилизованы. Далеко не факт, что то же самое можно будет сказать о потомках военных и чиновников, проведших десятки лет в тепличных условиях.

«Человечество либо умрёт, либо постепенно начнёт прогрессировать»

Однако возможны варианты. Можно предположить, что в среде военных также произойдет внутренний конфликт, вызванный ранее обсуждаемыми нами причинами. Такая интрига выведет на первое место новое поколение лидеров, точнее отвечающих запросам закрытого милитаризованного общества. И вот тогда один из таких вождей, в силу лучшей подготовки и технологической оснащенности своих людей, вполне может помериться силами и авторитетом с наиболее сильными представителями общества выживших. Всё-таки у них будет преимущество в виду не поврежденного генетического аппарата.

Но для этого, повторяю, в среде военных должен произойти внутренний конфликт, который мобилизует их на борьбу.

Возможен ли технологический прогресс после постапокалипсиса? Сколько времени должно уйти в мире Fallout на восстановление цивилизации? Или это вообще невозможно?

Артур Швецов: Если общество захочет выжить в условиях агрессивной внешней среды, оно обязано будет развиваться. Так что ответ тут будет такой: человечество либо умрёт, либо постепенно начнет прогрессировать. Для того, чтобы восстановить цивилизацию до докризисного уровня после катастрофы уровня той, что была показана в Fallout, потребуется несколько сотен лет.

Дмитрий Гавра: Абсолютно согласен.

Владимир Орлов: Я бы добавил, что следует быть готовым к тому, что даже в случае восстановления цивилизации, некоторые артефакты и открытия минувших эпох могут быть безвозвратно утеряны.

После подобной катастрофы род людской чему-нибудь научится? Или продолжит убивать друг друга и создавать смертоносные изобретения?

Эксперты (почти хором): Увы, такова природа человечества.

 

Беседовал Григорий Спицын